И Надя, и Софья Ивановна отправились на покой, а Егор взялся проводить нового постояльца до его комнаты.
– Вот такие вот дела, дорогой тезка, – бормотал Егор Кузьмич, еще не совсем придя в себя от серапионычева эликсира. – Думаешь, я не заметил, как твоя сестрица на меня пялилась? Ее взор воочию говорил: «Какая знакомая рожа, где ж я ее видела?». Да, сик транзит глория мунди. Иначе говоря, все хорошее скоро забывается. Черт, ступеньки какие то кривые...
– A вы что, уже испытали мирскую славу, Егор Кузьмич? – спросил Егор.
– Еще бы! – не без гордости ответил Егор Кузьмич. – Когда то я был большим человеком... A что теперь? – Егор Кузьмич остановился и, наклонившись к самому уху Егора, шепотом заговорил: – У меня есть кое что, которое кое кому ух как хочется заполучить, но черта с два они получат! В Москве они до меня не добрались, а уж здесь им вовек меня не найти.
Вскоре они достигли комнаты Егора Кузьмича. Войдя, постоялец запер дверь на ключ и извлек из саквояжа электрокипятильник.
– Ну, я пойду? – спросил Егор.
– Погоди, давай выпьем чаю, – предложил Егор Кузьмич. – У меня настоящий, цейлонский, а не как у вашего Cерапионыча, роялеобразный.
Тут явственно раздался стук в дверь. Егор Кузьмич вздрогнул.
– Это, наверное, Надя меня ищет, – сказал Егор.
– Хорошо бы так, – пробормотал Егор Кузьмич и, чуть пошатываясь, побрел к двери. Повернул ключ, но за дверью никого не оказалось. Зато на полу, просунутая под дверь, лежала небольшая красная бумажка. – Выследили все таки! – с ужасом процедил сквозь зубы Егор Кузьмич, дрожащими руками поднимая с полу бумажку. На ее другой стороне было написано: «В 12 ночи». Егор Кузьмич машинально глянул на часы – они показывали половину десятого.
– Что это значит? – заинтересовался Егор. Хмель постояльца как рукой сняло:
– Красная метка. Ступай, тезка, чай в другой раз будем пить. Здесь тебе оставаться опасно. Или нет, постой. – Егор Кузьмич влез в саквояж и извлек оттуда небольшую палехскую шкатулку с медалями, орденами и какими то бумагами. Одну из них, с изображением, напоминающим топографическую карту, виденную на уроке географии, Егор Кузьмич и протянул мальчику:
– Даю тебе ответственное задание. Обещаешь выполнить?
– Обещаю. А что за задание?
– Сохрани эту бумагу и передай Александру Петровичу Разбойникову лично в руки. Или нет, он же в тюрьме. Тогда сделай так: передай генералу Курскому лично в руки, он ее сохранит для Разбойникова. Генерал живет здесь же, в Кислоярске. Но только лично, очень тебя прошу. Она не должна достаться этим проходимцам.
– Каким проходимцам? – еще больше удивился Егор.
– Лучше тебе этого не знать, – серьезно ответил Егор Кузьмич. – Иди, но помни, о чем я тебя просил. A я должен подготовиться к встрече.
Егор, спрятав бумагу под рубашку, выскользнул из комнаты, а Егор Кузьмич нацепил себе на пиджак орден трудового красного знамени, а затем торжественно сел за стол.
* * *
Заглянув на следующее утро к Егору Кузьмичу, Софья Ивановна чуть было снова не лишилась чувств: в комнате был учинен форменный разгром, посреди которого на полу лежало бездыханное тело нового постояльца.
Вскоре прибыла следственная бригада: инспектор Столбовой с двумя оперативниками и доктор Серапионыч. Пока инспектор тщательно изучал обстановку, доктор занялся любимым делом – осмотром трупа.
– Так, значит, следов насильственной смерти не заметно, – бормотал Серапионыч. – Похоже, сердце не выдержало.
– Это произошло во время налета? – обернулся к доктору Столбовой.
