13.06.05.Выпуск 93
«Из чего складывается счастье вашей жизни? Небольшие любезности, небольшие одолжения, приятные слова, приветливые улыбки, дружеские письма, добрые пожелания и добрые дела».
Из книги Орисон Свет Марден
«СТРОИТЕЛИ СУДЬБЫ ИЛИ ПУТЬ К УСПЕХУ И МОГУЩЕСТВУ»

Книга, с которой мы начинаем новый цикл самосовершенствования, попала ко мне при совершенно невероятных обстоятельствах. Это долгий разговор и время терять не хочется. Скажу только, что я давно мечтал о подобной книге.
Мне всегда хотелось найти книгу по истории России тоже написанную толково, т.е. чтобы была изложена суть исторических событий, а не нагромождение фактов, как это, как правило, бывает.
Для чего нужны такие книги и что они дают? Очень многое. Эрудиция здесь по моим представлениям, на последних местах.
Для меня главное – это развитие ощущений исторического времени. Эти ощущения многого стоят. На Востоке историчность ощущений, если так можно выразиться, стоит на одном из самых главных мест в самосознании жителя. Что при пожаре спасает в первую очередь китаец или японец? Не деньги, не золото, даже не ребенка. С нашим менталитетом это трудно представить. Восточный человек дороже всего на свете оценивает свою родословную, которая записана на специальной табличке. При любых стихийных бедствиях он спасает в первую очередь эту табличку, так как ценность его, как человека и его будущих поколений определяется длинной родословной. Вспомним, как А.С.Пушкин гордился своим шестисотлетним дворянством. Знание своих исторических корней дает человеку внутреннюю силу и уверенность. Сейчас постепенно эти традиции возрождаются, и в этом видится хорошее предзнаменование. Это важный компонент культуры и его надо восстанавливать. Для государства это важно для самосохранения. Уверяю вас, что человек знающий свою родословную на 200-300 лет, никогда не допустит в своем поведении таких поступков, которые бы посрамили его предков. Наши предки – это своего рода свидетели, перед которыми мы своей жизнью отчитываемся.
Все памятные государственные даты для того и служат, чтобы население не превращалось в механические существа. Эта книга позволит увидеть себя, как историческую величину и поможет сделать важный шаг в преодолении механистичности нашего сознания.
Светлов Р.В.
Друзья и враги России
Карманный справочник.
СПб.: Амфора, 2002.

Задняя обложка.

Эта книга - о России, о ее военных и дипломатических отношениях со странами, которые мы считаем нашими традиционными партнерами или противниками. Каждый из разделов посвящен какой-то отдельной стране или группе государств -эпохам нашей вражды и дружбы с ними. Такой взгляд на историю России позволяет избавиться от заблуждений, унаследованных нами от XX столетия, и соблазнов нового тысячелетия. Рушатся мифы о евразийском предназначении германо-русского союза, об исконной вражде «русака» и «англосакса». Становится ясен смысл русского продвижения на Кавказ и перспективы отношений с исламскими странами... Эта книга позволит увидеть место новой России в мире -без героических прикрас, но и без самоуничижения.
Автор - Светлов Роман Викторович, доктор философских наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета. Автор книг по истории, / военному искусству, философии.

УДК 93/99 ББК 63.3(2) С 24
Дизайн Вадима Назарова Оформление Алексея Горбачёва
Защиту интеллектуальной собственности и прав
издательской группы «Амфора»
осуществляет юридическая компания
«Усков и партнеры»
Светлов Р.
С 24 Друзья и враги России: Карманный спра¬вочник. — СПб.: Амфора, 2002. — 175 с.
ISBN 5-94278-356-Х
Эта книга — и свод необходимых сведений, и свое¬го рода путеводитель для всех, кто интересуется поли¬тической историей России, историей ее взаимоотно¬шений с соседними странами, с бывшими союзниками и нынешними противниками.

