Со мною мать прощалася
(С полком я шёл в далёкий край);
Весь день лила родимая
Потоки слёз горючие,
А вечером свела меня
К сестре своей кудеснице.
В дверь стукнула, нет отклика,
А за дверью шелохнулось;
Ещё стучит, огонь секут;
В окно глядим, там светится.
Вот в третий раз стучит, кричит:
«Ты скажешься ль, откликнешься ль,
Отопрешься ль?» – Нет отзыва!
Мы час стоим, другой стоим:
А за дверью огонь горит,
Дрова трещат, котлы кипят,
Ворчат, поют нерусское.
Но полночь бьёт, всё смолкнуло,
Всё смолкнуло, погаснуло!
Мы ждать-пождать, дверь скрыпнула,
Идёт, поёт кудесница:
«Туман, туман! В тумане свет!
То, дитятко, звезда твоя!
Туман тебе: немилый край;
Туманный свет: туманно жить.
Молись, молись! туман пройдёт,
Туман пройдёт, звезда блеснёт,
Звезда блеснёт приветнее,
Приветнее, прилучнее!»
Ах, с той поры в краю чужом
Давным-давно я ведаю
Тоску-печаль, злодейку-грусть;
Злодейка-грусть в душе живёт.
Так, старая кудесница,
Туман, туман – немилый край!
В нём тошно жить мне, молодцу!
Но та звезда, та ль звёздочка,
Свети иль нет, мне дела нет!
В краю чужом у молодца
Другие есть две звёздочки
Приветные, прилучные –
Глаза ль моей красавицы!
1824-1825
Варлам Шаламов
Эй, красавица, – стой, погоди!
Дальше этих кустов не ходи.
За кустами невылазна грязь,
В этой грязи утонет и князь.
Где-нибудь, возле края земли,
Существуют ещё короли.
Может, ты – королевская дочь,
Может, надо тебе помочь.
И нельзя уходить мне прочь,
Если встретились ты и ночь.
Может, нищая ты, голодна
И шатаешься не от вина.
Может, нет у тебя родных
Или совести нет у них,
Что пустили тебя одну
В эту грозную тишину.
Глубока наша глушь лесная,
А тропинок и я не знаю…