Letters from "The Flying Dutchman"
рассылка сайта: "Летучий Голландец- http://mer-maids.com"

	Выпуск: 7 Дата: 2006-04-02 Здравствуй, дорогой Друг! В прошлом выпуске этой рассылки я постарался показать, что отношение к людям со специальными потребностями в разных странах не зависит ни от размера, ни от богатства, ни от возраста той или иной страны, но только и исключительно от уровня морального развития общества, от общественной морали, от менталитета того или иного общества и, в конечном итоге, от ответа на вопрос: "Что первично, права и свободы личности или интересы государства?" Проще говоря, в богатом государстве богат и народ или у богатого народа богатым будет и государство. Под богатством я понимаю не только материальные блага, но и духовные. На чем же строится благосостояние слабых слоев общества, в том числе и людей со специальными потребностями, например, в Финляндии? Финляндия. Казино на благо неимущим. Философию финского игорного бизнеса легко объяснить одной фразой: все полученные деньги идут на социальные и различные благотворительные нужды. В стране имеется только одно-единственное казино, учредителем которого является группа общественных организаций социальной направленности. Они же владеют доходами, направляя их на нужды здравоохранения, поддержку пожилых людей, инвалидов и прочие подобные программы. Ради чего потакать человеческим слабостям? Первые игровые автоматы завезли в Финляндию из Германии в 20-х годах ХХ века. Принадлежали они частным лицам, приносили доход с геометрической прогрессий и с такой же скоростью размножались. Увидев, какие бешеные деньги стекаются в частные карманы благодаря порочному народному азарту, общественность страны встрепенулась, а в итоге в игру вмешалось государство. В 1933 году на свет появился закон, согласно которому право на установку и эксплуатацию игровых автоматов доверялось только благотворительным обществам. Между ними возникли разногласия и даже – конкуренция с элементами борьбы и соперничества за игорные доходы. Чтобы в корне пресечь склоки среди благотворителей и филантропов, в 1937 году доступ к источнику получила одна конкретная организация, централизовано контролировавшая все и вся на игровом пространстве. А уж через нее далее распределялись полученные доходы между благотворительными ходатаями. Название этой волшебной организации – Raha-automaattiyhdistys (RAY), и создателями её выступили общества, призванные помогать людям. Закон утвердил эксклюзивное право Ассоциации RAY на игровые автоматы, казино и игры в нем. Тогда же в законе прописали, что использование дохода от игорного бизнеса допустимо только в целях поддержки благотворительных, социальных и здравоохранительных программ. 1 апреля 1938 года RAY приступил к работе. Вскоре развернулось и производство собственных автоматов. Первая официальная финская рулетка завертелась на Аланских островах в 1964 году; спустя пять лет, появилась она и в Хельсинки. В Black Jack начали играть в 1982 году в трех столичных гостиницах, а настоящее игровое казино открыло двери в 1991 году в том же Хельсинки. Сформулированные концепция и миссия Ассоциации остались неизмененными до наших дней. И что же получилось? Ныне в публично-правовую Ассоциацию RAY входят 98 социально ориентированных организаций. А в целом денежное подспорье из ее закромов получают 1116 сообществ и объединений, общая сумма такой поддержки в 2006 году, по предварительным оценкам, составит 295,5 миллионов евро. Кому оказать помощь и в каких размерах – решает Государственный совет Финляндии. Целевые пособия могут иметь самое разное назначение. Не забывают понемногу подбрасывать и в Государственное казначейство – в 2006 году ему достанется от игр 105 миллионов евро. Ассоциация имеет свои игорные залы, а также сотрудничает с 9000 партнеров по всей Финляндии, у которых действуют автоматы и игровые столы. Представители Ассоциации сами решают, насколько то или иное место годится для игровой площадки, поэтому разные магазины, бары, отели просто стоят в очереди, всячески доказывая свои преимущества. Ассоциация