"НЕ БОЙТЕСЬ БЫТЬ ВУЛЬГАРНОЙ,
БОЙТЕСЬ БЫТЬ СКУЧНОЙ"!

Привет, меня зовут Наталия Землякова.

Когда меня спрашивают, кто я, то я теряюсь и не знаю, что ответить. В такие минуты мне хочется повторить – «я – Наташа Землякова». Кстати, мне скоро исполнится 44 года, но меня называли по отчеству буквально раз пять – когда выдавали загранпаспорт, когда гаишник проверял документы на машину, в общем, только в тех ситуациях, когда я «встречаюсь» с государством. А так мое отчество – Геннадьевна – не липнет ко мне, хоть тресни. Вот сейчас я задумалась – а почему, собственно?

Но не только же потому, что я блондинка маленького роста – так сказать, на первый взгляд, особа не очень серьезная? Может, дело в том, что пятнадцать лет своей жизни я отдала такому «несерьезному» делу, как глянец? Вообще-то, это «братец-глянец» вертел мною, как хотел. И я видела от него очень много хорошего (красивые люди, места, вещи), но и много не совсем приятного. Может, настало время разобраться подробнее в том, как он «сыграл со мной злую шутку»?

Для этого, а еще для того, чтобы мы могли с вами познакомиться поближе, я решила (честно говоря, эту идею мне подсказала моя подруга Юля) сама у себя взять интервью. Такой, знаете ли, сеанс самолечения. Но не даром же все эти годы интервью было моим самым любимым жанром. Именно таким способом я «лечила» очень многих наших звезд (список даже не буду приводить – легче сказать, кого в нем нет).
Итак, начнем.

Вопрос: Скажите, пожалуйста, как в далеком 1994 году началась Ваша (или твоя? Как правильно к самой себе обращаться? Хорошо, пусть будет «на вы» - в конце концов, надо же к себе самой относиться с пиететом. Шутка.) карьера в глянцевом бизнесе?

НАТАЛИЯ ЗЕМЛЯКОВА: В 1994 году я приехала в Москву из Минска. Когда я сошла на Белорусском вокзале, то на мне была «роскошная» черная накидка – совсем как у летучей мыши. Мне казалось, что это очень красиво. В руках модная сумка-узелок. Вот так с «узелком» я и потопала по улицам города Москва. Надо сказать, что жить в Москве я мечтала лет с 14. Но учиться пришлось в Питере – в театральном институте, на театроведческом факультете. Просто потому, что в тот год, когда я поступала, не было набора на театроведческий факультет в ГИТИСе.

Вопрос: А почему вы не захотели остаться в Питере?

НАТАЛИЯ ЗЕМЛЯКОВА: Думаю, это Питер не захотел «оставить» меня. Но он был прав. Я очень странно смотрелась на его изысканно-благородных улицах. Во-первых, я разгуливала в жуткой розовой кофте с люрексом (купила в Москве в комиссионке), в ушах у меня болтались огромные серьги из пластика (приобрела в Болгарии и была просто счастлива!». Про высоченные каблуки не говорю – я с них просто «не слезала». В общем, как вы понимаете, в Питере такая «красота» была совсем не ко двору. Я, конечно, иногда ощущала на себе ироничные взгляды, но мне, честно говоря, было плевать – уж очень хотелось быть красавицей!

Но вот сейчас я бы нашлась, что ответить Я бы с гордостью процитировала легендарного редактора глянцевых журналов (сначала Harper s Bazaar, затем Vogue) Диану Вриланд – «не бойтесь быть вульгарной, бойтесь быть скучной». Для меня вообще один из самых главных врагов – скука. Чтобы расправиться с ним, я готова на все. Наверное, и приезд в Москву был очередным боем со скукой. В Минске было тоскливо – хотя я много работала. Была завлитом в театре, читала лекции по истории театра, писала статьи в газеты и журналы.

Вопрос: Вы начали сразу делать интервью со звездами первой величины – Елена Яковлева, Сергей Юрский. Как вам это удалось? У вас были все необходимые для этого связи?

НАТАЛИЯ ЗЕМЛЯКОВА: Честно? У меня ничего не было – даже печатной машинки. Свои первые интервью я печатала по ночам в редакции одной из московских газет. Тут, справедливости ради, надо сказать, что в Москву я приехала вместе с бой-френдом – он был фотографом (затем мы даже поженились, а потом мирно развелись – что делать, большой город «разводит» людей). Так вот, на двоих у нас было 500 долларов и … море авантюризма. Мы снимали крошечную комнату, из которой я и делала важные звонки.
Сначала я звонила в журнал или газету и спрашивала: «Не хотите ли вы интервью с... » И далее следовал список самых громких на тот момент имен. Как правило, хоть одно имя из списка выбиралось. Затем я всеми правдами и не правдами раздобывала домашний телефон «одобренного» кандидата (однажды даже, каюсь, украла телефонный справочник в киноцентре) и начинала атаковать «звезду»: «Здравствуйте, я из журнала такого-то, мы мечтаем сделать с вами интервью». А если телефон звезды было никак не найти (его не было даже в похищенном справочнике!), то я просто топала к театру и караулила «звезду» перед спектаклем у служебного входа. Надо сказать, что «отфутболивали» меня редко. Но и такое случалось.

