Оставайся же с твоими волшебствами и с множеством чародейств твоих, которыми ты занималась от юности твоей; может быть, пособишь себе; может быть, устоишь. Исайя, 47.

     Когда они Диксоном заперлись в комнате спецсвязи, даже насыщенный озоном электрических разрядов воздух казался Майлзу затхлым. Отгородились от блестевших первыми утренними каплями ежедневно поливаемых газонов территории Верховного комиссариата, от медленно вращавшихся, как юбки танцовщиц, водяных струй. За запертой дверью незримое присутствие Хайда ощущалось еще сильнее; словом, Майлз чувствовал себя как в сортире... Диксон зол за то, что он, Майлз, упустил Хайда - оставил пушку кататься по раскачивающейся палубе. Что касается Шелли - тот знал, что этот любимчик Обри способен на все! Шелли начнет теперь валить на них дерьмо, кучу за кучей... Каков подонок Хайд - ведь была же договоренность, черт возьми. Без дураков, по-хорошему, услуга за услугу. Никаких вопросов, никаких имен, никаких наказаний хотя бы для видимости. Если бы Хайд не удрал, сорвав ко всем чертям идеально подготовленную "темную зону" и выставив его в глазах Диксона и, может быть, Шелли круглым идиотом, то преспокойно летел бы себе в Лондон, да еще первым классом. Какой же ты раздолбай, Хайд!
     Наконец пробормотал:
     - Сэр? Думаю, лучше с этим заканчивать?..
     Чувствовал, что улыбка получилась хилой, жалкой. На лице Диксона промелькнуло презрительное выражение; потом непроницаемую дипломатическую маску оживил более расчетливый взгляд.
     - Да... Джим. - Несколько помедлив, как бы вспоминая, Диксон произнес имя.
     В комнате, кроме них, никого не было. Майлз проверил аппаратуру, подготовленную к прямой связи с Сенчури-хаузом. Ему было жарко - скорее, от все еще полных негодования мыслей о Хайде, чем от ожидаемой разборки его провала. Может быть, даже лучше, что этот подонок смылся. Это давало ему и Диксону лишнюю возможность подтвердить справедливость их неверия в показания Касса и его невиновность. Что из того, если Хайд предпочитает думать иначе?
     Это его не успокоило. Одни рассуждения. А чувства соответственно разжигали ненависть к Хайду. Вытер взмокший лоб. Диксон церемонно усаживался перед главным пультом.
     - Готовы, сэр? - спросил Майлз. Потом добавил: - В действительности Хайд не может верить в невиновность Касса, не так ли? Я хочу сказать, что Касс с самого начала нес чепуху. Была любовная интрижка... и после бешеной ссоры он эту бабу прикончил?..
     Даже сам чувствовал, будто заучивает заранее подготовленную легенду. Диксон, правда, сначала поморщив нос, как при неприятном запахе, казалось, успокоился; их версия случившегося, собственных действий и занятой ими позиции, по-видимому, его устраивала.
     - Если генеральному директору хочется иметь больше, чем мы можем предложить... Джим, - чуть запальчиво произнес он, - тогда ему придется искать Хайда самому. Или Касса... если тот вообще объявится. Отлично, Джим, за дело. - Легкое нетерпение, призванное продемонстрировать уверенность.
     Возможно, все обойдется. Да и что, в конечном счете, может сделать с ними Шелли? Майлз сел рядом с Диксоном. Да и что, если вздумает наломать дров, может без всякой поддержки сделать Хайд? Правда, этому подонку, как подозревает полиция, удалось поджечь кинотеатр... не говоря уж об обнаруженном там трупе. Стремясь рассчитаться за старый должок, Хайд, видно, тронулся Вот его и заносит...
     Включил микрофоны, подготовил скоростную перемотку. Полная тишина; от шороха дыхания дергаются стрелки приборов.
     Хайд всего лишь паршивый параноик - вот кто он. И никто больше. Майлз, выплескивая злость, глубоко вздохнул, да так, что заметались стрелки приборов. Легко распаляться, труднее заставить себя привыкнуть к мысли, что теперь Хайд больше не важная птица. Знаменитый ученик человека, ныне ничего незначащего...

***

     Досье на Хайда ему по существу не требовалось. Психологическую характеристику Патрика, его послужной список, его грешки, недостатки и достоинства, его привязанности - словом, все - он знал почти наизусть. Посылать за досье значило бы вновь возвращаться к решенному вопросу, а в этом не было необходимости. К тому же оно бы ничего не добавило.
     Заложив руки в карманы, Питер Шелли стоял у выходившего на Темзу широкого окна, переводя взгляд с развешанных по светло-коричневым стенам акварелей и рисунков углем на блестевшую под утренним солнцем поверхность реки. На деревьях вдоль набережной нет-нет да промелькнет желтый лист. Будто довольный тем, что еще нужен, тихо мурлычет кондиционер. Вынув руку из кармана, Шелли провел ею по волосам и взялся за узкий подбородок. Какую еще дьявольскую игру затеял Хайд?
     Возможно, он слишком близко принял к сердцу свой долг перед Кассом за старую услугу и поэтому готов на что угодно, лишь бы выручить товарища.
     Обе руки снова в карманах. Глядя на реку, убежденно закивал головой. Вот, должно быть, ответ. Хайд верит в эти нелепые выдумки о Шармарах, потому что должен верить, побуждая себя к действию.
     Никакой помощи, никакого содействия - согласился он с Диксоном и Майлзом полчаса назад. Разделил с ними уверенность, что Шармары невиновны, а Касс виновен. Как можно думать иначе, черт возьми? В.К. - и наркобизнес? Возможны ли вообще какие-либо доказательства того, что В.К.Шармар, премьер-министр Индии, активно связан с выращиванием, переработкой и сбытом героина? Касс, должно быть, оказался не прав - а будучи неправым, оказался виновным в убийстве. Quod erat demonstrandum - неотвратимая логика, одно неотделимо от другого.
     А Патрик - обращенный в новую веру фанатик.
     Должно быть...
     Министр иностранных дел, все министерство горой за Шармара. Статус "Большого друга". Перспективная фигура, правильная политика, деятель будущего, именно то, что нужно Индии и что нам нужно в Индии... По коридорам министерства иностранных дел и Уайт-холла ветерками носились слушки. Легкими ветерками, а не суровым ветром, способным повредить так нежно лелеемым почкам, какими представлялось правительство Шармара.
     Что опять же и требовалось доказать. Он, Шелли, подотчетен министерству иностранных дел и не может идти против него. Итак, Патрик ошибается, выходит за рамки... как и Касс.
     И действует на свой страх и риск...
     Шелли поглядел на уставленный телефонами обширный стол. Потом снова на реку и медленно ползущий по сверкающей ряби караван судов. Доказательства, улики? Но даже улики вряд ли смогут коренным образом изменить уже сложившееся мнение относительно такого явления, как В.К. А без улик вообще ничего нельзя сделать. Если Патрик не захотел выбраться, когда ему дали шанс, то теперь он ничем не может ему помочь - ничем.
     А если к тому же то, что сообщила делийская резидентура, было правдой, - что Хайд убил индийского гражданина и его разыскивает индийская полиция, - ...то заварилась такая дьявольская каша, какую вообще не расхлебать. Если бы только Патрик выбрался оттуда, можно было бы как то замять... и то при условии, что Касса нет в живых. Жестокая, можно сказать, непристойная мысль, но это был выход, которого только и оставалось желать. Что бы ни происходило, какова бы ни была правда, смерть Касса поломала бы всю цепь событий. Если Фил Касс мертв и Патрик об этом узнает, то он покинет Дели и страну. Захватит с собой и Роз - напоминание о ней, как заноза в мозгу.
     Глубоко вздохнул. Да, ошибся, послав Хайда и поверив выдуманной Кассом истории. Все факты неопровержимо говорили о другом. Даже Кеннету, сомневающегося взгляда которого так не хватало, было бы ясно как день. Фил Касс в разгар яростной ссоры убил женщину, остальное - удобная выдумка. Сон, развеивающийся при утреннем свете...
     ...должно быть.