оплачивает аренду за те площади, где размещены ее автоматы, а, кроме того, отчисляет из своих доходов «игровой налог» государству. Годовой оборот RAY в 2004 году достиг 582,7 миллионов евро. По финским меркам, цифра весьма внушительная. Структура получения доходов всей ассоциации RAY выглядит так: 92% – поступления от автоматов, 5% – от всяких игр и 3% – от Grand Casino Helsinki. Заглянем в казино На весь Хельсинки приходится только одно настоящее казино. Почти такой же по размерам соседний эстонский Таллинн может похвастаться намного более внушительным размахом, но там и принцип распределения доходов другой – частный, а не благотворительный. Монопольное финское столичное казино носит достойное, «непритязательное» название Grand Casino Helsinki и занимает дом в одном из старейших городских кварталов – Фения. Место, надо сказать, весьма живописное и даже историческое. А само казино имеет относительно короткую историю. Пятнадцать лет тому назад оно называлось Casino Ray и располагалось в отеле «Рамада Президент». К моменту окончания срока аренды гостиничного помещения стало очевидным, что современное казино, которое хотело бы развлечь гостей, не просто предложив занятие для рук, а ещё и пищу для глаз – то есть зрелища, должно располагаться в особом здании, имеющем свои традиции, свою историю, даже свою тайну. Пустующее здание в квартале Фения подходило как нельзя лучше, и работа началась. Для пущей гарантии к перестройке привлекли знаменитого американского дизайнер-архитектора, специалиста по казино – Пола Стилмана. К 1 апреля 2004 года реставрация здания завершилась, помещения переоборудовали, и казино торжественно открыли под новым именем – Grand Casino Helsinki. Инвестиции в реконструкцию составили около 25 миллионов евро, но результат того стоил. Место получилось таким, что заглянуть в него стоит не только из-за игрового азарта, но и из любопытства. В своем нынешнем виде казино занимает около 2700 квадратных метров, включая рестораны и бары. К услугам желающих рискнуть своими деньгами – почти три сотни игровых автоматов и 30 игровых столов. Месторасположение, обстановка, интерьер, развлечения или все вместе взятое, включая неизменный азарт, привлекают сейчас в хельсинкское казино все больше посетителей. Их число растет с каждым годом : например, в 2005 здесь побывало более 280 000 человек. Соответственно растет и доход от игры – на 13,1%, несмотря на то, что в среднем количество потраченных денег во время одного посещения упало с 107 евро до 95 евро. Прибыль Grand Casino Helsinki в 2004 году составила 25,5 миллионов евро. Государство и порок На фоне мирового опыта решения вопросов игорного бизнеса пример Финляндии выглядит уникальным. Запретить любой порок невозможно. Это исторический факт. Все запреты заканчиваются подпольными игорными, публичными и прочими домами. Государство ничего не получает, коррупция процветает, граждане подвергаются опасности, криминогенная обстановка обостряется. Задача ответственного государства – все перечисленное не допускать. И в первую очередь заботиться о своих подданных – нерадивых, порочных и доверчивых, но своих. Финское общество в этом деле отличается удивительным единством и пониманием. Никто не оспаривал и не оспаривает сложившееся положение вещей в национальном игорном бизнесе. Похоже, оно всех устраивает. Государство решает важные проблемы и зарабатывает. Социально слабые группы получают дополнительную защиту. А любой гражданин, решивший спустить немного денег, не мучается угрызениями совести – ведь проигранное равноценно пожертвованиям. И это уже не порок, а благотворительность. Часть посетителей казино – пенсионеры, инвалиды и одинокие люди. Играют с удовольствием. Часто выигрывают. Не огорчаются даже когда проигрывают. Потому, что проигранные деньги вернутся к ним в виде пособий, лекарств, туристических поездок и прочих радостей и необходимостей. Ну, а если кто склонен азартно кидаться, сломя голову, в игорные авантюры во цвете лет – на то вольному воля. Жадность, отчаяние, адреналин, необоримая привычка – кто скажет, что