В Михайлов. Произведения

СИМФОНИЯ ДЛЯ РОЯЛЯ И ГОРОДА
Дзен-террористический антироман в трех актах и двух антрактах .

Продолжение:

ОНИ контролируют все источники информации, поэтому ОНИ всегда врут, причем, когда
ОНИ врут, ОНИ всегда говорят правду!
Распространяя дезинформацию, ОНИ используют как минимум два уровня лжи. Поясню
на примерах:
1 уровень: ОНИ говорят, что дождь будет в Москве, но делают его в Петербурге.
2 уровень:  ОНИ говорят, что дождь будет в Москве, чтобы все подумали, что он
будет в Петербурге, и делают его в Москве.
Это нельзя воспринимать буквально, хотя иначе это воспринять нельзя.


-А ты знаешь, что зебры линяют в Августе? – спросил меня тот парень из бара,
- причем на месте белых полосок у них появляются черные, и наоборот?
Конечно же, я этого не знал.
-О чем тебе это говорит? – заговорщически спросил он.


Сегодня хорошая погода.
Сегодня хорошая погода.
Сегодня хорошая погода.
Я повторяюсь? А так:
18 января. Сегодня хорошая погода.
15 мая. Сегодня хорошая погода.
8 сентября. Сегодня хорошая погода.
Как часто одни и те же слова обозначают совершенно различные по смыслу вещи?
Как часто мы способны увидеть эти различия?
В принципе, можно найти что угодно и где угодно. Речь идет о «тайных значениях»
и «глубоких смыслах». Так слова песни: Мы – мирные люди, но наш бронепоезд стоит
на запасном пути, можно истолковать как гимн гомосексуализму. Для этого достаточно
применить фрейдистскую терминологию. Безусловно, бронепоезд в этом случае олицетворяет
ни что иное, как член. «Мы мирные люди» говорит о том, что бронепоезд не используется
в боях. Это вполне можно было бы истолковать как намек на импотенцию, но слова
«но наш бронепоезд стоит на запасном пути» объясняют все. Это однозначный намек
на анальный секс причем с гомосексуальным уклоном.
Достаточно дать себе необходимую стартовую предпосылку, и мир превращается...
Во что бы ты хотел превратить свой мир? 

Глупость моей жизни контролируется волей, - сказал дон Хуан Карлосу Кастанеде.
Имеющий уши, да хлопает ими в такт.


Эта книга содержит любые слова, но в ней нет слов
Эта книга содержит все звуки, но она беззвучна
Эта книга написана на всех языках, но она за пределами языка
В этой книге есть все названия, но она не имеет названия
Эта книга содержит истину, но она далека от истин
Эта книга есть и чтение, есть и глаз, читающий книгу, но ее нельзя прочитать
Эта книга принимает себя, отрицает себя и содержит себя в себе
Тысячи слов посвящены этой книге, но не сказано о ней ни слова
Что бы ты ни представил себе, эта книга всегда нечто иное    


Смерть – это оценщик жизни.


В наши дни только слепец или сумасшедший может себе позволить не сходить с ума!


-Ты уже слышал о Евгении Банько? – спросила меня рыжая королева.
-Не знаю, - честно ответил я. Моя память могла устроить все, что угодно, и я
уже не был уверен ни в чем. Точно также я бы ответил на вопрос: знаком ли я с
собой. Не в философском смысле.
-Прочти, - она дала мне газетную вырезку. 
Статья рекламировала новую книгу Евгения: «От Бога до Наполеона.  Незабываемые
интервью». Евгений умудрился объездить добрую половину психиатрических лечебниц,
где смог-таки взять интервью у мнящих себя великими мира сего психов. 
«Наполеон, проживающий в психиатрической больнице города (название удалено) имеет
намного больше общих черт с тем историческим Наполеоном, которого позже низвели
до торта и коньяка, - писал Евгений, - чем различий. И тот и другой ассоциируют
себя с практически ставшей архетипической личностью Императора-Завоевателя. Только
одному из них судьба позволила родиться в нужное время в нужном месте, тогда
как другому суждено провести всю свою жизнь за стенами психиатрической лечебницы.»
-Ты должен с ним встретиться.
-Зачем?
-Узнаешь.
Сорок минут на автобусе, и мы в Аксае в частном доме. Евгений поливает грядку
с гвоздями и рассказывает о культивированном сумасшествии.  
-Зачем я сажаю гвозди? – спросил он за нас, и тут же принялся отвечать на свой
собственный вопрос, - причин может быть сколько угодно:
1. Я – псих.
2. Это прикольно.
3. Это контролируемое дзен-террористическое сумасшествие.
4. Это метафора. Масса людей сажает гвозди, даже не понимая этого. 
5. Я спасаю Землю. Не думаю, что действия типа посадки гвоздей вписываются в
концепцию нормального человеческого поведения. И если мои действия способны вызвать
у НИХ интерес, возможно, мои действия смогут отсрочить исполнение приговора.
6. Я возвращаюсь к антинормальности.
7. Неучтенный вариант.
Любая из этих причин в какой-то степени верна, в какой-то неверна, и так далее.
-Ты знаком с правилами Игры? – спросил он, пристально глядя мне в глаза.
-Он в курсе, - ответила за меня королева.
-Все верно. Это один из тех вопросов, на который человек не может ответить сам.

