Как издать книгу и стать известным. О писателях, читателях и издателях
О писателях, читателях и издателях
Кто в литературе заказывает музыку, кто вершит окончательный суд над всем, кто определяет, куда плывёт ладья? Вопрос не так прост, как может показаться. В самом деле, кто решает, что писать, что читать, что издавать? Каждый из участников процесса кивает на кого то другого. И в целом это разрушает миф о том, что литератор столь же свободен, как, скажем,
дельфин в океане.
Кажется, от критиков пошла волна мнений, что в конечном итоге всем должны командовать читатели. Литераторы, которые привыкли играть на публику, тоже это признают, но те, кто почестнее, говорят, что они ориентируются только на общественное мнение. А это не одно и то же. Читатель, если он не критик, общественного мнения не создаёт. По моему не очень старательному расследованию выходит, что для литератора общественное мнение создаёт… редактор. Вернее, даже господин редактор. Они ведь тоже бывают разные, среди них попадаются и главные, которые рассуждают о том, что сейчас «пойдёт», а что не очень, что «нужно народу», а без чего он «обойдётся».
Таскание по издательствам и в качестве литератора, и в качестве литагента заставило меня немало времени провести в обществе этих самых редакторов, в том числе и главных. И вот что я вывел из наблюдений: как правило, это довольно интересные люди. Особенно главные, которые
при своей должности ещё не разучились читать. Но все они жалуются, что их не понимают, что порывы их священного творчества остаются невостребованными, пропадают втуне, что они зависимы, наконец. И всему книжному процессу голова – издатели.
Будучи в некоторых случаях консультантом и составителем темпланов ряда книжных серий, не говоря уж об отдельных проектах, я сталкивался с издателями разной специализации, разного калибра, разного отношения к делу.
И все они в один голос вопили, что им не дают развернуться книготорговцы. Если книгоиздатель бывал одновременно и торговцем (а такое случается сейчас сплошь и рядом, потому что чистый издатель не способен добраться до денег, не говоря уж о том, чтобы хоть минимально контролировать финансовый поток, и слишком опосредствованно получает практическую отдачу за свой труд), тогда такой «торговоиздатель» голосил, что его подводят партнёры. Прямо сели на
шею и погоняют, как могут. Там, у его партнёров, чистых торговцев, и находятся деньги, там находятся и головы, которые всех нас учат жить и мучают своими претензиями…
Хорошо. Было время, когда я довольно пристально разглядывал торговцев. даже специально катался в Олимпийский, чтобы связаться с тем или иным торговцем, посмотреть, как он работает, не собирается ли чего издать «сверх» своей обычной профессии, а если только торгует, то о чём думает, над чем грезит? И почти всегда слышал рефрен
– читатель!… Читатель то, читатель се, нос воротит, сюда не смотрит, нами не интересуется. Послушать их, так у нас вообще перестали книжки покупать, даже если сам господин торговец приезжал ко мне жаловаться на жизнь на темно вишнёвом БМВ сроком выпуска никак не дольше трех лет.
Ну, о читателях мне рассказывать не нужно. Сам из таких, толкался и в очередях лимитных ещё подписок, оформлял безлимитные, простаивал часами перед разными лотошниками.
И на ссылку на моё мнение реагирую, как старый полковой конь на звук трубы, то есть мгновенно… И, по моему мнению, довольно основательно.
Итак, нет ни одного читателя, который бы полагал, что с ним считаются. Лишь изредка «нарываешься» на литератора, с произведением которого было бы интересно прожить хотя бы один вечер, не говоря уж о дальнейшей перспективе. А то, что издатели готовят именно те книги и серии, которые сразу и надолго хотелось
бы коллекционировать, от которых не оторвёшься, что торговцы с толком представляют книги, а не пытаются всучить нечто, что слишком часто оказывается безответственной трухой из слов, бумаги и краски… Это все болтовня, которую стыдно было бы излагать даже школьникам, ещё не разучившимся кое чему верить. Словом, читатель головой издательского процесса никак не является, и считать, что он что то там такое
формирует, – нелепо.
Конечно, всегда и везде справедливо утверждение, которое я впервые услышал у Джеймса Хогана, очень неплохого английского фантаста, который живёт сейчас в Штатах: «девяносто процентов чего угодно – хлам»… Ну, в общем, он использовал не этот почти благородный технический термин, под который можно подвести что угодно, от шлака до брака, но за смысл я ручаюсь.
Итак, в литературе, как во всяком другом «что угодно», процент недоброкачественной
продукции может быть даже выше оговорённых девяноста процентов.
А значит, ответа на приведённый выше вопрос я не знаю, я лишь свидетельствую, что наше дело идёт как то странно, как то так, что никто в особенности и не думает, что же, собственно, делается и каким образом это происходит. А голова, которая задаёт всему идею (что бы под этим термином не подразумевалось), находится неизвестно где.
Но всё таки колесо крутится. И хотя я не знаю, как это происходит, это идёт по нарастающей. То есть, хотя
миф неверен, остаётся надеяться, что мы ещё просто не дозрели до настоящей, верной и единственно правильной гипотезы. И кажется, такая ситуация наблюдается не только у нас, но и в других странах. Ещё раз подчеркну: хотя миф неверен.
Из книги Н. Басова "Творческое саморазвитие, или Как написать роман"
