- Я смотрела на себя в зеркало и мне, той, стоящей у зеркала, становилось страшно, - рассказывала Луара. - Но страшно становилось мне и за моё настоящее и за, ещё более тоскливое, будущее, но ни это, а то. Высокое зеркало, стоящее в коридоре, отражало бледную корову, нет - свинью. Я больше походила на свинью. Такая же, как свинья - жирная и с глупой мордой. Бледная, с синяками под глазами, и очень, очень несчастным выражением лица.

    Выражение моего лица было таким, как будто меня не накормили. Почему я? - думала я. - Почему? Ведь мне нет ещё и сорока лет. Но мой муж. Скотина. Форменная сволочь. Куда он смотрел, неужели он не видел всего этого. Быть этого не может. Он всё знал, знал, но нарочно молчал, молчал специально, чтобы насолить мне, чтобы в один прекрасный момент я увидела вот всё это, увидела и пришла в ужас.

     Это он говорил, что будет любить меня любой. Это он разрешал мне жрать всякую дрянь. Всё. Завтра никакой жратвы. Рис, греча, зелёный чай, подсолнечное нерафинированное и бег по утрам. Через четыре года я верну себе прежние формы.

    Утро выдалось препоганое. Мелкий дождь и неприятный порывистый ветер не располагали к бегу. Я стояла у подъезда, долго не решаясь сделать первый шаг. В конце концов, усилием воли, я заставила себя сдвинуться с места.

    Я не пробежала и десяти метров, как за мной увязалась маленькая, но злая собака: ниже болонки, но выше таксы. Она бежала за мной и громко лаяла. Вернее она не лаяла, а прямо таки исходила на какой-то жуткий визг с хрипом. Складывалось впечатление, что мой бег вызывал в ней такую бурю негативных эмоций, что, казалось, ещё чуть-чуть и её, собаку, хватит удар.

    Она уже не лаяла, а только хрипела, сил лаять у неё уже не было, её хрип напоминал предсмертный вздох чахоточного больного. Она с трудом вращала головой, но не уставала перебирать своими маленькими ножками и пыталась цапнуть меня за пятку.

    В конце концов, мне это надоело. Чего доброго эта тварь и в самом деле меня укусит. В моей голове созрел хитроумный план.

    Я слегка прибавила в беге. Собака, видя такую наглость с моей стороны, открыла в себе второе дыхание и снова перешла с хрипа на визг, и бодрее зашевелила своими короткими лапами и шибче закрутила башкой. В этом и была её ошибка.

    Я подпустила её на очень короткое расстояние, резко остановилась, развернулась, сделала два шага разбега в её сторону и со всей силы ударила по её морде, как по футбольному мячу.

    Собака летела метров семь-восемь. При этом она даже не пикнула. Шлёпнувшись в грязную лужу, она быстро вскочила и, что было сил, помчалась прочь.

    Домой я вернулась в прекрасном настроении. На вопрос мужа - как я побегала - я ответила, что великолепно.

    Весь дальнейший день прошёл на ура. Я повысила своим сотрудникам зарплату и поблагодарила весь коллектив за хорошую работу.

    С тех пор, Свен, я бегала каждое утро четыре года подряд и в дождь, и в снег. Я вернула себя в прекрасную форму и стала себя отлично чувствовать.

    После, я уже не бегала. Надоело. Тем более, что всё равно не угнаться за временем, которое неумолимо и неудержимо мчится с нами рядом, как та собака и старит наше тело. Ну и хрен с ним, - закончила Луара свои воспоминания.

22.

    - Ты к чему это? - спросил Свен.

    - А к тому. После смерти мне предложили мир грёз, и я согласилась.

    - Не понимаю.

    - Я дам тебе 2000. Поставишь все.

    - Вот это я люблю. И на что ставим?

    - Ни на что. Внеси на своё имя. После придёшь и получишь выигрыш. На кого ставим решу я, ведь 2000 - мои.

    - Можно подумать, что если я выиграю, то тебе с того ничего не будет нужно?

    - Об этом после поговорим. Постарайся успеть внести до второй регистрации. Неохота потом ждать следующей трансляции. Я хочу, Свен, чтобы ты понял, что сегодня уже вряд ли кто с уверенностью скажет, когда это всё началось, и кто это всё придумал. Главное управление следит за тем, чтобы соблюдались правила, но вот сами правила - откуда они взялись, этого в управлении не знал никто.

