Легендарный шахтер взял в жены девочку, 
отказывался от кремлевских обедов 
и возил в машине поросенка

"Скажите этому добру молодцу, что ему придется, если не прекратит загулы, поменять знаменитую фамилию на более скромную", - заметил товарищ Сталин, когда до него дошли слухи о недостойном поведении Стаханова. А знаменитый передовик закрутил любовь с четырнадцатилетней девчонкой, в драке спьяну потерял пиджак с орденом Ленина и с партбилетом в кармане.

Между тем первая его сожительница цыганка Дуся, бросив дочку Клаву и сына Витю вместе с их знаменитым отцом, закрутила любовь с милиционером и погибла от заражения крови в результате подпольного аборта.

Все это откровенно первый раз в жизни рассказала репортеру "МК" Виолетта Алексеевна Стаханова, дочь легендарного шахтера и той самой Гали Бондаренко, еще школьницей ставшей женой героя.

Наследница громкой фамилии признает, что ее отец бил зеркала в "Метрополе" и ловил там рыбок в бассейне. А еще Алексей Григорьевич выводил веснушки и красил рыжие волосы, брови и ресницы в темный цвет.

В Москве Стаханов изводил ближайших соседей - семью министра путей сообщения - доставал их кутежами и распеванием песен.

Знаменитому герою выдавали "книжный паек", копчености, балык и черную икру. Он же с утра съедал тарелку борща, а в опере засыпал уже на увертюре. Восторг у него вызывали лишь примитивные Штепсель и Тарапунька.

В Москве со Стахановым едва не случилась главная в жизни беда - его беременную жену прямо на улице украл Берия, и лишь чудом молодую красавицу удалось отбить.

Донецкие газеты писали, что Алексей Григорьевич скончался в психиатрической больнице. И это оказалось правдой.

Умер родоначальник знаменитого движения нелепо. Кто-то в общей палате бросил на пол шкурку от яблока, он поскользнулся и ударился головой об острый угол стола. Просто несчастный случай. Столь любимая песня Стаханова "А молодого коногона несут с пробитой головой" стала символичной.

Чтобы стать знаменитым, Стаханову понадобилась всего одна ночь. С 30 на 31 августа 1935 года за 5 часов 45 минут шахтер добыл 102 тонны угля, что составляло 14 среднесуточных норм, и тотчас был объявлен героем. На Стаханова хлынул золотой дождь. Сталин принимал передовика в Кремле, отправил учиться в Промакадемию и лично проверял его конспекты.

Но слава оказалась недолговечной. Запустив в экономику стахановское движение, власть уже не нуждалась в самом Стаханове. Важнее было его имя, его образ. О трудовом подвиге Стаханова знают все. О том, как далось ему испытание "славой" и "заботой", как сложилась его личная жизнь, как и чем жил, оказавшись не у дел, - кроме его близких, не знает никто.

- Приезжайте, - после минуты раздумья говорит мне по телефону Виолетта Алексеевна Стаханова, дочь легендарного шахтера. - Неизвестно, сколько мне еще Богом отпущено... Всей правды об отце вам потом никто не расскажет.

Вокруг большого загородного дома Стахановых под Наро-Фоминском вместо грядок - лужайка с полевыми цветами, аккуратные дорожки, выложенные плитками, под яблонями - навес с шезлонгами.

Даже в простом летнем платье хозяйка дома выглядит очень элегантно. Повелительная интонация в голосе, решительные жесты... С первых же минут разговора я поняла, что лукавить Виолетта Алексеевна не привыкла.

- Официальная биография отца, описанная в его книге "Рассказ о моей жизни", была сочинена в пропагандистских целях. Ну не мог отец писать, что искренне радуется расстрелу Пятакова, и переживать, что "еще жива старая сволочь Троцкий:". Папа был малограмотный, лишь три зимы учился в церковно-приходской школе. Все детство и юность ему пришлось батрачить: наниматься в крестьянские хозяйства пахать землю, сторожить сад, пасти скот... Нередко обедом отцу и двум его сестрам служили лебеда и смола, собранная с вишен! На Донбасс он подался, спасаясь от голода. На прощание пообещал сестренкам, Ольге и Полине: "Вернусь на белом коне".

