На фото: Олим Камалов

В последнее столетие в Таджикистане она была предана забвению. Ее утонченные черты, изумительное изящество и ювелирную технику исполнения практически никто не пытался воспроизвести. И это при том, что она - персидско-таджикская художественная миниатюра - на протяжении многих веков сопровождала все рукописные книги на фарси и была царицей персидской живописи вплоть до XX века. Только сейчас в Таджикистане появилась надежда на возрождение таджикской школы художественной миниатюры, второе дыхание которой дал художник Олим Камалов. Несколько лет назад он создал Центр художественной миниатюры «Мино», в котором обучает этому старинному искусству детей. А с 2015-го учебного года он преподает предмет миниатюрной живописи, впервые введенный в курс обучения студентов кафедры станковой графики Таджикского государственного института изобразительного искусства и дизайна.

О перспективах развития и продолжателях традиций классической миниатюрной живописи в республике рассказал «Фергане» сам мастер.

- Олим, как получилось, что искусство миниатюры практически прекратило свое существование в Таджикистане в XX веке?

- Вообще, миниатюрная живопись - один из самых древних видов изобразительного искусства. В главных центрах таджикской культуры - Самарканде и Бухаре - она развивалась и в советское время, и еще активнее развивается сейчас - существуют школы миниатюры, отделения и факультативы в художественных университетах Узбекистана. К сожалению, в Таджикистане в силу объективных исторических причин связь со школами миниатюрной росписи оказалась прерванной. Мы просто территориально оказались вне самаркандской и бухарской школ - все мастера остались там. Наши художники стали приобщаться к западному искусству живописи, а миниатюра почти на целый век оказалась вычеркнутой из сферы художественного искусства нашей республики. Долгое время ею никто не занимался - не было ни инициаторов, ни поддержки.

- А теперь поддержка есть?

- Центр художественной миниатюры «Мино» организован общими усилиями всей нашей семьи, так как в его работе участвуют и моя супруга, художник Сарвиноз Ходжиева, и две мои дочери - Мумтоз и Бону. Его деятельность поддерживают международные организации. Наш центр один из первых в стране получил статус Клуба ЮНЕСКО от Национальной комиссии по делам ЮНЕСКО в Таджикистане. Отрадно, что при поддержке министерства культуры и по инициативе Союза художников Таджикистана в Государственном институте дизайна и искусств при факультете графики утверждены часы таджикской миниатюры, куда меня пригласили преподавать. Для графиков теперь это обязательный предмет. Это очень важное событие, и я рад, что наши студенты начали практически изучать технику миниатюры.

В гостеприимном доме Олима Камалова и Сарвиноз Ходжиевой все пропитано духом таджикской национальной культуры

- То есть, у миниатюры в Таджикистане сегодня обрисовалось будущее?

- Я очень надеюсь, что это искусство будет продолжено. Оно не должно исчезнуть. Некоторые из учеников нашего Центра поступили в художественный колледж и сейчас продолжают обучение. Теперь особенности миниатюрной живописи постигают студенты вуза. Я вижу, что им это интересно. Но самая первая моя ученица и продолжательница моего дела - это моя дочь Бону. Конечно, ей еще нужно много работать над техникой письма, так как для этого требуется длительное время.

С дочерью Бону

Миниатюра с ее, на первый взгляд, незатейливыми сюжетами, приковывает внимание яркими красками, тонкой техникой исполнения. Миниатюру можно разглядывать очень долго, и она радует глаз. Поэтому на этот вид искусства есть немалый спрос со стороны его ценителей как среди зарубежных гостей, так и среди таджикистанцев. Радует, что есть интерес и частных лиц, и коммерческих организаций. Например, администрация одной из столичных гостиниц заказала мне оформление шести этажей картинами-миниатюрами.

Бону Камалова. Хусрав и Ширин. Сватовство

- А когда вы поняли, что миниатюра - это то, чем вы хотите заниматься?

- После окончания художественного колледжа некоторое время я работал на сувенирной фабрике «Армугон» в Душанбе. Там я научился расписывать подносы и сувениры в стиле палехской миниатюры. Тогда же у меня возник интерес и к нашей персидско-таджикской миниатюре. Почти двадцать лет я занимался изучением творчества Камолиддина Бехзода и представителей его школы. Мне также нравятся техника исполнения миниатюр великого мастера бухарской школы Резы Аббаси. Я начал делать копии всех их работ.

