Новости компьютерной литбиблиотеки Б.Бердичевского.

Выпуски на Subscribe.Ru выходят на 1 неделю позже и с традиционной рекламой не от меня. Подписывайтесь на рассылку на моем сервере!

Читайте мой перевод: Майн Рид "Беспомощная рука" в моей библиотеке.

Сегодня я у меня готовы к публикации очередние 2 очередные главы романа Майн Рида "Жена-девочка" - тридцать восьмая и тридцать девятая. Я уже работаю над 40-й главой, так что "экватор" перевода этого объемного романа близок.

Рубрика - "Ищу книгу" - пишите и публикуйте объявления о розыске книг. У меня это получилось: кое-что я с помощью уважаемых читателей нашёл!

Новости Компьютерной Литбиблиотеки.

27.06.2003 -- этот роман Майн Рида был переведен на русский язык недавно, правда, не мной. Читайте Майн Рид. "Бандолеро".
И спасибо Безгодову Максиму за OCR!

23.06.2003 -- долгое время я безуспешно вопрошал в рассылке, где найти повесть "Юра Красиков творит чудеса". И вот случилось еще одно чудо, мне прислали ссылку на эту повесть, и я вернулся в свои 11 лет, когда впервые в журнале "Пионер" прочитал это. Достаточно сказать, что текст и некоторые выражения так врезались мне в память, что я, читая, порой вспоминал целые куски и фразы. Очень остроумная фантастика, рекомендую. Особенно фраза "Это гады физики на пари раскрутили шарик наоборот".
Кстати, читатель Вадим Зеленков, приславший мне ссылку на эту повесть, уточнил, что фразой этой Сарнов процитировал Александра Галича ;)
Но вот полный копирайт фразы "Коридор был такой длинный, что по нему надо бы не ходить пешком, а ездить на мотоцикле", которая также врезалась мне в память, -- у Сарнова уже не отнять! ;)
Бенедикт Сарнов. "Юра Красиков творит чудеса"
А на днях я устранил в тексте кое-какие опечатки.

17.06.2003 -- Ровно 2 года назад, день в день(!), в моей библиотеке были опубликованы первые главы повести Александра Шамеса "Услышать Эмерсона и умереть". И вот, наконец, произведение опубликовано полностью. Повесть стоит того, чтобы ее прочитать -- рекомендация спустя 2 года неизменна!
Александр Шамеc. "Услышать Эмерсона и умереть"
Примечание. Автор обещал еще подредактировать текст.

Ожидается:

• Марк Львовский. Очерки и рассказы.
• Пополнение коллекции Самиздата.

Разное

Мои программы на сайте ListSoft:

• Решение шахматных задач.
  Скачать: http://www.borisba.com/~borisba/shax10.zip
• Decode borisba - простая, но умная программа перекодировки.
  Скачать http://www.borisba.com/~borisba/decode21.zip

Яков Кац продолжает модерировать свой Мега-Форум.

И о событиях в мире и в Израиле.

Несколько бездельниц -- матерей-одиночек у нас не хотят работать и получать дармовые деньги. Ради этого даже можно пройти 200 км пешком в Иерусалим, чтобы помитинговать.

Ищу книгу и прочие объявления

Для сайта, посвященного 66 сонету Шекспира и, в частности, его переводам на различные языки, разыскиваются переводы на иврит и/или идиш или ссылки на содержащие такие переводы веб-сайты. Если кто-то сможет мне помочь, буду весьма признателен.
Вадим Зеленков
libelli@narod.ru

У Вас есть книга: "Экономика, организация и планирование городского электрического транспорта", хотя бы имя автора и год издания?
Инна Шпак
innusik@avtograd.ru

Разыскиваются журнальные повести Анатолия Тоболяка "История одной любви" ("Юность", январь 1974) и "Откровенные тетради" ("Юность", 1980).

Ответила дочь писателя Ирина. К сожалению, после этого ее давно уже не было слышно. Надеюсь, что электронные версии романов все же появятся.

