Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Елена Федина. Сказки и фантастика

Рассылка закрыта

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

  Апрель 2010   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
Автор
клава

Статистика

37 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Елена Федина. Сказки и фантастика


Елена Федина

Стеклянный город

Предыдущие главы книги можно прочитать в архиве рассылки.

Если вам хочется прочитать сразу все произведение целиком, можно не дожидаться следующего выпуска рассылки, а зайти на сайт www.fedina.victum.ru. Там опубликованы почти все книги этого автора.

 

Глава 4

«Я, Антоний Скерцци, монах монастыря Святого Себастьяна, клянусь, что выдавая себя за Бриана Непобедимого, буду использовать свое сходство с ним только на благо Лесовии и короля Эриха Седьмого».

Этот документ разложил передо мной на столе герцог Фурский, как только я смог встать с постели.

- Ты подпишешь - и мы едем на прием к королю, - довольно бодро заявил он, щеголеватый и холеный, как всегда: прическа была гладкая, усики подкручены, на шее – кружевные брыжи.

Смотрел он на меня так, как будто я полный болван. Возможно, он и самого Бриана считал таким же.

- Это мой смертный приговор, - сказал я.

И он перестал улыбаться.

- Нет, братец, это всего-навсего мера предосторожности на тот случай, если власть и слава вскружат тебе голову. Ты же понимаешь, надеюсь…

От слабости у меня темнело в глазах. Я сел на стул и надолго задумался, глядя на бумажку, где черным по белому было написано, что никакой я не Бриан, а самозванец. Мне снова захотелось удрать в окно.

- Ну что? – спросил герцог.

У него на губах появилась улыбка. Улыбка человека, который играет с котенком. Он смотрел то на меня, то на свои пальцы, увешанные перстнями, и спокойно ждал, прекрасно зная, что я уже слишком далеко зашел, чтобы отказаться. Меня две недели так усиленно готовили, что я уж свыкся со своей ролью. На стене у меня висела карта, утыканная флажками, на полу лежали камни, из которых Лаэрт строил мне крепости противника, под подушкой лежали списки моих военачальников и чертежи осадных орудий… я  уже как мальчишка увлекся этой игрой. Теперь я знал об этой войне, знал так много, что хотелось вмешаться.

- А по какому случаю прием? – спросил я вместо ответа.

- О! Прием роскошный! – заявил герцог, - приехала известная актерская труппа из Казара. Даже сама несравненная Юнона Тиль. Будет грандиозный спектакль, потом фейерверк... На это стоит посмотреть, брат Антоний, вряд ли ты когда-нибудь такое видел! А главное - сам король желает с тобой говорить.

Он искренне считал, что для мня это - искушение, а я подумал, что лучше уж война.

- Король, значит? Актрисы? И весь мир в красках?

- Да, мой друг, весь мир.

- Или... подвал, солома, крысы? Так?

- Ну, естественно.

Мы смотрели друг на друга, натянуто улыбаясь. Долго смотрели.

- Всю жизнь мечтал познакомиться с Юноной Тиль, - вздохнул я и подписал злосчастный листок, - держите...

- Вот видишь, как всё просто! Сейчас тебе принесут костюм, Флора тебя причешет, и едем во дворец.

И у меня даже в глазах потемнело.

- Мне… мне надо еще освоиться с костюмом.

- Час времени у тебя будет.

- Всего час?!

Герцог только поднял брови, он не понимал, в чем трудность.

- Хорошо, - сказал я, - я успею за час. Только вот еще что...

- Ну?

- После беседы с королем я уеду. Сразу же.

- Самое интересное будет потом.

- Я еще слишком слаб. Вряд ли я выдержу.

- А как же Юнона Тиль? – усмехнулся герцог.

- Никак, - сказал я, - я монах.

И он опять посмотрел на меня как на полного болвана и снисходительно похлопал по плечу.

- Ничего, это пройдет.

Костюм принесли, меч тоже. Бриан был приравнен к знати, а дворянин никуда не выходил без меча. Пришло мое время к нему прикоснуться.

Я стоял перед зеркалом, я был одет скромно: в черное и белое, а на голове была всё та же деревенская соломенная копна. Я был слишком худ, чтобы напоминать мужлана-землепашца, но на человека после тяжелого ранения походил вполне. Сильное сходство понадобилось бы в войске, среди соратников, а здесь Бриана всё равно никто толком не знал. Я особо не старался.

Тем не менее, я походил по комнате, не держась за бок, поискал осанку, взгляд, выражение лица... наугад, как себе это представлял. Лаэрт плохо объяснял, как актер он был бездарен.

