ДРЕВНЕКИТАЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ И ТОРГОВЛЯ НА БИРЖЕ – I

О, как велик и безбрежен Путь древнекитайской философии! Он подобен дракону, взмывающему высоко в Небо и свысока взирающему на Землю, он подобен воде, заполняющей все пустоты, воде, которая там, где нет человека, он подобен легкому дуновению летнего ветра, возвращающему силу жизни путнику, устало бредущему по пыльной дороге.
Длину Пути не измерить человеческими шагами. Глубину Пути не исчерпать человеческими мерками. Высоту Пути не представить, даже если смотреть в Небо, задрав голову.
Древнекитайская философия мягко и ненавязчиво открывает перед читателем удивительный мир. Мир, где лицом к лицу сталкиваешься с тайной. Мы видим императора Яо, отправляющегося на гору Охотниц-прорицательниц, Конфуция, забывшего вкус мяса после того, как он прослушал девять тактов мелодии «Великое цветение», Чжуан Цзы в сандалиях и одежде из грубого холста, проходящего мимо вэйского царя.
Дикие лебеди, летающие высоко, не собираются стаей на заболоченных прудах. Во время весеннего половодья чёрный певчий дрозд не перелетает через реку Цзи. Жизнь человека между небом и землёй похожа на стремительный прыжок белого коня через скальную расщелину.
Древнекитайский афоризм как ключик, открывающий вам путь в неведомое. Один поворот ключа – и вы уже там. Фраза – основная нота. Вроде бы она уже перестала звучать, однако мы слышим обертоны, которые превращают обыденное восприятие в многомерное ощущение.
Император Хуанди исполнял песню «Восход солнца» на просторах у озера Дунтин. Цзи Синцзы тренировал бойцового петуха для чжоуского царя Сюаньвана. Жан Цю спросил Конфуция: «что было прежде Неба и Земли»? «В древности было то же что и ныне» - ответил Конфуций. Жан Цю потерял нить разговора и ушёл.
Читатель может легко потерять ту самую нить и уйти в абрикосовую рощу «Чёрный полог», заблудиться среди сосен, кипарисов и платанов и, вместе с духом реки Хуанхэ-бо достигнуть Восточного океана Жо, над которым на высоте девяносто тысяч жэней парит сказочная птица Пэн.
Великий покой … Вся тьма вещей не стоит того, чтобы из-за неё беспокоиться. Я слился с природой и забыл о том. Вот это и есть настоящее слияние.
Несмотря на то, что древнекитайская философия уводит читателя в сказочные дали и не указывает дорогу обратно, она может помочь человеку принять правильное решение в обыденных ситуациях; выйти из затруднительного положения; её практическая ценность весьма велика.
Таким образом, древнекитайская философия – это и сказка и «руководство к действию».
Если толща воды недостаточно велика, то ей не под силу нести большой корабль. Если читатель внутренне не подготовлен к восприятию идей древних, то он, скорее всего, их не поймёт. Однако как аппетит приходит во время еды, так и понимание приходит во время прочтения.

Прежде чем приступить к собственно основной теме нашего повествования, хотя бы кратко познакомимся с древнекитайской философией и с древнекитайскими философами.

Конфуцианство и даосизм

Современная историческая наука относит зарождение философии в Китае к VII – VI вв. до н. э. История китайской философии, таким образом, насчитывает без малого три тысячи лет. Мы можем выделить четыре основных периода ей развития:

1) древний период: эпоха «ста школ» – (600-е – 200-е гг. до н. э.);
2) средний период: конфуцианство, даосизм и появление буддизма – (200 г. до н. э. – 960 г.);
3) неоконфуцианский период – (960 г. – 1912 г.);
4) современный период – (с 1912 г. до настоящего времени).

Приведённая периодизация носит самый общий характер. Древнекитайский историк Сыма Цянь (145 – 89 гг. до н. э.), будучи государственным чиновником в ранге «тайси» – то есть учёным составлявшим историю древнего Китая (обратите внимание: уже тогда – древнего) – в 97 г. до н. э. выпустил в свет свой превосходный во всех отношениях труд «Историческое повествование», состоявший из 126 книг. При его написании Сыма Цянь проявил недюжинный литературный талант. Свои выводы учёный делал на основании исторических документов.
Сыма Цянь выделил в древнекитайской философии шесть основных направлений:

1) школа «Жу» или конфуцианцы;
2) школа «Инь-Янь» или космологическая;
3) моизм;
4) даосизм;
5) школа «Мин» - школа имён;
6) школа «Фа-Цзя» - законники.

