ОБЗОР
СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ
ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ЗА ВТОРОЙ КВАРТАЛ 2005 ГОДА

ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ

1. Периоды нахождения в отпуске по уходу за ребенком подлежат включению в стаж работы по специальности при досрочном назначении пенсии, если указанные периоды имели место до 6 октября 1992 года (времени вступления в силу Закона Российской Федерации от 25 сентября 1992 года "О внесении изменений и дополнений в Кодекс законов о труде Российской Федерации", с принятием которого названный период перестал включаться в специальный стаж работы в случае назначения пенсии на льготных условиях), независимо от времени обращения за назначением пенсии и времени возникновения права на досрочное назначение пенсии по старости.

Отказывая во включении в стаж работы истицы периодов ее нахождения в отпуске по уходу за ребенком, президиум областного суда исходил из того, что на момент ее обращения в управление Пенсионного фонда за назначением досрочной пенсии действовал Федеральный закон "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", которым не предусмотрено включение отпуска по уходу за ребенком в стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии. Не предусматривается такая возможность и действующим Трудовым кодексом Российской Федерации, в соответствии со статьей 256 которого отпуска по уходу за ребенком засчитываются в общий и непрерывный трудовой стаж, а также в стаж работы по специальности (за исключением случаев назначения пенсии на льготных условиях).
Между тем президиумом не было учтено, что до вступления в силу Закона Российской Федерации от 25 сентября 1992 года N 3543-1 "О внесении изменений и дополнений в Кодекс законов о труде Российской Федерации", с принятием которого период нахождения женщины в отпуске по уходу за ребенком перестал включаться в стаж работы по специальности, в случае назначения пенсии на льготных условиях действовала статья 167 КЗоТ РФ, которая предусматривала включение указанного периода в специальный стаж работы, дающий право на досрочное назначение пенсии по старости.
Таким образом, учитывая, что статьи 6 (часть 2), 15 (часть 4), 17 (часть 1), 18, 19 и 55 (часть 1) Конституции Российской Федерации по своему смыслу предполагают правовую определенность и связанную с ней предсказуемость законодательной политики в сфере пенсионного обеспечения, необходимые для того, чтобы участники соответствующих правоотношений могли в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в том, что приобретенное ими на основе действующего законодательства право будет уважаться властями и будет реализовано, указанные периоды нахождения истицы в отпуске по уходу за ребенком подлежали включению в стаж работы по специальности при досрочном назначении пенсии по старости независимо от времени ее обращения за назначением пенсии и времени возникновения у нее права на досрочное назначение пенсии по старости.
Истица по делу находилась в отпуске по уходу за ребенком в период с 7 июня 1980 года по 12 апреля 1981 года, с 25 февраля 1991 года по 31 августа 1992 года, то есть данные периоды времени имели место до вступления в силу Закона Российской Федерации от 25 сентября 1992 года N 3543-1, и суд первой инстанции обоснованно включил данные периоды в трудовой стаж, необходимый для назначения досрочной трудовой пенсии по старости.
Учитывая данные обстоятельства, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации определение президиума областного суда в части отмены решения районного суда и вынесения нового решения об отказе в иске отменила, оставив в силе решение районного суда.

Определение N 45-В05-5

2. Вывод суда надзорной инстанции о том, что заявление об установлении трудового стажа для назначения пенсии не подлежит рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства, признан незаконным.

