Сказка про Ганса

Снежная мама очень любила Ганса и часто ему говорила об этом. И когда в жизни маленького Ганса случались неурядицы, он в глубине души был спокоен, потому что знал, что мама его любит.

-Ганс, милый мой мальчик, принеси мою снежную шаль, да побыстрее, малыш, побыстрее,— говорила Снежная мама и зябко куталась в тонкие пелерины блестящих и холодных иголочек.

Ганса так завораживал нежный голос его мамы, что он с удовольствием и усердием исполнял любые ее пожелания. Как легко все было делать для Снежной мамы в ожидании ее ослепительной улыбки и веселых отблесков в лазурных глазах! Ах, разве ведерко чистой воды или охапка свежих полений были такой уж большой платой за возможность побыть рядом с ней, заглянуть ей в глаза, подержать ее за руку!

Но часто маленькому Гансу приходилось несладко— нет, нет, виной тому была совсем не его Снежная мама, такого просто не могло быть. Ганса пугал и настораживал старый густой лес, через который ему то и дело приходилось бегать, выполняя ее поручения. Лес оглушал малыша уханьем филинов, он хватался цепкими ветками за одежду Ганса, он расставлял на его дороге ловушки из оврагов и топей, он всеми силами стремился помешать Гансу быть хорошим сыном. Но отважный мальчик продирался вперед, повторяя про себя, что мама его любит… И каждый раз лес уступал ему, отпуская Ганса из своих зеленых лап целым и невредимым. Мелкие ссадины и порезы, которые Ганс тщательно прятал от Снежной мамы, чтобы не расстраивать ее, были не в счет.

-Какой смышленый у меня малыш,— улыбалась Снежная мама Гансу, и тот таял от нежности, но мама тут же охала,— как душно, открой-ка окошко! Ганс послушно впускал в дом северный ветер, а потом долго отогревал замерзшие ладошки у очага в своей комнатке.

И вот однажды мама попросила маленького Ганса найти ее любимую корзинку для вязанья, и мальчик комната за комнатой стал обходить ослепительные ледяные покои Серебряного Дворца. Так было много всего интересного в этих комнатах! Диковинные статуэтки, причудливые стулья, покрытые блестящими покрывалами каменные изваяния, музыкальные инструменты из далеких стран, и в каждой, в каждой из этих комнат мальчик видел портрет неизвестного ему человека. Постепенно мальчик успел подружиться c нарисованным незнакомцем и приветливо кивал ему, как старому другу.

 Однако мамино пожелание так и оставалось невыполненным— корзинки нигде не было! И, наконец, маленький Ганс добрался до дверей последней комнаты. Она была не такая, как все остальные— не было ни широких створок, ни хрустальных ручек, ни бархатного ковра у порога. Ганс стоял всего-навсего перед небольшой, деревянной дверкой, сделанной как будто нарочно для таких маленьких мальчиков, как он. Малыш никогда не забегал сюда раньше, он и знать не знал, что в их доме есть такие удивительные двери!

-Ох, я обязательно туда войду!— сказал сам себе маленький Ганс,— ведь маминой корзинки нигде нет, наверняка она там!

Но это было правдой только отчасти— Гансу еще просто очень хотелось побывать по ТУ сторону двери, и может быть от такого его сильного желания сосульки на сводах коридора ледяного дворца начали таять и капать на его светлые кудряшки, на щеки, на руки. И вот, затаив дыхание и зажмурив глаза, мальчик толкнул дверку и одним прыжком оказался по ее другую сторону. Еще не открывая глаз, он слышал, как дверь с мелодичным скрипом закрылась за ним, и тут же его оглушила лавина разных звуков, неожиданно нахлынувшая на него.