движет игроками? Во всяком случае, утраченные ими деньги тоже пойдут на нужды общества, а не в чей-то личный карман. Так работает казино в Хельсинки. И весь игорный бизнес в Финляндии. Сорвали куш (в Финляндии): Крупнейшие выигрыши в Grand Casino Helsinki в Jackpot: январь 2005 года – группа в игровых автоматах собрала почти 220000 евро; январь 2006 года – группа из трех человек выиграла 219151,60 евро. Крупнейшие выигрыши в Grand Casino Helsinki в покер: декабрь 2005 года, турнир по покеру Helsinki Freezeout – 18-летний швед Йонас Моландер выиграл почти 93000 евро. Турнир продолжался 22 часа. За всю покерную неделю общая сумма выигрышей составила 516 600 евро. Среди основателей Ассоциации RAY, куда входит Grand Casino Helsinki: Общество охраны детства имени Маннергейма, Финский красный крест, Общество спасения детей, Союз Инвалидов освободительной войны 1918-1919 и многие другие. Йорран СВЕНССОН Журнал "Новые рубежи", Финляндия, март 2006. http://news.kadets.info/index.php?option=com_content&task=view&id=942&Itemid=54 А теперь, дорогой Друг, давай посмотрим, к чему это приводит, в той же Финляндии: Встреча инвалида со здоровым человеком Тимо Матсинен - автор компьютерных программ, применяемых при ведении учета выпускников университета города Ювяскюля (Финляндия - прим. составителя странички). Сегодня он отвечает за обслуживание этой системы. Иногда его зрячие коллеги удивляются тому, как мало его методы работы отличаются от их методов. Главное вспомогательное средство Тимо - это брайлевский дисплей. Большая часть необходимых материалов уже имеется в электронном виде. В случае если таковых не найдется, с помощью сканнера можно переводить плоскопечатный шрифт в машиночитаемый формат. Когда ему необходимо узнать, как на экране дисплея выглядит объект с графическими изображениями, он обращается к коллегам. "Оказание помощи - это всего лишь разделение обязанностей. Я могу помочь своим коллегам в каком-то другом вопросе", - говорит он. Тимо Матсинен с удовольствием отвечает на вопросы зрячих людей, ведь за чашкой кофе все говорят с коллегами о своей повседневной жизни. Сотрудники, недавно пришедшие на работу в компьютерный центр, обычно интересуются тем, как слепой специалист "разговаривает" со своим компьютером. "Знание - это единственный путь к устранению предрассудков", - заметил Тимо. Он говорит, что общение различных людей, в частности, других людей с инвалидами, это как бы встреча представителей "разных культур" (выделено составителем). Нередко те, кто относится к "основному населению", смотрят свысока на других людей. Поэтому многие могут проявлять любопытство, задавая такие вопросы о личной жизни инвалида, которые им не пришло бы на ум задать другим людям. Кроме того, бывает, что здоровые люди склонны давать советы инвалидам, ведь всем нам иногда хочется учить других. Инвалиды считаются беспомощными, готовыми слушать наставления. Подобно многим инвалидам по зрению, Тимо очень неприятно, когда, например, за столом кто-то начинает объяснять, что у него на тарелке и как ему управляться с едой. "Важно, чтобы инвалид не стыдился себя. Ему тоже позволены неудачи. Себя нельзя оценивать по меркам других людей. Нельзя пытаться сделать из инвалида человека без всяких недостатков", - рассуждает Тимо. Но иногда зрячим людям следует рассказывать слепому о том, что нельзя ощутить пальцами. Тимо попросил некоторых знакомых сообщать ему, например, когда заметны пятна грязи на его одежде. Инвалид может неосознанно влиять на отношение своих коллег к разным людям. Они могут стать более открытыми для общения не только с инвалидами, но и с представителями других групп населения, в частности, с иностранцами. Тот факт, что один из специалистов в коллективе работает на брайлевской строке, может повлиять на развитие технических решений, наилучшим образом удовлетворяющих потребности остальных сотрудников. http://www.gbs.spb.ru И теперь, дорогой Друг, я задаю себе вопрос: "Что делает Человека инвалидом?" Травма? Болезнь? Нет! Инвалидом Человека делает зависимость! Вынужденная зависимость от