ПРЕДИСЛОВИЕ
Не бывает друзей навек и врагов навек. Эта истина дается современной России очень нелегко. Все девяностые годы теперь уже прошлого века мы не могли най¬ти себя в новом мировом порядке. Умом это признавали многие, но сердцем никак не ждали, что простое изменение границ может вызвать такие последствия. Еще более болезненным уроком стал опыт общения с быв¬шими союзниками. Сделав широкий жестраспустив свой экономический и военный союз, мы вместо благодарности получили в лучшем случае холодность, в худшем — враждебность с их стороны. Ни о какой мирной Европе или дружелюбном содружестве бывших республик СССР речи уже не идет.
Жупелом российского великодержавия пугают своих граждан даже правительства славянских государств. Некоторые бывшие партнеры ведут себя как соседи по коммунальной квартире, устраивая свары из-за очередности пользования санузлом. Многие страны похожи на обывателей, стремящихся пнуть поверженного, уже не опасного колосса, а потом сфотографироваться на его фоне. Когда один из литовских профессоров важно предлагал российскому правительству прокопать туннель между Калининградской областью и Белоруссией, решив таким образом пресловутую «визовую проблему», возникало ощущение абсурда. События 1986-1991 гг. привели к тому, что мы мгновенно перестали быть своими даже для самых близких соседей и на русских обрушилась волна ксенофобии.
С другой стороны, у нас появляются партнеры, о которых еще совсем недавно мы и думать не могли. Мало кто в 80-х гг. предсказывал, что Израиль скоро пере¬станет быть нашим смертельным врагом, а его правительство будет предлагать нам и США заключить своего рода тройственный пакт против арабского нефтедоллара.
Сейчас многие вспоминают знаменитую фразу: «Лучшие друзья России — ее армия и флот». Однако, как бы красиво эти слова ни звучали, они являются заблуждением. В 1917 г. именно русские армия и флот выступили против собственной страны, ввергнув ее на несколько лет в бездну гражданской войны.
Как это ни болезненно, нам нужно избавляться от иллюзий и стереотипов. Не стоит удивляться озлоблению Грузии, когда мы почти открыто помогаем осетинам и абхазцам удерживать в руках треть ее территории. Не следует досадовать по поводу стремления Сербии оказаться в рядах Евросоюза, той самой Сербии, которую еще несколько лет назад бомбили самолеты НАТО и ко¬торую мы пытались поддержать всеми доступными нам тогда способами. Славянская солидарность — миф. Куда практичнее и естественнее для Белграда найти общий язык с победителем, чем держаться за некие историче¬ские связи с Россией (в недавнюю эпоху Броз Тито, кст¬ти, весьма сомнительные).
Чтобы разобраться с происходящим, нужно обратиться к опыту отношений России с окружающими государствами. Даже простое перечисление исторических периодов, когда мы воевали с той же Германией или Польшей, а когда находились в союзе, избавляет от многих штампов. История — активная политическая сила, она определяет наше сознание даже в большей степени, чем пропаганда власть предержащих.
Многочисленные войны с каким-либо из соседей, имевшие место в прошлом, вовсе не означают невозможности близкого и тесного союза в будущем. Однако путь к нему непрост. Часто такой союз — лишь результат страха перед еще более сильным врагом (например, антигитлеровская коалиция во время Второй мировой войны). Все дело в том, что запах крови соседа, память о взаимных обидах, привычка видеть у врага именно такой овал лица и цвет глаз оседают в «генах» жителей государства. Если народ — тоже биологический организм, то, скажем, для поляка не любить Россию, а вместе с ней и русских, — самый настоящий инстинкт. Такие инстинкты приобретаются благодаря многократным повторениям одного и того же в истории, подобно инстинкту слю¬ноотделения у собак Павлова.
Фактором, быть может в наибольшей степени опре¬деляющим историю государства, являются его границы. Открытие это было совершено уже давно. Можно вспомнить пропагандистские заявления Наполеона I о «естественных пределах» Франции на Альпах и Рейне, а в XX столетии — рассуждения Карла Хаусхофера о естественных и неестественных границах, чтобы убедиться в этом.
