Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

В Михайлов. Произведения

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 86 RSS
←   Июль 2002   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://mayklov.narod.ru
Открыта: 30-01-2002

Автор
Михайлов валерий

Статистика

86 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

В Михайлов. Произведения


Информационный Канал Subscribe.Ru

ВАЛЕРИЙ МИХАЙЛОВ
ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Сегодня в номере:

ПОВОРОТ продолжение
Я ПОКАЖУ ТЕБЕ ГОРОД мистический роман часть 1 начало

ПОВОРОТ

ХХХ

Она пила кофе и гладила ножками меня по лицу, а я сидел на полу у ее прекрасных ног и целовал ее теплые, ласковые ступни, пятки, пальчики. Целовал, прижимался лицом и рассказывал. Все-все. Постепенно в голове стало проясняться. Туман, стоявший все время перед глазами, рассеивался, но что-то важное, что-то, без чего я не мог понять, сопоставить, разложить по полочкам, постоянно избегало показываться мне на глаза, играло со мной в прятки, убегало, скрывалось, хихикало, корчило мне рожи, а я пытался поймать эту черную кошку, слепо шаря руками в темноте. И вдруг включился свет. Все стало на свои места. Понимание пришло с болью в глазах, инстинктивным желанием зажмуриться, отвернуться, закрыть руками глаза. Залезть с головой по одеяло.
Я испытуемый, подопытный, морская свинка или, скорее, лабораторная крыса в лабиринте. Изучение чего-то там поведенческого. То-то меня швыряло, как говно в проруби. Задание одно бессмысленней другого, никому не нужная работа, анкеты, тесты. И бегу я за кусочком сыра, а эти в белых лабораторных халатах с умным видом и осененные идеями бьют меня током. Поливают водой, спаривают, облучают, травят кошками и крутят на центрифугах. Я прыгаю, мечусь, уворачиваюсь, мутирую, вырабатываю иммунитет, заживляю швы и бегу дальше по извилистым коридорам. Вперед и только вперед. Туда, где выход. А эти строят графики, защищают диссертации, находят панацеи от неизлечимых ранее болезней и неразрешимых задач, приглашают коллег, снимают учебные фильмы и чешут головы. Остальные, те. Что вокруг меня. Не более, чем крысы с белой шерсткой, красными глазками-бусенками и длинными голыми хвостами. Только мнят они себя скаковыми лошадками, мчатся успеть, взять дистанцию, прийти раньше расчетного времени. И не знают они, что их ждет за дверью с надписью вход. Посадят их в клетку со жратвой и самками дробь самцами или разложат под микроскопом и будут копаться в кишках с щипцами и скальпелями, даже не подумав дать наркоз или хотя бы придушить…
-В комнате что-то дилинькнуло.
-Это телефон. Дай сумочку. И перестань пялиться как дурак. Ты что, телефонов не видел?
-Тебя за него повесят.
-Не умничай.
Она пару минут внимательно слушала невидимого собеседника, после чего коротко сказала:
-Да, - и небрежно бросила трубку обратно в сумочку.
-Откуда у тебя телефон?
-Мне нельзя без телефона.
-Кургиев сюда телефоны не пускает.
-Его мнение никого не интересует. Я как старший секретарь Директора обязана иметь телефон двадцать восемь часов в сутки. Кстати, это по поводу тебя.
-Опять особые услуги?
-Тебя вызывает Директор, - сказала она с какой-то мрачной торжественностью.
-Чего ему надо?
-Ему ничего не надо. Ему давно уже ничего не надо. Вопрос в том, что надо тебе.
-Для этого мне нужна ты, а не Директор.
-Помолчи.
-А что я сказал?
-У тебя тридцать минут на сборы.
-Это похищение, миссис Бонд.
-Пошел ты! - она запустила в меня ботинком.