– Возможно, дорогой инспектор, очень возможно. A может, и до того. Но после – вряд ли.
– Интересно, что они тут искали? – задался риторическим вопросом Столбовой. – Софья Ивановна сказывала, что он был весьма при деньгах, но тут ведь явно что то другое.
– Был бы Вася жив, он бы в два счета все разъяснил, – печально протянул доктор.
– Вы знаете, Владлен Серапионыч, после его смерти преступники просто охамели, – пожаловался инспектор. – Нынче ночью из тюрьмы сбежал небезызвестный Разбойников.
– Да ну! – воскликнул Серапионыч. – Только этого не хватало... И как это ему удалось?
– Элементарно, – не без сарказма усмехнулся Столбовой, – через подкоп, выводящий на Матвеевское кладбище. И представьте себе, второй конец подкопа оказался вблизи могилы Василия Николаевича.
– Что вы говорите!
– Более того, я считаю, что все это просто демонстративные действия, направленные против правопорядка в городе. Дескать, смотрите – Дубова нет, и можно вытворять все что угодно. Причем прямо в доме, где он еще несколько дней назад жил!
– A вам не кажется, что бегство Разбойникова и это происшествие как то связаны? – осторожно предположил Серапионыч.
– Не удивлюсь, – пробурчал Столбовой.
* * *
Составив протокол, инспектор с оперативниками уехали, а Серапионыч в ожидании машины из морга остался у Нади пить чай.
Улучив момент, когда Софья Ивановна отправилась готовить свои фирменные бутерброды, Егор рассказал сестре и Cерапионычу о вчерашнем разговоре с Егором Кузьмичом и показал им карту. Это был нарисованный от руки план клочка суши, окруженного водой. Вода была обозначена как «Кислоярское вдхр», а на карте острова, весьма скупой по части топографических подробностей, выделялись несколько звездочек ярко красного цвета. Под картой трудноразборчивым почерком были набросаны несколько строк с пояснениями,
как на остров попасть.
– Что за Кислоярское водохранилище? – удивилась Надя. – Чего то я о нем вроде бы слышала, но не припомню, что именно.
– И немудрено, – подхватил Серапионыч. – O нем у нас вообще не слишком любят говорить. – Доктор налил чаю и привычно добавил жидкости из скляночки. – Когда то там построили гидростанцию и запрудили огромную территорию. Под водой оказались две деревни и старинный монастырь. Потом станция, как и положено, вышла из строя, а водохранилище осталось. Теперь его называют не иначе как Кислое море, поскольку резиновая фабрика, грубо говоря, загадила его настолько, что в тех краях даже
просто находиться было, мягко выражаясь, весьма небезопасно. Теперь, к счастью, фабрика тоже закрылась, так что экологический баланс, как я слышал, постепенно начал восстанавливаться.
– A там и вправду есть остров? – спросил Егор.
– Может, и есть, дитя мое, – пожал плечами Серапионыч и отпил из чашки. – Наверняка там были возвышенные участки, которые при затоплении остались над водой. Но я скажу одно, – понизил голос Серапионыч, – мы с вами ввязались в очень скверное дело. У нас в руках карта, за которой охотятся опасные преступники. На свободе не только их главарь товарищ Разбойников, но еще как минимум двое, которых ловил, но так и не доловил наш Вася. К тому же инспектор мне конфиденциально сообщил,
что несколько дней назад бесследно пропал еще один из их вожаков – бывший глава Кислоярского КГБ Феликс Железякин. Ясно, что он перешел на нелегальное положение и оттого еще более опасен.
– Да нет, не думаю, – не удержалась Надя.
– A вам, Наденька, что то про него известно? – пристально глянул доктор.
– A, нет нет, Владлен Серапионыч, – смутилась Надя, – просто журналистская интуиция.
– A мне моя докторская интуиция подсказывает, что сейчас в главной опасности именно Егор, – покачал головой Серапионыч. – Злодеи явно следили за домом и в курсе, что последним с покойником общался именно он. Ну так что же будем делать, господа?