    Но самое удивительное было то, что никто ни сегодня, ни в каком-либо, пусть даже самом отдалённом прошлом, ни в каком-либо самом отдалённом будущем, не мог сказать, как будут развиваться дальнейшие события. И самой большой тайной был вопрос о том, что же всё-таки происходит с героями после жизни. Но лучше, если я расскажу тебе всё по порядку.

    Мои родители познакомились в канцелярии базы определения Главного Имперского Управления. Сложно сказать, когда это было, может пятьсот, а может шестьсот миллионов лет назад. Чем занималась База Определения тогда - сказать сложно. Но сегодня, насколько мне известно, это типичное бюро по трудоустройству, или, как сейчас модно говорить, биржа труда.

    Такое понятие, как биржа, кстати, взяли, скорее всего, из сериала с Земли. Мой отец был начальником отдела. В канцелярии много разных отделов и вот один из таких отделов возглавлял мой отец. Мать поступила в отдел, на должность старшего контролёра, уже намного позже. Как и во всех госучреждениях в канцелярии базы определения Главного Имперского Управления работать можно было либо просто контролёром, либо старшим контролёром, либо младшим контролёром, либо начальником.

    Начальником тоже можно было быть или старшим, или младшим. Мой отец был младшим начальником. Отдел, возглавляемый отцом, был небольшим. В нём трудилось на пользу Великой Империи чем-то не более полутора миллионов гланов ...

    - К чему ты мне всё это рассказываешь?

    - К тому, что я знаю, как сорвать банк. Меня научил этому мой отец.

    - И где он сейчас? - спросил я.

    - Его нет, Свен. Он покинул мир грёз добровольно, как и моя мать. Но, Свен, об этом мы с тобой поговорим позже, может быть. Сейчас надо действовать быстро.

23.

    Луара сняла домашние ноги и надела уличные. Руки она решила не менять, потому как заранее не зарядила уличный вариант. Голову она решила надеть красную. Посмотрев на себя в зеркало и, улыбнувшись себе, она решительно заменила платиновую челюсть на фарфоровую. Но, что-то её всё равно смущало. Она повернулась к зеркалу боком и поняла, что размер груди не соответствовал вечерней, уличной норме. Минут пять у неё ушло на замену груди. Когда Луара была полностью собой удовлетворена, она поцеловала мою руку и выпрыгнула в окно.

    Я посмотрел, как она падала с пятидесятого этажа. Летела она красиво и, так же, красиво, упала. Падение её было эффектным, разве что лужа, в которую она шлёпнулась, слегка подпортила впечатление, а так - красиво, ничего не скажешь.

24.

    Проводив жену долгим взглядом, Свен решил поспать. Он выпил снотворного и лёг на кровать. Через три секунды, согласно паспортным данным снотворного, Свен уже спал.

    Ровно через восемь часов Свен проснулся от голода. Он съел пять бутербродов с копчёной треской и включил видео. Луары ещё дома не было. Через час, буквально перед началом просмотра, она позвонила и сообщила о том, что быть на просмотре с ним не сможет, но потом всё объяснит.

    - Неужели она выиграет? - думал он. - Но ведь это чушь какая-то. Но если она выиграет, то что тогда? А ничего. Случайность. А если нет? Но ведь она сама сказала, что будет только то, чего никто не знает и не может предположить. Но ведь если ставка делается, значит уже, что-то предполагается? Ведь так?

    Свен решил не смотреть игру и выключил видео. Прошло ещё часа два. Свен ждал. Он знал, что если он выиграет, то его сразу оповестят.

    Раздался сигнал оповещения прибытия сообщения.

    - Не может быть, - подумал Свен. – Это, наверное, повестка в управление контроля.

    Сигнал повторился вновь. Свен нажал на пульте разрешение на допуск.

    На видео появилась рекламная заставка игры. Через мгновение Виктория сообщила о том, что он, Свен Смит Лорп Керпт, выиграл 200 тысяч баков Великой Империи.

    Свен молча выключил видео и вышел из дома.

    - Куда теперь? На работу? А зачем? С двумя сотнями тысяч можно было не работать очень и очень долго. Луара что-то говорила о том, что хочет рыбы.

    Свен пошёл к рыбаку.