Если бы кто-то взглянул в удивленные глаза маленького Ганса, когда он наконец-то решился их открыть, то подумал бы, что этот мальчик прилетел с Луны, а возможно, и с Марса. Но у Ганса были причины для удивления. Из холодного хрустального мира своего дворца он попал в разноцветный мир весны: освещенные ярким солнцем полянки, приветливые, приглашающие под свою сень, деревья, пестрые кружки цветов, веселые ручейки, сладкие птичьи трели, теплый южный ветер! Радость и восторг охватили мальчика— он готов был петь вместе с птицами и плясать вместе с ветром, не думая и не помня ни о чем. Но мама, его Снежная мама— она осталась ТАМ, она ждет его, он же ищет для нее корзинку! Ганс бросился туда, откуда он вышел, но двери и в помине не было, мальчик метался по своему новому миру, но безрезультатно— он оказался его пленником.

-Мама, мама! — звал Ганс, однако откликался только старый филин, который на своем языке успокаивал Ганса и мудро советовал ему скорей устроиться на ночлег, пока непроницаемое покрывало ночи не застало его врасплох.

И, правда, солнце давно уже село, и Гансу пора было подумать о своем отдыхе, ибо впереди его ждало еще много испытаний. Соорудив себе уютную постель из желтых листьев, малыш быстро заснул в разноцветном мире за потайной дверью.

 Ганс проснулся от холодного ветра и колючих снежинок, влетевших в открытое окно. Камин в его комнатке потух, и незваные вестники метели установили там свое ледяное господство. Все было так, как будто Ганс никогда и не переступал порог незнакомой комнаты. Он помнил теплый мир, но, увы, его самого там больше не было. И Ганс пошел к маме, чтобы рассказать ей об этом. Снежная мама ему поможет, ведь она его любит!

-Мама, я видел теплые полянки, я слышал, как поют птички в лесу, я теперь знаю, как пахнут настоящие цветы. И все это я нашел здесь, в нашем Дворце. Пойдем со мной, мамочка, и я покажу тебе эту дверь! И тогда мы не будем больше греться у очага – у нас будет целое большое солнце!

Мальчик взял Снежную маму за руку, но она боязливо отдернула ее и снисходительно посмотрела на малыша:

-Ах, бедный мой Ганс, наверное, у тебя температура! Что ты такое говоришь?! В нашем Ледяном королевстве нет таких мест. Все люди так говорят! Ты, наверное, наткнулся на страшную книжку о наших злейших врагах—деревьях и цветах? Будь спокоен, я защищу тебя от них!— голос мамы был выразительным и взволнованным, и Гансу даже показалось, что где-то в глубине ее глаз сверкнула слеза.

-Да нет же, ты не понимаешь! Там хорошо! Это не страшно! Нам надо туда! Я так хотел, чтобы ты была там со мной!

-Малыш, ты слишком мало жил на этой земле, ты не можешь знать, где нам будет лучше! Ты родился в Ледяном дворце и здесь твое место! Ну, успокойся, мой мальчик, пойди к себе, отдохни немного.. Ах, да, а как же моя корзинка? Ты нашел ее?

Но Ганс уже не слышал вопроса, раздосадованный и обиженный, он шел в свою комнату. Мама, его мама, не поверила ему! Она сказала, что деревья и цветы— это враги! Да, так было в их мрачном и старом лесу. Но там был совсем другой лес, и там не было врагов! Разве мама может быть неправа? Она ведь так любит его! Как он мог ее так расстроить и рассказать про эту комнату? Кажется, она плакала…Ох, это он во всем виноват. Но ничего, он исправиться— он найдет ее корзинку, и наполнит ее цветами из солнечного мира, и тогда мама поверит ему!

Повеселевший Ганс бросился с новым усердием обыскивать все комнаты в надежде обнаружить там корзинку. И опять, корзинки нигде не было. А незнакомец с портрета дружелюбно кивал малышу, провожая его нарисованными глазами. И снова малыш оказался перед заветной дверью. Он вдохнул побольше воздуха— и… как будто прошел сквозь нее. Вот она— вчерашняя полянка, и раскидистое дерево, и теплый воздух, жужжащий пчелами, все было на месте, оно ждало его, маленького Ганса! От радости мальчик пустился в пляс, закружился по полянке в веселом танце. У себя в Ледяном Дворце он никогда так не поступал, и даже не знал, как это делается, но здесь танцевать было так же естественно, как и дышать!