***

     С показной храбростью, которая к этому времени уже испарилась, она, окликнув лодочника, отправилась в шикаре по озеру. Обволакивающий тело холодный туман вызывал ассоциации участия в каком-то таинственном рискованном предприятии. Лодка доставила ее к расположенному на восточном берегу Нишат Багху - Саду Восторга. Теперь, когда взошло солнце, шаль, в которую она куталась, сидя на корме узкой шикары, высохла и легко висела на руке. В наложенных на рану швах все еще пульсировала боль. Там, на озере, где лишь слышались голоса просыпавшихся птиц, возгласы торговцев и плеск невидимых весел и шестов, отсыревшая шаль облегала тело, подобно туману. Теперь он рассеялся, и кругом громоздились кажущиеся чужими, таящими опасность горы.
     Никакими внушениями, насмешками над собственными страхами не удавалось воскресить утреннюю браваду. И не удастся, пока ей известно, что она под слежкой.
     Если не усидеть, ступай погулять. Покоя не найдешь нигде. Опять Хайд с шуточками по поводу своей опасной профессии. Где, черт возьми, болтается этот охламон? Террасы, водоемы, живые изгороди темной сирени, клумбы. Теперь уже разогретый утренний воздух стал навязчиво тошнотворным, будто пролито слишком много духов. Роз останавливалась фотографировать, полюбоваться павильоном с ажурными окнами, фонтаном с прямыми в безветренном воздухе струями. Озеро Дал уменьшалось в размерах, однако глаз пока различал еле видную группку домиков Сары. В озере отражалась громадина Нанга-Парбат. По воде, словно насекомые, сновали шикары и другие суденышки.
     Роз потерла руку - швы пощипывало, как при ознобе. Тех было двое. Должно быть, их послал Шармар, а Дханжал, вероятно, командовал ими. Ни одного из них она раньше не видела - скорее всего, из местной полиции. Кустарник и дорожки кишели певчими птицами, в ветвях мелькало их яркое оперение. Неумеренно яркие чужие цветы разве что подчеркивали ее неуместность. И ее одиночество. Во вместительной сумке крошечные кассеты с магнитными и фотопленками. Она не рискнула отдать их проявить - хотя что еще с ними делать? Какая от них польза? Не осмелилась и приблизиться к аэропорту или даже заказать билет по телефону. Там армия.
     Она, черт побери, проделала адскую работу!.. И на тебе - где же он пропадает?
     От яркого света, ослепительного блеска озера и снежных вершин кружилась голова. Прижала ко лбу широкую горячую ладонь. От страха мутило - не из-за того, что позади почтительно, видно, не имея конкретных указаний, болтались те двое, а потому что не было никаких известий от Хайда. Потому что знала: им известно, кто такой Холланд, потому что они, должно быть, его схватили; вот из-за чего она лишилась сна.
     Роз тяжело опустилась на попавшуюся на пути деревянную скамью, вспоминая о страхах, связанных с его бесчисленными исчезновениями. Бесцельное сидение облегчения не принесло. В саду с его редкими туристами было по-осеннему пустынно и одиноко, раздражали крики птиц. Шармары и кто там еще был в доме Сары уехали. Нужно снять "жучка", но боязно, да она и не представляла, как это сделать. Но все это мелочь, как изредка напоминавшая о себе легкая боль в заживающей руке. Вызывая мучительную слабость, из головы не выходила мысль о нависшей над Хайдом опасности и ее возможном исходе.
     Чуть было не пропустила, как мимо скамьи ленивой походкой прошел один из ее преследователей. Ее безделье, казалось, их устраивало, но скамья могла служить возможным местом встречи. С кем, черт бы вас побрал? Бедняга или на том свете, или за решеткой...
     ...Солнце палило еще сильнее, когда она наконец, протерев глаза, огляделась кругом и, опершись о загаженную птицами спинку скамейки, с трудом поднялась на ставшие, будто ватными, ноги. Усилием воли заставила себя двинуться к воротам в высокой стене, окружавшей парк. Под плоскими подошвами хрустел гравий Длинная юбка липла к ногам, блузка, мешая дышать, стягивала грудь. Перед ней снова открылось озеро, северную часть его зеркала занимало величавое отражение горы, а на дальнем берегу роем насекомых чернели домики Сары.
     Сразу возникла шикара, но Роз медлила, как бы опасаясь предательской пучины. Потом, раскачивая лодку, тяжело опустилась на сиденье. Маленького индийца в драных шортах и рубашке, видно, потешали ее габариты, но у нее не было сил ни сердиться, ни подшучивать над собой. Толкаемая длинным узловатым суком, шикара отошла от берега. Роз оглянулась, всего лишь раз. Один из "хвостов", постояв в нерешительности у причала, затем все же забрался в узкую лодку, медленно двинувшуюся следом. Это медленное движение говорило о неумолимом преследовании, которого ей не избежать и от которого не спастись. Она обхватила колени руками, ремешок съехал с плеча, как будто приглашая чужую руку выхватить сумку. Роз вздрогнула. Гора надвигалась ближе, темные жучки домиков покрупнели, в солнечных лучах стали похожими на разноцветные сладости, потом превратились в зловеще покачивающиеся на волнах низкие строения. Кашмир был пронизан страхом перед тем, что, должно быть, случилось с Хайдом.
     Стукнув носом, будто предупреждая тех, кто, возможно, ее ожидает, лодка причалила к ступеням домика. Следовавшая сзади шикара проскользнула мимо. Роз расплатилась, лодочник рассыпался в благодарностях за чаевые. Вскарабкалась по ступеням на веранду. Узкая лодчонка заскользила прочь. В Сринагаре было необычно тихо. Она остановилась - снова закружилась голова. Надо убираться отсюда, назад в...
     ...хорошо, куда? В Лондон? К Шелли?..
     Оторвавшись от своих сковородок, сияя улыбкой, поднял голову поваренок. Не взглянув на него, Роз прошла в прохладный полумрак дома. Аромат дерева раздражал обостренные чувства, она почти видела, как с кресла поднимается Дханжал или кто-нибудь другой...
     ...пусто. В тишине громко отдавалось ее собственное дыхание. Только пылинки плясали в солнечных лучах, проникающих сквозь тюлевые занавески и сетки от москитов.
     Дверь из спальни открылась. Роз через силу медленно обернулась.
     - Боже... - выдохнула она. И обвиняюще спросила: - Где ты был?
     Хайда потрясла ее внешность, темные круги под глазами, знак напряжения и переживаний, дрожащие губы. Она отпрянула назад, будто отмахиваясь от него. Поймав ее руку, обнял, крепко прижав к себе задрожавшее от облегчения и злости родное тело.
     - Все в порядке? - как бы между прочим спросил он.
     - Нет, совсем не в порядке! - взорвалась она. - Пропустить меня через такую мясорубку, мерзавец ты эдакий!
     Оба заявления по тону уравновесили друг друга - в первом злость, во втором облегчение и ласка.
     - Извини.
     Сотрясаясь всем телом, она осыпала поцелуями и орошала слезами его лицо и шею. Сдерживая собственную дрожь, Хайд проглотил застрявшие в горле виноватые слезы. С ней порядок. Состояние неважное, но цела.
     Роз немного успокоилась, и он, усадив ее на диван, сам пристроился на ручке, поглаживая ее по волосам. Она крепко обняла его за талию, будто желая убедиться, что он здесь, во плоти.
     Потом сказала:
     - От тебя несет.
     - Морально или физически, дорогуша?
     - Наверно, так и так, - ответила она, потянув носом. - Одежка, вроде, пока сойдет. Думала, что ты...
     Он задержал руку, крепко сжав ей затылок. Предупреждение, чтобы не заикалась о его старых привычках.
     - Представь себе, велика ли щель. Я пролез. Даже без особого труда.
     Они помолчали. Его молчание вливало в нее силы. Наконец сжимавшая голову рука ослабла - знак, что можно спрашивать.
     - Как ты сюда попал?
     - В дом?
     - Вообще.
     Роз ожидает отчета. Можно себе позволить. Ни шрамов, ни сломанных ног, ни неудержимой дрожи, которые требовали бы более неприятных подробностей. Он не выставлял напоказ никаких физических следов очередной стычки с больным миром. Его распорядок, способ передвижения ее вполне удовлетворят.
     - Легким самолетом из Дели - прошлой ночью. Потом на такси. В дом попал с шикары или как их там, после того как понаблюдал за другими домиками со стороны озера. Всего-то дел...
     - Нет, больше не надо! - оборвала Роз. - Ты чуть не нарвался на проклятый прием!
     Он подавил дрожь - перед глазами возникло лежащее на полу среди кусков известки мертвое тело Лала, поднятая к потолку лягушачья маска, вспомнился жар и удушливый запах дыма.
     - Какой-нибудь толк... от приема?
     Она была еще не готова. Мешали злость и страх.
     - За мной слежка, Хайд!.. Мной интересуются. Сама слышала... - Она взглянула на сумку, потом на лежащий на столе "уокмен". - Слышала, как они говорили обо мне, Хайд!
     Он стал гладить ее по волосам, чувствуя упрямое сопротивление его покровительственному жесту. Но руку не стряхнула и понемногу успокоилась, сложив свои руки на груди. О, Роз, виноват...
     Потом:
     - Здесь обыска не было.
     - Ты-то уж, конечно, знаешь... не успел приехать.
     - Знаю. Кто интересуется?
     - Братья. Оба были здесь прошлой ночью. Теперь уехали. У меня побывал фараон. Зовут Дханжал. Говорил, что рядовой осмотр. На самом деле не рядовой.
     - Сейчас снаружи никого... если только ты не притащила с собой?
     - Один следовал за мной по озеру. Там их было двое.
     - Тогда о'кей... пока что.
     Роз повернула голову и подняла на него глаза.
     - Мы смываемся?
     Она старалась подавить умоляющие нотки, но мольба светилась в глазах.
     - Что достала?
     Сердито сверкнув глазами, сделала вид, что хитро прищурилась. С отвращением сглотнула. Увидела выход. Информация хорошая. Она считала, что достаточно убедительна, чтобы он сразу решил уехать отсюда.
     - О наркотиках. Досталась легко. - Потом быстро спросила: - А ты что-нибудь достал?
     Хайд безнадежно махнул рукой.
     - У нас только то, что достала ты. Что-нибудь о Кассе?
     - Ничего из того, что я слышала. Должно быть, нет в живых, а? - с надеждой заметила она.
     - Не думаю.
     Роз не скрывала разочарования.
     - Его наверняка нет в живых, - упорствовала она. Щеки побелели, на бледном лице черные впадины глаз. Пальцы вцепились ему в ногу. - Они, проклятые, всюду, всегда опережают. Его пришили... разве не так?
     Странно - и глупо, как он, огорчаться, - что теперь, когда он с ней, она хотя бы на время не чувствовала себя в безопасности. Его поразительный инстинкт самосохранения на этот раз на нее не подействовал. Поможет только бегство отсюда. Ей досталось больше, чем ему, - намного больше.
     - Могли и пришить, - уступил он. - Пожалуй, послушаю пленки.
     Роз еще раз умоляюще поглядела на него, потом сердито бросила:
     - Ступай в спальню. Закажу завтрак.
     - Роз, мне нужно прослушать пленки - я должен быть уверен...
     Роз одарила его свирепым взглядом. Его присутствие значило только возможность уехать и никак не обещало безопасности.
     - Тут такая, твою мать, заваруха, Хайд!..
     Расставив руки, он задержал ее в дверях.
     - Ничего не могу поделать, Роз... не надо было мне втягивать тебя в эту историю, но дело сделано. Шелли и всех других водят за нос, Роз. Шармара сделали героем месяца. На пленке и на твоих снимках должно быть что-нибудь такое, что я смогу обменять на Касса, если не сумею узнать, куда они его дели...
     - Зачем тебе это? - чуть не плача, спросила она.
     - Потому что, если он жив, я не могу его бросить... не смогу, если буду знать, что он здесь. Не могу отречься от того Касса, которому поверил.
     Роз молча повернулась и вышла из комнаты.

***

     - Насилие уже вышло из-под контроля, В.К., - возмутилась Сара, узнав от него о новом злодеянии, - взорванном автобусе. - Ты должен сделать заявление, прекратить это, сейчас же.
     Он качал головой, в равной мере выражая ужас перед случившимся и несогласие с ее требованием. Такая реакция еще больше разозлила ее. Склонившись над чашкой кофе и тостом, так что волосы упали на лицо, она демонстративно не обращала внимания на его с Пракешем сборы в Бандипур.
     Отправились вертолетом, чтобы быть очевидцами...
     ...этого. Опустошительный взрыв произошел у подножия громадины Нанга-Парбат, в городке на берегу широко раскинувшегося озера Вулар. Отражавшееся в бесчисленных стеклянных осколках утреннее солнце заливало лучами беспорядочно разбросанные трупы, змеи пожарных шлангов. И в центре всего - заброшенный на крышу автобусной остановки лежащий на боку, подобно обгоревшей гигантской ящерице, остов набитого людьми автобуса.
     Гвалт, лица оставшихся в живых, крики раненых и полицейских приводили в бешенство, как мухи или фурии. Посему он удалился от бригад медиков, полицейских, пожарных, собственных телохранителей, даже от коллег по кабинету, ухитрившихся прибыть к месту события еще до того, как оно перестало быть новостью. В газетах напишут, что премьер-министр был заметно расстроен увиденным. Он сидел ссутулившись, рядом только Пракеш, на жесткой скамье пустого зала ожидания, через разбитое окно которого, подними он и чуть поверни голову, был виден разбитый автобус.
     Он не глядел.
     "...прекратить это" - потребовала она. Он не мог ей ответить, потому что иначе пришлось бы сказать: "Пока рано. Ближе к выборам" и встретить испепеляющий презрительный взгляд. Сжал руками колени. На запылившемся костюме поблескивали осколки стекла, как будто они висели в воздухе, чтобы осыпать его, как только приедет. Он не мог даже возразить, что была лишь договоренность с совершившими это сикхскими и кашмирскими сепаратистами и с Пакистаном - никакого финансирования. Он лишь пытался придать всему этому какой-то порядок, несколько ограничить... создать, скорее, впечатление плохой управляемости, а не хаоса. Не он виноват в случившемся! Нет, виноват, был бы безжалостный ответ.
     Пракеш с сигаретой в зубах стоял у окна, невозмутимо глядя на картину опустошения. В.К. отвел взгляд от видневшегося на фоне разрушений силуэта.
     Два опроса общественного мнения - и только в паршивых индуистских газетах! - поставили его слегка позади Мехты и его партии, индуистских фундаменталистов. Об этом в вертолете, перекрывая шум роторов, прокричал ему Пракеш. Еще один опрос, опубликованный в правительственной газете, ставил Конгресс и Бхаратия Джаната нос к носу, а в личном плане он на два пункта отставал от Мехты, этого паршивого актеришки! Как тут делать какие-либо заявления о будущем Кашмира или Пенджаба, когда Мехта и его прихлебатели призывают к возмездию и введению еще более жестких мер для защиты индусов от мусульманских экстремистов. Конечно, нельзя... пока.
     Он тоже опасался, что насилие вышло из-под его контроля, что люди, с которыми он встречался всего лишь вчера вечером, заранее знали об этом злодеянии, одобряли его, что его обещания питали их нетерпение, как падаль стервятников. Насмешливо наблюдавший за ним брат заметил, как он вздрогнул.
     - В чем дело, В.К.?
     Слова Пракеша заглушал вой сирен, за окнами люди оплакивали погибших. Прекрати это...
     - Эти... люди, - с трудом произнес он. - Они что, хотят, чтобы армия положила этому конец раз и навсегда?
     - Они не могут держать под контролем все и вся, В.К. Пытаются. Без твоего вмешательства, без обещанного тобой будущего было бы еще хуже...
     - Послушать тебя, Пракеш, и можно подумать, что всего-навсего жгут бумажный мусор! - разгорячился он.
     - Потише, В.К.
     В.К., сдержавшись, опустил голову.
     - Теперь-то они наконец удовлетворены... хотя бы на время? - подавленно спросил он.
     - Пятьдесят убитых, еще шестьдесят раненых... думаю, что да, - разглядывая кончик сигареты, протянул Пракеш. И повторил: - Думаю, что да. Сикхи получили самолет, кашмирцы автобус...
     - Как ты можешь быть таким бесчувственным?
     - Я собирался добавить... и сделали так, что тебе пришлось присутствовать на обоих зрелищах, чтобы помнил о своих обещаниях. Думаю, они хотят, чтобы на выборах победил ты, В.К. Должны этого хотеть. От Мехты им нечего ждать. Потом станет тише.
     - Начали с Сирины!.. - не сдержался он.
     Пракеш резко обернулся. Даже на остававшемся в тени лице было видно, как горели глаза.
     - Ты сам хотел смерти Сирины! С того самого момента - не тряси головой, это правда! - с того момента, когда узнал, что она наставляет тебе рога с англичанином! Даже с тех пор, как ты стал думать, что она спала с Мехтой, когда они играли Ситу и Раму в паршивом телевизионном сериале! - Подойдя ближе, Пракеш наклонился к брату и, вытянув шею, так, что мышцы напряглись, как канаты, напугав В.К., яростно прошипел: - Аможет быть, когда она играла преданную Шиве Парвати, или маруху сыгранного им гангстера, или проститутку, спавшую с его героями в дюжине других фильмов? Так когда же, В.К., ты в первый раз захотел ее смерти?
     Зная, что лжет, вопреки всему сказанному братом, В.К. отрицательно затряс головой.
     - Сирина не дала бы тебе ни одного лишнего голоса, - более спокойно добавил Пракеш. - Овладеть всей Индией - это зависит только от тебя.
     - Но Мехта!..
     В глазах Пракеша мелькнуло, впрочем, моментально сменившись уверенной улыбкой, что-то такое, что у других В.К. счел бы за неуважение.
     - Мехта? Когда все немного уляжется, ты сможешь сделать свое заявление. Обещать Индии будущее. Мехта никогда не уступит Кашмир. Ты можешь уступить и завоевать голоса всех в Индии, кто до смерти устал от убийств. Только бы правильно выбрать момент... немного погодя. Пока не время...
     На мгновение В.К. вспомнился презрительный взгляд Сары, но скоро он выбросил ее из головы. Где ей до стратегии, требований времени...
     - Отыщи того австралийца, Пракеш. Как они умудрились его упустить? Неужели вокруг нас одни бездари?
     - Британцы по глупости собирались передать его нам. Все было согласовано. У них не было никаких подозрений... но не у него. Такие люди подозрительны до безумия. Скоро...
     - Та женщина... у Сары... она австралийка. Не родственники ли? Простое ли совпадение?
     - Проверяю. В Лондоне, по адресу женщины. У нас есть их фамилии. Вечером мне должны сообщить. Если так, тогда, несомненно, надо ждать его в Сринагаре. - Улыбнувшись, добавил: - А теперь на пресс-конференцию?.. Время предстать перед людьми. Отец Индии должен быть...
     - Понял тебя, Пракеш, - язвительно ответил В.К. - Может быть, я и не кинозвезда, как этот окаянный Мехта, но знаю, кого играть, когда на меня направлены камеры!
     Несмотря на самоуверенный сердито-повелительный тон, он, встав со скамьи и стряхивая с костюма пыль и стеклянные осколки, мельком увидел разбитый автобус и несколько струхнул. Стекло неприятно кололо ладони.

