Даниил Андреев, "Роза Мира"

Кубиков испортил в комнате воздух и нагло заявил, что это благовоние и что к нему(?) надо относиться с благоговением.
 

Нафиков влез головой в трехлитровую банку и начал бухтеть. Вынуть голову из банки он не может, не может и понять, как она у него туда пролезла, вот и бухтит. На счастье в банке оказался сморщенный соленый огурец и Нафиков принялся его пожирать. А как только пожрал полностью, решение пришло само собой. 
Разбежался он хорошенько, да ка-а-ак треснется головой о стену! Банка разбилась, и оказался Нафиков на свободе. Только вот ободок стеклянный у него на шее остался - банкино горлышко. Так и ходит Нафиков с этим ободком. А голову свою в банки он больше не сует. К чему это? Доставать огурцы он давно научился вилкой.
 

Человек с извращенным чувством юмора не есть извращенец. Не надо его бояться. Извращенец извращен в себе, он суть извращенец. Но извращенное чувство юмора в человеке не делает самого человека извращенным. Чувство юмора в таком человеке извращено само по себе, а человек может оставаться очень даже неизвращенным, ведь он же не чувство юмора, но напротив: чувство юмора - часть его, хотя и извращенная часть. Часть не есть целое, а потому в целом человек с извращенным чувством юмора - человек обычный. Извращенцев дОлжно сторониться, так как их извращенность может оказаться опасной, но людей с извращенным чувством юмора надо почитать за людей неизвращенных, но нормальных и порядочных.  

Мужики, которые свинчивают колеса:
- Вот черт! Хитрые гайки поставил, не своротишь.
Хозяин машины, наблюдая за мужиками в окно:
- Хе-хе, облажались.
Мужики, которые свинчивают колеса:
- Ну и дурак, что поставил.
Прокалывают у машины все четыре колеса и убегают.
Хозяин, в истерике выскакивая на улицу:
- Вот сволочи! Ну, погодите, а ну как закачаю колеса вонью.
Заштопывает колеса и закачивает их вонью. Мужики, которые свинчивают колеса, недоуменно пожимая плечами, отправляются по домам. За противогазами.

(Продолжение. Начало см. в рассылках # 10 - 14)
 