-Эй, мальчик, ты, наверное, ищешь вот это,— перед Гансом откуда ни возьмись, вырос незнакомец с картины, только сейчас он был настоящим и совершенно живым, и к тому же протягивал ему корзинку, в поисках которой мальчик провел два дня.

У маленького Ганса в голове роилось так много вопросов, каждый из которых был очень важным, что ему ничего не оставалось делать, как, открыв рот, молча смотреть на невесть откуда взявшегося собеседника.

-Да, маленький Ганс, когда-то твоя мама была совсем другой,— как ни в чем не бывало продолжил незнакомец,— она могла вот так же как и ты сейчас беззаботно плясать на полянке и петь вместе с птицами, ни у кого не было такой открытой и искренней улыбки, и как сверкали ее глаза…М-да,— еще раз повторил странный собеседник Ганса— но я должен был уйти, совсем ненадолго, малыш, понимаешь, так уж устроен мир, что ты уходишь и приходишь и каждый раз ты разный, и каждый раз тебе стоит великих трудов найти дорогу назад, к тем, с кем был близок. И знаешь, даже когда ты находишь дорогу, они, твои самые близкие, гонят тебя прочь, и не узнают, и так длится пока не растает лед…

И тут Ганс неожиданно для себя задал вопрос:

-Моя Снежная мама была здесь???

-Тогда она не была Снежной, мы просто были влюблены друг в друга и не было никаких дворцов, никакого снега и стужи— ответил незнакомец.

-А что значит «влюблены друг в друга»? Это как мама меня любит? — Ганс понемногу привыкал к своему новому собеседнику.

-Нет, малыш, не так…— печально покачал головой незнакомец,— это как Солнце тебя любит. Оно дает тебе все, что у него есть— тепло, свет, радость, и ничего не просит взамен, потому что оно знает, что ты очень маленький и ты не сможешь зажечь его, если оно потухнет, или собрать его вновь, если оно взорвется. И все, что ты можешь для него сделать— это открыться для его теплых лучиков!

-Но моя Снежная мама! Она совсем не такая! Она не похожа на Солнце! Почему она не такая???— Ганс выкрикнул эту фразу чуть не плача. Он вдруг понял, что совершенно одинок, и никто этому больше не поможет.

-Малыш, когда-то она была такая, но я ушел, и она перестала верить в Солнце. И тогда для нее открылась дверь в этот Ледяной Дворец. Но если хочешь, ты можешь ее вернуть в этот мир. Тебе надо будет передать ей это— и незнакомец еще раз протянул Гансу корзинку.

Ганс только теперь заметил, что в корзинке не было привычных взгляду шерстяных клубков ниток. Она была наполнена живыми цветами, да такими красивыми и невиданными, что дыхание замирало.

-Но должен тебя предупредить— это не так-то просто будет сделать. Твоя Снежная мама должна хоть на минутку тебя полюбить так, как тебя любит Солнце. Корзинка тебе поможет. А теперь, ложись спать. Я убаюкаю тебя, и ты проснешься снова в своем Дворце.

Сладких снов!— это было последнее, что услышал маленький Ганс перед тем, как погрузиться в сладкую дрему …

-Мама, мама— голос Ганса звенел во всех комнатах— смотри, что я тебе принес!

Ганс бежал по длинному коридору дворца со своей ценной находкой в руках.

Мама восседала на своем серебряном стуле в большом зале. Она аккуратно отломила ложечкой кусочек мороженого и положила себе на блюдце. Услышав громкий возглас Ганса, Снежная мама немного поморщилась, но когда мальчик вбежал в залу, на ее устах уже играла обычная улыбка.