обстоятельств, но в большей степени от общества. До тех пор, пока общество будет смотреть на человека со специальными потребностями, как на просителя, не давая ему возможности самому распоряжаться своими знаниями, возможностями, способностями (помнишь, в самом первом выпуске этой рассылки я рассказывал об особых возможностях инвалидов?), до тех пор люди со специальными потребностямибудут вынуждены довольствоваться только и исключительно тем, что им предложит государство и общество. Но ведь было и иначе! И в России тоже! «Не везет им в смерти»? – судьба инвалидных кооперативов в России Ольга Каменева Многие слышали о таких организациях, как Всероссийское общество слепых (ВОС) и Всероссийское общество глухих (ВОГ). Зачем, собственно говоря, люди объединяются в такие общества? Трудно ответить на этот вопрос кратко и однозначно. А вот еще до того, как эти общества были созданы, существовало в России общество инвалидов-кооператоров: ВИКО. Тут из самого названия ясно -- зачем. Работать, зарабатывать деньги и на эти деньги жить в свое удовольствие, никому не мешая. Но так, чтобы никому не помешать, в России почему-то не получается. За 40 лет существования ВИКО инвалиды устроили себе такую хорошую жизнь, какая не снилась даже "кулакам". Это не понравилось ЦК КПСС и Совету Министров России, и в период с апреля 1954 года по июль 1960 года они успешно "раскулачили" инвалидные артели с полной конфискацией их имущества. А начиналось все хорошо. Вскоре после введения нэпа и еще до полного окончания Гражданской войны -- 8 декабря 1921 года -- Совет народных комиссаров одобрил создание ВИКО, и трудолюбивые инвалиды (в основном с нарушениями опорно-двигательного аппарата) взялись за дело. В большинстве своем это были мужчины, вернувшиеся с Гражданской войны, -- победители, энтузиасты новой жизни. Правда, кто-то вернулся без руки, кто-то без обеих ног, но все они хотели нормально жить и работать -- создавать семьи, растить детей. Как поется в песне Окуджавы: "не везет мне в смерти -- повезет в любви". Многих дождались жены и невесты, кто-то нашел личное счастье, уже будучи инвалидом. ВИКО было создано на средства самих инвалидов и управлялось пайщиками на демократической основе. Правом голоса пользовались только инвалиды, они же имели преимущества при поступлении на оплачиваемую должность в аппарат правления. Общество поставило перед собой задачу: улучшить материальное положение, жилищные и бытовые условия инвалидов. И поскольку эти люди свято верили максиме: "Кто не работает, тот не ест", они стали создавать инвалидные артели и цеха, объединявшие надомников (в России и сейчас инвалиды-опорники далеко не всегда имеют удобную коляску, с трудом одолевают лестницы и другие препятствия, а что уж говорить о первой половине прошлого столетия!). Артели ВИКО существовали на полном хозрасчете: на все свои нужды, в том числе и на развитие производства, инвалиды зарабатывали сами. Помощь государства ограничивалась лишь налоговыми льготами. Ни одной госбюджетной копейки не перепало этим искалеченным ветеранам Гражданской войны. Но инвалиды не просили подаяния ни на улицах, ни у государства. Как ни трудно это вообразить, они не только работали в артелях и на дому, но и строили, причем строили очень много -- жилые дома и профтехшколы, детские сады, дома отдыха, санатории и спортивные сооружения. Кстати, Всероссийское кооперативное общество инвалидов выступило в качестве соучредителя такой известной организации, как "Спартак", под знаменами которой инвалиды-опорники и сами выступали на российских спортивных аренах. А еще инвалиды проводили смотры художественной самодеятельности: они умели не только хорошо работать, но и отдыхать. В декабре 1939 года ВИКО переименовали во Всекоопинсоюз. Вскоре началась Вторая мировая война, и какое-то время инвалидов не трогали: видимо, считали, что они никому особо не мешают, работая в тылу на благо фронта вместе с женщинами, стариками и детьми. Но война кончилась, Советский Союз одержал победу над фашистскими захватчиками, а инвалидного полку -- трудоспособных мужчин с тем