25.

    Этот рыбак - очень интересный глан. Он долго копил и, наконец, накопил достаточную сумму и купил себе лодку. Теперь он мог позволить себе сидеть не только на берегу, но и сплавать к середине озера. Он бы и сплавал, но всё было не так уж просто. Дело в том, что лодка, которую купил себе рыбак, была очень большой, даже, я бы сказал, огромной была та лодка. Это скорее походило на чью то злую шутку. Только представьте себе лодку, размеры которой в длину равны пятнадцати метрам, а в ширину четырём. При этом, сразу замечу, что это была самая настоящая лодка, не яхта, не галера или что- либо другое, типа этого.

    По своей конструкции это была такая же лодка, какая используется в парках культуры и отдыха, где отдыхающие берут их напрокат для катания по мелким парковым озёрам. Только размеры этой лодки, ну той, что купил рыбак, превышали нормальные раз в пять. Сейчас я затрудняюсь сказать, зачем и почему рыбак купил себе такую большую лодку. Скорее всего, подошла цена. Так случается, иногда правда, но случается, когда размеры в продаваемой вещи играют немаловажную роль в деле принятия решения о покупке.

    Я часто сталкивался с тем, что многие покупают себе огромные квартиры, дома, прочее другое, только за их размеры. У Байера дом по своим размерам превышает такую планету как, например, Земля, в десять раз. А ведь у него всего сорок жён и пятьсот детей. Ну зачем, спрашивается, им на тысячу человек, учитывая прислугу, такое пространство.

    Или другой пример. У начальника Имперской Службы Контроля одна только квартира равняется по своим размерам с тремя районами нашей столицы вместе взятыми. Его загородная резиденция, расположенная, кстати, в заповедной части империи, не подлежит измерению. Кто, простите, дал ему право на бесконечность? Этого права нет даже у самого президента Мира грёз и воплотившихся желаний. Более того, я даже слышал, что у президента загородная резиденция не достигает бесконечности аж в целых три периода.

    Или вот, например, заместитель инспектора восьмой категории. Заместитель инспектора восьмой категории имеет право на личного шофёра. Так вот, а шофёр его, между прочим, на днях, приобрёл себе территорию под строительство, которая в полтора периода, всего лишь, не достигающего предела бесконечности и не где-нибудь, а на берегу Имперского океана. Он сейчас перегородил защитным полем семьсот периодов побережья, а я вынужден летать на общий пляж. А общий пляж, между прочим, расположен за три тысячи периодов от моего дома.

    Что уж здесь спрашивать с бедного рыбака. Но квартира и дом - это не то же, что и лодка. Вы можете купить себе огромную квартиру, раз в десять больше той, что вам необходима, но при этом жить в ней. Однако с лодкой, как вы сами понимаете, не то. Но самое жестокое в этой шутке было то, что лодка уже стояла на воде, у самого берега, привязанная толстым канатом к толстой осине, растущей на самом берегу. Короче, лодка была готова к плаванию.

    Второе, но не менее жестокое, чем размеры лодки, были вёсла и их размеры. Вы, наверное, подумали, что и они тоже были большими, а нет. В том то и дело, что вёсла в ней были обычные. Именно это и позволило рыбаку подумать, что он справиться с этой лодкой, ведь вёсла-то обычные. Если бы вёсла были пропорциональны лодке, которой они принадлежали, то, скорее всего, рыбак увидел бы, что здесь что-то не то. А так - нет, не заметил.

    И вот, в тихую погоду, вечером, рыбак отвязал канат, закинул его в лодку и запрыгнул в неё сам. Медленно покачиваясь лодка отплыла от берега. Стоя в лодке во весь рост, и держась руками за края борта, рыбак тихо смотрел на удалявшейся берег. С берега была видна только одна его голова, как бы лежащая на борту. Финал этой истории очень жестокий. Я не буду его описывать. Да вы и сами легко можете себе его представить. Скажу только, что рыбака спасла Имперская Служба Спасения.

    Рыбака вместе с лодкой выловили спустя тридцать периодов. Но до середины рыбак так и не доплыл. Больше на той лодке он не плавал. Рыбу ловил, как и прежде, с берега. А лодка лежала здесь же, рядом, завалившись на один свой огромный борт, а другой - подставив безжалостно палившему Большому Имперскому Осветилу.

