4 мая русская община Узбекистана численностью свыше миллиона человек отметила родительский день или Радоницу – особый день поминовения близких, который наступает во вторник второй недели после Пасхи. Считается, что в этот день православным обязательно следует посетить кладбище, привести в порядок могилы и помянуть ушедших родственников; можно зайти в церковь и заказать панихиду за упокой души умершего или же просто поставить зажженную свечку.

Христианские кладбища всей республики в этот день подвергаются нашествию огромной массы людей, стекающихся со всех сторон, чтобы отдать дань традиции. Большинство предприятий и учреждений Узбекистана выделили своим сотрудникам-русским свободные полдня, чтобы те могли посетить захоронения и выполнить необходимые обряды и предписания.

Последние довольно просты. В этот день следует очистить надгробия от веток и листьев, прополоть вокруг них траву, вынести мусор, затем возложить цветы и посидеть на скамеечке возле могилы. Некоторые устраивают поминальную трапезу из крашеных яиц, блинов, кутьи, пасхальных куличей. Часть приготовленного, как правило, раздается нищим и инвалидам.

Употребления спиртного в родительский день православная церковь категорически не приемлет, считая это большим грехом. Так же она относится и к народному обычаю оставлять часть продуктов на могилах, видя в этом отголосок неизжитой языческой древности, когда на месте погребения было принято приносить жертвы в честь умерших, чтобы душа покойного могла убедиться, какие почести оказывают ей живые. По мнению церкви, лучшее, что можно сделать в данном случае, это совершить молитву, хотя бы совсем краткую: «Упокой, Господи, души усопших раб Твоих, всех наших родных и близких, и прости их вся согрешения вольная и невольная, и даруй им Царствие Небесное».

Распространенный обычай посещать кладбища на Пасху тоже противоречит древнейшим установлениям церкви: вплоть до девятого дня после праздника поминовение усопших не совершается, поскольку Пасха - время радости, праздник победы над смертью и над всякой скорбью и печалью. Если же человек умирает на Пасху, то его должны хоронить по особому пасхальному чину.

Высказывается версия, что обычай ходить на кладбища в Пасху зародился в последние столетия, когда подавляющее большинство населения России составляли крестьяне, съезжавшиеся на праздник в то или иное большое село, где была церковь, а после праздничной молитвы дружно отправлявшиеся на погост помянуть близких (кладбища были при церквях), поскольку добираться назад было далеко и они спешили сделать все за один раз, чтобы сэкономить свое время.

Но родительский день в этом плане все равно остается главным.

Уже с самого раннего утра четвертого мая перед крупнейшими кладбищами Ташкента началось настоящее столпотворение: море людей и цветов, день великой радости для торговцев цветами, музыкантов и уличных попрошаек. Двигаясь по центральной аллее того или иного кладбища через каждые 30-40 метров можно было слушать исполнение печальных и ностальгических мелодий, настраивающих на необходимый лад, в режиме нон-стоп проходил настоящий концерт живой музыки, которую в обычное время в Ташкенте едва ли где-нибудь услышишь.

В первой половине дня на кладбище Боткина, одном из старейших кладбищ Ташкента, милиционеры не выдержали и разогнали всех музыкантов и большую часть калек-нищих-попрошаек, вызвав сильное возмущение одних посетителей («менты совсем оборзели») и одобрение других («наконец хоть кто-то…»). Впрочем, некоторые из побирушек все-таки остались, прижимаясь к церкви, близ которой узбекские милиционеры действовали не столь активно, видимо, опасаясь задеть религиозные чувства верующих.

Здесь мне довелось наблюдать свару между двумя попрошайками: христианкой и мусульманкой, не поделившими выгодное место. «Чего на христианское кладбище приперлась?» - кричала одна. «У меня пенсии нету, вам дают, нам нет», - приводила свои резоны вторая. «Ну, надо было работать, а не заниматься неизвестно чем», - не уступала первая. Наконец мусульманка с ворчанием отодвинулась на полметра, освобождая пространство, из-за которого разгорелась ссора, и обе вновь обратили лица к людскому потоку, выпрашивая подаяние самым жалобным тоном, на который были способны.

В целом на всех кладбищах картина была примерно одинакова: посетители с букетами в руках шли по главной аллее, затем расходились по маленьким дорожкам, направляясь к могилам близких. Часть направлялась к церкви, где раздавался звон колоколов и проводились панихиды, и где были расставлены столы с церковными товарами: разукрашенными яйцами, брошюрками, иконками, крестиками и прочими принадлежностями, облегчающими попадание в Царство Божие. Очистив могилы и помянув покойных (не только родителей, но и всех родственников вообще), люди расходились.

В настоящее время в двухмиллионном Ташкенте существует несколько христианских кладбищ, из которых самыми большими считаются кладбище на улице Боткина и Домбрабадское, где похоронены если не сотни, то десятки тысяч человек. Третье по величине кладбище, открытое в 1990-е годы, расположено за пределами столицы, возле поселка Урта-сарай, примерно в 15-20 километрах от Ташкента.

Первое христианское захоронение нового времени на территории современного Узбекистана возникло в 1865 году на холме Шортепа (возле массива Карасу), где произошло сражение между войсками генерала Черняева с одной стороны и ташкентцами вкупе с кокандским гарнизоном с другой. Русские потеряли убитыми 25 человек, которые затем были погребены по всем православным канонам. Впоследствии здесь возникло небольшое христианское кладбище, действующее и поныне. В другой части города на месте братской могилы воинов, убитых при взятии города, частично сохранилась небольшая часовня. Самих солдатских могил здесь давно уже нет: всю территорию вокруг часовни занимают дома разросшейся махалли (общины).

Первое постоянное христианское кладбище в Ташкенте появилось в 1860-х на окраине города, рядом с военным госпиталем. Здесь была построена сырцовая церковка, которая была освящена во имя святого великомученика и целителя Пантелеймона. Кладбище при ташкентском военном госпитале действовало с 1866 года по 1872 год. Позже на месте церковки было выстроено здание собора. В 1933-м большевики закрыли его для богослужений, после чего до 1945 года в здании располагался санитарный склад среднеазиатского военного округа. В декабре 1945 года здание было возвращено верующим и повторно освящено; с тех пор оно называется Успенским кафедральным собором.

В 1872 году после закрытия кладбища при военном госпитале возникло другое - на улице С.П.Боткина, сейчас называемое кладбищем №1. Оно располагалось за пределами городской черты Ташкента того времени. Сегодня это кладбище занимает территорию около 40 гектаров. В 1902 году там был заложен и освящен православный храм - собор Александра Невского, строительство которого было завершено в 1904 году. Это одна из трех действовавших в Ташкенте в советский период православных церквей.

Еще более крупным является городское кладбище №2 (Домбрабадское). Оно открылось незадолго до разрушительного ташкентского землетрясения 1966 года. Недавно кладбищенский православный храм был освящен, он носит имя святого князя Владимира. На Домбрабадском кладбище покоятся люди разных вер и национальностей: здесь есть и христианские, и иудейские, и мусульманские карты.

Помимо этого в Ташкенте есть несколько небольших христианских кладбищ: два в Сергелийском районе, по одному - в поселке ТашГРЭС, около Тракторного завода и на массиве Кара-Камыш. Смешанное русско-еврейское кладбище находится около завода Таштекстильмаш, еще одно расположено возле Волгоградского мемориала, а в Яккасарайском районе Ташкента на отдельном участке мусульманского кладбища существует захоронение немецких солдат, взятых в плен во время Второй мировой войны.

Олег Байрамов

Международное информационное агентство «Фергана»

Начало строительства газопровода «Набукко» снова откладывается, на этот раз до 2013 года, сообщает консорциум Nabucco Gas Pipeline International GmbH. По словам управляющего директора консорциума Райнхарда Митшека (Reinhard Mitschek), начало поставок газа по Nabucco сдвигается на 2017 год.

Это не первый перенос сроков строительства газопровода. В 2009 году заявлялось, что начало строительства планируется на 2010 год, а первые поставки газа – на 2014 год. Потом говорилось, что сооружение газопровода начнется в 2012 году, а поставки - в 2015 году. По словам Митшека, изменение сроков не повлияют на изменение пропускной способности «Набукко».

Напомним, что «Набукко» должен провести газ в Европу из Каспийского бассейна в обход России: через Азербайджан, Грузию, Турцию, Болгарию, Венгрию, Румынию и Австрию. Этот газопровод рассчитан на ежегодную транспортировку 31 миллиарда кубометров газа. На начальной стадии по трубопроводу планируется перекачивать около 15 миллиардов кубометров газа.

Основными газовыми источниками «Набукко» считаются Азербайджан и Туркмения, однако их газа может не хватить для выведения трубы на проектную мощность. Туркмения обещала поставлять по «Набукко» 10 миллиардов кубометров газа в год, а Азербайджан - 8 миллиардов. Около двух миллиардов кубометров газа в год ожидается из Египта, и 7-8 миллиардов – из Ирака. В 2009 году Иран заявил о своем желании участвовать в «Набукко».

В состав консорциума Nabucco Gas Pipeline International входят немецкая RWE, болгарская Bulgargaz, австрийская OMV, венгерская MOL, румынская Transgaz и турецкая Botas.

Международное информационное агентство «Фергана»

В Кыргызстане не утихают разговоры о борьбе с коррупцией. Правозащитники, политики, гражданские активисты предлагают свои решения этой проблемы. Председатель Партнерской группы «Прецедент» Нурбек Токтакунов огласил свой рецепт борьбы с коррупцией.

19 апреля Н.Токтакунов в своем блоге опубликовал статью «Милиция, прокуратура и суды – коммерческая корпорация и организованная преступность».

В ней, в частности, говорится: «Министра ВД, его заместителей, начальников управлений и отделов нынешнее положение дел устраивает полностью, ведь что-то менять - это значит по настоящему бороться с преступностью. Система органов внутренних дел сегодня – это коммерческая корпорация, где представители власти руководствуются не понятиями законности и наказуемости, а понятиями прибыли и рентабельности (точно так же, как прокуратура и суды). Место в этой корпорации приобретается деньгами и связями и эти факторы вполне могут перевесить фактор профессионализма. Проныра, знающий, кого «подмазать», у кого «отметиться», с кем «завести дружбу», усидит на любом месте, а честолюбивые профессионалы вынуждены считаться с такими реалиями и принимают правила игры. И самые достойные офицеры неотвратимо втягиваются в коррупционные отношения…

…Это коммерческая корпорация имеет свой негласный аппарат принуждения в отношении неподкупных, действие которого заключается в том, что в любом случае можно найти причину и прокатить со званием, понизить в должности или «сдать в прокуратуру». В ней действуют свои формы взаимоотношений между сотрудниками и службами, начальниками и подчиненными, о которых не говорится в Уставах или Законе о милиции. Поэтому любой сотрудник больше боится неотвратимого наказания по правилам игры, чем наказаний, установленных официальным законом… Если учесть, что суды, прокуратура и все остальные правоохранительные органы действуют по той же коммерческой схеме, то становится понятно, что все они - это государство в государстве, раковая опухоль, изнутри пожирающая общество…»

Нурбек Токтакунов: У нашего населения - коррупционное мышление. Когда человек становится влиятельным чиновником, попадает во власть, вокруг него начинают виться родственники, друзья, приятели обращаются с мелкими просьбами… И чиновник помогает «своим» - потому что когда-то ему тоже помогли, оказали услугу. И он теперь должен отплатить тем же: устроить кого-то на работу, кого-то «отмазать»… Каким бы человек ни был порядочным, он становится заложником системы. И как сегодня бороться с коррупцией, если у нас судебные органы и прокуратура стали символами этой коррупции?

Нам необходимо перевернуть ситуацию, обратиться не только к власть имущим, а к обычным людям. Если у вас есть родные, которые, например, работают в милиции, то не они вам должны помогать, а вы им, потому что у них маленькая зарплата. Помогите им, чтобы они не оправдывали взяточничество: мол, им нечем кормить семью. Но это сложно объяснить людям, им смешно: чиновники разжирели благодаря коррупции, а мы им должны помогать, потому что у них маленькая зарплата? Должны придти люди с новым мышлением.

Проблема в том, что здравомыслящему человеку, если он продвигает свои интересы, всегда проще пойти коррупционным путем, даже если он признает, что поступает неправильно. Но нужно понять, что раз нам проще дать взятку, чем защищать свои права по закону, то мы ведем себя как овцы, которых периодически обстригают. У нас мышление овцы.

Следующая проблема - правозащитники и гражданские активисты пытаются перевоспитать власть. Им кажется, что они знают, какой власть должна быть - и какая она сейчас. В результате все наши встречи сводятся к тому, что мы описываем друг другу свежие коррупционные схемы, возмущаемся и говорим всем известные вещи. На все это тратится огромное количество энергии, которую лучше бы направить на создание общественной нетерпимости к коррупции, в том числе с помощью СМИ. Власти будет труднее воровать и манипулировать массами в такой обстановке.

Воруют везде, даже в самых развитых странах. Но разница в масштабах и в общественной реакции. В развитых странах своруют копейку, но если это становится известно, то поднимается такой шум! У нас же власть развращена, и это является свидетельством слабости народа. Это с нашего позволения власть так себя ведет, с нашего позволения не соблюдается принцип разделения властей, нет прозрачности.