Для нас особый интерес представляют конфуцианцы и даосские философы. Конфуцианцы являлись последователями Великого Учителя Кун Фу Цзы, называемого на Западе Конфуцием (“Confucius” – его латинизированное имя). Как же мы можем перевести это на русский? Кун Цзы буквально означает «мудрец (философ, учитель) из рода Кун». Дела Конфуция, его мысли и идеи оказали столь значительное влияние на весь Китай, что об этом человеке стоит рассказать достаточно подробно.
Конфуций родился в ноябре 551 г. до н. э. в княжестве Лу (это небольшое государство в нижнем течении реки Хуанхэ, в настоящее время – территория провинции Шаньдун) в пещере горы Нишань. При рождении будущий великий мудрец получил имя «Цю» и прозвище «Чжунни», что означает «второй ребёнок, родившийся на глиняном полу».
Его родители принадлежали к обедневшей аристократической фамилии, к так называемому сословию «ши» – представителям боковых ветвей знатных родов, дававших стране профессиональных администраторов и управленцев. Отцу Конфуция, Шу Лян Хэ, было уже за шестьдесят, когда он взял в жёны молодую девушку из рода Янь – мать героя нашего повествования. Конфуций уже в младенчестве потерял отца, а на шестнадцатом году жизни похоронил мать. В семнадцать он женился. Чжао гун, правитель княжества Лу, узнав о том, что сын храброго
Шу Лян Хэ обзавёлся семьёй, послал Конфуцию в подарок живого карпа – символ благополучия и процветания. Не имея возможности достойно ответить на столь ценное подношение, Конфуций называет своего первенца Бо Юй. «Бо» – потому что первый, «Юй» - означает «рыба» - память о даре. Ребёнку дали и второе имя – «Ли»: одно из значений этого иероглифа – «карп».
Молодые годы будущего Великого Учителя были трудными. Ему очень часто приходилось выполнять «грязную работу» – готовить еду, убирать дом. С юности Конфуций пристрастился к музыке и полюбил её на всю жизнь. Он часто принимал участие в разнообразных ритуалах и процессиях, где выступал в роли музыканта. Незаурядные физические данные (его рост был равен 1 м 91 см), интеллектуальные способности и кипучая энергия требовали адекватного применения. С пятнадцати лет, по его собственным словам, Конфуций обратил все свои
помыслы к учёбе. Горячие порывы молодости не обошли стороной нашего героя. В восемнадцать лет он явился на банкет для местных ши, который давал при дворе лусского князя Ян Ху – могущественный аристократ, оказывавший огромное влияние на весь ход дел в княжестве. Однако Ян Ху по какой-то неизвестной нам причине показал Конфуцию «от ворот поворот», заявив, что, мол, таким незначительным людям не место при дворе. Этот отказ был тем обиднее, что род Конфуция восходил к Вэй-цзи, легендарному полководцу эпохи становления
династии Чжоу (XII в. до н. э.), получившему от Чэн-вана за выдающиеся воинские подвиги в удел царство Сун.
Конфуцию пришлось вернуться обратно в деревню и, по словам Сыма Цяня, занять должность мелкого чиновника при зерновых амбарах. Через некоторое время наш герой пошёл на повышение – он перешёл на службу в аристократическое семейство Цзи и стал приглядывать за скотом. Эти годы не прошли напрасно – будущий Великий Мудрец познал жизнь с самой, может быть, неприглядной для себя стороны – тяжёлая, однообразная работа, отсутствие каких бы то ни было перспектив, мелкие семейные дрязги, конфликты с простолюдинами, головная
боль по поводу состояния здоровья поднадзорного скота и многое другое, о чём уже сегодня, наверное, и никто не вспомнит.
Однако Конфуций не падает духом, и в свободное от работы время усиленно изучает письменное наследие предыдущих эпох, запоем читает древние книги, получая удовольствие от приобщения к сокровищнице традиционной культуры. В 25 лет он уже является признанным знатоком ритуала – освящённых временем норм поведения благородного человека в обществе и в этом качестве беседует с одним из местных правителей. «Коли Сын Неба не навёл порядка в делах правления, – говорит Конфуций, – можно расспросить дикарей четырёх стран
света». Молодой специалист по теории управления проводит мысль о том, что навести порядок в своих владениях – первейший долг государя. Если же он вместо этого занимается неизвестно чем – охотится, пирует, наслаждается наложницами, то дела в государстве приходят в полнейшее расстройство. Примерно в это же время Конфуций посещает главный храм княжества Лу и приковывает к себе всеобщее внимание тем, что задаёт жрецам бесконечный поток вопросов о древних ритуалах и обычаях. Когда же он окончательно утомляет своих
собеседников, те спрашивают его, чем вызвано такое неумеренное любопытство. Молодой искатель мудрости отвечает, что расспрашивать в храме о ритуале и есть ритуал. Сражённые таким ответом, жрецы вынуждены отвечать на вопросы Конфуция и дальше.
В тридцать два Конфуций уже имеет учеников. В 519 г. до н. э. вместе с одним из них, он отправился в город Лои, столицу древней империи Чжоу, духовный и культурный центр тогдашнего Китая. Там Конфуций испытал глубочайшее потрясение. Он встретился с Лао Цзы – Великим Светом древнего Китая, основателем даосизма, оригинального философско-мировоззренческого учения, которое живо до сих пор. Желая увидеть живую легенду, Конфуций, преисполнившись глубочайшего почтения, отправился к знаменитому философу в библиотеку
чжоуского двора. В уме Конфуция рисовалась картина встречи чуть ли с небожителем. Однако взору посетителя предстал внешне ничем не примечательный старичок, но с глазами, в которых, казалось, отражалось Небо. Сыма Цянь так повествует о встрече Конфуция с Лао Цзы:

«Конфуций пришел в царство Чжоу, чтобы посоветоваться с Лао Цзы о ритуалах и поговорить о древних героях.
Лао Цзы сказал: «Все люди, с которыми ты разговариваешь, давно уже истлели вместе с костями. От них остались только слова. Когда наступает время, подходящее для способного человека, он поднимается; если же оно не наступает, он лишь устало бродит вокруг. Я слышал, что хорошие купцы держат свои товары глубоко зарытыми в землю, чтобы создать видимость, что у них ничего нет, а выдающийся человек с совершенным характером притворяется глупцом. Господин, оставь свою гордость, свои многочисленные желания, манеры и чрезмерные
претензии. Они не принесут вам никакой пользы, господин! Вот все, что я должен был сказать вам».
Вернувшись к себе, Конфуций так поведал своим ученикам о встрече с Лао Цзы: «Я знаю, что птица может летать. Я знаю, что рыба может плавать. Знаю также, зверь может бегать. На то, что бегает, можно смастерить силки; на то, что плавает, можно изготовить сети; на то, что летает, можно сделать стрелу. Но дракон, седлающий ветер и поднимающийся в небо на облаке, выше моего понимания. Сегодня я повстречался с Лао Цзы – как он похож на дракона!»»

Понял ли Конфуций до конца слова Лао Цзы, или нет, мы не знаем. Однако встреча с ним, вне всякого сомнения, оказала огромное влияние на становление будущего Великого Учителя. В 517 г. до н. э., два года спустя, в княжестве Лу произошёл знаменитый инцидент с петушиными боями. Надо вам сказать, что древнем Китае петушиные бои пользовались огромной популярностью у знати (это нашло отражение и в философии: вспомним знаменитую притчу о бойцовом петухе царя Сюаньвана). На кон ставились крупные суммы денег, недвижимость
и даже земельные угодья. Так вот, во время одного из боёв между петухом, принадлежащим представителю видного аристократического семейства Цзи и петухом, принадлежащим стороннику луского князя Чжао-гуна, с обеих сторон вскрылось жульничество. Завязалась словесная перепалка, которая быстро переросла в потасовку, которая, в свою очередь, дала повод для вооружённого конфликта. Причём в этих столкновениях крепко досталось Чжао гуну. В конце концов, он вынужден был даже бежать в соседнее княжество Ци. Конфуций как
верный слуга своего повелителя (а к тому времени карьера Конфуция пошла, что называется, в гору – он уже служил при дворе), также отправился в изгнание. И, как говорится в русской пословице, не было бы счастья, да несчастье помогло.
Приехав в Ци, Конфуций испытал второе глубочайшее потрясение. Оно состояло в том, что искусный музыкант и меломан, прослушав девять тактов мелодии «Великое Цветение» («Да Шао»), сочинённой по преданию императором Шунем, впал в состояние прострации. По словам самого Конфуция, эта божественная музыка заставила забыть его на три месяца вкус мяса.
Кроме того, тогда же состоялись беседы Конфуция с циским князем Цзин-гуном и с его политическим советником Янь Ином. Ниже приведён характерный фрагмент из диалога Конфуция и Цзин-гуна:

«Цзин-гун спросил Конфуция о сути истинного правления. Конфуций ответил: «Пусть государь станет действительно государем, подданный – подданным, отец – отцом, сын – сыном».
Цзин-гун воскликнул: «Превосходно! Ведь если государь не будет подлинным государем, подданный – подданным, отец – отцом, а сын – сыном, то в этой ситуации даже если у вас и будет просо, вам не удастся воспользоваться им для своего пропитания»».