***

     Хайд смущенно отвел глаза от сделанных при прослушивании пленки записей и взглянул на часы. Половина двенадцатого. Время, время - не то чтобы только оно поджимало, мешая сосредоточиться. К сожалению, ему наконец пришлось признать, что Шармарам доподлинно известно, кто он такой и чем занимается. Патрик Хайд, проживающий по адресу: Филбич-гарденс, Эрлз-корт, Лондон. Узнали если не от кого-нибудь еще, то от Майлза с Диксоном. Следовательно, теперь точно знают или очень скоро узнают, кто такая Роз.
     Пачкая фломастером брюки, машинально вцепился в ногу. Присутствие Роз в гостиной было ощутимым, как настойчивая просьба, как нечто рвущееся сквозь стену второй спальни, где он склонился над крошечным магнитофоном и миниатюрными кассетами. С наушником на одном ухе он внимательно вслушивался в голоса поваренка и всех остальных. За пределами дома прислушивался к шуму Сринагара, движению транспорта... звукам аэропорта. Надо вывозить Роз. Она должна выехать на законных основаниях - немедленно.
     Пленки интересные. Фотографии, когда их проявят, могут оказаться еще более обличающими. Шел разговор о наркоденьгах, о дележе средств - можно использовать для дискредитации... и еще одна вещь, о которой Касс не имел представления. Шармары вели игру, поставив на кон будущее Индии...
     ...и они, черт побери, может быть, даже и правы, отдавая независимость Кашмиру и Пенджабу, оставляя лишь экономические связи с остальной Индией. Широкий замысел В.К.Шармара...
     Широкий опасный замысел, потому что на пленке было достаточно, чтобы подтвердить связи с кашмирскими и сикхскими террористами. Достаточно, чтобы низвергнуть Шармара, подобно Люциферу. А "жучок", который передал все это, оставался в доме Сары Мэллоуби, ожидая, когда кто-нибудь найдет его, махнув тряпкой под крышкой стола... Хайд вздрогнул.
     А как насчет Касса?..
     Поправив на левом ухе мокрый от пота наушник, нажал на кнопку. Здесь столько компрометирующего, что Шелли достаточно лишь помахать перед носом Шармара, и тот брякнется в обморок от одного запаха. Отдаст все фамильное достояние, не то что Касса... о котором здесь пока ни слова...
     ...тогда смываться. Забыть о нем. Переправить все это хозяйство в Лондон, бросить, черт возьми, в почтовый ящик и смыться, пока они сами не устроили исчезновение его самого!
     И все же он не мог. Несмотря на почти осязаемое через весь дом нечеловеческое напряжение Роз. Несмотря на опасность, что на него могут случайно наткнуться, или что вежливый темнокожий представитель индийского Верховного комиссариата зайдет на Филбич-гарденс просмотреть списки избирателей, просто для того, чтобы убедиться, что они с Роз...
     Дело даже не в этом. Пока он не убедится, что они прикончили беднягу, как, скажем, Лала и Банерджи. Пленка продолжала вращаться. Признался себе, что хочет доказательств того, что Касс мертв, не стоит на пути, не требует внимания, времени и усилий. Одного слова - пока что он не пропустил ничего - одного слова, которое бы означало капут, одного имеющего отношение к Кассу освобождающего глагола в прошедшем времени. Тогда он сажает Роз на первый же самолет, а сам...
     Хорошо, тогда вот последняя пленка, в ней не больше двадцати минут. Пустим побыстрее...
     ...голосов не слышно... будь мертвым, Касс. Мне надо спасти Роз. Будь...
     Выходит, жив...
     Машинально перемотал обратно короткий отрезок пленки и надел оба наушника. Касс жив, сообщали стереонаушники. На фоне глухого гула неинтересных, как комариное жужжание, ночных разговоров о политике, время от времени прерываемых громкими заверениями В.К.Шармара, наполовину пропущенный краткий доклад Дханжала Пракешу Шармару. Хайд напряженно слушал, чувствуя, как взмокло под мышками, а на лбу выступает холодный пот. Еще раз перемотал пленку.
     Значит, жив... и не говорит, пока. Но скоро заговорит, будто сводник пообещал Дханжал, к явному удовольствию Шармара. Касс в плохом состоянии. Трудно освобождать, трудно передвигаться, когда окажется на воле. Пленка продолжала крутиться, но там больше ничего не было. Пракеш Шармар присоединился к политической болтовне, голос Дханжала исчез.
     Хайд провел пальцем по линии волос на лбу, поглядел на влагу и выключил магнитофон. Наушники оставил. Они, казалось, отодвигали мысль о Роз и ближайшем будущем. Решенном будущем. Вежливый индиец на ступеньках дома на Филбич-гарденс изучает табличку с фамилиями жильцов. Р.Вуд, П.Хайд. Спрашивает занимающих первый этаж Макса или его девушку... а-а, мистер Хайд и миссис Вуд в Индии... по пути в Австралию... вдвоем. Зайду потом... Докладывает непосредственно Шармару или его брату, который сообщит Джанхалу.
     Несколько раз глубоко медленно вздохнул, снял наушники, отсоединил от магнитофона, положил их с магнитофоном в дорожную сумку вместе с непроявленной пленкой и остальными кассетами. Тщательно застегнув молнию, убрал сумку в гардероб. Роз должна уезжать. Сегодня. Самое позднее - вечерним рейсом в Дели, затем с пленками в Лондон. Увидит Шелли, будет в безопасности.
     Потянулся, как после тяжелого физического труда, подняв голову к резному потолку. Выдохнул полной грудью. Пора за дело, Роз надо ехать.
     В конце-то концов, она достаточно натерпелась...
     Открыв дверь спальни и выйдя в коридор, он почти столкнулся с заходившей с кормы Сарой Мэллоуби. Фигура стоявшей в дверях гостиной Роз загораживала свет в проходе.
     Англичанка подозрительно посмотрела на незнакомца. Хайд смущенно ссутулился. Помедлив, неуверенно улыбнулся, словно озадачен, чувствует себя неловко.
     - Я... э-э, - отвернувшись от высокой блондинки, не сводя глаз с Роз, промямлил он. - Я... значит, увидимся... о, спасибо за... сама знаешь. - Пожал плечами. - Пожалуй, пойду...
     Своей манерой он старался внушить Роз, что они почти незнакомы. На побледневшем лице потрясение, неуклюже застывшая фигура.
     - Сара... - промолвила Роз. Хайд, до боли сжав кулаки, медлил. - Ах, да... Макс! - жадно ухватилась она за первое пришедшее на память имя жильца. - Да... гм, спасибо.
     Хайд коротко махнул рукой.
     - Извините.
     Он прошел мимо бросавшей удивленно-насмешливые взгляды Сары. Красотища. Продолжай разыгрывать, Роз, - где мы познакомились и тому подобное. На глазах потрясенного повара ступил на заднюю палубу и по дощатым сходням спустился к лавкам на набережной плавучих домиков. Оглушительный шум уличного движения, томительные полуденные ароматы. Оглянувшись, заторопился. В голове, как из компьютера, вырастал длинный список предстоящих дел. Мысли о Роз давили сильнее яростного солнца. Женщина - любовница Шармара и его подручная. А Роз напугана и растеряна.
     И жив Касс. Самая плохая новость...

     - Прошу прощения за неловкость, - насмешливо произнесла Сара Мэллоуби.
     Роз, пожав плечами, попыталась улыбнуться.
     - Ничего... Я... во всяком случае, я надеялась, не век же ему здесь торчать. Вы помогли его выпроводить.
     Она жестом пригласила Сару садиться на диван и, задержавшись на миг, чтобы взять себя в руки, вошла следом.
     - Где вы с ним познакомились? - полюбопытствовала Сара, расправляя на длинных ногах широкую юбку.
     - О... в коктейль-баре "Обероя". По правде говоря, я не очень-то стремилась... - Процесс выдумывания, забавная мысль, что расписывает Хайда в неприглядном свете, понемногу снимали напряжение - похоже на то, когда смеешься со страху, оставшись в темноте. - Пробовал заговаривать зубы... - Руки нервно бегали по телу, как будто желая сделать невидимыми ее габариты. - А вчера ночью, черт побери, постучал в дверь, словно арабский шейх, обещающий восточные наслаждения!
     Принявшая рассказ за чистую монету Сара расхохоталась.
     - И вы его не выставили?
     - Будем милосердны, - с напускным легкомыслием отпарировала Роз. - Кофе... или вместе пообедаем?
     Помедлив, Сара ответила:
     - Неплохо бы. Тогда я организую?
     - Будьте добры.
     Сара поднялась с дивана и вышла из комнаты. В следующий момент она уже разговаривала с поваром на кашмирском наречии. Роз дрожащими руками закрыла лицо, потом, успокаивая себя, сложила их, потирая, на груди. Она настолько поверила в выдумку, что почувствовала, как горят щеки. Потом при воспоминании о Хайде, а заодно о Шармарах, Дханжале, пакистанцах и сикхах в доме Сары ее бросило в дрожь. Сара - опасная женщина, убеждала она себя. Зачем пришла? Что ей надо?
     Перед ней, как полная ловушек площадка для скачек с препятствиями, маячил обед.

***

     Наблюдая из-под маркизы над витриной магазина, увешанной застывшими каскадами мехов и как булыжниками усыпанной блестящими кожаными сумочками, Хайд видел, как Сара Мэллоуби выходила из домика Роз. В ленивой походке не было ничего подозрительного, но он не осмелился вернуться в дом. Спустя час в домик Сары заглянул Дханжал и, выйдя из него, внимательно посмотрел, прежде чем сесть в японский джип, на домик Роз. Водитель был в полицейской форме. Виновато думая о покинутом и незащищенном домике у озера, Хайд в "лендровере" тронулся следом за "субару" Дханжала. Проехав Сринагар, они стали подниматься в горы.
     Остановил свой "лендровер" под ярким палящим солнцем на окраине Гульмарга... зная, что расположенное в нескольких сотнях ярдов бунгало принадлежит Шармару и что там погибла Сирина Шармар.
     Должно быть, и Касса снова привезли сюда...
     Посмотрел на часы. Начало пятого. Солнце раскалило воздух в долине, так что она казалась охваченной пламенем, а Срингар не более чем головешками в море огня. Озеро Дал блестело, как чистое вытертое стекло. К северу поблескивала склонами Нанта-Парбат. В Гульмарге полно пеших туристов и владельцев больших автомобилей с детьми в дорогих костюмчиках. Перед ним начиналась еле заметная в яркой траве пыльная развилка, ведущая к бунгало, у которого безучастно расположились "субару" и ее водитель.
     Снова и снова перебирал в памяти, что сделано и нужно сделать, как в детстве для уверенности одержимо проверяя все до мелочей... потушить свет - шестой, седьмой, восьмой раз - идти только по краешку половика, нажать на дверь раз, другой, удостоверяясь, что закрыта. В кармане билет для Роз до Дели, купил в бюро путешествий. Взять напрокат "лендровер" оказалось легко, еще легче достать автомат "стерлинг" и старые, но исправные газовые гранаты. На задворках Срингара никого ни интересовали ни адрес, ни номер кредитной карточки. Бинокль купил в лавке с туристским снаряжением. Сейчас в него разглядывал бунгало. В окнах и дверях безлюдно. Позади бунгало между фонтанами и деревьями болтались двое.
     Все должно быть проделано сегодня ночью.
     Он следовал за Дханжалом до озера Вулар и, как он теперь знал, поместий Шармара. Оттуда героин начинал свой путь, на первом этапе, вероятно, на запад, к границе с Пакистаном. Слишком близко к линии прекращения огня, чтобы там разъезжали туристы, - всякий, у кого нет пропуска, власти или влияния. Дханжал, вероятно, взглядом управляющего присматривал за фамильным делом. Хайд видел, как загружали грузовик. Потом полицейский направился к югу, в сторону Сринагара, пока не свернул и не поднялся к Гульмаргу. Хайду не надо было видеть Касса, чтобы знать, что он там. Место преступления.
     Он изучал бунгало еще в течение часа. Солнце тем временем скатилось в долину, утопив ее в золотистом пламени. Голые руки холодил предвечерний ветерок. Он по-прежнему видел двух мужчин, но никаких следов Дханжала и Касса. Касса выворачивают наизнанку, выдавливая из него: кто, что, сколько, когда... и кто такой этот малый - Хайд? Теперь это уже не имеет значения... лишь бы не переломали ноги и он был в состоянии двигаться. В тихом бунгало, видимо, имеется подвал, или же Касса сюда не привозили - держат где-нибудь в более надежном месте.
     Последняя пуля, которая положила бы конец страданиям Касса, решила бы очень много проблем...
     Бедняге придется идти, даже бежать. И ему самому придется принимать решение, как только Хайд вытащит его из колыбельки или из кресла - оттуда, где найдет. Десять минут шестого - время возвращаться. Тени удлинились, солнце опустилось, на зеркале озера Дал мушиными пятнышками выступали домишки, вроде тех, в котором остановилась Роз. В Сринагаре уже зажигались огни.
     Он надеялся, что у Роз хватило ума уложить вещи.