Т. обратилась в суд с заявлением об установлении факта, имеющего юридическое значение, ссылаясь на то, что в период с 1942 по 1946 год включительно работала в сельскохозяйственной организации, документов об этом не имеется, архивы колхоза не сохранились, органами Пенсионного фонда Российской Федерации в установлении стажа за указанный выше период по свидетельским показаниям отказано. Установление стажа необходимо ей для исчисления пенсии.
Решением районного суда заявление удовлетворено: установлен факт работы заявительницы в сельскохозяйственной организации в период с 1942 по 1946 год включительно.
В кассационном порядке дело не рассматривалось.
Президиум областного суда отменил решение суда и прекратил производство по делу, сославшись на то, что в соответствии с пунктом 31 Правил подсчета и подтверждения страхового стажа для установления трудовых пенсий, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 24 июля 2002 года N 555 (в редакции от 8 августа 2003 года), установление периодов работы по свидетельским показаниям производится решением органа, осуществляющего пенсионное обеспечение; кроме того, согласно Постановлению Пленума Верховного Суда СССР от 21 июня 1985 года N 9 "О судебной практике по делам об установлении фактов, имеющих юридическое значение" в судебном заседании не могут рассматриваться заявления об установлении трудового стажа (для назначения пенсий). Таким образом, по мнению президиума областного суда, устанавливая факт работы заявительницы в период с 1942 по 1946 год в сельскохозяйственной организации, суд вышел за пределы своих полномочий.
Между тем, как усматривается из решения суда, пенсионным органом Т. было отказано в установлении за период с 1942 по 1946 год включительно стажа по свидетельским показаниям, о чем она указывала в заявлении при обращении в суд. Таким образом, имеет место спор между гражданином и органом, осуществляющим пенсионное обеспечение. Такой спор в силу пункта 1 части 1 статьи 22 ГПК РФ и пункта 7 статьи 18 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" подлежит рассмотрению в суде общей юрисдикции. Прекращая производство по данному делу, президиум областного суда нарушил право заявительницы на судебную защиту.
Что касается ссылки в постановлении президиума областного суда на постановление Пленума Верховного Суда СССР от 21 июня 1985 года N 9 "О судебной практике по делам об установлении фактов, имеющих юридическое значение", то оно в приведенной президиумом части противоречит действующему законодательству Российской Федерации.
Удовлетворив заявленные требования, суд фактически рассмотрел спор, связанный с назначением и выплатой пенсии. Поскольку органом Пенсионного фонда Российской Федерации было отказано Т. в установлении периодов работы по свидетельским показаниям, то в соответствии с пунктом 7 статьи 18 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" она была вправе в случае несогласия с решением пенсионного органа обжаловать его в вышестоящий пенсионный орган (по отношению к органу, вынесшему соответствующее решение) и (или) оспорить в суде. Поэтому вывод суда надзорной инстанции о том, что данное дело не подлежит рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства, противоречит вышеназванным нормам как материального, так и процессуального закона.
Учитывая данные обстоятельства, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление президиума областного суда, оставив в силе решение районного суда.

Определение N 67-В05-5

3. Отказ в возмещении вреда по случаю потери кормильца курсанту военного образовательного учреждения профессионального образования признан законным.

В соответствии со статьей 1084 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный жизни или здоровью гражданина при исполнении договорных обязательств, а также при исполнении обязанностей военной службы, службы в милиции и других соответствующих обязанностей, возмещается по правилам, предусмотренным главой 59 Гражданского кодекса Российской Федерации, если законом или договором не предусмотрен более высокий размер ответственности.
Согласно части 1 статьи 1088 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае смерти потерпевшего (кормильца) право на возмещение вреда имеют нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение от него содержания.
В силу части 2 указанной статьи вред возмещается учащимся старше восемнадцати лет - до окончания учебы в учебных учреждениях по очной форме обучения, но не более чем до двадцати трех лет.
Таким образом, действие данной правовой нормы распространяется на граждан, имеющих статус учащихся.
Как видно из дела, истица является курсантом военного института.
В силу статьи 2 Закона Российской Федерации от 27 мая 1998 года N 76-ФЗ (с последующими изменениями и дополнениями) "О статусе военнослужащих" курсанты военных образовательных учреждений профессионального образования относятся к военнослужащим.
Судом установлено, что истица находится на полном государственном обеспечении и на основании контракта получает дополнительное денежное содержание.
При таких обстоятельствах, отказывая в удовлетворении иска в части возмещения вреда по случаю потери кормильца с момента достижения истицей совершеннолетия, суд правомерно исходил из того, что она не может считаться находившейся на иждивении умершего.
Таким образом, вывод суда об отказе в удовлетворении иска в части возмещения вреда по случаю потери кормильца является правильным.

Определение N 41-В05-1

4. До установления порядка индексации сумм возмещения вреда, выплачиваемых инвалидам-чернобыльцам исходя из роста величины прожиточного минимума, защита от инфляции указанных выплат предусматривалась на основе роста минимального размера оплаты труда.