Первое живое существо он встретил возле рыночной площади. Интеллигентного вида молодой человек, в приличном костюме, сидел на пустом ящике из-под водки и что-то чертил в маленькой записной книжице. Николай подошел к нему, испытывая легкое волнение. Было очень любопытно узнать: воспринимают его люди в Городе или нет?
- Здравствуйте, - он неловко расшаркался, не зная хорошенько с чего начать разговор. - Вы не подскажете, который теперь час?
И сам поморщился идиотизму своего вопроса.
- Который час? Хм… - молодой человек убрал блокнот в карман и с любопытством окинул Николая взором. - Вы что, с Луны свалились?
- Пожалуй, - Николай диковато улыбнулся.
- Понятно, значит путешественник.
- А что, заметно?
- Невооруженным глазом. Я не говорю о вашем внешнем виде, внешнем видом у нас никого не смутишь, но спрашивать здесь о времени… Помилуйте, это уж ни в какие ворота не лезет и простительно, разве что путешественнику.
- В самом деле? - огорчился Николай.
- Еще бы. Для нас, отягощенных бременем веков, подобный вопрос звучит, мягко говоря, некорректно. Вы, надо полагать, только что из пограничной зоны?
- Наверное… Я не знаю.
- О том, в который раз вы здесь, я даже и спрашивать не стану, а вот о том, каким вас к нам занесло ветром… Ну-у, каким образом вам удалось нарушить общепринятое табу…
Он понизил голос до шепота.
- Понимаете, я коллекционирую различные способы. Я знаю что это запрещено но, в конце-то концов… Может "Метод Символа"? Нет, для новичка слишком сложно. Тогда, тогда…
Он замолчал, выжидательно уставившись на Николая.
- Очень просто. Вход в Лабиринт я отыскал с помощью древнего текста.
- Вход?!. - подпрыгнул молодой человек. - Вы проникли сюда через физический вход?..
- Да, - Николай недоуменно пожал плечами, - а что, есть какой-то другой?
- Пойдемте, - схватив за рукав, молодой человек потащил его за собой. - Это настолько невероятный случай, что я не могу, я просто не имею никакого морального права отпускать вас, не расспросивши.
Николай не сопротивлялся. Все происходящее казалось ему забавным сном. Они пересекли совершенно пустую площадь и углубились в один из переулков. Дорога здесь была вымощена все тем же черным камнем. Высокие серые дома, упиравшиеся крышами в кирпичного цвета небо, стояли впритык один к другому, не оставляя между собой никаких проемов. Поначалу безлюдная, по мере их продвижения вперед, улица оживала. Навстречу стали попадаться прохожие, из узких окон доносилась визгливая музыка, слышалась перебранка, сыпался мусор.
- Сейчас, сейчас, - приговаривал молодой человек, - уже недалеко.
Они забежали в какой-то подъезд, пронеслись по темному коридору и выскочили на улицу. Затем свернули в другой подъезд, пронеслись по другому коридору и вновь очутились на улице. Наконец молодой человек остановился перед одной, совершенно невзрачной на вид дверью, отпер ее и, войдя внутрь, втащил за собой Николая.
- Вот, - он указал на одноногий вертящийся табурет, - подождите здесь минуточку. Я сейчас.
И не дожидаясь ответа, скрылся неизвестно куда. Через мгновение возник опять, крикнул:
- Никуда не уходите! - и снова исчез.
Оставшись один, Николай осмотрелся. Комната, как комната, ничего особенного. На операционную немного похоже. Стены выложены белым кафелем, под потолком многоглазый ушастый прожектор. Несколько вертящихся стульев, кушетка, приспособленная под стол. Вот и вся обстановка.
Молодой человек вернулся довольно скоро. Поверх костюма на нем теперь был белый халат. Он поставил на стол металлическую клетку, полуприкрытую платком, а рядом с клеткой положил довольно увесистый молоток. В клетке что-то пискнуло.
- Ну что ж, - он хлопнул в ладоши и потер их одна о другую, - давайте знакомиться.
- Барский, - сам не зная зачем, соврал Николай и с любопытством покосился на клетку, - Барский Алексей Николаевич.
- В таком случае, я Жак Лакан, - молодой человек раскланялся.
Покраснев, Николай назвал свое настоящее имя.
- Вот и прекрасно, - Лакан просиял, - а меня можете звать доктором Юдиным.
- Очень приятно, - кивнул Николай. - Нельзя ли сразу к делу, я вообще-то спешу…
- Да-да-да, - Юдин замахал руками, - ни слова больше! К делу, дорогой друг, к делу.
Он театральным жестом сдернул с клетки платок и Николай увидел маленького пушистого котенка.
- Знакомьтесь - Котя.
- П-простите, кто?.. - Николай недовольно поморщился.
- Котя. Два с половиной месяца отроду.
- А-а… Ну, если так…
Возникла неловкая ситуация. Юдин стоял посреди комнаты с открытым ртом, как бы собираясь что-то сказать но, не умея подобрать нужного слова, а Николай растерянно моргал глазами, не понимая, чего от него добиваются. Наконец Юдин собрался с силами и, предварив свою речь скрипучим "э-э-э", начал:
- Уважаемый Николай Андреевич. То, что я вам сейчас предложу, на первый взгляд может показаться странным и несколько неуместным. Не пытайтесь отвечать мне сразу, не подумавши. Вникните в то, что я вам предлагаю, проанализируйте все как следует и взвесьте. То, что от вас потребуется - сущий пустяк. Откиньте все, насильственно вложенные в ваше сознание, стереотипы и установки, почувствуйте себя свободным от предрассудков. Кроме того, хорошенько уясните себе, что ожидает вас, если вы найдете в себе мужество согласиться на мое предложение. Сопоставьте эти две, по сути дела несопоставимые величины и оцените: как мало я прошу и как много обещаю дать взамен.
Выдержав эффектную паузу, он продолжал:
- Итак, уважаемый Николай Андреевич, ответьте мне для начала на вопрос. Вам приходилось когда-нибудь раньше убивать людей?
Николай нахмурился.
- Вижу, вижу что не приходилось. И, пожалуйста, не надо нервничать. Давить на вас никто не собирается, все что происходит, происходит по вашей воле. Ну, так вот, а могли бы вы сделать это теперь? Просто ответьте, да или нет. Могли бы вы взять и убить… Ну, например, меня?