***

     - Касс жив, дурень, а Шармар большой шалун. Когда позвоню снова, будь на месте.
     Хайд бросил трубку на рычаг. Автоответчик голосом Элисон произнес: "Вы звоните по домашнему телефону Шелли. Боюсь...".
     И ты еще боишься, дорогуша? Что тогда говорить о бедной, истекающей кровью пехоте, что, по-твоему, чувствуем мы? Свирепо глянул на Роз, уже по тому, как он бросил трубку, с содроганием ожидавшую вспышки ярости.
     - Ничего не поделаешь, - буркнул он, мотая головой. - Снова за две сотни фунтов на представлении в Ковент-Гарден или где там еще может этот гуляка убивать время!
     Окна в гостиную завешены, в комнате только неяркий золотистый свет настольной лампы. Роз неохотно поднялась и заходила по комнате, отбрасывая тень на занавески, видные из окон дома Сары. Хайд, съежившись на диване, держался в тени.
     - Что дальше? - внезапно спросила Роз, резко поворачиваясь к нему, будто собираясь застать врасплох.
     - Смываемся.
     Моментальное облегчение, но следом вопрос:
     - Без Касса?
     Хайд медленно покачал головой.
     - Нет.
     - Мы могли бы... - но не посмела продолжить. Он рассказал ей, где, по всей видимости, держат Касса, что с ним делают. Она сцепила руки на груди, злясь на собственное сопереживание человеку, которого в жизни не видела, на никому не нужный долг перед ним Хайда, даже нее самой. - Ну как ты его сможешь вызволить? - запротестовала она.
     - Это простая часть дела. Из Индии?.. Для этого мне понадобится Шелли.
     - Разве не видишь, он не отвечает на твои звонки?
     - Ответит. Когда будешь говорить, скажешь хорошенько и об этом.
     - Я? Одна я никуда не поеду, Хайд! Один раз попробовала и попала в этот проклятый переплет.
     - Придется. Я... - по рукам и ногам буду связан Кассом, хотел сказать он, но увидел, что она понимает. - Вот твой билет на столе. Время до отлета есть... Черт возьми, Роз, ты должна лететь. Дай мне заняться здесь своим делом!
     - Когда с тобой будет Касс. Не раньше.
     Часть ее стремилась вырваться отсюда, как из кошмарного сна. Однако ничто не могло убедить ее бросить его, пока не позволят или не вынудят обстоятельства. Он развел руками.
     - О'кей... коль ввязалась, вот мои условия. Если меня достанут, ты исчезнешь - поняла? - Как бы подчеркивая сказанное, он, как в живую плоть, впился пальцами в спинку дивана. - Ты просто уходишь оттуда, где бы это ни случилось. Дальше. Если не смогу поднять Касса, тогда, возможно, придется... проделать работу ветеринара ради него. Поняла? Обсуждению не подлежит. После всего, что ему досталось, может оказаться, что нет никакой надежды.
     Несколько минут она, сердито дыша, барабанила пальцами по деревянной панели. Наконец, громко шмыгнув носом, заявила:
     - Ну и грязная, черт возьми, у тебя работенка, Хайд.
     - Лучше не скажешь, - согласился Хайд. Взял лежавший рядом ночной бинокль и встал сбоку одного из неосвещенных окон. - Что верно, то верно.
     Почувствовал, как напряглись нервы, в кровь хлынул адреналин. Он собирался отблагодарить Касса своей лучшей валютой - активными действиями, золотым стандартом своего профессионализма. Предвкушение работы доставляло удовлетворение, и заботливые мысли о Роз начинали отходить на задний план.
     В стекла ночного видения за незанавешенными окнами дома Сары серые фигуры. У сходен длинный "мерседес", рядом курят и оживленно разговаривают двое полицейских. Вернулся глазами к дому и разглядел будто передразнивающих полицейских Сару с Дханжалом... правда, позы, насколько он понял, угрожающе напряженные. Они спорили.
     - Роз, дай-ка магнитофон и наушники, - шепотом попросил он.
     Ее сумки и купленный для нее чемодан, словно ожидая носильщика, аккуратно сложены на кровати в главной спальне. Ухо уловило похожий на скрежет вынимаемого из тяжелых ножен лезвия звук открываемой молнии. Выхватив из рук, надел наушники и включил магнитофон. Завертелась катушка, послышались слабые голоса. Как спектакль, передаваемый из далекой страны за тысячи миль отсюда.
     - Тогда опиши мне его! - сказал Дханжал.
     - Обыкновенный. Совсем, черт возьми, обыкновенный! - ответила Сара. - Она клюнула на ничтожество...
     Хайд перевел бинокль на "мерседес". Полицейские беззаботно отдыхали. Его "лендровер" стоял в подземном гараже одного из приличных отелей.
     - Роз... готовь вещи.
     На озере светлячками мелькали огоньки припозднившихся шикар, владельцы которых еще надеялись прихватить туриста или продать товар.
     - Что?
     - Роз, делай, что говорят. Только действительно нужное.
     - А что?.. - начала, было, она, но потом выбежала из комнаты.
     В наушниках слышалось точное, хотя и пренебрежительное описание его внешности. Дханжал согласно бормотал, будто сверяя слова женщины с фотографией. Роз вернулась с чемоданом, дорожной сумкой и его портфелем.
     - Немного? - спросила она, тяжело, испуганно дыша. Он покачал головой.
     - Ступай, подзови ближайшую шикару... потихоньку.
     - Там есть лампочка - Сара мне показывала.
     - Только не привлекай ее внимание.
     - Кто там с ней? - спросила она, жарко дыша в затылок и щеку. Для уверенности положила руки на плечи.
     - Твой приятель, Дханжал. Скорее, Роз...
     Сара продолжала по крупице вспоминать его внешность. Вспомнила, что он сразу ушел... нет, не видела, чтобы вернулся... отдай мне должное, что я кое-что умею, дорогуша. Уверена ли она? Да, больше она его не видела. Простой турист. Она не из тех, кому дано выбирать, не так ли, инспектор? Наглая бабенка. Хайд нервно сглотнул.
     Ну давай же, Роз... поторопись с этой проклятой шикарой и будем смываться.
     - Пракеш получил сообщение о человеке, которого ты описываешь... по крайней мере, очень похожем на него. Он британский агент. Они с женщиной живут вместе в Лондоне - в Эрлз-корт. Знакомо тебе такое место? - со злой издевкой спросил Дханжал.

***

     В.К. был уверен, что выглядит, как подобает государственному деятелю: по-отцовски мудро, сдержанно - и в то же время в глубоком гневе, как Бог перед своими непослушными чадами. На экране монитора менялись картины кровавой бойни. Под сложенными на столе руками ждала подготовленная речь. Авиакатастрофа, чудовищное злодеяние на автобусной станции... трагические события в прошлом, включая нападение на "Золотой храм" в Амритсаре... насилие со стороны военных в Кашмире... массовые беспорядки, тамилы...
     Подготовленная серия эпизодов была короткой, вряд ли больше двух минут, но на отбор материалов и монтаж ушли две недели. Предполагалось использовать ее ближе к выборам, но в узком руководящем кругу партии решили пустить эти кадры до того, как страна пойдет к избирательным урнам. Их подтолкнули к этому последний акт насилия и опасения, что за ним наступит спокойствие, если не считать нападок из фундаменталистского лагеря Мехты. О точном времени еще не решено. Это пока всего лишь репетиция. Новый имидж для заголовков, сказал Пракеш. Автобусная станция в Бандипуре. Кадры неумолимо, как окровавленные гусеницы танков, катились в прошлое, в постимперскую историю Индии, завершаясь черно-белыми картинами беспорядков и убийств: 1948 год. Независимость - от чего? Новая страна оказалась под доставшимся ей в наследство от Британской Индии мучительным бременем сложившихся порядков и неразрешимых проблем...
     Он будет выступать как отец нации. Это решено. Речь, вероятно, еще будет десятки раз переписываться, после этого скрупулезно правиться, образы фильма пересортировываться, обсасываться, режиссироваться. Как отец нации он спросит народ: "Разве этого вы хотите? Действительно ли представляете себе Индию и самих себя такими?".
     Это был рискованный замысел - крайне рискованный. Мехта хотел иметь такую Индию, усеянную трупами и раздираемую вековой враждой; действующую себе во вред, униженную, покорно страдающую. Мехта играл сильным козырем - историей. А он, В.К.Шармар, предлагал будущее, что было куда рискованнее...
     ...и все же ему могут поверить. Прогнозы были многообещающими. Люди в одинаковой мере устали и от убийств, и от нищеты. Пойдут они за ним в будущее или же отдадут предпочтение кинозвезде и всем остальным старым избитым стереотипам?
     Очень рискованно.
     Пракеш умчался из партийной студии почти час назад, озабоченный, злой. Из-за чего? Из-за другой опасности, которая могла повергнуть их в прах? Самая большая опасность - что не смогут найти британского агента и что найдется, кому выслушать его рассказ...
     От волнения сводило живот, как будто передача начиналась по-настоящему и он должен предстать перед сотнями миллионов людей. Сюжеты дошли до волнений 1948 года, до создания британцами страны, разодранной надвое.
     Шармаром владели страх и ярость.