К. обратился в суд с иском к военному комиссариату об индексации сумм возмещения вреда здоровью и взыскании сумм индексации.
В обоснование своих требований он указал, что является инвалидом 2-й группы с утратой 80% профессиональной трудоспособности в связи с увечьем, полученным при участии в работах по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, и получает суммы в возмещение вреда, причиненного здоровью. В связи с решением районного суда от 11 марта 1998 года военный комиссариат обязан ему выплачивать в возмещение вреда ежемесячную денежную компенсацию с последующей индексацией в установленном законом порядке.
Заявитель просил суд произвести индексацию денежной компенсации с 1 июля 2000 года и взыскать задолженность, ссылаясь на то, что индексация за это время не применялась.
Решением районного суда от 16 марта 2001 года требования К. удовлетворены, с военного комиссариата взыскана задолженность в установленном размере и военный комиссариат обязан выплачивать определенную денежную компенсацию ежемесячно, начиная с 1 февраля 2001 года, с последующей индексацией в установленном законом порядке.
При принятии решения суд первой инстанции, руководствуясь Федеральным законом от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" (с последующими изменениями) и статьями 1 и 3 Федерального закона от 19 июня 2000 года "О минимальном размере оплаты труда", произвел индексацию выплат возмещения вреда здоровью пропорционально повышению минимального размера оплаты труда с 1 июля 2000 года в 1,581 раза и с 1 января 2001 года в 1,515 раза, определил новый размер ежемесячных выплат и взыскал в пользу истца недополученные денежные суммы.
В кассационном порядке дело не рассматривалось.
Президиум городского суда, изменяя решение суда первой инстанции, исходил из того, что на основании статей 1 и 3 Федерального закона от 19 июня 2000 года "О минимальном размере оплаты труда" применение минимального размера оплаты труда возможно только для определения и увеличения выплат возмещения вреда, причиненного увечьем либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением трудовых обязанностей, а при установленных обстоятельствах выплаты инвалидам-чернобыльцам к такой категории отнести нельзя.
Между тем президиумом городского суда не было учтено, что в соответствии с частью 3 статьи 5 Закона Российской Федерации от 15 мая 1991 года N 1244-1 "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" (с последующими изменениями, в редакции от 24 ноября 1995 года) предусматривается защита от инфляции сумм возмещения вреда в полном размере в порядке, определяемом законодательством Российской Федерации об индексации денежных доходов и сбережений граждан, в том числе на основе роста минимального размера оплаты труда.
В соответствии с частью 3 статьи 5 базового Закона (в редакции от 24 ноября 1995 года), статьей 1 Закона РСФСР от 24 октября 1991 года N 1799-1 "Об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР" (в редакции Указа Президента Российской Федерации от 24 декабря 1993 г. N 2288), статьей 318 ГК РФ (в редакции, действовавшей с 1 января 1995 года до 29 ноября 2002 года), допускавшими возможность индексации данных выплат пропорционально увеличению в централизованном порядке установленного законом минимального размера оплаты труда, суды вправе произвести такую индексацию за период с 1 июля 2000 года до 1 января 2001 года с учетом величин минимального размера оплаты труда, указанных в статье 1 Федерального закона от 19 июня 2000 года N 82-ФЗ "О минимальном размере оплаты труда". Таким образом, суммы возмещения вреда индексируются с применением коэффициента роста минимального размера оплаты труда с 1 июля 2000 года, равного 1,581 (132:83,49), а с 1 января 2001 года - с учетом коэффициента, равного 1,515 (200:132).
В соответствии с частью 3 статьи 2 Федерального закона от 12 февраля 2001 года N 5-ФЗ суммы ежемесячных выплат, предусмотренных частями первой и второй этой нормы, подлежали ежегодной индексации пропорционально росту величины прожиточного минимума в целом по Российской Федерации. Несмотря на то что указанная норма вступила в силу с 15 февраля 2001 года, первая ежегодная индексация с учетом роста прожиточного минимума могла быть произведена только по истечении данного календарного года, то есть с января 2002 года.
Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 19 июня 2002 года N 11-П признан противоречащим конституционным принципам справедливости, равенства, соразмерности, умаляющим право на возмещение вреда здоровью граждан, пострадавших в результате чернобыльской катастрофы, установленный взаимосвязанными статьей 5 базового Закона (в редакции от 12 февраля 2001 года) и частью 3 статьи 2 Федерального закона от 12 февраля 2001 года N 5-ФЗ порядок индексации сумм возмещения вреда здоровью исходя из роста величины прожиточного минимума за год в целом по Российской Федерации.
Поскольку федеральным законодательством и законодательством субъектов Российской Федерации предусмотрено определение лишь абсолютной величины прожиточного минимума для основных социально-демографических групп и только с ежеквартальной периодичностью, суд вправе самостоятельно определить индекс роста величины прожиточного минимума за год как соотношение среднегодовой величины прожиточного минимума для пенсионеров за истекший год к среднегодовой величине прожиточного минимума для пенсионеров за предыдущий год. Среднегодовая величина прожиточного минимума может быть исчислена путем сложения ежеквартальных абсолютных величин прожиточного минимума и деления их суммы на количество кварталов в году, то есть на 4.
Сведения о величине прожиточного минимума, которые суд вправе использовать для определения индекса роста величины прожиточного минимума, должны исходить от органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации, уполномоченного нормативным правовым актом субъекта Российской Федерации на исчисление величины прожиточного минимума и потребительской корзины в данном субъекте Российской Федерации, либо от федерального органа исполнительной власти.
Учитывая изложенное, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила постановление президиума городского суда, оставив в силе решение районного суда от 16 марта 2001 года.

Определение N 78-В04-35

Процессуальные вопросы

5. При рассмотрении иска об освобождении от ареста имущества, которое было конфисковано по приговору суда, указание в приговоре суда о том, что это имущество приобретено на средства, добытые преступным путем, преюдициального значения не имеет.

