Маленькая Колдунья по имени Мага

Маленькая колдунья по имени Мага не знала, что такое «правильно» и «неправильно». Для нее все было одинаково важно. Мир, в котором она жила, был соткан из мириад данностей, и стоило убрать одну из них, как сразу же облака падали вниз, звезды теряли свой блеск, вулканы всхлипывали в нерешительности, цветы начинали верить в смерть, а земля распадалась на части. Но даже упавшие облака не показались бы ей «неправильными»— такой уж был у нее характер, что интерес проявлялся к тому, как оседлать облака и прокатиться верхом, а не к глупой идее возвращать их на место. В ее больших зеленых глазах никогда не было страха. Страху не нужно было охранять Магу от опасных поступков, а ей не нужно было пугаться нового. Они уже давно поделили территории действия и с той поры больше не встречались.

Маленькая колдунья умела делать много интересных вещей. Она дружила с ветром, который выбалтывал ей секреты о том, как летать быстрее птиц, как закручивать ураганы и шелестеть невидимкой листьями высоких тополей. Мага могла так целый день и носиться со своим ветреным другом, оставляя далеко внизу спичечные коробки небоскребов, машинки-жуки и маковые зернышки людей. Она умела купаться в облаках, читать мысли людей и превращать камни в мороженое.

И еще Мага смотрела чудесные сны. Там она была обычной маленькой девочкой, у нее были папа и мама, и много разноцветных платьев. Но каким-то загадочным образом там она забывала все, что умела в своем мире. Иногда, в разгаре игры с другими детьми, она вдруг уходила в сторону и подолгу смотрела на летающих в небе птиц. Но сон был мощным барьером между мирами, а вокруг— ни единого существа, чтобы рассказать о том, что полет— это обычное дело не только для птиц. Самым странным было то, что Мага помнила все, что случалось с девочкой, но, будучи за пределами своего мира, ничем не могла ей помочь.

Ее лучшим другом был Пушистый Плюх-Плюх, который сразу ей понравился, во-первых, тем, что в холодные ночи он прекрасно исполнял роль теплого одеяла, ну а во-вторых, он был самым замечательным существом, которое маленькая колдунья когда-либо встречала. Плюх-Плюх был огромен, как старый бабушкин шкаф, если на него смотреть снизу, передвигался неспешно и с достоинством, имел склонность к философским речам и искренне радовался своим собственным шуткам. Ему-то Мага и рассказывала о всех своих приключениях, и конечно же она не умолчала об удивительных снах про маленькую девочку. Услышав такое, Плюх-Плюх проявил небывалую подвижность— сначала он просто заерзал на месте, потом совершенно неожиданно ткнул своим влажным кожаным носом, жившим всегда независимой от остального тела особенной жизнью, в плечо маленькой колдуньи. Она громко рассмеялась, потому что ей стало щекотно, а Плюх-Плюх возбужденно беседовал сам с собой: Сны! О них так много писали классики…Что же они писали?! Ах да, кажется, начинаю припоминать….Сон— это трещина…в стене, дырка в водопроводной трубе, течь в крыше….Нет, не то, это из справочника юного сантехника. Но классики?! Что же классики?

Поняв, что до дебрей классических определений ему не добраться, Плюх-Плюх наконец успокоился и улегся на траву, немного разочарованный, но в общем довольный собой.

Теперь каждый раз, когда Мага возвращалась из сна, она рассказывала Плюх-Плюху о жизни девочки по ту сторону этого мира. Иногда эти истории очень сильно веселили друзей, иногда удивляли, но чаще всего расстраивали. Чем взрослее становилась девочка, тем менее интересной была ее жизнь. Она уже не смотрела на птиц и на небо, а весь долгий год сидела согнувшись над какими-то ученым трактатами, смысл которых никто из взрослых не мог объяснить, но незнание их каралось лишением и так уже немногих оставшихся радостей. Маленькая девочка как будто таяла в своих снах, все меньше и меньше оставалось ее там, а Мага знала, что как только девочка исчезнет там, она сама перестанет существовать в своем мире. Не то что ей было страшно перестать существовать, но здесь оставалось так много интересных игр, что уходить досрочно было бы просто глупо. И как полагается в такие моменты, маленькую колдунью озарила идея.

Долетев в мгновение ока до дупла большого баобаба, где жил Плюх-Плюх, она даже не постучавшись, прошла сквозь кору дерева и на ходу выпалила:

- Я придумала! Мы отправим туда тебя!

Плюх, спавший в это время с открытыми глазами и делавший вид, что читает открытый на первой странице и перевернутый вверх ногами справочник аморальных аномалий, быстро проснулся и ответил, что он не готов, у него нет зимних вещей, и вообще он еще не успел пожить.

