... дал нам задание - выйти в город и поговорить с людьми...
... мне хочется о самом разговоре рассказать.
Я заметил стоящий автобус и решил поговорить с водителем. Его звали Алексей Петрович.
Пожилой
мужчина, коренастый и крепкий, спокойный и рассудительный.
Я сказал, что мой знакомый, водитель
автобуса в Ростове, хочет перебраться в Горячий ключ, и расспросил о жизни водителя.
Вставать приходится в 3-4 часа ночи. Иногда в 6:30, но это очень редко. Весь день за рулем. Заканчивает
работать иногда в 3 часа дня, иногда только в 6 вечера, в зависимости от маршрута. Если закончил
пораньше - занимается до вечера своим автобусом. Машину ведь нужно поддерживать в порядке, иначе она
подведет.
В месяц Алексей Петрович работает 27-29 дней.
Зарабатывает за месяц около 3500 рублей. Как-то раз два месяца зарабатывал по 4000, но за это время у него
не было ни одного выходного. Его товарищ на более вместительном автобусе за месяц без выходных сумел
заработать 5200 рублей. Есть, конечно, места и еще получше. Например, на вахте у нефтяников тоже платят
3500, а работать приходится через день, а то и через два.
Я хотел спросить, когда же он живет, ведь времени у него едва ли остается на сон. Но я не смог задать этот
вопрос.
Спросил, когда же он тратит деньги. Алексей Петрович усмехнулся: «Деньги тратятся по ходу работы».
Был у него молодой стажер - 30 лет (как и мне). Тому платили 2700 - 2900 в месяц. Он выдержал всего
месяц. Уволился.
Потом опять вернулся - в другом месте оказалось не лучше.
Я спросил, как он сам считает, хорошая ли это работа. Алексей Петрович сказал: «Ничего, работать можно».
И глядя куда-то вдаль повторил, скорее себе, а не мне: «Работать можно».
Я спросил, давно ли он так работает. Алексей Петрович ответил, что за рулем автобуса он 12 лет. До того
водил грузовики в той же организации. «Работа нелегкая, конечно», - сказал он. И добавил: «Да ведь
деваться некуда. Надо было пенсию заработать, вот и работал. Заработал пенсию. А прожить на нее нельзя.
Вот и работаю дальше».
Пенсия у Алексея Петровича 2200 рублей, да у жены его 1700. Кстати, здесь он сказал единственную фразу,
как-то касающуюся будущего, планов и надежд. «Если бы пенсию подняли хотя бы до 4000, он бы и не
работал.
А так пенсии и на еду не хватит. А ведь надо еще и одеться, и ботинки купить, и 100 грамм иногда
надо, верно?» - снова искал он у меня подтверждения. Я согласился. Без регулярных 100 грамм жуть этой
жизни могла бы пробиться сквозь заслоны бесчувственности, а это слишком ужасно.
Я не стал спрашивать его о будущем, или о том, чего он хочет в жизни. Не смог. Слишком ясен был мне
ответ.
Я долго не мог понять, что за чувство выражает его лицо. И почему мне так больно от его слов. А понял
только сейчас.
ОН СМИРИЛСЯ. Он смирился давно и, похоже, окончательно.
А еще мне было жутко от того, что я могу все, а он - ничего не может. И я не знал, как мне ему помочь.