Литературное чтиво Выпуск 427 от 2007-01-15 Количество подписчиков: 426    Джон Роналд Руэл ТОЛКИЕН "ВЛАСТЕЛИН КОЛЕЦ. ДВЕ БАШНИ"      В этой книге речь идет главным образом о хоббитах, и на ее страницах читатель может многое узнать об их характерах, но мало - о их истории. Дальнейшие сведения могут быть найдены только в извлечениях из "Алой Книги Западных пределов", которая опубликована под названием "Хоббит". Этот рассказ основан на ранних главах "Алой Книги", составленной самим Бильбо, первым хоббитом, ставшим известным в Большом мире, и названных им "Туда и обратно", так как в них рассказывается о его путешествии на восток и о возвращении: это приключение позже вовлекло всех хоббитов в события эпохи, которые излагаются ниже.      Многие, однако, пожелают больше узнать об этом народе с самого начала, а у некоторых нет первой книги. Для таких читателей излагаются основные сведения из "Сказаний о хоббитах" и кратко пересказывается первое приключение.      Хоббиты - скромный, но очень древний народ, более многочисленный раньше, чем теперь; они любят мир, спокойствие и хорошо возделанную землю: содержащаяся в порядке и тщательно обработанная земля в сельской местности - их любимое место. они не понимают и не любят машины, более сложные чем кузнечные меха, водяная мельница или ручной ткацкий станок, хотя они искусны в обращении с инструментами. даже в древние времена они, как правило, сторонились "высокого народа", как они называют нас, а теперь они избегают нас со страхом, и их стало трудно отыскать. у них тонкий слух и острое зрение, и хотя они склонны к полноте и не торопятся без необходимости, тем не менее они проворны и ловки в движениях. они обладают умением быстро и молча скрываться, когда не желают встречаться с неуклюже бредущим человеком; и они развили это умение до степени, которая может показаться людям волшебством. но на самом деле хоббиты никогда не занимались волшебством, и их неуловимость - следствие искусства, унаследованного и развитого на практике, следствие их дружбы с природой, которая отплачивает им так, как не могут представить себе большие и более неуклюжие расы.      Хоббиты - маленький народ, они меньше гномов: во всяком случае менее крепкие и приземистые, хотя ненамного меньше ростом. Их рост разнится от двух до четырех футов по нашим меркам. Теперь они редко достигают трех футов: но они утверждают, что становятся ниже и что в прошлые времена они были выше. В соответствии с "Алой книгой", Бандобрас Крол (по прозвищу Бычий Рык), сын Изенгрима Второго, был ростом в четыре фута пять дюймов, и мог ездить верхом на лошади. По преданием хоббитов его превосходят только два известных в древности хоббита, но об этом будет идти речь в этой книге.      Что касается хоббитов из Удела, о которых рассказывается в этих сказаниях, то в дни мира и процветания они были веселым народом. Они одевались ярко, предпочитая желтый и зеленый цвета; но обувь они носили редко, так как на подошвах у них толстая прочная кожа, а ноги поросли густыми вьющимися волосами, похожими на волосы на их головах, чаще всего коричневого цвета. Поэтому единственным слабо распространенным среди них ремеслом было сапожное дело; но у них длинные и искусные пальцы, и они могут изготовлять множество полезных и красивых вещей. Лица их скорее добродушны, чем красивы, широкие, яркоглазые, краснощекие, со ртами, склонными к смеху, еде и питью. И они едят, пьют и смеются, часто и с охотой, любят простые незамысловатые шутки, не против поесть шесть раз в день, когда есть еда. Они гостеприимны и любят приемы и подарки, которые охотно дарят и с радостью получают.      Ясно, что несмотря на позднейшее отчуждение, хоббиты наши родственники: они были гораздо ближе к нам, чем эльфы или даже гномы. С древних времен говорят они на человеческих языках, хотя и непонятных, и любят все то, что и люди. Но точно наши взаимоотношения не могут быть установлены. Происхождение хоббитов уходит далеко в древние времена, которые сейчас забыты. Только эльфы еще сохраняют легенды этого исчезнувшего времени, но в этих легендах говорится главным образом об истории самих эльфов, люди там упоминаются редко, а хоббиты совсем не упоминаются. Ясно, однако, что хоббиты долгое время жили спокойно в Средиземье до того, как мы узнали о них. А в то время когда мир был полон бессчетными странными существами, маленький народец казался совсем незаметен. Но в дни Бильбо и его наследника Фродо хоббиты, вопреки своему желанию, стали внезапно важными и известными и обеспокоили Советы мудрых и великих. Начало архива рассылки с книгами 1 и 2 можно найти здесь Книга 3    1. Уход Боромира      Арагорн быстро поднимался на холм. Вновь и вновь наклонялся он к земле. Хоббиты ходят легко, и их следы нелегко прочесть даже следопыту, но недалеко от вершины тропа пересекала ручей, и здесь он нашел то, что искал.      - Я прочел знаки верно, - сказал он себе. - Фродо шел на вершину холма. Интересно, что он там увидел. Но он вернулся тем же путем и вновь спустился к подножью холма.      Арагорн заколебался. Он хотел сам пройти к высокому сиденью, надеясь увидеть что-нибудь такое, что поможет ему в его затруднении, но время не ждало. Неожиданно он прыгнул вперед и пробежал по большим плоским каменным плитам, а потом по ступенькам на вершину. Здесь сев на сиденье, он огляделся. Но солнце казалось затмилось, а мир был туманным и отдаленным. Он посмотрел на север, но там не увидел ничего, кроме отдаленных холмов и только где-то вдали была видна в воздухе большая птица, похожая на орла, она широкими кругами медленно спускалась к земле.      И тут его чуткие уши услышали звуки в лесу внизу, на западном берегу реки. Он напрягся. Слышались крики, и, к своему ужасу, он услышал хриплые голоса орков. Потом послышался глубокий звук большого рога, который ударился о холмы и эхом отдался в дальних долинах, как могучий крик, поднявшись над ревом водопадов.      - Рог Боромира! - воскликнул Арагорн. - И ему нужна помощь! - он спрыгнул со ступеней и побежал по дороге. - Увы! Злая судьба преследует меня сегодня, все, что я ни делаю, оканчивается неудачей. Где же Сэм?      Вначале крики становились громче, потом тише: отчаянно еще раз протрубил рог, и в ответ раздались яростные крики орков, звук рога прервался, Арагорн выбежал на последний спуск, но прежде чем он добрался до подножья, звуки совсем затихли; он свернул влево и побежал туда, откуда доносились крики, которых он больше не слышал. Выхватив меч, крича "Элендил! Элендил!", бежал он меж деревьев.      Примерно в миле от Порт Галена на небольшой поляне, недалеко от озера он нашел Боромира. Тот сидел спиной к большому дереву, как будто отдыхая. Но Арагорн увидел, что он пронзен множеством чернооперенных стрел; руки его сжимали меч, сломанный у рукояти; по сторонам лежали груды убитых орков.      Арагорн склонился к нему. Боромир открыл глаза и попытался заговорить. Наконец послышались медленные слова.      - Я пытался отобрать Кольцо у Фродо, - сказал он. - Мне жаль. Я наказан. - Взгляд его остановился на мертвых врагах, тут их лежало по крайней мере двадцать. - Они пропали - невысоклики. Орки схватили их, но, думаю, они живы. Орки схватили их и связали.      Он помолчал и устало закрыл глаза. Через некоторое время он заговорил снова:      - Прощай, Арагорн! Иди в Минас-Тирит и спаси мой народ! Я проиграл.      - Вот уж нет! - сказал Арагорн, целуя его в лоб. - Ты победил. Мало кто одерживал такую победу. Покойся с миром. Минас Тирит не погибнет.      Боромир улыбнулся.      - Куда они ушли? Был ли здесь Фродо? - спросил Арагорн.      Но Боромир молчал.      - Увы! - воскликнул Арагорн. - Умер сын Денетора, повелителя Башни Стражи! Какой горький конец! Теперь все товарищество распалось. Это я допустил ошибку. Напрасно Гэндальф доверял мне. Что мне теперь делать? Боромир поручил мне защиту Минас-Тирита, и этого же желает мое сердце, но где Кольцо и где его хранитель? Как я найду их и как спасу поиск от гибели?      Он стоял склонившись, борясь со слезами и сжимая руку Боромира. Так нашли его Гимли и Леголас. Они молча пришли с западных склонов, пробираясь меж деревьев, как на охоте. Гимли держал в руке топор, а Леголас свой длинный нож. Выйдя на поляну, они остановились в изумлении, потом в горе склонили головы, ибо им стало ясно что произошло.      - Увы! - сказал Леголас, подходя к Арагорну. - Мы охотились и убили в лесу много орков, но здесь от нас была бы большая польза. Мы пошли сюда, услышав звук рога, но кажется, слишком поздно. Боюсь, вы тяжело ранены.      - Боромир мертв, - сказал Арагорн. - Я же невредим: меня с ним не было здесь. Он пал, защищая хоббитов, пока я был на вершине.      - Хоббиты! - воскликнул Гимли. - Где они? Где Фродо?      - Не знаю, - устало ответил Арагорн. - Но перед смертью Боромир сказал, что орки их связали, он считал, что они живы. Я послал его вслед за Мерри и Пиппином, но не спросил его, были ли здесь Фродо и Сэм Гэмджи; не спросил, пока не стало слишком поздно. Все, что я делаю сегодня, все мне не удается. Что делать теперь?      - Вначале мы позаботимся о павшем, - заметил Леголас. - Мы не можем оставить его лежать, как падаль, среди подлых орков.      - Но мы должны торопиться, - сказал Гимли. - Он и сам бы не захотел задерживать нас. Мы должны идти по следу орков, пока есть надежда на то, что хоть кто-то из наших товарищей жив.      - Но мы не знаем, с ними ли хранитель Кольца, - сказал Арагорн. - Можем ли мы покинуть его? Разве не следует вначале поискать его? Злой выбор вновь перед нами.      - Тогда сделаем вначале то, что сможем сделать, - сказал Леголас. - У нас нет ни времени, ни инструментов, чтобы достойно похоронить нашего товарища и воздвигнуть над ним курган. Нам нужно сделать насыпь из камней.      - Работа будет трудной и долгой, к тому же поблизости нет камней, которые мы могли бы использовать, - возразил Гимли.      - Тогда положим его в лодку вместе с его оружием и оружием побежденных врагов, - сказал Арагорн. - Мы пошлем его к водопадам Рауроса и отдадим его Андуину. Река Гондора позаботится о том, чтобы по крайней мере никакой зверь не осквернил его кости.      