Прости меня: не успеваю Быть
В скользнувшем мимо солнечном мгновеньи:
В сосуде тишины сокрыто пенье,
А Ты всё не решаешься разбить…
Прости меня: не успеваю жить:
Стою на берегу реки и плачу,
Да на свирели старенькой в придачу
О прошлом всё пытаюсь ворожить…
Прости меня: мне не забыть,
Как голос мой с Твоим сливался смело…
И никогда не знать мне этой меры?!
За что не научил меня любить?
Бахыт Кенжеев
Е. И.
Уходит звук моей любимой беды, вчера еще тайком
зрачком январским, ястребиным горевшей в небе городском,
уходит сбивчивое слово, оставив влажные следы,
и ангелы немолодого пространства, хлеба и воды
иными заняты делами, когда тщедушный лицедей
бросает матовое пламя в глаза притихших площадей.
Проспекты, линии, ступени, ледышка вместо леденца.
Не тяжелее детской тени, не дольше лёгкого конца –
а всё приходится сначала внушать неведомо кому,
что лишь бы музыка звучала в морозном вытертом дыму,
что в крупноблочной и невзрачной странице, отдающей в жесть,
и даже в смерти неудачной любовь особенная есть.
А кто же мы? И что нам снится? Дороги зимние голы,
в полях заброшенной столицы зимуют мёртвые щеглы.
Платок снимая треугольный, о чём ты думаешь, жена?
Изгибом страсти отглагольной ночная твердь окружена,
и губы тянутся к любому, кто распевает об одном,
к глубокому и голубому просвету в небе ледяном...