Добрый день, Уважаемые Подписчики! Рад представить Вам очередной - уже шестьдесят седьмой выпуск - рассылки.

В настоящее время выпуски рассылки выходят не очень регулярно, так как в Москве я появляюсь от случая к случаю, но, думаю, с началом межсезонья наши встречи станут более регулярными. Материалы сайта обновляются регулярно, за последние время появилось много новых и интересных материалов, в частности:

1. Обширное досье по Советско-Афганской войне 1979-1988 годов,
2. Досье по Истории Палестины,
3. Исследование Александра Зеличенко История афганской наркоэкспансии 1990-х годов,
4. Книга Ивана Матвеевича Капитанца Война на море. Актуальные проблемы развития военно-морской науки,
5. Спорная, но интересная публикация Эмиля Паина Этническая специфика контрабанды наркотиков в Россию: мифы и реальность,
6. Работа видного российского политолога Николая Алексеевича Косолапова Международно-политическая организация глобализирующегося мира: модели на среднесрочную перспективу,
7. Книга Сергея Кара-Мурзы Манипуляция сознанием,
8. Книга Фрэнсиса Фукуямы Конец истории и последний человек,
9. Досье Делящиеся материалы в Южной азии и последствия американо-индийского ядерного соглашения,
10. Работа Дэвида Хейфмейстера Доклад президента конгрессу: анализ выгод американско-советского сотрудничества по контролю над вооружениями,
11. Книга Евгения Афанасьевича Паршакова Экономическое развитие общества. Концепция кооперативного социализма
и много других интересных материалов.

Последние материалы, опубликованные на www.nationalsecurity.ru:

Обращаю Ваше внимание, уважаемые читатели, что Вам не обязательно ждать продолжения заинтересовавшей Вас публикации в рассылке - Вы можете прочитать полную версию заинтересовавшей Вас публикации на сайте www.nationalsecurity.ru, перейдя по ссылке >>> ДАЛEE >>> в конце каждого материала:

∙ Аналитический доклад "Наркоторговля через российско-казахстанскую границу: вызов и проблемы противодействия".

∙ Досье "Совет национальной безопасности при Президенте США".

∙ Косолапов Н.А, Андреева Т.Н, "Ядерное сдерживание в условиях глобализации (политико-психологические аспекты проблемы)".

∙ Джин Шарп "От диктатуры к демократии. Концептуальные основы освобождения".

Мы продолжаем публикацию в рассылке и на сайте www.nationalsecurity.ru исследования Наркоторговля через российско-казахстанскую границу: вызов и проблемы противодействия. Исследование проведено международным авторским коллективом и было выполненного на базе Центра региональных и трансграничных исследований Волгоградского государственного университета (РФ) в результате проекта, поддержанного Центром по изучению международной преступности и коррупции Американского университета (Вашингтон, США). Исследования осуществлялись в городах РФ - Москве, Астрахани, Барнауле, Волгограде, Новосибирске и Оренбурге, а также в Казахстане – Алматы, Астане и Петропавловске. В проекте приняли участие сотрудники Центра региональных и трансграничных исследований, а также представители других научных центров России и Казахстана.

Часть 2. Организация наркоторговли через границу России с Казахстаном: методы, маршруты, структура.

Граница между Россией и Казахстаном является уникальным, не имеющим аналогов политико-географическим феноменом евразийского и мирового масштаба. По своей протяженности она является самой длинной в мире сплошной сухопутной границей (Большей протяженностью обладает лишь граница между США и Канадой (8893 км.), но из них 2477 км. приходится на участок канадской границы с Аляской. См.: http:// wwg.far.ru/), к которой добавляется небольшой участок на Каспийском море. В культурном плане российско-казахстанское пограничье также представляет собой уникальный пример существования относительно прозрачной государственной границы, разделяющей страны, относимые к западной и восточной, христианской и мусульманской цивилизационным традициям. Граница Казахстана с Россией является одним из ключевых рубежей как для наркотрафика, так и с точки зрения борьбы с ним. Ее пересечение в рассматриваемом контексте означает попадание в другой регион и качественно иной «ценовой пояс», один из самых крупных транзитных узлов на пути в страны Европейского союза и, в то же время, на один из наиболее емких мировых рынков наркопотребления.

Национальные и межгосударственные структуры, занимающиеся борьбой с наркоторговлей, рассматривают российско-казахстанскую границу в качестве одного из главных «поясов безопасности», цель которых - задержать как можно большую часть переправляемых из Афганистана в Россию и Европу «тяжелых» наркотиков.

Курьезно, что огромная протяженность границы затрудняет ответ даже на, казалось бы, самый очевидный вопрос о хотя бы относительно точной ее длине: существующие оценочные данные расходятся между собой более чем на 1000 км., выражаясь в цифрах от 6400 до 7600 км. (См.: Эксперт. 2001, 17 декабря, с. 62 (7598 км. – оценка Федеральной пограничной службы РФ); "World Wide Geography – Всемирная география" - http://wwg.far.ru/ (6846 км.); http://www.kaz.newmail.ru/HMAGEOGR.HTM/ (6477 км.).)