Однако Мага не обратила на это внимания и продолжала:

-Я знаю одного чародея, который отправит тебя в тот мир одним заклинанием. Быстро и безболезненно! Ты же давно не путешествовал, ну же, Плюх-Плюшек, соглашайся! В том мире все просто обожают философствовать!

При упоминании о своем любимом занятии Плюх-Плюшек немного успокоился и еще не смирился, но уже начал выспрашивать, а что же собственно он может сделать для маленькой девочки? Мага объяснила, что он должен стать настоящим другом девочки, везде ее сопровождать, веселить смешными выходками и показывать как можно больше чудес, ну, в смысле для них самых обычных вещей, а для того мира— небывалых событий. И тогда маленькая девочка вспомнит все свои сны про Магу, а значит, она не исчезнет! Плюх-Плюх был серьезным существом, и как любое серьезное существо попросил времени подумать над предложением. Он уже было собирался почесать мохнатой лапой шерсть на подбородке в знак глубокой работы мысли, как тут же был схвачен своей нетерпеливой подружкой и увлечен, куда глядят глаза. А глаза его уже глядели в коврик, аккуратно постеленный у входной двери Мага-По-Имени-Мексиканский-Кактус.

-К нам пожаловали гости?! Ну что ж, входите, входите,— маленькая колдунья и Плюх-Плюх услышали несшийся откуда-то из-под потолка скрипучий голос.

-Только не шумите, а то я, видите ли, веду сейчас прямой репортаж к магической войне, очень занят, видите ли. Но вы все равно присаживайтесь, такс, минуточку….Ура!!! Огненные Орлы забили энергетический гол Воинам Духа!— проорал спускаясь с потолка на подвесном гамаке Мексиканский Кактус.

Маленькая колдунья с трудом удержала все время порывавшегося убежать Плюх-Плюха на месте и обратилась к Магу-Кактусу:

- Помоги нам отправить Плюх-Плюха в мир людей! Это очень важно!

-Вот эту гору шерсти с красным хвостом, что ли? А бандеролькой не пробовали?—Мексиканский Кактус явно был не в духе.

-Во-первых, хвост у меня вовсе не красный, а нежно малиновый,— обиженно отозвался Плюх, гордившийся своим хвостом еще больше, чем количеством прочитанных философских книг, а во-вторых, бандеролью сейчас не модно, вот!

-Ну ладно, ладно, не хотел вас обидеть, продвинутая молодежь. Такс, хотите отправиться в мир людей? Гм, странная просьба…Обычно я туда отправляю своих злейших врагов. Да видите ли, это не так уж и сложно сделать самим— достаточно в течение недели жаловаться на все и вся, и на третий день вы уже ощутите себя одной ногой там... Или еще вариант— твердите, что вы ни во что не верите, высмеивайте тех, кто говорит, что он умеет летать, и успех обеспечен. Но это слишком унылые методы, недостойные моей фантазии, к тому же очень заразные, пользоваться ими не советую. А давайте-ка мы попробуем вашего гм……как же его… Жмыха? Пыха? Ах да, Плюха! Такс, значит, Плюха накормить волшебным медом. Это зелье занесет куда угодно, а вам как раз только этого и надо.

Во время монолога Мексиканского Кактуса, Плюх-Плюх обреченно поглядывал на Магу, время от времени протяжно вздыхал и неприлично много чесался, но делать было нечего— друзья для него были почти так же важны как и послеобеденный сон, и ему уже пора было привыкать к мысли о путешествии в далекую страну Людляндию.

Итак, маленькая колдунья бережно усадила своего друга в гамак с энергетическим подогревом, попросила любить девочку как ее саму и умело накормила Плюх-Плюха двумя огроменными ложками волшебного меда. «Фу, какая гадость»— было последнее, о чем подумал Плюх, перед тем как он обнаружил себя на полу в детской спальне с заехавшим в тумбочку слегка поцарапанным носом.

Маленькая девочка проснулась оттого, что ей вдруг стало очень щекотно и захотелось сладко потянуться в своей уютной кровати. Но, совершая это действо, она случайно открыла глаза и увидала огромный черный нос с интересом обнюхивающий ее волосы. Она читала в книжках, что обычно в такие моменты каждый приличный ребенок должен завизжать, что есть силы и стремглав броситься из комнаты вон, но ей почему-то было совсем не страшно, а наоборот, даже любопытно посмотреть на обладателя такого замечательного носа.

Плюх, а это был никто иной, как он, высвободив нос из тумбочки, сразу же начал обшаривать им все вокруг, и именно в тот момент он и разбудил девочку. Плюх тоже был готов испугаться, потому что он никогда не видел и тем более не нюхал людей так близко, но пугаться не пришлось, так как девочка оказалась точь-в-точь похожа на его любимую колдунью. Она легонько погладила его по мохнатым лапам и отважно заявила:

-Меня зовут Маргарет. Для друзей я— Мага! А как зовут тебя?