- Что за вздор, - удивился Николай, - вы только за этим меня и позвали?
- Да, за этим. Хотя не только.
- В таком случае прощайте.
Он порывисто встал и шагнул к двери.
- Погодите, сядьте! - Юдин бросился ему наперерез. - Выслушайте меня до конца. Это не розыгрыш и не шутка. Это очень важное дело. В конце концов, не забывайте куда вы попали!
Последняя фраза произвела свое магическое действие. Николай мигом вспомнил, что уходить действительно не в его интересах и нехотя, (но "по своей воле"), вернулся на место.
- Вы напрасно тратите время, - произнес он довольно сухо, - никого никогда я не убивал и убивать не собираюсь. Еще вопросы?
- О да, еще очень много вопросов!
- Тогда, пожалуйста, поскорее. Вы меня задерживаете.
- Значит, вы заявляете, что просто так убить человека не можете?
- Нет, не могу.
- А почему?
- По кочану. С какой стати я должен кого-то убивать?! Пусть даже вас, - добавил он с ехидцей.
- Вы не испытываете желания меня убить?
- Черт побери! Желание, возможно, и испытываю, однако одного желания маловато. Вы не находите?
- Прекрасно. А если это желание я подкреплю довольно крупной суммой денег? Скажем… миллионом американских долларов.
Николай кисло улыбнулся.
- Хоть десять миллионов, - отрезал он, самодовольно пошмыгав носом.
Юдин подошел к столу, засунул руку под клеенку и достал оттуда небольшой черный дипломат.
- Вот, - он поставил его на стол, откинул крышку, - ровно десять миллионов.
Николай разинул рот.
- А вот пистолет, - Юдин достал из кармана халата маленький револьвер. - Никаких неприятностей с законом у вас возникнуть не может. За это я вам ручаюсь. Вы наводите револьвер на меня, нажимаете на курок и деньги ваши.
- Заметьте, - поспешил добавить он, - что я сам прошу вас об этом.
Николай принужденно рассмеялся.
- Я не совсем понимаю чего вы добиваетесь, но мне совершенно ясно, что вы сумасшедший.
- Я исследователь, - устало возразил тот, - и единственное, чего я хочу, это разгадать загадку: почему один человек может уничтожить тысячи других, совершенно не задумываясь о том, хорошо это или плохо, и даже ничего не требуя взамен, (так, ради собственного удовольствия), тогда как другой не в состоянии совершить одного единственного убийства за столь громадную сумму, как эта. Тем более, что жертва сама просит его оказать ей эту маленькую услугу и что ему гарантируется полная безнаказанность. Вы меня понимаете?
-- Николай начинал понимать. Новое чувство, которое он открыл в себе, указывало ему на то, что перед ним стоит совершенно нормальный человек, что в мыслях у этого человека нет никакого обмана и что то, о чем он его просит, действительно не повлечет за собой никаких неприятных последствий со стороны так называемого "Закона". Николай понимал это, но теперь он понимал и нечто большее. Он видел, что перед ним стоит человек, оказавшийся заложником собственного своеволия. Он надеялся таким образом избавиться от навалившихся на него проблем, но оказалось, что проблем этих только прибавилось. Смерть ничего не решила а, пожалуй, напротив, только усугубила те страдания, от которых самоубийца пытался освободиться. И вот теперь этот "беглец от себя" пытается вложить оружие в чужие руки, надеясь, что это поможет ему и совершенно не отдавая себе отчета в том, что самоубийство всегда остается самоубийством, чьими бы руками не был произведен роковой выстрел.
- Нет, - снова произнес он, - стрелять в вас я не стану.
- Что ж, охотно этому верю.
В голосе Юдина чувствовались разочарование и досада. Он убрал револьвер.
- Я знал, что вы неправильно истолкуете мои намерения. Вы ошибаетесь, я не ищу смерти. Я всего лишь исследователь. Объясните мне, что вами движет, почему вы не в состоянии убить человека? Объяснить-то вы можете?!
Николай ответил не сразу.
- Я знаю, что убивать людей нельзя.
- Черт побери, откиньте этот вздор! Он навязан вам обществом. Почувствуйте себя свободным.
- Я свободен и именно поэтому мой разум говорит мне, что убивать людей по своей прихоти я не имею права.
- Разум ли? Не искусственно ли привитое чувство?
- Нет, - Николай улыбнулся, - именно разум.
- Хорошо, - Юдин забегал по комнате, - в таком случае изложите ход вашей мысли, приведшей вас к столь парадоксальному заключению.
- Не я вам дал жизнь, не мне ее у вас отбирать.
- Тьфу ты, пакость какая! Но если б я прыгнул на вас с топором, вы бы меня убили?
- Возможно. Но сделал бы это, защищая свою собственную шкуру от ваших на нее посягательств…
- Ваша шкура, - в бешенстве заорал Юдин, - валяется сейчас где-то на границе измерений и…
Махнув рукой, он умолк.
- Сделал бы это не по своему (…или вашему…) произволу, а в силу суровой необходимости.
На мгновение Юдин замер.
- Отлично! - он достал из кармана книжечку и что-то в нее записал. - Убить человека вы не в состоянии. Я это предвидел и именно поэтому принес с собой животное.
Он подошел к клетке.
- Все, что от вас требуется, это взять молоток…
Он взял молоток.
- И размозжить котенку голову!
И указал молотком на клетку.
- Операция, как видите, несложная. Особенно если учесть, что за эту несложную операцию я предлагаю вам все те же десять миллионов долларов. Задумайтесь!
Задумываться Николай не стал.
- Знаете что, - он потянулся, хрустнув суставами, демонстративно зевнул, - возьмите свой молоток и засуньте его себе в задницу. Желательно как можно глубже, металлической частью вперед. О'кэй?
Он поднялся.
- Куда вы?
- Ухожу.
- Ну-ка сядьте!
Юдин с трудом сдерживал гнев.
- Прошу вас. Давайте доведем дело до конца. Для нас это очень важно. Мои личные ошибки здесь ни при чем.
- Для кого это для вас?
- Всему свое время. К сожалению, пока я ничего не могу вам сказать. Еще слишком рано.
Николай уселся на место.