Моим стремлением является поиск книги - "Вверх по лестнице, ведущей вниз", Бел Кауфман. Я знаю год и журнал первого ее издания в России, знаю изд-во ("Радуга"), выпустившее в 1989 г. эту книгу. Но сложность в том, что мне нет возможности ее приобрести. Не могли бы Вы помочь мне в поисках вышеуказанной книги.

Заранее благодарна, Лидия fastmercury@pisem.net

Книгу эту ищет также и Катя, у которой единственная надежда на меня и эту рассылку...

Набат Касимова, также разыскивающая эту книгу, сообщила, что автор книги - потомок великого Шалом-Алейхема.

Бел Кауфман выросла в России, в 12-летнем возрасте владела английским языком, а в дальнейшем сделала выдающуюся карьеру в сфере науки и образования. У неё много наград за произведения и лекции, посвященные людям работающим в сфере образования и студентам. Она приходится внучкой известнейшего еврейского писателя Шалом-Алейхема.

Перевод Майн Рида.

Майн Рид.
"Жена-девочка"
©Перевод с английского - Борис Бердичевский

ГЛАВА XXXVII
ДВА ФЛАГА

Прослушиваясь к происходящиму изнутри камеры, слыша немногое из того, что было сказано, но тем не менее понимая все происходящее, Майнард пришел в ужас.

Человек, которого он только что обнимал, чье имя они давно знал и уважал, - этого человека собирались отправить в мир иной как бешеную собаку!

Он уже начал сомневаться, не кошмарный ли сон все это?

Но он отчетливо слышал крик протеста: "Это убийство!"

Майнард повторил эти слова, ударив пяткой в дверь, надеясь таким образом помешать злодеянию или хотя бы задержать его.

Он продолжал твердить это, вместе с другими фразами протеста, пока его голос не был заглушен взрывом залпа, принесшего смерть осужденному.

Он еще раз произнес эти слова, как только это залпа смолкло, и тишина установилась во внутреннем дворе. Теперь его услышали члены трибунала вне камеры.

- Кажется, у нас там имеется сумасшедший, - сказал офицер, бывший главным на "процессе". - Кто это, Вирокк?

- Одного поля ягода, - ответил младший лейтенант зуавов. - Такой же мятежник, как и тот, с которым мы только что разделались.

- Вам известно его имя?

- Нет, полковник. Он приезжий - иностранец.

- Откуда?

- Из Англии - Америки. Его забрали на Бульварах. Мои люди взяли его по моему приказу.

- За что?

- Он мешал им исполнять свои обязанности. Но это не все. Я случайно вчера вечером столкнулся с ним в кафе де Миль Коленес. Он выступал там против правительства и выказывал жалость к бедной Франции.

- Да ну!

- Я хотел поставить его на место, господин полковник, но некоторые из наших вмешались, чтобы защитить его, потому что он чужестранец.

- Это не оправдывает его: он ведь мог быть заброшен сюда, чтобы подготовить мятеж.

- Я знаю это, полковник.

- Вы готовы поклясться, что он поступил так?

- Да, я готов. Многие присутствовавшие были свидетелями. Слышите, что он говорит сейчас?

- Да, верно, верно, - ответил председатель суда. - Приведите его, пусть предстанет перед нами. Его иностранное гражданство не защитит его. Сейчас не время, чтобы выглядеть приятной во всех отношениях нацией. Англичанин он или американец, его речи нужно прекратить. Товарищи! - продолжал он, понизив голос и обращаясь к членам "суда". - Этот человек свидетель происшедшего - вы понимаете? Он должен быть судим нами, и если обвинения Вирокка будут подтверждены, обвиняемый должен замолчать. Вы понимаете?

Остальные дали согласие на это зловещее предложение: они прекрасно понимали, что их правосудие не более чем фарс. "Судьи" для таких дел были специально подобраны, и прежде всего - председатель, печально известный полковник Гардотт.

Внутри своей камеры Майнард мог слышать, что происходит, но что касается содержания разговоров - почти ничего не мог разобрать. Буря на улицах все еще продолжалась - были слышны ружейные залпы и стрельба из орудий. Новые заключенные были приведены на внутренный двор, откуда доносились звуки шагов солдат и бряцание стали их сабель. Посторонный шум доносился отовсюду.

