Вонючая, смердячая, проклятущая, ненавистная сволочь! Будешь жрать, когда дадут! Холуев нет!» Вы думаете, это обед на зоне? Вовсе нет. Это любящая бабушка обращается к своему единственному девяти – десятилетнему внуку, свету в окошке, единственной отраде, болезненному мальчику, вышедшему к завтраку. Вам смешно? Если да, то текст на форзатце – для вас. Там книга Павла Санаева рекомендована как «гомерически смешная». И ещё как «гипербола и экстракт состояний, знакомых почти всем, и в особенности советским
детям». А мне было ужасно страшно и неловко её читать. Ужасно, если всё в ней описанное, происходило в действительности. Страшно то, что хитроумные критики окрестили её «лучшей книгой о детстве». Ну и я тоже советский ребёнок, и у меня тоже была бабушка, их было даже две. У обеих было образование не больше семи классов, но они, боюсь, и представить себе не могли, что можно сказать ребёнку следующий текст: «Чтоб ты заживо в больнице сгнил! Чтоб у тебя отсохли печень, почки, мозг, сердце! Чтоб тебя сожрал
стафилоккок золотистый!» Или вот взять и облить нелюбимую дочь из окна супом с вермишелькой. Наверное, у критиков тоже было тяжёлое детство. Мальчик Саша, главный герой и рассказчик, очень болезненный, болеющий традиционными детскими простудами и аллергиями, а так же всеми придуманными бабушкой прочими недугами, обитает в доме бабки с дедом. Они не алкоголики, как вы могли бы подумать, прочитав две цитаты в начале, а уважаемые люди – дедушка, например, известный актёр, а бабушка – его супруга, женщина
образованная и из хорошей семьи. Они не отдают ребёнка маме, так как она нашла себе нового мужа, и вообще не вызывает у них ни малейшего доверия. Саша почти не ходит в школу, всё больше болеет, делает уроки, изредка бывает на улице, где пытается вести себя, как нормальный ребёнок, то есть лазить по стройкам. Элементов собственно советского быта в книге присутствует не так уж много: отдельный холодильник с «дефицитом» для походов к врачам, колготки с рейтузами, которые раньше были кошмаром всех младших школьников
(вы себе сейчас вряд ли можете представить, какого цвета бывали на нас колготочки!), особый вид бардака, который создавался в домах стариков годами – «Не выбрасывай, пригодится!» Бедный Саша целыми днями обречён быть жертвой произвола полубезумной бабки. Ему передаются её абсурдные страхи – на дверных ручках бактерии, на колесе обозрения катают вниз головой, а сторожу со стройки ничего не стоит оторвать ребёнку ноги и руки, а гаек напихать ему …, ну, понятно, куда. Моя бабушка в детстве очень убедительно
рассказывала мне про маньяков, ждавших за кустами боярышника всех, кто без разрешения выходил за калитку. Дальше обычно следовала многозначительная фраза: «А ты знаешь, что они с тобой сделают?» Честно говоря, понятия не имела, мне про это объяснили гораздо позже. Но как же было страшно! И, как и лихая бабушка из книжки, моя тоже устанавливала у моей кровати баррикаду из стульев, чтобы я не свалилась. Но, в отличие от детства несчастного героя книги, моё детство было проникнуто уютными деталями, мелочами
вроде ковра с вытканными оленями, кружечки с собачкой, пирогов, накрытых полотенцем в тазике и поставленной под подушку, старательно упакованной в несколько слоёв газеты «Труд» кастрюли с рисом. Властные бабушки, домашние тираны, войны родителей за свободу и независимость – всё это, наверное, действительно черты советского детства. Как и гораздо более размеренная жизнь наших родителей в те годы, данная им этими властными стариками возможность долго оставаться детьми. Но аромата той эпохи, эпохи и
моего детства, я в книге не ощутила. Она кончается хорошо – ребёнок спасён мамой и отчимом (наверное, она не спроста посвящена Ролану Быкову – отчиму Павла Санаева) от злых бабушки с дедушкой. Наступает счастье. А бабушка от горя вскоре помирает. «Когда я был маленький, у меня тоже была бабушка. Но я никогда, никогда, не смог огорчить её до смерти. А он смог!» Так говорил товарищ
Дынин, безусловный символ счастливого детства. Тут уж не убавить, не прибавить.