Быстро обыскали они тела орков и сложили их мечи, разбитые шлемы и щиты в одну груду.      - Смотрите! - воскликнул Арагорн. - Вот след! - Из груды оружия он извлек два ножа с лезвиями в форме листа, выложенными золотом; поискав еще, он нашел и ножны, черные и усаженные маленькими красными жемчужинами. - Это не оружие орков! - сказал он. - Их носили хоббиты. Орки, несомненно, ограбили их, но побоялись оставить у себя ножи, зная, откуда они - это работа запада, на них заклинания против проклятий Мордора. Что ж, если они живы, наши друзья безоружны. Я возьму эти ножи в надежде вернуть их когда-нибудь хозяевам.      - А я, - сказал Леголас, - соберу все стрелы, какие смогу найти, потому что мой колчан пуст.      Он поискал в груде и на земле около нее и нашел несколько неповрежденных и более длинных, чем обычные орковские, стрел. Он тщательно осмотрел их.      А Арагорн, осмотрев убитых, сказал:      - Здесь лежит много таких, которые не из Мордора. Некоторые с Севера, с Туманных гор, если я знаю что-то об орках и их семействах. Но тут есть и другие, незнакомые мне. Их одежда вообще не похожа на одежду орков.      Их было четверо, орков, больших по размерам, смуглых, косоглазых с толстыми ногами и большими руками. Они были вооружены короткими мечами с широкими лезвиями, не похожими на обычные кривые сабли орков, и у них были тисовые луки, по длине и форме подобные лукам людей. На щитах у них было странное изображение - маленькая рука в центре черного поля; на их шлемах спереди была руна "С", сделанная из какого-то белого металла.      - Такого герба я не видел раньше, - сказал Арагорн. - что он означает?      - "С" означает Саурон, - сказал Гимли. - Это легко прочесть.      - Нет, - возразил Леголас. - Саурон не использует эльфийские руны.      - Не использует он и свое настоящее имя и не позволяет произносить его, - добавил Арагорн. - И он не использует белое. Орки, служащие Барад - Дуру, пользуются знаком красного глаза. - Он постоял минуту в задумчивости. - Я думаю, "С" означает Саруман, - сказал он наконец. - Зло овладело Изенгардом, и запад более не безопасен: Этого опасался Гэндальф: каким-то образом предатель Саруман узнал о нашем путешествии. Вероятно, он знает и о гибели Гэндальфа. Преследователи из Мории могли избежать бдительности Лориена или они обогнули эту землю и пришли в Изенгард другим путем. Орки передвигаются быстро. Но у Сарумана много способов узнать новости. Помните птиц?      - У нас нет времени разгадывать загадки, - сказал Гимли. - Давайте унесем Боромира.      - Но после этого нам придется их разгадывать, если мы хотим правильно выбрать путь, - ответил Арагорн.      - Может правильного выбора и нет, - тихо сказал Гимли.      Взяв свой топор, гном обрубил несколько ветвей. Их связали тетивами луков и накрыли раму плащами. На этих носилках они отнесли тело своего товарища к берегу с теми трофеями, которые хотели послать с ним. Дорога была короткой, но работа трудной, потому что Боромир был высоким и сильным человеком.      Арагорн остался с телом, а Гимли и Леголас поторопились к Порт-Галену. До туда было больше мили. Через некоторое время они вернулись на лодках.      - Странное происшествие! - сказал Леголас. - На берегу было только две лодки. Мы не нашли там и следа третьей.      - Были ли там орки? - спросил Арагорн.      - Мы не видели их следов, - ответил Гимли. - И орки взяли бы или уничтожили бы все лодки, а также и багаж.      Они положили Боромира в середину лодки, которая должна будет нести его. Эльфийский плащ они свернули и положили ему под голову. Расчесали его длинные волосы и распустили их по плечам. Золотой пояс из Лориена сверкал на его талии. Шлем они положили рядом с ним, а на колени положили обломки меча и рога; под ноги ему положили мечи врагов. Затем, прикрепив нос одной лодки к корме другой, вывели их в воду. Лодки печально плыли вдоль берега и, свернув в быстрое течение, проплыли мимо зеленого газона Порт-Галена. Крутые склоны Тол Брандира сверкали: был полдень, и когда они подплыли ближе, впереди перед ними засверкала пена и водяные брызги Рауроса. Гром водопада потрясал безветренный воздух.      Печально отвязали они погребальную лодку; в ней лежал Боромир, спокойный, мирный, скользя по груди блестящей воды. Поток подхватил его, а вторая лодка осталась на месте, удерживаемая веслами. Боромир проплыл мимо них, лодка его удалилась, превратившись в черную точку на золотом фоне; потом неожиданно она исчезла. Неизменно ревел Раурос. Река приняла Боромира, сына Денетора, и больше его не видели по утрам стоящим на Белой Башне Минас-Тирита. Но в Гондоре много лет спустя рассказывали, как его лодка проплыла водопады и пронесла его сквозь Осгилиат и через устье Андуина в Великое море.      Некоторое время трое товарищей молчали, глядя ему вслед. Затем заговорил Арагорн.      - Его будут высматривать с Белой Башни, - сказал он, - но он не вернется ни с моря, ни с гор.      Потом медленно он начал петь: Через Рохан, по болотам и полям, Где растет трава, как серебро, Мчится ветер, приносящий лишь печаль. Мчится ветер, отвергающий добро. "Что за новости из западных земель Ты принес сегодня под мое окно? Боромира не встречал ты на заре Или вечером когда везде темно?" "Я встречал его, но много дней назад Шел он вдаль через болота и пески, Гнал он лошадь сквозь пустыни и леса И исчез он среди северной тоски". "Боромир я долго, долго вдаль глядел С башен запада, с высоких белых стен, Но нигде твой рог не прогремел, Но нигде не засверкал твой шлем".      Затем запел Леголас: Ветер зноя, жаркий южный ветер мчит От песчаных берегов и камышей, Гонит он с собою птичий свист, Запах моря, яркость солнечных лучей. "Что на юге ты увидел, ветер-вздох Где прекрасный Боромир теперь плывет? Где он едет, его нет со мной давно Я горюю, ну а он все не идет". "Ты не спрашивай меня, где Боромир. Много храбрых полегло на берегах. Ветер севера их шлет в мой тихий мир. И плывут они на маленьких ладьях". "Боромир! На юг ведет тропа людей Много шло по ней бродяг и моряков, Но никто тебя не видел средь морей У далеких и суровых берегов".      Вновь запел Арагорн: От Рауроса, от каменных столбов, Мчит холодный ветер северных земель. От трубит в свой звонкий рог среди холмов, Он дыханьем холодит сердца людей. "Что на севере, о ветер-пилигрим? Не видал ли Боромира ты в лесах, Не встречался ли на Андуине с ним. Не живет ли он на северных холмах?" Он сражался против множества врагов, Меч его в бою изрублен, щит пробит Отдыхает он у древних берегов У Рауроса на острове он спит. "Боромир, тоской полны сердца людей. Башня стражи, золотой Минас-Тирит, Будет к северу глядеть до поздних дней, Будет к северу глядеть, пока стоит".      Так они кончили. Они повернули свою лодку и, борясь с течением, поплыли к Порт-Галену.      - Вы оставили восточный ветер мне, - заметил Гимли, - но я ничего не скажу о нем.      - Так и должно быть, - сказал Арагорн. - в Минас-Тирите восточный ветер не спрашивают, но терпят. Но теперь Боромир уже пустился в свою дорогу, и мы должны сделать свой выбор.      Он быстро, но тщательно осмотрел зеленую лужайку, часто наклоняясь к земле.      - Здесь не было орков, - сказал он. - Кроме того, ничего нельзя утверждать определенно. Здесь все наши следы, они перекрывают друг друга. Не могу сказать, возвращался ли сюда кто-нибудь из хоббитов после того, как начались поиски Фродо. - Он вернулся на берег к тому месту, где в реку впадает ручеек. - Вот здесь следы более ясные, - сказал он. - Хоббит заходил в воду и вышел из нее; но не могу сказать как давно это было.      - Как же вы разгадаете эту загадку? - спросил Гимли.      Арагорн вначале ничего не ответил, он вернулся в лагерь и осмотрел багаж.      - Двух тюков не хватает, - сказал он, - и один из них, несомненно, Сэма: он был весьма тяжелый и большой. Это и есть ответ: Фродо ушел на лодке, и его слуга ушел с ним. Фродо, должно быть, вернулся, когда мы все отсутствовали. Я встретил Сэма, поднимаясь на холм, и велел ему следовать за мной; но он, очевидно, этого не сделал. Он правильно угадал намерения своего хозяина и вернулся сюда до того, как Фродо уплыл. Не так-то легко уплыть без Сэма!      - Но почему он оставил нас, даже без слов прощания? - спросил Гимли. - Странный поступок!      - И мужественный, - сказал Арагорн. - Я думаю, Сэм был прав, Фродо не хотел вести с собой в Мордор друзей на верную смерть. Но он знал, что сам должен идти. Что-то, случившееся после того, как он нас покинул, помогло ему побороть страх и сомнения.      - Может быть, орки напали на него, и он побежал, - предположил Леголас.      - Несомненно, что он бежал, - подтвердил Арагорн, - но я думаю, не от орков.      То, что он на самом деле думал о причине решимости и внезапного побега Фродо, Арагорн не сказал. Последние слова Боромира он долго хранил в тайне.      - Что ж, кое-что теперь ясно, - сказал Леголас. - Больше Фродо на этой стороне реки нет, только он мог взять лодку; и с ним Сэм, только он мог взять свой тюк.      - Теперь надо нам выбирать, - сказал Гимли, - взять ли оставшуюся лодку и следовать за Фродо или пойти пешком по следу орков. И на том, и на другом пути надежды мало. Мы потеряли драгоценные часы.      - Дайте мне подумать! - сказал Арагорн. - Я должен сделать выбор и изменить злую судьбу этого несчастного дня! - Он некоторое время стоял молча. - Я пойду по следу орков, - сказал он наконец. - Я повел бы Фродо в Мордор и пошел бы с ним до самого конца, но если я начну сейчас поиски, значит тем самым обреку пленников на пытки и смерть. Сердце мое на этот раз говорит ясно: судьба хранителя Кольца больше не в моих руках. Товарищество сыграло свою роль. Но мы, оставшиеся, не должны покинуть своих товарищей, пока у нас есть силы. Идемте! Мы должны выступить немедленно. Оставим здесь все, без чего можно обойтись. Мы будем идти днем и ночью.      