Однако пока что разговор о границах шел почти исключительно с точки зрения жажды реванша. Весь XIX в. он концентрировался вокруг Эльзаса и Лотарингии — то ли германских, то ли французских областей, в двадцатом приобрел форму вопроса о естественных пределах распространения германского народа, о границах Речи Посполитой и т. п.
На самом деле неестественных границ нет. Каждый народ имеет то правительство, которого он достоин, и каждое государство обладает границами, которые оно заслуживает. Во времена императора Августа «естественной» для римского государства и в экономическом, и в стратегическом смыслах была граница по Эльбе. Но римляне смогли удержаться только на линии Рейна. Во времена Ярослава Мудрого русские основали посреди земли эстов город Юрьев; Прибалтика казалась естественной сферой влияния как Киева, так и северорусских торговых городов. Однако с XIII в. и на долгие годы северо-западной границей Руси стала линия Чудского озера и долина реки Великой.
Любое государство стремится решать какие-то приграничные вопросы, предпочитая округлять свои владения, чем что-то терять. В данном случае речь идет уже не о «естественности» новых границ, а о необходимости и внутренней оправданности экспансии. Чуть ниже мы увидим, что расширение границ России эпохи Романовых являлось не только стремлением к великодержавию, но и ясной экономической необходимостью: без этого продвижения Россия могла прекратить существование еще несколько столетий назад.
Граница, как известно, проходит не только вовне, обозначаясь погранзаставами и терминалами таможен. Куда более важно, что она проходит внутри нас, отделяя своих от чужих. В эпоху Российской империи и Советского Союза люди различных вероисповеданий, языков, даже расовых типов были для чужеземцев русскими. С точки зрения межгосударственных отношений все различия исчезали. Когда же внутри государства начинается игра в «свои-чужие», это становится первым при¬знаком его кризиса и угрозы распада на более мелкие образования.
Итак, вопрос о друзьях и врагах — это еще и вопрос о границах. Даже в XX в., то есть в эпоху, когда сферы экономического влияния стали едва ли не более опреде¬ляющим фактором, чем непосредственная конфигура¬ция границ. Вопрос о том, враги мы или друзья с США, встал только тогда, когда наши солдаты встретились в 1945 г. на Эльбе.
Наша книга посвящена лишь некоторым странам мира. В отдельные периоды истории происходящее в республиканской Испании или на революционной Кубе занимало Россию в большей степени, чем события в других регионах мира. Италия, например, трижды посылала своих сыновей воевать против России — в 1812,1854 и 1942 гг., но кто сейчас будет припоминать итальян¬цам эпизоды из нашей истории? Все перечисленные события были связаны совсем с другими проблемами, которые решала тогда Россия.
Поэтому речь пойдет здесь только о тех странах и о той истории, которая непосредственно касается нас и влияет на настоящее России. Эту книгу нужно читать как словарь, отношения с каждой из стран или групп государств рассмотрены здесь как особая проблема. Знать о пересечениях интересов Китая, США или кого-то еще, конечно, важно, когда изучаешь историю кон¬кретной войны или союза. Фон наших отношений с кем-то из соседей каждый раз может быть новым, однако сами эти отношения подчиняются внутренним закономерностям, которые я и попытаюсь прояснить.
Но была ли Россия в течение всей своей истории одной и той же? На мой взгляд, перед нами по крайней мере четыре государства, которые сменяли друг друга в течение 1200 лет. Связаны они друг с другом традициями государственной власти, кровью, текущей в жилах значительной части населения, верой, которую исповедовала опять же не вся, но значительная часть населе¬ния, а также географией государственного ядра. Здесь главное даже не территория, которую занимает государ¬ство, а силовые линии, легко прослеживаемые на карте, определяющие его жизнь, показывающие перспективы или упущенные возможности.
Итак, под Россией мы имеем в виду:
Киевскую Русь (государство № I в нашей последовательности). Это была совсем другая Русь, чем нынешняя Россия.