В конце концов, куда я так тороплюсь, - подумал он. - Я пришел изучать Лабиринт, а значит, мне нужно исследовать все, что с ним связано. По-моему, этот тип весьма оригинальный представитель местной фауны.
- Ну, так как? - спросил Юдин.
Колебание Николая он понял по-своему.
- Давайте отпустим котенка на улицу, а свой чемоданчик вы спрячете обратно под клеенку.
- На улице он погибнет. Он еще слишком маленький, чтобы добывать себе пищу самостоятельно. А подкармливать бездомных кошек у нас не принято.
- Хороший обычай, нечего сказать. Есть чем гордиться.
- Дело не в обычаях, - отмахнулся Юдин, - и даже не в том, хороши они или плохи. Вам нужны деньги?
- Допустим.
- Так в чем проблема? Неужели так трудно взять молоток и пару раз шмякнуть по этой полудохлой меховой варежке? Только не надо плести мне, что ваш разум не позволяет вам сделать этого.
- А почему бы и нет?
- Потому, что в таком случае вы просто соврете. Ваш разум твердит вам совершенно противоположное.
- Убить ни в чем неповинное существо и взять ваши поганые деньги?! - взвился Николай.
- А не этим ли занимается человечество на протяжении всей своей истории? - заорал в ответ Юдин. - Для того, чтобы поддерживать свою жизнь, вы вынуждены уничтожать миллиарды жизней других существ, и это закономерно! На вас кожаная куртка, из чьей она кожи? А может вы и мяса не жрете? А может и тараканов не плющите? Оставьте это. Ваш разум говорит вам: прибей кота и хватай чемодан. Десять кислых баксов, да это же целое состояние! Всего лишь на одну десятую такой громадной суммы можно будет организовать потом не один питомник для выхаживания больных бездомных кошек, чтобы загладить свою вину перед этим котенком. Вот что говорит вам ваш разум.
- Монолог Раскольникова… - пробормотал Николай.
Впрочем, гонору у него несколько поубавилось.
- Вот молоток, - продолжал бесноваться Юдин, - а вон котенок. Идите и пришибите его. Даю три минуты на размышление, после чего забираю деньги и уношу вон! Да ты себе потом всю оставшуюся жизнь не простишь, что упустил такую возможность!!.
Николай засомневался. Черт побери, а ведь в чем-то он прав. Подумаешь, какой-то паршивый котенок, тоже мне редкость. Котя, мать твою! Да он и так скоро сдохнет. Чего я из себя корчу, перед кем?.. Десять миллионов!..
Он подошел к клетке и взял молоток.
- Как она открывается?
Юдин чем-то щелкнул, откидывая небольшую дверцу в сторону.
- Давно бы так, - пробурчал он сердито.
Маленькое пестрое существо выскочило на стол. Задрав пушистый хвостик, котенок засеменил к Николаю. В глазах у него не было никакого страха, никакого предчувствия. Только любопытство, только потребность в человеческой ласке, которой, по всей видимости, баловали его совсем не часто.
Николай бросил молоток и отошел прочь.
- Что на этот раз? - злорадно поинтересовался Юдин, запихивая котенка обратно в клетку.
Вернувшись на свой стул, Николай уставился в потолок.
- На чемодан надо было смотреть, на чемодан.
- Да иди ты к черту!
Юдин захохотал.
- Будут вопросы? Если нет, я пошел.
- Хо-хо-хо. Конечно, будут. Первое: нам помешал не разум. Следуя совету разума, мы бы уже давно сделали то, что должны были сделать. Второе: очевидно, все дело в сентиментальности. Чувство жалости, вот что удержало нас от убийства. Мораль! Стереотип, придуманный умными людьми и насаждаемый в сознание дураков, дабы удержать их от погони за собственным благополучием, вопреки благополучию общественному. Неужели разгадка в этом?..
- Едва ли...
Странно, но Николай вдруг почувствовал, что поставленная Юдиным проблема безумно интересует его самого.
- Чувство - да, но только не мораль.
- Н-не понял, - Юдин замер.
- Если убить вас мне не позволяет голос разума, то убить котенка я не смог, повинуясь голосу сердца. В первом случае я знал, что не имею права убивать, во втором - я это чувствовал.
- А-а, вона вы куда загнули. Ясно, ясно. По-вашему выходит, что существует некое нравственное чувство, благодаря которому человек может ощущать что правильно, а что нет?
Николай кивнул.
- Если так, то почему у разных народов в разные времена нравственные ценности имеют столь разительный контраст? То, что одними признается греховным, у других может почитаться как наивысшая добродетель, и наоборот.
- В мелочах - да, но не в главном…
- Вы сильно заблуждаетесь, - перебил Юдин, - однако поправлять вас я не стану. Мне в голову пришла другая мысль. Ответьте, если бы вместо котенка я попросил вас убить паука или жабу, (я вижу вы не симпатизируете этим тварям), не отказали бы вы мне в этой маленькой просьбе?
- За десять миллионов?
- Ну… Скажем, сотни за две.
Николай улыбнулся.
- Куда катится мир?.. Тащите вашего паука. Можете двух, но стоить это будет дороже.
- Насчет паука я вас только спросил, - бесстрастно парировал Юдин, - Орудовать молотком надо было раньше.
- Допустим, однако, к чему вы, собственно говоря, клоните?
- Ну, это же элементарно! - он щелкнул пальцами. - Если вами руководят симпатия и антипатия, то о каком "шестом чувстве" может идти речь? Выходит, если та или иная тварь вам не нравится, это мифическое (…кургуну…) чувство позволяет убить ее, уверяя вас, что вы не совершили ничего дурного, если же наоборот, то…
- Довольно. Я понял.
- Вернемся к котенку?
- Боже меня упаси!
- Ну что ж, в таком случае, не смею вас дольше задерживать.
Юдин захлопнул чемоданчик, взял клетку и потащил все это в соседнюю комнату.
- Постойте! - Николай вскочил. - Ответьте и вы на один вопрос.
- Ну?
- Что это за место? Я спускался в пещеру, в подземный лабиринт, но… Это совсем не то, что я ожидал.
- Подземный лабиринт?
Юдин покатился со смеху.
- Чего ты ржешь! - в бешенстве заорал Николай. - Я столько времени на тебя угробил, а ты еще издеваешься?!.-
- Нет, нет, - все еще смеясь, ответил Юдин. - Просто, спускаясь под землю, вы поднялись на Небо. Это не "подземный", это "Небесный" Лабиринт, низший уровень высших состояний материи...