***

     Шикара высадила их на набережной у Далгейт, где в сравнении с ярко освещенными улицами Срингара было относительно темно. Хайд рассчитался с лодочником, щедро одарив чаевыми, и толкаемая шестом шикара бесшумно скользнула прочь, оставляя длинную царапину на мерцающем серебристом зеркале озера.
     - Где "лендровер"? - хриплым шепотом спросила Роз. Шум машин заглушил ее слова.
     - В гараже "Бродвея"... - махнул рукой Хайд. - На Мандана-азад. Знаешь? Тут недалеко.
     Оставаясь на пристани, присел на корточки, разглядывая озеро, патрульные машины на бульварах, сияющие витрины, более скромные огни плавучих домиков вдоль набережной.
     - Что там?
     - Просто смотрю, что за спиной. - В прохладном ночном воздухе сладковатый запах несгоревшего бензина и аромат приготавливаемой на открытом воздухе пищи. - Проверяюсь...
     Поднес к правому глазу монокуляр ночного видения. Серая ночь, белесые призраки людей и машин, освещенные окна плавучих домиков, как разинутые квадратные рты. Нашел домик Сары, потом тот, который арендовала Роз, длинный "мерседес" - полицейские вдруг засуетились. Кто-то с причала у домика Сары замахал им руками, и они побежали к домику Роз, крошечные фигурки с согнутыми в локтях, потом вытянутыми вперед руками, видно, достали оружие.
     На набережной звук приближающейся сирены, мелькание верхних фар.
     - Пора, - тихо произнес он, выпрямляясь.
     - За нами?
     - За нами, моя дорогая и единственная, за нами. Взвалил на плечо дорожную сумку, в левую руку взял чемодан. За поясом под легким полотняным пиджаком пистолет. Роз с чемоданом поменьше двинулась следом в редеющую толпу шумных гуляк, высыпающих на Азад-роуд из клубов под кричащими неоновыми вывесками и ярко освещенных вестибюлей отелей. В сточной канаве валяется дохлый пес, в дверях лавки скорчился нищий. Хайд на ходу суеверно бросил в сторону изможденной фигуры горсть монет. Освещенное зарешеченной ювелирной витриной лицо нищего благодарно просияло.
     Войдя в устеленный коврами вестибюль отеля "Бродвей", они направились к лифтам. Небрежно одетые туристы, полицейские в форме, местные богачи в европейских костюмах. Двери лифта закрылись и снова открылись в пропахшем бензином и пылью подземном гараже.
     - Пропади оно пропадом, - дрожа, несмотря на теплый свитер, с мрачным видом тихо произнесла Роз.
     Хайд ободряюще улыбнулся, понимая, что ее окончательно покидает присутствие духа. Будто чувствует поблизости поджидающего добычу зверя.
     - Все в порядке, Роз, - заверил он. - Вон там, за колонной.
     Два "мерседеса", "ягуар", маленький красный "порше"; европейские седаны и старенькие индийские машины, несколько вездеходов с четырьмя ведущими. "Лендровер"... нагнувшись, заглянул под низ, проверил верх. Не трогали, не открывали, внутри не копались. Сложил сзади чемоданы, подальше от ящика для инструментов, где лежало оружие, и рундучка с газовыми гранатами. Он медлил: казалось, будто это не его машина; потом дошло, что сбивало с толку присутствие Роз. Она стояла в нерешительности, как бы ожидая, когда ей откроют дверцу и тогда уж спокойно вздремнуть.
     - О'кей? - Она кивнула, но по всему видно, что не удовлетворена. - Слушай, Роз, - стоя у открытой дверцы водителя и глядя, как она взбирается на сиденье, начал было он, - я отвезу тебя сейчас в аэропорт. - Избегая испепеляющего взгляда, посмотрел на часы. - Можно еще успеть.
     Она затрясла головой, протестуя не против его предложения, а собственного желания согласиться с ним. Потом более решительно покачала головой.
     - Без тебя не полечу. - Решение принято: ее обязанность быть с ним. - Поторапливайся.
     Он это понимал. Если Дханжал убедился, что Сара видела именно его, что он был в домике Роз и скрылся совсем недавно, тогда город блокируют, на дорогах начнется проверка. Усилят наряды полиции. Разбудят солдат, прикажут одеться и усадят по машинам. Предвидя ближайшие действия, он вдруг почувствовал, как спокойно на улицах; ни одного происшествия, как будто Сринагар устал, пресытился недавними насилиями. Полиция и армия не позволят себя отвлекать, они целиком переключаются на него с Роз.
     Сел в машину, достал из кармана ключи зажигания и, вцепившись в баранку, плотно устроился на сиденье.
     - О'кей. Достань с заднего сиденья сумку и рассортируй пленки. Подели пополам - половину мне, половину - тебе...
     Не стал продолжать, избегая подчеркивать, что из этого следует.
     Не говоря ни слова, она потянулась за сумкой. Положив на колени, расстегнула молнию. Звук громко отдался в тишине гаража...
     ...заглушаемый шумом запускаемого мотора. Вздрогнув, она выронила на пол "лендровера" две катушки с пленкой.
     - Дерьмо, - тихо выругалась она, нагибаясь за катушками.
     Хайд посмотрел на проезжавший мимо маленький "ниссан". За рулем индиец, рядом не вызывающая подозрений женщина. Проследил взглядом до поднимающегося к Азад-роуд пандуса. Свет фар, отразившись от бетонной стены, стал блекнуть...
     ...кажется, возвращается. Свет фар пока невидимой машины становится ярче, скачет по бетонной стене... по пандусу, как обнюхивающий землю обученный пес, сползает полицейская машина. Держа в руках обе катушки, как маленькую награду за усилия, Роз выпрямилась, но, увидев, куда смотрит Хайд, и, разглядев опознавательные знаки приближающейся машины, изменилась в лице. Машинально бросив пленки в сумку, поспешно задернула молнию. От стен гаража отдавалось урчание полицейской машины. Роз нерешительно потянулась рукой к Хайду, но потом отстранилась.
     Полицейская машина встала в тридцати ярдах, почти вплотную к забрызганному грязью японскому джипу. Оба полицейских вышли. Звуки захлопываемых дверец отдались в гараже громкими взрывами. Схватив Роз за руку, Хайд потянул ее за собой на пол машины. Потихоньку открыл дверцу, дернул ее за рукав, давая понять, чтобы она оставалась внутри. Двое полицейских уже проверили японскую машину и вместе перешли к следующей. Операция.
     Дернув еще раз за рукав, выскользнул из машины, закрыв за собой дверцу. Гулко стучали каблуки полицейских. Его раздражала вялость собственной реакции, неловкость движений. Присутствие Роз, должно быть, действовало на психику, подобно рассеянному склерозу, отрицательно сказываясь на обычном в таких случаях обострении чувств. Щелканье каблуков, остановка, щелканье, остановка, невнятное бормотание. Перекатившись на спину, скользнул под "лендровер", переполз в сторону пассажирской дверцы. Привстал, уцепившись за "БМВ". У того на заднем сиденье в складках свернувшейся змеей косынки из модной ткани "барберри" набросаны магнитные кассеты. В ресторане отеля, должно быть, полно народу... Полицейские двинулись обратно, задерживаясь у встречавшихся по пути разбросанных по гаражу машин.
     Подождав, Хайд в карикатурной позе вспугнутого рассерженного кота двинулся на четвереньках к лифту, так что его не было видно. Затем встал на ноги и с рассеянным видом, "не замечая" полицейские машины и самих полицейских, зашагал по гаражу к стоявшей вдали машине. Те, разглядывая его и переговариваясь, остановились. Наконец заметил, даже неопределенно, как чужеземец в незнакомой стране, кивнул. Они вежливо кивнули в ответ. Пошел дальше к запыленному серому "пежо", по всей видимости, взятому напрокат у "Авис" или "Хертц", чувствуя, что они продолжают смотреть. Еще не слыша шагов, уловил момент, когда они утратили к нему интерес. По усталым голосам можно было понять, что они считали свою задачу выполненной...
     ...ослепленные светом фар, остановились, как вкопанные. Вниз по пандусу в гараж стремительно, по-акульи нырнул стоявший наверху длинный черный "мерседес". Остановившись в десяти ярдах от своей машины, они недвижимо ждали приближения сверкающего фарами замедляющего ход "мерседеса".
     Из задней дверцы выскочил Дханжал. Полицейские поспешили навстречу, приветствуя более почтительно, чем того требовал ранг. Из другой службы, близкой к Шармарам... Дханжал - это еще интереснее, куда опаснее.
     Он допрашивал полицейских на кашмирском, как бы исключая их из касты образованных и могущественных, считавших беглый английский чем-то вроде рекомендательного письма. Даже стоя по струнке, полицейские пожимали плечами, давали односложные ответы, отрицательно качали головами. Дханжал, рослый, в хорошо пошитом костюме, упершись руками в бока, оглядывал гараж. Хайд посмотрел на "лендровер" - Роз не видно. Держа правую руку за спиной, пригнулся за капотом "пежо". Треснула полицейская рация, один из полицейских собрался ответить, но Дханжал жестом его остановил.
     Такое впечатление, что этот человек знал, что он в нужном месте и в нужное время.
     Затем, как бы подтверждая растущую тревогу Хайда, Дханжал направился по покрытому пятнами бетонному полу в сторону "лендровера". Должно быть, спросил их, какие машины они не осмотрели. Хайд скользнул из-за "пежо" за грубую колонну, потом к принадлежащему отелю микроавтобусу, к пыльному индийскому "амбассадору"... Дханжал не спеша шагал к группе машин, среди которых стоял "лендровер". Хайд стоял поблизости от дверей лифта...
     ...когда они, шурша, раздвинулись, и оттуда раздался смех. Следом возникли толстый индиец и нетвердо стоявшая на ногах женщина, туго затянутая в сверкающий люрекс, будто приготовленная жариться в духовке. Дханжал отвлекся, парочка удивленно замолкла. Двери, громыхнув, сомкнулись, и лифт прошуршал наверх. Дханжал подошел к необычной, но прекрасно спевшейся парочке, остановился и, узнав, кивнул. Одетый в вечерний костюм подвыпивший толстяк изумленно произнес звание и имя Дханжала. Дханжал принялся что-то объяснять. Хайд расслышал слово "наркотики" - теперь они изъяснялись по-английски. Толстяк презрительно фыркнул, будто Дханжал уронил себя в его глазах, и поволок повисшую у него на руке глупо хихикающую женщину к огромному американскому лимузину. Поглядев им вслед и раздраженно передернув плечами, Дханжал поспешил к "лендроверу" и окружавшим его машинам. Бегло глянул на "БМВ", повернулся к джипу, подергал за ручку...
     Кроссовки глухо шлепали по бетону - сразу не расслышишь. Дханжал занят другим, а полицейские увлечены разговором с шофером Дханжала. Хайд удалил правой ногой по капоту "БМВ", чувствуя, как прогнулась жесть. Дханжал, увидев за стеклом искаженное ужасом лицо Роз, резко обернулся. Написанное на лице индийца выражение неменьшего ужаса прервал удар пистолетом сбоку по голове, и Хайд с налету всем телом припечатал Дханжала к "лендроверу". Ударил еще раз. Лицо Роз находилось почти рядом, по его выражению можно было подумать, что она станет следующей жертвой Хайда. Извиваясь, как раздавленный краб, Дханжал сполз на бетонный пол. Звуки бегущих ног, крики.
     Обежав вокруг "лендровера", Хайд влез на сиденье водителя и захлопнул за собой дверь. В машине громкое дыхание обоих. Мотор завелся, и, включив сцепление, под визг шин Хайд бросил машину на полицейских.
     Протестующий визг Роз, удивленные лица, бросающиеся в стороны фигуры.
     Вцепившись в баранку, на полном ходу обогнул "мерседес". Водитель даже не успел достать пистолет. Резкий скрежет металла. "Лендровер" взлетел вверх по пандусу. Запрыгал на подсвеченном гофрированном ограничителе скорости, своротив крышей не успевшую подняться хрупкую стрелу шлагбаума.
     Визг тормозов, но повороте виляющий велорикша, которого едва успел объехать, потом сверкающий туннель Азад-роуд, мелькание ресторанов, кафе и витрин, пока позади не скрылось здание телеграфа. Очередь на автобусной остановке, затем широкая улица, несущаяся прямо к рынку и узкому мосту через один из притоков Джелам. Дорога на Гульмарг. За мостом, пока не перекрыли центр, надо схитрить.
     А позади из гаража, будто ослепший, неуклюже выкатился полицейский автомобиль и, виляя, словно пьяный, бросился в погоню. Рядом, напрягшись, как струна, молчала Роз.
     Но была с ним, хотел он того или нет.
     Ответственность за Касса - его долг, одно из его дел. Но оно все-таки не для нее. Слишком велико, займет много времени; по плечу одному ему.