Алексей Григорьевич рассказывал родным: "С трудом добрался до Луганщины, снял угол в Кадиевке и пошел наниматься на шахту "Центральная-Ирмино". Городские бабы как увидели - давай смеяться: на мне были полотняные штаны и лапти. Вдобавок ко всему узнал, что приема на шахту нет. Нашел земляка - тот взялся показать работу шахтеров. Спустился я в ствол - и поразился. В темноте висели клетки с канарейками:" Вскоре он узнал, что чудо-птицы способны под землей улавливать запах смертоносного метана.

Сначала будущий герой труда работал тормозным: следил за тем, чтобы вагонетки с углем, которые тащили по рельсам лошади, не катились вниз. Затем - коногоном: сам вывозил на лошадях из шахты уголь.

Знаменитый стахановский рекорд родился по инициативе парторга шахты Константина Петрова. С начала 1935 года шахта "Центральная-Ирмино", до этого числившаяся в передовиках, "захромала на обе ноги". Из треста грозили сделать оргвыводы. В горкоме недоумевали: "Что ж вы, хлопцы, в долгах, почин бы какой придумали..."

В августе 35-го парторг шахты предложил забойщику Алексею Стаханову отметить праздник Международного юношеского дня производственным рекордом.

- Почему на роль передовика-героя был выбран именно Алексей?

- Спустя годы я спросила об этом Константина Петрова. Они с начальником участка Машуровым приглядывались к нескольким шахтерам. Один был человеком в возрасте, другой - хорошо работал, но так же хорошо и выпивал, третий был недостаточно опрятным в быту, четвертый - политически неграмотным... Идеально подошли по всем параметрам отец и Мирон Дюканов. Оба были инициативными, молодыми, статными, с подходящей биографией: русские, из крестьян. К тому же оба прошли все рабочие шахтерские ступеньки: от тормозного до забойщика.

Все решила беседа парторга с кандидатами с глазу на глаз. Мирон, услышав о предложении поставить рекорд, пожал плечами: "Что ж тут придумаешь - больше 15-16 тонн в смену не дашь. Судите сами: забойщик три часа рубит, а три - крепь ставит. На том весь Донбасс стоит". А Стаханов выдал: "Я давно об этом думаю. Надо укрупнить мелкие уступы и ввести разделение труда: пусть забойщик только уголь рубит, а за ним идет крепильщик. Тогда и рекорд будет".

В выходной день, 30 августа, в 10 часов вечера горняки спустились в шахту. Внизу их уже поджидали начальник участка и редактор шахтной многотиражки. Стаханов в одиночку рубил уголь отбойным молотком, который в те годы казался чудом технического прогресса. За ним, чтобы избежать обвала, укрепляли сосновыми бревнами свод шахты двое рабочих-крепильщиков. Парторг Петров самолично подсвечивал лампой забой. Внизу, на штреке, дежурили коногоны, которые, по воспоминаниям очевидцев, получили авансом по бутылке горилки. За смену - 5 часов 45 минут - Алексей выдал 102 тонны угля при норме 7 тонн.

- Отец никогда не скрывал, что в лаве в ночь с 30 на 31 августа с ним находились крепильщики Тихон Борисенко и Гаврила Щеголев, - говорит Виолетта Алексеевна. - Я считаю, что просто впервые применили разумную организацию труда. Отец - великий труженик - достоин был стать этим героем-передовиком. У него кулак был - что голова. При росте 185 см он весил 105 кг. При этом был худой и жилистый.

В шесть часов утра 31 августа прямо на шахте прошел пленум партийного комитета, который постановил: занести имя Стаханова на Доску почета лучших людей шахты; выдать ему премию в размере месячного оклада; к 3 сентября предоставить квартиру, установить в ней телефон; просить рудоуправление за счет шахты оборудовать квартиру всем необходимым и мягкой мебелью; с 1 сентября выделить в клубе два именных места Стаханову с женой на все кино и спектакли.