К российско-казахстанской границе примыкают 12 регионов РФ: Астраханская, Волгоградская, Саратовская, Самарская, Оренбургская, Челябинская, Курганская, Омская, Тюменская и Новосибирская области, а также Алтайский край и Республика Алтай.

С российской стороны к границе непосредственно прилегают 70 административных районов, в пределах которых расположено более 1500 населенных пунктов и проживают свыше 3 млн. чел. (Муллаянов Р.Ш. Актуальные проблемы пограничной политики современной России. - Границы безопасности и безопасность границ. Челябинск, 2001, с. 44.) В Казахстане с РФ граничат 7 областей из 14, а именно области Атырауская, Западно-Казахстанская (административный центр – Уральск), Актюбинская, Кустанайская, Северо-Казахстанская (Петропавловск), Павлодарская и Восточно-Казахстанская (Усть-Каменогорск). Явно преобладающая часть границы расположена в сходных ландшафтных условиях степной и полупустынной зоны в сочетании с малым количеством естественных препятствий. Пограничные реки выполняют функцию рубежа на участках протяженностью не более 150 км. Выраженной ландшафтной барьерностью обладают лишь часть участка Алтайского края и участок Республики Алтай. Оба они расположены в горной местности, что существенно затрудняет трансграничное сообщение.

В граничащих с Казахстаном российских регионах проживает около 26 млн. чел. (По оценке на 1999 г. Рассчитано по: Энциклопедия СНГ. Выпуск: Регионы России. История. Демография. Хозяйство. Финансы. Инвестиции. Банки. Страхование. Экология. М., 2001.), из которых более 3 млн. – в непосредственно прилегающих к границе административных районах (Муллаянов Р.Ш. Ук. соч. С. 44.). Население северных и западных приграничных регионов Казахстана составляет 5,8 млн. чел., из них – чуть более 2 млн. проживают в примыкающих к РФ административных районах (Рассчитано по: Национальный состав населения республики Казахстан. т. 2. Алматы, 2000.). Демографические пропорции в непосредственно прилегающей к границе зоне можно считать, таким образом, сопоставимыми, хотя соответствующий потенциал приграничных регионов почти в пять раз различается в пользу России.

При этом выраженная демографическая барьерность (затрудняющая трансграничное взаимодействие ввиду слабой заселенности приграничных территорий) характерна лишь для частей западного и восточного участков. В первом случае (приграничная зона, включающая территории, с одной стороны, Астраханской и Волгоградской, с другой – Атырауской и Западно- Казахстанской областей) сказывается ландшафтная и коммуникационная барьерность полупустынного Заволжья, во втором (зона, включающая часть приграничных территорий Алтайского края, Республики Алтай, а также Восточно-Казахстанской области) – Горного Алтая. Особенно сильна такая барьерность во втором случае, учитывая, что средняя плотность населения в приграничных районах Республики Алтай составляет менее 1 чел. на км.2.

В Казахстане по данным на март 2003 г. насчитывалось 48 тыс. лиц, злоупотребляющих наркотическими средствами и психотропными веществами; в неофициальных оценках экспертов называлась цифра 250 тыс. чел. Основную долю потребителей – 42,5% - составляла наиболее уязвимая для деструктивного психологического воздействия категория – молодые люди в возрасте до 26 лет, из которых 25% - в возрасте от 12 до 16 лет (М.С. Ашимбаев, Г.А. Курганбаева, Л.М. Музапарова, Л.Ю. Гусева, А.С. Досымов. Указ. соч., с. 5-6.). По данным Министерства здравоохранения Казахстана, около 70% лиц с диагнозом "наркоман" зависимы от потребления героина.

Согласно оценкам казахстанских экспертов, в стране оседает до 30% ввозимых наркотиков, тогда как 70% транспортируется дальше; из них явно преобладающая доля – в Россию. Как уже было отмечено выше, перевоз наркотиков через российско-казахстанскую границу означает переход из среднего регионального рынка на один из самых крупных в мире рынков наркопотребления.