ХХХ

И вот я стою у окна и смотрю сквозь немытое стекло на выступающий безобразной бетонной глыбой бункер Директора. Больше всего он был похож на гигантскую, забытую строителями кучу бетона, которая так и застыла, где ее вывалили непонятно зачем или на окаменелую кучу, какого-нибудь доисторического монстра. Я отогнал назойливую мысль о звезде Полынь. И там, под этой кучей обитал Директор, вернее витал последние десять тысяч лет. Осталось чуть более часа. Шестьдесят минут на то, чтобы решить проблему жизни: Что хочу я? Да, господа знатоки, это вам не ЧТО? ГДЕ? ГОГДА? Тут как у саперов. Бррр. Пошлятина какая. А, правда, что я хочу на самом деле? Титул и деньги? Да не хочу я денег. По крайней мере, много. Хлопотно это и слишком уж обязывает. Совсем без денег тоже плохо. Неуютно без денег. Это Сократам с Диагенами было хорошо. Им и без денег было не плохо, но там совсем другие ценности… Мне бы так, чтобы в кармане что-то лежало, но немного. Мне яхты и дома в Испании до лампочки. А так, чтобы не напрягаться и не работать. Но я и так не работаю с тех пор, как сюда устроился. На Большой земле я тоже не работал, но там это называлось безработицей и было совсем не почетно. Титул? Насмотрелся я тут на них. Все титулованные, важные. Все у них по протоколу. Попробуй только не ту вилку взять или ложечкой о чашечку стукнуть. В постели они тоже такие? Нет, я уж лучше дворнягой побуду. Власть? могущество? А когда они в последний раз своей смертью помирали? Зазевался - хуже, чем у саперов. Знание? Понимание? Хватит с меня пониманий. Я тут подсмотрел слегка в замочную скважину, одним только глазом взглянул и уже тошно стало, а если все понять? Попросить замолвить словечко перед богом? Я удивительно ясно представил себе, как Директор ведет меня за ручку по небесным коридорам. Спрашивает у архангельши в мини и с подкрашенными и подстриженными по последней моде крыльями, здесь он сам. Кивает мне на стул - подожди, а сам скрывается за дверью. Потом секретарша-архангельша ведет меня к №-скому. Для начала побудешь у него, а там мы что-нибудь придумаем. Мне вдруг стало смешно. Да ведь я счастливый человек. Я ничего не хочу. Хочу, конечно. Жить спокойно, не напрягаясь. Чтобы она была рядом, и чтобы кусок хлеба под рукой, щедро намазанный икрой. И чтобы хлеб мягкий и белый, а икра свежая и черная, икринка к икринке и посолена вкусно, и между ними оппортунистическая прослойка масла. И чтоб не били. Ни в прямом смысле, ни в переносном. И чтоб стоял когда надо. Но не за этим же меня Директор вызывает. Здесь надо что-нибудь более… Возлюби ближнего своего или мир во всем Мире. Всеобщая любовь и благоденствие. Только мне это все и нахрен не нужно. Наплевать мне на человечество, лишь бы меня не трогали. Или не наплевать? Живу же я ради чего-то. Не кишка же, прямо переходящая в гениталии. А что если попросить, как в том анекдоте про чашку кофе? Нет, на самом деле…