О рекорде Стаханова в тот же день узнал отдыхавший в Кисловодске Орджоникидзе, который призвал срочно обратить внимание на новое великое дело, зародившееся на Донбассе.

Рекорд был побит быстро: 4 сентября Мирон Дюканов нарубил за смену 115 тонн, а 19 сентября сам Стаханов - уже 227 тонн. И все же всесоюзное движение рекордсменов назвали стахановским.

- Создание культа стахановцев не возмущало остальных?

- Хватало и завистников, и саботажников. Тем более что вскоре на всех шахтах были увеличены действующие нормы выработки. При этом зарплата шахтеров осталась прежней.

Но на Алексея Григорьевича продолжал литься золотой дождь. Исполнилась его заветная мечта: за установленный рекорд ему выделили бричку с кучером. Белого коня не нашлось - подобрали серого в яблоках. Стаханов назвал любимца Букетом.

Писатель Александр Авдеенко, посланный Орджоникидзе в Донбасс для написания книги о Стаханове, так вспоминал спустя много лет свою первую встречу с героем-передовиком:

"- Дорогие гости, - говорит Стаханов, - добро пожаловать до хаты! Моя она теперь. Предназначалась главному инженеру, а попала в руки забойщику Алешке Стаханову:

Входим в дом, забитый до предела вещами. Новенькое все, еще не до конца распакованное:

- Видали?! - смеется Стаханов. - Добро юбилейное. Со всех концов Донбасса подарки шлют. Как отказать людям?"

У Алексея Григорьевича появились деньги - получал он до 1600 рублей - и всевозможные льготы. В 1936 году Стаханова приняли в партию без прохождения кандидатского стажа. Но талантом трибуна жизнь Алексея Григорьевича не наградила: Родные вспоминали, что каждый раз, когда ему предстояло "держать речь", он покрывался холодным потом, потому что знал о своем косноязычии.

После очередного митинга, организованного в честь Стаханова, первый секретарь Сталинского обкома Саркисов рассказывал писателю Александру Авдеенко:

"Балует Алексей Григорьевич... От семьи отбился. Любовь закрутил с девчонкой-десятиклассницей... В Москве он с дружками, Митей Концедаловым и другими, крепко выпил, ввязался в драку. С него содрали пиджак с орденом Ленина, с партбилетом. Ну и что? Выдали новый партбилет, походатайствовали... о выдаче дубликата ордена". Саркисов сообщил, что даже "до товарища Сталина дошли слухи о загулах Стаханова. И знаете, что товарищ Сталин велел передать от своего имени Алексею Григорьевичу?.. "Скажите этому добру молодцу, что ему придется, если не прекратит загулы, поменять знаменитую фамилию на более скромную".

- Перед отцом часто с концертами выступали школьники, - рассказывает Виолетта Алексеевна. - На одном из таких слетов он и заприметил мою маму - Галю Бондаренко. А было ей в ту пору 14 лет. Со сцены мама пела песню "Соловей мой, соловей", а голос у нее был просто пленительный.

Стаханов сидел в зале с охранниками и вдруг спросил: "Чья же это девушка?" А мой дед, который возглавлял тогда музыкальную школу, говорит: "Это моя дочь". Надо сказать, что мама была с уже оформившимися формами, как говорится, кровь с молоком. Когда Стаханов узнал, что она учится в восьмом классе, сильно приуныл. Ему-то было уже тридцать. Но дед подсобил: Понимая, что дочь будет жить у Стаханова как у Христа за пазухой, он поспособствовал, чтобы "кровинушке" приписали в свидетельстве о рождении два года.

- Галине нравился Алексей?

- Все решили за нее. Что она могла?.. У мамы не было даже туфель - только валенки. Чтобы прокормиться, она поденно стирала.

- С первой женой Стаханова ей свидеться довелось?