Официально количество состоящих на учете наркоманов в РФ составляет всего 400 тыс. чел., но экспертные оценки численности наркозависимых колеблются от 3 до 4 млн. чел., причем две трети потребителей - молодежь в возрасте до 30 лет (World Drug Report 2004…, p. 29; Наркоагрессия. Ни в какой другой стране мира она не приобрела таких масштабов, как в России (интервью с зам. директора Федеральной службы по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ ген.-лейт. Александром Михайловым). – Родная газета, 14 мая 2004 г., с. 6.). Из них около 1 млн. чел. потребляют героин, что далеко превосходит аналогичные показатели Великобритании и Италии (260 тыс. чел.), Германии (170 тыс.), Франции (165 тыс.), Испании (145 тыс.) и т.д. (World Drug Report 2004…, p. 29.) За последние 10 лет количество наркоманов в РФ увеличилось в 9 раз, а годовые доходы наркомафии по разным оценкам составляют от 8 до 18 млрд. долл. (Наркоагрессия…)

Значительная доля наркопотребления приходится на федеральные округа и регионы, непосредственно примыкающие к границе с Казахстаном. По числу наркозависимых лидирует Сибирский Федеральный округ: по данным на 2004 г. это число превышало 85 тыс. чел. (Рассчитано по: Ваша безопасность: Журнал Главного управления Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков РФ по Сибирскому федеральному округу (Новосибирск). Спецвыпуск 2004 г. С.6.) В то время как в среднем по России на 100 тыс. населения приходится 226 чел., состоящих на наркологическом учёте, в Сибирском федеральном округе доля таких лиц достигает 437; что превышает соответствующие среднероссийские показатели почти в 2 раза (Интервью с начальником отдела по борьбе с контрабандой наркотиков Сибирской оперативной таможни подполковником таможенной службы В.В. Калининым, 4.08.2004.). При этом в одной Тюменской области на учете наркологических учреждений и органов внутренних дел в 2003 г. находилось 26 тыс. чел., согласно экспертным оценкам число наркозависимых превышало 50 тыс. (См.: Тюменская область без наркотиков. Выступление члена Совета Федерации РФ А.С. Гаврина на Втором всемирном конгрессе антинаркотических сил, Москва 26-27 июня 2003. – Наркотики.ру. ) В Уральском Федеральном округе по официальным данным на 2002 г. на учете находилось около 49,5 тыс. наркоманов (10,7% от состоящих на учете в целом по России), однако по экспертным оценкам такая численность может достигать около 235 тыс. чел. (Территория УрФО - перевалочная база для доставки наркотиков. – Федеральная служба Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков, ) В приграничных регионах Приволжского Федерального округа - Саратовской и Оренбургской областях - число наркозависимых по официальным данным на 2004 г. примерно равнялось, соответственно, 8 и 9 тыс. чел. (О состоянии и мерах по противодействию наркомании и незаконному обороту наркотиков. Приволжский федеральный округ. Коллегия по вопросам безопасности при Полномочном Представителе Президента РФ).

Если принять методику подсчета, предложенную в интервью с представителем авторского коллектива начальником отдела по борьбе с контрабандой наркотиков Сибирской оперативной таможни подполковником таможенной службы В.В. Калининым (количество зарегистрированных наркоманов следует умножить на полтора и затем на грамм, чтобы получить примерную суточную дозу наркотиков (Интервью с начальником отдела по борьбе с контрабандой наркотиков Сибирской оперативной таможни подполковником таможенной службы В.В. Калининым 4.08.2004 г.)), беря в расчет наиболее типичную на 2003-2004 г. цену в 1000 долл. за грамм и при допущении, что в 70% случаев наркозависимые потребляют героин, то можно предположить, что годовой оборот этого наркотика в двух приграничных округах (Приволжском и Сибирском) составляет, как минимум, не менее 1,8 млрд. долл., а с добавлением оборота на рынке каннабисных наркотиков и рынка Южного федерального округа достигает, по крайней мере, 2,5 млрд. долл.

Значительная доля упомянутого оборота приходится именно на приграничные регионы: в одной Саратовской области по экспертным оценкам он превышает 24 млн. долл. (А.А. Иванов. Наступление на наркобизнес. – Наркомат, 2004, № 3, с.17.), а в Тюменской области – 200 млн. долл. (треть регионального бюджета) (См.: Тюменская область… .). Возможности и объемы транспортировки наркотиков через границу зависят от различных факторов: пограничного режима, ландшафтных условий, наличия путей сообщения, отчасти от степени вовлеченности местного населения и т.п.

В ландшафтно-коммуникационном плане российско-казахстанская граница является достаточно контактной, что создает широкие возможности перевозки наркотиков по существующим транспортным путям через существующие на них пункты контроля. Ее пересекают 16 железнодорожных магистралей (если считать число путей, ведущих к границе из глубины страны, то их число сокращается до 7), примерно 200 автодорог, из которых – 6 автомагистралей, 36 дорог с твердым покрытием, 33 – без покрытия, остальные – грунтовые, которые в плохих погодных условиях становятся труднопроходимыми (Рассчитано по: Человек и граница. Российско-Казахстанское приграничье. Социальный паспорт и одномерные статистические распределения. Челябинск, 2001, с. 6, 11, 14-16, 24, 29, 34, 43, 48; а также по данным автора.). Количество таких дорог с трудом поддается учету; приводимые Федеральной пограничной службой данные отражают наличие далеко не всех дорог, изображаемых даже на картах приграничных регионов, не говоря уже о картах местности.

