Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Исторические анекдоты от Старого Ворчуна


Owls

Исторические анекдоты
от Старого Ворчуна
Вып. 597

от 04.06.2011 г.



Если из истории убрать всю ложь,
то это совсем не значит, что останется одна только правда -
в результате может вообще ничего не остаться.
Станислав Ежи Лец


Анонс!

5 июня выходит в свет 617-й выпуск Ворчалок об Истории:

Андроник Комнин: воин, заговорщик, бабник и любимец народа. Часть XI



Русская эмиграция. Вып. 15



“Птичка” для Тэффи

Незадолго до своей смерти Тэффи во время одного из своих "файв-о-клоков" обратилась к Бахраху:
"Слушайте, дорогой мой, в конце концов, кто написал "Птичка Божия не знает"? Я перерыла всего Пушкина, хоть у меня и хромое берлинское издание, - ан нету. Затем перелистала всего Лермонтова, - опять нет. Не мог же это написать Плещеев?!"
Бахрах удивлённо ответил:
"Надежда Александровна, ведь это из “Цыган”".
Растроганная Тэффи даже поцеловала Бахраха:
"Ангел! Вы спасли меня! Мне эта "птичка" была до зарезу нужна, а я никак не могла её поймать".


“Тэффи” как аббревиатура

К сборнику своих "Юмористических рассказов" в 1910 году Тэффи в качестве эпиграфа выбрала афоризм Спинозы:
"Смех есть радость, потому сам по себе – благо".
Уже в эмиграции кто-то, вспомнив этот эпиграф, пошутил, что слово "Тэффи" является аббревиатурой для двух отвлечённых понятий:
"тэ" для теологии и "фи" для философии.

Тэффи о русском Париже

Книга Тэффи "Городок", изданная в 1927 году, была посвящена уже уходящему русскому Парижу. В этой книге Тэффи писала о том, как
"скученно жило население этого городка, занималось промыслами, молодежь большей частью извозом — служила шофёрами, а люди зрелого возраста содержали трактиры или служили в этих трактирах: брюнеты в качестве цыган или кавказцев, блондины — малороссами. Женщины шили друг другу платья и делали шляпки, мужчины делали друг у друга долги.
Кроме мужчин и женщин, население городишки состояло из министров и генералов. Из них только малая часть занималась извозом, большая преимущественно долгами и мемуарами. Мемуары писали для возвеличения собственного имени и для посрамления сподвижников. Разница между мемуарами заключалась в том, что одни писались от руки, другие на пишущей машинке..."


Поэт в третьем лице

В эмиграции Бальмонт в обществе говорил мало и вступал в бой, только, если по его мнению, разговор становился слишком прозаическим и касался только повседневных тем.
О себе Бальмонт говорил только в третьем лице:
"Поэт считает… Поэт жаждет… Поэт проголодался…"


Реакция Бальмонта на рецензию

В 1923 году в Берлине Бальмонт издал свой автобиографический роман "Под новым серпом", а Бахрах написал довольно благожелательную рецензию на этот роман. На одном из литературных вечеров Бальмонт подошёл к Бахраху и вполголоса сказал:
"Поэт хочет отблагодарить вас за тёплые слова о его романе. Мне хотелось, чтобы именно вы отметили его появление, потому что я оценил то, что вы написали о цветаевском "Ремесле". Ведь вы знаете, что она мой друг, а в поэзии она моя..."
Тут Бальмонт замялся и что-то пробормотал, - то ли падчерица, то ли союзница.
Оправившись от запинки, Бальмонт продолжил:
"Мы связаны с ней тем, что мы оба "зовём мечтателей".
[Книга Марины Цветаевой "Ремесло" вышла в том же 1923 году в Берлине.]

Обидчивость Бальмонта

С Бальмонтом в эмиграции было очень трудно общаться, так как он мог принимать на свой счёт и по-своему перетолковывать самые нейтральные и безобидные слова.

Бальмонт у Толстого

У Бальмонта было несколько излюбленных историй, которые он рассказывал при каждом удобном случае. Он очень любил рассказывать о своём посещении Ясной Поляны, хотя эти воспоминания и были им уже опубликованы. Суть этой истории заключалась в том, что Бальмонт стал читать Толстому свои стихи "Запах солнца", а Лев Николаевич не мог скрыть своего недоумения. Бальмонт, рассказывая эту историю, всегда добавлял:
"Лев Николаевич умело притворился, будто мои стихи ему не понравились".


100 томов

Бальмонт любил говорить своим слушателям о том, как много он трудится, главным образом – по ночам, и утверждал, что посмертное собрание его сочинений займёт не менее ста томов.

Солнце и дождь

Ещё до революции Бальмонт написал:
"Я буду петь о солнце — в предсмертный час".
В эмиграции Бальмонт вёл полунищенское существование, усугубляемое душевными болезнями и семейными неурядицами.
Умер он в 1942 году в оккупированной немцами Франции, всеми забытый, и хоронили его под проливным дождём, а за его гробом шли только жена и дочь.

Отзывы современников о Бальмонте

Я оставляю в стороне многочисленные насмешки над стихами Бальмонта и над ним самим.
Александр Блок об авторе сборников "Горящие зданья" и "Будем как солнце" писал как о "замечательном русском поэте".
По словам Валерия Брюсова, друга Бальмонта, "нежный Лионель" не всегда мог совладать с "демоном поэзии".
Осип Мандельштам говорил о "серафической поэтике" Бальмонта, а Марина Цветаева – о его "непреодолённом даре", о его "заморсхости, океанскости, райскости и неприкреплённости", и уподобляла Бальмонта "плавучему острову".

Указатель имён

Бальмонт, Константин Дмитриевич (1867-1942).
Бахрах, Александр Васильевич (1902-1985).
Блок, Александр Александрович (1880-1921).
Брюсов, Валерий Яковлевич (1873-1924).
Мандельштам, Осип Эмильевич (1891-1938).
Плещеев, Алексей Николаевич (1825-1893).
Спиноза, Бенедикт (1632-1677).
Тэффи, Надежда Александровна (Лохвицкая, 1872-1952).
Цветаева, Марина Ивановна (1892-1941).

Русская эмиграция. Вып. 14

(Продолжение следует)

Дорогие читатели! Старый Ворчун постарается ответить на все присланные письма.
Труды Старого Ворчуна:
WWW.ABHOC.COM ,
на котором собраны все выпуски рассылок "Исторические анекдоты" и "Ворчалки об истории", а также
Сонник по Фрейду
Виталий Киселёв (Старый Ворчун), 2011
abhoc@abhoc.com

В избранное