Обреченная любовь пылкого и взбалмошного юноши к зрелой женщине, измученной
равнодушием и изменами любовника, камерный танец двух пар на долгом
и порою грустном пути в вечность - такая простая и такая сильная классика
французской литературы XX века в исполнении Франсуазы Саган.
Внезапное смещение земной коры отбросило цивилизацию на грань вымирания.
Исчезли Канада, Япония и большая часть Европы, США потеряли сорок штатов.
Оставшиеся в живых миллиарды людей готовы сражаться за пригодные
для обитания территории - но тогда тех, кого пощадила глобальная катастрофа,
уничтожит новая мировая война. Однако у этих миллиардов появилась
надежда на спасение. Антарктида, изменив свое положение на планете,
избавилась от вечных льдов и зацвела. Ее судьбу решит состязание, организованное
ведущими нациями: те три страны, чьи экспедиции первыми достигнут
центра материка, поделят его между собой. Если только им не помешают
очнувшиеся от вечного сна демоны Антарктоса...
Первое издание этой книги, переведенной на многие иностранные языки, стало
мировой сенсацией и обозначило новый поворот в развитии историко-биографической
прозы. Автор впервые соотнес личную и творческую судьбу Достоевского
с трагическими коллизиями российской истории. Уникальные открытия,
сделанные в "Последнем годе", помогают постичь драму жизни и
смерти Достоевского, в том числе тайну его ухода.
Вы думаете, Садальский дурак? Не тут-то было! Это лишь одна из его масок.
Более интересного, остроумного, наблюдательного и, безусловно, ехидного
человека трудно найти среди нашего бомонда. У Садальского непростая
судьба и очень необычное видение истории нашего театра, кино и телевидения.
Его знают все. Он бывает на всех вечеринках, посиделках, фуршетах
и застольях. Он ниоткуда не уходит без скандала. Он несколько раз
поссорился и столько же раз помирился со всеми нашими звездами. Целиковская,
Вертинская, Пугачева, Собчак, Канделаки, Саакашвили... Но самое
главное - САДАЛЬСКИЙ.
В книге Андрея Макаревича время оживает: можно побывать на первых подпольных
концертах "Машины времени", студенческих сейшенах на югах; прогуляться
по Стриту в широких клешах; снова попробовать портвейн за рубль
сорок семь; услышать чарующие звуки "Битлз". Это не просто автобиографическая
проза. Это зарисовки эпохи, иногда В книге Андрея Макаревича время
оживает: можно побывать на первых подпольных концертах "Машины времени",
студенческих сейшенах на югах; прогуляться по Стриту в длинных
клешах; снова попробовать портвейн за рубль сорок семь; услышать чарующие
звуки "Битлз". Это не просто автобиографическая проза. Это зарисовки
эпохи, иногда лиричные, иногда философские, иногда парадоксальные,
а порой и откровенно смешные.
Дракула. В этом роковом имени мы привыкли слышать грозную силу, маниакальную
порочность и темную потустороннюю чувственность. Но то - легенда,
миф... Подлинная же биография печально знаменитого валашского князя,
хоть и полна жестокости, - это вовсе не история монстра. Наконец она
будет рассказана - теми, кто знал его лучше всех. Единственной женщиной,
которую он любил, но был вынужден принести в жертву. Ближайшим другом,
его предавшим. Духовником, нарушившим тайну исповеди ради того,
чтобы раскрыть душу и мысли человека, вошедшего в историю под прозвищем
Цепеш, то есть "пронзающий", "сажатель на кол".
"Палач и жертва, добро и зло, свет и тьма - все переплетено. Все родичи.
Такая вот мысль. Скажете, уже было ? Конечно, было. Но ведь роман не
теорема. Здесь способ доказательства важней результата. Способ применен
достаточно остроумный и элегантный. Читать роман нескучно, да еще и
подумать есть о чем. По нынешним временам немало". (Алла Латынина о романе
"Родичи").