Степень коммуникационной контактности региональных участков границы довольно существенно различается.

Наименее контактны участки Республики Алтай (1 второстепенная автодорога) и Волгоградской области (5 второстепенных автодорог и одна железнодорожная магистраль, идущая вдоль приграничной зоны и несколько раз пересекающая границу), тогда как Тюменская область (по насыщенности трансграничными коммуникациями), Омская область (по качественному представителе Президента Российской Федерации и Координационное совещание руководителей правоохранительных органов. Нижний Новгород, 2004. сопоставлению протяженности границы с упомянутой насыщенностью), Челябинская область и Алтайский край (по числу железных дорог) в рассматриваемом отношении, напротив, являются лидерами.

Строившаяся в советский период транспортная инфраструктура создавалась как единый комплекс, составляющие которого порою проектировались без учета административных границ между союзными республиками.

Как результат, некоторые автомобильные и железные дороги на коротких участках пересекают теперь уже государственную границу, возвращаясь, затем, на территорию "своей" страны. В ряде случаев (особенно когда речь идет о железнодорожных магистралях) это создает серьезные проблемы в плане зависимости от сопредельной стороны транспортного сообщения между частями одного и того же государства, а также несовпадения ведомственной принадлежности таких участков с государственной (По данным Федеральной пограничной службы РФ, в зоне российско-казахстанской границы насчитывается 8 арендуемых железнодорожных участков, проходящих по территории сопредельного государства. 4 таких участка арендуется Россией и 4 – Казахстаном.). В таких зонах условия для выявления и пресечения контрабанды (в том числе и наркотиков) менее благоприятны, а возможности проведения правонарушителями операций с использованием неопределенного юридического статуса соответствующих участков существенно расширяются.

Не случайно, что географические закономерности наркотрафика во многом связаны с расположением транспортной инфраструктуры. Использование магистральных путей существенно укорачивает время доставки; а наличие на маршруте пунктов пограничного и таможенного досмотра не рассматривается контрабандистами в качестве непреодолимого препятствия, так как при существующих техниках сокрытия наркотиков в сочетании с высокой интенсивностью транспортных потоков и недостаточной оснащенностью постов для адекватного контроля над ними, вероятность обнаружения запрещенных к ввозу грузов, в целом, невелика. Вместе с тем, как отметил, в частности, начальник отдела по борьбе с контрабандой наркотиков Сибирской оперативной таможни, подполковник таможенной службы В.В. Калинин, перевозить крупные партии наркотиков в обход таможенных постов невыгодно, ибо это создает серьезный риск задержания и полного досмотра (Интервью с начальником отдела по борьбе с контрабандой наркотиков Сибирской оперативной таможни подполковником таможенной службы В.В. Калининым, 4.08.2004 г.). Согласно известным автору экспертным оценкам, по крайней мере, 70% контрабанды провозится через действующие пропускные пункты, а не в обход их. В ряде случаев наркокурьеры сочетают использование главных авто- и железнодорожных магистралей с обходом пунктов контроля пешим ходом или на автотранспорте в приграничной зоне. Через российско-казахстанскую границу наркотики ввозятся практически на всем ее протяжении. Почти через каждый регион (за исключением, быть может, Республики Алтай, граница которой с Казахстаном проходит по горной местности при отсутствии используемых для регулярного сообщения дорог) пролегают свои пути наркотрафика.

Как уже отмечалось выше, маршруты транспортировки героина в среднем значительно длиннее, чем каннабисных наркотиков; судя по всему, они являются и более диверсифицированными. Если каннабисные наркотики поступают из Чуйской (Шуйской) долины Южного Казахстана, то опиаты завозятся в Казахстан из Афганистана через Таджикистан, Киргизию, Узбекистан и Туркмению. По мнению заместителя начальника Управления организации работы по выявлению преступлений, связанных с наркотиками Департамента борьбы с наркотиками МВД РК Н. Р. Кадырова, перевалочными пунктами транспортировки героина в Казахстане являются: в случае использования железнодорожного транспорта Бейнеу и Атырау (на западном направлении), Тараз, Алматы и Астана с дальнейшей переправкой в Екатеринбург (на северном и восточном); при использовании автомобильного транспорта – Чимкент, Караганда и Астана (Кадыров Н.Р. Оценка эффективности действующих мер по пресечению наркотраффика в Республике Казахстан. - Аналитическое обозрение, Алматы, 2004, №.1, с. 37.).

На тех же участках, где происходит непосредственное пересечение границы, маршруты транспортировки опиатов и каннабисных практически совпадают. И в том, и в другом случае можно выделить несколько магистральных направлений, во многом ориентированных, на существующие в РФ подпольные оптовые наркорынки (С использованием информации: Afghanistan Opium Survey 2003 (буклет).):

1. Нижневолжское. Идет из Западного Казахстана в Нижнее Поволжье с дальнейшими ответвлениями на Украину и в страны ЕС, в центральные и поволжские регионы РФ, на Северный Кавказ. Пересечение осуществляется, в первую очередь, на участке, разделяющем Атыраускую и Астраханскую области.

