Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Книгочей в мире книг

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 153 RSS
←   Август 2009   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://ctivo.ru/
Открыта: 24-05-2008

Автор
Valiks

Статистика

153 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Фёдоров Н.Ф.,- провидческие предостережения. Часть 3. Последняя


Фёдоров Н.Ф.,- провидческие предостережения

012

Сам Николай Фёдорович Фёдоров был примером нетребовательного к себе отношения. Его скромность поражала современников. Тем не менее, он не считал себя аскетом, говорил, что ни в чём не испытывает недостатка. По расскажам тех, кто знал Фёдорова, он действительно довольствовался только самым малым, но при этом, мог позволить себе иметь, например, необходимую книгу. Хотя, в более поздний свой период, работая в библиотеке, у него отпала и эта необходимость,- книги можно было читать библиотечные.

Часть 3

Пример жизни самого Фёдорова показателен для нас, ведь он жил совершенно неприхотливой жизнью, без особых претензий к своей собственной персоне, но также требований к другим. Этот удивительный старик жил аскетической жизнью, не уходя при этом в монастырь или скит, а оставаясь мирянином. Именно такое подвижничество считалось всегда на Руси наивысшим подвигом. Жить в миру,, среди соблазнов, не будучи соблазнённым.

Конечно, сам по себе он был, как дитя, чужд всякой корысти и прихоти, всякому материальному расчету; из своего ничтожного заработка он отдавал все, что можно было отдать, оставляя лишь столько, сколько требовалось для уплаты за тесный угол жилья да за пропитание, настолько скудное, что ему приходилось по долгим месяцам обходиться без горячей пищи. У него не было ни матраса, ни подушки, ни шубы; он не признавал иного платья, кроме сильно поношенного и служившего до тех пор, пока оно не превращалось в лохмотья. Никакой обстановки!

Рассказывает нам Кожевников. И добавляет дальше, что не следует думать о том, что Фёдоров был одержим идеей неприятия роскоши и боялся соблазна денег, и что ему был в тягость собственный стиль жизни:

Но, побеждая в себе самом искушение собственностью и вещью, он не бежал от соблазна, не жмурил очей перед чарами суеты, как подвижник, опасающийся падения. Лукавому бесу корысти, поработившему мир, он смотрел бесстрашно в мутные очи, стараясь понять и разоблачить обман, обольщающий мир. Не боясь загрязниться прибоем житейского моря, «пенящегося своими срамотами» (Иуд. 1, 13), он стоял на берегу его, проницательно изучая ко­варную стихию корысти во всех ее видоизменениях, от грозного шквала коренного, всеобъемлющего переворота до предательской зеркальной глади сентиментальной поверхностной благотворительности, заманчиво расстилающейся над бездной бессердечного себялюбия и скрытого насилия. Он следил за ходом экономической борьбы, знакомился с ее условиями и следствиями, со всем арсеналом ее средств и орудий. Он не ограничивался знанием теоретических основ социализма; он следил за развитием их в проектах «Общества будущего», вроде книги Беллами или «Страны Свободы» Гертцки, за воплощением и в литературных типах вопросов социально-экономических. Непрерывный рост финансовой и торгово-промышленной силы сосредоточивал на себе его внимание очень пристально. Он обнаруживал связь политических событий с экономическими факторами, с борьбой из-за мировых рынков. Влияние индустриализма и меркантилизма на внутреннюю жизнь народов, на общественную нравственность и религию; прислуживание науки, искусства и техники фабрике, рынку и бирже, вымирание села и рост городов, торжество бездушной, плодящей рабство машины над свободным, естественным, добровольным ручным трудом, прихоть и мода, повелительница вкуса, конкуренция и реклама с их всесторонним завершением всемирной выставкой, - все это он обозревал с вдумчивой проницательностью, совершен­но нежданной в человеке «не от мира сего».