Действительно, Русь лежала на перекрестке торговых путей: из Балтики в Эгейское море — через Волхов и Днепр; из Балтики в Среднюю и Срединную Азию — через Волхов, правые притоки Волги, Каспий; наконец, из Западной Европы («Франкии») в низовья Волги и ту же Срединную Азию — через Верхний и Средний Дунай, Прикарпатье, Волынь и Приднепровье. Наличие этих торговых путей стало причиной быстрого образования русского государства под властью варяжской династии. Чьей крови было больше в Рюрике — германской или западнославянской, — сказать трудно. Но просторы тогдашней Руси мог поставить под контроль только князь, «специализирующийся» на контроле за торговыми путями.
Военные походы Рюриковичей были строго ориентированы по линиям торговых путей. Именно поэтому первые киевские князья воюют с Византией, держат в узде Новгород, стремятся победить сепаратизм древлян и вятичей (преграждавших, соответственно, пути «из франков» и «из варяг в хазары»). В периоды высшего расцвета своего могущества они осаждают Константинополь, подчиняют Волжскую Булгарию, добивают дряхлеющий Хазарский каганат. Одно из удельных русских княжеств, так называемая Тмутаракань, образуется на месте бывшего Боспорского царства (Восточный Крым и Таманский полуостров), и это также связано со стремлением контролировать торговые потоки по еще одному пути — из «греков в хазары», и далее — в Срединную Азию.
Международные связи русских князей, в итоге, огромны. Германия, Франция, Англия, скандинавские страны, славянские державы на южном побережье Бал¬тики, Польша, Чехия, Болгария, Венгрия, Византия, возможно даже сельджукские султанаты, — вот примерный список государственных образований, с которыми Рюриковичи поддерживали дипломатические и брачные связи.
Фактический распад древнерусского государства произошел в XII столетии. Остался звучный титул Великого князя Киевского, осталось единство церковной организации и язык, хотя уже и делившийся на местные диалек¬ты. История Руси могла пойти по пути средневековой Германии, если бы не события XIII столетия. Мы имеем в виду татаро-монгольское нашествие, захват Прибалтики католическими духовными князьями, в основном немецкими, а также мощный прорыв литовцев в вакуум политической силы, образовавшийся как раз вдоль линии Днепра.
Именно походы литовских дружин и захват литовскими князьями власти над ключевыми городами центральной оси бывшего Киевского государства—Полоцком, Туровом, наконец, Киевом — предопределили разделение Древней Руси на три исторических региона. Первый — Юго-запад, тяготевший к католической Европе и претерпевший сильное влияние вначале Венгрии, затем—Польши, а в Новое время—Австро-Венгрии, к которой по наследству от Польши перешла Галичина. Именно эта территория сейчас является центром самой непримиримой русофобии на Украине.
Второй регион — Центр, то есть княжества, расположенные вдоль Днепра. Они полностью перешли под власть литовцев. Та часть, которая находилась под не¬посредственным управлением литовских князей, стала центром образования белорусской народности. Те же, что вошли с XVI в. в «Княжество Русское» с центром в Киеве (см. Украина), превратились в территории, где формировались будущие «классические хохлы»1. Аналогией случившемуся с центральной частью Киевской Руси может быть судьба центральных земель империи франков Карла Великого, т.н. «Королевства Лотаря», в котором также сформировалось много народностей—от голландцев до эльзасцев. Вообще этот период Руси напоминает распад империи Карла Великого, а судьба Восточно-Франкского королевства, будущей Германии, — судьбу Московской Руси.
Третий регион — Север и северо-восток. Именно здесь формировалась Московская Русь (государство № II в нашей последовательности). В принципе, ничто не мешало Северу (то есть Пскову и Новгороду) переметнуться на сторону Запада. Можно вспомнить, что литовские князья призывались в Новгород и Псков в XV столетии именно в пику Москве. При мощнейших экономических связях с Северной Европой, особенно Ганзой, новгородцы имели богатые возможности для политического лавирования и выбора своей будущей судьбы.
