Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Articulus

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 118 RSS
←   Август 2006   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Открыта: 06-02-2006

Автор
Владимир Шкода

Статистика

118 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

В юридическом языке важное значение имеет слово "habitur” (считается, признается).


2006-08-26
Номер выпуска: 30

Articulus

Чей ребенок?

Владимир Шкода

          Вот африканская сказка, я перескажу ее в сокращённом виде.
          В одной деревне жил богатый человек по имени Мавунгу. У него было две жены Кенги и Гунга. Мавунгу дал каждой жене по участку земли. Обе возделывали овощи и ни в чем не знали недостатка. Хоть жили они вместе и еду делили на всю семью, каждая из женщин гордилась своим участком, и ревниво оберегала свой урожай.
          Однажды Гунге понадобилось немного бобов, чтобы приготовить еду. Своих у нее в тот раз не оказалось, и она взяла бобы с участка Кенги. Узнав про это, Кенги очень рассердилась и стала ругать вторую жену. Та ответила, что сожалеет о случившемся, но не считает свою вину такой уж большой. Ведь обе они замужем за одним человеком, все едят вместе одну и ту же пищу - не такая уж разница, откуда взяты бобы. Однако Кенги была неумолима. В конце концов, они договорились: впредь все, что родится на поле одной из них, принадлежит только ей, другая не вправе брать что-либо не со своего участка.
          Случилось так, что однажды, когда обе они работали на своих полях, Кенги почувствовала, что приближаются роды. Она пошла к Гунге. Та встретила ее радушно, пригласила сесть, отдохнуть. Тут же, на чужом поле, у Kенги и родился сын.
          Гунга сама приняла ребенка и сделала все, что требовалось новорожденному. Как только Кенги смогла говорить, она поблагодарила ее.
          - Ты мне очень помогла, Гунга, спасибо тебе. Ты была так добра с моим ребенком - как со своим собственным. Я тебе очень благодарна.
          - Но это ведь и вправду мой ребенок,- ответила Гупга.- Вспомни о нашем договоре. Сын родился на моем поле и принадлежит мне. Я не собираюсь его тебе отдавать.
          Кенги горько плакала, но Гунгу не трогали ее слезы. Единственное, на что она согласилась, - пойти в город к вождю и передать дело на его суд. На суде первой заговорила Кенги:
          - Я родила ребенка, а Гунга хочет забрать его у меня. Я носила сына в своем чреве, я терпела боль, рожая его, значит, это мой сын. Больше мне незачем говорить. Мой довод гораздо весомей, чем все слова Гунги. Я жду справедливого решения. Гунга ответила на это:
          Ребенок мой, и вот почему. Когда я однажды взяла немного бобов с поля Кенги, она была очень зла на меня, и мы договорились, что впредь все, родившееся на моем поле, будет принадлежать только мне, а все, родившееся на ее поле, будет принадлежать ей. Кенги пришла ко мне незваная, ее ребенок родился на моем поле; значит, согласно нашему договору этот ребенок мой, и она не имеет права забирать его у меня.
          Вождь внимательно выслушал обеих и решил, что Гунга действовала правильно - ребенок должен принадлежать ей. Но многие из народа были недовольны таким решением. Дело не в том, где случайно родился ребенок, говорили они; главное, кто его родил. Приговор вождя показался людям сомнительным.