– Передать карту генералу Курскому, – твердо ответил Егор. – Я ведь обещал Егору Кузьмичу.
– Правильно, – одобрил доктор. – И сделать это надо как можно более гласно, чтобы все знали, что карты у тебя больше нет. Но сделать с одним маленьким нюансиком...
* * *
По Прилаптийскому шоссе неспеша катился велосипед, за рулем которого сидел Егор Чаликов. В кармане шортов у него лежал ценный груз – конверт с почти точной копией карты, которую ему передал покойный Егор Кузьмич. От оригинала она отличалась лишь тем, что красные звездочки по острову были произвольно расставлены совсем в других местах.
Метрах в двухстах впереди Егора медленно ехала черная «Волга». Время от времени она останавливалась, из нее выходил человек в кожаной куртке и что то чинил в багажнике, почему то держа одну руку в кармане брюк и постоянно оглядываясь назад. Когда Егор подъезжал поближе, человек возвращался в машину и продолжал ехать на предельно низкой скорости.
Куда более занятная автомашина ехала метрах в ста – ста пятидесяти позади Егора. То была самая допотопная из моделей «Запорожца», неаккуратно размалеванная белой краской и гордо украшенная эмблемой «Мерседеса». Там находились двое мужчин ничем не привлекательной наружности. Один из них держал в руке револьвер, а другой, который сидел за рулем – в зубах нож.
– Тысяча чертей! – выругался тот, что с револьвером. – Из за этой чертовой «Волги» весь план летит к чертовой матери!
Водитель промычал что то нечленораздельное.
– Ну ничего, – продолжал пассажир, – вот доберемся до сокровищ, так первым делом купим себе настоящий белый «Мерседес», и не придется ездить на задания на этой краденой развалюхе, бес ее подери. Кстати, хозяин не хватится?
Водитель на минутку вынул нож изо рта:
– Нет, я ему поставил три бутылки рома, так что до завтра точно не очухается.
На седьмом километре Егор свернул на проселочную дорогу. И «Волга», и лже "Мерседес" мгновенно остановились.
– Что делать? – спросил водитель «Запорожца».
– Ничего, – с облегчением ответил пассажир, пряча револьвер в карман. – Похоже, обойдемся без мокрухи.
– Почему?
– Очень просто. Кузьмич, царствие ему не знаю уж какое, явно ведь поручил мальчишке передать карту генералу Курскому. A Курский, наивная душа, отдаст шефу, так что все будет о'кей.
– Но проследить не мешает, – сказал водитель. Оставив машину на обочине, оба злоумышленника двинулись по проселку.
* * *
Вскоре густая чаща расступилась, и перед Егором вырос двухэтажный особняк, предоставленный государством в долгосрочное пользование генералу A.В. Курскому. Оставив велосипед возле лавочки у входа, Егор позвонил в дверь. Из приоткрытого окна на втором этаже выглянула седая голова в генеральской фуражке:
– Эй, парень, чего тебе?
– Я к генералу Курскому, по важному делу! – крикнул Егор.
– Вот видишь, я ж тебе говорил, – прошептал пассажир краденого «Запорожца» водителю. Оба они залегли неподалеку под елочками.
Вскоре дверь открылась, и молодая красивая девушка впустила Егора в дом.
– Вероника, племянница генерала, – представилась она. – Так какое у тебя дело к Александру Васильевичу?
– Личное, – ответил Егор.
– A, ну понятно, – двусмысленно улыбнулась Вероника. За разговором они поднялись на второй этаж, где их на пороге одной из комнат ожидал сам генерал Курский. – Дядя, это Егор. Он к тебе по личному делу.
– Ну, проходи, раз по делу, – сказал генерал густым басом и провел гостя к себе в более чем скромно обставленную комнату, в углу которой стоял огромный сейф. – Присаживайся. – Однако Егор не спешил присаживаться, так как на столе лакала молоко из блюдечка длинная блестящая змея. – Да ты не бойся, Егор, она не кусается. Машка, ко мне! – скомандовал генерал, и змея тут же обвилась вокруг его руки. – Можешь ее погладить, – предложил генерал, и Егор, превозмогая
страх, поднес ладошку к Машке. Та ласково прижалась головкой к теплой ладони. – Моя Машка хороших людей за версту чует, – довольно пробасил генерал. – Да, ну так что же у тебя за дело? Вероника, ты, кажется, собиралась полить огурцы?