2. Северо-западное. Проходит из Западно-Казахстанской, Актюбинской, Кустанайской, Карагандинской и Северо-Казахстанской областей Казахстана через участки Саратовской, Самарской, Оренбургской, Челябинской и Курганской областей и далее в не граничащие с Казахстаном регионы Уральского федерального округа (Свердловскую область, Ханты- Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа), Поволжье и центральные районы РФ, главным образом – в Москву и Санкт-Петербург, из которых часть партий переправляется далее – в страны Восточной Европы.

3. Северо-восточное. Проходит из Северо-Казахстанской, Карагандинской, Павлодарской и Восточно-Казахстанской областей через Курганскую, Омскую, Тюменскую, Новосибирскую области и Алтайский край в нефтегазодобывающие регионы Сибири.

Для изучения структуры ввоза наркотиков через российско-казахстанскую границу исследовательской группой был проведен ивент-анализ. Его объектом стали новостные сообщения сети Интернет, находимые в наиболее популярных российских поисковых системах «Апорт» и «Яндекс» по ключевым словам и фразам (например «наркотики+российско-казахстанская граница»). Выявленные таким образом случаи анализировались в соответствии со стандартной схемой, включающей следующие характеристики: 1) дата события; 2) тип наркотика; 3) упоминаемый объем наркотиков; 4) количество и гражданство вовлеченных в преступление людей; 5) направление транспортировки; 6) использованная преступниками тактика сокрытия контрабанды; 7) имелись ли факты коррупции в рассматриваемом случае? 8) предлагаемые меры. С использованием указанной процедуры рассмотрению подверглись 233 факта за период с июля 1997 по август 2004. Конечно, репрезентативность такого анализа имеет определенные ограничения, главными из которых являются неравномерность освещаемости событий электронными новостными лентами за указанный период (об относительно полной освещаемости интересующего нас круга событий можно говорить, в основном, по отношению к периоду с 2003 по 2004 гг., на который приходится 147 из отмеченных случаев) и по отношению к различным регионам, а также трудности обнаружения соотвествующей информации некоторых электронных новостных лент даже через ведущие поисковые системы Рунет. Следует также учитывать, что структура показателей задержаний не всегда адекватно отражает структуру наркотрафика, ибо соответствующая картина по тому или иному участку может сильно зависеть от успешности действий государственных органов или контрабандистов. Тем не менее, применение ивент-анализа источников из сети Интернет, как представляется, позволило выявить ряд важных структурных особенностей и тенденций наркотрафика через российско- казахстанскую границу, сделать ряд предположений, проверка которых представляет принципиальную важность для проведения дальнейшего исследования.

Используя полученные данные, можно предположить о том, что в последние годы главные трансграничные маршруты наркотрафика постепенно смещаются на восток при общем возрастании объема контрабанды практически на всех направлениях и участках. Если за период с 2000 по 2002 г. чаще других упоминались региональные участки Челябинской, Оренбургской, Астраханской и Омской областей, в 2003 г. регионы северо-западного и северо-восточного направления ... фигурировали в сообщениях примерно одинаковое число раз (при этом на первом месте, как и в предыдущие годы, был участок Челябинской области), то с периода с январь по август 2004 г. в сводках заметно чаще фигурировали регионы северо-восточного направления, особенно Алтайский край (8 раз) и Восточно-Казахстанская область (10), при том, что количество упоминаний участков Оренбургской (6) и Челябинской (7) областей также оставалось значительным. Это может говорить о том, что нефтегазодобывающие регионы РФ, население которых заметно выделяется на общенациональном уровне по своей покупательной способности, становятся для наркоторговцев все более привлекательным рынком, учитывая продолжающееся повышение мировых цен на нефть. О растущей роли Сибири (также как и Дальнего Востока) как региональных наркорынков свидетельствуют статистические данные, в соответствии с которыми по количеству изъятого героина Сибирский федеральный округ занимает ведущее место в России (21% конфискованного в РФ объема) (ГУ ФСКН СФО РФ: Пресс-релиз от 30.07.2004 г. (машинописный текст). С.1.).