-Тише, тише, мой мальчик! Я слышу тебя. О, какой молодец! Ты отыскал мою корзинку! Ну, подойди же поближе, я поцелую моего маленького Гансика!

Ганс послушно сделал несколько шагов навстречу, но мама уже не смотрела на него. Она в немом изумлении созерцала содержимое пропажи.

-А где же мои нитки? Что ты туда положил??? Не может быть! Цветы! Ты принес в наш Дворец цветы?

Ганс никогда еще не видел маму такой растерянной, недовольной и злой.

Ох, это он во всем виноват, зачем он только послушался того незнакомца, зачем принес эти цветы! Мама ни за что не согласится вернуться в тот солнечный мир!

-Мама, мамочка, ты любишь меня?— неожиданно для себя, не впопад и не к месту выкрикнул Ганс.

-Конечно, люблю— сказала мама ровным голосом, все еще разглядывая цветы в корзине.

-Ты любишь меня, как меня любит Солнце?

-Как тебя любит Солнце…— повторила в задумчивости мама— да, да, конечно, именно так..

С рассеянной улыбкой она взглянула на Ганса и поспешно вышла из залы.

«Мама сказала, что любит меня» — думал Ганс. И чем больше он это себе повторял, тем тяжелее становилось у него на душе. Она любит меня, она любит меня, она любит меня. Он говорил это много-много раз, а в самый последний раз сказал: Но она любит меня не так как любит Солнце.

Ганс медленно побрел в свою комнату. Он не хотел возвращаться в теплый мир без мамы. И он твердо решил, что переступит порог заветной комнаты только вместе с ней.

На следующий день Ганс не нашел корзинки с цветами на том месте, где ее оставили, но с удивлением обнаружил цветочные горшки на подоконниках.

-Я решила попробовать их оживить,— как-то неуверенно сказала мама,— может, они не так уж и ядовиты, а вот смотреть на них приятно, — мама застенчиво улыбнулась.

И Гансу даже показалось, что снежинки на маминой шали стали понемногу таять и исчезать.

С этого момента во Дворце начало что-то меняться. Там было не так холодно, северный ветер все реже и реже гостил у них в длинных коридорах, и даже Солнце- невиданная роскошь для их мира- потихоньку стало проглядывать сквозь свинцовые облака. Цветы на подоконниках набирали силу, и Ганс подолгу любовался их яркой красотой. Что-то непонятное стало происходить и с мамой. Она так нежно и бережно ухаживала за цветами, так ласково с ними говорила, она держала их листики в своих ладонях, она пела им песенки. И Гансу стало казаться, что его Снежная мама любит цветы так, как любит их Солнце. И еще мальчик понял, что его мама так никогда не полюбит.

Тогда Ганс захотел стать цветком и жить на подоконнике в горшке, да так сильно захотел, что даже во сне увидел, как превратился в самый любимый мамин цветок. Но только рос он не во Дворце, а в лесу на солнечной полянке, расправляя стебелек навстречу Солнцу. Наутро никто и не заметил, что мальчик исчез, так будто он никогда и не жил в этих ледяных покоях.

А Снежная мама тем временем открывала настежь окна, и бросала из них льдинки, и льдинок было так много, что они таяли и лились веселыми ручейками к подножию замка. Свежий весенний воздух врывался в студеные комнаты и делал их теплыми и уютными. Цветы наполняли Дворец пьянящими ароматами.

Как хорошо стало здесь— подумала мама. А еще она решила, что обязательно надо найти Ганса и показать ему это чудо, ведь она так любит своего мальчика!

Ганс открыл глаза и увидел перед собой незнакомца.

-Что ты…я…что мы здесь делаем?— спросил ошарашенный Ганс. Странно было вновь оказаться на любимой полянке, куда он уже и не чаял попасть, да и еще второй раз беседовать с несуществующим человеком, сошедшим со старого портрета.

-Ждем твою маму, малыш. Она скоро придет.