- Цыганка Дуся никогда не была его официальной женой. Никогда она не работала и в ламповой, как пишут про нее. Отец познакомился с ней в шахтерской столовой, где она была подавальщицей. Одно про нее можно точно сказать: была Евдокия красавица, но очень дерзкая и необразованная. Когда отец стал передовиком, она вцепилась в него мертвой хваткой, но хватило ее ненадолго: Прожили они вместе пять лет. Дуся родила дочку Клаву и сына Витю, а потом в ней взыграла цыганская кровь. Она бросила отца и детей и подалась странствовать.

А когда мама приехала в Донбасс, у Евдокии началась любовь с каким-то милиционером. Вскоре она умерла от заражения крови после подпольного аборта. Маме пришлось воспитывать Клаву и Виктора. Она рассказывала: когда первый раз пришла в квартиру Стаханова, поразилась, насколько она была запущенной. Клава, сидящая в грязных штанах в уголке, посмотрела исподлобья и выдала: "Уходи, девка!.."

Отец работал в тресте "Кадиевуголь" уже не забойщиком, а инструктором по внедрению передового опыта. Маме он нанимал учителей. К нам домой приходили преподавательница английского языка, педагог по музыке... Мама прекрасно играла на фортепиано, аккордеоне, на гитаре и хорошо пела. Ее брала к себе на курс Барсова, но отец не позволил, заявив: "Дома играй и пой - пожалуйста, на сцене - нет!"

В 1936 году Стаханова послали учиться в Промакадемию в Москву. На следующий год он стал депутатом Верховного Совета СССР. В жизни Стаханова начался столичный период.

- Отец добился, чтобы в академию приняли и маму, - рассказывает Виолетта Алексеевна. - Ей очень хотелось получить высшее образование. Отец был силен в математике и физике, а вот русский язык и литература давались ему с трудом. Грамотно писать он так и не научился. Референтом у отца работал мамин отец, на все письменные запросы и звонки по телефону он отвечал: "Говорит помощник Стаханова:"

- Говорят, что Сталин любил его как сына.

- Да, во время войны он вернул отца из Средней Азии - с шахты в Караганде - в Москву. Мама вспоминала, как на банкете отец, здороваясь со Сталиным, подал ему руку, а тот, кивая на маму, ответил: "А по-моему, сначала надо женщину представить". Мама подошла, поздоровалась с вождем. Сталин тут же выдал: "Жена будущего наркома". У отца задрожали колени: Ему совершенно не нужна была эта должность. В Министерстве угольной промышленности открыли наградной сектор, который отец и возглавил. Надо сказать, папа боготворил Орджоникидзе, а Сталина - боялся.

- Об алкогольных подвигах Стаханова ходит много баек. Очевидцы вспоминали, как Алексей Григорьевич с дружками-собутыльниками били зеркала в ресторане "Метрополь"...

- А кто не бил зеркала в "Метрополе"?! Он в этом ресторане еще и рыбок в бассейне ловил, и до сих пор многие ловят - уж больно красивые!.. А вообще отец если куролесил - так на даче в выходные. Обычно он покупал четвертинку, выпивал и принимался стрелять ворон из именного пистолета, который ему подарил Орджоникидзе. А на работу в министерство отец всегда приходил к 9 часам утра - трезвый и опрятный.

- Это правда, что Алексей Григорьевич выводил веснушки и красил рыжие волосы в темный цвет?

- Истинная правда, - вспоминает, смеясь, Виолетта Алексеевна. - У нас на первом этаже дома была своя парикмахерская. Отец красил там не только волосы в темный цвет, но и брови, и ресницы...

- В свое время в ЦК КПСС поступила жалоба на шумное поведение Стаханова в быту. В письме указывалось, что до утра в его квартире играет гармошка, а песню "А молодого коногона несут с разбитой головой..." все соседи уже выучили наизусть. Передовик часто нарушал покой сановных соседей?