Как констатировать собственную смерть, - подумал я, но не стал говорить. В конце
концов, я пришел слушать. 


Цирцея. Контролируемое сумасшествие:

Идентифицируя в раннем детстве организм как игрока, Цирцея приступает к действию.
Для этого она пропускает организм через ряд учреждений (детский сад, школа, армия,
институт, работа), первоочередной задачей которых является создание Зоны игры.
Нас превращают в нормальных людей, и эта нормальность страшней любого сумасшествия.
Понимая это, дзен-террорист всеми силами культивирует осознаваемое помешательство.
Он думает, как псих, действует как псих, чувствует, как псих, при этом он понимает,
что это маска или игра, и что на самом деле он лишь актер, играющий психа в нашем
безумном мире. Дзен-террорист ни в коем случае не должен считать себя нормальным!
Нормальность – это социально приемлемый вид психического состояния, при котором
вся психическая деятельность игрока осуществляется в рамках игрового поля.
Дзен-террорист принимает себя таким, какой он есть, причем он понимает, что культивированное
сумасшествие – это неотъемлемая его часть.
Дзен-террорист вненормален!
Когда дзен-террорист чувствует себя достаточно сумасшедшим, он бросает вызов
Цирцее. Он возвращается в общество. Надевая маску нормальности, дзен-террорист
ни на мгновение не должен забывать, что нормальность – это всего лишь следующий
шаг в его безумии. Дзен-террорист «становится» совершенно нормальным. Он может
вступить в партию, может начать ходить в церковь, может поступить работать в
учреждении. При этом с одной стороны он должен быть искренне нормальным, с другой
понимать, что это не более чем очередной виток безумия, и что разум – это нечто
перпендикулярное плоскости безумие-норма, и, следовательно, нечто принципиально
отличное как от безумия, так и от нормы.