***

     - И этот негодяй был здесь, Дханжал! - бушевал Пракеш Шармар. От ярости в ушах звенело не хуже, чем от шума моторов доставившего его из Дели семейного самолета. По вызову уверенного в себе Дханжала! - Был здесь, и никто носом не повел!
     Дханжал притулился в углу гостиной, нетерпеливо перебирая длинными пальцами содержимое чемодана, оставленного Хайдом и той женщиной. Главным образом, ее платья, немного мужской одежды. Как незаслуженная награда голову Дханжала украшала белоснежная повязка.
     Пракеш метался по комнате, сгибая и разгибая пальцы правой руки, как будто пытаясь в одно время сделать сложные подсчеты и схватить что-то осязаемое.
     Дело несложное - простое до смешного. Нужно заткнуть рот одному человеку... и, конечно, женщине. Хайд - британский агент... или когда-то им был. Его, должно быть, послал Шелли, когда не был полностью уверен... хотя теперь, судя по поведению его людей в Дели, Шелли наконец убедился. Итак, все в высшей степени просто, до того просто, что Дханжал умудрился испортить все дело!
     Он повернулся к Дханжалу, тут же принявшему виновато-услужливое выражение, ну прямо олицетворение преданности и самобичевания.
     - Где они теперь?
     - Не могли уйти далеко, - заикаясь, ответил тот. - У нас есть номер "лендровера", знаем, где он его взял. У нас...
     - Ничего у вас нет! - мечась по комнате, снова взорвался Пракеш. Потом вкрадчиво продолжил: - Его нужно отыскать и ликвидировать, Дханжал. Это твое единственное задание, мой дорогой. Ликвидировать. Он, должно быть, здесь из-за этого парня, Касса. Согласен?
     - Он не может знать, где тот находится.
     - Ты уверен? - Дханжал кивнул. - Почему?
     - Этот человек, должно быть, приехал прошлой ночью. За женщиной следили с тех пор, как получили приказ от вас и В.К...
     - Вы не видели, как он появился, даже когда женщина была под наблюдением.
     - Так он же был в Дели, не так ли? Мог появиться здесь только рано утром сегодня.
     - Верно. Итак, он не знает, где находится Касс... а женщина не могла узнать? - Дханжал покачал головой. - Отлично. Но ты говорил, что Сара принимала эту женщину у себя в доме? В какие же игры играла наша английская роза, а, Дханжал? - Дханжал ни словом, ни жестом не выразил своих чувств. Ждущая приказаний безгласная машина. Пракеш чувствовал, что его гнев переходит на Сару Мэллоуби, эту далеко не священную корову. - Какие меры приняты к задержанию Хайда и женщины?
     - Подключены подразделения армии и полиции. Центр Сринагара полностью блокирован. Проверяются все отели, плохие и хорошие, плавучие домики, словом, все, где они могут попытаться укрыться. Аэропорт для них закрыт, а также вокзал, автобусы, дороги. Им не выбраться... Пракеш...
     Имя произнесено с величайшим почтением, будто это высокий титул; в то же время как пробный шар - милует или все еще гневается?
     - Отлично, Дханжал, отлично...
     Гнев переадресован на других. Верно, Дханжал был излишне самоуверен. Знал, что Хайд британский агент, поэтому должен был действовать намного осторожнее, то же следовало иметь в виду и Саре.
     Зачем эта женщина была здесь? - внезапно осенила беспокойная мысль. Появилась в Сринагаре раньше Хайда, должно быть, с определенной целью, а не просто как прикрытие. Тогда что она здесь делала, что разузнала?.. Его распирало от ярости. Проклятая Сара Мэллоуби, вечно ноющая, недовольная, даже когда ее подобрал В.К., холодная, замкнутая и, черт возьми, до мозга костей британка! Могла что-нибудь такое ляпнуть...
     Черт бы побрал В.К. за слабость к благосклонной манере, с какой она ублажает его своими прелестями в постели, за то, что закрывает глаза на скрытую издевку в обращении с ним... и нескрываемую неприязнь к нему, Пракешу. Если только В.К. не употребит власть и влияние, она способна совсем отбиться от рук.
     - Пошли со мной, Дханжал... Равиндар, - добавил имя, как знак благосклонности. Дханжал проглотил его, как голодный пес. - Хочу поговорить с хозяйкой.
     Вышли из домика и перешли по сходням на набережную. Магазины и лавки закрыты, на улице горстка людей да несколько кошек. Как он и говорил В.К., кашмирцы подавленно затихли. Два дня в Сринагаре не было и не предвиделось происшествий. В воздухе пахло не дымом и пеплом, а озером и горами. Пракеш забарабанил в дверь домика Сары и, распахнув настежь, не задерживаясь, прошел по коридору в гостиную.
     Сара Мэллоуби сидела в томной позе - это было единственное определение, которое пришло в голову, ибо так оно и было на деле. Положив руку на валик кресла, она разглядывала стакан, наполненный виски; казалось, она ожидала его прихода и приготовилась встретить должным образом. С презрительно-удивленной гримасой, откинув голову, на него смотрела затянутая в длинное застегнутое наглухо платье мэмсагиб - белая госпожа. Высокомерная британка до корней волос - ему захотелось ее ударить.
     Нет, лучше попугать...
     Он покинул ее не более четверти часа назад. Стакан заново наполнен, виски в бутылке заметно поубавилось. Проскользнувший следом в гостиную Дханжал стоял в почтительно-бесстрастной позе. Шармар понял, что она его не боится. Она сука В.К., и это придавало ей наглую и отныне, подумал он со злорадством, беспочвенную самонадеянность. Ей тоже можно сделать больно. Можно кольнуть, и из нее польется кровь. Что она наболтала этой паршивой австралийке во время одного из своих пьяных припадков откровенности?
     - Эта женщина - сожительница... - подчеркнул он слово, - ...британского агента. Разведчика. Это вас не удивляет?
     - Шпиона? Разве они у нас еще есть? - насмешливо переспросила она.
     У нас. У нас, британцев. У нас, ограбивших империю и удравших, когда дело приняло крутой оборот, оставив вас, черномазых, расхлебывать. Британское наследие...
     - Да, у вас есть. Несомненно. - Пракеш дрожал от нетерпения. - О чем вы с ней говорили, Сара?
     - О том, о сем.
     Он приблизился к ней на пару шагов. Она повернулась к нему, как бы провоцируя ударить, а на самом деле чтобы подчеркнуть его незначительность.
     - Точнее: что то... и что се?
     - А что, разве это так важно? За мной нет такого греха, как неблагоразумие, Пракеш, если тебя это беспокоит.
     Она с улыбкой откинула с лица волосы, будто снова приглашая ударить.
     Он подошел ближе. Сара, будто его не было, продолжала с показным удовольствием задумчиво смаковать виски. А не по необходимости ли, потому что спала с его братом или же потому, что вдруг сочла неподходящим быть посвященной в их махинации?
     - Сара, женщину послали сюда раньше мужчины, которого ты обнаружила в ее домике и сочла удобным для себя оставить без внимания... - В ее глазах блеснуло презрение. - ...Очевидно, шпионить за тобой, В.К., мной и, почем знать, даже за Дханжалом. Она, скорее всего, нуждалась в информации, выведывала ее у окружающих.
     Сара насмешливо фыркнула.
     - Думаю, Пракеш, я бы заметила, если бы у меня что-то вынюхивали. Толстая, пожилая, брошенная женщина...
     - Да нет же! - крикнул он, выходя из себя. - Она много лет живет с этим человеком, Сара! Он ее любовник! Трезвомыслящая особа, хорошо устроена в жизни, словом, счастлива. - Немного успокоившись, продолжал: - Совсем уж не такое унылое несчастное создание, какой ты ее представляла. Может быть, если жалеть, то тебя? Что ты ей наболтала?
     В стакане, словно пронесся ветерок, зарябила поверхность виски, не понять, то ли от ярости, то ли от страха.
     - Только не я, - холодно процедила она. - Да и на что мне жаловаться, Пракеш? Разве только на плохой бизнес из-за этой неопределенности... из-за зверств.
     Дханжал, словно присутствуя при бесконечной семейной ссоре, в которой неизвестно за кем будет верх, смущенно переступал с ноги на ногу.
     - Именно. И тем не менее пьешь.
     - Пью потому, что нравится, Пракеш. И потому, что помогает забыться.
     Улыбнувшись, положила длинную ногу на ногу и расправила юбку. Снова отхлебнула из стакана.
     - Значит, ничего ей не говорила? - озадаченно переспросил он, снова начиная злиться.
     Сара покачала головой.
     - Что, не похоже, Пракеш? Между прочим, Роз, мой любовник, премьер-министр, производит наркотики и связан... Закончишь сам, Пракеш, я пошла спать.
     Допив виски, сделала движение встать.
     Разъяренный Пракеш ринулся вперед, подавшись лицом к ней, с силой притиснул ее руки к ручкам кресла.
     - Считаешь меня за идиота? - заорал он. - За паршивого кухонного мальчишку, с которым можно обращаться, как душе угодно? За паршивую прислугу, за которой надо следить, как бы не уперла вилки и ножи, мэмсагиб? - кричал он, брызгая слюной ей в лицо. Увидел, как в глазах мелькнул страх. Она пыталась вырваться. - Паршивая сука! Можешь ублажать моего брата в постели, играть на его тщеславии, но я тебе не слуга! Будешь вежливо отвечать на мои вопросы, слушать, что я говорю, останешься сидеть в этом кресле... - шатаясь, словно пьяный, отошел назад, - ...пока я с тобой не закончу.
     Голос пропал, костюм прилип к спине, душил воротничок.
     Подавляя кашель, закурил. Страх в глазах женщины потух, но голос, когда она заговорила, дрожал.
     - Я не стану упоминать о нашем разговоре В.К.
     Это была угроза. Угроза, черт возьми!
     - Поступай, как хочешь, - оборвал он. - А пока - куда, по-твоему, подалась женщина?
     - Она скрылась?
     - Пока.
     - А зачем, по-твоему, она сюда приехала? - В ее голосе появились деловые и командные нотки, на которые он старался не обращать внимания, но тем не менее они придавали ее словам определенную внушительность, напоминая ему, с каким энтузиазмом она в прошлом поддерживала их идеалы и их методы, опасную стратегию, допускающую насилие, чтобы держать его под контролем. Тогда ей нравилась власть - тайная власть. - Слушаю, Пракеш. У тебя есть что сказать.
     - Чтобы разыскать того парня, Касса. Его-то и ищет Хайд. Сначала в Дели, теперь здесь. Ты им что-нибудь говорила... женщина не спрашивала?
     - Женщина не спрашивала. Если она и связана с этим человеком, то служит лишь прикрытием, больше ничем. Поверь мне на слово.
     Пракеш Шармар уселся на край стола, обхватив руками резное дерево бордюра. Беспокойные пальцы скользили по фигуркам птиц, цветам и вазам. Деревья, листья, ветви, цветы, мелкие животные. Его всегда восхищал этот старинный стол. Образец индийского мастерства, лишь купленный британцами, не имевшими ни малейшего отношения ни к замыслу, ни к исполнению.
     - Значит, поверить? Могу я быть уверен, что ты всегда была трезвой и осторожной?..
     Сара презрительно тряхнула головой.
     Птицы, цветы... вырезанные из дерева лепестки лилии, клюв удода или соловья, жесткие крылышки... Он ощупывал пальцами резьбу, как будто углубившись в исторический труд или национальный эпос. Сказка...
     Опустил глаза на вывалившуюся из-под пальца вещицу, упавшую на гладкий пол у края ковра. Быстро наклонился и возмущенно и в то же время торжествующе подобрал с пола. Протянул тотчас побледневшему Дханжалу, потом Саре.
     - А для чего в гостиной эта хреновина? - заорал он, вытянув шею и брызгая слюной. - Это же "жучок", каким пользуются шпионы. - Удовлетворенно отметил, как у Сары забегали глаза, лицо стало пепельно-серым. Она нервно кусала губы. - Его поставила та самая женщина - такая наивная, такая несчастная. Когда? Они же все подслушали! Понимаешь ли ты, жалкая дура, им известно все! - Пракеш бросился на нее, влепил пощечину и, как боксер, пританцовывая, отскочил назад. - Теперь у них все на пленке и только потому, что эта баба обвела тебя вокруг пальца. Приняла ее за наивную дурочку, чего она как раз и добивалась! - Сара съежилась в кресле, безжизненное лицо потеряло прежнее надменное выражение. Пракеш круто повернулся к Дханжалу, крича: - А ты... поезжай в Гульмарг и убери этого Касса! Немедленно! Убьешь и зароешь тело. Потом найдешь этих двоих и тоже уберешь их. Понятно? Убьешь!
     Как только вышел Дханжал, Пракеш снова повернулся к Саре. Поднявшись на цыпочки, со всего маху дважды ударил по лицу.

