Как издать книгу и стать известным. Зачем писатели пишут книги?
Зачем писатели пишут книги?
И всё‑таки они зачем‑то это делают. Зачем‑то пишут книги,
хотя это тяжело и ужасно – видеть, как реальная жизнь утекает без следа, в
угоду каким‑то выдумкам, словно песок между пальцами. Что же заставляет их
хранить верность своей профессии, что движет ими?
Это не простои вопрос. Должно быть, потому, что и тут
имеется немало легенд и мифов. Вернее, есть масса догадок, которые почему‑то
люди, не написавшие ни одного рассказа, прикладывают к нашему ремеслу.
Это даже забавно. Почему‑то обычные люди не очень
разгадывают, что движет врачами, считается, что желание оказать помощь
страждущим вполне достаточное объяснение, что шофёра манит лента шоссе,
уходящая вдаль, за горизонт, что лётчика делает свобода полёта, а актёра –
умение лепить из себя других людей и тем создавать образы для всех тех, кто
пришёл в театр…
Про писателя такой определённой, расхожей гипотезы нет.
Вернее, их несколько. Некоторых манит имя, поставленное на обложке, иных
привлекает высокий гонорар (мы‑то теперь знаем, каков он на самом деле, не так
ли?), кто‑то борется таким образом со смертью, не веря, что он и так
бессмертен, а кто‑то первым делом помянет относительно высокий статус, которым
якобы пользуются литераторы. Я вот что думаю – все это чушь. Те, кто так
думает, вряд ли заслуживают иного, чем обидное слово – «дурак». Причём в данном
случае это не оскорбление, а лишь наиболее общее обозначение всех тех, кто
плохо подумал и высказался преждевременно. Такими дураками бывают и очень умные
люди – к сожалению.
На самом деле, как мне кажется, литературой люди занимаются,
потому что очень любят её. Она, как ни одна другая область человеческой
деятельности, способна будить сильнейшие эмоции и привлекает едва ли не всех,
если будет правильно предложена.
В этом плане литератор – просто влюблённый человек, жизнь
которого, в противовес общепринятому, слишком коротка, чтобы он сумел изжить
свою любовь. Он постоянно получает эти токи любви, даже когда сама литература
его отвергла как творца. И в этом трагедия многих и многих литераторов. Но от
этого они ничуть не меньше продолжают её любить.
А теперь, если мы смешаем необходимость человека быть
нужным, профессионально значимым с почти маниакальной устремлённостью людей
совершенствоваться в выбранном деле, если мы прибавим к этому любовь, которую
литераторы постоянно испытывают, словно им вливают её из капельницы прямо в
вены, если мы вспомним о той эзотерике творчества, которая позволяет иному
самому бездарному писаке ощутить себя Гераклом, сражающимся с великими
чудовищами, – становится ясно, что в профессиональном отношении мало есть
людей, которые бы получали такую свободу и заряд восторга от того, что они
делают.
При том, что литераторы – самые несчастные из людей, они –
самые счастливые из профессионалов. И в этой, почти наркотической зависимости
таится объяснение их странным, небрежным, смятым, неудавшимся, нелепым судьбам.
Я бы всего этого не говорил, если бы теперь эта ловушка не
подстерегала и тебя тоже. Конечно, тебе решать, продолжать ли творить, мучаясь
бессонницами, создавать ли словами, своими мыслями какие‑то «фантомы» и «химеры»,
которые, может быть, даже и не нужны никому. В конце концов, кто‑то должен это
делать. Не может художественно-самостоятельная нация (а Россия в этом отношении
весьма самостоятельна) существовать лишь за счёт литератур иных народов,
иноязычных (в наше время в первую очередь – англо‑американских) романов.
Из книги Н. Басова "Творческое саморазвитие, или Как написать роман"