Евгений закончил заниматься гвоздями, вымыл руки.
-Составите мне компанию? – спросил он, отправляясь на кухню варить кофе.
С видом алхимика, готовящего как минимум эликсир жизни, он смолол кофе, засыпал
его вместе с сахаром и солью в турку, добавил воды из глиняного кувшина.
-Я знаю подходящий родник, - сказал он.
Он поставил кофе на огонь и, словно читая в турке текст, начал рассказывать:
-В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Все верно. Наш «Мир»
состоит из слов. Нервная система, предположительно, получает от раздражителей
сигналы, которые затем, после обработки и отсева подавляющего большинства этих
сигналов создает картину Мира или «Карту», которую большинство из нас принимают
за реальность или действительность как таковую. Эта карта состоит из слов или
символов опознавания. Наш Мир создают слова, которыми мы его описываем. В принципе,
для тех, кто прочитал чуть больше одной книги по психологии (я не имею в ввиду
популярную психологию для мнящих себя умными обывателей), это давно уже не секрет.
Но знать – это одно, а осознавать – совершенно другое.
Короче, все, с чем мы имеем дело – это описание, состоящее практически из минимально
необходимого числа символов. Графически это можно представить как конечное множество
координатных точек, образующих сетку, повторяющую до какой-то степени описываемый
объект.
«Познавая», мы заносим в память значения этих координатных точек или набор слов.
Затем, сталкиваясь с объектом, мы примеряем на него координатно-текстовый костюм.
Так происходит процесс опознания.
Проблема в том, что реальный объект познания находится в постоянном изменении,
тогда как созданный нами «костюм» старается оставаться неизменным до последнего.
Пример? Мальчик (мне проще рассуждать с позиции мужчины) встречает сногсшибательную
девочку. У них любовь. Со временем они «узнают друг друга как облупленных», появляется
скука... И вдруг как гром среди ясного неба: рядом с тобой совершенно чужой,
незнакомый человек.
Все правильно. Девочка меняется, мальчик тоже, но встречаются не они, а костюмы,
которые все меньше и меньше начинают соответствовать объектам. В конце концов,
если повезет, костюмы перестают налазить...
К чему я это говорю? А к тому, что Цирцея, ты, ОНИ, весь мир, который ты знаешь
– это костюмы, которые создает неугомонный портной: наша психика. 
Цирцеи нет, как нет и мафии.
Мафии не существует. Мафия – это миф. Ее нет и никогда не было. Есть структура
социальных взаимоотношений, и как частный случай, структура власти. Эта структура
состоит из мест. Занимая место, человек становится элементом структуры, выполняющим
возложенные на это место функции. Как бы ты ни менял людей, функции остаются
практически неизменными.
Вопрос в том, мы создаем структуру или структура нас?
Ну да лично у меня ответа на него нет. 
Другими словами, ОНИ – это ты.
И это еще не все. Мало того, что Бог – это торговец масками, превративший мир
в маскарад, слова сами создают маски. Я говорю о понимании или о значении слов.

Я не случайно начал рассуждение словами Евангелия. Короткая фраза, но сколько
трактовок! Сколько мудрости в этой книге! Однако если постараться, можно найти
практически такую же глубину в любой, даже самой банальной чуши, даже в предвыборной
речи кандидата на государственный прост. Все зависит от того, какой ассоциативный
процесс включится у тебя в голове. Текст – это пусковой механизм, который включает
процесс создания нового текста, текста-значения, и так до бесконечности.
Пытаясь понять, мы не только не срываем чьи-то маски, но наоборот, надеваем поверх
них новые.
Подобная возрастающая неопределенность не может не вызывать шок у подавляющего
большинства игроков. Шок запускает антишоковый механизм, довольно-таки подробно
описанный мэтрами психиатрии и психологии. В результате мы принимаем маски за
реальность, даже рассуждая о том, что это маски. Тем более, рассуждая, что это
маски.
Наш враг – это призрак, который полностью контролирует наше сознание, самый страшный,
несуществующий враг.
  

-Входи, - сказала королева, открывая калитку.
-Надеюсь, это не тест на наличие собаки?
-К нему приходит в гости собака, но она не кусается. 
-Женя! – крикнула королева, когда мы вошли во двор.
-Я здесь, - послышалось из-за дома.
-Постарайся сильно не удивляться. По крайней мере, вслух.
-Он о двух головах?
Голова у Евгения была одна. По крайней мере, в большинстве воспоминаний. Он занимался
небольшой, метр на метр, грядкой. Разравнивал землю граблями.
-Огородничаешь? – спросила королева.
-Сажаю гвозди.
-?
-Гвозди. Уже заканчиваю.
-Думаешь, они взойдут?
-Ты же взрослая девочка, а порешь такую чушь. Ты когда-нибудь видела, чтобы гвозди
всходили на грядках?
-Тогда...
-Практикую дзен-терроризм. Проходите в дом. Я сейчас.
И тут меня озарило: Яркий свет слепит глаза. Я в похожем на стоматологическое
кресле. Мое тело надежно зафиксировано. Я боюсь. Надо мной Евгений со шприцом
в руке. Без сомнения, он один из НИХ!
-Мы – скитальцы среди миров, - говорит он, делая мне внутривенный укол, - у нас
нет ни реальности, ни мира, ни формы. Мы не можем позволить себе застыть, поэтому
нам приходится постоянно искать. Поиск ради поиска, поиск без цели, поиск без
остановки. У нас нет ни времени, ни пространства, нет ни вчера, ни завтра, ни
сейчас. 
Изображение распадается на молекулы, и я лечу в никуда сквозь ничто. Мое сознание
готово распасться от перегрузки. Меня накрывает волна неконтролируемого ужаса...
Я вдруг понимаю, что это не он, а я один из НИХ, я делаю укол, а он сидит и корчится
в кресле от ужаса, как впрочем, и все остальные.
-Парадокс это единственный способ что-либо об этом сказать, – говорит Пустота
голосом Евгения.