или иным увечьем -- существенно прибыло. Тут-то Совет Министров РСФСР и заинтересовался деятельностью инвалидов: 21 мая 1948 года он издал Постановление № 502, согласно которому Всекоопинсоюз должен был работать под его непосредственным руководством. Хватит, мол, решать все вопросы демократическим путем. Совет Министров стал следить за трудоустройством в соответствии со степенью инвалидности: инвалиды ежегодно должны были представлять справки от врачей, подтверждавшие, что ампутированная нога или рука не выросла. Вводились ограничения при приеме на работу, дабы избежать конкуренции со стороны противоестественно трудолюбивых калек, которые почему-то не хотят сидеть "по домам", а ковыляют по улицам, разрушая имидж образцово-показательного социалистического общества. Всекоопинсоюзу предписывалось проводить не только конкурсы художественной самодеятельности и спортивные соревнования, но и политико-воспитательную работу: инвалиды должны были понять, что государственная политика важнее здравого смысла и надо "веровать, ибо нелепо". Если ранее инвалидные артели сами, без помощи государства, обеспечивали своих работников пособиями и пенсиями, то теперь размер пенсий стал напрямую зависеть от группы инвалидности. Возможность зарабатывать или даже просто "подработать" увязывалась с так называемой "трудовой рекомендацией", получить которую было не слишком просто. Будь ты хоть семи пядей во лбу, а раз на первый взгляд не пригоден к тяжелой физической работе, то отправляйся в изнурительный марафон по инстанциям, доказывай, что имеешь конституционное право на труд. Потому-то в России особенно страшно быть инвалидом, что здесь с 1948 года понятия "инвалид" и "нетрудоспособен" юридически закреплены в качестве синонимов. Уже 3 июня 1949 года состоялся съезд Всекоопинсоюза, на котором Совет Министров закрепил вышеизложенные положения в уставе этой организации. И все же Союз инвалидов имел более высокий статус, чем созданные к тому времени ВОС и ВОГ, которые курировались отнюдь не Советом Министров, а всего лишь Министерством социального обеспечения РСФСР. Сам этот факт свидетельствовал о том, что власть не может решить: способны ли слепые и глухие люди работать или же их нужно собирать вместе исключительно для "трудотерапии" (в нашей стране труд инвалидов так зачастую называют и сегодня). В Совете Министров все больше сомневались: не слишком ли хорошо стало жить в России инвалидам? Совет Министров 11 мая 1953 года издал постановление, согласно которому Всекоопинсоюз был объединен с Российским советом промысловой кооперации. Это был период наивысшего расцвета кооперативной деятельности инвалидов-опорников и вместе с тем начало ее упадка. Тридцать с лишним лет инвалиды трудились в условиях "чистокровной" кооперации, благодаря чему в российской монопольной экономике оставался "островок нормальности". Но как только Промкооперация вобрала в себя Всекоопинсоюз, число собственно инвалидных артелей постепенно стало уменьшаться. Впрочем, и на предприятиях Промкооперации, действовавших по всей стране, инвалиды делали тысячи полезных дел: изготавливали товары народного потребления, шили обувь, фотографировали на улицах и курортах, стригли и брили здоровых (и не очень здоровых) сограждан. К концу 50-х годов в России в рамках Промкооперации еще существовали 4 252 инвалидных артели, а число работающих инвалидов превышало 220 тысяч человек. В 1960 году объем валовой продукции этих артелей достиг 22 миллиардов рублей. Созданную инвалидами материальную базу вполне можно было сравнить с хозяйством какого-либо министерства -- множество производственных предприятий и административных зданий, дома культуры, собственные санатории и дома отдыха. Все это было заработано самими инвалидами и (пока еще) им же принадлежало. С этой собственностью Советская власть поступила так же, как с собственностью крестьян в 30-х годах: инвалидов она "раскулачила", а их добро "экспроприировала". Некоторые чиновники все же пытались бороться с государственной "мясорубкой". Министр социального обеспечения Н. Муравьева в апреле 