На выставке в Алжире работа Олима Камалова «Шах выбирает коня» была удостоена второго призового места среди картин из 27 стран. Осталась в Национальном музее Алжира

- А в каких странах сейчас самые сильные школы миниатюристов?

- Самые сильные школы находятся в Иране, где миниатюру никогда не забрасывали, ею занимались всегда. В Пакистане, Индии, Турции есть свои школы, в последнее время арабские страны стали активно заниматься миниатюрой - Алжир, например. В Китае, Монголии развивается их собственный стиль миниатюры. Как я уже сказал, Узбекистан развивает свою школу, и вот теперь, надеюсь, и мы будем развивать свою. Я продолжаю традиции именно школы Бехзода, который заложил основы таджикской миниатюры. Бехзода называют «Рафаэлем Востока». Хочу возродить его школу, которую отличала умеренность и гармоничность композиции.

Олим Камалов. Цирк

- Какие сюжеты в те времена становились основой композиций Бехзода?

- В то время художники-миниатюристы занимались в основном украшением книг. Бехзод был руководителем шахской библиотеки, поэтому в первую очередь он выполнял придворные заказы. Но, тем не менее, в его миниатюрах часто присутствует простой человек - дровосеки, пастухи, дервиши. В середине у него обычно шахская тема, сцены дворцовой жизни, но где-то на заднем плане или на периферии картины обязательно нарисованы бытовые сценки из жизни простых людей. Но у него есть миниатюры, выполненные не по заказу - там изображены любовные сцены, жанрово-бытовые сценки из жизни народа. Он также мастер батальных сцен. Огромное количество миниатюр Бехзода, к сожалению, утрачено. А те, что сохранились, находятся за рубежом - в музеях и библиотеках Англии, Франции, США, Ирана и других стран.

Камолиддин Бехзод. Битва Тимура и египетского султана. Иллюстрация к рукописи «Зафарнаме». Библиотека дворца Гулистан. Тегеран

Камолиддин Бехзод. Искандер и семь мудрецов. Миниатюра к рукописи «Хамсе» Низами ( 1495-1496). Британская библиотека. Лондон

- В чем особенности миниатюры эпохи Бехзода, техники ее выполнения? Вы воспроизводите эту технику точь-в-точь или у вас есть какие-то свои находки?

- Я стараюсь использовать те каноны композиции, которые в свое время ввел в миниатюру Бехзод, и стараюсь быть ближе к той технике. В миниатюре тех времен нет перспективы - дальнего и ближнего планов, нет светотеней. Иногда герои или объекты, например, дерево или гора выходят за очерченные рамки композиции. Это придумали миниатюристы древности - своего рода аналог современного 3D, попытка создания иллюзии пространства и объема.

Олим Камалов. Бег с верблюдами

Миниатюра отличается тщательным прописыванием каждой мелочи, детали - каждой травинки, цветочка, узора на одежде, человека. Это очень тонкая и нежная работа. Бехзод в ней достиг совершенства. В темперу (краски на водной основе. - Прим. «Ферганы») я добавляю яичный желток, как это делал Бехзод и художники тех времен. Желток закрепляет краску и сохраняет цвета на очень длительное время. Так писал и Рафаэль, и Леонардо да Винчи, и все художники средневековья до появления масляных красок. Конечно, мы, современные художники, пользуемся заводскими красками, не проверенными временем, поэтому не знаем, что будет с ними через 50-100 лет. В своих работах я использую более яркие краски, часто - золотые и серебряные, под каждый сюжет - своя палитра. Я придерживаюсь принципа, что миниатюра должна радовать глаз.

Олим Камалов. Свадьба

- Она и радует. И ее действительно хочется рассматривать очень тщательно. На ваших картинах, кстати, неожиданно обнаруживаешь изображение машины, велосипеда. При первом беглом взгляде кажется, что перед тобой та самая миниатюра из прошлого, но приглядевшись, видишь сюжет из современной жизни со всеми ее атрибутами…

- Вы верно заметили - в свои миниатюры я стараюсь добавить немного современности, поэтому иногда на моих картинах вы можете увидеть автомобиль или мобильный телефон. Но при этом для меня важно в миниатюре показать то, чем живет мой народ, - его мир, его культуру, разные стороны его жизни, традиции и обычаи.

