Они пошли в сад. Был вечер, и солнце садилось за гору. Они расположились под оливой. И собрались, как всегда, слушать Его. Но его душу вдруг пронзило смятение. Такого не было еще никогда. И он отошел, просто чтобы этого не видели. Иногда нужно побыть одному. Но лучше
не стало. Стало совсем тошно. Ни ветерка. В легких стало не хватать воздуха. Сердце стучало. Господи, пронеси эту чашу мимо меня! Вместо облегчения стало еще хуже. Его колотило, как в лихорадке. Сердце стучало так, что кроме этого стука ничего не было слышно. Дурнота начиналась у сердца и поднималась вверх, сдавливая горло. Он решил вернуться. Друзья спали. Они уснули так, как сидели. Как будто на них подуло сонным ветром. Один сидел, прислонившись к дереву спиной. Он тронул его за плечо. Тело просто сползло
набок на землю. Дыхание осталось ровным. Ему стало совсем не по себе. Он вернулся назад. Господи, я исполню волю твою! И встал на колени. Лихорадка стала постепенно стихать, и в мозгу роились образы прошлого. Они всплывали и уходили. Потоком. Как будто небо поглощало их, так постепенно тают облака. Вот оно есть и сейчас тоже. Он немного задумался, и на его месте голубое небо. Дыхание выровнялось. Появился покой и ясность. Снизу вдоль горы плыл воздух. В нем текла жизнь. Запахи жилья, голоса людей и животных.
Он просто сидел и впитывал. Запах жизни! Господи, как хорошо жить! Вдруг раздались голоса. Это вернуло его к реальности. Проснувшиеся друзья что-то обсуждали. "Странные люди" - подумал Он. И вернулся.
О верности.
Его взяли за руки и положили на крест. За эти дни он очень ослаб, шея не держалась, и голова ударилась о брус... По затылку потекло что-то мокрое. Охранники стали быстро приматывать руки
веревками. Они их не затягивали, как будто щадя его. Один стоял и смотрел на него сверху. Потом полез в сумку и достал пару гвоздей. "Странно, - подумал он, - то ли ковали плохо, то ли вообще они где-то долго валялись", - у них были ржавые края с заусенцами. Может быть, заметив его взгляд, охранник смутился и, встав на правое колено, поднял молоток. Боль пронзила все тело и дошла до сердца. Потом по руке потекла теплая струйка. Клин рвал тело. Заусенцы на ребре гвоздя впились в кость и отщипывали кусочки.
Все тело свело судорогой. Заметив это, охранник резко ударил молотком еще раз. Он потерял сознание. Крест подняли. Очнулся он оттого, что соседи ругались. "Господи, почему они все время ругаются?" - подумал он. От слабости руки провисли, и ребра стали входить внутрь, сдавливая все. Стало нечем дышать. На какое-то мгновенье он опять забылся. Он очнулся от холода. Холод пробил от ног до головы. Внутри вдруг образовалась ледяная пустота. Он испугался: "Господи! Зачем ты оставил меня?" Небо пробила
молния. То ли дождь пошел из туч, то ли тучи из дождя. Дождь не лил, он хлестал. Нещадно высекая землю и всех, кто был на ней. Сначала капли взрывались в пыли и запекались, как кровь. Но очень быстро вокруг образовалось сплошное месиво. Вода смешалась с землей, и все это лилось и лилось. Все стали расходиться. Она сидела на земле, опершись в нее руками. Она как будто вросла в нее. Дождь хлестал ее по лицу. Платок давно намок и сполз. Со стороны могло показаться, что это камень. Подошла сестра. Она поправила
платок и стала поднимать ее под руку, и они пошли. Дождь перестал хлестать. Он стал теплее и добрее и просто лил. Стеной. Вокруг неслись реки грязи и камней. Он отмывал землю и все, что было на ней... О Господи! Они шли...
О счастье
Утром они собрались на могилку. Ну, так бывает. Женская доля не всегда бывает сладкой. У них все было. Им даже не пришлось идти на рынок. Миро принес Петр. Его как-то отдали в благодарность за исцеление скота хозяина дома, где они остановились на ночлег. Но скот выздоровел сам. Странные
люди! Петр даже как-то раз хотел продать его на рынке, чтобы угостить Его, но Он запретил. "Это для меня" - сказал Он тогда. Могила была открыта. Они насторожились, что-то было не так... Они заглянули внутрь. "Не ищи его среди мертвых! Он среди живых...", - то ли почудилось, то ли послышалось ей. Она обернулась на голос. Недалеко стоял человек и собирал с земли прутья. "Здравствуй", - сказал он ей. На нее накатило волной и пронзило насквозь. Перехватило дыхание. Кровь ударила
в виски и запульсировала по всему телу. Вдруг она стала совсем легкой и подумала, что упадет. Ноги подкашивались, а руки повисли сами. Но вдруг что-то подняло и понесло ее не вниз, а к нему. Ее захлестнуло... О Господи! Она не думала ни о чем. О Господи!