ХХХ

Тусклый серый коридор. Серый грязный пол, полностью заглушающий звук шагов. Серые стены с отвалившейся местами штукатуркой, плесенью и сочащейся водой. Грязный серый потолок с обязательными атрибутами всех киношных подвалов - паутиной и грязными тусклыми лампочками в грязных патронах, свисающих на давно потерявших цвет проводах. Большая часть лампочек перегорела еще в прошлом веке, а иных и вообще не было. Кое-где были выдраны даже патроны и с потолка сиротливо свисали оборванные оголенные провода. В воздухе стоял тяжелый запах пыли, гниющих овощей и помойки. От всего этого меня немного поташнивало. Коридор петлял уже целую вечность, и я совершенно потерялся в пространстве и во времени. Ругая себя за то, что не успел соблазнить ни одной Ариадны или, на худой конец, торговку нитками.
-Прямо по коридору, - сказал расфуфыренный лакей, и за мной шумно захлопнулась бронированная дверь. С тех пор я бреду и бреду по этому коридору. Я устал. Мне хочется пить. Но больше всего мне хочется послать кого-нибудь далеко-далеко и смачно двинуть по чьей-нибудь скучающей чванливой жирной харе, чтобы юшкой гад умылся, а потом ногами…
ПОВОРОТ. Я совсем маленький. Тяжелый жуткий кошмар закончился не менее жутким пробуждением. Меня рвет прямо в постели. Противная вонючая густая масса забивает нос. Глаза слезятся. На душе хуже, чем в желудке. Надо мной мать. Ахает, суетится, сворачивает одеяло. В носу чешется, и кажется, что я провонялся этим навсегда, что я никогда уже не отмоюсь…
ПОВОРОТ. Меланхоличный и усталый голос Директора заполняет мою голову, меня и все пространство вокруг, и я плыву, уносимый течением этого голоса.
-Война - это единственный способ заставить вас что-либо делать. Борьба за жизнь, борьба за любовь, борьба за. Что бы вы делали без борьбы? Кем бы вы были? Стадо разжиревших атрофировавшихся уродов, потерявших способность двигаться. Война оттачивает ум, закаляет дух, делает тело красивым. Только воин может достичь абсолютной гармонии. Путь воина - это путь мудрости, путь любви, путь постижения гармонии, божественности и красоты. Весь мир воюет за, кроме человека. Человек воюет против. Война против превращает воинов в солдат и политиков, искусство в грех, любовь в ненависть, красоту в уродство, взращивая самые низменные стороны человеческой натуры. Воин, но не мясник, не солдат и не, упаси бог, политикан - самое мерзкое порождение человечества…
ПОВОРОТ. Мне четыре года. У нас пьяный отец с компанией. Он невменяем. Мама плачет. Отец орет на нее что-то плохое, грязное. Пьяное тупое лицо, выпученные глаза, красные пятна. Он швыряет на пол мамин хрусталь.
-Сейчас я его успокою, - говорит один из гостей и бьет папу по лицу ладонью. Даже не столько бьет, сколько толкает. Рука прилипает к лицу с мерзким противным и очень оскорбительным шлепком. Папа падает на пол возле дивана. Грязно ругаясь, он пытается подняться на ноги, и гость с брезгливым выражением лица, будто ему приходится отмывать блевотину, хватает папу за шиворот и тем же ударом отправляет его на диван, после чего грубо закидывает ноги.
-Извините, - говорит он маме…
ПОВОРОТ. Голос Директора вновь заполняет пространство и время.
-Какая мухе разница, кто отрывает ей крылья: скучающий на нудном уроке ученик, просто так, от нечего делать, или ученый с мировым именем во имя ее высочества науки? Великие цели. Рабу нужен надсмотрщик, наемнику - женщины и добыча. И только фанатикам-крестоносцам и честолюбцам нужна высокая цель. Во имя! И нет никакой разницы во имя чего. Но всегда, когда на сцене появляется во имя, всегда обрывают крылья. И чем выше ставится цель, тем в большее дерьмо надо нырнуть…