26.

    Рыбака я застал за обедом. Он ел рыбу, сидя на высоком стуле, за огромным столом, что стоял на самом на берегу. Рыбак, как вы поняли, любил всё большое. Ножом и вилкой он расправлялся с только что выловленной и сваренной рыбой. Вонь от рыбы шла страшная. Ничего нет хуже запаха варёной рыбы, но рыбаку нравилось. Я поздоровался. Рыбак посмотрел в мою сторону и хмуро предложил сесть за стол. Я сел. От рыбы я не отказался. С огромным удовольствием я поглощал вонючее рыбное варево.

    - Как рыба? - спросил рыбак. - Не слишком свежая?

    - Ну-у. Что ты. Более вонючей рыбы я давненько не ел. Вкуснотища, - ответил я, вытирая рукавом жирный свой рот.

    Рыбака это не убедило, но более спрашивать он не стал. Закончив есть, он встал. Я поднялся следом. Подошли к берегу.

    - Что-то осветило сегодня рано садится, - заметил рыбак, глядя вверх.

    - Наверное, на перезарядку скоро, - поддержал разговор я.

    - Наверное. Хорошо если не надолго. А то, как в прошлый раз. Пятьсот периодов мрака.

    - Да. Пятьсот периодов - это много. Тогда, если помнишь, ещё и обогрев отключили.

    - Помню.

    Мы сидели на берегу. Было тихо. Ветра почти не было. Кварцевые волны озера слегка набегали на берег и щекотали нам пятки.

    -Ты знаешь, сказал рыбак, я сейчас дядю своего вспомнил. Его уже нет. Ушёл, давно уже, семьсот, а то и восемьсот тысяч периодов назад. Я маленьким ещё был. Мать моя на дачу к нему меня возила. Дачка не большая, семь-восемь этапов, но мне нравилось. Озеро – недалеко, всего восемьсот периодов пути, сразу за центральной магистралью.

    - Ну, это недалеко, - поддержал я его.

    - Да, недалеко. Берег, правда, так себе. Там кварцевый трансполятор слабый. Купаться не очень. Весь намагниченный выходишь. А так ничего. Зато осветило какое было.

    - Да, осветило тогда было, что надо. Не то, что сейчас. Сейчас и не знаешь, чего ожидать.

    - Это точно. Мне говорили, что собираются вообще наш район закрывать. Неперспективная территория, говорят. Ничего не слышал?

    - Нет, - соврал я, хотя слухи о закрытии района дошли и до меня, и я уже подумывал о том, чтобы продать свою квартиру, пока не поздно и пока цены на недвижимость в районе относительно высоки.

    - А ты чего пришёл-то? И без машины? - спросил рыбак.

    - Жена на машине. Вторую вот собирались купить. С разрешением все затягивается. Я заявление когда ещё подал, а всё молчат.

    - Да, с разрешением на излишек сейчас тяжело.

    - Вообще я за рыбой.

    - Сколько тебе?

    - Пары хватит.

27.

    Взяв рыбу, я пошёл домой. Осветило уже окончательно село. Была видна даже её спираль накала. Продвигающиеся мимо автомобили зажгли автономки. Пошёл дождь. Дождь был грязный, не очищенный. Мой костюм стал светиться зеленоватым.

    - Да-а, - подумал я, - очиститель не справляется, да и осветило всё чаще садится. Скорее всего, закроют район. А жаль. Вся жизнь моя прошла здесь, наверное.

    Подходя к дому, я заметил, что в нём кто-то есть. Наверное, Луара уже пришла. Войдя внутрь, я увидел молодого человека в имперской униформе. Это был инспектор службы контроля. Только они могли беспрепятственно входить в любой дом и курить в нём без разрешения.

    - Здравствуйте Свен, - поприветствовал меня инспектор. - А это я. Не ждали?

    Мне стало плохо. Я почувствовал, что меня сейчас стошнит.

    - Ну не надо, не надо так-то. Спокойней надо, - успокаивал меня инспектор.

    Инспектор сидел за столом. Перед ним лежала панель видения.

    - Садитесь, Свен, поговорим, - настойчиво предложил инспектор.

    Я сел.

    - Хочу поздравить вас. Выиграли. Двести тысяч. Не шутка. Свен, а где вы взяли сумму на ставку? А? Ладно, ладно, не спрашиваю, всё равно соврёте, скажите, что мама дала. Я о другом.