– Да, конечно. – Вероника нехотя вышла из дядиного кабинета, но поливать огурцы не пошла, а по привычке приложилась ухом к замочной скважине.
Егор вкратце рассказал историю с Егором Кузьмичом. Генерал, Машка и Вероника за дверью внимательно ее выслушали.
– Ну и дела, – только и сказал генерал, когда Егор закончил рассказ. – Уходят старики, уходят. Хороший был мужик Кузьмич, только зря во все эти мадридские тайны влез. За что и поплатился. Правда, Машка?
– Он просил передать вам вот это. – Егор вытащил из кармана конверт с картой. – Для этого, как его, Бандитова. То есть Разбойникова.
– Вот оно, вот оно! – возбужденно прошептал под елочкой водитель «Запорожца», наблюдая за происходящим через полевой бинокль.
– Опять тайны, – поморщился генерал, открыл сейф и не глядя забросил туда конверт. – Ладно, передам, раз уж Кузьмич просил. Постой, куда ты? Пообедаешь с нами.
Но Егор вежливо отказался и, простившись с генералом, вышел из комнаты, едва не зашибив Веронику. Племянница генерала сидела на полу в обрамлении своих пышных юбок и потирала стремительно разраставшуюся шишку на лбу.
– Боже мой, как она набухает. Я случайно проходила мимо...
– Извините, пожалуйста, – пришел в себя Егор. – Вы не ушиблись?
– Ах, еще как ушиблась! – с дрожью в голосе ответила Вероника. Схватив Егора за руку, она прижала его ладошку к шишке. – Я чуть не лишилась чувств, мое сердце едва не остановилось, оно и сейчас еле бьется. – C этими словами Вероника томно переместила руку Егора за вырез платья. И уже более страстно зашептала: – Вы чувствуете, вы чувствуете? Ах, какая я слабая девушка!..
Егор, окончательно смущенный, несколько порывисто извлек свою руку из гостеприимного декольте и, не обращая внимания на страстные подвывания племянницы генерала, сбежал вниз по лестнице. Вероника вздохнула, поднялась с пола и, деловито отряхнув юбки, отправилась поливать огурцы.
A Егор через несколько минут уже ехал обратно в город в сопровождении почетного эскорта из черной «Волги» и белого «Запорожца Мерседеса».
* * *
В ожидании брата Надя расхаживала по гостиной, то и дело поглядывая в окно. Серапионыч, развалясь за столом, привычно попивал чаек.
– Знаете, Наденька, у меня такое чувство, будто назревает что то очень нехорошее и опасное.
– Отчего вы так думаете? – Надежда еще раз глянула в окно и присела за стол, где остывал ее чай.
– Слишком много всего сразу. Гибель Василия Николаича. Бегство Разбойникова. Появление и странная смерть этого Егора Кузьмича. И кто он такой, откуда взялся?
– Знаете, кажется, я его узнала, – не очень уверенно ответила Надя. Серапионыч отставил чашку в сторону и с удивлением глянул на собеседницу. Да да, лет десять назад, еще в эпоху перестройки, он был известным человеком, даже избирался депутатом первого горбачевского Верховного Совета.
– Может быть, он еще и состоял в Межрегиональной группе? – ехидно прищурился доктор. – Ну там с Афанасьевым, Поповым, Черниченко и прочими провозвестниками демократии.
–Да нет, не состоял. – совершенно серьезно ответила Надя. – Егор Кузьмич был арестован еще до образования Межрегионалки.
– Арестован?!
– Егор Кузьмич занимал пост директора некоего подмосковного завода, изготавливавшего радиотехнику для нужд оборонной и чуть ли не космической промышленности. А арестовали его за то, что он экономил на золоте, которое выделялось для контактов и некоторых деталей. Ну и сэкономленное, естественно, присваивал себе.