Дзен-террорист никогда не принимает и не отбрасывает ни одной гипотезы, ни одного
предположения, ни одной теории, какими бы маразматическими они ни казались на
первый взгляд. Понимая, что ни одна теория не в состоянии описать реальность
как таковую, дзен-терроритст практикует гипотетический подход. Вместо того чтобы
ломать голову над тем, верна данная теория или нет, дзен-террорист пытается понять,
какого рода практические задачи он сможет решить, опираясь на эту теорию. 


Очень полезно перечитывать книги. Это позволяет понять, «как изменились твои
мозги».


Евгений жил на первом этаже пятиэтажного дома в когда-то трехкомнатной квартире.
Он полностью снес гипсолитовые перегородки, отделил туалет и ванную полуматовым
стеклом. Получилось «большое тусовочное пространство» и отдельная спальня. Чуть
ли не посреди комнаты стоял огромный, ведер на пять цветочный горшок. Кроме земли
в горшке ничего не было. Совсем.
-Цветок – дело вторичное, - объяснил Евгений, - а часто даже лишнее. Зачастую
без цветка намного удобней совершать цветоводческий ритуал.
-Это контролируемый дзен-идиотизм, - пояснила королева.
-Подавляющее большинство наших двуногих братьев ежечасно занимаются подобной
херней, думая, в отличие от меня, что заняты чем-то важным и необходимым.
Я вспомнил приятеля, который изводил себя выращиванием на даче картошки. Он тратил
кучу денег, кучу сил, кучу времени, а в результате получал урожай размером с
горох.
-Наша проблема в том, - продолжил Евгений, словно прочитав мои мысли, что мы
легко замечаем и много критикуем чужую глупость вместо того, чтобы работать над
собственной.
-Ему нужна помощь, - сказала королева, имея в виду меня. 
-Я потерял свое место в жизни, - вырвалось у меня.
-Интересно.
-Я не знаю, зачем я живу. Все вокруг: птицы, звери, насекомые... все на своих
местах, тогда как я...
-А ты никогда не пробовал подходить к этой проблеме с координатной позиции.
-?
-Место – это набор координат. Вот только проблема в том, что координатная система
тоже должна иметь свои координаты, и так далее... Ладно, не будем мудрствовать
лукаво. Ограничимся одной координатной системой. Вот только что мы примем за
центр? 


Воин ищет неуязвимости в своих собственных глазах и называет это смирением.
Карлос Кастанеда. Книга 4.


Если подходить к вопросам о смысле жизни и нашего места во вселенной с «координатной
стороны», можно сделать массу интересных выводов. Фактически, в этом случае задача
сводится к определению искомой (искомых) координаты относительно системы отсчета
или системы координат. Но здесь появляется ряд вопросов:
1. Что принять за центр системы отсчета?
2. Где и в какой системе отсчета расположить нашу систему отсчета? Где и в какой
системе отсчета расположить эту систему отсчета, и так далее.
3. Неучтенный вариант.
Можно, конечно, предположить, что где-то существует универсальная или абсолютная
система отсчета, но данное предположение среди разумных людей применимо разве
что для разговора за пивом или для фантастического рассказа.
Фактически, любая система отсчета является условной, вопреки утверждениям религиозных
и иных догматиков, которые «знают» единственно верную абсолютную систему отсчета.
Следовательно:
1. Мы можем задать любую систему отсчета.
2. Количество систем отсчета не ограничено.
3. Каждая из данных систем является условно верной.
4. Каждая из этих систем является условной.
5. Нет ни малейшей необходимости отказываться от гибкого подхода в отношении
системы отсчета.
6. Неучтенный вывод.
И здесь наиболее важно понимать, КТО И ДЛЯ ЧЕГО задает систему отсчета!!!  


-А ты никогда не думал, что наша планета решила покончить с собой, и для этого
создала нас? – спросил вдруг тот парень из бара.
-Люди – всего лишь средство суицида?
-Наш создатель, кем бы он ни был, существо с извращенным чувством юмора, - сказал
он в другой раз, - взять хотя бы принцип справедливости: Зло всегда наказывается,
добро награждается. Все верно. Только средним звеном этого процесса является
генератор случайных чисел, и наказание/поощрение настигает случайно выбранных
сограждан.