И вот мой час подошел к концу, пора уж было надевать перевязь с мечом, а я всё никак не мог заставить себя это сделать. Меч лежал на столе будто заговоренный. Как только я протягивал к нему руку, к горлу подкатывала тошнота, а сердце сдавливало обручем. Я знал, что это малодушие, Богу угодно, чтобы я был не монахом, а воином. Так уж получилось. И Богу угодно, да и мне уже угодно, а я всё медлю…

Часы на городской ратуше пробили восемь раз. Мое время истекло. На девятом ударе я его взял. Во мне рвались тысячи связей, лопались тысячи пружин, под ногами разверзлась бездна, в которую можно падать до бесконечности, но все-таки я это сделал. И это оказалось не так страшно, как я думал раньше. Может, потому что я сам теперь попробовал, что значит железом по животу. Я хотел это знать, и я это узнал.

Оба герцога: и Фурский, и Тиманский зашли за мной. Я сидел на кровати в глубокой задумчивости, меч в ножнах лежал у меня на коленях.

- Ты готов? - спросил  Лаэрт.

- Да, - кивнул я, - сейчас.

Барьер уже был перейден. Нацепить на себя перевязь было делом одной минуты.

- Плечи расправь, - еще раз напомнил он.

И я наконец распрямился. Мне почему-то дышалось легко, как будто скинул с плеч тяжелый мешок.

- Ну, с богом, мальчик, - сказал мой грозный наставник, - не забыл, что нужно отвечать королю?

- Пока помню, - ответил я.

- Тогда пошли. Флора уже ждет. Верхом тебе трястись еще рано, так что поедешь с ней в карете. Там и причешетесь. Герцог не возражает, правда, Леонато?

Герцог Фурский только усмехнулся и великодушно махнул рукой.

- Этот пусть едет.

Мы спустились во двор. Пока шли к карете, я отметил про себя, что сейчас июль, половина десятого, прекрасный и теплый летний вечер, и с этого вечера начинается моя новая жизнь. Третья по счету. На клумбах под окнами пышно цвели розы и георгины, сумерки подступали, но вечер обещал быть бесконечно длинным и чудесным... Меч постукивал по левому бедру, он уже мне не мешал.

В карете было слишком темно, чтобы хорошо разглядеть красавицу-герцогиню. Ее узкое лицо белело, волосы чернели, платье блестело серебром и жемчугом. Леонато Фурский поцеловал ей руку и пристроился на своем черном скакуне возле правого окна, Лаэрт – на своем гнедом красавце - возле левого, эскорт – позади. Мы тронулись. Говорят, для меня был приготовлен белый конь, но я его еще не видел.

Карета так тряслась по булыжникам, что мне пришлось схватиться за бок.

- Что, больно? - спросила герцогиня обеспокоенно, - сказать, чтоб ехали потише?

- Не нужно. Я потерплю.

- Лаэрт, конечно, перестарался с тобой. Мясник!

- Спасибо, что не убил, - усмехнулся я, мне показалось, что мы хорошо друг друга понимаем.

- Бедный маленький монашек, - вздохнула Флора, - куда ты впутался!

- Это Бог меня впутал, герцогиня. А епископ Маленский благословил.

- Слушай, - наклонилась она, - а ты действительно такой набожный, как говорит про тебя отец Бенедикт?

- А что он говорит?

- Ну... что ты совсем не пьешь вина, ешь только хлеб и сыр, всё время молишься, мухи не обидишь?

- Он прав, мадам. Я действительно безнадежный праведник.

- А женщин ты тоже избегаешь?

Я не смог сдержать улыбку.

- Конечно, мадам, я же монах.

Она посмотрела на меня насмешливо и достала из сумочки расческу.

- А ну-ка, праведник, наклонись, уж больно ты гладко причесан!

Я охотно подался вперед, она тоже, наши колени столкнулись, наши губы встретились и довольно надолго. Я пока что завис между двумя жизнями: где не было женщин, и где их не будет. Я наслаждался моментом. Да и Фурский мне ну очень не нравился.

У Флоры же были свои причины соблазнять бедного монашка.

- Когда сядешь на трон, не забудь об этом, - шепнула она.

Такого быть, конечно, не могло, мне и в голову такое не приходило, но нельзя рассуждать о своем бессилии, когда целуешь женщину.

- Не забуду, - пообещал я.

- Вот и прекрасно, - улыбнулась она довольно, - а что это за Марта, которую ты всё время звал в бреду?

И мне пришлось откинуться на спинку сиденья, чтоб она не видела так близко мое окаменевшее лицо.

- Марта? Я так говорил?

- Ну да.

- Теперь буду говорить:  «Флора!»

И она тихо засмеялась. Мы въезжали во дворцовый парк.

 

 

Более подробная информация об авторе - Елене Фединой есть на сайте www.elenafedina.name

 
В избранное