– Значит, опять презренный металл, – неодобрительно пробурчал Серапионыч.
– Однако похищенное золото так и не было найдено, – продолжала Надя. – Егор Кузьмич, естественно, все отрицал и сел в тюрьму лет на десять. Новые события и новые герои дня пришли ему на смену, и о незадачливом директоре все забыли. Я бы тоже не вспомнила, если бы в свое время не готовила большую статью о его деле для «Московских новостей». – Журналистка вздохнула. – Но материал так и не пошел.
– А что так?
– Ну, видите ли, Владлен Серапионыч, его имя отчество совпадали с инициалами одного из тогдашних партийных руководителей, и прессу попросили это дело, в общем, не раздувать.
– Печально, – философски вздохнул Серапионыч. – И вот такой вот трагический конец в нашем далеком Кислоярске.
– Дело в том, что в Кислоярске Егор Кузьмич побывал незадолго до своего ареста, – как бы между прочим заметила Чаликова. – На суде название вашего города прозвучало как то вскользь, и я даже восприняла его не то Красноярском, не то Кисловодском, но теперь вспомнила – именно Кислоярск.
– И что же он тут делал?
– Ничего. И это как раз самое подозрительное. То есть Егор Кузьмич побывал здесь в командировке, хотя ни одного «смежного» предприятия в Кислоярске нет. Судьи решили, что он просто использовал служебные средства в личных целях, и обвиняемый не стал ничего отрицать, хотя это, кажется, стоило ему лишнего года. – Надя отпила немного чая. – Но теперь понятно, что все было не столь однозначно...
* * *
Подъехав к дому на Барбосовской, Егор с удивлением увидел, что черная «Волга», которая маячила на дороге и туда и обратно, теперь стоит перед парадным входом, а ее подозрительный водитель копается в моторе. Увидев Егора, он кинулся к нему навстречу, будто к старому знакомому:
– Егорушка, как я рад тебя видеть! Живым и здоровым! Это просто замечательно!
– Кто вы? – удивился Егор.
– Я – политик Гераклов, – не без гордости сообщил водитель «Волги», когда они поднимались на второй этаж. – Прикрывал тебя во время поездки к генералу Курскому. Ты, дружок, может быть, заметил белый «Мерседес» позади себя? Так вот, это был даже и не «Мерседес». И если бы я не ехал впереди, то они бы тебя...
Но что сделали бы злоумышленники с Егором, господин Гераклов сообщить не успел, так как они достигли бывшей дубовской гостиной, где их поджидали Надя и Серапионыч.
– Была погоня, – с порога сообщил Гераклов, – но Егор держался молодцом!
Серапионыч поднялся из за столика:
– A, вы уже познакомились, прекрасненько. Вот эта обворожительная дама – сестра Егора, она же знаменитая московская журналистка Надежда Чаликова. A этот бравый господин – пламенный борец за независимость Кислоярской Республики Константин Филиппович Гераклов.
– Так ведь мы, кажется, уже знакомы, – слегка улыбнулась Надя. – Да и кто ж не знает Гераклова? Как никак, участник ареста путчиста Разбойникова, произнесший историческую фразу: «A будете сопротивляться посажу на кол».
– Увы, тот самый Гераклов, – скромно ответил политик, но чувствовалось, что слова журналистки пришлись ему по вкусу. – Но все это в прошлом. Надеюсь, госпожа Чаликова, доктор сообщил вам, где он меня встретил?
– Да ну что вы, господин Гераклов, стоит ли? – поморщился Серапионыч.
– Стоит, стоит! – решительно заявил Гераклов. – Так вот, меня доктор встретил возле храма кришнаитов, где я вместе с кинорежиссером Святославским смиренно стоял в очереди за миской вегетарианской похлебки! Черная «Волга» – вот все, что осталось от тех дней, когда я стоял во главе Народного Пробуждения. A в Президентском дворце сидит некто господин Яйцын, бывший партийный инструктор, в свое время за пьянство переведенный на должность директора химчистки.
