Лучшие новинки книжного рынка: современная проза. Выпуск 1358.
Два альпиниста забрались на Эверест и в ознаменование
победы открыли по бутылочке
пивка. Вдруг неподалеку раздается
тихий голос: - Молодые люди, бутылочки
не выбрасывайте... Андрей Кивинов
Став бессмертным наследником предыдущего Кардинала, Капак Райми вот уже
десять лет управляет городом. И с каждым годом он все больше понимает,
что город - гиблое место, управлять которым ему все сложнее. К тому же
в городе вдруг появляется новая банда мистических виллаков, древних
и могущественных жрецов инков. Их власть превосходит Кардинала, они настраивают
против него народ и преступные группировки. Внезапно Капак исчезает.
И его верный помощник Форд Тассо поручает сыну легендарного ассасина
Алу Джири расследовать исчезновение Кардинала...
Мосты и реки, каналы, канавки, мостки, дома, проулки. Люди. И люди-призраки.
Сфинксы, грифоны, сущности... Санкт-Петербург как роман. Эхо прошедшей
Империи. Мифология Санкт-Петербурга... Великан в зеленоватом
старинном мундире, долговязо вышагивающий по ту сторону Невы за стенами
Петропавловки, приостановился на мгновение, стащил с черноволосой растрепанной
головы смешную растяпистую треуголку, церемонно раскланялся,
соглашаясь, и шагнул дальше, сливаясь с такой же высоченной стремительной
колокольней. Хозяин. Будет ходить до утра, охранять город. Сколько
лет прошло, а он все тревожится. Люди смотрят - собор. И никто не
догадывается, что в его тени - Петр. С высоты ему видно все - каждый уголочек,
каждого человека. Интересно, когда орел на плечо сел, он испугался?
Вряд ли. Ничего не боялся. Иначе не стал бы на болотах строить
город. Говорят, орлы тут не водятся. И никогда не водились. Тот, залетный,
случился чудом. А город разве не чудо? Может, орлы и сейчас прилетают,
только не видит их никто. Не дано. И не орел то был, а дух, знак...
Изысканный филологический роман, главный герой которого - Георгий (Жорж)
Андреевич Фелицианов, поэт и ученый, переживает весь XX век, от его начала
до самого финала. Жорж - ровесник Юрия Живаго, они - представители
одного и того же, "лишнего" для современной ушлой России поколения
интеллигентов. Они - мостик от классики к современности, на свою беду,
в искусстве они разбираются лучше, чем в людях и истории, которая проходит
по ним красным колесом... Этот роман может стоять на одной полке
с "Орфографией" и "Учеником Чародея" Дмитрия Быкова, с "Лавром" Водолазкина,
с "Зимней дорогой" Леонида Юзефовича и в чем-то похож на "Виллу
Бель-Летру" Алана Черчесова.
Футбол, кухня, 90-е годы, юмор, основной инстинкт, ностальгия, отпуск, иммигранты...
Что объединяет Россию и Германию сегодня, а что делает их
образы несовместимыми? С одной стороны, "поэт вдохновенный", живущий
образами, с другой - "пытливый философ", мыслящий понятиями. Поэт живет
в России и романтизирует анализ; философ обитает в Германии и симпатизирует
целостному подходу. Поэт охотно путешествует, постигая разные
социально-культурно-исторические общности, в частности немецкую. Философ
же, догадываясь об особенном русском пути, жаждет живого слова. Поэт
уважает Логос, считает его своим кормильцем. Философ же Логос критикует,
полагая его источником зла. Их беседа в реально-виртуальном модусе,
которая велась на протяжении кризисного для России и Европы 2014 года,
создает книгу в формате духа времени, а именно "Цейтнот".
Книга Геннадия Малыша, прекрасного художника афористической мысли, члена
Союза писателей Москвы, лауреата "Золотого теленка", "Клуба "12 стульев",
"Литературной газеты" и вообще хорошего человека. Разве в этих
афоризмах меньше философии, публицистики, ума, мастерства и даже поэзии,
чем в самых объемных произведениях? Нет, не меньше! И все - в одном
флаконе! Читатель испытает истинное удовольствие, путешествуя по ее
мудрым, веселым и саркастическим страницам. Такое путешествие - из числа
запоминающихся!
Штольц, Обломов или Гончаров? Ницше или Сверхчеловек? Маяковский или Облако
в штанах? Юлий Цезарь, полководец или писатель? Маньяк или криптограф
Эдгар По? В новой книге литературных эссе писатель Игорь Клех говорит
о книгах, составивших всемирную библиотеку, но что-то мешает до конца
поверить ему. ведь литературу делают не авторы, а персонажи, в которых
эти авторы так самозабвенно играют. "Шкура литературы" - это путеводитель
по невидимому пространству, которое образуется на стыке жизни
и творчества. Подобно Одиссею, читатель может побыть в ней и в шкуре
воина, и в шкуре художника, и сына, и отца, и мужа, и любовника, и нищего,
и царя.
Грейс Уайлде - дочь известного продюсера, а ее брат - знаменитый на весь
мир музыкант. Богатая музыкальная семья распадается на части, когда брат
Грейс попадает в беду. Чувствуя свою вину, девушка сбегает от своего
прошлого в школу-пансион в... Южную Корею. Оказавшись так далеко от
дома, Грейс с облегчением вздыхает - она мечтает только о том, чтобы
порвать все связи с музыкальной индустрией, и готова начать жизнь с чистого
листа. И тут в ее жизни появляется Джейсон - брат ее соседки
по комнате и... корейская суперзвезда!
Леся, Нат, Элизабет. Казалось бы, что может быть обыденнее, банальнее любовного
треугольника? Но когда речь идет о романе Этвуд, об обыденностях
и банальностях надо забыть. Ее взгляд на семью, на отношения между
людьми - особенный, не похожий ни на какой другой. Природа человеческая
по большому счету не изменилась с доисторических времен, и зло никогда
не станет добром, любовь нельзя заменить привязанностью, и все
мы, как и герои Этвуд, хотим знать, ради чего живем.
Сначала пропала Ви, потом Моника, потом Брок. Сначала нашли Ви на верстаке,
потом Монику - в багажнике, потом Брока... Это было еще страшнее,
чем с Ви или Моникой. Сумасшедший клоун вычеркнул их из списка
живых. Остались Элла и Дженсен. Ключ к разгадке маски убийцы - красный
кардинал.
"Если женщина вызвала к себе любовь, ненависть и зависть, она не зря прожила
жизнь". Вот так! Дамы, укрывающиеся под этой обложкой, не зря прожили
жизнь. Они испытали на себе все, кроме равнодушия. Их любили. Их
ненавидели. Им завидовали. Именно это придает драматизм их судьбам. В
жизни каждой могло бы быть больше солнечных страниц. (Ах, если бы, если
бы все зависело от нас самих!) "Как странно, как непостижимо играет
нами судьба наша! Достигаем ли мы того, к чему, кажется, нарочно приготовлены
наши силы?" Лишь немногие могут ответить Николаю Васильевичу
Гоголю "Да"... Но человека никогда не оставляет надежда на неожиданный
подарок судьбы и до конца дней живет в нас страх перед ее коварными
прихотями. Женщинам, о которых эта книга, сполна выпало и того,
и другого. Тем, как говорится, они и интересны. Ведь в каждой чужой
судьбе есть что-то неуловимо похожее на свою собственную.