Вот и ваш покорный слуга собрался высказаться по поводу «теории сетературы». Пора: уже два с половиной года болтаюсь в паутине. Нижеследующий текст является по жанру докладом на научной конференции, но со временем будет преобразован в статью. Работа над темой продолжается, предложениям и замечаниям буду упрямо рад. Подзаголовок работы: «Литература как предчувствие интернета».

Если цвет компьютерного экрана изменяется от черного (отсутствие цвета) до белого (максимальная яркость), то на бумаге, наоборот, отсутствию цвета соответствует белый, а смешению максимального количества красок - черный.

Дискуссия о сетевой литературе (сетературе, кибературе) продолжается в Рунете уже лет пять; на сайте «Литера-Ру» существует специальная страница, собирающая самые показательные и важные материалы дискуссии. Сочиняя этот доклад, я распечатал «содержимое» упомянутой страницы: вышло килограммов пять. Как это часто бывает, все многообразие пафосов и точек зрения можно свести к двум. Первый подход гласит: стишок - он и в Африке (в сетке) стишок, роман на бумаге равен роману на экране, никакой специфической «сетевой литературы» не существует, а существует просто другая социология: мало, допустим, журналов, в отличие от офф-лайна, но много, допустим, конкурсов. А всякие гипер- и мультимедийные опыты - это нечто другое, не совсем литература. Второй подход предлагает «опыты» эти, специфически сетевые способы создания и репрезентации текстов, считать литературой, и именно - специфической сетературой. Это разумно хотя бы вот по какой причине: некая единица литературного таланта, которая ранее конвертировалась бы в пьесу или рассказ, сегодня может реализо-ваться в записи в гестбуке. Гестбук задействует ровно те же стремления и способности, тот же самый графоман-ский зуд, а потому текст в гестбуке - такая же словесность, как и текст на сайте «Сетевая словесность». Мне, повторяю, эта точка зрения представляется абсолютно разумной, но не исключено, что в будущей теории «литературой» станет называться определенный исторически ограниченный тип форматирования воли к письму. Грубо говоря, литература гуттенберговского формата. Потому можно тексты, размещенные в сети, так и называть - текстуальностью.
Что, однако, любопытно: описывая тот или иной специфически сетевой способ жизни букв, самые разные авторы припоминают, что нечто подобное встречали и в бумажной словесности. Вот совершенно характерная цитата: «Иногда мне кажется, что литературные интернетовские игры - это реализация древних гуманитарных утопий. Раймонд Луллий в средние века и Тристан Тцара в начале века мечтали о машине, бесконечно производящей тексты. Ролан Барт в своем знаменитом эссе воспел «гул языка» - шум подобной языковой машины, работающей без перебоев и осечек. Немного воображения - и мы услышим этот гул в кабельных и оптико-волоконных линиях связи Интернета. Он не умолкнет до тех пор, пока существуют Сеть и русскоязычные пользователи, предпочи-тающие сочинение стихов и прозы игре в Quake». (С.Кузнецов).
Но на такой краткой констатации связи между бумажным прошлым и виртуальным настоящим рассуждение в 100% случаев заканчивается.
Я решил его немножко продолжить. Собственно, я уже готов сформулировать главный и единственный тезис выступления: все фокусы, которые дарит нам интернет, уже были. Они предусмотрены бумажной литературой. Гостевые книги и «творческие среды» снились Пушкину и Шекспиру. Лучшие перья, пытливейшие ундервуды пытались воплотить на бумаге эти неясные интуиции. Воплощали совершенно неполно, если сравнивать с той возможностью воплощения, которая есть сейчас. В этом разница: да, было все, но чаще в качестве метафоры. В виртуальном мире появилась возможность сделать метафоры реальными. Реализовать метафоры. Это, в общем, все. Осталось привести несколько примеров.

Под первым номером, конечно, идет ее величество гиперссылка, программа, позволяющая мгновенно связывать между собой документы, расположенные на бесконечно удаленных серверах, или части документов.
Тем самым воплощена широко известная заветная мечта многих авторов: нелинейный текст. Произведение, которое способно иметь множество параллельных и перпендикулярных сюжетов, в котором воплощены разные возможности развития действия, чтение которого протекает не от первой страницы к последней, а может выбирать себе любой путь, словно мышь в мировом сыре.
Список, кому и в каких именно текстах снилась гипертекстуальность, внушителен: разные авторы наперебой называют Борхеса с садами расходящихся тропок, Кортасара с моделью для сборки, Павича со словарем, Италио Кальвино (которого я не читал, потому не помню, с чем) и даже Библию с параллельными местами. Буквальной материализацией этого принципа является широко известный в русской сети «РОМАН», спродюсированный Романом Лейбовым. Не менее впечатляющий пример - «Бесконечный тупик» Дмитрия Галковского. Эти закольцовывающиеся комментарии к комментариям на бумаге издаются с картой, объясняющей порядок чтения. По свидетельству самого автора, увидев интернет, он понял, что это и есть среда, предназначенная для бытования такого произведения.

Под вторым номером тоже гиперссылка, только отсылающая к другому документу. В литературе широко распространены такие метафоры как подтекст и контекст. Эфемерности, в существовании которых никто не сомневается, но на которые невозможно указать пальцем. Интернет такую возможность дает. Когда я только начинал строить свой сетевой проект «Современная русская литература», меня весьма забавила игра ссылок. Публикуя заметку, представляющую читателям писателя А.Солженицына, я поставил линк на букву «ю» в одном из слов. Пойдя по ссылке, юзер попадает на пьесу Ольги Мухиной «Ю»; таким образом реализуется метафора контекста: мы находимся в пространстве, представляющем все срезы современной русской словесности. Солженицын и Мухина здесь на равных правах. Второй пример: в каком-то другом тексте (не смог найти точно, да и «ю» не в Солженицыне, а в ком-то другом, но в ком-то есть, поверьте на слово) я выделил слово «волк» и поставил ссылку на песню В.Высоцкого «Волк», дав понять, что подразумевается именно это значение слова.
Существует, кстати, точка зрения, что такой - «настоящий», воплощенный, принудительный контекст - связывает свободу пользователя. «Некоторые слова и фразы работают как ссылки и вызывают из нашей памяти ассоциатив-ные образы или активируют в сознании эмоции. Эмоционально окрашенная информация усваивается и запомина-ется лучше всего. Яркая эмоция или переживание работают как якорь - «анкер» в HTML-разметке. Это внутренняя - «пользовательская» или читательская сторона любого текста. Гипертекст добавляет к ней возможность подгружать дополнительные образы, то есть внешние (для читателя) ассоциации или ссылки, которые, в отличие от его внутренних, - жестко определены автором. Слово «лес» создаст в воображении одного - сосновый бор, у другого - еловую чащу, а у кого-то березовую рощу. Добавление иллюстрации или, хотя бы, звукового сопровож-дения, существенно сузит полосу читательской «свободы» в трактовке полученной информации» (Г.Далилович).