Например, Олег Янковский просто побелел от ужаса, когда я подлетела к нему в своей черной накидке в холле театра и предложила дать интервью журналу Playboy. В те годы это было очень смело! Обнаженные девушки, а рядом – интервью с известными мужчинами.
Надо сказать, что к тому времени я уже была довольно известным в узких кругах интервьюером. И находила много смельчаков, готовых дать интервью скандальному журналу – Константин Райкин, Николай Фоменко, Владимир Машков, Леонид Парфенов, Леонид Ярмольник...
Я «склеила» на это даже великого Александра Анатольевича Ширвиндта. Только я зачем-то предложила ему сделать фото со странным сюжетом – он лежит в ванной в пене и курит трубку (?!!!). Ширвиндт интервью дал, но забираться в ванну категорически отказался. В общем, много было веселых историй. И очень-очень много удивительных встреч.

Например, Иван Ургант ( тогда он только начинал свой взлет и жил в мастерской друга-художника) в первые минуты встречи был жутко серьезен, а потом не выдержал и его «понесло». Признаюсь, я хохотала до слез. А до этого была встреча с Николаем Фоменко, который на тот момент был так популярен, что с ним невозможно было пройти по улице. Ой, историй полным-полно!

Например, Алиса Фрейндлих мне дала настоящий мастер-класс – «как быть звездой». Когда я отправила ей текст на визирование, то, перезвонив, услышала страшные слова: «Все ужасно. Приходите». Я шла в театр на дрожащих ногах – хорошо хоть не сиганула в Фонтанку. Великая Алиса Бруновна поправила два слова, три запятые и две опечатки. Особенно, мне кажется, ее взбесили опечатки. С тех пор я стараюсь быть внимательной, но, увы, это не самая сильная моя сторона.

Кто еще? Машков. Это отдельная страница в моей биографии. Нет, это не то, о чем вы могли подумать. Я бы никогда не смогла в него влюбиться – просто потому, что при первой встрече поняла: он – опасный мужчина. А я в таких не влюбляюсь почему-то, только в надежных. Но Машков потрясающий человек: умный, обаятельный, талантливый … В общем, в него на съемках влюбляются все: не только девушки из киногруппы, но и среди местного населения кипят страсти. Открою секрет: именно Машков стал в какой-то степени прообразом главного героя в моем романе «Любовные мейлы на мятой бумаге». Хотя Машков даже опаснее, чем мой герой.

Потрясло меня и общение с Анной Курниковой в Нью-Йорке. Красивая, прекрасно воспитанная, приветливая. Как-нибудь я выложу здесь интервью с ней. Но вы можете и сами найти его на сайте elle.ru (называется «Инкогнито из Майями»).

Вопрос: А были звезды, которые разочаровали?

НАТАЛИЯ ЗЕМЛЯКОВА: Это сложный вопрос. Нет, не потому, что я такая добрая. Просто в каждого своего героя я хоть на короткое время, но влюблялась. В таком, знаете ли, человеческом смысле. И начинала оправдывать все его поступки. Опоздал на интервью? Проспал. Нагрубил? Расстроился. Ну, и так далее. Я всегда знала: да, звезды – такие же люди, как и мы. Но чуточку другие. Все-таки, публичность очень сильно влияет на человека. Может быть, поэтому я не дружу ни с кем из звезд. У меня хорошие деловые отношения. И сейчас, когда я пишу книжки, руки у меня развязаны.

Но вот если вернуться к вопросу о неприятных моментах, то, пожалуй, самые неприятные «не глянцевые» воспоминания связаны со съемками обнаженных знаменитостей в журнале Playboy. Это было в начале 90-х. Все только-только начиналось. Звезды ужасно боялись раздеваться, людям было ужасно интересно посмотреть. Надо сказать, что в ту пору еще не было такого разгула фотошопа, такого количества силикона и все девушки выглядели более-менее реалистично. На подобных съемках у меня было обычно несколько ролей: продюсер, стилист и автор текста.

Кстати, в фильме «Брат 2» показывают обложку журнала, на которой Ирина Салтыкова возлежит в розовом гипюровом халатике. Я к этому «шедевру» так же приложила руку, а именно, притащила из магазина босоножки на платформе и уговаривала Ирину стянуть халат пониже.