- Напротив нас жила семья министра путей сообщения. Они очень надменно себя вели. Отец этого чванства вообще не переносил. Рядом с нами жил летчик Водопьянов, с которым отец дружил, нашли они общий язык и с Буденным. Это были простые люди, а вот ближайших соседей отец терпеть не мог. Они-то без конца и жаловались. К Стаханову часто приезжали его земляки из Донецка и просто ходоки, инвалиды - кто без руки, кто без ноги... Отец через министерство выбивал для них пособия. Бывало, что и свои деньги отдавал. За разговорами доставали аккордеон, пели. Мало того, отец мог нарочно одним пальцем час кряду долбить на пианино фрагмент песни "Хаз-Булат удалой:". Я ему говорила: "Пап, слишком громко! Соседи опять будут жаловаться!" - он мне подмигивал и продолжал играть. А любимой его песней была "Спят курганы темные". Мы с сестрой Аллой по просьбе отца эту песню часто ему наигрывали.

- В Центральном партийном архиве хранится Постановление Секретариата ЦК ВКП(б) от 5.09.1945 г. Согласно документу, комиссия, рассмотрев жалобу Стаханова на нехватку денег, решила срочно отремонтировать ему квартиру и уменьшить квартплату; выдать промтоварную и продовольственную лимитные книжки; увеличить зарплату до 3000 руб. А также просить тов. Маленкова дать указание регулярно выдавать Стаханову "книжный паек"...

- Продовольственные спецпайки ему были не нужны. Вы думаете, он ел копчености, балык и черную икру? Нет. Он ел то, что готовила мама. Утром вставал - неизменно съедал тарелку борща. Шахтеры перед сменой всегда плотно едят - эту привычку он сохранил на всю жизнь. У нас во дворе дома была кремлевская столовая - так он в ней ни разу не был. Отец предпочитал простые блюда: борщ, окрошку, котлеты и жареную курицу. А еще любил квас из белого хлеба - кислый-кислый. А банка с икрой у нас могла стоять нетронутой. Я ходила в школу - мне делали бутерброд с икрой, я его на первой же перемене меняла на хлеб с повидлом. Однажды я золотистыми икринками изрисовала весь ковер. Меня наказали, но не за икру, а за то, что испортила ковер.

- Любил ли Алексей Григорьевич читать, ходить в театр, кино?

- Отец предпочитал исторические повести и романы, но не мог одолеть ни Чехова, ни Горького. Листая труды классиков, он просто засыпал. Музыку отец любил легкую. Он всегда интересовался, на какой концерт присланы пригласительные: если из Театра эстрады или оперетты - шел охотно. Больше всего любил спектакли с участием его любимых артистов Дуси Лебедевой и Ярона. А вот в Большой театр ходил только по принуждению - если там присутствовал Сталин. На балете еще держался, но в опере засыпал уже на увертюре. Я ему говорила: "Какие изящные балерины!" Он в ответ: "Смотреть не на что - кожа да кости, скачет, как дрофа!.." Восторг у него вызывали примитивные Штепсель и Тарапунька.

- Говорят, из окна машины Стаханова вместо собаки выглядывал поросенок?

- Было дело, - улыбается Виолетта Алексеевна. - В отце была сильна деревенская закваска. Что только не росло у нас на грядках в огороде! Все приходили любоваться. А поросенка мы везли на машине в Москву из отцовской родной деревни в Орловской области. Отец сказал: "Я его буду воспитывать". Посадили его сзади - а это был уже не крошечный "пятачок", а подросший хряк. Васька у нас выглядывал из окошка машины. Отец ему махоркой вывел блох и построил для него на даче огромный загон. Когда Васька вырос, резать его рука не поднялась - папа отдал его кому-то из знакомых.

Отец был очень добрым. Помню, по дороге на дачу он часто покупал большой кулек недорогих конфет, печенье и сигареты. В начале строящегося Ленинского проспекта водитель притормаживал, отец брал покупки и шел к колючей проволоке - кормить пленных немцев. Он говорил: "Они такой же рабочий класс, как и я, они не виноваты, их Гитлер заставил воевать". Около ограды кричал: "Фриц! Иди сюда, я - Стаханов!" И конвойные никогда не препятствовали отцу.

- Ваша мама уютно себя чувствовала на званых ужинах?

- Мама была человеком безупречного вкуса и такта. А вот отец мог отчебучить! Однажды на приеме в посольстве я увидела, что он, взяв с блюда курицу, стал запихивать ее себе в карман. Я в ужасе шепчу ему: "Что же ты делаешь?!" А он говорит: "Детям же надо принести гостинец".