-Познакомься, это – Евгений Банько, - сказала мне королева.
Дело было в маленьком кафе. 
Я слышал о Евгении. Он был одним из создателей дзен-патриотического тыла в рамках
дзен-терроризма. 


Дзен-террористический патриотический тыл. Тезисы:

-Мы понимаем, что правительство  далеко не самое лучшее изобретение человечества,
однако примитивно-варварский уровень человеческого сознания не позволяет нам
отказаться от правительства вообще. ПРАВИТЕЛЬСТВО НЕОБХОДИМО.
-Любое правительство – это правительство.
-Как показывает история, революционная смена правительства на несколько порядков
опасней и хуже практически любого установленного порядка, за редким исключением
особо кровавых диктатур, пришедших к власти, кстати, в результате революции.
РЕВОЛЮЦИЯ ОПАСНА ДЛЯ ВАШЕГО ЗДОРОВЬЯ!
-Действия правительства практически всегда вторичны. Правительство не создает,
а реагирует на ситуацию. При этом можно выделить сектор возможно верных решений.
Если решения правительства не укладываются в данный сектор, происходит смена
правительства. Поэтому, ПРАКТИЧЕСКИ ЛЮБОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО БУДЕТ РЕАГИРОВАТЬ ИЛИ
ВЕСТИ СЕБЯ ПРИМЕРНО ОДИНАКОВО.
-Действия населения способны влиять на поведение правительства:
1. Отрицательно;
2. Нейтрально;
3. Положительно.
-Мы не приветствуем как активистов Движения Жополизов, так и тех, кто своей антиправительственной
подрывной деятельностью создает нестабильную, нервозную обстановку как в стране,
так и во всем мире.
-Мы не интересуемся политикой как таковой. В идеале мы хотели бы жить, не зная
ни названия страны, ни имени президента, но мы понимаем, что это невозможно.
-Мы не беремся изменить мир, более того, мы резко отрицательно относимся к этой
идее. Человечество и без нас добилось того, что мы находимся на грани глобальной
как экологической, так и гуманитарной катастрофы.
-Мы считаем, что особенно сейчас необходимо создание спокойной, стабильной обстановки
в стране, чтобы правительство могло принимать и внедрять наиболее эффективные
решения.
-Мы за крепкий стабильный тыл в идеале без фронта. 
-Поэтому мы объявляем о своей молчаливой поддержке действий президента и правительства
и о своем неучастии в дестабилизирующих положение в стране акциях .


-В иллюзорной империи Во тоже решался вопрос: что есть норма? – рассказывал Евгений
за чаем, - При этом они не стали подобно профессору Тимоти Х. Финнегану, основавшему
Комитет по сюрреалистическому расследованию сообщений о нормальных явлениях утверждать,
что нет ни одного абсолютно нормального реально существующего объекта, будь то
человек, кошка, закат или соната. Они не стали изобретать тоннель нормальности
или принцип нормативности, согласно которому нормальным считается то, что находится
между крайними нормативными значениями. Они поступили намного проще. Признав
императора живым богом, они объявили его абсолютно нормальным. Остальным смертным
предписывалось стремиться приблизиться к идеалу, достижение которого было невозможно.
Многие стриглись под императора, одевались, как император, копировали его походку,
заучивали слова... Некоторые делали даже пластические операции, чтобы походить
на своего императора. Все было бы замечательно, но императоры часто сменяли друг
друга. Так уроды превращались в красавцев
и наоборот, мудрецы в глупцов. Во времена одних императоров признаком одухотворенности
служило покровительство искусствам, во времена других искусство низводилось до
ремесла плебеев, и так далее. Преступники становились святыми, душевнобольные
– врачами, богачи разорялись, бедняки богатели. Неизменным оставалось только
одно: Самым страшным грехом считалось учение Неизвестного, согласно которому
не надо стремиться быть нормальным, а нужно лишь просто оставаться самим собой,
что бы ни случалось в жизни.


Бесполезно ломать голову над тем: правду тебе говорят или нет. Гораздо важнее
понять, ДЛЯ ЧЕГО тебе это говорят.