Лишь постоянная активность князей Владимирской, а потом Московской Руси, не жалевших сил на утверждение своей власти в новгородской земле, не позволи¬ла этим вольным городам пойти по пути большей части древнерусских земель. Нет сомнений, что в случае неудачи политики великих князей северные территории могли разделить судьбу Украины и Белоруссии, и мы теперь имели бы еще один восточнославянский народ, занимающий территорию от Прибалтики до Северной Двины, а быть может, и Урала-1). В наше время идея особого северорусского племени очень популярна на севере России, а в Поморском (Архангельском) университете пишут ученые труды на эту тему.
Однако великие князья справились с задачей, и это стало важнейшим условием сохранения на окраине огромной, но ушедшей в прошлое Киевской Руси терри¬тории, которая стала базой для будущей России.
Итак, новая, Московская, Россия возникала на торговом пути из Северной Европы в Поволжье и Сред¬нюю Азию, по оси Новгород — Москва. Удерживая кон¬троль над Новгородом, владимирские, а потом московские князья получали выход к Белому морю, богатой лесом и пушниной Биармии (Перми) и даже Уралу. А самое главное, северо-восточная Русь получила пространство для колонизации. Продолжилось естественное движение восточнославянских племен на восток и северо-восток, в обход линии степей и лесостепей. Продолжилось и смешение с местными племенами, принадлежавшими к балто-литовским и угро-финским языковым семьям. В итоге сложился пресловутый этнический тип «великоросса», знакомый нам по картинам и художественным описаниям XIX столетия: борода, круглое лицо, светлые глаза, нос «картошкой» и т. д.
Переломным временем стала вторая половина XV в. На нее падает правление Ивана III, первого русского ца¬ря и именно того человека, при котором формируется идея Москвы как Третьего Рима. Государственной идео¬логией стала концепция Мирового Града.
Третий Рим—идея, никак не привязанная к русскому этносу. Точно так же возвышались над всем древним и средневековым миром Рим «Первый» (собственно Рим) и «Второй» (Константинополь).
В античную эпоху римлянином именовал себя не житель конкретного города, но гражданин Римской республики, затем — подданный Римской империи. Имен¬но поэтому Риму как граду земному, охватившему, словно болезненная опухоль, весь цивилизованный мир, Августин Гиппонский противопоставил Небесный Иерусалим.
Константинополь стал столицей для новых римлян — «ромеев», которыми являлись и греки, и сирийцы, и армяне, и славяне. Византийские императоры, по крайней мере такие, как Юстиниан Великий, считали себя единственными подлинными христианскими монархами, свою державу расценивали как санкционированное Богом государство, а Константинополь — как столицу всего мира.
Показательно, что в последние десятилетия своей истории границами Византийской империи были стены Константинополя, но, тем не менее, последний оставался одним из самых богатых городов Европы. Запирая сразу несколько торговых путей, он мог существовать даже без внешних владений — подобно купеческим республикам средневековой Италии. Город-империя пал лишь после чрезвычайных усилий державы турок-османов, быть может сильнейшего государства своего времени.
Москва попыталась перехватить эстафетную палочку Мирового Града, уже выпавшую из рук правителей «Второго» Рима. По крайней мере три основания: к это¬му у нее были. Во-первых, Иван III женился на Софье Палеолог, войдя в число соискателей прав на константинопольский престол, занятый османами, по общему мнению, лишь временно. Во-вторых, в Москве не поддержали заключенную в 1439 г. унию между константинопольским патриархом и Римом. Все понимали, что уния была лишь средством для Византии получить дей¬ственную помощь от Запада. Однако Москва расценила ее как позорную капитуляцию, сохранив чистоту своего православного лика.
Наконец, в-третьих, Москва в это время бурно росла как город. Английские путешественники, побывавшие в Москве во времена Ивана Грозного, утверждали, что она больше Лондона.
Именно тогда в глазах окружающих народов возникла Московия, а русское государство стало восприниматься как личный «проект»» московских князей. На Украине до настоящего момента русских называют «москалями», да и в Европе мы были «московитами» едва ли не до конца XVIII в. При этом европейцы не понимали, что называть русскую нацию по ее столице не менее абсурдно, чем именовать всех французов парижанами.