Потом, увидев человека во всем белом, стал требовать, чтобы он унес ненужную ему тарелку. А это был посол: "Я привык, что в Кремле все официанты в белом:" - оправдывался потом отец.

А маме в Кремле частенько кричали: "Ура жене Стаханова!" Однажды она с Буденным открывала бал: он ей прикрепил на платье маршальскую звезду, она ему приколола свою бриллиантовую брошь. Мама была очень привлекательной женщиной - из-за этого однажды и пострадала. Ее украл Берия. Мама, будучи уже в положении, поехала за покупками в ЦУМ. Договорилась с шофером, чтобы он ее подождал около входа. Не успела мама выйти к дороге, как около нее притормозила машина: Оказавшись в салоне, сразу предупредила: "Я жена Стаханова!" Сидевший рядом на заднем сиденье Берия ей не поверил. Хорошо, что момент похищения видел шофер Стаханова. Он тут же кинулся к отцу: А надо сказать, что по Москве уже давно слухи ходили: мол, Берия женщин ворует. Отец прорвался к "вертушке" и по правительственной связи начал ругаться матом, дозвонился помощнику Сталина: Маму отвезли домой, извинились, сказали, что ошиблись. А Берии все сошло с рук.

- Алексей Григорьевич был хорошим отцом?

- Больше всего он любил младших дочек - меня и Аллу, а вот Клаву недолюбливал, потому что она была очень похожа на первую жену. Сестра часто дерзила взрослым. Помню, когда она принесла из школы дневник с шестью двойками, отец решил ее наказать, так Клава встала в позу, закричала: "Бей, бей!" - и пошла на него "цыганочкой".

В восьмом классе Клава забеременела. Отец настоял, чтобы родившегося мальчика отдали на время в Дом ребенка. Как только Клава с грехом пополам закончила школу и достигла совершеннолетия, она расписалась с отцом ребенка и забрала из приюта Алика. Клава работала в "Шахтспецстрое" на инженерной должности.

С сыном Виктором отец ладил, пока тот не женился. Папа считал невестку дамой легкого поведения. Выяснения отношений нередко перерастали в драку. Видите - у меня на руке шрам? Витька бросился однажды на отца с хрустальной вазой, я встала между ними, досталось всем... После Суворовского брат закончил еще и училище Верховного Совета, потом поступил в Военную академию, но не доучился. Дело опять-таки было в женщине. Буфетчица академии заявила, что она от него беременна: Виктора на год решили перевести служить в часть. Он попросился на Камчатку. Отслужив положенное, в Москву не вернулся. Обидно, но вскоре Виктор стал пить. А был очень талантливым человеком: писал стихи и музыку, прекрасно пел:

Что остальные? Я окончила Институт иностранных языков имени Мориса Тореза, 20 лет проработала в "Интуристе", возглавляла коммерческую фирму в Центре международной торговли, объездила весь мир. Наша младшая, Алла, окончила ГИТИС, потом Высшую партийную школу, защитила кандидатскую диссертацию, работала на телевидении.

Стаханов недолго царствовал в столице. В 1957 году он уехал из столицы в Донбасс. По словам его дочери, Алексея Григорьевича просто сослали. После смерти Сталина Стаханов очень болезненно воспринимал критику в его адрес. В результате у него начались постоянные стычки с Хрущевым. Получалось, что Стаханов Хрущеву мешал, потому что слово знаменитого шахтера было веским, к его мнению прислушивались. Накануне Дня шахтера в министерство присылали списки для награждения, где в основном были начальники участков и шахт. Стаханов лично выяснял, кто лучший из забойщиков и крепильщиков, и менял в списках фамилии. В наградном отделе Алексей Григорьевич нажил себе много врагов. Как-то в пылу спора Хрущев крикнул ему: "Я знаю, я шахтер!" Тот взвился: "Какой ты шахтер?!" Никита Сергеевич пригрозил: если Стаханов не уедет в Донбасс - положит партийный билет на стол. Алексей Григорьевич вспылил, кинул Хрущеву на стол партбилет, а уходя, крикнул: "Я как был коммунистом в душе, так им и останусь!" Кто-то из секретариата догнал его уже на улице и отдал билет...