-Уважаемая мадемуазель, позвольте запечатлеть вам свое почтение и представиться, Я Плюх-Плюх. Можно просто Плюх,— девочка очень понравилась Плюху и он старался выудить весь запас вежливостей, почерпнутый из прочитанных вверх ногами различных справочников, но пока ничего лучшего, кроме этого приветствия времен короля Людовика 14-го, ему на ум не пришло.

-Плюх? Тебя зовут Плюх! У меня еще не было друзей с таким именем.

Плюх чуть не проговорился, что вот у него как раз были. Но время для этого еще не пришло.

-А как ты сюда попал?— Мага номер два даже села на кровати, чтобы получше разглядеть своего нового знакомого.

-С неба свалился,— вполне честно признался Плюх и галантно расшаркался, он даже хотел сесть в реверанс, но не удержался и сел на попу, поджав под себя нежно малиновый хвост.

-Плюх, давай ты останешься здесь! Сейчас ночь и ты обязательно ошибешься небом, если попытаешься вернуться домой. Тем более, зачем туда возвращаться, если ты все равно оттуда валишься?

-Принимаю ваше приглашение, мадемуазель— Плюх продолжал строить из себя вежливого гостя. Он чинно улегся в углу и следуя своему неумеренному чувству такта захрапел на весь дом.

Утром Маргарет хотела показать Плюха родителям, но те так спешили по своим делам, что не видели даже ее нового выражения лица, не говоря уже о Плюхе. Однако ничего не могло ее огорчить теперь, когда у нее был такой огромный и симпатичный друг. С Плюхом было ужасно весело, а самым забавным было то, что его никто не видел. Они могли разгуливать по улицам вдвоем, но видели только ее, маленькую девочку, без умолку болтающую саму с собой. Единственным неудобством было то, что Плюх не вмещался ни в один трамвай, троллейбус или автобус и везде приходилось ходить пешком. Плюх тяжело вздыхал— в его мире все в таких случаях летали, но ему дали строгие указания открывать секреты полетов в последнюю очередь и ему приходилось натирать мозоли, прыгая за Магой номер два по кочкам и камням.

 А пока он ей рассказывал об удивительных мирах, которые находятся за пределами Людляндии, показывал смешные фокусы, проходил сквозь стены домов, учил считать облака на пальцах и делать из манной каши шоколадные конфеты, заменял нудные главы учебников веселым сказками, снимал с учителей парики во время уроков, учил переквакиваться с лягушками о жизни, и конечно же смотреть цветные сны.

Часто девочка засыпала слушая рассказы Плюха о том, что если ухватиться взглядом за звезду и очень сильно притянуть ее к себе, то в следующий миг окажешься на этой самой звезде и будешь всю ночь гулять там, вдыхая ароматы нездешних цветов. И тогда Маргарет снились сны про звезды, но как она не притягивала их к себе, они все время ускользали как воздушные шарики и летели прочь.

Все движется, все меняется и в один прекрасный день Плюх понял, что ему пора уходить, он очень привязался к своей новой Маге, но действие волшебного меда заканчивалось и Плюху все труднее было удерживать себя в мире людей. Они шли на свою обычную дневную прогулку— девочка бежала впереди, а Плюх семенил за ней, уставший от огорчения, и лихорадочно вспоминающий, что же по этому поводу говорили классики. Остановившись на безлюдной полянке, Плюх уселся на землю и огляделся. Ему оставалось выполнить последнее поручение маленькой колдуньи. Не глядя в глаза девочке, он достал откуда-то из складок меха огрызок карандаша и вручил его ей.

-Я должен Вам, мадемуазель, сказать две вещи,— решительно начал Плюх.— Во-первых, Вы умеете летать не хуже, чем те железные посудины, которые называются у вас самолетами. А во-вторых, если Вы во что-то не верите, то напишите об этом вот этим карандашом, и оно обязательно сбудется.

Закончив фразу, он расправил лапы и взмыл ввысь, помахивая напоследок нежно малиновым хвостом. Плюх ничего больше не сказал, потому что ему трудно было прощаться.

 «Уходя из каждого мира, какой бы он ни был, мы оставляем там друзей, какими бы они ни были, и даже потом мы продолжаем их любить, как бы это ни было»—философски подумал Плюх, и зачем-то постучался в дверь маленькой колдуньи.

-Ах, совсем меня испортил мир людей…или облагородил?!— начал вслух рассуждать Плюх, исправляясь и привычно врываясь без приглашения сквозь стену.

Мага читала в книжках, что в подобных случаях полагается плакать, бежать за улетающим другом и звать его назад, но ей почему-то не хотелось этого делать. Вместо этого она пришла домой и в своей школьной тетрадке написала:

Я умею летать.

Потом она подумала и добавила:

Плюх остался рядом.

Я вижу цветные сны.

Я вдыхаю ароматы нездешних цветов.

Я маленькая колдунья по имени Мага.