Тем не менее, одно-два слова, которые были им услышаны через замочную скважину, прозвучали зловеще в его ушах. Он был знаком с головорезом Вирокком и знал, что такого человека следует опасаться.

Все же Майнард не испытывал страха за свою жизнь - он более опасался какого-либо другого серьезного наказания. Он полагал, что его будут держать в тюрьме, пока бунт не закончится, и тогда рассмотрят его дело, так что у военных не будет другого выхода, кроме как оправдать его. Он только был раздражен произволом и издевательством над собой, а также арестом, который он перенес. Майнард слабо был знаком с характером этого бунта, и совсем не был знаком с его "режиссурой".

По своему опыту честного вояки он не мог предположить, как далеко могут зайти эти франко-алжирские бандиты, в чьих руках он оказался.

Он был потрясен убийством - ибо иначе он не мог назвать это злодеяние - его товарища-заключенного. Тем не менее последний находился в определенных взаимоотношениях с его убийцами, и Майнард не мог предположить, что подобное возможно и в отношени его самого. Кроме того, он был иностранец, и его никак не могли судить за политические убеждения. Он находился под защитой флага своей страны.

Однако защита флага не сработала, потому что в огне революции, среди таких отъявленных палачей никакие флаги не действовали.

У него было мало времени, чтобы успеть порассуждать об этом. В то время, как он был полон негодования зверской трагедией, только что развернувшейся перед ним, дверь его камеры распахнулась, и он был приведен в "зал суда".

- Ваше имя? - надменно начал допрос Председатель.

Майнард ответил, тем самым принимая условия игры.

- Страна?

- Я ирландец, британский подданый, если вам будет угодно.

- Это не имеет значения, месье! Мы все здесь равны, тем более в такое время. Мы не делаем различий для тех, кто сеет мятеж. В чем вы его обвиняете, лейтенант Вирокк?

С искусством крючкотвора, умеющего плести сети лжи и напраслины, искусством, которое сделало бы честь любой белошвейке, офицер зуавов рассказал свою историю.

Майнард был поражен таким искусством лжи. Он с презрением отверг все эти обвинения.

- В чем же меня обвиняют, месье? - сказал он, обращаясь к суду. - Я не подтверждаю ваше право судить меня, тем более трибуналом перед этим барабаном. Я призываю вас приостановить это слушание. Я буду обращаться в Посольство моей страны!

- У нас нет времени для обращения в Посольство, месье. Вы можете подтверждать или не подтвердать наше право судить - это как вам будет угодно. Мы здесь судим и намереваемся завершить этот суд. Не зависимо от вашего благородного разрешения.

Этот головорез даже пытался острить.

- Джентльмены, - продолжил он, обращаясь к другим членам "суда". - Вы выслушали обвинение и защиту. Вы должны решить, на самом деле виновен обвиняемый или нет.

Голосование началось с худого, словно больного цингой, младшего лейтенанта, исполнявшего роль секретаря суда. Это существо, словно заранее знало результат, произнесло:

- Виновен!

Зловещее это слово, без всякой тени инакомыслия, прокрутилось вокруг барабана и вскоре было заключено еще более зловещей фразой, произнесенной Председателем:

- Приговаривается к смертной казни!

Майнард вздрогнул, как будто в него выстрелили. И вновь он сказал себе:

- Может, все это мне снится?

Но нет, кровоточащий труп его недавнего товарища-заключенного, лежащий в углу двора, был более чем реален. Также достаточно серьезны были хмурые лица его судей, со взводом палачей, одетых в форму, стоящих в стороне и приготовившихся выполнить смертельный приговор!

Все вокруг говорило о том, что это не было ни сном, ни злой шуткой, - все было пугающей ужасной действительностью!

Не удивительно, что все это приводило Майнарда в ужас. Не удивительно, что в такой час опасности он не мог не вспомнить эти слова, проникшие ему в самое сердце: "Я приду к вам на помощь! Я приду!" Не удивительно, что его взгляд с тревогой и надеждой был обращен к входной двери.

Но та, которая говорила об этом, пока не приходила. Даже если б она пришла, что бы она смогла сделать? Юная девочка, невинный ребенок, чем бы помогло ее заступничество перед этими беспощадными людьми, чьи помыслы были сейчас его убить?