Это были лихие, веселые времена. Но было в них и много отвратительного. Богатые мужчины, которые жаждали увидеть на страницах журнала своих любимых девушек, чтобы потом перед «пацанами» похвастаться, вот, мол, моя какая. Были девушки, которые во время съемок напивались и вели себя чудовищно. Были трагедии. Я помню Наталью Лагоду (была такая певица, пела про маленького Будду). Ее привел на съемки мужчина, из-за которого она потом выбросилась из окна и чуть не умерла. Так что жути хватало.

Когда я написала пьесу «Пять звезд», многие мои друзья были поражены ее мрачностью. Наверное, таким образом я расставалась с негативным опытом 90-х. Кстати, если в какой-то момент я наберусь смелости, то выложу свою пьесу. Марина Зудина, прочитав, сказала, что она на грани фола – можно сделать очень пронзительную историю о женском одиночестве, а можно – вульгарную историю о том, как пять женщин делят одного мужчину.

Вывод: любой опыт может быть полезен. Например, ты сидишь на далеком берегу, а в прибрежной волне под вспышками фотоаппарата плещется полуобнаженная девушка и вдруг раздается звонок: «Если с моей девчонкой чо случится, так ноги сразу в цемент, понятно?».
Но параллельно я писала для таких журналов, как "Культ личности", "ELLE", "Harpers Bazaar", "Premiere". Так что было главное – баланс. В мужском журнале все было грубее, откровеннее и безжалостнее, в женских – красивее, тоньше, сложнее. Как в жизни.

Вопрос: А что случилось потом?

НАТАЛИЯ ЗЕМЛЯКОВА: Как пишут в романах, шли годы – я делала интервью, все реже караулила кого-то возле театра. У артистов появлялись пресс-агенты. С одной стороны, договариваться стало легче, с другой – сложнее. Агенты иногда попадались очень вредные. Но их можно понять: журналов было все больше и больше, и звезды могли более придирчиво выбирать, кому давать интервью, а кому – нет.

Я к тому времени работала в прекрасном журнале ELLE, была обозревателем, старшим редактором, а потом... Потом на меня напала скука. И что с ней делать – я не знала. Я годик поработала заместителем главного редактора "ELLE–Декор", так как очень люблю дизайн. Но когда прекрасная и колоритная главный редактор Наташа Почечуева в очередной раз, оглядев нас на редколлегии, сказала, что надо бы еще «покопать» (то есть углубиться в тему ванн и смесителей), то я написала заявление об уходе. Я хотела летать, а не копать. Согласна, выглядит легкомысленно.

Вопрос: но вы же были и главным редактором? И даже сыграли роль в стиле фильма «Дьявол носит PRADA».

НАТАЛИЯ ЗЕМЛЯКОВА: Это был рекламный ролик. Все было прекрасно. Но это был уже мой 14 год работы в «глянце». И я ... устала от него, если честно. Хотя это ощущение сейчас мне очень пригодилось.

Я заканчиваю новый роман «Карнавал в последние выходные августа», в котором главный редактор переживает именно эти чувства – ей вдруг стало ужасно скучно делать журнал. Как и мне несколько месяцев назад. Но там еще есть страстная любовная история с юношей на 15 лет моложе. Это уже чистый вымысел. Для меня эта книга – как прощание с определенным, очень важным, но закончившимся периодом жизни под названием «глянец».

Но, кстати, «глянец» мне «нанес удар» еще раньше. Когда в 2005 году вышла моя первая книжка "KEEP LEFT", то издатели быстренько поспешили зачислить ее в разряд «глянцевой литературы», что абсолютно не соответствовало действительности. Если бы это было так, то книжка никогда бы не вошла в long-list премии «Национальный бестселлер». И я понимаю, что такая «глянцевая» подача многих от книжки оттолкнула. Зачем-то даже на обложке написали в одежду каких брендов одета модель...

Но тогда я была рада, что уважаемое издательство взяло мою книгу (я просто отправила рукопись по почте – снова не понадобились никакие связи!) и решило быстро ее напечатать.
Справедливости ради надо сказать, что, не смотря ни на что, они хорошо ее продали и разрекламировали. И если сегодня в поиск забить «Наталия Землякова», то сразу появляется моя книжка.

А статей из «глянца» почти не найти. Все исчезло, так, как уходит вода в песок...

Еще несколько слов...

Я много лет проработала в «глянцевом» бизнесе, который считается хорошим тоном упрекать в легкомыслии и поверхности. Но ведь благодаря «глянцу я встретила много удивительных людей зачастую с очень не простой судьбой. И чтобы не быть голословной, в следующем выпуске рассылки я опубликую историю про прекрасную артистку Лену Майорову. Если это и «глянец», то трагический. Меня попросили написать этот текст в 2007 году, когда исполнилось 10 лет со дня ее гибели. И эту статью даже напечатали, хотя я в этом сильно сомневалась.

НАТАЛИЯ ЗЕМЛЯКОВА