Учитывая, что трансграничная автомобильная сеть путей сообщений по своей густоте явно превосходит железнодорожную (если принимать во внимание пути, ведущие к границе из глубины страны и при этом учитывать только дороги с твердым покрытием, то в 7 раз), и что при использовании первой можно более свободно варьировать время доставки контрабанды, неудивительно, что автомобильный (в особенности грузовой) транспорт используется наркокурьерами более часто. Этот вывод иллюстрируется и оценкой В.В. Калинина, отметившего, что такой способ повышает мобильность,также как и возможность сокрытия наркотиков среди крупных партий груза (Интервью с начальником отдела по борьбе с контрабандой наркотиков Сибирской оперативной таможни подполковником таможенной службы В.В. Калининым, 4.08.2004.). Согласно официальной статистике, в Сибирском федеральном округе главными средствами доставки наркотиков выступают (в убывающей последовательности по степени значимости) автомобильный (75% зафиксированных случаев), железнодорожный (20%) и авиационный (5%) транспорт (См.: Информация по пресечению незаконного оборота наркотиков УФСБ РФ по Новосибирской области. Новосибирск, 2004 (машинописный текст), С.3-4; Наркотраффик в приграничных регионах Сибирского федерального округа по периметру российско-казахстанской границы: Аналитическая справка ГУ ФСКН РФ СФО, август 2004 г. (машинописный текст), с. 1-2.). Сопоставимые статистические пропорции имеют место в масштабе Казахстана, где, по данным Комитета по борьбе с наркоманией и наркобизнесом Министерства юстиции, в 2003 г. в 60% случаев задерживались наркокурьеры, пользовавшиеся автотранспортом и в 33% - железнодорожным транспортом (Абжалиева А.Р. Наркоситуация в Республике Казахстан: тенденции и перспективы. - Аналитическое обозрение, Алматы, 2004, №.1, с. 31.). С другой стороны, использование поездов и отчасти пассажирских автобусов повышает шансы избежать тщательного контроля благодаря тому, что пограничные и таможенные службы имеют лишь относительно небольшое количество времени для проверки пассажиров и грузов. На некоторых участках (в частности, Волгоградской и Астраханской областей) наркотики чаще перевозятся поездами ввиду слабой развитости автодорожной сети.

При этом возможность затеряться в массе пассажиров для многих наркокурьеров представляется очень серьезным преимуществом, учитываемым при выборе способа доставки: в более чем 90 случаях (из 166, в которых указывался использовавшийся контрабандистами транспорт) наркотики перевозились либо в пассажирских поездах, либо в автобусах. Неудивительно, что, по оценкам представителей региональных силовых структур, на участке Саратовской области переориентация наркокурьеров на использование автомобильного транспорта произошла лишь после отмены поезда «Ташкент-Москва» (См., например: Кулишов С. Противоборство. – Наркомат, 2004, № 3, с. 21; Шинкарев А.И. Важнейшие направления. – Там же, с. 26.).

В видовой структуре ввозимых наркотиков по всем данным доминируют каннабисные (марихуана, гашиш, конопля) и опиатные (героин, опий-сырец). В целом, каннабисные наркотики провозятся в большем объеме, что во многом объясняется их относительно низкой ценой и более коротким маршрутом транспортировки, во время которой требуется пересекать лишь одну межгосударственную границу, а именно с Россией. Однако в значительном большинстве конкретных случаев контрабанды (169), отмеченных в базе данных, осуществлялась контрабанда опиатов, и в первую очередь, героина. Доля «тяжелых» наркотиков по сравнению с «легкими» в наркопотреблении как приграничных регионов, так и по России, неуклонно растет, что практически единодушно отметили и интервьюированные нами региональные представители таможенной, пограничной служб и Госнаркоконтроля. Помимо гораздо большей рентабельности перевозок героина свою роль играет и возможность ограничиться транспортировкой относительно небольших партий, которые значительно легче сокрыть от контроля (в том числе и с применением служебных собак).

Дальнейшее развитие ситуации, очевидно, будет, как и прежде, определяться изменением платёжеспособного спроса наркопотребителей и уровнем рентабельности наркобизнеса: с одной стороны, значительный приток героина на приграничные наркорынки будет способствовать (и уже способствует) снижению его (героина) розничной цены (Ориентировочная оптовая цена героина на «черном рынке», по мнению специалистов, варьируется в диапазоне от 150 до 450 рублей за грамм, а розничная – от 800 до 1200 рублей.); с другой, ее снижение цены и, следовательно, размера доходов наркодельцов при исключительно высоком риске подобного рода предпринимательства побуждает помещать вырученный капитал в более дешёвые, но и доступные виды наркотиков, в частности, опий, что обеспечивает более быстрый оборот финансовых ресурсов наркобизнеса. Закономерно, что число случаев задержания крупных партий опия в последнее время существенно растет. При том, что наркоманы пытаются изготавливать из него героин кустарным способом, имеется предположение о существовании на территории РФ лабораторий, где и происходит процесс переработки опия.

Нелегальная переправка наркотиков через границу требует от курьеров применения все более изощренных приемов сокрытия груза. Способы такого сокрытия весьма разнообразны. По большей части, их можно разделить на следующие разновидности: 1) маскировка в крупных партиях перевозимых овощей или фруктов (в том числе, внутри плодов), промышленных товаров и сырья; 2) сокрытие внутри тела (заглатывание и т.п.); 3) сокрытие в личных вещах, под одеждой или обувью; 4) оборудование тайников в автотранспорте или использование потайных мест в вагонах поезда; 5) сокрытие в упакованных партиях продовольствия и промышленных товаров (в том числе и в фабричной упаковке и вмонтированных при их производстве тайниках); 6) сброс наркотиков на участках перед пропускными пунктами с последующим подбором груза сообщниками.