     - Порядок? - тихо позвал он.
     Шепот почти потонул в раскатах хохота и грохоте музыки, раздававшихся из длинного приземистого бунгало, расположенного на поросшей травой поляне ниже тропы, на которой стоял "лендровер".
     - Да! - облегченно ответила она.
     Над еле видной обочиной, где склон обрывался в сторону огней Гульмарга, показались голова и плечи Хайда. Его худощавая фигура тенью маячила на фоне крупных звезд. Потом послышалось тяжелое дыхание, и в дверцу заскребла рука. Разглядев в темноте его широкую улыбку, Роз дотронулась до лица. Он не отвел руку.
     - Дело сделано, - негромко сообщил он. - Сколько насчитала?
     - Еще двоих. Значит, пять.
     - Шесть. Судя по всему, один постоянно внутри. Нервничают. Дханжала не видел - должно быть, вернулся в Сринагар.
     - Где "жучок"?
     - В углу окна гостиной.
     - Видел... его?
     Увидела, как Хайд энергично затряс головой.
     - Нет. Проверил дровяной сарай и гараж. Там никого. Он в доме... может быть, в спальне? Все проверить не удалось. - Роз казалось, что его голос доносится откуда-то издалека, монотонно, будто размышляет вслух. Так оно и есть, поняла она. Обычно он действует в одиночку. - Где они сейчас?
     - Все там же. - Махнула левой рукой с биноклем ночного видения, потом старательно поднесла его к глазам и сквозь серую пелену оглядела окрестности бунгало Шармара. Кивнула головой. - Кружат и кружат у тутового дерева... действительно настороже, - добавила, кутаясь в шаль. Ночь довольно прохладная.
     - Напуганы. Может быть, Касс пытался что-то сделать? Будем ждать, пока не успокоятся. Не скоро.
     Роз невольно взглянула на часы. Почти полночь. Из ближайшего бунгало вырвались голоса и музыка, как будто открылась дверь... Точно - полоска света, и кто-то, пьяно спотыкаясь, бредет, как по воде. Взрывы смеха. Оглушительная западная поп-музыка. Кругом, словно булыжники, разбросаны машины европейских марок. В сравнении с шумным оживлением, царившим в этом здании, бунгало Шармара выглядело зловеще пустынным.
     Хайд рылся в ящике со снаряжением. Роз пугали тихие лязгающие звуки, похожие на звон бутылок, но это были не бутылки. Чтобы отвлечься, она стала следить за вваливающимся обратно в дверь пьяным. Дверь закрылась. Музыка стала глуше. Роз поглядела на вцепившиеся в шаль руки. К дверце вернулся Хайд с наушниками на голове. На сосредоточенном лице огорчение.
     - Храпит, зараза, - пробормотал он. - Часовые ходят?..
     Глянув вниз вдоль длинного крутого склона, кивнул. В большом занавешенном окне в задней части бунгало мелькнула тень. Казалось, он чем-то расстроен.
     - Что с тобой?
     - Что? А-а, просто жду... и не знаю, куда они его дели. Очень нужно знать...
     Покопавшись у ног, Роз достала термос с чаем, который она наполнила в придорожном ларьке на темной окраине Сринагара. Болтающиеся на провисших проводах редкие уличные фонари, прячущиеся в тени, как загнанная в стойло скотина, жалкие лачуги; редкая вспышка уличного очага, запах навоза, гнили и приготовляемой пищи.
     - Хочешь чаю?
     - Не откажусь.
     Налила в крышку термоса и протянула ему. Между ними будто пробежал электрический заряд: холодный, неживой, отталкивающий.
     Он, будто тоже заметив, ободряюще улыбнулся.
     - Не беспокойся. Эти ребята не из армии и не из спецназа. Простые фараоны. Видишь - ходят, как заведенные...
     Помолчал, понимая, что не убедил. Она отхлебывала чай из крышки-стаканчика.
     - Хочешь есть? - буднично спросила она, скорее, успокаивая себя. Он покачал головой.
     - Еще пукну в неподходящее время. Может стоить жизни. - Помолчал с застывшей улыбкой на лице. - Нет, спасибо.
     - Что... что будем делать потом?
     - В Сринагар уже не вернуться. Теперь-то уж запечатан наглухо.
     Их разговор, подумала она, больше уместен где-нибудь в психлечебнице, где разбушевавшееся воображение обитателей обуздывают, оглушая их лекарствами. Несмотря на чай, едва согревший внутри, ей стало еще холоднее. Они ускользнули от патрулей по заброшенным проселкам, переехав Джелам - медленно, очень медленно - по узкому шатающемуся мостику. "Лендровер" двигался на самой малой скорости и на всех четырех ведущих. Бревна и канаты моста скрипели, как дом, разваливающийся под ураганным ветром. Фары выключены, внизу в свете звезд мчался черный поток. И все это безумие для того, чтобы попасть в Гульмарг, где Хайду с риском для жизни предстояло убивать незнакомых людей ради человека, которого он едва знал. Разве не безумие, что она пытается поддерживать непринужденный отрывочный разговор, словно сидит перед телевизором, предлагая чашку чая и обсуждая цены на картошку на Сейфуэй, вполглаза глядя на экран, где идет стрельба и валяются трупы. Неужели и он так же отрешенно смотрит на происходящее?
     Решительно стряхнула назойливые мысли, будто отодвинувшись от залитого солнцем окна.
     - Тогда что?
     - Надо еще добраться до него, - нетерпеливо ответил он. - Двинемся к северу... как я тебе показывал... в сторону Барамулы. Потом решим. Зависит, в каком он состоянии, Роз.
     - Знаю!.. - оборвала она. Потом, предваряя ненужные слова ободрения, добавила: - Я в полном порядке, Хайд.
     - Не сомневаюсь, - ответил Хайд, снимая наушники, надетые на одно ухо, чтобы слышать, что происходит внутри бунгало. - По радио нынче не богато.
     Роз посмотрела сверху на Гульмарг. Время от времени вспыхивали фары машин, въезжавших или выезжавших с курорта, бывшего ранее опорным постом английских войск в горах. Попрохладнее для мэмсагиб. В сонные звуки городка врывался шум автомобильных моторов. На спускавшихся по склону полянах яркие россыпи огней в домах и бунгало богачей. Узкие дорожки, словно неровные проборы в темных волосах. На шоссе вспыхнули лучи фар и как два грозящих пальца стремительно направились в сторону города. Она наблюдала за ними лишь ради того, чтобы отвлечься хотя бы на несколько минут. Время за полночь. Промелькнув по городу, фары, прибавив прыти, понеслись по извилистой дорожке в сторону...
     - Хайд, - тихо произнесла она.
     - Ну?
     Роз колебалась, не будучи уверенной. Потом наконец продолжила:
     - По-моему... - Хайд по-прежнему стоял спиной к свету фар и, как теперь она начала различать, к похожей на жука машине, замедляющей ход у бунгало Шармара. Свет фар погас. Дрожа от волнения, теперь уверенно, закончила: - Кто-то приехал... Туда. Торопится...
     Он уже обернулся в сторону бунгало, выхватил у нее бинокль, стал наводить на резкость.
     - Слепнешь, что ли? - дрожа от возбуждения, упрекнул он. Роз видела, как две фигурки торопливо двинулись в тень здания. - Не могла разглядеть, кто это. - Двое патрулировавших часовых направились следом в бунгало. Надев наушники и сосредоточенно наклонившись над миниатюрным магнитофоном, Хайд занялся настройкой громкости. - Дханжал, - сухо сообщил он.
     Забравшись с головой в багажный отсек "лендровера", Хайд принялся лихорадочно рыться в вещах. Звяканье металла, глухой стук пластмассы. Роз следила, как он надел заплечную сумку и сунул туда небольшую рацию, потом засунул в рукав свитера тонкую свинцовую пластинку. В ладони маленький переключатель. Под мышкой пистолет. Второй за поясом.
     - Слушай, - приказал он, протягивая наушники. Потом вставил себе в левое ухо крошечный наушник. Надевая наушники, Роз услышала шорох и почувствовала легкое покалывание тока от батарейки - это Хайд поправлял сумку с рацией. Она с опаской, как на оружие, поглядела на вторую рацию, которую он положил ей на колени. - Ну? - отрывисто спросил он.
     - Дханжал, - подтвердила она.
     - Чего он хочет?
     - Возбужденный, злой...
     - Где Касс? - прошипел ей в щеку Хайд, натягивая камуфляжную куртку.
     - ...В спальне! - выпалила она и протестующе вскрикнула: - Нет!..
     - Что там? - вцепившись ей в руку, прошептал он. - Что? Роз... что?
     - Его убьют, - волнуясь, невнятно пробормотала она. - Допрашивают о тебе... - продолжала, лишаясь сил, будто это была еще более страшная новость.
     - Хрен с ними! - оборвал он. Она поняла, что это для него не новость. Инстинкт. Застегнув молнию, сунул в карманы две газовые гранаты и сразу принялся проверять автомат "стерлинг". - Изготовлен в Индии - будем надеяться, что он, черт возьми, работает!
     В ее голове как комариный звон звучали слова Дханжала и еще чьи-то голоса, говорившие на английском. Обсуждали, куда деть труп Касса...
     - Ему приказал Пракеш Шармар, - сообщила она равнодушно слушавшему Хайду, сосредоточенно вертевшему в руках автомат. Он жестом приказал ей снять наушники. Она неохотно подчинилась, потому что слушать подробности планируемого убийства Касса было не страшнее, чем смотреть в лицо Хайду, ощущая уязвимость его хрупкого тела. На груди у него болтался перекинутый через шею респиратор. - Нет, - повторяла она сдавленным голосом.
     Взяв с колен рацию, настроил ее, потом вернул, показывая кнопки.
     - Передача - прием, - показал он. - Проверим, когда спущусь чуть под горку. Смотри в ночной бинокль. Когда начнется, я должен знать, что происходит, где каждый из часовых. Поняла? Роз, поняла? - Она была в состоянии только кивать головой. - Хорошо. - На короткое время схватил наушники и послушал одним ухом. - Все еще пережевывают планы похорон, спорят, кому копать. - Ухмыльнулся, сглотнул, потом серьезно продолжал: - Если что-нибудь случится... если я тебе скажу или не смогу сказать, убирайся. Просто уезжай. Поездом или автобусом. Не в Сринагар. О'кей? - Она снова кивнула. - Это то, что у меня лучше всего получается, Роз. Я вернусь.
     И сразу ушел. Маленькая беззащитная фигурка, прыгая, удалялась вниз по склону. Проглотив слезы, Роз громко всхлипнула.
     - Тише, услышат, - раздалось с колен, будто там лежала его голова. В ужасе посмотрев на рацию, она схватила ее холодными негнущимися пальцами. Вцепилась в источник его голоса, как в руку, словно удерживая его. - Как там, Роз? - Она напрягла зрение, пытаясь его разглядеть, потом, движимая страхом, до боли прижала к глазам бинокль. Теперь она видела его - пригнувшуюся к земле серую тень, спотыкающуюся и пошатывающуюся, словно пьяница, идущий с вечеринки. - Сколько их осталось снаружи?
     - Двое... трое, - выпалила она, потом, спохватившись, нажала кнопку переключения и повторила: - Трое... один с твоей стороны, двое следят за дорогой. Судя по всему, кто-то им приказал...
     - О'кей. Покороче.
     - Хорошо...
     В бинокль огромным мерцающим занавесом наплыла вершина Нанта-Парбат. Холодно. Роз, дрожа, нашарила на сиденье анорак - теплую куртку с капюшоном.
     В этом занятии - доносить о передвижениях подсматриваемых ею людей - было нечто притягивающе дурное, как наркотик. В тени огромных сосен две серые фигуры. Отчетливо выделялись стволы винтовок. Накинула на плечи анорак, придерживая рукой на часто вздымающейся груди.
     - Они все еще перед домом, разговаривают.
     В наушнике Дханжал бранился с прошедшими с ним в дом часовыми. Кажется, ему не хотелось приступать к делу, и он продолжал разговор о месте захоронения, не упоминая о самом убийстве Касса. Серая фигурка Хайда находилась далеко внизу, за залитым огнями бунгало, где проходила вечеринка...
     Она сдерживала, свое воображение.
     - Все еще там? - раздалось по рации, будто он сидел рядом.
     - Все еще там. Ты... ты не видишь того, кто сбоку от тебя?
     - Слишком темно. Где он?
     - Под крышей веранды, стоит, как слуга.
     - О'кей. - Роз слышала дыхание Хайда. Он остановился за выступом скалы ярдах в пятидесяти от бунгало. В освещенном занавешенном окне появилась тень. Взмахнула рукой, будто указывая, где прятался Хайд. - Роз, слушай. Подгони "лендровер" вниз, к бунгало, когда... если я скажу... О'кей?
     - Хорошо, - чуть слышно ответила она.
     - Ладно... - Она чувствовала, что он собирался добавить несколько успокаивающих слов, но передумал. Возможно, они были бы ко времени, отвлекли ее от пугающих событий. - Тебе придется слушать все, что происходит. Поняла, Роз?
     - Да. - Тот же беспомощный тон.
     - Будешь слышать мое дыхание, особенно когда надену респиратор. Будешь продолжать слушать, Роз. - Затем почти неслышно: - Эти долбаные автоматы... не доверяю им. Наденем-ка глушитель...
     Она напрягла слух, чтобы разобрать еле слышные звуки, но рация молчала, как мертвая.
     - Порядок, - наконец пробормотал он. - Роз, все время: где и когда. Каждое движение. Не жди моих ответов.
     - Хайд...
     Ответа нет, только дыхание. Она увидела, как он выскользнул из-за скалы и с карикатурной осторожностью, почти на цыпочках, двинулся к бунгало. Господи, молю тебя, чтобы у него все было хорошо...
     - Тогда за дело! - рявкнул в наушниках голос Дханжала. - Вы двое. Ступайте! - В голосе напряжение.
     - Хайд, они собираются...
     - О'кей.
     Дыхание в рации участилось, стало похожим на треск радиопомех. Роз через силу старалась не упускать из виду оставшихся снаружи часовых. Двое оставались на дороге, один из них курил, второй шаркал ногами по пыли. Третий часовой на отшибе... она задышала так же часто, как Хайд, увидев, что его призрачная фигура приближается к третьему, вышедшему из-под веранды и глазеющему на вершину горы. Двое не смотрят... один не насторожен. Хайд остановился, справился с дыханием - теперь оно слышалось, как отлаженная машина.
     Хайд двинулся дальше. О, милостивый Боже!.. Ее трясло, перехватывало дыхание. Часовой повернулся...
     Нет...
     Хайда отделяло от индийца шесть ярдов различимой в свете звезд земли, когда тот, громоздкий в своем анораке, махая автоматом как палкой, повернулся и зачарованно застыл, увидев Хайда. Позади часового из-за вершины выходила луна. Четыре шага... три, два...
     Хайд всем весом обрушился на индийца, наткнувшись сразу онемевшим плечом на автомат. "Калашников" от удара пришелся противнику по горлу, прервав рвавшийся изо рта крик. Удар короткого складного приклада собственного автомата по голове, и индиец валится с ног. В довершение удар ногой в левый висок. Оглядевшись по-звериному, Хайд надел ограничившую обзор маску респиратора.
     - О'кей, - подал голос, зная, что она слышит.
     Достав из кармана гранату с газом "си-эс", взвесил на руке.
     - Хайд, - послышалась торопливая речь, - они вышли из комнаты!..
     Пора.
     Вдоль опущенных жалюзи расположенного справа окна поменьше целеустремленно двинулись зловещие тени. Пятнадцать ярдов. Размытые тени продолжали двигаться. Десять ярдов. Долбаные жалюзи помешают проникнуть внутрь. Пять ярдов, потом под ногами веранда, стекло разлетается вдребезги. Жалюзи до смешного услужливо взлетают вверх. Лица двух индийцев обращены к постели, с белых подушек на них испуганно смотрит бледное, обезображенное кровоподтеками и ссадинами лицо. Через секунду после взрыва гранаты задымила начинка - шарики "си-эс". Комната наполнилась серыми клубами дыма. В нем, корчась, будто на виселице, надрывно кашляли и терли глаза двое индийцев.
     Вторую гранату Хайд швырнул в главное окно. Снова раздался взрыв, и через секунду задымились шарики. Услышал ошеломленные предостерегающие крики. Рванулся к подоконнику разбитого окна спальни. Навстречу, размахивая руками, ощупью двигалась тень - к окну, а не для схватки с ним. Хайд нажал на спусковой крючок автомата с глушителем. Шипя, как кобра, из кожуха вырвались выхлопные газы, "стерлинг", вырываясь из рук, колотил по бедру. Будто пытаясь глотнуть свежего воздуха, тело перевалилось через подоконник. Сквозь дым увидел очертания склонившегося над постелью трясущегося в кашле второго человека. Хайд выстрелил в сторону тени, слыша, как раненый, призывая на помощь, рухнул на пол.
     Заметив, как из внезапно открытой двери, взвихривая дым, в спальню ворвался свежий воздух, Хайд отскочил от окна. Ударил ногой по торчащим из выходившего на веранду окна осколкам стекла. Кто-то рванул раму. Следом прогрохотал выстрел девятимиллиметрового пистолета.
     - Хайд, Хайд! - Это Роз. - Они направляются к главному входу, оба!..
     В дыму и суматошном мелькании теней Хайд выпустил в сторону гостиной не меньше десяти пуль, прежде чем попал в стрелявшего из дальнего угла комнаты. Нырнув под подоконник, встал на корточки. Услышал голос отдававшего команды Дханжала, кажется, из спальни. В наполненной "си-эс" гостиной темно и тесно, как в тюремной камере, маска респиратора лишь усиливала это ощущение. Выстрелил на пламя другого выстрела, в ответ из дыма последовал непрерывный огонь. Услышал, как открылась и хлопнула дверь с улицы. Дханжал крикнул, чтобы оставили открытой. Сквозняк отогнал и стал разгонять дым. Кто-то выстрелил в сторону окна, Хайд дал ответный выстрел по мелькнувшей тени, но пуля пришлась лишь по деревянной обшивке стены. Рассеявшийся на секунду дым обнажил белеющие на темном дереве выбоины. Хайд перекатился за стоявший под углом к окну длинный диван.
     Дым рассеивался. Невредимыми оставались четверо... и Дханжал. Кто-то неуклюже высунулся из спальни. Хайд дал очередь из трех патронов. Крик настоящий, не притворный, как и стук ударившегося о стену и рухнувшего на ковер тела. Пистолет полетел в камин. Осталось всего четверо. Дым все больше рассеивался. Кажется, в комнате он один. В мерцании каминного огня мебель - будто прячущиеся по углам люди. Дважды выстрелил - в магазине меньше двадцати патронов, может быть, меньше пятнадцати. Нащупав последнюю гранату, достал и швырнул через всю комнату в сторону камина. Взрывчаткой по комнате разбросало горящие щепки и уголья, потом из камина повалили клубы "си-эс".
     Он шевельнулся.
     В тот же момент рядом со щекой, да так близко, что он невольно охнул, от деревянной ручки дивана полетели щепки. И сразу в наушнике голос:
     - Хайд!
     - О'кей! - сердито огрызнулся и, сжавшись в комок, рванулся к двери в спальню...
     ...и врезался во что-то мягкое. Чьи-то руки скорее машинально, чем рассчитанно, дергали за хобот респиратора с такой силой, будто хотели повалить быка или кабана. Хайд ткнул в ребра неприятеля коротким стволом "стерлинга", но хватка не ослабла. Искаженное лицо врага приблизилось к маске Хайда, затуманив дыханием стекла. Хайд снова двинул по ребрам. Противник молча сморщился от боли.
     - Хайд... Хайд! - словно ребенок в темном кинозале, в ужасе кричала Роз.
     Хватаясь за магазинную коробку автомата, левой ладонью нажал копку передатчика, оставив открытым канал, ведущий к Роз.
     Прижав Хайда телом к дверному косяку, индиец безуспешно пытался вытащить что-то из-под куртки. Потом потянулся рукой к горлу Хайда, но ему мешала коробка респиратора. Подскочивший на помощь второй, закрывая пальцами стекла, принялся срывать маску. Хайд нажал на спусковой крючок "стерлинга". Шипение выхлопных газов смешалось с последним хрипом падающего на пол врага. Дважды ударив подошвой по ноге второго противника, с силой прижал ступню к полу. Вывернулся из его хватки, но потерял равновесие. Противник, одетый в громоздкий черный анорак, был выше и тяжелее него. Оттолкнув Хайда, индиец направил на него свой "Калашников". На кровати, полуоблокотившись на подушку, словно в клубах фимиама, человеческая фигура с бледным безжизненным лицом.
     "Стерлинг" заело... или кончились патроны. Хайд залез рукой под камуфляжную куртку и, выхватив из-за пояса пистолет, выстрелил сквозь ткань. Первая пуля расщепила дверь у плеча противника, после второго выстрела рука дернулась и выронила автомат. Индиец медленно сполз на пол, загородив собой дверь. Хайд смотрел в искаженное болью с удивленно раскрытыми глазами лицо Дханжала.
     Голоса. В дверь ползет дым от горящей мебели. В гостиной разрывающий душу крик агонии и ужаса.
     Хайд прислонился к стене спальни. У ног труп первого нападавшего. Сорвал с себя респиратор. От двери на него устремлен полный ненависти взгляд Дханжала. Самый первый покойник по-прежнему висит на подоконнике, будто блюет с перепоя. В бунгало повисла последовавшая за схваткой тишина - лишь потрескивает горящее дерево. Чей-то кашель...

***

     ...производят перегруппировку? Сколько их? Трое мертвых, один без сознания, двое раненых. Остается двое боеспособных... которые, возможно, не знают, жив ли Дханжал... или оказались умнее и ждут, когда он выйдет первым. Или же просто ждут подкрепления.
     Подойдя к кровати и бегло осмотрев Касса, не узнавшего его и плохо понимавшего, где он и что с ним, выключил свет. В отключке, наркотическом шоке. Бледность оказалась обманчивой. Лицо в ссадинах и ранах. Рубашка в крови. На руке следы уколов. Оставшись в темноте, Касс благодарно откинулся на подушку. В лунном свете, будто от оставленной в пепельнице сигареты, вилась струйка дыма.
     Вставляя в "стерлинг" новый магазин, Хайд двинулся обратно. Теряет собранность, разучился считать - прежний оказался пуст. Переключил автомат на одиночный огонь. Ухватив Дханжала за анорак, с огромным усилием поставил на ноги. Из глаз индийца все еще струились слезы. От раздражающего газа, а может, от бессильной злости. Или от боли в плече. Больше ничего не оставалось. Нужно было не дать гадам взорвать его с Кассом, когда они сунутся сюда. Не убивать же им своего старшего офицера. Господин Туша... Дханжал упирался и, только тогда Хайд приставил к животу ствол автомата, заковылял по комнате к кровати.
     - Поднимай его, - прорычал Хайд.
     - Хайд!.. - Как сигнал спасения на море.
     - Где они, Роз? - выпалил он, наконец вспомнив о ней.
     Оглянулся на дверь спальни, выпустил в затихшую гостиную пару пуль. Ответного огня не последовало. Значит, снаружи...
     - Их трое... - Плохо припечатал первого. - На этой стороне бунгало... по-моему, все. Под соснами слева...
     - Молодчина. У меня порядок. - Чтобы прекратить дальнейший разговор.
     Дханжал, как коварный зверь, выжидающе следил за ним. Глаза выдавали чувство превосходства. Хайд выдернул из-за пояса Дханжала пистолет и прочитал на лице признание поражения.
     - Давай. Ставь его на ноги!
     Дханжал взглядом указал на плечо. Хайд двинул стволом "стерлинга" по раненой руке. Тот вскрикнул.
     - Давай.
     Взяв Касса здоровой рукой под мышку, Дханжал силился сдвинуть его с постели. Упершись стволом в бок Дханжала, Хайд помогал ему поднять упрямо сопротивлявшегося во сне Касса. Им удалось его посадить, потом поставить на разъезжавшиеся, будто резиновые ноги. Прижимая обвисшее тело Касса к Дханжалу, Хайд принялся толкать их обоих к двери. Первым появится в дверях Дханжал, наполовину загораживая Касса и прикрывая его самого. Вопли в гостиной утихли, пламя, охватившее ковры и мебель, будто все еще не решалось разгореться в полную силу.
     Хайд толкал их к задней двери бунгало. Она оказалась открытой, как бы заманивая в засаду.
     - Скажи им, что мы выходим, - негромко приказал он Дханжалу. - Где они, я знаю. Скажи, что ты выходишь первым, - ну, говори!
     Не подходя близко к двери, Дханжал крикнул испуганным страдальческим голосом:
     - Не стрелять! Я у него в плену! Огня не открывать!
     Те выжидающе помолчали, словно попавшие все вместе в ловушку разъяренные звери. Потом:
     - Есть не стрелять, сэр!
     Кричали из-под сосен. Молодчина Роз.
     - О'кей, Дханжал, двигай. Идешь справа от нашего друга - первая пуля тебе. Пошли!
     Они комично, если смотреть со стороны, выбрались из двери, спустились по ступеням веранды и двинулись по раскинувшемуся позади бунгало саду. Шелест воды и звон капель в фонтанах, миниатюрные пейзажи из озерков и каменных горок. На холоде изо рта валил пар. Путь пошел на подъем, к...
     Проклятые гуляки со своей вечеринкой. Бунгало залито светом, на веранде толкутся люди.
     - Шагай помаленьку, Дханжал... не помирать ли собрался? - раздавались любопытствующие голоса.
     Они медленно брели вверх по склону. Касс, обвив левой рукой шею Хайда и волоча ноги, что-то монотонно бубнил, будто подражая плеску воды в саду Шармара.
     - Проваливайте отсюда! - крикнул Хайд. - Скажи им, что это полицейская операция, - рявкнул он на Дханжала.
     - Полиция! Очистите территорию... помощи... не требуется. Ничего не произошло! Это полицейская операция!
     На веранде замолкли, глядя, как они с трудом бредут вверх мимо ярко освещенного бунгало. Террористы, торговцы наркотиками - все это ничего не стоило вообразить участникам вечеринки, особенно в Кашмире. Оглянувшись, Хайд заметил, как несколько любопытных осторожно направились в бунгало Шармара. Простое любопытство, подстегиваемое близостью таинственного и опасного. Ни один из людей Дханжала не показался из-под сосен. Ни одного выстрела... пока. Не хотели отвечать, в случае если убьют офицера.
     - Я должен отдохнуть! - запротестовал Дханжал.
     - Клал я на тебя, приятель! - огрызнулся Хайд, волоча и толкая их дальше, время от времени спотыкаясь, поднимаясь сам, ставя на ноги то Касса, то Дханжала, доходя до бешенства от монотонного бессмысленного бормотания Касса. Позади снова заиграла музыка, вечеринка продолжалась.
     Наконец:
     - Хайд!..
     Дханжал, как бы скорее Хайда поняв, что пришли, повалился на землю, бросив Касса висеть на руках Хайда. Бормотание, словно изношенная пластинка, затихло. Хайд равнодушно опустил Касса на землю - худая хрупкая фигура представлялась чем-то посторонним, как будто Касс неожиданно свалился на него откуда-то из темноты. Дханжал нянчил больную руку. Роз испуганно склонилась над ним, словно перед ней был одержавший верх, который вот-вот заявит, что все они - его пленники.
     Хайд обежал взглядом длинный склон. В разбитых окнах бунгало Шармара разгоралось пламя. Участники вечеринки кружили по поляне, маленькая кучка людей толпилась вокруг кого-то, лежавшего на земле, - то ли свалился, то ли выволокли из бунгало. На ведущем в Гульмарг шоссе пока не видно мчащихся огней, но с горного поста слышен отдаленный вой сирен и звон колоколов. Хайд посмотрел на Касса уже не как на тяжелую ношу, от которой только что освободился, а как на бремя, на которое обречен в дальнейшем. Здорово же его отделали...
     Расстегнул рубашку, чувствуя, как под ладонью неровно колотится сердце. Его стук явственно отдавался в рации, которую держала в онемевшей руке Роз. Хайд сбросил с кисти кнопку передатчика. Сплошные кровоподтеки. От прикосновения к дрожащему, в гусиной коже, телу Касс застонал. Сломано ребро, возможно, два. Хайд осмотрел морщинистую исколотую руку.
     Кому ты, мать твою, теперь нужен, подумал он. Что ты мог сообщить Лондону? А теперь и сказать больше нечего...
     Касс... мягко говоря, стал обузой. Лучше бы... умер... Дханжал умоляюще стонал, Роз жалостливо охала.
     Хайд поднялся, достал из багажника "лендровера" одеяло и бесцеремонно завернул в него Касса, злясь на бесполезные движения стремящихся помочь рук, на засветившееся на измученном лице виновато-благодарное выражение. Потом направился к Дханжалу. От бунгало доносился запах горящего дерева, из другого неслись звуки музыки. Встав позади Дханжала как исполнитель приговора, так что индиец, задрожав, сжался в жалкий комок, приставил к затылку ствол автомата. На лице Роз застыло выражение ужаса. Хайд рявкнул:
     - Черт с ним, прилепи на плечо, на руку или куда там еще пластырь.
     Роз быстро, неловко, скорее из-за беспокойства, чем от волнения, осмотрела руку - ранение в мякоть предплечья, он куда в лучшей форме, чем Касс. Принесла из машины аптечку и смазала рану йодом. Дханжал дернулся, наткнувшись на ствол автомата. Роз закрыла рану марлей и, будто поставив на смуглой коже святой знак, залепила крест-накрест клейкой лентой. Благодарно кивнув, Дханжал натянул на руку пиджак, потом анорак.
     Роз поднялась и встала перед Хайдом. Громко стуча зубами, напомнил о себе Касс. Хайд кивнул головой в сторону "лендровера". Они отошли к машине. Хайд прислонился к кузову, направив "стерлинг" на скорчившуюся фигуру Дханжала. У Роз дыхание было примерно таким, какое она некоторое время назад слышала по рации.
     - Что дальше? - спросила она.
     Поднявшаяся луна золотила громаду Нанта-Парбат. Уютно, как камин, горело бунгало. Подошла полицейская машина, мчалась пожарная - еще одна ненужная игрушка. Прерванная вечеринка возобновилась.
     - Теперь смываемся.
     - Как?
     - Тише, Роз...
     - Зачем? А как с ним? - махнула она в сторону сидящего полицейского. - Или с ним?
     Касс, видимо не соображавший, где он, снова бессвязно бормотал.
     - Накачали наркотиками под завязку. И здорово отделали.
     - Кто? Покойники? Сколько их?
     - Кончай, Роз.
     - Как, черт побери, мы отсюда выберемся?
     В сторону Гульмарга и через городок мчались машины. Пока что местные. От Сринагара час езды.
     - Дай подумать. Не вместе... во всяком случае, не с тобой.
     - Почему?
     - Я уже говорил. Кто-то должен довести дело до конца. - Стволом "стерлинга" задел дверцу "лендровера". Дханжал дернулся, но потом снова ушел в себя. - Ты... - Поглядел на нее. Снова опустил взгляд на Дханжала. - Есть способы, которые надлежит использовать только мне. Они не для тебя. Поэтому, черт возьми, хоть раз сделай, как я прошу, понятно? - Помолчал. В ответ ни слова. - Нас уже ищут, - продолжал он, - не тебя: ты здесь случайно, к трупам отношения не имеешь. Доберешься до Джамму, в случае необходимости на каком-нибудь паршивом такси или на автобусе. Но добраться туда должна.
     - Значит, решено, не так ли? - насмешливо произнесла она. - Величайший, мать твою, план спасения. Я так не считаю!
     Он разъяренно обернулся к ней.
     - Роз... не смей! - предупредил он. - У тебя половина улик. Бери с собой, добирайся до Джамму, оттуда поездом в Дели - есть же у тебя, черт возьми, путеводитель! В Дели тебя искать не будут, ты там ни с чем не связана. Летишь в Париж, не в Лондон... - объяснил он, то и дело переводя взгляд с нее на подозрительно сонливого Дханжала. - Ты должна добраться до Шелли, встретиться с ним, по возможности в Париже. Должна убедить его... - Немного помолчал, пряча свои расчеты и беспокойство за нее. Потом добавил: - Должна выложить ему цену сделки, предъявить золотой вексель, который выкупит меня с Кассом.
     Тишина. Только ее дыхание, монотонное бормотание Касса, доносящиеся от бунгало отдаленные звуки - там тушат пожар и организуют поиски. Самое позднее с первым светом появится вертолет. Как только доложат Пракешу Шармару. Отсутствие Дханжала несколько замедлит поиски, но в усердии оставшихся в живых можно не сомневаться. Перед ними во все стороны раскинулся живописный горный пейзаж Кашмира. Ему придется вписаться в этот пейзаж, освоиться в нем, использовать в своих целях.
     - А ты? Собираешься болтаться здесь, пока я не доберусь до дома, так, что ли?
     - Необязательно. Никаким порядочным путем мне Касса не вывезти. А он для меня своего рода гарантия. Другой гарантией служишь ты. Может случиться, что меня убьют. И Касса. Если мы выйдем из игры, я хочу, чтобы остался кто-нибудь живой и невредимый, кто мог бы вместо нас взять Шармаров за... Выбор пал на тебя, Роз. - Пристально посмотрев ей в глаза, добавил: - Роз, что последует за этим, тебе не по силам. Я подвезу тебя до Барамулы, там найдем автобусную остановку или стоянку такси. Добавишь малому сверху, и машина не сломается до самого Джамму... - Взяв за руку, Хайд привлек ее к себе. Она дрожала, будто от чувственного возбуждения. Руки как ледышки. - Послушай, - прошептал он, - сделай свою часть дела, а мою оставь мне. Еслинадо, я пробьюсь к Шелли... если не останется ничего другого. А доберешься ты, и я полечу отсюда "Эйр Индией", первым классом... - целуя ее, заверил он.
     Когда Роз выскользнула из его объятий, он знал, что она уступила. Ей не справиться со всем, но на одну вещь она способна. Она будет стараться спасти его. Понимая, что играют на ее слабых струнах, все же молчаливо согласилась.
     - Джамму? - переспросила она. - Сколько туда на машине?
     Пряча облегчение... и страх, ответил:
     - Думаю... от Барамулы часов девять-десять.
     Она кивнула. И тихо добавила:
     - Хорошо.
     - Тогда двигаемся. - В сад вокруг бунгало вонзалось все больше фар. Станут расспрашивать участников вечеринки. И без того торчим слишком долго. Разговор с Роз снова потребовал напряжения. На него навалилась усталость. Тряхнул головой, чтобы прояснилось. - Этого Неру скрутим, как цыпленка, и сунем в багажный отсек. Потом разберемся... - Замолчал, глядя на неестественно согнутую фигуру Касса, уставившегося в землю невидящими глазами.
     Господи, до чего же его накачали - пентоталом или чем-нибудь еще, может, просто успокаивающими. А теперь на него навалилось происходящее вокруг: ночь, холод, его освобождение.
     - Черт побери, Хайд, это же непосильная ноша, - невольно вырвалось у Роз.
     - Знаю, дорогая... знаю.
     Но хоть ты не знаешь, подумал он. По крайней мере, выберешься ты...

Продолжение следует...