Они вытащили из воды последнюю лодку и отнесли ее к деревьям. В нее они сложили вещи, в которых не очень нуждались и которые не могли нести с собой. Потом оставили Порт-Гален. Наступал полдень, когда они снова пришли на полянку, где пал Боромир. Здесь он отыскали след орков. И для этого не потребовалось большого искусства.      - Никто другой не оставляет такой след, - сказал Леголас. - Им, кажется, доставляет радость топтать и уничтожать все растущее, даже в стороне от их пути.      - Они шли с большой скоростью и не устали, - заметил Арагорн. - А позже нам придется отыскивать их след на твердой голой земле.      - За ними! - сказал Гимли. - Гномы тоже ходят быстро и устают не быстрее чем орки. Но охота будет долгой: у них слишком большой выигрыш во времени.      - Да, - согласился Арагорн, - нам всем понадобится выносливость гномов. Но идем! С надеждой или без нее мы будем идти по следу наших врагов. И горе им, если мы окажемся быстрее! Мы устроим такую охоту, о которой, как о чуде, будут рассказывать все три народа: эльфы, гномы и люди. Вперед, три охотника!      Как олень, устремился он вперед. Он летел среди деревьев. Вперед и вперед вел он их, неутомимый и быстрый, теперь, когда он сделал выбор. Лес у озера они оставили позади. Они взбирались по длинным склонам, темным, твердым и окрашенным солнечным закатом в алое. Пришел вечер. Они серыми тенями затерялись в сумерках.    2. Всадники Рохана      Тьма сгущалась. Туман лежал среди деревьев внизу и навис над бледным берегом Андуина, но небо было чистым. Загорелись звезды. Растущая луна поднялась на западе и тени от скал были черны. Путники подошли к подножью каменных холмов, их шаг замедлился, потому что труднее стало идти по следу. Здесь высокогорья Эмин-Муила проходили с севера на юг двумя неровными холмистыми полосами. Западный край каждой полосы был крутым и трудно доступным, но восточные склоны оказались более пологими и они были изрыты множеством лощин и узких ущелий. Всю ночь три товарища шли по этой каменистой земле, взбираясь на вершину первого, наиболее высокого хребта и спускались в тьму глубокой извивающейся долины с другой стороны.      Здесь в холодный предрассветный час они немного отдохнули. Луна давно зашла, над ними сверкали лишь звезды. Первые лучи дня еще не показались над темными холмами сзади. На мгновение Арагорн растерялся: след орков спускался в долину, но вот здесь он исчезал.      - Куда они свернули, как вы думаете? - спросил Леголас. - К Северу, в сторону Изенгарда или Фэнгорна, если это их цель, как вы считаете? Или к югу, чтобы пересечь Энтвош?      - Они не пойдут к реке, какой бы ни была их цель, - ответил Арагорн. - И хотя мощь Рохана уменьшилась, а сила Сарумана возросла, они все же изберут кратчайший путь через земли Рохиррима. Поищем на севере!      Долина глубокой впадиной извивалась меж холмами, по дну ее среди булыжников протекал ручей. Справа от спутников хмурился утес, слева уходили вдаль большие склоны, тусклые и затененные в поздней ночи. Путники прошли около мили на север. Арагорн все время искал след, наклонясь к земле и осматривая все складки и ложбины, уходящие вглубь западного хребта. Леголас шел несколько впереди. Неожиданно эльф вскрикнул, остальные подбежали к нему.      - Мы догнали кое-кого из тех, за кем охотимся, - сказал он. - Смотрите. - Он указал и они увидели что-то, что они вначале приняли за булыжники, лежащие у подножия холма, а на самом деле было грудой тел. Тут лежало пять мертвых орков. Они были изрублены множеством жестоких ударов, а двое обезглавлены. Земля была влажна от их темной крови.      - Вот и еще одна загадка! - сказал Гимли. - Но здесь необходим дневной свет, а мы не можем ждать.      - И однако, если прочесть следы, положение не кажется безнадежным, - проговорил Леголас. - Враги орков, вероятно: наши друзья. Какой народ живет в этих холмах?      - Никакой, - сказал Арагорн. - Рохиррим редко приходят сюда, а Минас-Тирит отсюда далеко. Может, какая-нибудь группа людей находилась тут по неизвестным нам причинам. Но я думаю, нет.      - Что же вы думаете? - спросил Гимли.      - Я думаю, что враги привели с собой своих врагов, - ответил Арагорн. - Это северные орки издалека. Среди убитых нет ни одного большого орка со странными значками. Я думаю, произошла ссора - обычное дело для этого подлого народа. Может быть шел спор о выборе пути.      - Или о пленниках, - сказал Гимли. - Будем надеяться, что они не встретили здесь свой конец.      Арагорн осмотрел землю по широкому кругу, но больше не нашел никаких следов. Они пошли дальше. Небо на востоке побледнело, звезды померкли и медленно разливался серый свет. Немного дальше к северу они подошли к складке, из которой вытекал теплый ручеек и перерезал каменную тропу. И здесь росло несколько кустов, а по берегам ручья было немного травы.      - Наконец! - сказал Арагорн. - Вот следы, которые мы ищем. Вверх по течению ручья - это путь по которому орки пошли после ссоры.      Преследователи быстро свернули и двинулись по новой дороге. Как будто освеженные очным отдыхом они прыгали с камня на камень. Наконец они достигли вершины серого холма, и неожиданный порыв ветра тронул их волосы и шевельнул плащи, порыв холодного утреннего ветра.      Обернувшись, они увидели, как за рекой вспыхнули далекие холмы. В небе занимался день. Красный край солнечного диска поднялся из-за отрога. Перед ними на запад простиралась спокойная, бесформенная местность. Но вот тени ночи развеялись, вернулись цвета бодрствующей земли: зелень плыла над широкими лугами Рохана; белые туманы сверкали в долинах ручьев и рек, и далеко слева, в тридцати лигах или более синие и пурпурные, стояли белые горы, поднимая свои пики блестящего черного цвета, увеличенные сверкающими снегами, теперь окрашенные розовым цветом утра.      - Гондор! Гондор! - воскликнул Арагорн. - Как я хочу вновь взглянуть на тебя в более счастливые часы! Но пока моя дорога не лежит на юг, к твоим ярким потокам. Гондор! Гондор! Страна меж морем и горами. Здесь ветер запада летит между холмами. Здесь на серебряное дерево луна Льет свет, как в сказках утреннего сна. О башни белые и скалы Тириона! О гордый трон и ты, крылатая корона! По-прежнему ли на серебряное дерево глядят, и что за ветры между морем и горами мчат?      - Идемте! - сказал Арагорн, отводя глаза от юга и глядя на запад и север, где пролегал их путь.      Хребет, на котором стояли товарищи, круто спускался вниз у их ног. Внизу, в четырех-пяти милях, проходил широкий неровный выступ, неожиданно заканчивающийся крутым утесом - Это была восточная стена Рохана. Здесь кончался Эмин-Муил, а дальше, сколько хватало глаз, тянулись зеленые равнины Рохиррима.      - Смотрите! - воскликнул Леголас, указывая на бледное небо над ними. - Снова этот орел! Он очень высоко! Похоже, он летит от этих земель на север. Он летит с большой скоростью. Смотрите!      - Нет, даже мои глаза не могут разглядеть его, мой добрый Леголас! - сказал Арагорн. - Он, должно быть, очень далеко. Интересно, каково его поручение, если это та самая птица, которую я видел раньше? Но смотрите: я вижу кое-что более близкое и важное - что-то движется по равнине.      - Их много, - подтвердил Леголас. - Большой отряд продвигается пешком. Но я не могу сказать, кто это. До них много лиг, не менее двенадцати, я думаю. Плоская равнина мешает точно оценивать расстояние.      - Я думаю, тем не менее, что теперь нам не нужно отыскивать след, чтобы определить куда идти, - сказал Гимли. - Давайте как можно быстрее спустимся в долину.      - Сомневаюсь, чтобы мы сумели найти более короткую дорогу, чем та, которой воспользовались орки, - сказал Арагорн.      Теперь они шли по следу врага при свете дня. Казалось, орки двигались с максимальной скоростью. Вновь и вновь преследователи находили потерянные или брошенные вещи: мешки из-под еды, корки, куски твердого черного хлеба, изорванный черный плащ, тяжелый сапог с железной подковкой, разбитой о скалы. След вначале вел на север по вершине хребта, затем они подошли к ущелью, глубоко врезавшемуся в скалу; по дну его с шумом бежал ручей. В этом узком ущелье грубая тропа, как крутая лестница, спускалась на равнину.      На дне неожиданно начались травы Рохана. Они, как зеленое море, разливались от самых подножий Эмин-Муила. Падающий ручей исчезал в густых зарослях креоса и водяных растений; путники слышали, как он журчал в зеленом туннеле, вниз по пологому склону, направляясь к далеким болотам долины Энтвоша. Казалось, зима осталась на холмах позади. Воздух здесь был мягче и теплее, в нем разливался приятный запах, как будто действительно началась весна и сок разливался по каждой ветке и листу. Леголас глубоко вздохнул, как то, кто сделал большой глоток, после долгой жажды в пустыне.      - Ах! Зеленый запах! - сказал он. - Как хорошо, когда кончается сон. Побежали!      - Легкие ноги могут бежать здесь быстрее, - сказал Арагорн. - Быстрее может быть, чем подкованные железом орки. У нас есть возможность сократить расстояние.      Они двинулись цепочкой, как стая собак на сильный запах, в глазах их светилось оживление и надежда. Прямо на запад вел протоптанный орками широкий след: сладкие травы Рохана почернели там, где проходили орки. Вскоре Арагорн крикнул и свернул в сторону.      - Стойте! - закричал он. - Не ходите за мной! - Он быстро побежал направо, в сторону от главного следа: он увидел уходящие туда следы, отделившиеся от главного пути следы маленьких необутых ног. Однако вскоре их перекрыли следы орков, также шедшие от главного следа, потом все следы резко повернули обратно и затерялись на общей тропе. В самой дальней точке Арагорн наклонился и поднял что-то из травы, потом побежал назад.      - Да, - сказал он, - следы совершенно ясны: это следы хоббита. Я думаю, Пиппина. Он меньше Мерри. И взгляните на это! - В его руке что-то блеснуло в лучах солнца: только что распустившийся буковый лист, такой прекрасный и необычный в этой безлесой долине.      - Брошь с эльфийского плаща! - воскликнули одновременно Гимли и Леголас.      - Зря листы Лориена не падают, - сказал Арагорн. - И случайно тоже не могут упасть - это знак для тех, кто идет по следу. Я думаю, именно с этой целью Пиппин убежал в сторону.      - Значит, по крайней мере, Пиппин жив, - сказал Гимли. - И он воспользовался своим разумом, да и ногами тоже. Это утешительно - мы преследуем орков не напрасно.      - Будем надеяться, что он не слишком уж дорого заплатил за свою храбрость, - сказал Леголас. - Идемте! Быстрей! Мысль о том, что этих веселых юношей гонят, как скот, жжет мне сердце.      Солнце высоко поднялось в полдень и начало медленно спускаться. Легкие облака надвинулись с моря на далеком юге и были унесены ветром. Солнце садилось. Тени росли. Охотники продолжали свой путь. Прошел целый день с момента гибели боромира, и орки были все еще далеко впереди. На равнине их не было видно.      Когда спустился ночной мрак, Арагорн остановился. Лишь два раза за весь день они недолго отдыхали, и теперь двенадцать лиг лежало между ними и восточной стеной, на которой они стояли на рассвете.      - Снова перед нами трудный выбор, - проговорил Арагорн. - Будем ли мы отдыхать ночью или пойдем, пока у нас остаются силы и воля?      - Если враги тоже не будут отдыхать, они оставят нас далеко позади, если мы ляжем спать, - сказал Леголас.      - Ведь даже орки должны останавливаться в пути? - спросил Гимли.      - Орки редко открыто ходят под солнцем, но эти решились, - сказал Леголас. - И они, вероятно, не будут отдыхать ночью,      - Но если мы пойдем ночью, мы можем потерять их след, - возразил Гимли.      - След прямой и не отклоняется ни вправо, ни влево, сколько могут видеть мои глаза, - сказал Леголас.      - Может я и смог бы вести вас во тьме и придерживаться линии, - сказал Арагорн, - но если они свернут в сторону, потребуется много времени днем, чтобы снова отыскать их след.      - К тому же только днем мы сможем увидеть, если чей-нибудь след сворачивает в сторону, - заметил Гимли. - Если один из пленников сумеет сбежать или одного из них уведут на восток, к Великой Реке, к Мордору, мы пройдем мимо и никогда не узнаем об этом.      - Верно, - сказал Арагорн. - Но если я правильно прочел следы, орки белой руки победили и весь отряд движется теперь к Изенгарду. Их нынешнее направление подтверждает мою догадку.      - Все же трудно судить об их решении, - сказал Гимли. - И как же бежавшие? Во тьме мы прошли бы след, который привел к броши.      - Орки после этого случая удвоят бдительность, а пленники еще больше устанут, - сказал Леголас. - Они больше не смогут бежать, если только мы не поможем им. Как это сделать, трудно догадаться, но вначале мы должны их догнать.      - И все же даже я, гном, много путешествовавший и не самый слабый из нашего рода, не могу пробежать всю дорогу до Изенгарда без остановок, - сказал Гимли. - Мое сердце тоже горит, и я хочу как можно быстрее выступить в путь, но сейчас я должен хоть немного отдохнуть прежде чем бежать дальше. А если уж мы должны отдохнуть, то ночь для этого - лучшее время.      - Я сказал, что выбор будет труден, - заметил Арагорн. - Как же мы кончим наш спор?      - Вы наш предводитель, - сказал Гимли, - и вы опытны в преследовании. Вы и должны выбирать.      - Сердце мое велит идти дальше, - сказал Леголас. - Но мы должны держаться вместе. Я соглашусь с вашим решением.      - Вы предоставляете делать выбор неудачному выборщику, - сказал Арагорн. - С тех пор, как мы прошли Аргонат, я делаю один неверный выбор за другим. - Он замолчал, глядя на север и запад в надвигающуюся ночь. - Мы не пойдем в темноте, - сказал он наконец. - Опасность потерять след или пропустить что-то важное кажется мне большой. Если луна даст достаточно света, мы используем его, но увы! Луна рано заходит, и она еще молодая и бледная.      - И сегодня ночью она еще завернута в саван, - пробормотал Гимли. - Если бы госпожа подарила нам свет, который она дала Фродо.      - Этот подарок более необходим тому, кому он сделан, - сказал Арагорн. - Перед ним лежит истинный поиск. Наш же - всего лишь незначительное дело в великих деяниях времени. Может быть, преследование напрасно с самого начала, и мы не в силах ни ухудшить, ни улучшить положение. Ну, я сделал выбор. Давайте получше используем время!      Он лег на землю и тут же уснул, потому что не спал с ночи, проведенной в тени Тол-Брандира. Незадолго до рассвета он проснулся и встал. Гимли продолжал спать, но Леголас стоял, глядя на север во тьму, задумчиво и молчаливо, как молодое дерево в безветренную ночь.      - Они далеко, - печально сказал он, оборачиваясь к Арагорну. - Сердце мое чувствует, что они не отдыхали этой ночью. Только орел смог бы догнать их теперь.      - И все же мы должны идти за ними, - сказал Арагорн. Наклонившись, он разбудил гнома. - Пора! Мы должны идти, - сказал он ему. - След остывает!      - Но все еще темно, - сказал Гимли. - Даже Леголас с вершины холма не сумеет разглядеть их до восхода солнца.      - Боюсь, я не увижу их ни с холма, ни с равнины, ни под луной, ни под солнцем, - сказал Леголас.      - Там где бессильно зрение, может помочь звук земли, - сказал Арагорн. - Земля должна стонать под их тяжелыми ногами. - Он, растянувшись, прижался ухом к дерну. Он лежал неподвижно так долго, что Гимли решил, что он потерял сознание, либо снова уснул. Наступил рассвет, вокруг них медленно разливался серый свет. Наконец Арагорн встал, и теперь друзья смогли разглядеть его лицо; оно было бледным и мрачным. Взгляд его выражал беспокойство.      - Голос земли непонятен и слаб, - пояснил он. - На много миль вокруг нас никто не идет по земле. Слаб и далек звук шагов наших врагов. Но громко слышен цокот копыт лошадей. Я понял, что слышал их даже во сне и они тревожили мои сновидения - лошади, скачущие на запад. Но теперь они еще дальше от нас и направляются на север. Что там случилось?      - Идемте! - воскликнул Леголас.      Так начался третий день преследования. На протяжении всех его долгих часов они то шли, то бежали под облаками и под солнцем, как будто никакая усталость не могла загасить жегший их огонь. Они мало разговаривали. Они проходили по пустынным местам, совершенно не различимые в своих эльфийских плащах на фоне серо-зеленых полей; даже в самый полдень вряд ли чей-нибудь глаз, кроме глаза эльфов, мог заметить их, пока они не оказывались совсем рядом. Часто про себя благодарили они госпожу Лориена за подарок - лембас, потому что они могли есть и черпать новые силы даже во время бега.      Весь день след их врагов вел прямо на северо-запад без всяких поворотов и перерывов. В конце дня перед ними начался длинный безлесый подъем, заканчивающийся рядом низких горбатых холмов. След орков стал менее отчетлив, когда свернул на север, к этим холмам, потому что земля стала тверже, а трава короче. Далеко слева серебряной нитью на зеленом фоне извивалась река Энтвош. Ничто не двигалось, и Арагорн часто удивлялся, почему они не видят ни следа зверя или человека. жилища Рохиррима большей частью находились далеко на юге, в лесистых предгорьях белых гор, теперь скрытых туманом и облаками; однако раньше повелители лошадей пасли здесь, в северо-восточной части своего королевства, большие стада, и здесь часто встречались пастухи, живущие в палатках даже зимой. Но теперь местность была пустой, повсюду царило молчание, не вызывающее, однако, мыслей о мире.      В сумерках они снова остановились. Теперь дважды по двенадцать лиг прошли они по равнинам Рохана, и стена Эмин Муила потерялась в дымке на востоке. Молодая луна блестела в туманном небе, но давала мало света, а звезд не было видно.      - Теперь я еще больше недоволен остановкой в нашей охоте, - сказал Леголас. - Орки бежали перед нами, как будто сам Саурон со всеми своими хлыстами гнался за ними. Боюсь, они уже достигли леса и темных холмов и уже идут в тени деревьев.      - Это горький конец нашим надеждам и всей нашей работе, - сказал Гимли.      - Надежде может быть, но не работе, - возразил Арагорн. - Мы не повернем назад: Но я устал. - Он взглянул на пройденный путь. - Что-то непонятное в этой земле, я не доверяю тишине. Я не доверяю даже бледной луне. Звезды не видны; я устал, и устал так, как никогда в жизни, как ни одни скиталец не устает, идя по следу. Чья-то злая воля придает скорость нашим врагам, ставит меж нами невидимый барьер - усталость, которая больше в сердце, чем в членах.      - Верно! - сказал Леголас. - Я это знаю с того момента, как мы спустились со стены Эмин Муила. Эта воля перед нами, а не сзади. - И он указал на равнины Рохана на темнеющем западе под полумесяцем луны.      - Саруман! - пробормотал Арагорн. - Но он не сможет повернуть нас назад! Нам придется еще раз остановиться. Смотрите: даже луна зашла за облако. Но когда вернется день, наша дорога поведет на север.      Как и раньше, первым встал Леголас, если он вообще спал.      - Проснитесь! Проснитесь! - восклицал он. - Красный рассвет! Странные события ждут нас на краю леса. Добрые или злые, я не знаю, но нас там ждут. Вставайте!      Остальные вскочили и почти немедленно двинулись дальше. Медленно приближался спуск с холмов. Оставался еще час до полудня, когда они достигли его. Зеленые склоны убегали от них прямо на север. Под их ногами земля была сухой, а трава короткой, полоса земли шириной примерно в десять миль лежала между ними и рекой, слабо просвечивающей сквозь густые заросли тростников и камыша. Прямо на запад от самого горизонта южного склона располагался большой круг, где трава была вытоптана множеством ног. От него снова уходил след орков, поворачивая на север вдоль сухих подножий холмов. Арагорн остановился и внимательно осмотрел следы.      - Они здесь немного отдохнули, - сказал он, - но даже дальний след очень стар. Боюсь, Леголас, ваше сердце говорило правду: прошло трижды по двенадцать часов с тех пор, как на этом месте стояли орки. Если они дальше шли с такой скоростью, то они вчера на закате достигли границ Фэнгорна.      - Я ничего не вижу на севере или на западе, только трава, тонущая в дымке, - сказал Гимли. - Увидим ли мы лес, если взберемся на холмы?      - Он еще очень далеко, - ответил Арагорн. - Если я правильно запомнил, эти склоны тянутся на восемь или больше лиг к северу и потом сворачивают на северо-запад, к Энтвошу, а дальше еще остается около пятнадцати лиг.      - Что ж, идемте, - сказал Гимли. - Мои ноги должны забыть мили. Но они шли бы легче, если бы на сердце было легко.      Солнце уже садилось, когда они подошли к концу склонов. Много часов шли они без отдыха. Теперь они двигались медленно, и спина Гимли согнулась. Тверды, как камень, гномы в работе и в пути, но бесконечная охота начала сказываться и на нем, когда надежда покинула его сердце. Арагорн шел за ним угрюмый и молчаливый, снова и снова наклоняясь и осматривая след или знак на земле. Только Леголас ступал легко, как всегда: ноги его, казалось, едва касались земли, не оставляя даже следов; все, что ему было необходимо, он находил в хлебе эльфов, а спал он, если это можно назвать сном, давая своему мозгу отдохнуть, блуждая с открытыми глазами при свете дня в причудливом мире эльфийских сновидений.      - Пойдемте на тот зеленый холм! - сказал он.      Устало следовали они за ним, поднимаясь по длинному склону, пока не оказались на вершине. Этот холм, круглый, гладкий и обнаженный, стоял обособленно у самого северного конца скал. Солнце садилось, и вечерние тени надвигались, как занавес. Путники были одни в сером бесформенном мире. Только далеко на северо-западе на фоне света угасающего дня видна была более густая тьма - туманные горы и лес у их подножья.      - Ничего не видно, что могло бы помочь нам в выборе направления, - сказал Гимли. - Придется снова остановиться и переждать ночь. Становится холодно!      - Ветер северный, от снегов, - сказал Арагорн.      - А утром он был восточным, - заметил Леголас. - Но отдыхайте, если можете. Но не отбрасывайте прочь всю надежду. неизвестно, что будет завтра. Выход часто находят на восходе солнца.      - Солнце трижды взошло со времени начала охоты и не принесло никакого решения, - сказал Гимли.      Ночь была холодной. Арагорн и Гимли спали беспокойно; просыпаясь, они видели Леголаса, стоящего рядом с ними или бродящего взад и вперед, тихонько напевающего что-то на своем языке. Так прошла ночь. Вместе смотрели они, как медленно занимался рассвет в небе, теперь чистом и безоблачном, пока не взошло солнце. Ветер дул с востока и унес весь туман; в резком свете перед ними открылась мрачная обнаженная местность.      Впереди и на востоке видели они ветреные нагорья Рохана, которые уже мелькнули перед ними много дней назад с великой реки. К северо-западу простирался темный лес Фэнгорна, все еще в десяти лигах начинались его тенистые окраины, а дальше он терялся в голубоватой дымке. Еще дальше как бы плавая в сером облаке, видна была высокая вершина Мородраса, последнего пика Туманных гор. Из лесу на встречу им выбегал Энтвош; здесь его течение было быстрым и узким, а берега густо заросли кустарником. След орков поворачивал от склонов к реке.      Проведя взглядом по этому следу к реке, а от реки к лесу, Арагорн увидел на зеленом фоне быстро движущиеся темное пятно. Он упал на землю и внимательно прислушался. Леголас стоящий рядом с ним, прикрыл свои яркие эльфийские глаза тонкой рукой; он увидел не пятно, не тень, а маленькие фигурки всадников, и блеск утра на остриях их копий был подобен блеску слабых звезд, который не различает взгляд смертных. Далеко за ними темный столб дыма поднимался тонкими извивающимися прядями.      Было тихо, и Гимли мог слышать, как шуршит травой ветер.      - Всадники! - воскликнул Арагорн, вскакивая на ноги. - Множество всадников на быстрых конях приближаются к нам.      - Да, - сказал Леголас, - их больше ста. Желты их волосы и ярки копья. Их предводитель очень высок.      Арагорн улыбнулся.      - Остры глаза эльфов, - сказал он.      - Нет? До них не больше пяти лиг, - сказал Леголас.      - Пять лиг или одна, - сказал Гимли, - мы не можем спрятаться от них на этой голой равнине. Будем ли мы ждать их или продолжим путь?      - Мы будем ждать, - сказал Арагорн. - Я устал, а охота наша не удалась. Или же по крайней мере другие легко опередили нас: эти всадники возвращаются по следу орков. Мы можем получить от них новости.      - Или копья, - заметил Гимли.      - У них три лошади без всадников, но хоббитов среди них я не вижу, - сказал Леголас.      - Я не сказал, что мы узнаем хорошие новости, - заметил Арагорн. - Но хорошие они или дурные, мы будем ждать их здесь:      Три товарища оставили вершину холма, где их легко было заметить на фоне бледного неба. Немного спустившись они остановились и закутавшись в плащи, сели рядом на траве. Время тянулось медленно и тяжело. Дул резкий пронзительный ветер. Гимли чувствовал беспокойство.      - Что вы знаете об этих всадниках, Арагорн? - спросил он. - Не ждем ли мы здесь внезапной смерти?      - Я бывал среди них, - ответил Арагорн. - Они горды и упрямы, но сердце у них правдивое; они щедрые на мысли и деяния; храбрые, но не грубые, мудрые но не образованные; они не пишут книг, но поют много песен, как пели дети детей до темных лет. Но я не знаю, что произошло здесь позже, не знаю, как ведут себя рохиррим между предателем Саруманом и угрозой Саурона: Они давно были друзьями людей Гондора, хотя и не похожи на них. Давным-давно, в забытые годы, их привел с севера Эорл Юный, и они скорее родичи людей Берда из Дейла и Беорнингов из леса; среди них тоже можно увидеть много высоких и красивых людей, как всадники Рохана. И они не любят орков.      - Но Гэндальф говорил о слухе, будто они платят дань Мордору, - сказал Гимли.      - Я верю в это не больше, чем Боромир, - ответил Арагорн.      - Скоро мы узнаем правду, - заметил Леголас. - Они приближаются.      Наконец даже Гимли услышал отдаленный топот копыт. Всадники двигаясь по следу, свернули от реки и скакали к склонам. Они неслись как ветер.      До путников доносились возгласы чистых сильных голосов. Вот всадники приблизились с шумом, подобным грому, и передний промчался у подножья холма, ведя отряд на юг по западному краю склонов. За ним скакали они все - длинная линия одетых в кольчуги мужчин, быстрых, сияющих, прекрасных на взгляд.      Их лошади были большого роста, сильные и породистые; их серая шерсть блестела, а длинные хвосты развевались в воздухе, гривы были заплетены на гордых шеях. Всадники соответствовали им: они были высокие, с длинными ногами и руками; их волосы, бледно-желтые, выбивались из-под легких шлемов и были заплетены сзади; лица их были строги и серьезны. В руках они держали длинные копья из ясеня, раскрашенные плащи и щиты были заброшены за спины, длинные мечи висели на поясе кольчуги, спускаясь ниже колен.      Парами скакали они мимо, и хотя время от времени кто-нибудь из них поднимался в стременах и всматривался вперед или по сторонам, они, казалось, не замечали троих странников, сидевших молча и следивших за ними. Отряд уже почти проскакал мимо, когда Арагорн внезапно встал и громко воскликнул:      - Какие новости с севера, всадники Рохана?      С поразительной скоростью и искусством всадники остановили лошадей и повернули, рассыпавшись. Вскоре три товарища обнаружили, что вокруг них смыкается кольцо; всадники были перед ними, по сторонам и сзади. Арагорн стоял молча, а остальные двое сидели не двигаясь и гадали, как повернутся события.      Без слов, без крика всадники неожиданно остановились. Лес копий был направлен на незнакомцев; некоторые всадники держали в руках луки, и стрелы уже лежали на тетивах. Потом один из них, высокий человек, гораздо выше остальных, выехал вперед; с макушки его шлема свисал конский хвост. Он приблизился, пока острие его копья не оказалось в футе от груди Арагорна. Арагорн не шевельнулся.      - Кто вы и что вы делаете в этой земле? - спросил всадник, используя общий язык запада; речь его по манере и тону напоминала речь Боромира, уроженца Гондора.      - Меня зовут Бродяжник, - ответил Арагорн. - Я приехал с севера. Я преследую орков.      Всадник наклонился с лошади. Отдав коня другому, который подъехал, спешился рядом с ним, он извлек меч и стоял лицом к лицу с Арагорном, пристально и не без удивления разглядывая его. Наконец он заговорил снова.      - Вначале я подумал, что вы сами орки, - сказал он, - но теперь я вижу, что это не так. Вы плохо знаете орков, если преследуете их таким образом. Они быстры и хорошо вооружены, и их много. Вместо охотников вы стали бы добычей, даже если сумели бы догнать их. Но в вас есть что-то странное, Бродяжник. - Он снова оглядел своими острыми глазами следопыта. - Это не имя человека. И одежда ваша слишком странная. Вы выпрыгнули из травы? Как вы скрылись от нашего взгляда? Вы эльфы?      - Нет, - ответил Арагорн. - Только один из нас эльф - Леголас из лесного королевства в отдаленном Чернолесье. Но мы пришли через Лот Лориен, доброта и подарки госпожи пришли с нами.      Всадник оглядел их с новым удивлением, но в глазах его промелькнуло жестокое выражение.      - Значит, это госпожа золотого леса, о которой говорится в старых сказках! - сказал он. - Говорят мало кто может избежать ее чар. Странные времена настали! Но если вы пользовались ее расположением, значит вы тоже колдуны и чародеи, может быть. - Он повернулся и холодно взглянул на Леголаса и Гимли. - Почему вы молчите? - спросил он их.      Гимли встал и прочно расставил ноги, а руки его ухватили рукоять топора, глаза блеснули.      - Скажите мне свое имя, хозяин лошадей, и я скажу вам свое, - ответил он.      - Что касается этого, - сказал всадник и поглядел сверху вниз на гнома, - чужестранец должен назвать себя первым. Но ладно - меня зовут Эомер, сын Эомунда, я третий маршал Риддермарка.      - Тогда, Эомер, сын Эомунда, третий маршал Риддермарка, Гимли, гном, сын Глойна, должен предостеречь вас от глупых слов. Вы дурно говорите о той, чья красота превышает ваше понимание, и лишь слабый разум может извинить ваши слова.      