ПОВОРОТ. Нам лет по шесть. Мы поймали маленького котенка. Он жалобно мяукал, а мы забивали его камнями. Нам никак не удавалось его добить. Над ним уже возвышался целый холм камней, а он продолжал смотреть на нас своими жалобными глазами и уже беззвучно открывал и закрывал свой красный от крови рот. Нам это все уже надоело, но мы не могли просто так уйти. Это стало вопросом страшной извращенной чести. И тогда я, охваченный смертным куражом, и чтобы доказать им, что я круче, взял его и бросил еще живым в костер…
ПОВОРОТ.
-Подумать только! Вся эта махина придумана лишь за тем, чтобы где-то в районе пятой ноги на какой-то задрипанной планете, до которой и дела то никому нет, размножались, плодились, пожирая, подминая под себя и гадя, как могут гадить только они - избранники, созданные по образу и подобию. Хороший же он себе выбрал образ: двуногие черви, засравшиеся по уши и неспособные уже остановиться. Но вы настолько надулись чванством и чувством собственной важности, что уже и гадить можете только из великой своей богоподобности…
ПОВОРОТ. На меня наваливается тоска. Осязаемая, с миллионами серых никчемных лиц и потных осклизлых рук. Никчемность и бессилие. Сколько раз со мной это было? Даже не сосчитать. Это когда бьют, а ты боишься ответить, потому, что тогда… Или когда предаешь любимого человека. Предаешь с улыбкой, глядя в глаза, а он даже представить себе не в состоянии и готов ради тебя… Или… Я падаю прямо в затхлую лужу, в грязь, пахнущую нечистотами. Рядом с моим лицом раздувшийся труп неизвестно как попавшей сюда крысы. Мы с тобой одной крови: ты и я. Словно читая мои мысли, крыса улыбнулась мне и хитро подмигнула одним глазом. Я заорал на весь коридор и, ругаясь на чем свет, стоит пополз дальше, поминутно поскальзываясь и тычась лицом в мерзкую зловонную жижу. Скорее всего, я плакал, потому, что ничего не мог разглядеть. Ползти было мучительно трудно, как во сне, когда ты пытаешься изо всех сил бежать, но не можешь сделать ни шага, а это уже совсем близко…
ПОВОРОТ.
-…не создатель, не бог и не дьявол. Этот Мир не создавал никто. Мир достаточен сам по себе. Нет ни бога, ни дьявола. Это все глупые выдумки трусливых человечков с садомазохистским уклоном. Мир удивителен и неповторим, он божественен во всем от малого до великого. От травинки до галактики. И все это едино…
ПОВОРОТ. Наверно, меня рвало. По крайней мере, во рту был характерный привкус. Рвало меня уже после того, как я окончательно упал, и теперь я был весь в блевотине. Ко мне возвращались силы. Я чувствовал себя уже достаточно хорошо, чтобы встать и идти. Пожалуй, я отделался легким испугом. Ушибленное плечо и разбитый нос. Обо что бы вытереть руки?…
ПОВОРОТ.
-Тебе больно, я знаю. Это тебя покидают остатки того бреда, который ты столько лет считал собой. Ты теряешь свои представления о реальности. Знаю, ты думаешь, что петляешь по длинному коридору, но ты всего лишь мечешься в плену своего сознания. Сейчас, как и всю жизнь, тебя окружают предрассудки и заблуждения. На самом деле ничего этого нет.
-А что есть?
-Смотри:
ПОВОРОТ. Коридор резко кончился, и не было ничего и нигде, абсолютно ничего и больше нигде. Мое тело перестало что-либо значить, и теперь оно исчезало, как кусок льда в кипятке, растворяясь, исчезало в черноте. Вслед за телом начали исчезать мысли, чувства, память… Я перестал существовать, превратился в ничто, в ноль и одновременно я взорвался сверхновой и был повсюду, разрастаясь со скоростью света.

