Жить в браке - забытое искусство? Ха, еще бы! Ведь сегодня все талдычат молодым, что семейная жизнь - тяжкий труд. В <Отрезанной голове> - одном из самых забавных романов Айрис - героиня чувствует, что настала пора уйти от мужа. Она говорит ему: <Знаешь, дорогой, мы застыли на месте>. Тот мрачно отвечает: <Но в браке и не нужно никуда двигаться. Это не транспорт>. Искусство жить в браке заключается в том, чтобы даже и не пытаться <работать над отношениями>. Так же естественно следует воспринимать и секс. Если вам кажется, что вы делаете это скучновато, продолжайте потихоньку в том же духе. Если же (в определенном возрасте) вы обнаруживаете, что ничего не получается, - бросьте. Предложите ей взамен приятный напиток - розовый джин, к примеру, или бутерброд с сардинами. Скорей всего ваша половина вздохнет с облегчением, и <розовый джин> или <бутерброд с сардинами> станет семейной шуткой. Вот так, глядишь, и не останется причин разрывать брачные узы - какой смысл менять жизнь, текущую так приятно и спокойно? Но, конечно, никаких собак. Кошка допустима - но зачем? Вы можете сами быть друг для друга котятами - как всю жизнь делали мы с Айрис.

 

<Руководства для настоящего хозяина>

Как распознать хорошего собеседника? Его речи внятны, ненавязчивы, разнообразны. Он редко говорит дольше трех минут подряд и не тычет вас носом в ваши заблуждения. Когда вы сказали, что жители Латинской Америки говорят по-латински, он сделал вид, что не заметил вашей оплошности. Он слушает вас, затаив дыхание. Его немногочисленные остроты запоминаются на всю жизнь, и он никогда, никогда не совершает вот таких ошибок.

1| <Я, типа, думал об этом> Иногда люди с университетским образованием вставляют в речь <на самом деле>, <как бы> и прочие <как там>. Насколько бы гениальной ни была ваша мысль, заваленная словами без смысла, до собеседника она доберется в лучшем случае частями. Смысл, как тонкий фарфор, перевозить нужно с особым тщанием.

2| <Кстати:> Люди часто ошибаются, думая, что их воспоминания придутся кстати. Если вы заговорили о режиме Виши, а ваш собеседник <кстати> припомнил, что консьержка в доме его тетушки переписывалась с одним французом, беседу можно считать загубленной.

3| <Там еще играл Брюс Уиллис: Только его сразу убили, и он весь фильм мертвец:> В аду должен быть специальный вольер для тех, кто пересказывает книги, фильмы и пьесы.

4| <:Для начала я заказал эскариоль> Как вы думаете, многие ваши соотечественники знают, что такое <эскариоль>? Как насчет <фон дю>, <себиче>, <парфе>? И чем гризетка отличается от козетки?

5| <Он подарил мне ветку синели:> Всякий, кто разбрасывается устаревшими словами, рискует, что слушатели не смогут вспомнить, о чем он говорил. Хотя, возможно, усвоят, что сирень лет двести назад называлась синелью.

6| <Вы следите за моей мыслью?> На это может быть только один ответ: нет, не слежу, потому что следить решительно не за чем, никакой мыслью здесь и не пахло.

7| <Я вас не утомил?> От одного этого вопроса сводит скулы и язык примерзает к небу.

 

Владимир Войнович, писатель

У меня чудом сохранилась открытка, отправленная в 1914 году моей бабушке. В адресе указано: <Ея высокородию:> - дальше, как полагается, имя, отчество и фамилия. Моя бабушка была, кажется, не слишком высокого рода, но люди тогда были хорошо воспитаны и обращались друг к другу почтительно. Загляните в том писем Пушкина и посмотрите, как он обращался к своим адресатам. Конечно, к царю, министрам и шефу жандармов он обращался по-особенному, но и в письмах людям не очень титулованным был достаточно церемонен: <Любезный Иван Алексеевич!>, <Милостивый государь Александр Николаевич!> А завершал свои послания иной раз и вовсе витиевато: <С глубочайшим почтением и совершенной преданностью честь имею быть, милостивый государь, Ваш покорнейший слуга А. Пушкин>. Или: <Благоволите, милостивая государыня, принять уверения в моей совершенной преданности и высоком уважении>. В старые времена было принято выражаться <высоким штилем>. В октябре 1917 года многое рухнуло, и враз исчезли величества, высочества, сиятельства, превосходительства, милостивые государи, судари с сударынями, и на семьдесят лет сгинули господа. Почти все стали товарищи. Вошли в обиход <гражданин>, <гражданка>, <гражданочка>. Во время войны на территории, оккупированной немцами, люди вообще озадачились, как им теперь называть друг друга. От господ отвыкли, а быть товарищами и гражданами тоже стало вроде бы не с руки. Оттуда пошли и до сих пор сохранились оклики по половому признаку: <Эй, мужчина!> и <Эй, женщина!>.

В конце концов люди почитать друг друга совсем разучились и обращения выбирают попроще: дед, дедушка, дедуля, бабка, бабуля, папаша, мамаша, девушка, брат, братан, пацан, дяденька, тетенька, мужчина, женщина, старик, старуха и <Эй, ты!>. И письменную форму мы упростили. В других странах к адресатам обращаются не иначе как <дорогой> или <глубокоуважаемый>. И в конце завернут что-то сентиментальное: <Ваш сердечно>. Или: <Предвкушаю удовольствие от встречи с Вами>. У нас же в начале напишут <уважаемый>, в конце припишут <с уважением> и на большее редко кто душевно расщедрится. А жаль.

 

<Москва и москвичи>, глава <На трубе>. Владимир Гиляровский

В те годы курение папирос только начинало вытеснять нюхательный табак, но все же он был еще долго в моде.

- То ли дело нюхануть! И везде можно, и дома воздух не портишь: А главное, дешево и сердито! Встречаются на улице даже мало знакомые люди, поздороваются шапочно, а если захотят продолжать знакомство - табакерочку вынимают.

Одолжайтесь.

- Хорош. А ну-ка моего:

Хлопнет по крышке, откроет.

- А ваш лучше. Мой-то костромской мятный. С канупером табачок, по крепости - вырви глаз.

- Вот его сиятельство князь Урусов - я им овес поставляю - угощали меня из жалованной золотой табакерки Хра: Хра: Да: Храппе.

- Раппе. Парижский. Знаю.

- Ну вот: Духовит, да не заборист. Не понравился: Ну я и говорю: <Ваше сиятельство, не обессудьте уж, не побрезгуйте моим:> Да вот эту самую мою анютку с хвостиком, берестяную - и подношу: Зарядил князь в обе, глаза вытаращил - и еще зарядил. Да как чихнет!.. Чихает, а сам вперебой спрашивает: <Какой такой табак?.. Аглецкий?..> А я ему и говорю: <Ваш французский Храппе, а мой доморощенный - Бутатре:> И объяснил, что у будочника на Никитском бульваре беру. И князь свой Храппе бросил - на <самтре> перешел, первым покупателем у моего будочника стал. Сам заходил по утрам, когда на службу направлялся: Потом будочника в квартальные вывел: