В  очередном из   материалов, посвященных лучшему "врагу народа"  современности  М.  Зурабову,   интересен  вот  этот поворот  в рассуждениях автора: 

"...В 2001-2003 годах Владимир Путин взялся "строить" так называемых олигархов и преуспел в этом. Тогда ритуальной жертвой стал Михаил Ходорковский, один из самых влиятельных и сильных мира сего, даже, как поговаривали, претендовавший на верховную власть. Так называемое дело Ходорковского началось со слов президента о том, что неправедным образом нажитым богатством необходимо делиться. Сегодня ситуация напоминает события 2003 года, когда перед самым арестом Михаила Борисовича и некоторых его соратников над ними буквально сгущались тучи, множились обвинения. Всем известно, чем закончилось дело.

Начало 2007 года, в свою очередь, на наш взгляд, стало настоящим дежа-вю: тучи над Михаилом Зурабовым явно сгущаются. Только теперь целью Кремля стали не "олигархи", которых он таки превратил в социально ответственных крупных собственников, а нерадивое и сребролюбивое российское чиновничество, из которого министр здравоохранения и социального развития - наиболее характерный персонаж: есть и свой бизнес (страховая компания МАКС и т.п.), есть и бизнес у друзей, есть и бюджетная кормушка, есть и разные "вкусные" программы."

Дай то Бог,  если  все это затянувшееся маневрирование президента  вокруг  очевидной, казалось  бы, проблемы, есть подготовка к началу  сильного (с  большим радиусом действия )  удара  по  окончательно  утратившему чувство  меры  чиновничеству... Удара -иллюстрации к выброшенному  недавно президентом  лозунгу:  или  госслужба  - или   бизнес....

 П. Данилин   Правильные  слова 

Все  это  так  - "Единая Россия" ,  как госассоциация,  претендующая  на  то ,  чтобы представлять  в  парламенте главные российские  чаяния,  не   могла остаться   в  стороне от националистической   риторики. Особенно,  когда  после Кондопоги и Русского  Марша  2006   стало  очевидно, что разумное  государство  просто обязано  взять под  свой  контроль (  умный,  деликатный ) национальное движение -  чтобы  уберечь его  от  националистических   крайностей.  И  главная  опасность  в  том  ,  что как  раз умного  и  деликатного   контроля   у   "ЕР" может  не  получиться,  несмотря на  удачный  набор из  10 тезисов,   предложенных  ею.  Уж  больно легковат  лидер националистической   фракции  "ЕР". Тут нужна  фигура  совершенно  другого  уровня. Ну,  скажем, типа Е. Примакова.  Или  вице-премьера  Жукова.

История рождения  и  становления   термина. Очень подробно  и  четко.  

В   своем  письме православный  журналист Сергей  Скатов  предлагает  следующий вариант  возрождения (под  патронажем   церкви )    сельской  общины

" При сельских храмах, там, где у священников и прихожан есть желание, а также имеются к тому объективные предпосылки-возможности (например, наличие в данной местности неиспользуемых посевных площадей), создаются сельхозобщины. В этих целях государство:

а) совместно с Русской Православной Церковью разрабатывает и утверждает типовой устав (базирующийся, само собой, на действующем российском законодательстве);

б) обеспечивает эти общины селхозугодиями (на первых порах - в долгосрочную аренду);

б) перераспределяет в их пользу часть госбюджетных средств (это две уже действующие программы: Национальный проект, касающийся развития отечественного сельхозпроизводства, и уже упомянутая программа по переселению соотечественников из стран Ближнего зарубежья);

в) наделяет общины, хотя бы на первые годы, дополнительным льготным кредитованием.

Спешить, впрочем, не стоит. На первоначальном этапе, в порядке эксперимента, создадим лишь несколько очагов сельской общинности в разных регионах России. Через год-два посмотрим: учтем и отрицательный опыт (куда ж без него!), и положительный, всё сопоставим, взвесим, а уж потом…"

Идея     не  лишена  смысла, а  при законодательной  и  начальной   финансовой   поддержке  со  стороны   государства  вполне  может  оказаться весьма  эффективной. Она  прекрасно  вписывается   в   социальную  концепцию  нашей   церкви  и   находится в удивительном  соответствии   с  теми  мыслями,   которыми   поделился в прошедшую  субботу (24  марта) митрополит  Кирилл в  своем  "Слове  пастыря" (еженедельно в  9  утра  по  Первому  Каналу  ТВ ).   Там  речь  шла о необходимости перехода  от  традиционной для церкви  идеологии прихода (  народ  приходит к  священнику)  к  идеологии миссионерства ( священник идет   в  народ) -  идеологии,  за  которую,  между  прочим,  почти  в одиночестве  давно борется  дьякон Кураев .Идея  С.  Скатова   и есть  одна из  форм  миссионерства.  К  тому  же ее реализация  станет        началом  возрождения элиты  -  началом ее возвращения     в народ.