ХХХ

Все. Точка. Два часа ночи. Пора спать. Твою мать! С этой писаниной отсидел себе ноги. Мурашки носились, как потревоженные муравьи, и мне пришлось схватиться за косяк двери. А до спальни четыре шага. Вдруг голос Директора зазвучал в моей голове:
-Чего испугался? Думал, что это просто так. Хорошее было решение. Назвать главного героя своим именем. Как остроумно! А ведь тебе и в голову не могло прийти, что это мы тебя написали. Мы пишем тебя, ты пишешь нас. Здорово? Ты наш ключ и замок открыт. Две повести, две стороны уравнения, а между ними знак равенства, или открытая дверь. Ты хорошо поработал. Вставал по ночам, чтобы не забыть очередную идею. Ты мне нравишься, безнадежный романтик, и я дарю тебе шанс.
-Дописался, называется. Мерещится всякое.
-Ты не понимаешь, ты все еще не понимаешь.
Ноги отошли. Мурашки угомонились и разошлись по домам.
-На горшок и спать.
-Ты все еще не понимаешь, - продолжал голос, - смотри:
Я вышел в коридор…
ПОВОРОТ.
29 09 00…01.10 01

Я ПОКАЖУ ТЕБЕ ГОРОД

ГЛАВА 0

В просторном, дорого, но не кричаще отделанном, прекрасно оборудованном кабинете, где все под рукой, но в то же время ничто не мешает и не отвлекает, в удобном дорогом кресле сидел человек средних лет. Электрический свет был выключен, и в предрассветном полумраке, а дело было перед рассветом, он казался современной вариацией Роденовского мыслителя. Выглядел он, мягко говоря… проблемы, бессонные ночи с постоянно повторяющимся кошмаром в редкие минуты сна, личные неурядицы, а в довершение еще и этот странный телефонный звонок из прошлого, которое он всеми силами пытался забыть:
-Сергей Николаевич?
-Да.
-Выслушайте меня внимательно. От этого очень многое зависит, - он говорил с ужасным акцентом, старательно подбирая слова.
-Знаете, что… - попытался оборвать его Сергей Николаевич.
-Дюльсендорф. Карл Дюльсендорф. Надеюсь, вам это о чем-то говорит?
-Вы? - Сергея Николаевича бросило в жар.
-Узнали?
-Но я…
-Знаю. Поэтому вы еще живы. Но у нас с вами осталось одно нерешенное дело.
-Что вы хотите?
-Я хочу вернуть себе то, что по праву принадлежит мне.
-Что?
-У вас есть то, что принадлежит мне.
-Что вы хотите?
-Встретимся на рассвете, - он положил трубку.
Сергей Николаевич сидел, полностью погруженный в себя, упразднив, отбросив, сдав в утиль то, что мы называем забавным словом вне. Для него вне больше не существовало, как не существовало солнечного света, пробивающегося сквозь занавески, истлевшей до фильтра и давно уже потухшей сигареты на дорогом столе, рядом с пепельницей, и миллиона других мелочей, которые вкупе и создают нашу с вами реальность.
Мыслитель… Шутник вы, наверно, товарищ Роден. Кто же в таком состоянии мыслит. Это, скорее, сродни анабиозу хладнокровных, когда остывание приводит к замедлению, практически к остановке внутренних биологических часов, радикальное решение вопроса, вычеркивание неблагоприятных условий из собственной биографии за счет киномонтажа, удаления нежелательных элементов реальности. Эстетически приемлемый вариант тумблера в положении выключено… Мыслитель…
-Сергей Николаевич? - услышал он голос со знакомым акцентом.
Напротив, в кресле для посетителей сидел странного вида субъект. Широкий, бесформенный плащ, смешная широкополая шляпа. Он был похож на персонажа шпионского мультсериала.
-Не надо включать свет, - опередил он Сергея Николаевича.
Но как? Мимо охраны, мимо не спавшего (за такие деньги спать не полагалось) секретаря?
-Не будем отвлекаться на ерунду, - гость словно бы угадал его мысли, - У меня мало времени, да и вы человек занятой. Я перейду сразу к делу. Речь идет об одном сне.
-О чем!
-Вы случайно присвоили себе мой сон. Вам он совершенно ни к чему, учитывая те суммы, которые вы оставляете психиатру. Я думаю, эта сделка устроит нас обоих. Мне сон, ну а вам душевный покой. Поверьте, все ваши неприятности из-за этого сна.
Это сон, глупый, дурацкий сон, - думал Сергей Николаевич, рациональное сознание которого было не в состоянии воспринять весь абсурд происходящего.
-Тогда тем более, давайте покончим с делом, и разойдемся.
-Что вам нужно?
-Я же говорил, сон. Или вы меня не поняли?
-Я не об этом. Что вам конкретно от меня нужно?
-Вы должны пройти его до конца, а заодно и вынести оттуда кое-то для меня.
-Но…
-Вы согласны или нет?
-Я не понимаю…
-Вы согласны или нет?
-Согласен.
-Вот и хорошо. Сядьте поудобней, расслабьтесь…
Дорога, долгая, бесконечная дорога в бесконечной тьме. И надо успеть за поворот, надо успеть за этот чертов поворот. С каждым шагом идти все труднее. Ноги наливаются свинцом, глаза слипаются. А тут еще дурацкий ветер…
-Возьмите силу, возьмите мою силу! - слышит он голос, доносящийся из другой реальности, вслед за которым в него начинает вливаться сила.
И вот уже стало светло, и дорога совсем не бесконечная…
-Под ноги. Смотрите под ноги!
Он медленно опускает глаза. У самых ног лежит дамская шляпка с остатками вуали.
-Вы ее видите?
-Да.
-Берите и возвращайтесь.
Сергей Николаевич медленно нагибается, берет в руки шляпку.
-Взяли?
-Да.
-Возвращайтесь! Немедленно возвращайтесь!
Сергей Николаевич открыл глаза.
-Не разжимайте рук! Только не разжимайте рук! - незнакомец заметно волновался, - дайте мне ее.
-Но у меня ничего нет.
-Это не важно. Просто протяните мне руки. А теперь отпускайте. С вами приятно было иметь дело, - он криво улыбнулся, - прощайте.

Продолжение чистайте в следующем номере

Или пишите сюда
http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru 		Отписаться
Убрать рекламу
В избранное