Согласно собранной базе данных, заметно чаще, чем в других случаях, задерживались нарушители, использовавшие четвертый способ, что может свидетельствовать как о его наибольшей популярности, так и об относительно меньшей (по сравнению с другими) надежности. Отчеты, фиксирующие задержание нарушителей, пытавшихся сокрыть наркотики путем глотания, становятся все более редкими после 2001 г., что по самым разным данным связано с успехами правоохранительных органов, научившихся выявлять контрабандистов и фактически перекрывших каналы нелегальной транспортировки с использованием данного метода.

Наркокурьеры, его применяющие, выявляются как путем визуального наблюдения (выдают себя неадекватным поведением), так и другими способами (Так, провозящие наркотики внутриполостным путем пассажиры рейсовых автобусов, следующих через Алтайский край, выявляются с использованием медицинских аппаратов ультразвуковой диагностики.). Довольно часто (более 40 отмеченных в базе случаев) для провозки мелких или средних партий использовался третий способ: подавляющее большинство задержанных в таких случаях – пассажиры поездов или автобусов. Некоторые из данных случаев выглядят весьма курьезными. 8 августа 2003 на участке Оренбургской области был задержан гражданин Казахстана, пытавшийся провезти в рейсовом автобусе Актюбинск-Оренбург 17 кг. марихуаны (рекордная партия, перевозившаяся таким способом из числа отмеченных в базе данных!) в своей сумке. Довольно необычным способом сокрытия немалых партий героина (в первом из упоминаемых далее случаев – 1,5, а во втором – 1,3 кг.), которые контрабандисты (соответственно, 2 гражданки Узбекистана и 1 гражданин Узбекистана) пытались спрятать в … подошвах своей обуви.

Для маскировки особо крупных партий, которые когда-либо задерживались на границе, как правило, применялся первый способ: помимо трудностей поиска контрабанды среди огромного объема плодоовощной продукции, свою роль играет и то, что последняя (чаще всего используется лук) отбивает запах наркотика, дезориентируя служебных собак. Контрабандисты умышленно прячут наркотики среди продукции плохого качества, упакованной во рвущихся мешках и т.п. (Интервью с начальником отдела по борьбе с контрабандой наркотиков Сибирской оперативной таможни подполковником таможенной службы В.В. Калининым, 4.08.2004.) Таким способом, в товарных вагонах пассажирского поезда «Душанбе-Москва» маскировалась рекордная партия героина в 322 кг., задержанная казахстанскими таможенниками на станции Никельтау Актюбинской области в октябре 2003 г. Этим же приемом пытались воспользоваться 3 узбекистанских контрабандиста, задержанные 4 сентября 2003 г. на КПП «Бугристый» Челябинской области при попытке перевозки 144 кг. героина в грузовой автомашине КамАЗ под грушами. Незадолго до этого, 23 сентября, на КПП «Союзный» Оренбургской области сотрудники ФСБ РФ выявили 100 кг. героина, скрываемого среди мешков с луком. Гораздо более объемной стала рекордная партия марихуаны, когда-либо задерживавшаяся на границе: ее общий вес составил 800 кг. Данная партия, следовавшая в Башкирию под мешками со свеклой и баклажанами, была обнаружена на таможенном посту «Троицк» Челябинской области еще 5 октября 1999 г.

Пятый способ маскировки, который все чаще обнаруживается в последние годы, судя по опыту других регионов (в частности, наркотрафика из Латинской Америки в США), по-видимому, является одним из наиболее «перспективных». Речь идет не только о попытках сокрытия наркотиков в бидонах с медом, мешках муки и т.п., но и об использовании продукции в заводской упаковке. В таких случаях применение данного способа может свидетельствовать об задействовании наркодельцами своей агентуры или коррупционных связей на производственных предприятиях. Например, 1 мая 2001 г. томские таможенники изъяли у возвращавшегося из Кыргызстана гражданина России 291,5 г. героина, находившегося в консервной банке заводской упаковки с этикеткой «Тушенка говяжья» (Таможня и наркотики 2001. Обзор задержаний контрабанды наркотиков. М., 2002, с. 19. 35 В Новосибирске была задержана крупная партия героина. - Криминальная хроника, оперативная сводка, преступления, происшествия, факты, ). Подобный способ применялся и для перевозки особо крупных партий, в частности рекордной из когда-либо задержанных в российской части приграничья партий героина. 19 июля 2004 г. в Новосибирске сотрудники таможни и Регионального управления ФСБ обнаружили 230 кг. героина, перевозившегося в пакетах с абрикосовым и томатным соком в товарных вагонах поезда. Согласно одному из источников, контрабанду выдал различный вес пакетов35.