Несомненный  интерес представляют  и  предложения  С. Скатова    об  ужесточении  уголовной ответственности  за  осквернение религиозных символов  и  покушение  на  жизнь священнослужителей.

Этот текст примечателен, по крайней  мере,  в  двух отношениях.  Во -первых,  пусть  с  оговорками,  но  подчеркивается  исключительная роль  самого  факта существования  Советского  Союза (  а  значит, и  Русской  революции) на оздоровление( "во многом, именно «советской угрозе» Запад обязан формированием широкого среднего класса за счет качественного снижения нормы эксплуатации" ) остального и в том  числе   капиталистического мира.  В  устах такого  нетривиального  мыслителя, как М. Ремизов,  это  звучит... В   том  же  ключе надо,  видимо,  рассматривать и предложенное М.  Ремизовым   толкование "глобализации"   как "возвращения капитализма к своим азам". На  этом  толковании,  собственно,  и  держатся претензии М. Ремизова к авторам концепции "суверенной  демократии", которая  связывает именно  с  глобализацией будущее России. Глобализация  неизбежна, и суверенная демократия  - как  единственная  возможность сохранить  определенную национальную специфику в  глобализованном  мире.  На  эту связь в общем-то особого  внимания при  анализе концепции  В. Суркова   и  не  обращали. В  тексте  же М.  Ремизова  она  отчетливо  проступила(в  частности,  в  словах  о " демагогическом примирении «суверенитета» и «глобализации» через «конкурентоспособность»")

 Но  М.  Ремизов не склонен рассматривать  глобализацию  в  качестве безусловного и  неизбежного  процесса.  Он   видит  в  ней  всего  лишь "определенный социально-исторический проект" ,"заговор  элит"  некую (мега) управленческую   операцию   по  снижению  издержек...   И   он   убежден, что  Россия  имеет  возможность  выскочить  из -под  катка  глобализации. 

  «Победить» глобализацию (т.е. прекратить глобализацию капитала и уничтожить все ее производные) нельзя, но, при определенных условиях, из нее можно «выйти». Выйти — очень большими политико-региональными группами. «Большими пространствами», представляющими собой одновременно хозяйственные, культурные, политические и военные союзы. "

Естественно,  что  для реализации  такой  возможности России-   свидетельствует  М.  Ремизов -  нужно  уже  не  встраиваться  (  через  идеологию суверенной  демократии) в  западный  мир,  а   брать  на вооружение  нечто  совершенно  противоположное  - идеологию "изоляционизма".

" Нам важно осознать, что Россия — одна из тех немногих стран, которые сами по себе, в потенциале, представляют собой экономическое большое пространство, регион-цивилизацию. Разумеется, для того, чтобы реализовать этот потенциал, нам необходимо не только изменить свою внутреннюю социально-экономическую и инвестиционную политику, но и воплотить в жизнь стратегический альянс с сопредельными странами, такими, как Белоруссия и Казахстан: наш изоляционизм должен быть достаточно широким" Эта идея представляется очень продуктивной .В отличие от "суверенной демократии" это уже не чисто технологическая , тактическая идея, а именно идеология - основа для долгосрочной, стратегической ориентации. Содержащая в себе, между прочим, в снятом виде и евразийство и идеологию северо-восточного дрейфа.

Микрорецензии   на   рассказы,  прочитанные   в феврале  

                              Анатолий  Найман  Литература и  бессоница 

Я   не  смогу    внятно объяснить,   почему принимаю  этот   текст, составленный из пересказов  двух прозаических произведений  мало кому  известных  авторов и  краткого  комментария к мемуарам  одной довольно-таки  известной  особы. Но факт остается фактом : рассказ тем  не  менее состоялся —автору   удалось каким-то образом заставить подсвечивать  друг другу   два  пересказа, комментарий и описание  собственной  бессонницы. На  чем держится  этот синергетический эффект так  и  осталось  непонятным.   Но зарисовка      смятенного ночного  сознания -  сознания, встревоженного  пришедшим вдруг ясным пониманием , что, вот, «жил-жил и вдруг дожил до возраста, в котором умирают. Умирают в любом, но в этом без смерти не обойтись» -  получилась впечатляющая.