Миниатюра Олима Камалова

Сюжеты моих работ самые разнообразные - например, гахворабандон (обряд укладывания ребенка в колыбель. - прим. «Ферганы»), национальные свадьбы, праздники - Иди Рамазан (праздник завершения мусульманского поста в священный месяц Рамазан. - Прим. «Ферганы»), Навруз (Новый год в ряде стран Востока, отмечаемый в день весеннего равноденствия. - Прим. «Ферганы»). Навруз - это вообще неисчерпаемая тема для художника. Тут море сюжетов, связанных с традициями его празднования, такими как гуштингири (национальная борьба. - Прим. «Ферганы»), бузкаши (козлодрание. - Прим. «Ферганы»), бой баранов, бой петухов, скачки, приготовление сумалака (блюдо из пророщенной пшеницы. - Прим. «Ферганы»). И, конечно, я стараюсь изобразить таджикскую национальную культуру в одежде - наши атласы, чакан (традиционная таджикская вышивка. - Прим. «Ферганы»), красивые мужские халаты, обувь - кавши, ичиги (виды национальной обуви. - Прим. «Ферганы»). Мне нравится, что наш народ сохранил свою традиционную национальную одежду - чапан (вид верхней одежды, кафтан. - Прим. «Ферганы»), национальные женские платья, шаровары - и культуру жилья. Наша миниатюра интересна именно национальным колоритом и сохранением той, старой манеры исполнения.

Олим Камалов Приготовление сумалака

Олим Камалов. Навруз

Бону Камалова. Скачки на Навруз

Олим Камалов

Фото из личного архива семьи Камаловых

Беседовала Нигора Бухари-заде

Фото © «Фергана.Ру»

Поспешишь — людей насмешишь

Строительство мечети, рассчитанной на более 2400 прихожан и получившей своё название от расположенной на этом месте махалли (квартала) и находящегося по соседству одноименного старейшего мусульманского кладбища, было начато летом 2013 года на основании постановления Ислама Каримова.

В церемонии официального открытия мечети первого октября 2014 года принял участие лично сам президент, которому всё в новой мечети понравилось. И действительно: внешне здание выглядело настолько же красивым, насколько и прочным.

Первую зиму, а затем и весну, что прошла с обильными осадками, мечеть «Минор» пережила успешно. И вот теперь, после нескольких дней осенних проливных дождей купол здания не выдержал: его облицовка из майолики – разновидности керамики – на значительной площади откололась и осыпалась.

В последние годы в Узбекистане появилось множество зданий и всевозможных строений, созданных «по инициативе президента Ислама Каримова». Как правило, об этом гласит надпись, сделанная золотыми буквами на узбекском и английском языках на мраморной плите, установленной по обыкновению перед фасадами таких сооружений. При этом ввиду того, что местные власти спешат угодить главе государства и торопят строителей со сдачей объектов, в них зачастую остаются всевозможные недоделки, которые вскоре дают о себе знать.

Так, например, в 2002 году по инициативе Каримова в центре Ташкента было построено новое помпезное здание консерватории. Любители музыки хорошо помнят, как в том же году прямо во время одного из концертов в большом зале, когда на улице шел ливень, на сцену хлынули потоки воды, едва не задев музыкантов.

То есть, власти на местах, заявив высокому начальству о сроках строительства и не успев сдать здание в срок, спешат предъявить ему хотя бы красивый фасад. Очковтирательство - по чисто советской привычке.

Ташкентцы подчас становятся свидетелями того, как вдоль центральных дорог появляются красивые и массивные фасады новых зданий. Но если зайти с тыла, то можно обнаружить строительные леса, и становится понятно, что фасад – не более чем театральная декорация. К примеру, так долгое время выглядело здание Национального медиа-центра, расположенное рядом со станцией метро «Узбекистанская». Фото сентября 2009 года. Подробнее — в Галерее.Ферганы.Ру

Насколько долговечна мечеть?