    Инспектор замолчал. Встал со стула. Я поднялся за ним.

    - Курите? - спросил инспектор.

    - Нет. Бросил.

    - И давно?

    - Вчера.

    - Давно. А я с вашего позволения закурю.

    Инспектор достал неоновую волну небольших размеров и вставил себе в рот. Волна замерцала и стала сокращаться. Инспектор светился от удовольствия.

    - Как думаете поступить с выигрышем, Свен?

    - Пока не знаю.

    - Надеюсь, что ставить на сценарий не собираетесь?

    Я не ответил. Сделал вид, что не расслышал и предложил инспектору ионосборницу. Инспектор усмехнулся, но ионосборницу взял и положил её себе в карман пиджака, а отработанный ион сигареты по-прежнему стряхивал на пол.

    - Вот зараза, - сказал я. - Это вы нарочно, чтобы убирали потом за вами.

    Я тут же представил ворчащую Луару, стирающую неоновый сигаретный налёт с пола.

    - Собственно, это ваше дело, Свен, можете и дальше играть, - говорил инспектор, не обращая внимание на моё недовольство тем, что он гадит в моём доме, - но не думайте, что если вам один раз повезло, то будет вести всегда. А о прошлом забудьте. Вы теперь перейдёте на другой уровень, наверное, если, конечно...

    Что именно подразумевал он под словом "конечно" инспектор не договорил. Бросив окурок на пол, он зло посмотрел на меня.

    - Свен. Буду с вами откровенен. Меня вызвали сегодня в канцелярию управления. Скажу честно: приятного мало. Выслушивать в свой адрес оскорбления мне, как и вам, не очень-то нравится. Другое дело, что это моя работа. Откуда мне было знать, что вы пойдёте на двести тысяч, когда на вашем счету оставалось всего двести ... А?

    Я не знал, но им, Свен, это всё равно. По выигрышам расплачивается Имперский Банк. Так или иначе, но и там планируют возможный проигрыш... Вы не были запланированы, Свен. Где вы взяли деньги, их, собственно, не волнует, как не волнует это и меня. Но их интересует, не взяли ли вы их в долг.

    Вы знаете, что кредиты запрещены. Если выяснится, что вы одолжили деньги, то и вам, и вашему кредитору грозит пожизненная дислокация. Вы понимаете? А кстати, где ваша жена? Её, кажется, Луара зовут? Мы знаем её как одного из честных гланов. Надеюсь, нам не придётся разочаровываться.

    - Жена на работе, - сказал я. - Она вот-вот должна подойти. Подождём. Вы могли бы поужинать с нами. У нас сегодня варёная рыба.

    Инспектор позеленел от моей наглости.

    - Спасибо, - в тоне скрытой враждебности произнёс инспектор. - Варёное - это хорошо, но, как-нибудь, в другой раз. А что касается вашей рыбы, то рекомендую вам убрать её в сохранитель, а то до ужина она явно не продержится.

    Сказав это, инспектор вышел. Инспектор был прав. Я вспомнил о рыбе. Из красной она стала желтой, сморщилась, уменьшилась в размере почти вдвое, а вонь, исходившая от неё, напоминала о том, что заряд в ней заканчивается, и она вот-вот распадётся. Грязи тогда будет... Я убрал рыбу в сохранитель и стал ждать Луару.

28.

    Луара позвонила только поздно ночью, когда осветило уже давно померкло, и небо фосфоресцировало сквозь толщу отработанной за день энергии.

    - Встретимся в ресторане, - сказала она, - завтра, когда ты сорвёшь банк.

    - Ты с ума сошла. У меня только что был инспектор. Он предупредил о ставке на весь сценарий. Луара - это очень опасно.

    - Не бойся, Свен, ставь на весь сценарий.

29.

    Свен приехал в Имперский банк. Подойдя к окошку кассира, Свен протянул двести тысяч. Кассир, увидев сумму, которую ему вручили, поинтересовался: чего, мол, желает достойный господин.

    - Достойный господин, - ответил Свен, - желает поставить на сценарий.

    Кассир после этих слов упал в обморок. К Свену подошли директор банка и начальник службы контроля за ставками. Выслушав пожелание Свена, им ничего не оставалось, как выписать тому билет на игру.