Пространства коллективного авторства. Их в интернете очень много. Форумы, гостевые книги, чаты: всякий жанр имеет свою специфику. Конкурсы и игры: придумай продолжение рассказа, новую пару рифм, поучаствуй в строительстве гиперромана. Даже тело электронного письма становится полем (вот, кстати, еще один тип реализуемых метафор: «литературное поле», «пространство смыслов») коллективного авторства: отвечающий на и-мейл зачастую пишет не новый текст, а вставляет свои реплики в тело текста письма. В «Тенетах», самом большом сетевом литературном конкурсе, есть номинация «Создание интерактивной творческой среды»; я, например, участвовал в нем с проектом «Голубое сало-2» (разные люди предлагали тексты от лица «Пастернаков-14» и «Достоевских-128»).
Собственно, Достоевский Бахтина, с его полифонией и многоголосием, может быть назначен на роль сновидца: его горячечному сознанию являлись самостоятельно выстраивающие дискурс герои. Но в авторском тексте полифония, опять же, игрушечная, условная; надо всем стоит авторская воля. А в гостевой персонажи действи-тельно подобны пушкинской Татьяне, принимающей решения по своему хотению. Я помню свое изумление, когда в моей гостевой книге завелась тусовка. Сначала все было тихо. Завел человек сайт, в нем должна быть функция «отзыв», вот она есть, приходит один-два отзыва в день, кто-то задает вопрос, я отвечаю, все благообразно. И вот в один прекрасный момент, находясь причем далеко от дома, фактически на чужбине, я захожу в гостевую книгу, и вижу, что там каждый час появляется текст, да еще какой текст: длиннющие разборки про все на свете, написан-ные крайне образно и эмоционально, подписанные неведомыми мне никами.
Так вот, ощущение: я чувствовал себя если не автором разворачивающегося текста, то, во всяком случае, автором пространства, то есть это в некотором - и в довольно увесистом, только непонятно каком - смысле было мое произведение. Только герои мне не подчинялись и даже ругали меня матом. Конечно, это литература: хотя бы потому, что на бумаге и в признанных жанрах многие из авторов писали и пишут хуже, чем в романтический период Курбука. Занятно еще вот что: один из авторов именно благодаря Курбуку стал известен литературной общественности, начал печататься, стал известным критиком и переехал с Кавказа в Москву, а другого я пригласил на работу - делать один крупный сайт - и очень доволен результатом…
Очевидно, что грезы о коллективном авторстве можно найти не только у Бахтина. Скажем, Андрей Вознесенский назвал предчувствием поэтики чата «Очередь» Сорокина и свои более ранние тексты (в частности, «Очередь московских женщин»). Это вообще может быть более чем занятной академической темой: проследить эволюцию какого либо типа авторства от того момента, когда письменности еще не было, до интернета.
Я же этот пункт завершу примером «обратной связи»: сознание Спайкера и Собакки, авторов повести «Больше Бэна», в которой текст пишут сразу два человека и авторство фрагментов определяется шрифтовым выделением, явно сформировано новыми технологиями.

Материальность компьютерного текста. Общаясь с бумажной книгой, мы не имеем в руках собственно текста: мы имеем бумагу с нанесенными на нее буковками. Компьютер позволяет нам владеть собственно телом текста: он содержится в файле, который нам подвластен. Можно взять, как это сделал один из участников «Голубого сала-2», начало «Преступления и наказания» прогнать его через некую программу и получить следующее:
«Старушонка поминутно кашляла и кряхтела. Должно быть, молодой человек взглянул на нее каким-нибудь особенным взглядом, потому что и в ее глазах мелькнула вдруг опять прежняя недоверчивость.
- Раскольников, сяочжу, студент, хушо бадао, был у вас назад тому месяц, рипс, - поспешил пробормотать молодой человек с полупоклоном, вспомнив, что надо быть любезнее.
- Помню, рипс лаовай, батюшка, рипс нимада та бень, очень хорошо помню, рипс нимада, что вы были, чистый Космос, - отчетливо проговорила старушка, по-прежнему не отводя своих вопрошающих глаз от его лица.
- Так вот-с - хушо бадао… и опять, рипс, по такому же дельцу, рипс… - продолжал Раскольников, немного смутившись и удивляясь недоверчивости старухи.
«Может, впрочем, она и всегда такая, да я в тот раз не заметил», - подумал он с неприятным чувством. Старуха помолчала, как бы в раздумье, потом отступила в сторону и, указывая на дверь в комнату, произнесла, пропуская гостя вперед:
- Пройдите, тип-тирип по трейсу, батюшка, рипс уебох. Небольшая комната, в которую прошел молодой человек, с желтыми обоями, геранями и кисейными занавесками на окнах, была в эту минуту ярко освещена заходящим солнцем. «И тогда, стало быть, так же будет солнце светить!..» - как бы невзначай мелькнуло в уме Раскольнико-ва».
Таким образом реализуется метафора палимпсеста, текста, написанного поверх другого текста (то есть для древних рукописей это было буквально, но в дальнейшем термин функционировал в качестве метафоры), и римейка.
Собственно говоря, настоящий, натуральный римейк, работа именно с произведением предшественника, а не с его, допустим, сценарием, начинает быть возможным только в компьютерных средах. В литературе такой настоящий римейк уже появился: это роман Федора Михайлова «Идиот», выпущенный издательством «Захаров». Его автор взял файл «Идиота» Достоевского, немножко его подсократил и заменил реалии на современные; операция невозможная, если теkста нет в электронном виде. Точно также настоящий кинематографический римейк - это (насколько я понимаю, отсутствующая пока или безумно дорогая) возможность режиссера работать с картинкой предшественника, а не с сюжетом его и образами.