Конституционный принцип народовластия воспринимается некоторыми как абстрактная идея, но на самом деле это работающий математический принцип, точность которого доказана всей человеческой историей. Суть этого принципа в том, что гражданского населения всегда намного больше, чем власть имущих, включая весь аппарат государственного насилия. Поэтому единодушное выступление даже малой части народа оказывается серьезной угрозой для власти, история полна таких примеров. Поэтому и существует политика как искусство манипулирования массами, то есть способность власти держать массы в довольстве. Если ты способен удержать народ в довольстве, то, образно говоря, «кайфуй». Если же власть наглеет, значит, мы сами ей это позволили. А если у нас, у народа, материальные ценности превыше остальных - то и любой милиционер, депутат или судья оправдывает нарушения закона тем, что ему тоже надо кушать и заботиться о семье. Так же как и любой гражданин говорит: зачем мне с этим бороться, если мне проще дать взятку и решить проблему? И тем самым он кормит систему.

- Вы считаете, нужно сначала изменить сознание народа?

- Я хочу донести, что если человек так себя ведет, как я описал, - то он ведет себя, как овца. И как только люди это поймут, начнет изменяться мышление. Я рекомендую начать с себя, начать создавать уникальную практику – использовать все законные методы защиты своих интересов и прав. Когда в обществе появятся такие люди, они станут энергетическими примерами распространения такой практики и впоследствии власть будет внимательней следить за своими решениями.

Во времена СССР был минимальный уровень коррупции. Потом он начал подниматься, заработали различные хорошо продуманные схемы, но коррупционеры как-то заботились о том, чтобы сохранять лицо. В эпоху Бакиева все делалось очень топорно. Если сейчас власти хотя бы задумаются - это уже будет полдела. Рано или поздно борющиеся с коррупцией люди объединятся, и тогда они поднимут все общество. Нужно донести до людей, что давать взятки - это позор. И такие представления уже появляются: я разговаривал со многими автомобилистами, и им зазорно платить дань сотрудникам ГАИ.

- Как вы намерены менять общественное сознание?

- Я начал с себя. Смысл в том, чтобы уметь за себя постоять, делать свои дела с соблюдением законных процедур, никому не давать «состригать с себя шерсть». Если пара-тройка человек прочитает эту статью и поступит так же, если даже один человек решит делать как я, то я уже буду считать, что моя задача выполнена. Это сетевой принцип распространения. Я общаюсь с друзьями, родственниками и знаю, что во время возможного конфликта они уже не будут молча стоять, а начнут отстаивать свои права. А как еще быть? Я уже не верю ни в какие концепции реформирования и даже не участвую в их обсуждении, потому что это простая потеря времени. Люди поумничали, а потом сели в машину, поехали и на первом же повороте дали взятку сотруднику ГАИ. Получается, что все только хотят, чтобы изменились другие, а сами не меняются.

То есть необходимо соблюдать три принципа. Первое - не позволять нарушать свои права. Второе - использовать только правовые способы разрешения конфликтов и продвижения личных интересов. Третье - быть открытым и делиться своим опытом противостояния порочной системе.

Свобода в моем понимании – это не результат, не состояние комфорта, в котором тебя никто не ограничивает, это процесс борьбы и маневрирования между подавляющими факторами.

В качестве примера я обычно привожу архаров и баранов. Они родственники, но архары не пошли к человеку, и у них крепкие ноги и рога, они отбиваются от хищников. А бараны доверили себя заботе могущественного существа - человека, поэтому ослабли. В обмен на свободу ты получаешь заботу, комфорт, но в конце концов, тебя пустят на мясо. Это вопрос выбора: либо ты хочешь жить как баран, либо – как архар. Демократия – это тоже не царство всеобщей справедливости, это процесс сохранения общества в равновесии.

- Но этот процесс изменения сознания может затянуться надолго…

- Мне тоже говорили, что сознание меняется десятки лет. Но, как бы нелепо это не прозвучало, время может ускоряться. Посмотрите на историю Франции, которая с 1793 до 1880 годы пережила четыре революции и шесть коренных преобразований в обществе. У нас процессы, которые раньше происходили за сотни лет, проходят за десять. Все ускоряется, развиваются информационные технологии. Эта скорость может привести и к более быстрому изменению сознания. У нас нет другого выхода. Почему я оптимист? Я считаю, что у Кыргызстана есть будущее, а значит, и сознание людей изменится. Потому что иначе нас затянет в яму.

Я считаю, что я запускаю хороший «вирус»: езжу по регионам, провожу правовой ликбез. Работа гражданского общества дает свои плоды, его задача – заниматься образованием граждан, сеять эти семена, которые потом дадут результат.

Екатерина Иващенко

Международное информационное агентство «Фергана»