Со временем в уме Конфуция выкристаллизовалась своеобразная философская доктрина, о которой мы поговорим чуть позднее. Богатые и разнообразные жизненные впечатления, многолетний опыт практической работы в государственной системе управления, а также постоянное изучение канонических текстов – вот те поленья, из которых разгорелся костёр будущего Учения.
На пятьдесят втором году жизни карьера Конфуция подошла к своему пику. В 500 г. до н. э. молодой правитель княжества Лу, Дин-гун, решил привлечь к управлению государством опытных и знающих мужей. В результате Конфуций был возведён в ранг «дасыкоу» - чиновника, ведающего всеми уголовными и политическими преступлениями и фактически стал третьим лицом в государстве. В ведении Конфуция были также и ритуалы. Во время официальной встречи Дин-гуна с уже знакомым нам циским князем Цзин-гуном Конфуций ведал всеми тонкостями
дипломатического протокола. Фактически на нём лежала ответственность за организацию «саммита». На такого рода встречах обязательно имела место обширная музыкальная программа. Каково же было изумление почтенного знатока музыки, когда циская сторона вместо серьёзных, освящённых многовековой традицией номеров сначала представила «музыку четырёх сторон» - варварские танцы и песни, что-то вроде наших половецких плясок, а затем пошлое эстрадное представление, похожее на скоморошьи забавы. Конфуций потребовал немедленно
прекратить это представление, показав себя строгим ревнителем нравов. Циский князь был настлько потрясён поведением Конфуция, что отдал Дин-гуну ранее захваченные земли.
Придя в себя уже дома, в Ци, Цзин-гун вместе со своими вельможами стал обдумывать план с целью отстранить Конфуция от участия в управлении княжеством Лу, или хотя бы ограничить его влияние на Дин-гуна. После долгих раздумий цисцы послали в Лу роскошно убранную процессию: несколько десятков великолепных коней, запряжённых в богато разукрашенные повозки, в которых ехали специально подобранные и обученные певицы. – При дворе князя Ци неплохо знали писания: на ум сразу же приходит история легендарной красавицы Си
Ши, которой так удалось заморочить голову одного князя, противника её господина, что этот князь даже потерпел военное поражение.
Молодой Дин-гун так обрадовался подарку, что практически всё своё свободное время проводил в обществе прекрасных дам. Следуя примеру своего господина, весь двор также впал в эйфорию, что неизбежно привело к нарушению ритуальных норм и правил: так, во время одного из жертвоприношений, знатный вельможа Цзи Хуаньцзы, наверное, держа в уме перспективу увеселений, забыл наделить сановников жертвенным мясом. Этот эпизод стал последней каплей, переполнившей чашу терпения дасыкоу.
В 497 г. до н. э. Конфуций вышел в отставку и отправился в странствие с облаками, распространять учение. Сначала к нему присоединилось лишь несколько учеников. Потом их количество стало постепенно увеличиваться, и через несколько лет вокруг Учителя собралось человек сто. Во время странствий ученики заучивали предания, заботились об Учителе, а наиболее «продвинутые» удостаивались привилегии личного общения с ним. Во время одной такой беседы один из учеников, сражённый очередным афоризмом Учителя, записал ответ
Конфуция тушью у себя на поясе. Так, согласно преданию, было положено начало книге «Лунь Юй» («Суждения»), которая содержит разнообразные диалоги и высказывания Учителя по наиболее животрепещущим вопросам. Помимо обучения молодёжи Конфуций, этот акын, можно даже сказать менестрель древнего Китая, пел, аккомпанируя себе на цине, а также обдумывал различные тонкости своей доктрины и наслаждался картинами природы.
Эти путешествия были вызваны также желанием Конфуция поступить на службу к какому-либо князю, чтобы найти применение своим знаниям и опыту. Однако местные правители, воздавая дань эрудиции Учителя, от его услуг неизменно отказывались (кто знает, почему? Может быть, не хотели делиться властью или перестраивать свою политику на новый лад)?