Некоторое время Алексей Григорьевич проработал на скромных должностях в угольных трестах. После работы в министерстве это было для Стаханова концом всего. Уехав из Москвы, он сломался. 7 Ноября и 1 Мая его приглашали в качестве почетного гостя на трибуну, но он уже понимал, что "эпоха Стаханова позади". У Стаханова были достаточно натянутые отношения с Сусловым. Несколько раз знаменитому шахтеру собирались присвоить звание Героя Соцтруда, но Суслов отказывался подписывать. Только под нажимом других лауреатов вынужден был согласиться.

- Папа много пил, и дело уже шло к инсульту. В это запойное время около него появилась одна тетка с арбузными грудями - он ее выгнал, потом к нему прикипела родственница парторга Антонина. По пьяной лавочке она затащила отца в загс и расписалась с ним. Мама написала жалобу в прокуратуру: Брак признали недействительным. Антонина все-таки оставила себе фамилию Стаханова и тут же попыталась воспользоваться ею. Первый секретарь обкома ЦК Украины позвонил мне: "Я "жену" вашего отца в дверь выгоняю - она лезет в окно: Говорит, Стаханову нужно 30 метров тюли и гардины". Потом все это добро Антонина продала:

- Жительница города Шимска Наталья Васильевна Галкина, чье детство и юность прошли в донецком городе Торезе, вспоминала, как "пьяный Леха Стаханов гонялся за женой с именным пистолетом. Разбушевавшийся герой социалистического соревнования орал: "Убью, сука!" Стаханову все сходило с рук: милиция не забирала дебошира".

- Когда отец уехал в Торез, то именное оружие подарил мужу маминой сестры. Еще один пистолет папа утопил в пруду. А в Торезе ему уже было тяжело руку поднять - какие там дебоши: Надо сказать, после смерти Стаханова появилось немало "очевидцев", помнящих Алексея Григорьевича. Как-то журналист удивил меня, сказав, что прочитал воспоминания одного из "друзей" Стаханова, который утверждал, что настоящая фамилия отца была: Стаканов. Я не один раз была с отцом на его родине - в деревне Луговая на Орловщине - и убедилась: всю жизнь на одной стороне села там жили Зиборовы, а на другой - Стахановы.

Еще один солидный телеканал сообщил, что Стаханова погубила любовь к карточной игре. Какая глупость! Отец играл лишь в подкидного дурака, и мы - домашние - знали: не дай бог его обыграть! Он был страшно обидчивый. Мог, например, после проигрыша, когда мы садились смотреть телевизор, выкрутить пробки:

- Донецкие газеты писали, что Алексей Григорьевич скончался в психиатрической больнице.

- Торез - небольшой городок. Отделение, где лежали больные с поражением сосудистой системы головного мозга, находилось в психбольнице. У отца была отдельная палата, а дальше по коридору - большая общая комната, куда он постоянно сбегал. Отец привык находиться в гуще событий... Главврач говорил дежурным сестрам: "Оставьте крайнюю койку в общей палате свободной - Стаханов все равно придет сюда спать". Из-за своей любви ко всему общественному он и умер. Кто-то в общей палате бросил на пол шкурку от яблока - отец поскользнулся и ударился головой об острый угол стола. Это был несчастный случай. Столь любимая им песня "А молодого коногона несут с пробитой головой..." стала символичной.

Отец умер 4 ноября 1977 года. Его похороны, согласно христианским канонам, должны были состояться на третий день после кончины - 7-го числа. Власти поспешили организовать церемонию прощания 6-го. Прямым текстом нам было сказано: после поминок утром 8 ноября никто из шахтеров просто не выйдет на работу...

Через год город Кадиевка, где Алексей Григорьевич установил свой рекорд, был переименован в город Стаханов. До сих пор этот населенный пункт остается единственным в мире городом, названным в честь рабочего человека.