Параллельно Иван III претендовал и на восстановление наследства Рюриковичей, именуя себя «царем всея Руси».
На XVI в., век расцвета Московской Руси, падает расширение ее территории, которое предопределило великое будущее этого государства. Присоединение Смоленска продвинуло ее ближе к Европе, а самое главное, большой регион в бассейне Днепра стал развиваться вместе с будущей Великороссией, иначе «смольняне» оказались бы растворены среди белорусов и украинцев.
Но еще большую роль в истории России сыграло присоединение Поволжья: территорий Казанского и Астраханского ханств, а также начало проникновения в Сибирь (я имею в виду поход Ермака «со товарищи»).
Иван Грозный — сложная фигура, едва ли кто-либо из моих современников согласился бы жить в те времена, однако... Да, Россия в конечном счете не выдержала слишком разорительных проектов этого царя— от освоения Поволжья до опричнины и изматывающей Ливонской войны. Спустя два десятилетия после его смерти (1584) начался тяжелейший кризис (Смутное время). Однако территориальные приобретения Грозного работали на перспективу.
Дело здесь в особенностях земледелия в регионах, которые стали ядром Московского государства. Климатические условия вкупе с низким плодородием почвы не позволяли (и не позволяют до настоящего момента) получать урожай, подобный урожаям в Западной Европе. Да и усилий на то, чтобы выжить, требовалось больше. Крестьянин едва-едва мог прокормить самого себя; об излишках, продаваемых на рынке, часто не могло идти и речи. Московия была обречена на то, чтобы стать редконаселенной страной с натуральным хозяйством, посреди которой располагается полтора десятка относительно богатых торговых городов.
Действия Ивана Грозного изменили перспективу России: пока не реальность, но перспективу. Присоединение Поволжья сделало Россию едва ли не монопольным владельцем сухопутных торговых путей из Западной Европы в Иран, Среднюю Азию, Китай. После захвата Константинополя турками и гибели генуэзских колоний в Крыму путь через Средиземное и Черное моря для европейских купцов оказался закрыт. Теперь торговцам приходилось выбирать северный маршрут — через Прибалтику (или Белое море), Русь и подвластные ей Казань и Астрахань.
Перспективным стало и проникновение в Сибирь с ее гигантскими, до сих пор не освоенными ресурсами. Лишь в XIX в. огромные пространства за Уралом нача¬ли приносить реальные дивиденды государству, но зато именно они превратили Россию в мировую державу.
Вслед за экспансией времен Ивана Грозного наступило долгое, тяжелое похмелье. В Смутное время существование Московского государства не раз было под угрозой. И в конце концов Московия пала. Когда на помощь Москве, захваченной поляками, пошли земские ополчения, это означало, что идеология Третьего Рима сменяется идеей национального государства. Жители Нижнего, Ярославля, Тулы, Твери, даже казаки вдруг ощутили себя русскими.
Было бы России плохо под рукой польского королевича Владислава или нет, сейчас сказать трудно. В течение XVII столетия Польша стремительно слабела, теряя свои позиции в Центральной Европе и Прибалтике (мы уже не говорим о грандиозном восстании 1648 г. на Украине и последовавших за ним войнах со Швецией и Россией). Быть может, свежая кровь в лице России с ее неожиданно удачной восточной политикой и стала бы допингом для Речи Посполитой... только верится в это с трудом. Слишком уж велик был гонор польско-литовской шляхты, считавшей себя пупом земли. Дело все равно закончилось бы разводом — неважно, мирным или нет. И на московском престоле почти наверняка оказалась бы национальная династия.
Итак, вслед за Московской Русью наступила эпоха России первых Романовых (государство № III в нашей последовательности). Романовы были избраны «миром» в 1613 г.1 Можно, конечно,, говорить о сомнительном пути их прихода к власти. Так, Филарет (Федор Никитич) Романов был наречен русским патриархом в Тушинском лагере Лжедмитрия II. Тем не менее именно Филарет сумел консолидировать очень пестрое русское общество времен Смуты.