Не обошлось и без происшествий. Семь дней между Чэнь и Цай Конфуций с учениками провёл в осаде без горячей пищи, так как местный правитель Гунсунь Шу по ошибке принял Конфуция за луского вельможу Ян Ху, с которым у него были напряжённые отношения. В княжестве Сун местный военачальник Хуан Туэй попытался свалить на Конфуция дерево, однако благодаря чудесной случайности Учитель и его спутники уцелели. Во всех этих передрягах Конфуций сохранял удивительное спокойствие и силу духа. Он сказал своим ученикам: «Небо
уполномочило меня нести людям свет учения и дало мне благую силу дэ. Разве мог мне что-то сделать какой-то там Хуан Туэй»! – Убеждение в собственном мессианстве не покидало Конфуция до конца жизни. Самого себя он считал посланником Небес, наследником учёности Вэнь-вана, легендарного прародителя династии Чжоу.
С 484 г. до н. э. Конфуций проживает на своей родине – в Лу. Колесо странствий остановилось. Учитель по прежнему занят педагогической работой, а также редактированием древних текстов, таких как «Чунь Цю» («хроника Весны и Осени княжества Лу»). В 482 г. до н. э. умирает его сын, а вслед за ним – его любимый ученик Янь Юань. В 479 г. до н. э. завершил свой земной путь сам Конфуций. На его похоронах луский князь Ай-гун воскликнул: «Милостивое Небо не пощадило меня. Я скорблю сейчас не только о том, что не стало
уважаемого старца, но и о том, что он оставил меня одного». Конфуций оставил одного не только Ай-гуна, но и своих учеников, которые, соблюдая ритуал, прожили на могиле Учителя три года, а наиболее преданный из них, Цзы гун, шесть лет.
Прошло уже почти двадцать пять веков, как Конфуций ушёл от нас, однако, несмотря на это, он остался с нами. Точнее говоря, он никогда не приходил и никогда не уходил. Как проводник учения он вечно с нами, поскольку пока существует человечество, будет существовать и Учение. Итак, последний аккорд земного пути Учителя прозвучал. Эхо же его жизни звучит до сих пор.
В первые лет сто после смерти Конфуция его Учение не вызывало особенного интереса, однако уже в IV в. до н. э. оно было реанимировано выдающимся китайским философом Мэн Цзы (372 – 289 гг. до н. э.). Во времена правления государя императора Цинь Ши Хуан Ди (конец III в. до н. э.) конфуцианство оказалось под запретом (может потому что с точки зрения конфуцианской традиции Цинь Ши Хуан Ди пришёл к власти не совсем праведным путём, завоевав всю Поднебесную), многие конфуцианцы были казнены, а государственной идеологией
на некоторое время стал легизм. В дальнейшем интерес к конфуцианству снова возродился (вспомним имя Дун Чжун-шу (179 – 104 гг. до н. э.), развивавшего идеи Конфуция в эпоху династии Хань). Настоящий ренессанс Учение переживает в XI – XIII вв. при династии Сун (здесь мы уже вспоминаем легендарного Чжу Си (1130 – 1200 гг.)). Вплоть до 1912 г. оно было официальной государственной идеологией.
Учение Конфуция и его последователей оказало такое колоссальное влияние на философию, культуру и систему жизненных ценностей Китая, что сдало просто таки неотделимой частью китайского мироощущения вообще. Буквально каждый китаец с детства пропитывается духом этого Учения. Поэтому значение его очень велико.
Мы очень много говорили о Конфуции и его Учении, однако до сих пор не касались его сути. Так давайте поговорим, наконец, и об этом.

Продолжение следует.

НОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ В ОБУЧЕНИИ!

Для всех, кто хочет приобрести навыки инвестиций на российском фондовом рынке, мы рекомендуем посетить очные авторские курсы в компаниях «Церих кэпитал менеджмент», «Риком-траст» и «Контраст». Время обучения – 6, 4 и 4 недели соответственно. Подробности – на сайтах www.zerich.ru, www.ricom.ru, www.kontrust.ru, а также на базовом сайте рассылки www.fintraining.ru.
Тем, кто интересуется вопросами инвестиций на российском рынке ценных бумаг, но не имеет возможности посещать наши занятия в Москве, мы рекомендуем подписаться на дистанционные образовательные курсы Константина Царихина «Инвестиции в ценные бумаги» и «Срочный рынок: фьючерсы и опционы».