Анонимность и персонажность сети. В литературе сей сон широко известен: список фальсификаций, розыгрышей и масок можно предъявить серьезный. В интернете принцип персонажности развился чрезвычайно: все наперебой лепят виртуальных личностей, подписываются никами и т.д. И проблематика персонажности шире темы «Черубина де Габриак»: в сети скорее воплощается та проблема авторства, которую провидели не подключенные к интернету Ролан Барт и другие философы постмодернизма. Авторство отчуждается от субъекта. Приходится признавать наличие таких зон, где тебе не принадлежит твое имя. Вот Владимир Соркин отвечает в интервью на вопрос о гостевых книгах: «Уже кто-то начал подписываться моим именем. В этом нет ничего страшного, это в рамках жанра. Поэтому я тоже могу подписываться другими именами - это зависит от настроения».

Многоязычие и дикоязычие в сети. Сны о многоязыком тексте в литературе известны: от легенды о строительстве Вавилонской башни до «Поминок по Финнегану» Д.Джойса и «Прорвы» Я.Персикова. Не менее богата история дикого, темного текста: глоссолалия пророка, заумь футуриста, анонимное бормотание Фуко.
В компьютере и собственно в сети, где чисто технические подробности функционирования организма могут приобретать иногда решающее значение, сны эти смешиваются. Когда глючит система и у тебя на экране накладываются друг на друга морды двух сайтов или вдруг прилетает откуда-нибудь письмо в какой-то космиче-ской кодировке, так что ты видишь сочетание иероглифов и арабских цифр, это естественно воспринимается как событие мистическое, и уж во всяком случае захвативший экран глюк не подлежит немедленному уничтожению, а удостаивается хотя бы минимального разглядывания как эксклюзивная текстуальность, невозможная более нигде и никогда.
Или такой пример. В одной из контор, где у меня есть доступ к компьютерной системе, системные администрато-ры, которым нужно все время доказывать эзотеричность и важность своей деятельности, заставили двести человек менять пароли. Было запрещено использовать имена личные и нарицательные, даты рождения. Было посоветовано использовать бессмысленную смесь латинских букв и цифр: такое, дескать, труднее взломать. Поскольку бессмысленную смесь запомнить невозможно, а записать некуда (записи все внутри компьютера!), большинство людей прибегают к простому способу: набирают известное им русское слово в латинском регистре. Фамилия Курицын превращается в Rehbwsy. И это Rehbwsy есть не что иное, как порожденный мной текст. Привыкший внимательно относится к своим текстам, я попробовал это слов на вкус, на зуб, попытался произнести. Получилось не очень, но зато я вспомнил примечательный фрагмент из недавнего текста Д.А.Пригова, который, лежа ночью в номере японской гостиницы, произносил на разные лады тамошнее звучание своего имени - Домитори Поригофф, Домитори Поригофф - и поражался: надо же, это же обо мне. То есть в результате я-таки испытал эстетическое впечатление. Заканчивая этот сюжет, доложу, что такой прием - русская фамилия в латинском регистре - уже стал фактом литературы. В романе Акунина «Коронация» действует гомосексуалист Фрейби; после доклада всякий может свериться со своей клавиатурой.
Кроме того, мне известны минимум два случая литературной игры с «проблемами кодировки». Во-первых, довольно давно, лет пять назад, Дмитрий Кузьмин издал сборник именно под названием «Проблемы с кодиров-кой». Только две вещи - название и оглавление - были написаны на внятном языке. Остальное - 5 или 6 реальных текстов реальных авторов - Кузьмин прогнал через Бог знает что и явил миру в виде непотребных, но симпатич-ных и разнообразных значков.
Есть кусок на непонятном языке и в недавнем романе Сергея Болмата «Сами по себе». Сидит человек за компью-тером и у него там какое-то месиво червячков. Как минимум один читатель - упоминавшийся Роман Лейбов - догадался скопировать фрагмент (благодаря тому, что текст висит в интернете, попробуй скопировать с бумаги!) и поместить его в почтовый декодер. Текст расшифровался: это оказалось реальное письмо к автору от реального сетевого персонажа.
И, конечно, есть перспективы литературного использования конвенциональных интернет значков вроде смайлика.  :о)

И последнее. Интернет - среда обитания «живых» текстов. Текстов, которые движутся, превращаются в картинки, шевелят запятыми и прочее. В принципе, таким живым тестом является простой баннер; иногда они производятся как предметы искусства (творчество Георгия Жердева). И это было в литературе: листовертни Д.Авалиани, видеомы А.Вознесенского, кукарачи А.Горнона - все это создавалось на бумаге, но всему этому естественно обрести аутентичный покой именно в сети. Впрочем, у «живых» интернет-текстов есть более важные предшество-вания: огненные буквы на стене на пиру Валтасара или письмена Бога, выступающие на теле избранника.
 