Отменяя решение суда об удовлетворении иска об освобождении от ареста квартиры, которая была конфискована по приговору суда, и принимая новое решение об отказе заявительнице в иске, президиум областного суда признал ошибочным вывод суда первой инстанции о том, что не имеет преюдициального значения для разрешения заявленного иска об освобождении от ареста квартиры указание в приговоре суда о конфискации указанной выше квартиры, как приобретенной на средства, добытые преступным путем.
С таким выводом согласиться нельзя.
В соответствии с частью 4 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.
Из вышеприведенной правовой нормы следует, что преюдициальными для гражданского дела являются выводы приговора суда по двум вопросам: имели ли место сами действия и совершены ли они определенным лицом. Другие факты, содержащиеся в приговоре, преюдициального значения для суда, рассматривающего гражданское дело, не имеют.
В связи с этим содержащееся в приговоре суда указание о конфискации определенного имущества не лишает заинтересованных лиц права предъявить иск об освобождении имущества от ареста и возможности удовлетворения этого иска в порядке гражданского судопроизводства.

Определение N 6-В05-3

6. Президиум областного суда не вправе отказать в рассмотрении переданного ему определением судьи Верховного Суда Российской Федерации дела по надзорной жалобе.

Определением президиума областного суда от 17 июня 2004 года в рассмотрении дела, направленного для рассмотрения по существу определением судьи Верховного Суда Российской Федерации, отказано со ссылкой на неподсудность данного дела президиуму областного суда.
Президиум областного суда отказал в рассмотрении данного дела, сославшись на то, что оно направлено для рассмотрения в президиум в нарушение подсудности, установленной статьей 377 ГПК РФ.
Данный вывод суда надзорной инстанции основан на неправильном толковании статьи 377 ГПК РФ.
В соответствии с частью 1 статьи 377 ГПК РФ президиуму областного суда подсудны дела по надзорным жалобам на вступившие в законную силу решения и определения областного суда, принятые им по первой инстанции, если указанные решения и определения не были предметом кассационного или надзорного рассмотрения в Верховном Суде Российской Федерации; на кассационные определения областного суда; на апелляционные решения и определения районных судов области; на вступившие в законную силу судебные приказы, решения и определения районных судов и мировых судей.
По данному делу в надзорном порядке обжалуются решение районного суда и кассационное определение судебной коллегии по гражданским делам областного суда, то есть те судебные постановления, надзорные жалобы на которые должны рассматриваться президиумом областного суда, на что и было указано в определении судьи Верховного Суда Российской Федерации, которым дело по надзорной жалобе государственного учреждения - Управления Пенсионного фонда Российской Федерации области было направлено для рассмотрения по существу в президиум областного суда.
При вынесении определения от 17 июня 2004 года президиум областного суда не учел того, что в соответствии с частью 3 статьи 377 надзорная жалоба государственного учреждения - Управления Пенсионного фонда Российской Федерации области не может быть рассмотрена по существу Верховным Судом Российской Федерации до того, как по ней не будет вынесено постановление президиума областного суда.
При вынесении определения об отказе в рассмотрении подсудного ему дела президиум областного суда нарушил статью 390 ГПК РФ, определяющую полномочия суда надзорной инстанции. В соответствии с этой нормой процессуального права суд, рассмотрев дело в порядке надзора, вправе:
1) оставить судебное постановление суда первой, второй или надзорной инстанции без изменения, надзорную жалобу или представление прокурора о пересмотре дела в порядке надзора - без удовлетворения;
2) отменить судебное постановление суда первой, второй или надзорной инстанции полностью либо в части и направить дело на новое рассмотрение;
3) отменить судебное постановление суда первой, второй или надзорной инстанции полностью либо в части и оставить заявление без рассмотрения либо прекратить производство по делу;
4) оставить в силе одно из принятых по делу судебных постановлений;
5) отменить либо изменить судебное постановление суда первой, второй или надзорной инстанции и принять новое судебное постановление, не передавая дело для нового рассмотрения, если допущена ошибка в применении и толковании норм материального права;
6) оставить надзорную жалобу или представление прокурора без рассмотрения по существу при наличии оснований, предусмотренных статьей 380 указанного Кодекса.
Полномочиями по отказу в рассмотрении переданного ему определением судьи Верховного Суда Российской Федерации дела по надзорной жалобе президиум областного суда не наделен.
Таким образом, определение президиума областного суда от 17 июня 2004 года подлежит отмене, как незаконное и нарушающее установленную частью 4 статьи 33 ГПК РФ норму о недопустимости споров о подсудности между судами Российской Федерации.

Определение N 13-В05-7

Управление по работе с законодательством