30.

    Ночь Свен не спал. Утром, по радио, сообщили, что он выиграл. Благодаря тому, что он угадал исход целого периода на Земле, он стал самым богатым гланом мира грёз и сбывшихся желаний.

31.

    Свен подъехал к ресторану ровно в два. Темнело. Осветило плавно затухало. Выйдя из машины, Свен передал своё право подбежавшему служащему. Тот быстро сел в машину Свена и отпарковал её на стоянку ресторана.

    Пройдя через главный вход, Свен вышел к старшему управляющему. Тот, видя перед собой глана категории потенциал, закрыл глаза и спросил, чем он может помочь столь знатному гостю. Свен приказал отвести его на пятый уровень.

    Управляющий удивился и переспросил Свена, действительно ли тот хочет попасть на пятый уровень, ведь положение Свена позволяло ему подняться выше любого уровня, куда даже ему, управляющему, вход запрещён. Но Свен подтвердил своё желание оказаться на пятом уровне. Жестом управляющий указал направление и оба пошли в сторону лифта. Площадка перемещения была из чистейшего энергетического золота. Кватацитовые бриллианты красиво мерцали над ней.

    - Во сколько интересно обошлось им это? - спросил Свен.

    Недавно свалившееся состояние ещё не успело изменить психологию его мышления. Нищий в прошлом, как и любой малообеспеченный глан, Свен всё переводил на "Сколько это стоит." Теперь он мог позволить себе иметь тысячи таких ресторанов, но пока ещё не привык к этому, а потому не осознавал, как и не осознавал своего положения.

    Да, для этого нужно время. Нужно время, чтобы ещё вчерашний нищий, мечтавший лишь о второй машине восьмого класса, перестал думать о деньгах. Иным миллионы лет требуются на это. А иные вообще, так и не могут изменить своего мышления.

    Сигнал оповестил о прибытии на заданную вершину. Свен сошёл с площадки. Он оказался в ослепительно красивом зале.

    - Ничего себе, - сказал он, - если это всего лишь пятый уровень, то что говорить о надуровневом положении.

    Этого разум Свена ещё пока осознать не мог.

    Вокруг него звучала красивая музыка. Свен двигался по направлению к ожидавшему его управляющему пятого уровня. Тот не спешил навстречу лишь до тех пор, пока не увидел, кто к нему идёт. Приветствовать глана уровня потенциал у себя на пятом, да он и мечтать о таком не смел.

    Говорить со Свеном он не мог по положению. Мог только слушать. Это Свен знал, его предупреждали об этом в главном имперском управлении, когда выдавали выигрыш. Управляющему Свен сказал, что его ждут и, что на его имя заказан блок. Управляющий кивнул и переместил Свена в нужный тому блок. Свен сразу же увидел Луару. Она сидела у окна за столом, накрытым на двоих.

    - Я рада видеть тебя, Свен. Как тебе, в новом качестве?

    - Я тоже рад тебя видеть, - отвечал Свен. - А к новому положению я, честно, ещё не привык.

    - Ничего, со временем привыкнешь. Ко всему привыкают.

    Луара пристально рассматривала Свена. Тому даже стало как-то неловко. Будто она ищет чего в нём или не узнаёт. Свену хотелось что-то сказать, но он не знал, что именно. Вообще, он всё это себе не так представлял. Он ждал этой встречи, мечтал поскорее увидеть Луару, но теперь, когда это произошло, он понял, что произошло какое-то изменение. Перед ним сидел чужой человек. Чужой, к которому совсем не тянуло. Более того, хотелось поскорее оставить всё и уйти.

    - Странно, а ты изменилась, - сказал Свен, глядя на Луару, - и не в лучшую сторону. Постарела, что-ли? Зачем ты всё это сделала? - спросил он Луару.

    - Что ты имеешь в виду?

    - Всё. Выигрыши эти. Хотя выигрыши это теперь не важно. Я о тебе. Ведь ты задумала что-то? Так? Скажи - что? Мне страшно.

    - Неужели? Тебе страшно? Свен, ты нарушаешь законы Империи. С твоим положением страшно быть не должно. Ведь этому нас учили ещё в школе, не так ли? - с иронией спросила Луара.

    Она снисходительно посмотрела на Свена и встала.