1956 года представила в Совет Министров РСФСР докладную записку, в которой выразила свою озабоченность тем, что инвалидные артели распадаются, существуя уже не самостоятельно, а в рамках Промкооперации: "В некоторых областях почти не осталось артелей инвалидов, а ликвидация их как самостоятельных артелей проходила с ведома и по решению облисполкомов. Только за один 1955 год количество артелей инвалидов сократилось на 340. В Курской области из 17 артелей осталось 3, в Псковской из 20 -- 4, в Смоленской из 20 -- 8". В записке говорилось, что заработки инвалидов падают, наблюдается резкий рост безработицы и что "тяжелое материальное положение… в ряде случаев побуждает инвалидов заниматься нищенством и попрошайничеством". Н. Муравьева предлагала содействовать сохранению существующих инвалидных артелей, а также передать им из государственной промышленности средства производства, позволяющие трудиться людям с нарушениями опорно-двигательных функций. Но, как говорится, один в поле не воин. В те же дни ЦК КПСС и Совет Министров приняли знаменитое постановление № 474, согласно которому уже не только инвалидная, но и всякая кооперация объявлялась чем-то нежелательным и подлежащим беспощадной ликвидации. Имущество кооператоров передавалось различным министерствам и ведомствам -- возможно, не без нажима со стороны этих самых министерств и ведомств, которым не слишком нравилась конкуренция. Судя по всему, ЦК партии счел, что "интересам народа" полностью отвечает лишь государственная, т. е. монопольная собственность на средства производства. В июле 1960 года кооперативы были окончательно ликвидированы. Государство забрало себе более 100 профтехшкол, в которых инвалиды обучались десяткам различных профессий, 18 санаториев, 41 дом отдыха и другое имущество. Только в Перми, например, согласно решению облисполкома от 27 сентября 1960 года государство присвоило 59 предприятий и зданий, ранее принадлежавших инвалидам, в том числе несколько административных помещений, заводы резинотехнических и камнерезных изделий, кожевенный завод, комбинаты и фабрики бытового обслуживания, а также два автомобиля. На первый взгляд неясно, почему труд на госпредприятии должен был ухудшить материальное положение инвалидов и вызвать рост безработицы. Работа вроде бы та же, да и возможности для отдыха те же… Но не будем забывать: над инвалидными артелями, как и над прочими госпредприятиями, теперь повис дамокловым мечом постоянно растущий план. Сверхурочные работы и ночные смены могли разве что увеличивать количество инвалидов в стране, одновременно уменьшая количество рабочих мест для счастливчиков, сумевших раздобыть "трудовую рекомендацию". Неудивительно, что ликвидация инвалидных артелей привела к росту безработицы среди инвалидов, к ухудшению их материального положения и психического состояния. Многие инвалиды поняли, что их труд государству не нужен и само их существование в тягость окружающим. Нелишне отметить, что местные чиновники получили сверху указание проводить среди уволенных с работы вполне трудоспособных мужчин и женщин "разъяснительную работу": инвалиды должны были осознать, что "на самом деле" они обществу "нужны", хотя зарабатывать себе на хлеб с маслом якобы не способны. И быть "благодарны государству" за то, что оно им пенсию платит, -- в то время как при капитализме, мол, инвалиды "всеми брошены" и погибают на улицах городов. Но, несмотря на все старания чиновников, российские инвалиды не могли не понять: государство больше не позволит им получать образование и работать, а плетью обуха не перешибешь[1]. Постановление Пермской областной администрации кончается характерной фразой: "Провести среди бывших членов артелей разъяснительную работу о том, что в связи с упразднением промысловой кооперации, передачей и переименованием артелей в госпредприятия правления бывших артелей упраздняются и работа предприятий строится на принципах единоначалия". Государственная монополия восторжествовала над гуманностью и здравым смыслом, создав почву для зарождения среди инвалидов правозащитного движения. Они