Она даже не могла знать, где они его держали. На переполненной людьми, неистовой улице, или пока она спускалась из дому, она, возможно, потеряла его из виду, и ее помощь придет слишком поздно!

У него не осталось уже никаких надежд на ее появление. Никогда он больше не увидит ее в этом мире!

Мысль эта вызвала агонию. Она заставила его наброситься словно тигр на судью и обвинителя и дать волю гневу, бушевавшему в его груди.

Его речи вызвали лишь насмешки у беспощадных судей.

Вскоре они вообще перестали обращать на него внимание. Свежие заключенные поступили в эту тюрьму - возможно, новые жертвы суда на барабане!

Суду более были неинтересны его апелляции.

Суд завершил свою "работу" и передал его Вирокку со взводом палачей, одетых в форму.

Двое из них отвели и поставили Майнарда у стены, рядом с трупом Красного Республиканца.

Он был связан и не мог оказать сопротивления. Никто не смог бы ему помочь.

Солдаты стояли, ожидая команду "Пли!"

И через мгновение команда эта поступила бы, ибо она командовал здесь лейтенант зуавов.

Но судьба распорядилась иначе. Прежде чем лейтенант успел дать команду, наружная дверь открылась, пропустив человека, чье появление немедленно приостановило процесс.

Бросившись наискосок через внутренний двор, он оказался между солдатами и их жертвой, одновременно достав из-под пальто и развернув флаг, которым поспешил прикрыть осужденного.

Даже пьяные зуавы не осмелились открыть огонь по этому флагу. Ибо это был Королевский Стандарт Англии!

Но у заключенного была двойная защита. Почти в тот же самый момент другой человек торопливо пересек внутренний двор и развернул еще один флаг перед глазами разочарованных палачей!

Флаг этот требовал к себе не меньшего уважения, ибо это был звездно-полосатый флаг - символ единственной Республики на земле.

Майнард служил по обоими флагами, и на мгновенье он почувствовал, что его симпатии к ним разделились.

Он не знал, кто пришел на помощь последним, но когда он увидел, кто пришел первым - это был сэр Джордж Вернон, - его сердце наполнилось еще большей радостью, чем просто от мысли, что он был вырван из лап смерти!

ГЛАВА XXXIX
СНОВА В ВЕСТБУРНЕ

И снова оправимся в британскую столицу, где найдем мистера Свинтона в его квартире.

Это были те же самые меблированные комнаты, с тем же самым стулом из тростника, которым он ударил свою невезучую жену.

Она также была там, но она не сидела на стуле.

Расположившись на простом диване из конского волоса, обложившись диванными подушками и валиками, она читала один из романов де Кока в переводе. Фан не владела французским, несмотря на то, что она получила воспитание, достойное благородной девушки, и преуспела во многих искусствах, в которых именно Франция играет ведущую роль.

Время было, когда завтрак уже закончился, хотя чашки и блюдца все еще не были убраны со стола.

Обычный металлический заварной чайник, ломоть, отрезанный от половины четырехфунтового хлеба, голова и хвост селедки, разложенные на синей узорчатой тарелке, - всё это говорило о том, что пища была далеко не эпикурейской. *)

Свинтон курил трубку из корня колючего кустарника, набитую табаком под названием "птичий глаз". Финансовое положение не позволяло ему баловаться сигарой.

Никогда еще в жизни он не падал столь низко. Он потратил последний шиллинг на преследование миссис Гирдвуд - чтобы побывать в их компании в Париже, из которого они, включая его самого, только что вернулись в Лондон.

Его предприятие пока еще окончательно не провалилось, но было далеко от успеха как никогда. Вдова владельца магазина, несмотря на все ее стремление к названному союзу, была родом из страны, люди которой согласно пословице, "проницательные". Она была во всех отношениях благоразумна, в чем мистер Свинтон имел возможность убедиться в беседе, состоявшейся накануне их отъезда из Парижа.

Это не было решающим разговором касательно предложения стать ее зятем. Это была лишь предварительная беседа перед главным разговором, в котором он собирался сделать официальное предложение непосредственно молодой леди.