    - Прощай Свен, - сказала она, - скорее всего, больше мы уже никогда не увидимся.

    После этих слов Луара покинула мир грёз. Как позже выяснилось, на её счету не было ни одного бака.

32.

    Время летело незаметно. Свен забыл Луару практически сразу. Состоятельный глан не имел права на грустные воспоминания. Он для этого был слишком, слишком богат.

    Сегодня был торжественный день - день выборов. Свен был приглашён на президентский бал.

    Центральная зона переживала небывалый подъём. Сюда съехались все. Наместники самых отдалённых уголков Империи, окружённые слугами, родственниками, охраной, на шикарных автомобилях, за рулём которых сидели дрессированные орангутанги, подъезжали к дворцу президента.

    Шутка ли, выборы президента проходят раз в миллион лет. Шанс стать вновь избранным президентом имеет, теоретически конечно, каждый член Великой Империи. Теоретически потому, что практически для этого нужно, как минимум, добраться до центра. Как вы сами понимаете, сделать это может только обладатель необходимой техники.

    Стоимость машины, оплата топлива, гостиниц и многого другого, требовали, как минимум, доходов не меньше чем класса потенциал. А таких - всего лишь 0,0000001 % от числа гланов, зарегистрированных в службе контроля. Это по официальным данным. Что касается неофициальных данных, то по ним в империи только число незарегистрированных, но имеющих доход не ниже уровня - потенциал, было что-то не меньше чем половина всего зарегистрированного населения.

    Тронный зал поражал своей бесконечностью во всех измерениях и пространствах. В направлении дизайна это было воплощение всего лучшего, что когда-либо предлагалось. Контуры, очертания, теневые переходы, зрительные препятствия, иллюзии, натуральные величины и искажённые в пространстве и времени. Всё говорило не только о высоком вкусе, но и о значительных затратах. А размеры. Одно только осветило зала, созданное на днях и по специальному заказу самого Главного Инспектора, превышала имперское на три потока. Озёра и леса, поля и горы. А еда какая...

    Лучшие умы в синтезировании тысячелетия положили на создание всего предлагаемого. Разноуровневый стол приходил из ниоткуда и уходил в никуда. Гости уже расселись на положенные места. Все предвкушали что-то грандиозное.

    В Империи умели праздновать, любили и ничего для этого не жалели. По утверждённому плану сперва шёл небольшой перекусон: так, слегка и только холодное. Перекусон не должен слишком затягиваться. Потом, перекур: лучшие наркотики, алкоголь, табак и, конечно, секс. Эта часть обошлась устроителям дороже всего.

    Энергии, потраченной на перекур, хватило бы, пожалуй, на безбедное поддержание приличного уровня существования во всей вселенной не менее чем на два президентских срока. К концу перекура гости уже так пресытились разного рода энергией, что многие вынуждены были использовать принудительное очищение.

    Прямо сидя за столом, шёл сброс накопившейся дряни. Вонь стояла страшная. Выбрасываемая больная энергия грязными потоками стекала в мусоросборник. Очистители не справлялись. Добрая половина гостей продолжала перенасыщаться.

    Вот одна из принцесс верхнего пояса Великой Империи, наиболее богатого пояса, вводила в себя лучшую смесь всевозможной противоположной энергии. Её лицо перекосило от удовольствия. Здесь же, рядом, её родной брат ждал, когда сестра полностью заполнится, чтобы после этого овладеть ею через совлечение. Его глаза горели. Он специальным усилителем напрягал свой член. Через мгновение, они с сестрой наслаждались друг другом прямо на столе. Все вокруг занимались чем-то подобным. Эта часть по плану должна тянуться почти до бесконечности.

    Мерцающие очертания гостей утомлённо валялись в разных частях зала. Все были разноцветны. Отходили постепенно. Не меньшее удовольствие получали от воспоминаний содеянного. Опытные врачи следили за состоянием каждого гостя. Это вам не дешёвые наркоманы из зоны отчуждения, которых тысячелетиями ломает только от одного периода, и не жалкие проститутки, которые вечно могут ходить наполненными грязной отработкой, заражая всё и всех.

    Эти могли себе позволить моментальную чистку, не смотря даже на то, что любая, даже поверхностная чистка, превышает по затратам само загрязнение в сотни и тысячи раз. А ведь здесь и речи быть не может о частичной или поверхностной очистке. Только полное очищение, чего бы это не стоило. А стоило это дорого.