Глаза Эомера сверкнули, люди Рохана гневно заговорили друг с другом и придвинулись ближе, направив копья.      - Я срубил бы вашу голову вместе с бородой, мастер гном, если бы она не была так низко от земли, - сказал Эомер.      - Он не один, - сказал Леголас, движением, более быстрым, чем взгляд, натягивая лук и накладывая стрелу на тетиву. - Вы умрете прежде, чем успеете нанести удар.      Эомер поднял меч, и все могло бы окончиться плохо, но Арагорн прыгнул между ними и поднял руку.      - Прошу прощения, Эомер! - воскликнул он. - Когда вы будете знать больше, чем сейчас, вы поймете, почему вы разгневали моих товарищей: Мы не несем зла Рохану и его населению, ни людям, ни лошадям. Не выслушаете ли вы наш рассказ, прежде чем ударить.      - Выслушаю, - сказал Эомер, опуская меч. - Но чужеземцы в Риддермарке проявили бы мудрость, если бы в наши сомнительные времена были менее высокомерны. Вначале скажите мне ваше истинное имя.      - Вначале скажите мне, кому вы служите? - возразил Арагорн. - Вы друзья или враги Саурона, Повелителя Тьмы из Мордора?      - Я служу только повелителю Марки, королю Теодену, сыну Тенгела, - ответил Эомер. - Мы не служим власти черной земли, но мы и не в открытой войне с ней; и если вы убегаете от нее, то лучше вам оставить эту землю. На всех наших границах неспокойно, но мы под угрозой, хотя мы хотим только свободы, хотим жить, как жили раньше, оставаясь самим собой, не служа иноземцам, добрым или злым. В лучшие времена мы с радостью встречали гостей, но сейчас непрошенный чужеземец увидит, что мы быстры и жестоки. Давайте! Кто вы? Кому вы служите? По чьему приказу вы охотитесь за орками в нашей земле?      - Я не служу человеку, - ответил Арагорн Эомеру, - но слуг Саурона я преследую в любых землях. Мало кто из смертных знает больше об орках. Орки, которых мы преследуем, захватили двух наших товарищей. В таком крайнем случае человек, у которого нет лошади, пойдет пешком и не будет просить разрешения идти по следу. Не будет он считать и головы своих врагов, разве что мечом. Я не безоружен.      Арагорн распахнул плащ. Эльфийская одежда блеснула, и яркое лезвие Андрила засияло как внезапная вспышка пламени.      - Элендил! - воскликнул он. - Я Арагорн, сын Арахорна, меня называют Элессар, эльфийский камень, Дунадан, потомок Исилдура, сына Элендила, из Гондора. Вот меч, который был разбит и скован вновь. Поможете вы мне или не поможете? Выбирайте быстро!      Гимли и Леголас в изумлении глядели на своего товарища: таким они его никогда не видели. Казалось, он стал выше ростом, в то время как Эомер съежился; в его лице они увидели отражение власти и могущества каменных королей. На мгновение Леголасу показалось, что белое пламя сверкает на лбу Арагорна, как сияющая корона.      Эомер сделал шаг назад и с благоговейным страхом взглянул на его лицо. Потом опустил свой взгляд.      - Действительно необычные времена, - пробормотал он. - Сны и легенды оживают на наших глазах.      - Поведайте мне, господин, - сказал он, - что привело вас сюда? И каково значение ваших темных слов? Уже давно Боромир, сын Денетора, отправился на поиски ответа, и лошадь, которую мы дали ему, вернулась без всадника. Какая судьба привела вас с севера?      - Судьба или выбор, - сказал Арагорн. - И можете передать Теодену, сыну Тенгела: война ожидает его, война с Сауроном. Никто не может жить сейчас так, как жил раньше, и мало кто может сохранить то, что называет своим. Но об этих великих делах мы поговорим позже. Если будет возможность, я сам явлюсь к королю. Теперь у меня срочное дело, и я прошу вас помочь или по крайней мере сообщить новости. Вы слышали, что мы преследуем орков, захвативших наших друзей. Что вы можете сказать нам?      - Что вам не нужно больше их преследовать, - сказал Эомер. - Орки уничтожены.      - А наши друзья?      - Мы не видели никого, кроме орков.      - Это странно, - сказал Арагорн. - Обыскивали ли вы убитых? Не было ли тел, не похожих на тела орков? Они должны быть маленькими, детьми на ваш взгляд; они не обуты и одеты в серое.      - Там не было ни гномов, ни детей, - ответил Эомер. - Мы пересчитали всех убитых, собрали все оружие, потом сложили все тела в кучу и сожгли их, как полагается по нашему обычаю. Пепел все еще дымится.      - Мы говорим не о детях, и не о гномах, - сказал Гимли. - Наши друзья - хоббиты.      - Хоббиты? - удивился Эомер. - А кто это? Странное название.      - Странное название странного народа, - сказал Гимли. - Они очень дороги нам. Вероятно, вы слышали в Рохане слова, обеспокоившие Минас Тирит. Они говорили о невысокликах. Эти хоббиты и есть невысоклики.      - Невысоклики! - засмеялся всадник, стоявший рядом с Эомером. - Невысоклики. Но это маленькие человечки из старых песен и сказок севера. Мы живем в легенде или на зеленой земле в дневное время?      - Человек может делать и то, и другое, - сказал Арагорн. - Ибо не мы, а те, кто придет за нами, сочинит легенды о наших днях. Зеленая земля, говорите вы? Это тоже дело легенд, хотя и сохранилось в наши дни.      - Время торопит, - сказал всадник, не обратив внимания на слова Арагорна. - Мы должны торопиться на юг, господин. - Оставим этих чужаков с их выдумками. Или свяжем их и отвезем к королю?      - Спокойно, Эостен! - сказал Эомер на своем языке. - Оставь меня ненадолго. Пусть эорд соберется на дороге и готовится скакать к Энтвейду.      Эостен, бормоча что-то, отошел и заговорил с остальными. Затем все они отъехали дальше, оставив Эомера наедине с тремя товарищами.      - Все сказанное вами очень странно, Арагорн, - сказал Эомер. - Но вы говорите правду, это ясно; люди Марки не лгут и поэтому их нелегко обмануть. Но вы не сказали всего. Не расскажите ли вы поподробнее о своем деле, чтобы я мог решить, что делать?      - Я вышел из Имладриса, как его называют в старых сказаниях, много недель назад, - ответил Арагорн. - Со мной был Боромир из Минас Тирита. Я должен был вместе с ним идти в город его отца Денетора и помочь его народу в войне против Саурона. Но у отряда, с которым я путешествовал, было другое дело. О нем я не могу говорить вам сейчас. Нашим предводителем был Гэндальф.      - Гэндальф! - воскликнул Эомер. - Гэндальф Серый известен в Марке, но я должен предупредить вас, что его имя больше не является залогом королевского расположения. Он много раз на памяти людей бывал гостем в нашей земле, приходя по своей воле, через несколько месяцев или лет. Он предвестник странных происшествий; некоторые говорили, что он приносит с собой зло.      И действительно со времени его последнего появления летом все дела пошли плохо. Началась ссора с Саруманом. До того времени мы считали Сарумана своим другом, но Гэндальф пришел и предупредил нас о том, что Изенгард готовит внезапное нападение. Он сказал, что сам был пленником в Ортханке и с трудом бежал оттуда и что он просит нашей помощи. Но Теоден не пожелал его слушать, и Гэндальф ушел. Не произносите имя Гэндальфа громко в присутствии Теодена! Он разгневан. Ведь Гэндальф взял коня по кличке Обгоняющий Тень, лучшего из королевских коней, предводителя меаров, на котором может ездить только повелитель Марки. Его предком был большой конь Эорла, знавший человеческую речь. И семь ночей назад Обгоняющий Тень вернулся - но гнев короля не уменьшился, потому что конь одичал и никого не подпускает к себе.      - Значит Обгоняющий Тень нашел путь с далекого севера, - сказал Арагорн, - потому что там он расстался с Гэндальфом. Но увы! Гэндальф не будет больше ездить на нем! Он упал в темную пропасть в подземельях Мории и не выйдет оттуда.      - Это плохая новость, - сказал Эомер, - по крайней мере для меня и многих, хотя и не для всех, как вы можете обнаружить, прибыв к королю.      - Это более печальная новость, как может осознать кто-либо в этой земле, хотя не пройдет и года, как все поймут это, - сказал Арагорн. - Но когда падает великий, меньшие должны продолжать путь. Мне пришлось вести товарищество на долгом пути из Мории. Мы прошли через Лориен - хорошо бы вам узнать правду об этой земле до того, как говорить о ней, - и потом спустились по Великой Реке до водопада Рауроса. Здесь Боромир был убит теми самыми орками, которых вы уничтожили.      - Ваши новости сплошное горе! - в отчаянии воскликнул Эомер. - Большая потеря эта смерть для Минас Тирита и для всех нас. Это был достойный человек! Он редко бывал в Марке, потому что большей частью вел войны на восточных границах; но я его видел. Он показался мне больше похожим на быстрых сынов Эорла, чем на ваших гондорцев; он стал бы вождем своего народа, когда пришло бы время. Но мы не получали никаких сообщений об этом горе из Гондора. Когда он погиб?      - Сегодня четвертый день с его смерти, - ответил Арагорн, - и вечером того же дня мы выступили из тени Тол Брандира.      - Пешком? - воскликнул Эомер.      - Да, как вы нас видите.      В глазах Эомера отразилось крайнее удивление.      - Бродяжник - неподходящее имя для вас, сын Арахорна, - сказал он. - Я назвал бы вас крылоногим. О деяниях трех друзей должны петь во многих землях. Сорок пять лиг прошли вы до того, как кончился четвертый день! Сильны потомки Элендила!      А теперь, господин, что вы посоветуете мне делать? Я должен как можно быстрее вернуться к Теодену. В присутствии своих людей я говорил осторожно. Верно, что мы еще не находимся в открытой войне с черной землей, и у трона короля находятся такие, что дают трусливые советы. Но война приближается. Мы не можем отказаться от старого союза с Гондором, и если Гондор будет воевать, мы поможем ему. Так говорю я и те, кто меня поддерживает. Моя область, область третьего маршала - это восточная Марка, и я отогнал все табуны и стада, отвел их за Энтвош; здесь остались только сторожевые посты, отряды и быстрые разведчики.      - Значит, вы не платите дань Саурону? - спросил Гимли.      - Не платим и никогда не будем платить, - ответил Эомер с гневным блеском в глазах, - хотя до меня доходили слухи о том, что кто-то распространяет эту ложь. Несколько лет назад Повелитель Черной Земли пожелал за большую цену купить у нас лошадей, но мы отказали ему, потому что он использует животных для злых дел. Тогда он послал в набеги орков; те уводят что могут, выбирая всегда черных лошадей, теперь лошадей осталось мало. Потому-то наша ненависть к оркам возросла.      Но сейчас главная наша забота - Саруман. Он объявил себя повелителем всех этих земель, и между нами много месяцев шла война. Он взял к себе на службу орков, и волчьих всадников, и злых людей, он закрыл для нас проход, так что мы осаждены с востока и с запада.      Плохо иметь дело с таким врагом: он хитрый колдун и умеет принимать множество обликов. Говорят, он ходит тут и там, как старик в плаще с капюшоном, очень похожий на Гэндальфа, как вспоминают теперь многие. Его шпионы пролезают в каждую щель, а его птицы, как злое предзнаменование, постоянно висят в небе. Я не знаю, как все это кончится, потому что сердце мое говорит: друзья Сарумана живут не только в Изенгарде. Но когда вы придете в дом короля, сами увидите. Или вы не пойдете? Я, может, зря надеюсь, что вы посланы мне в помощь в минуту сомнения и нужды?      - Я приду когда смогу, - сказал Арагорн.      - Идемте сейчас! - сказал Эомер. - Потомок Элендила будет сильной поддержкой сыновьям Эорла в злую минуту. На западе уже сейчас идут сражения, и, боюсь, они плохо кончатся для нас.      В этот северный поход я отправился без королевского разрешения, и в мое отсутствие его дом остался с малой охраной. Но три ночи назад разведчики сообщили мне, что видели отряд орков, спускавшийся с восточной стены; они сказали, что у некоторых орков были значки Сарумана. Я заподозрил, что случилось то, чего я больше всего боялся: что заключен союз между Ортханком и Башней Тьмы. Поэтому я погнал свой эорд, людей из моей Марки; мы догнали орков перед наступлением ночи два дня назад у границ леса Энтов. Тут мы окружили их и вчера на рассвете дали бой. Я потерял пятнадцать своих людей и двенадцать своих лошадей, увы! Орков оказалось больше, чем мы рассчитывали. К ним присоединились и другие, придя с востока через Великую Реку. Вы легко разглядите их след немного к северу от этого места. И еще другие орки пришли из леса. Большие орки, тоже со знаком белой руки Изенгарда. Эти сильнее и более злобны, чем остальные.      Тем не менее мы покончили с ними. Но мы слишком долго отсутствовали. Нам нужно торопиться. Пойдете ли вы с нами? Вы видите у нас есть лишние лошади. И есть работа для меча. Мы найдем работу и для топора Гимли и лука Леголаса, если они простят мои резкие слова, касающиеся госпожи леса. Я говорил так, как говорят люди моей земли, и я с радостью узнаю о ней больше.      - Благодарю вас за ваши прекрасные слова, - сказал Арагорн, - сердце мое жаждет идти с вами, но я не могу покинуть своих друзей, пока остается надежда.      - Надежды нет, - сказал Эомер. - Вы не найдете своих друзей на севере.      - Но они не остались сзади. Мы нашли ясный знак недалеко от восточной стены: по крайней мере один из них был еще жив. А между стеной и этим местом мы не нашли других их следов, никто не сворачивал от главного следа, если только мне не изменило мое искусство.      - Тогда что же стало с ними?      - Не знаю. Они могли быть убиты и сожжены вместе с орками; но вы говорите, что этого не может быть, и я не боюсь этого. Я могу только предположить, что до начала битвы их унесли в лес, может быть еще до того, как вы окружили своих врагов. Можете ли вы поклясться, что никто не выскользнул из ваших сетей таким образом?      - Я могу поклясться, что ни один орк не сбежал после того, как мы увидели их, - сказал Эомер. - Мы достигли окраины леса раньше их, и если после этого какое-либо живое существо прорвало наш окружение, это был не гоблин; такое существо должно обладать волшебными свойствами.      - Наши друзья одеты так же, как и мы, - сказал Арагорн, - а вы прошли мимо нас при свете полного дня.      - Об этом я забыл, - сказал Эомер. - Трудно быть уверенным в чем-нибудь среди подобных чудес. Весь мир становится необыкновенным. Эльф в компании с гномом путешествуют по нашим степям; можно говорить с госпожой леса и остаться в живых; и меч, который был сломан еще до того, как отцы наших отцов приехали в Марку, снова возвращается к войне! Как может человек решить, что делать в такие времена?      - Но добро и зло не изменилось за прошлый год, - сказал Арагорн. - Они те же у гномов, эльфов и людей. Дело человека - различать их и в злотом лесу, и в собственном доме.      - Это верно, - сказал Эомер. - Я не сомневаюсь ни в вас, ни в том, чего жаждет мое сердце. Но я не могу делать все, что хочу. Наш закон не позволяет чужеземцам свободно разъезжать по нашим полям, и только король может дать такое разрешение: Этот закон стал особенно строг в наши опасные дни. Я прошу вас добровольно пойти со мной, но вы не хотите. Но ведь не могу же я начинать битву ста против троих.      - Не думаю, чтобы ваш закон говорил о таких случаях, - сказал Арагорн. - Я не совсем чужеземец; я бывал в этой земле и раньше, и не один раз; я ехал с войском Рохиррима, хотя и под другим именем и в другой одежде. Вас я не видел: вы слишком молоды, но я разговаривал с Эомундом, вашим отцом, и с Теоденом, сыном Тенгела и никогда в прежние дни ни один высокий военачальник этих земель не принуждал человека отказываться от такого поиска, как мой. Мой долг ясен - идти дальше. Вы должны сделать выбор, сын Эомунда. Помогите нам или по крайней мере не мешайте. Или попытайтесь выполнить ваш закон. Если вы так поступите, меньше ваших воинов вернется к королю, меньше станет участвовать в войне.      Эомер некоторое время молчал, потом заговорил:      - Мы оба должны торопиться. Каждый час уменьшает вашу надежду, а мои товарищи раздражаются из-за задержки. Мой выбор таков: можете идти. Более того, я дам вам лошадей. Прошу только об одном: когда ваш поиск закончится или окажется напрасным, верните лошадей к Энтвейду, где в Эдорасе, в золотом зале сидит теперь Теоден. Тогда вы докажете, что я не ошибся. Я рискую собой, может, всей жизнью в надежде на вашу честность. Не обманите меня!      - Не обманем, - сказал Арагорн.      Всадники сильно удивились, бросали мрачные и сомнительные взгляды, когда Эомер отдал приказ передать свободных лошадей чужеземцам, но лишь Эостен осмелился говорить открыто.      - Может, это и хорошо для этого лорда из Гондора, если он говорит правду, - сказал он, - но кто слышал о том, чтобы лошадь Марки давали гному.      - Никто, - ответил Гимли. - И не беспокойтесь: никто и не услышит об этом. Я предпочитаю идти, чем сидеть на спине у такого большого и свирепого животного.      - Но вы должны ехать, иначе вы задержите нас, - заметил Арагорн.      - Вы можете сесть со мной, друг Гимли, - сказал Леголас. - Тогда все будет хорошо.      Арагорну дали большую темно-серую лошадь, и он сел на нее.      - Ее имя Хасуфель, - сказал Эомер. - Пусть она носит вас лучше и приведет к большой удаче, чем Гарульфа, своего бывшего хозяина.      Меньшую и более легкую, но норовистую и живую лошадь дали Леголасу. Звали ее Арод. Леголас попросил убрать с нее седло и уздечку.      - Мне они не нужны, - сказал он и легко вспрыгнул на лошадь.      К удивлению всадников, Арод был спокоен и послушен, он двигался взад и вперед по первому слову всадника: таков был эльфийский обычай обращения с лошадьми. Гимли помогли сесть на лошадь за Леголасом, он вцепился в своего друга, но более спокойный, чем Сэм Гэмджи в лодке.      - Прощайте, я желаю вам отыскать то, что вы ищете! - воскликнул Эомер. - Возвратите этих лошадей, и пусть тогда наши мечи сверкают вместе!      - Я приду, - сказал Гимли. - Слова о госпоже Галадриэль все еще стоят между нами. Я должен научить вас вежливым речам.      - Посмотрим, - ответил Эомер. - Так много странного произошло, что учиться хвалить прекрасную госпожу под ласковыми ударами топора гнома будет не более удивительно: Прощайте!      С этим они расстались. Быстры были кони Рохана. Когда немного спустя Гимли оглянулся, отряд Эомера был уже далеко позади. Арагорн не оглядывался: он смотрел на след, по которому они скакали, низко пригнув голову к шее Хасуфель. Вскоре они оказались у берегов Энтвоша и здесь увидели другой след, о котором говорил им Эомер. След шел с востока.      Арагорн спешился и осмотрел землю, затем, прыгнув в седло, проехал немного на восток, держась в стороне от следа и стараясь не наступить на него. Потом снова спешился и еще раз осмотрел след.      - Мало что можно обнаружить, - сказал он вернувшись. - Главный след затоптан всадниками, когда они скакали назад. Но этот след с востока свеж и ясен: Никто не возвращался по нему назад к Андуину. Теперь мы должны ехать медленнее, чтобы быть уверенными, что ни один след не сворачивает в сторону. С этого места орки уже знали, что их преследуют: они могли предпринять попытку как-то спрятать пленников до того, как их догонят.      День подходил к концу. Дымка затянула солнце. Одетые деревьями склоны Фэнгорна приближались, медленно темнея по мере того, как солнце клонилось к западу. Путники не видели никаких следов ни справа ни слева; тут и там попадались одиночные трупы орков, лежавших на следе со стрелами в спине или в горле.      Наконец, к вечеру они подъехали к краю леса и на большой поляне за первыми деревьями обнаружили место большого костра: угли были еще горячи и дымились. Рядом лежала большая груда шлемов, кольчуг, щитов, сломанных мечей, луков, стрел и другого оружия. В середине на кол была посажена большая голова орка, на ее избитом шлеме можно было различить белый знак. Дальше недалеко от реки, с шумом выбегавшей из леса, находилась могильная насыпь. Она была воздвигнута совсем недавно: сырая земля была покрыта свежесрезанным дерном. На ней лежало пятнадцать копий.      Арагорн со своими товарищами обыскал поле битвы, но свет тускнел, быстро приближался туманный вечер. К ночи они не обнаружили никаких следов Пиппина и Мерри.      - Больше мы ничего не можем сделать, - печально сказал Гимли. - Мы разгадали много загадок с тех пор, как выступили из Тол Брандира, но эту нам разгадать не удастся. Я думаю, что сгоревшие кости хоббитов смешались с орковскими. Это будет тяжелая новость для Фродо, если только он доживет, чтобы услышать ее; и тяжелая новость для старого хоббита, который ждет в Раздоле. Элронд был против их участия.      - А Гэндальф - за, - сказал Леголас.      - Но Гэндальф решил и сам идти, и он погиб первым, - ответил Гимли. - Способность предвидеть подвела его.      - Совет Гэндальфа не был направлен на обеспечение безопасности его самого или кого-нибудь другого, - сказал Арагорн. - И есть такие дела, которые легче начать, чем кончить, даже если знаешь, что конец будет темным. Но я еще не собираюсь уходить с этого места. В любом случае мы должны подождать утреннего света.      Они разбили свой лагерь немного в стороне от поля битвы под развесистым деревом: оно было похоже на ореховое, но на нем сохранилось множество широких коричневых прошлогодних листьев, похожих на сухие руки с длинными пальцами; они зловеще шуршали на ночном ветру.      Гимли дрожал. Они захватили с собой только по одному одеялу.      - Давайте разожжем костер, - предложил гном. - Я больше не думаю об опасности. И пусть сбегутся орки, как мошкара летом на огонь.      - Если эти несчастные хоббиты прячутся где-то в лесу, костер может привлечь их, - сказал Леголас.      - А может привлечь и других, не орков и не хоббитов, - сказал Арагорн. - Мы близки к земле предателя Сарумана. К тому же мы на самом краю Фэнгорна, а говорят, что опасно трогать деревья в этом лесу.      - Но Рохиррим устроили здесь вчера большой костер, - сказал Гимли, - и, как вы видите, они рубили для него деревья. Однако, когда их работа была закончена, они благополучно ушли отсюда.      - Их было много, - сказал Арагорн, - и им не нужно обращать внимания на гнев Фэнгорна, потому что они приходят сюда редко и не ходят между деревьями. Но наша дорога ведет нас в лес. Поэтому будьте осторожны! Не срубайте живых деревьев!      - В этом нет необходимости, - сказал Гимли. - Всадники оставили достаточно щепок и ветвей, а в лесу много бурелома. - И он отправился собирать дрова и занялся устройством и поддержанием огня; Арагорн сидел молча, прислонившись спиной к дереву, глубоко задумавшись; Леголас стоял на опушке, глядя в сгущающуюся тьму леса, наклонившись вперед, как бы прислушиваясь к отдаленным голосам.      Когда гном разжег маленький яркий костер, три товарища уселись вокруг него. Леголас взглянул на ветви дерева над ними.      - Смотрите! - сказал он. - Дерево радуется огню!      Может, танцующие тени обманывали глаза, но каждый из путников увидел, как ветви наклонились к пламени, листья терлись друг о друга, как множество холодных рук попавших в тепло.      Наступило молчание, и все внезапно ощутили присутствие темного незнакомого леса - такого близкого и полного тайн. Через некоторое время Леголас снова заговорил.      - Келеборн предупреждал нас не заходить далеко в Фэнгорн, - сказал он. - Знаете ли вы, почему, Арагорн? Что рассказывал об этом лесе Боромир?      - Я слышал много рассказов и в Гондоре, и в других местах, - ответил Арагорн, - но если бы слова Келеборна не принимать в расчет, я счел бы эти рассказы просто сказками, которые сочиняют люди, когда им не хватает знания. Я как раз хотел вас спросить, что истинно в этих рассказах. А если не знает лесной эльф, как может знать человек.      - Вы путешествовали больше меня, - сказал Леголас. - В своей земле я ничего не слышал, кроме песен об Онодрим - люди зовут их Энтами, живших здесь много лет назад: Фэнгорн очень стар, старше чем могут помнить эльфы.      - Да, он стар, - сказал Арагорн, - стар, как лес у больших курганов, и даже еще старше. Элронд говорил, что эти два леса похожи, они последние остатки могучих лесов прежних дней, в которых перворожденные жили, когда люди еще спали. Но Фэнгорн хранит свои тайны. Я о них ничего не знаю.      Они установили дежурство, и первым очередь выпала Гимли. Остальные легли и почти мгновенно уснули.      - Гимли, - сонно сказал Арагорн. - Помните: опасно срубить ветку или прут с живого дерева в Фэнгорне. Но не отходите далеко в поисках сухих ветвей. Лучше пусть погаснет огонь. Будите меня в случае необходимости!      С этими словами он уснул. Леголас лежал неподвижно, сложив руки на груди, глаза его не были закрыты, он блуждал в живой стране сновидений, как поступают все эльфы. Гимли, сгорбившись сидел у костра и задумчиво водил пальцем по лезвию своего топора. Деревья шумели. Других звуков не было.      Неожиданно Гимли поднял голову: на краю освещенного пространства стоял старик и опирался на посох; на нем был серый плащ, шляпа с широкими полями была надвинута на глаза. Гимли вскочил, слишком удивленный в этот момент, чтобы вскрикнуть, хотя в мозгу его мелькнула мысль, что их захватил Саруман. Арагорн и Леголас разбуженные внезапным движением гнома, сели. Старик не говорил и не шевелился.      - Ну отец, что мы можем для вас сделать? - спросил Арагорн, вскакивая на ноги. - Грейтесь, если замерзли! - Он сделал шаг вперед, но старик исчез. Даже следов его поблизости не было видно, а далеко идти они не решились. Луна зашла и ночь была очень темной.      Неожиданно Леголас издал крик:      - Лошади! Наши лошади!      Лошадей не было. Они выдернули колышки, к которым были привязаны, и исчезли. Три товарища стояли молча и неподвижно, обеспокоенные новым ударом судьбы. Они находились на краю Фэнгорна, и бесконечные лиги лежали между ними и людьми Рохана, их единственными друзьями в этой обширной и опасной земле. Им показалось, что где-то далеко в ночи слышно ржание лошадей. Потом все затихло, за исключением холодного шуршания ветра.      - Что ж, они ушли, - сказал наконец Арагорн. - Мы не можем найти их или поймать; так что если они не вернутся по своей воле, нам придется обходиться без них. Мы начали свой путь пешком и закончим также.      - Пешком! - сказал Гимли. - Далеко так не уйдешь! - Он подбросил дров и сгорбился у костра.      - Всего несколько часов назад вы не хотели садиться на лошадь Рохана, - засмеялся Леголас. - С тех пор вы стали всадником.      - У меня не было выбора, - сказал Гимли.      - Если хотите знать, что думаю я, - начал он спустя некоторое время, - я думаю, это был Саруман. Кто еще? Вспомните слова Эомера: он бродит как старик, в плаще с капюшоном. Так он говорил. Он исчез с нашими лошадьми или просто испугал их. Нас ждут большие неприятности, припомните мои слова!      - Я запомню их, - сказал Арагорн. - Но я помню также, что у этого старика была шляпа, а не капюшон. Но я не сомневаюсь, что ваша догадка верна и что мы здесь в большой опасности и днем и ночью. Однако же сейчас мы ничего не можем сделать, только отдыхать. Теперь я буду дежурить, Гимли, мне больше нужно подумать, чем спать.      Ночь проходила медленно. Леголас сменил Арагорна. Гимли сменил Леголаса. Ничего не происходило. Старик больше не появлялся, и лошади не вернулись. Продолжение следует... Наши планы: Кристофер Паолини "Эрагон"      Таинственная находка изменила жизнь Эрагона, обыкновенного мальчика из страны Алагейзия. Чтобы отомстить за близких, он покинет родные места. В поисках Эллесмеры, города эльфов, он попадает в фантастические земли, наполненные красотой и опасностью, сразится с колдунами и чудовищами, спустится к сердцу горы в королевство гномов.      Через боль потерь и бесценные дары судьбы Эрагон пройдёт путь от мальчика до мужчины, станет сильным, не зависящим ни от королей, ни от вождей. В сплетении судьбы, магии и любви ему суждено возродить былое величие Всадников и бросить вызов Империи. На суше и под водой, в небе и под землёй - с ним всегда его верный дракон Сапфира... Леонид Пантелеев, Григорий Белых "Республика Шкид"      "Республика Шкид" - добрая и веселая книга о беспокойных жителях интерната для беспризорных, об их воспитателях, о том, как хулиганы и карманные воришки превращаются в людей, поступки которых определяют понятия "честь", "совесть", "дружба". Рафаэль Сабатини "Хроники капитана Блада"      "Хроника капитана Блада" - это великолепное продолжение приключенческого исторического романа "Одиссея капитана Блада", в котором повествуется о "расцвете" пиратства на Карибском море во второй половине XVII века.      После долгих путешествий Питер Блад, отважный пират джентльмен, капитан корабля вольных морских разбойников, сражавшийся за справедливость на просторах Карибского моря, искатель приключений, не знающий, что такое трусость, вернулся к своей профессии врача. Но его тихое существование продлилось недолго. Ночной визит к раненому мятежнику неожиданно стал началом новых похождений. Борис Акунин "Турецкий гамбит"      1877 год, русско-турецкая война. Принимавший участие в военных действиях в качестве сербского волонтера титулярный советник Эраст Фандорин пробирается в главный штаб русского командования с важным секретным сообщением. По пути он знакомится с очаровательной барышней, Варваровй Андреевной Суворовой, направляющейся в расположение русских войск, чтобы повидаться с женихом Петей Яблоковым - шифровальщиком генерального штаба.      Добравшись до своих, Фандорин сообщает генералу Соболеву о хитром фланговом маневре, задуманном турками. Из него следует, что русским надо срочно занять Плевну, ибо туда движется корпус Османа-Паши. У генерал-адъютанта Мизинова, бывшего шефа Фандорина, уже заготовлен на этот счет приказ главнокомандующего, который Петр Яблоков срочно шифрует и отправляет. К тому же у Мизинова есть для Фандорина еще одна задачка не из простых. Речь идет об Анваре-эфенди, секретаре султана Абдул-Гамида. Сей интересный турок лично возглавляет секретную операцию против русских. Господин отчаянный, с авантюрной жилкой. Вполне может сам появиться в русской ставке и сойти за "своего" благодаря европейской внешности и безупречному владению несколькими языками. Необходимо срочно вычислить турка. Но как? Ведь подозреваются все... Подпишитесь: Рассылки Subscribe.Ru Литературное чтиво Ваши пожелания и предложения