Но предложение не было сделано, ибо у миссис Гирдвуд нашлись причины для его отсрочки.

Они выглядели достаточно несущественными, очевидно, чтобы оставить у него некоторую надежду.

Истинная же причина была ему неизвестна, и она заключалась в том, что у американской матери возникли сомнения в его благородном происхождении. Вполне возможно, что он мог и не быть лордом. И это несмотря на великолепную игру, на которую был способен бывший гвардеец, много видевший в своей жизни лордов и многому у них научившийся.

Она была очень хорошо к нему расположена - он употребил достаточно лести, чтобы заслужить это; кроме того, он использовал каждый удобный случай, чтобы и дочь расположить к себе, так же как и мать. Но миссис Гирдвуд решила, что прежде чем будут предприняты дальнейшие шаги, следует разузнать кое-что об его происхождении. Было нечто странное в том, что он все еще продолжал путешествовать инкогнито. Причины, которыми он объяснял это, ее не удовлетворили. Потому она решила полностью удостовериться в том, что он говорит правду. Англия была подходящим местом, чтобы навести справки; туда переехала она и ее девочки, остановившись, как и прежде, в аристократическом Кларендоне.

Вернулся в Англию и Свинтон, позволив себе задержаться во Франции еще лишь на день после отъезда компании.

Если бы он остался в Париже еще дольше, он бы оказался в долгах. У него хватило наличных лишь для того, чтобы расплатиться со скромной гостиницей, где он остановился, оплатить Булонский пароход и "омнибус" от Лондонского моста до его дома в далеком Вестбурне, где он нашел свою Фан не на шиллинг богаче, чем он сам. Вот почему эта селедка на завтрак на следующий день после его возвращения.

Его невеселое настроение вполне соответствовало его пустому кошельку. И хотя миссис Гирдвуд не раскрыла истинную причину отсрочки предложения вступить в брак с ее дочерью, он мог догадываться о ней. Он догадывался об истине с большой долей уверенности: вдова прибыла в Англию, чтобы навести справки о нем.

И чем это могло кончиться? Разоблачением! Да и как могло быть иначе? Его имя было известно в некоторых кругах Лондона. Так же как и его репутация. Если бы она их расспросила, его надежды на брак были бы разбиты сразу и навсегда.

Он также хорошо знал ее как проницательного человека, и понимал, что она никогда не согласится взять его в зятья без того, чтобы получить некоторый титул - единственно приемлемый для нее и ее дочери.

Таким образом, если его игра еще не закончилась полным фиаско, то карты, которые он имел на руках, были очень слабыми. Более чем когда-либо такие карты требовали профессиональной игры.

Каков должен быть его следующий ход?

Вот о чем напряженно размышлял Свинтон, пока курил трубку.

- Кто-нибудь спрашивал меня в мое отсутствие? - спросил он у жены, даже не поворачивая голову в ее сторону.

Но если бы он при этом удостоил ее взглядом, он мог бы заметить некоторое замешательство, вызванное этим вопросом.

- О! Нет - да, - я думаю. У меня был один гость.

- Кто это?

- Сэр Роберт Котрелл. Ты помнишь нашу встречу в Брайтоне?

- Конечно, помню. Вряд ли можно забыть имя этого франта. Что он хотел?

- Он хотел тебя видеть.

- На самом деле, хотел меня видеть! Как он разыскал нас?

- О! Как разыскал? Я встретила его однажды, когда проходила через Кенсингтон Гарденс, что рядом с Лонг Уолк. Он спросил меня, где мы остановились. Я сначала не хотела ему говорить. Но он сказал, что очень хотел бы тебя видеть, так что я дала ему наш адрес.

- Меня же не было дома!

- Я сказала ему, но добавила, что ожидаю тебя со дня на день. Он приходил узнать, не вернулся ли ты.

- Он приходил узнать? Какая забота о моем возвращении! Так ты встретила его на Лонг Уолк? Я думаю, ты появлялась на Роу каждый день?

- Нет, это не так, Ричард. Я была там только один или два раза. Разве ты можешь меня упрекать в этом? Я хотела бы знать, кто смог бы безвылазно оставаться здесь, в этих жалких комнатах, с этой сварливой хозяйкой, постоянно снующей туда-сюда, чтобы подглядеть, что у нас в чемоданах. Небесам известно, что это не самое худшее из возможного, но совершенно отвратительное жилье!