    За одну дозу дешёвого антикварца нужно заплатить годовой доход среднеобеспеченного глана. Но очистка после этого обойдётся не менее чем в сто раз дороже. А коли нет таких денег, то лучше и не начинать. В противном случае - медленное мутирование. И ты становишься, в итоге, уже полностью изменённым.

    Мутация может привести к кошмарным результатам. То, что может выйти, сложно даже представить. Полная трансформация всех мыслей и, вследствие этого, органов. В итоге, это даже не чудовища, но это настолько непонятное в своём ужасе, что не поддаётся осмыслению. Мутантов даже не дислоцируют. Они сами уходят. Неизвестно куда, но ведь Империя бесконечна.

    Я сидел на полу и глядел на эти потные человеческие тела и тогда я понял, что такое обезьяний стриптиз. В этот момент передо мной появилась Луара. Она с тоской смотрела на меня.

    - Вспомни, - говорила она, - вспомни, кто ты.

    - А кто я? - спрашивал я её.

    - Вспомни, зачем ты сюда пришёл, - настаивала она.

    И я вспомнил. Я вспомнил бедного писателя из иного мира, со странным именем Лекс, который специализировался на повестях и романах, которого не печатали на Земле, но любили в Верховном мире. Я вспомнил Гарри Олдмена. Я вспомнил Петра Лавровича. Вспомнил Святозара, Фёдора Михайловича. Я вспомнил всех. Вспомнил и то, кто я.

    Я вспомнил, что пришёл сюда, в мир грёз и сбывшихся желаний, лишь с одной целью. И тогда я понял, что свою цель я уже выполнил.

    Имперская служба контроля и глазом не успела моргнуть, как я достал чековую книжку и списал с неё всё своё состояние на имя Байера, того самого, бывшего некогда директором сто первого канала, проходящего в тот момент мимо меня.

    - Это вам, - сказал я, протягивая ему чек на семьсот семьдесят семь триллионов баков.

    Байер машинально взял его и стал разглядывать. Его лицо перекосило от ужаса.

    - Не-еееее-т, - заорал он так громко, что все обратили на нас внимание. - Я не хочу. Не надо. Сжальтесь, - молил он меня.

    Он рухнул передо мной на колени, но было поздно. Моя опустевшая электронная чековая книжка уже оповестила Имперский банк о том, что на моём счету не было ни одного бака. Скажу честно: мне было приятно покидать мир грёз и сбывшихся желаний.

33.

    И вот я снова в Верховном мире. Прошло всего три дня и сегодня мне предстояло отправляться на Землю. Провожающих было немного. Господь, Фома, Михаил с Гавриилом и другие, кого я плохо знал.

    - Твоя задача, - говорил Фома, - устроиться к Фёдору Михайловичу.

    - Ты должен проникнуть в самое центральное место структуры, - инструктировал меня Михаил.

    - И разрушить её, - помогал ему Гавриил.

    - Главное, береги себя, - жалостливым голосом говорил Фома, - и учти, что в этом году мы тебя не ждём, потому как средств на тебя более не запланировано.

    Господь ничего не говорил, а только мило улыбался и кивал головой.

    Я и глазом не успел моргнуть, как уже был на Земле.

34.

    Благодаря тому, что я направлялся на Землю по восьмой категории, то прибыл сюда уже взрослым и помнил всё, что со мной происходило до этого.

    Мне было сорок лет, впереди меня ожидали ещё восемьдесят, в кармане моего костюма лежало двадцать тысяч долларов, и я шёл устраиваться в организацию, которую сорок лет назад основал Фёдор Михайлович, и которая занималась тем, что помогала людям добиваться поставленной цели.

    Согласно инструкции, сперва, я устроился работать на завод токарем

    За аморальное поведение меня выгнали с завода, где я работал токарем, и я устроился работать заместителем директора в высшую религиозную школу, которую возглавлял Фёдор Михайлович. В отделе кадров я сказал, что прочитал все книги Фёдора Михайловича, и что хочу у них работать. Сказал, что до этого работал на заводе. Меня приняли не сразу, а после того, как я оплатил и прошёл необходимое предварительное обучение.

... Продолжение следует.

Copyright © Михаил Лекс 2003 - 2007 год, Санкт-Петербург