Комментарий

          Главная тема этой сказки - различение реальности объективной и реальности юридической. Спор ведь о том, кого считать матерью. Предполагается, что после суда та женщина, которая выиграет процесс и будет матерью по закону. В римском праве на этот счет существовала сентенция: "решение по делу считается истиной". Не является, заметим, а считается. Кенги, родившая ребенка, прямо говорит: "Это мой сын". Гунга согласна с этим, так сказать, в части рождения. Но далее возражает: "Ее ребенок родился на моем поле", и "согласно договору, этот ребенок мой". Вождь выносит решение не в пользу матери по крови, и это, на первый взгляд, странно. Выходит, что закон юридический оказывается здесь выше закона природы или юридическая реальность доминирует над реальностью объективной. Может быть, тем люди и отличаются от прочих тварей, что у них "считается" признается более важным, нежели "является". Иными словами, культура важнее натуры. Чтобы быть матерью, надо, понятно, родить ребенка. Но этого недостаточно, надо еще быть признанной в этой социальной роли. Рождение - акт биологический, признание - юридический. Можно сказать так: обычно женщина признается матерью на том основании, что она родила. Однако факт рождения - только одно из оснований для признания.
          Любопытно, что Гунга и Кенги символизируют собой культуру и натуру. Кенги рожает, а матерью оказывается Гунга. На суде Кенги говорит о чреве, боли, родах и добавляет: "Мой довод гораздо весомее, чем все слова Гунги". Ее довод - реальное событие, а у Гунги действительно только слова. Слова о словах, которыми эти две женщины обменялись, заключая договор. Тогда от этих слов в объективной реальности ничего не изменилось. Но в мире культуры произошло нечто значительное. Будущее открылось самым невероятным возможностям.
          Нас не должна смущать нереальность сюжетов. Как говорится, "сказка - ложь, да в ней намек". На что намек в данном случае? На необходимость соблюдать договор, держать слово. Тут могут возразить: договор действителен только тогда, когда имеется добровольность и полная осознанность, т.е. людям, вступающим в договор, должно быть вполне ясно, на что они соглашаются, и что обязаны делать, заключив договор. Кенги не предполагала, что дело примет такой оборот. Да и Гунга об этом не думала. Но договор заключен, и дальше все зависит от его толкования. Кенге могла бы сказать на суде, что выражение "все, что родится на поле" относится только к плодам растений, рожденных, так сказать, из земли, и на рождение человека не распространяется. Когда заключался договор, это было совершенно ясно. На что вождь мог бы резонно возразить: "А было ли это оговорено? - Не было, значит это выражение должно толковаться расширительно, т.е. относиться ко всему, что рождается".
          Людей, недовольных решением вождя, можно понять. Это естественная реакция на формальность права. А здесь действительно форма как бы победила содержание: вождь отдал предпочтение позитивному праву, а не естественному. Разве не очевидно, что несправедливо отнимать ребенка у родной матери? Но надо понять и вождя. Он знал, что не все одобрят его решение, но все-таки принял его. Принял потому, что решение это имеет, как говорят, воспитательное значение. Вождь - политическое лицо, он должен заботиться о своем народе, точнее, об укреплении правового порядка. Для того, чтобы жизнь народа протекала в мире и согласии, необходимо поддерживать авторитет Закона. Договор и есть закон, для тех, кто заключает его. И власть должна обеспечивать его исполнение. Это надо понимать сегодня государственным деятелям, юристам, да и всем гражданам в открывающихся обществах, т.е. обществах, провозгласивших своей целью создание правового государства. Такое государство, чтобы стать реальностью, должно возникнуть "в головах" людей. Должно сложиться договорное мышление, переходящее в привычку исполнять то, что ты сам обещал исполнить. Пожалуй, нет ничего важнее, нежели участие государства в этом процессе. Оно должно быть надежным гарантом исполнения частных договоров. Этим оно заслужит уважение людей. Можно считать, что при развитой демократии само государство основывается на договоре каждого со всеми, на общественном договоре.
          С позиций естественного права решение вождя можно оспорить следующим образом. Ради укрепления авторитета закона, он допустил несправедливость, - отнял ребенка у родной матери. Печально, конечно. Но не так уж трагично. Семья-то у них одна. Вспомним, что говорила Гунга: "обе они замужем за одним человеком, все едят вместе одну и ту же пищу - не такая уж разница, откуда взяты бобы". Так вот, "не такая уж разница", откуда взялся ребенок. Вместе и будут его воспитывать. Правда, довод этот слабоват. Сказано - "каждая женщина гордилась своим участком и ревниво оберегала свой урожай". Урожай - это дети.
          Эта сказка касается и категории jus strictum (строгого права). Каждое юридическое положение при строгом праве трактуется буквально. И часто это всеми приветствуется. Например, право требует равенства людей перед законом. Буквально это означает, что независимо от пола, национальности, имущественного и должностного положения и прочих различий все люди в равной мере ответственны за свои действия. Известен случай с премьер-министром одного правового государства. Он давал телевизионное интервью в движущемся автомобиле, и многие телезрители увидели, что их премьер не пристегнут ремнем безопасности. Немедленно последовали звонки в полицию, и когда премьер прибыл к месту поездки, там уже ждал его полицейский с квитанцией о штрафе. Хороший пример равенства перед законом. Но формалистов и буквоедов мы не любим. Поэтому-то решение вождя многим показалось сомнительным. Надо, однако, понимать, что благодаря усилиям людей, следующих букве закона, в обществе сохраняется порядок. Мы можем позволить себе отступать порой от формальностей только потому, что наша жизнь в целом оформлена, иначе говоря, упорядочена официально принятыми нормами и правилами. Формальность права иногда доставляет неудобства. Но люди не ангелы, так что лучше время от времени терпеть неудобства, чем вовсе не иметь права.
          Вопрос "чей ребенок?" в наше время ставится иногда, в связи с прогрессом медицины. Мировая пресса время от времени потешает читателей материалами из зала суда, где популярные и богатые мужчины открещиваются от исков находчивых дам по установлению отцовства. То, что произошло с Борисом Беккером, и обсуждать неудобно. А вот случай попроще. В Рио-де-Жанейро бездетная чернокожая чета обратилась в клинику с просьбой сделать жене Денисии да Сильва искусственное оплодотворение, но с условием, чтобы родился обязательно чернокожий ребенок. Медики что-то перепутали и младенец получился абсолютно белый. Ясно, что с точки зрения генетики ни мать, ни отец не имели к нему никакого отношения. В его генотипе нет генов родителей, хотя выносила и родила его Денисия. Четыре года мать терпеливо отвечала любопытным, почему у нее не черный ребенок. Наконец, ей это надоело, и она подала иск, требуя от медиков возмещения морального ущерба. Она действовала по закону, и, по-видимому, ее иск был удовлетворен. Для нас это - поучительный пример того, как действуют люди в правовом государстве. Но вот я иногда задумываюсь: не получается ли так, что чем ближе люди к правовому государству, тем дальше они от государства "морального"? Американские юристы называют иногда свою страну страной, где все судятся со всеми. И вспоминается мысль Аристотеля: "порядочный человек - это тот, кто довольствуется меньшим того, на что имеет законное право". Только не подумайте, что я против правового государства.

Copyright © Владимир Шкода
В избранное