Оглядев свою небогато обставленную комнату, бросив еще один взгляд на голову и хвост селедки и другие остатки их скудной трапезы, Свинтон не мог не согласиться с нехитрой истиной слов жены.

И сказаны были эти слова совсем другим, примирительным тоном, резко отличающимся от тона властного противостояния, к которому он привык за двенадцать месяцев брака. Тон этот прекратился в тот день, когда ножка стула, придя в соприкосновение с головой его возлюбленной, оставила небольшой шрам на левом виске - подобно пятну на мраморной статуе. С того момента его суженая совершенно изменилась - по крайней мере, внешне. При их многочисленных ссорах и препирательствах за все время, предшествующее этому, дело, однако, не доходило до насилия. И когда он впервые ударил ее, это имело эффект. Трус, каким она его знала, как оказалось, не стал терпеть ее издевательств. И с тех пор она стала его бояться. Испуг, охвативший ее, когда она отвечала на его вопрос, таким образом, вполне понятен.

Было время, когда Франциска Вилдер безо всяких эмоций отвечала на такие вопросы, не трепеща и не запинаясь.

Но вот она опять вздрогнула, и вновь на нее нашло замешательство, поскольку послышались шаги снаружи и раздался стук в дверь.

Постучали два раза; это не было похоже на почтальона, но ритмичное "тук-тук-тук" говорило о том, что стучал джентльмен или леди - скорее всего, женщина, судя по мягкому звуку.

- Кто это может быть? - спросил Свинтон, взял трубку в зубы. - Никто из наших знакомых, я полагаю.

В Лондоне мистер Свинтон не горел желанием принимать нежданных посетителей. У него было слишком много "акул" за границей, которые могли сейчас использовать дверное кольцо или дверной молоточек для стука.

- Из наших знакомых никто быть не может, - сказала его жена напускным доверительным тоном. - Наверное, нет, если только никто из твоих старых друзей не видел, что ты вернулся домой. Ты встречал кого-нибудь по дороге?

- Нет, меня никто не видел, - грубо ответил муж.

- Наверное, это к тем, кто живет наверху. Я полагаю, это к ним, или еще к кому-нибудь, живущему в этом доме.

Этому предположению, однако, противоречил диалог, который послышался в гостиной.

- Миссис Свинтон дома?

Вопрос был задан человеком, который, скорее всего, только что пришел.

- Да, сэр, - ответила ирландская уборщица, которая открыла ему дверь.

- Передайте мою визитную карточку и спросите леди, могу ли я ее видеть.

- Ей-богу, это Котрелл! - пробормотал бывший гвардеец, узнавая голос.

"Сэр Роберт Котрелл" - было написано на карточке, переданной ему горничной.

- Передайте ему, пусть войдет! - сказал он служанке, не удосужившись спросить согласия у Фан, которая, удивленная неожиданным визитом, вскочила на ноги и скользнула в спальню.

Было что-то странное в подобной манере ретировки жены, которую муж мог бы неправильно расценить. Но он не обратил на это внимания, ибо мысли его теперь были заняты новой полезной идеей, внезапно посетившей его.

Независимо от того, насколько ему был симпатичен сэр Роберт Котрелл, и даже не имея представления о цели его визита, Свинтон тем не менее был склонен принять посетителя. Запах селедки был все еще в ноздрях мнимого лорда; и он предпочитал духи, которые распространяет батистовый носовой платок галантного баронета - поскольку он знал, что сэр Роберт на самом деле таким был.

При этом прежнее Брайтонское знакомство никак не повлияло на распоряжение служанке пригласить баронета.

И гость вошел в дом.

*) Эпикур (341-270 до н.э.) - древнегреческий философ, наиболее выдающийся мыслитель эллинистического периода развития философии. Он проповедовал чувственную теорию, по которой счастье - это удовольствие. Само собой разумеется, знал толк в еде, был гурманом.

Friday, July 25, 2003 07:50
© Борис Бердичевский
borisba@borisba.com