– Погодите, Константин Филиппович, – перебил его доктор, – о химчистке после. Я хотел пояснить Надюше, что предложил господину Гераклову принять участие в поисках этих таинственных сокровищ, и он с радостью согласился.
– Так вы тоже считаете, что на плане обозначены места залегания золота, награбленного бывшей властью? – спросила Надя и незаметно переглянулась с Cерапионычем.
– A что же еще? – удивился Гераклов. – При аресте я спрашивал об этом у Разбойникова, но он ничего не ответил. A остров – самое подходящее место. Я тут навел кое какие справки. – Гераклов вынул из кармана листок бумаги. – Остров, как и само Кислоярское водохранилище, возник при сооружении ГЭC. Кстати, рядом с ним есть еще два островка, совсем крошечных. A на нашем острове построили так называемый рыбацкий домик, где начальство электростанции вместе с гостями из райцентра
предавалось ловле рыбы и прочим излишествам. – Гераклов глянул в бумажку и с выражением зачитал: – «В настоящее время в связи с закрытием ГЭC и резким ухудшением экологической обстановки и сам остров, и водохранилище с ближайшими окрестностями практически необитаемы, так как, по мнению санэпиднадзора, непригодны для обитания». Итак, господа, мы поплывем на остров!
– Стоит ли? – с сомнением покачала головой Чаликова. – Я уже убедилась на собственном опыте, что поиски подобного рода сокровищ – дело неблагодарное и грязное. И отнюдь не только в экологическом отношении.
– Кто то должен делать и грязные дела! – с пафосом воскликнул Гераклов. – Не забудьте, что за сокровищами усиленно охотятся товарищи с большой дороги, которые только что чуть не напали на Егора. И я не могу допустить, чтобы они прибыли на остров раньше нас.
– Но ведь с ними, возможно, и сам господин Разбойников, – напомнила Надя.
– Очень хорошо! – сладострастно потер руки Гераклов. – Уж на этот раз я его засажу. Если и не на кол, то обратно в тюрьму – точно. И надолго. И тогда благодарный народ придет и скажет: «Дорогой господин Гераклов, будь нашим президентом!». A я отвечу: «Народ, милые мои, достоин иметь такого президента, которого заслуживает. Или, иначе сказать, такого президента, который его имеет. Так что уж майтесь дальше со своим господином Яйцыным, или, если хотите, с его соперником
товарищем Зюпиловым, а я перебьюсь супом от кришнаитов».
– Все это, конечно, очень мило, – терпеливо выслушав Гераклова, заметил Серапионыч, – но каким образом вы, уважаемый Константин Филиппович, собираетесь, так сказать, попасть на остров?
– Очень просто, – беспечно ответил Гераклов, – поплывем на яхте господина Грымзина.
– На какой яхте?! – удивилась Надя. – Это на том разбитом корыте, что стоит у городского причала?
– Ну, не такое уж оно и разбитое, – возразил Гераклов. – Да ведь и поплывем то мы не по Тихому океану на Маркизские острова, а по речке за каких то сто верст от Кислоярска. A других кораблей у нас здесь, извините, нету.
– И вы собираетесь угнать банкирскую яхту? – ужаснулась Чаликова. Гераклов громко расхохотался:
– Ах, Наденька, да когда я намекну господину Грымзину о цели экспедиции, то он не только даст нам свое корыто, но и оплатит все издержки... Я уже записался к нему на прием, на завтра утром. Так что, друзья, пожелайте мне полную миску удачи! Или, как говорят настоящие моряки, десять фунтов под килькой.
* * *
Евгений Максимович Грымзин неподвижно сидел за столом в кресле главы банка «ГРЫМЗЕКС», а политик Гераклов бегал по кабинету и убеждал банкира проспонсировать экспедицию.
– Да я же не зову вас плыть вместе с нами, а просто прошу предоставить на время вашу посудину, – чуть не кричал Гераклов, перекрывая музыку, льющуюся из радиоточки на стене. – Кораблю нужно движение, а он у вас просто киснет у причала. A дело верное, заработаем кучу денег, и половина ваша. Ну что вы молчите?!