Судя по надписи на плакате, который стоял у границы огороженной территории во время строительства мечети «Минор», заказчиком был Ташкентский городской хокимият (администрация), а подрядчиком - OAJ «TREST 12». Те есть строительство, слава Аллаху, осуществлялось не мардикёрами (поденными рабочими), а профессиональной организацией с квалифицированными рабочими.

Однако вот что «Фергане» на условии анонимности рассказал специалист управления Главгосэкспертизы Государственного комитета по архитектуре и строительству Узбекистана:

«В любом случае виноваты подрядчики, потому что и раствор, на который кладется плитка, и другие материалы принимаются прорабом, начальником участка - по накладным, с сертификатами качества, - говорит собеседник «Ферганы». – Скорее всего, отрыв плитки от основания спишут на некачественный цемент. Но тут нужно точно знать, как делался раствор: если вручную, то можно будет всё свалить на рабочих, которые не умеют его делать.

Возможно и вообще смешное: горе-строители, прежде чем укладывать на купол раствор, не вымачивали плитку в воде. Хотя плитки с глазурью могли рискнуть положить не на цемент, а на какой-нибудь композитный клей типа краузита. В любом случае, очевидно, что плитка была уложена не по стандарту, то есть на «неправильный» раствор или клей, который под воздействием атмосферных осадков потерял несущую способность, и нарушилось сцепление между основанием купола и плиткой».

На какой срок же построили данную мечеть? По словам эксперта, существует такое понятие как долговечность, то есть дома, как правило, строят на 50, 75 и 100 лет. Но есть строения, которые возводят «на века» - к этому типу зданий относятся и культовые сооружения. Исходя из случая с обрушением плитки на куполе мечети спустя всего год после сдачи ее в эксплуатацию, можно предположить, что принцип «на века» данного сооружения не коснулся.

И тут невольно возникает еще один вопрос: а не «сэкономили» ли строители на сейсмоустойчивости здания в целом, не развалится ли мечеть при более-менее ощутимом подземном толчке, да еще и во время совершения обряда намаза, когда в ней будут находиться тысячи людей? Ведь кроме внешней отделки здания, видимой глазу, есть очень много так называемых скрытых работ.

Но даже если в целом мечеть построена добротно, возникает еще один больной вопрос – грядущий ремонт её купола, который теперь неизбежен. Главная проблема, которая тут возникнет - подбор цвета. То есть новая плитка, которой может быть заделан осыпавшийся участок купола, должна по своему цвету соответствовать плитке пока сохранившейся. А это практически невозможно. Даже потомственный усто (мастер) не сможет «попасть в цвет» - легкое отличие в оттенках неизбежно.

Нельзя «заделать» заплатку, заказав только часть плитки, которая отвалилась. Тем более, никто не даст гарантию, что оставшаяся сейчас на куполе плитка также не отвалится после выпадения снега и наступления зимнего мороза. Отсюда вывод: необходимо перекрывать новой плиткой весь купол. Это как с автомобилем: если поцарапал два крыла, перекрашивают не только их, а всю машину…

Любопытно, что керамическая облицовка разрушилась только с тыльной стороны здания, выходящей на кладбище. С главного входа в мечеть этого недоразумения не видно. Может быть, потому строители и не спешат с ремонтными работами?..

Соб. инф.

Об очередном инциденте, произошедшем на узбекско-таджикской границе, первым сообщил в минувшую субботу собственный источник радио «Озоди» (таджикская служба Радио «Свобода») в сельсовете Фороб Пенджикентского района Согдийской области Таджикистана.

По данным издания, 16 октября на перевале Джумон недалеко от границы Ургутского района Самаркандской области Узбекистана произошла стрельба. Узбекские пограничники открыли огонь в сторону Таджикистана, в результате чего двое местных жителей погибли, а еще трое с огнестрельными ранениями были доставлены в больницу. Предположительно, тела погибших на момент публикации этого сообщения находились у узбекской стороны.

На утро понедельника никаких официальных заявлений об инциденте на границе от погранслужб Узбекистана и Таджикистана не прозвучало.

Между Таджикистаном и Узбекистаном действует визовый режим (с 1999 года), на многих участках границы длиной в 1300 километров протянута колючая проволока. Делимитация и демаркация границы между двумя странами не завершена, а переговоры на эту тему приостановлены в 2009 году.

Подробнее о приграничных проблемах в регионе - в постоянной рубрике «Ферганы» Граница.