Не  исключаю,  что  именно  эта мимоходом брошенная  фраза,  вместе с позаимствованной    из первого пересказа  вариацией на  тему  « насильно  мил  не   будешь» и  задают нужную  тональность тексту.  И  настраивают  читательское  восприятие...

                               Захар  Прилепин.  Сержант 

Впечатления  от настоящей войны,  видимо,  настолько сильны,  что  все  частное,  четко  зафиксированное  памятью,   очень  долго блокирует любые  попытки какого- либо обобщения. Но   рано  или поздно   эта  блокировка исчерпывает себя.  И тогда  сквозь репортера,  правдорезца-бытописателя  начинает(  может  начать )  прорастать  художник... Рассказ  "Сержант"  -  из  переходных.  Если судить только по началу повествования, то   З. Прилепин   целиком еще  там-  в быте  войны, в  своих простейших  ощущениях   ее (  и  здесь  его  текст    почти  не  отличим   от прошлогоднего  новомировского  шедевра  "Аргун" ).  Но   в последней  трети  рассказа ему  определенно  удалось вырваться ио  даже  оторваться  от  частного...

                          Ирина    Василькова   Женская  проза

У меня   сложилось    впечатление,  этот  рассказ И.   Васильковой  из  того же   цикла,  что  был  опубликован   в  февральском    "Знамени". И,  возможно,   даже    предлагался редакции, но  был решительно отвергнут свирепыми  знаменскими критикесами. По,  следующим,  скажем,  не  лишенным резона  соображениям: выпадает   из  подборки   стилистически и избыточно  публицистичен. Но  зря  свирепствовали  ,  если  это  так.  Поскольку Ирина Василькова    продемонстрировала здесь,  что   ей по  силам  и   трудный жанр    художественного   толкования   прозы. В   подборке она  попыталась разобраться  в некоторых  проблемах,  используя  образы  и  положения. В  этом  же  рассказе   успешно  выстраивает сюжет (  именно   сюжет!) из  своих  прямых (публицистических)  суждений по  проблеме ...

              Александр  Вергелис  Принимай нас, Суоми, красавица…

  Очень  веселый,   мастерски написанный рассказ. Эта фантастическая история   так аккуратно и  изящно  подана,  что предстает   вполне  реальной...

                         Надир  Сафиев  Грезы  суфлера  Вольфа      

Вот,  скажите  как  написать убедительный (  мирный) рассказ  о  любви  к  России. Чтобы  без пафоса,  без  восклицательных  знаков  и  прилагательных  в превосходной степени.... И при  этом -  чтобы  до  слез. Я  вспоминаю  об  опыте   Марины Палей.  У нее,  правда, не  до  слез ,  но  очень  убедительно. Два,  по  крайней  мере,  подобных ее рассказа    я  знаю -  пишет  вроде бы о размеренном и благоустроенном   европейском  быте,  но  все   пропитано( именно  пропитано,  то  есть  явно  почти  не в  чем  не  проявляется)  страшной,  смертной тоской о России....

Как  поступает  Надир  Сафиев. Он  берет  немца, помня,  видимо,  о  том,   что  еще только  немец способен  конструировать  мир  из глубин  собственного   духа, делает  его  "чуть не  в себе" ,  селит   на "Собачьей   площадке"  и  перемещает со временем в   небольшой  городок  на Кильском канале. И   там этот "чуть  не в  себе" немец  обдумывает письмо  в  Россию,   с  просьбой ... вернуть  его  обратно .  Вспоминая  что-то  из  жизни  и  там ,  и здесь...    И  читать   все  это спокойно русскому   человеку    НЕВОЗМОЖНО....
 

                           Всеволод  Власкин    Провожатая

В   поисках  смысла  этого  мистического  рассказа  написать  можно  очень  много.  В общем-то это  притча,  а   притча    тем  и  хороша,  что  допускает целый  набор  не противоречащих друг другу толкований. Но   искусный  текст  В. Власкина допускает и  еще  одну  возможность  -  обойтись  без  единого  толкования.  И  довольствоваться   одним  только устойчивым ощущением,  которое  рассказ   порождает,  а  точнее обостряет. Ощущение неизбывной  таинственности жизни.