Уверен, это оказалось правильным выбором. Во всяком случае, уже второй царь из новой династии, утверж¬денной всей Россией, — Алексей Михайлович — бьш вполне дееспособным государем. Он присоединил Левобережную Украину, вернул Смоленск, едва не встал «твердой ногой» на Балтике и лишь из-за отсутствия опыта в отношениях с европейскими странами не совершил раздел Речи Посполитой еще задолго до Екатерины Великой.
Русь первых Романовых была странным государством. Еще сохранялась намять об избранности Москвы. Однако для успешной конкуренции с соседями требовалось что-то большее: модернизация экономики, армии и государственного управления.
Для решения этих задет привлекали в основном западных специалистов. И снова власти занимали двойственную позицию, с одной стороны, заманивая немалыми гонорарами и условиями жизни, с другой же — мешая всему, что считалось подрывающим устои, — от следования европейской моде до свободного исповедания своей веры.
Справившись с церковным расколом и победив мощное восстание, связываемое с именем Степана Разина, Алексей Михайлович сохранил централизованное государство. При нем казаки и торговые люди осваивали бесконечные просторы Сибири. Русские купцы добрались до Китая. Отсутствие выхода на Балтику стало стимулом для развития Поморья (побережье Белого моря) и роста Архангельска. Россия постепенно становится привле¬кательным рынком сырья для европейских купцов — в первую очередь голландских и английских. Но после смерти Алексея Михайловича начинается новый период ослабления государственной воли.
Отрицательный опыт полумер, которые использовали Романовы XVII столетия, осмыслил только Петр I. Именно этот государь вывел страну из жесточайшего «системного кризиса», вызванного несоответствием размеров государства и задач, стоящих перед ним, дедовскому способу ведения дел.
Петр I — родоначальник Российской империи (госу¬дарство № IV в нашей последовательности), империи и по букве (с 1721 г. это официальное название российского государства)1, и по духу. 1)-Интересно, что впервые императорского титула был удостоен еще царь Василий III, которого в договоре 1514 г. с германским императором Максимилианом именовали «Божией милостию Цесарь».
Государство, которым начал править Петр, было крайне аморфным — по своему внутреннему состоянию и из-за отсутствия четких целей во внешней политике. Петр I нашел рецепт реформы своего государства. Им стала война, которая показала все недостатки прошлого образа правления, и вытекавшая отсюда «вестернизация» жизни — хотя бы дворянской верхушки государства. Именно таким путем он сумел мобилизовать свою державу для удивительного рывка в имперское будущее.
В учебниках по истории часто пишут о развитии Петром русской промышленности (строительство заводов, организация внутреннего рынка и т. д.). Это верно, но реформатор не изменил главного: Россия оставалась поставщиком сырья для Европы. Так мы живем и до настоящего момента — и еще неизвестно, сколько это продлится.
Однако западный торговый капитал начал оседать в России. Вместе с ним приходили и западные товары — не только массового потребления, но и необходимые для развития армии, образования, собственного производства.
Чтобы сделать этот процесс необратимым, Петр стремится свести до минимума число посредников между Россией и Европой, разрывая на Черном и Балтийском морях тесные «объятия», в которые Россию взяли три главных ее тогдашних соседа: Турция, Польша, Швеция. Все это дало ему повод провести войны, имеющие ясные задачи (и одновременно помогавшие перестраивать го¬сударство). Я имею в виду Азовские походы и Северную войну. Если «черноморская программа» оказалась сложнее, чем представлял это Петр, то выход на Балтику Россия получила.
А теперь посмотрим, что произошло в результате. Россия послепетровская — это страна с четко выраженной политикой экспансии. Одна новая столица чего стоит! Петербург построили в стратегически важном месте, но против перемещения столицы в дельту Невы были местный климат, болота, малонаселенная округа, наконец, военная уязвимость. Можно вспомнить, что во время Крымской войны 1853-1856 гг. едва ли не треть русской армии находилась на берегах Балтики, чтобы прикрыть столицу от возможного десанта союзников, — и это в то время, когда судьба страны решалась под стенами Севастополя.