– Это очень серьезное предложение, я должен подумать, – ответил банкир. – C одной стороны – эфемерные надежды на какие то мифические сокровища. – Грымзин перекинул костяшку счетов. – A с другой – расходы на топливо, на провизию, наконец, амортизация судна. – Банкир снова щелкнул счетами. – Так что никакого резона ввязываться в эту авантюру я в натуре не вижу.
– Да был бы у меня корабль, разве стал бы я связываться с таким куркулем, у которого вместо мозгов даже не калькулятор, а конторские счеты! – вспылил Гераклов.
– Ну, не такой уж я куркуль, – слегка обиделся Грымзин. – Я, между прочим, иногда вместе с Лидией Владимировной занимаюсь благотворительством, меценатством, даже предоставляю свой дом для любительских театральных постановок... A что касается яхты, то я уже имею деловое предложение от одной турфирмы, которая хотела бы зафрахтовать ее для эротических круизов по странам Индокитая – «По местам трудовой славы Эммануэль Арсан». Так ведь и тут я еще думаю, соглашаться ли... Пожалуйста,
сделайте погромче.
Гераклов усилил звук репродуктора, так как музыка прервалась и диктор начал передавать важное сообщение:
– Криминальная обстановка в городе продолжает обостряться. За последние несколько дней совершено ряд тяжких преступлений. В своем офисе зверски убит частный детектив Василий Дубов. В доме на Барбосовской улице найден труп скоропостижно скончавшегося при невыясненных обстоятельствах гражданина Л., в прошлом видного деятеля советской промышленности. Из Центральной тюрьмы сбежал опасный государственный преступник Александр Разбойников. И вот минувшей ночью совершено еще одно злодейское преступление. В
загородный дом генерала Александра Васильевича Курского ворвались вышеупомянутый Разбойников и двое неизвестных в черных масках. Привязав генерала к стулу, они требовали отдать какую то карту. Проснувшаяся от шума племянница Курского слышала, как они грозились подвергнуть пыткам ее дядю. По параллельному телефонному аппарату из своей комнаты она вызвала милицию, что заставило налетчиков покинуть дом. По словам генерала, в момент бегства из под шкафа выползла его домашняя змея Машка и укусила одного из грабителей
за ногу. Прибывшая бригада оперативников во главе с инспектором милиции Столбовым обнаружила в комнате пострадавшего полный разгром, хотя существенного материального ущерба, по мнению потерпевшего, нанесено не было. O происшедшем уже проинформирован старший помощник Президента Кислоярской Республики майор Селезень. Он высказал убеждение, что события последних дней – это попытка антигосударственных сил дестабилизировать обстановку в стране и подорвать доверие к ее руководству накануне президентских выборов.
– Это что – очередные нездоровые фантазии господина Ибикусова? предположил Грымзин.
– Мы передавали информацию, предоставленную Кислоярскому радио Управлением внутренних дел, – невозмутимо ответил диктор.
– Именно эту карту они, между прочим, и искали! – воскликнул Гераклов. – Вы представляете, что произойдет, если они доберутся до сокровищ? Эти бандиты накупят оружия и совершат государственный переворот, как пить дать! A захватив почту, телеграф и мост через Кислоярку, первым делом национализируют ваш распрекрасный банк, понимаете вы это или нет?!
– Ладно, черт с вами, – немного подумав, ответил Грымзин. – Я согласен.
* * *
Это же радиосообщение слушали за завтраком и Чаликовы.
– Егор, ты все сделал так, как мы договаривались? – строго спросила сестра.
– Конечно, – уверенно ответил брат, – я отдал карту генералу, и он тут же положил ее в сейф.
– Какая то чепуха получается, – вслух задумалась Надя. – C какой целью они учинили этот погром, если генерал так и так передал бы карту Разбойникову? Одно из двух: либо генерал Курский решил сыграть в свою игру, либо карта пропала еще до визита Разбойникова...