 

Если Вы пишете рассказы или стихи и хотите, чтобы Ваши произведения увидели и оценили другие люди, если Вам есть о чем поведать миру, присылайте свои работы нам и мы опубликуем их в нашей рассылке. Не забудьте сообщить свои имя и фамилию (или псевдоним). В теме письма укажите - "дебют". Самые интересные произведения в дальнейшем будут выложены на нашем сайте.
 
 

Солнце клонилось к закату. Серая вуаль тумана накрыла уставший город. Яркие вывески придорожных магазинов, подобно "невским девчонкам", кокетливо подмигивали всем, кто проходил мимо. Изредка проезжавшие машины рассекали образовавшийся вакуум ярким светом фар… иногда он был неоновым. Пневмонические поезда уже не рассекали чёрные лабиринты метро. Город постепенно погружался в незримый сон.
В домах жёны встречали мужей вкусным ужином, дети садились за уроки. Иногда, крича во весь голос какую-нибудь новомодную песню, "тусовочная" молодёжь оглашала воплями улицы, рассеивала покой.
Красный шар плыл по небу, постепенно утопая в молочной дымке. Смеркалось. Вот уже замигали жёлтыми глазами дома. Солнце скрылось, но ночь ещё не скоро спустится на тающий город. В ночных клубах диджеи настраивали аппаратуру, клубная молодёжь толпилась у дверей и, распивая спиртное, с нетерпением ждала открытия.
Тротуары и дороги, покрытые недавним дождём, блестели чёрным лаком. Туман сгущался. Холодало. Она шла лёгкой летящей походкой. На душе было беспокойно радостно. В голове всплывали картины из "игрушки": город эльфов, баллады менестреля у костра, ночной совет… лязгом стали и воинственным кличем гремели сцены недавних битв. На лицо выплыла усталая улыбка - это душа улыбнулась. Зелёный плащ развивался шлейфом, от каждого шага колыхаясь, мелькнёт, и вновь растворится в тумане. Флейта и руны (неотъемлемая часть души), висевшие на поясе, с каждым шагом напоминали о своём существовании. За спиной, в ножнах, покоился верный меч - Огний. Мутная дымка в воздухе словно укрывала тело тёплым одеялом, зачаровывала, манила. Она не задумывалась, куда идёт, ноги сами вели туда, где её всегда ждали, всегда были рады встрече. Она шла вперёд, туда, где сольются воедино стихии в четырёхконечную звезду, которая не потухнет…никогда…

Утро было пасмурным. Трава - мокрой от росы. Ноги утопали в мягком мховом ковре, игриво звенели бубенчики на браслете. Тело покрывала тога из белого атласа, волосы распущены. Я шла медленно, умиротворённо закрыв глаза. Ароматы хвои, мокрой травы, сырой земли наполняли влажный воздух. В лесной глуши, в глубине скал покоилось Озеро Кувшинок. Именно к нему лежал мой путь. Ноги вывели на поляну. Ветер, приветствуя, спиралью обвил тело, затем вновь поспешил по делам. Я не остановилась, снова вошла в лес. Лишь рокот птиц, шёпот деревьев, и…тишина,…покой…
Здравствуй, ручеёк! И вновь ты выведешь меня к Озеру, послужишь путеводной нитью. Ступни ощутили приятный холод горного ручейка, пошла по течению, вниз. Вот оно, Озеро! Тога сползла вниз, скользя и обнажая горячее тело. Спокойная гладь зеркальной воды потекла бурным потоком в сердце. Не открывая глаз, посредством Сил, выйдя из Озера, опустилась на траву, мокрую, чистую. Мать-Земля залечила раны. Я выкрикнула заклинание, загорелся костёр. Вода увлекла тогу за собой, слизнула с камней. Вдохнув воздух, коснулась пальцами руки Огня. Не обжог, приласкал. Поднялась на ноги. Сделала шаг вперёд, в костёр, в небытие, почувствовала лишь холод, затем сама загорелась огнём, мы были едины, вместе тянули руки к небу. Костёр горел ещё несколько секунд, затем беззвучно взорвался и исчез. А я стояла, не помня, живу, или нет… Силы покидали меня, а затем влились в душу ярким горячим потоком.

Грандиозный литературно-издательский проект! Литературная лаборатория "GoldBee" приглашает к сотрудничеству издательства и редакции литературных журналов. У нас есть, чем Вас удивить!!!
Все подробности по адресу: tot@students.ru

Центр бизнес технологий "ЕвроМенеджмент" приглашает Вас принять участие в семимодульном сертификационном семинаре "НЛП-Практик",  первый модуль которого пройдет 26 - 28 апреля в г. Одессе. Семинар проводится по стандартам обучения Московского центра "НЛП в образовании под руководством А.А. Плигина. По окончании семинара выдается сертификат, подтверждающий компетентность в НЛП на теоретическом и практическом уровне “НЛП-Практика” (NLP Practitioner).
Дополнительная информация по телефону: (0482) 34-91-92 или по E-mail: infoeuro@ukr.net.
http://infoeuro.com.ua
 

Поможем, чем сможем! :)