О Насущном

Ближайший тренинг
( Москва, 2-3 июля (суббота -воскресенье).Стоимость 9 тыс. рублей без предоплаты, 8 тыс.рублей с предоплатой (кофе-брейки и обед включены в стоимость).
Начало тренинга в 10.00, окончание в 18.00.
Этот тренинг откроет новый этап тренинговой деятельности автора. Это будет чисто певческий тренинг. Этот тренинг назван: "Пение - просто и эффективно". Предполагантся, что прошедшие двухдневный тренинг смогут преодолеть боязнь пения, овладеть главными приемами пения и петь авторские и эстрадные песни, доставляя себе удовольствие. Прошедшие тренинг получают обучающий диск, в который входит самоучитель и проигрыватель караоке с 1 500 композициями самого разного жанра. Предоплата в музыкальном клубе КараокеБУМ (м.Новослободская) или мне (Багрунову В.П.) на счет, который есть на сайте www.bagratid.com в разделе Заочное обучение.

Желающие совершенствоваться в пении получат такую возможность на отдельном тренинге.
Телефон для записи на тренинг 8-910-420-82-15 (Ирина)

Положение о тренингах (вступает в силу с 1 июля 2005 года)

Тренинги по развитию голоса

I. Голос и успех.Три секрета настройки голоса (2 дня, 12 часов). Цена тренинга 36 тыс.руб.
II. Голос Клеопатры (2 дня, 12 часов) Цена тренинга 36 тыс.руб.
III. Распетая речь (2 дня речь + 1 день пение, 20 часов) Цена тренинга 60
тыс.руб.
I,II,III, тренинги проводятся в центре "Разумный Путь" Москва,ул.Ставропольская д.14 (м.Волжская). запись на тренинг тел.(095) 350-30-90

IV. Певческий тренинг. Пение - просто и эффективно.(2 дня, 12 часов) Цена тренинга 50 тыс.руб.
Этот тренинг проводится в музыкальном клубе Караоке БУМ . Москва. ул.Новослободская д.46,(М.Новослободская) запись на тренинг 8-910-420-82-15 (Ирина)

Вводятся три уровня количества участников и оплаты.
А. Малая группа (1-4 чел), высокая оплата
B.Средняя группа (5-6 чел), средняя оплата
С.Большая группа, (7-10 чел) малая оплата
Стоимость участия одного человека в тренинге определяется величиной от деления суммы тренинга на количество его участников.

Выезд тренера происходит после внесения участниками 20% предоплаты в Центр "Разумный Путь" (095) 350-30-90 либо на счет тренера. См.раздел заочное обучение на сайте www.bagratid.com Дата проведения тренинга определяется датой поступления предоплаты + 1-2 недели.

БУДЬТЕ В ГОЛОСЕ!

Владимир Багрунов