стали стихийно объединяться в неформальные общественно-культурные ("Прометей", "Искра", "Корчагинец") и спортивные ("Навигатор") организации. Интересно, что многие руководители нынешнего московского общества инвалидов были активистами общественной организации инвалидов-автолюбителей. После создания в 1988 году Всероссийского общества инвалидов Московское общество инвалидов-автолюбителей (МАКИ) получило официальный статус. В последние годы существования СССР неожиданно обнаружилось, что техника шагнула далеко вперед и многие инвалиды вполне способны работать (скажем, на компьютере). В настоящее время почти все инвалиды третьей и второй групп, а также примерно половина инвалидов первой группы имеют трудовую рекомендацию и, следовательно, реальное право на труд. Пожалуй, теперь инвалидам с нарушениями опорно-двигательного аппарата незачем уходить в политику и создавать "подпольные" группировки, как то было в 70#80-е годы -- во времена известных инвалидов-правозащитников В. Фефелова и Ю. Киселева (первый был вынужден эмигрировать, а второй и после создания вполне официального ВОИ до последних дней своей жизни -- даже находясь в больнице -- подвергался преследованиям со стороны КГБ). Несколько лет назад была создана Лига защиты прав инвалидов им. Ю. И. Киселева. Эта Лига существует в России вполне официально и в основном защищает права наших слабоумных и психически больных сограждан. Для социальной адаптации этих категорий инвалидов в России делается крайне мало, и нам здесь далеко до европейского уровня. А россияне с нарушениями опорно-двигательного аппарата если и размышляют над тем, каково жить в России с умом и талантом, то вряд ли намного чаще, чем их здоровые современники. С другой стороны, не все так уж просто. Среди инвалидов-опорников появились новые инвалиды войны -- ветераны Афганистана и Чечни, которые держатся обособленно, с прочими инвалидами не общаются.   [1] Справедливости ради надо заметить, что советские законы не запрещали инвалидам получать высшее образование. Но фактически инвалид мог поступить в вуз или даже в техникум только в том случае, если имел справку от какого-либо предприятия, официально гарантировавшего, что после обучения возьмет его на работу. Ведь вузы тогда были обязаны трудоустраивать своих выпускников. Желая облегчить себе эту задачу, руководство вузов рекомендовало преподавателям попросту "резать" абитуриентов с инвалидностью на вступительных экзаменах. http://www.strana-oz.ru/?numid=17&article=856 Так почему же уничтожили такое полезное начинание? Кому мешала экономическая независимость людей со специальными потребностями? Давай вернемся к прошлому выпуску этой рассылки, дорогой Друг: Либерализм в России не пользовался популярностью. Буржуазность была немила практически всем - и славянофилам, и большинству западников. Череда русских революций заставила одуматься многих отечественных мыслителей начала века, отрицавших буржуазность во имя идеалов социализма (П.Б. Струве, Б.П. Вышеславцев). Жаль только, что прозрение пришло уже в эмиграции. Советская диссидентствующая интеллигенция также относилась с брезгливостью к буржуазности, не осознавая, что только "презренные" буржуазные институты обеспечат нам гражданское общество. К сожалению, и сегодня большинство отечественных интеллигентов повторяют старые ошибки. "У нас свой путь", "нет - денежным мешкам-грязнохватам", "даешь национальную идею". И путь свой искали, и "мешков" вешали, и идею давали... Неужели снова хочется?/"Известия", 6 ноября / http://www.businesspress.ru/newspaper/article_mId_40_aId_88967.html Видишь, нет ничего удивительного, все в нашем мире взаимосвязано. "Ничто не возникает из ничего и никуда не исчезает!" Вот так, дорогой Друг! Вот так ... Удачи тебе! Твой почтальон с "Летучего Голландца" Поделиться своим мнением: inet.thoughts.letters-owner@subscribe.ru Отписаться от рассылки: inet.thoughts.letters-unsub@subscribe.ru Свое мнение об этой рассылке вы можете высказать здесь: http://mer-maids.com/poll/letters.php

Рассылки Subscribe.Ru

Letters from "The Flying Dutchman"