Как издать книгу и стать известным. Про вдохновение
Про вдохновение
Кажется, ни один другой миф, даже легенда об Атлантиде, не
является в головах нормальных людей такой яркой и в то же время такой далёкой
от истины, как легенда о вдохновении. И дело не в том, что его не существует.
Скорее всего, оно, как и многие прочие радости нашего бытия, каким‑то образом
всегда оказывается в прошлом, по крайней мере, так подсказывает память, опыт,
да и результаты работы.
То есть вдохновение на поверку почти всегда оказывается чем‑то
малореальным, с большими задатками оказаться ненастоящим, а то и вовсе ложным,
И трезво, «документально» определить, истинным ли оно было, возможно лишь
тогда, когда от самого момента Х прошло немало времени.
Хотя бывает и так, что признаешь: да, бывало, случалось.
Приходило. Тогда смотришь на текст и поражаешься себе – надо же, ведь без
единой ошибочки сделано. И мог бы навалять, но вот почему‑то не «навалял», не
допустил ни единого промаха, ни разу не «поскользнулся» – и это единственный
верный признак вдохновения.
Формулировка Паустовского, который пытался определить этот
чудной период как «строго рабочее состояние», мне лично кажется неверной. Хотя
бы потому, что и у отпетого графомана бывают приступы работоспособности. И у
профессионального писаки бывают такие запои трудом, что за пару дней иногда
чуть не треть романа удаётся изложить. Или разом, в один присест написать план
огромного, листов на двадцать, романа. Или резко, стартуя с нуля, прийти к
редкостной, волшебной мысли…
Которая, как правило, пришла в чужие головы на много
десятилетий, а то и веков раньше. И тогда становится ясно, что все только что
происшедшее было простым и незамысловатым взрывом работоспособности, желанием
разгрузить нервы, спонтанной энергией хорошо отдохнувшего организма, и не более
того.
Собственно, потому‑то все эти порывы и кажутся такими фальшивыми.
Они и в самом деле ненастоящие. Потому что не приводят к качественному скачку,
к настоящей находке, к определению себя, своих и только для себя приемлемых
правил труда. Они просто – работа, чуть более удачная, потому что находился в
хорошей форме. Но форма, даже самая распрекрасная ещё не «приход», не прорыв
(исходя из английского термина – breakthrough, которому в русском, к сожалению,
удачного аналога нет).
А вот настоящее вдохновение – действительно прорыв. Причём
качественный, неоспоримый. Например, в такие слои сюжета или в глубины
изучаемого предмета, знания о которых за собой даже не подозревал. Словно это и
не ты делал, словно твоей рукой водила чужая воля, несравненно более
просвещённая, мудрая и свободная.
Впечатление после такого порыва – ужасающее. Истощение после
безумной ночи любви – цветочки по сравнению с тем, что наступает после приступа
подлинного вдохновения. Похмелье после долговременного запоя – вполне конкретно
и не вызывает такой потребности в многодневном восстановлении, как подобное…
вдохновение. Пожалуй, следующее сравнение нужно делать с наркотической ломкой,
но тут я не спец – не имел, потому что не потребляю.
И всё‑таки что же думает обычный человек об этом самом
вдохновении? Что это такой сиропчик, в который окрашен весь мир, что это очень
приятно, что случается часто или достаточно часто, чтобы на этом топливе
написать весь роман. Наконец, что это оставляет приятные воспоминания, и этого
жаждешь, как в жаркий день хочется выпить свежего пива…
В общем, все это чепуха. Кроме, пожалуй, одного. Это в самом
деле жаждешь испытать снова, но не из‑за волшебных переживаний, а потому, что в
этот момент вдруг да удаётся решить все главные проблемы – найти героев,
определить сюжетный пик, найти оригинальнейший, нигде прежде не описанный ход,
разрешить труднейшую психологическую коллизию, найти интонацию, при которой
текст зазвучит, как симфония…
Так что же, в самом деле, вдохновение – решение всех
проблем? Нет, не всех, это слишком ценное состояние, чтобы его разбрасывать на
все проблемы. Умный, технически подготовленный литератор будет тратить это
время только на решение главных, узловых проблем своего текста. Менее умный
попробует писать, что попало. И у него получится нечто промежуточное,
необязательное, пусть даже и сделанное неплохо, но всё равно, при этом главные
сцены он безусловно провалит, потому что подойдёт к ним на «усталых ногах», как
говорят футболисты. И этим погубит работу в целом.
Отсюда я делаю вывод. Вдохновение – не рабочее состояние, а
миг краткого и в общем‑то очень тяжёлого для всех рабочих кондиций прозрения,
которое следует использовать так, словно оно даётся последний раз в жизни. То
есть это не та краска, которой можно выкрасить весь забор. Оставь её только для
столбиков у калитки и, может быть, для приветственной надписи – на остальное её
просто не хватит. Но зато если угадаешь, то они будут действительно сиять –
глаз не оторвёшь.
Из
книги Н. Басова "Творческое саморазвитие, или Как написать роман"