* * *
Обычно банкир Грымзин долго колебался и прикидывал все «за» и «против», прежде чем принять какое либо важное решение. Но если уж решение было принято, то действовал уверенно и быстро. Уже на следующий день после исторической беседы с Геракловым банкир начал подготавливать яхту к экспедиции. Поскольку он не мог надолго отлучаться из своего «ГРЫМЗЕКС»а, то всеми работами распоряжался политик Гераклов.
К сожалению, описать яхту, на которой наши герои собирались бороздить Кислое море, было бы несколько затруднительно, так как она представляла собой весьма основательную переделку из небольшого траулера, рыбачившего на Кислоярском водохранилище до того, пока оно благодаря резиновой фабрике не превратилось в Кислое море. Бывший траулер украшали несколько мачт с алыми парусами, пошитыми из неликвидов магазина «Ткани по сниженным ценам», а на носу, в подражание древним грекам, банкир установил деревянную
женскую фигуру, которую кислоярцы прозвали Инессой, по всей видимости, из за названия яхты, сохранившегося еще с траулерских времен – «ИНECCA АРМАНД».
Однажды Грымзин все же улучил минутку и заглянул на пристань, чтобы лично проинспектировать, как рабочие под присмотром Гераклова приводят в товарный вид судно, а грузчики погружают топливо и провиант. Сам Константин Филиппович суетился больше всех, изображая весьма бурную деятельность.
– Дела идут превосходно! – радостно отрапортовал Гераклов, завидев банкира. – Можем отплывать хоть через неделю.
Грымзин скептически оглядел политика, яхту и пристань:
– Вы так думаете? A с какой командой вы собираетесь плыть?
– Как это с какой командой? Я, вы, доктор Серапионыч, Егор...
– Лично я сразу признаюсь, что ничего не смыслю в навигации и судовождении, – перебил банкир. – Может быть, вы, уважаемый Константин Филиппович, разбираетесь в этих премудрых науках и способны вывести «Инессу» в Кислое море, а потом припарковать к острову?
– Мне это ни к чему, – гордо заявил Гераклов. – Зато я могу хоть сейчас вывести нашу Кислоярскую Республику к счастью и пришвартовать ее к бурному процветанию!
– В этом я не сомневаюсь, – с еле скрытым сарказмом процедил банкир. – Но кораблем должны управлять профессионалы моряки, а не мастера политического импровиза.
– Будут и профессионалы, – беспечно ответил Гераклов. – Наденька Чаликова обещала выписать из Москвы одного адмирала, оставшегося не у дел.
– Адмирала? – недоверчиво переспросил Грымзин. – A его услуги не будут стоить больше, чем простого капитана?
– Вот все вы такие! – взорвался Гераклов. – Человек плывет за кучей золота, а считает копейки!
– Можно подумать, что вы плывете за кучей чего то другого, – кротко возразил Грымзин.
– К черту кучу! – с жаром воскликнул политик. – Море, страшные тайны, дух приключений – вот что кружит мне голову, а не эти дурацкие сокровища!.. Да не волнуйтесь, адмирал будет трудиться за совесть, а не за деньги. Он – человек старой закваски, герой Цусимы... – Гераклов надел очки и устремил взор к Кислому бульвару. – Постойте, это не Надя ли там идет?
И действительно, вскоре к политику и банкиру подошла Надежда Чаликова. Но она была не одна – под руку с ней шествовал статный пожилой человек в адмиральской форме. Его изборожденное морщинами благородное лицо украшала седая аккуратно подстриженная бородка.
– Вот вам и обещанный адмирал, – представила Надя своего спутника.
– Евтихий Федорович Рябинин, – лихо щелкнув каблуками начищенных туфель, отрекомендовался адмирал. – A это что, и есть наш крейсер? Да, господа, это, конечно, не «Титаник», но плыть можно.
– Евтихий Федорович, вы не желаете осмотреть яхту? – почтительно обратился к адмиралу Гераклов.
– Что что? – не расслышал адмирал Рябинин. – Ах, осмотреть? A чего там осматривать – испытаем ее сразу в действии.
-----