Но, скептически настроенные умы могут спросить,- что из того, что Фёдоров сам жил бедняком и не признавал власти денег над собой? А то, что философ прекрасно умел дать справедливую оценку существующему положению вещей. И об этом пишет Кожевников:

И всему этому он ставил свой приговор, краткий, решительный и проникавший в самую сущность дела. 0бнимая взором все намеченные выше видоизменения стремления к наживе, все приемы к оправданию её, все надежды обосновать на ней мир и счастье человечества, он, не колеблясь ни минуты, говорил: «Все вы глубоко заблуждаетесь и все, виноватые и невинные, притеснители и притесняемые, триумфаторы и жертвы безумной погони за таким призрачным счастьем, все вы погибнете, погубите и мир с собой, если не покаетесь, если не перейдете к иному, здравому взгляду на задачи жизни и к соответствующему делу».

И, Фёдоров давал не только оценку существующего положения вещей, актуального его времени, но как истинный пророк и прозорливец, предсказывает ущербность данного пути, и говорит о том, что этот путь не может привести к прогрессу:

Заблуждаются прежде всего защитники существующего экономического порядка, полагающие его в основу установившегося общественного строя. «Евангелие Богатства» несостоятельно уже потому, что оно не только не уничтожает бедности для огромного большинства («бедность еще не беда!»), но даже не обеспечивает его от самой насущной нужды, с чем уже нельзя мириться (Письмо ко мне от 7 июля 1901 г . ).

Все эти выводы Фёдорова не есть умозрительное заключения или основанные на эмоциях убеждения, а плод кропотливого труда, основанного на глубоком анализе конкретных жизненных фактов:

«Бедствия везде: и там, где под­держиваются огромные вооруженные армии, и там, где они существуют лишь номинально; бедствия и при покровительственных тарифах, и при свободной торговле; бедствия и при самодержавном правлении, и при почти пол­ном народовластии » (3). Рост экономической производительной силы и ее следствие - обогащение не совпадают с ростом общего благосостояния; наоборот, им соответствует рост бедности, нужды, нищеты.

Фёдоров хорошо понимает противоречия в идеях как защитников капитала, так и борцов с ним. Никоай Фёдорович считает лицемерием обоснование необходимости обогащения, и при этом «радения» о нищенском положении бедняков.

Не признают ли и открытые защитники капитализма, и христианские социалисты, что бедность неискоренима? Но как могут мириться с этим фактом и даже признавать бедность за благодетельное явление те, для которых богатство есть высшее благо? Не верх ли это фарисейства? Не злая ли насмешка над голодным пресытившегося богача, мечтающего о доблестях нужды, точь-в-точь как римские обжоры мечтали о прелестях поста после объедения?

Мыслитель не останавливается только на констатации данных фактов, но анализирует проблему ещё глубже, учитывая и «другую сторону» проблемы.

Оттого для Него достойны сожаления не одни бедняки, но и богачи, так же как и первые нуждающиеся в спасении, именно для них-то особенно затруднительном; оттого и Евангелие Христа относится не к одним бедным, а «ко всему миру», опять в противоположность новым благодетелям-реформаторам, побуждаемым часто не столько любовью к бедным, сколько завистью и ненавистью к богатым. А если такое же настроение преобладает и в большинстве нуждающихся (к чему открыто призывают сторонники «борьбы классов»), мыслимо ли добровольное согласие бедняков на ту благонамеренную гегемонию богачей, о которой мечтает Карнеги, даже если бы его миллиардеры и оказались такими подвижниками долга, какими он их расписывает?

Как мы видим, Фёдоров сумел прозреть ущербность как идеи капитализма, так и идеи социализма. Ни одна, ни другая система не в состоянии были (в чём мы имели «счастье» убедиться на практике) решить основные насущные проблемы социума. Их несостоятельность не измениласт и поныне.

 !  Фёдоров Н.Ф. наследие
 !  Психология
 !   Дети Индиго

Наши координаты - http://kniga.darovanie.ru/
В избранное