Закономерно, что способ транспортировки наркотиков во многом связан с особенностями организации трансграничной наркоторговли. Беря за основу классификацию, предложенную российским политологом Э. Паиным (Паин Э. Этническая специфика контрабанды наркотиков в Россию: мифы и реальность. – Международный евразийский институт экономических и политических исследований, < http://www.iicas.org/libr_rus/sng/18_02_03_libr_rus_sng.htm >) в сочетании с полученной в ходе исследования информацией (интервью с представителями пограничных и правоохранительных служб и органов и база данных), можно выделить следующие разновидности структурной организации наркотрафика через российско-казахстанскую границу:

1. Независимые от более крупных структур контрабандисты-одиночки. В этих случаях чаще (тем более, если речь идет о героине) перевозятся небольшие партии наркотика, который либо сбывается на «оптовых рынках», либо продается самостоятельно. По информации правоохранительных органов, подобной деятельностью могут заниматься как выходцы из стран Центральной Азии, так и жители других регионов, совершающие челночные рейды, часто маскируя свои истинные намерения закупкой или реализацией различных товаров широкого потребления (Территория УрФО - перевалочная база для доставки наркотиков… .).

По утверждению Э. Паина, деятельность контрабандистов-одиночек была особенно активна до середины 1990-х гг. в условиях гражданской войны в Таджикистане (когда наркоторговля порою служила единственным для целых районов источником пропитания) и прозрачности афганистано- таджикистанской границы. Однако ужесточение контроля в стране и за ее пределами создало серьезные препятствия для единичных наркоторговцев.

Проблемы аналогичного свойства встали перед последними и в других центрально-азиатских странах. Тем не менее, некоторым из индивидуально действовавших контрабандистов удавалось организовать относительно крупномасштабные перевозки. Показателен произошедший в мае 2000 г. случай задержания уже судимого ранее гражданина Казахстана Александра Коваленко, при обыске у которого было найдено 23 кг. марихуаны. Как выяснилось в ходе следствия, Коваленко перевозил наркотики, пересекая границу пешим ходом и с использованием автотранспорта на участке между Кустанайской и Челябинской областями (См.: ). Для некоторых из контрабандистов-одиночек наркоторговля является профессиональной деятельностью, для других – разовым способом пополнения материального благосостояния.

2. Мелкие независимые группы, распространяющие наркотики самостоятельно или поставляющие их на «оптовые рынки», откуда контрабанда поставляется потребителям. Таким образом может обеспечиваться доставка более крупных, нежели в предыдущем случае, партий (например, при сокрытии в личных вещах или заглатывании) и взаимная подстраховка в случае перегона автомобильным транспортом. Подобные криминальные группы, порою называемые «командами», как правило, существуют относительно не долго состоят из 3-5 чел. (реже достигая 10-15 чел.) и перевозят ограниченные партии наркотиков (например, грузы героина в большинстве случаев не превышают 10 кг.) (Паин Э. Указ. соч.).

3. Крупные группы либо объединения групп, обеспечивающие все или ключевые (по крайней мере, от закупки до поставки на «оптовые рынки») стадии наркотрафика. По оценке Госнаркоконтроля наркобизнес контролируют примерно 950 организованных преступных группировок, ежегодные доходы которых составляют от 8 до 18 млрд. долл. (Наркоагрессия… .), однако трансграничным трафиком занимается только часть из них. При доставке наркотиков через границу возможно разделение между группами функций на отдельных этапах (перевозка на отдельных участках, подкуп, шантаж, продажа и т.п.). Информация о степени организованности осуществляемой через российско-казахстанскую границу наркоторговли достаточно скупа: по большей части, она носит оперативный характер и подается оперативными органами в дозированном размере.

Одной из главных тенденций трансграничной наркоторговли постсоветского периода стало увеличение доли более организованных, разветвленных группировок по сравнению с одиночками и мелкими группами, часто объединенными на семейной и родственной основе; разрастание структур, стремящихся контролировать не только контрабанду, но и сбыт. Как отметил В.В. Калинин, еще в конце 1990-х гг., приезжая в Новосибирскую область контрабандисты, как правило, продавали наркотики местным сбытчикам по оптовой цене; впоследствии они стали ориентироваться на поставки уже розничным сбытчикам.

Значительная часть, если не большинство, хорошо организованных групп являются многопрофильными, т.е. специализирующимися на нескольких видах преступной деятельности, например, контрабанде других видов продукции. Например, по словам Председателя Госнаркоконтроля по Оренбургской области В.С. Кучина, в его регионе на существует группировок, специализирующихся лишь на героине (Интервью с Председателем Госнаркоконтроля РФ по Оренбургской области В.С. Кучиным, 30.09.2004.).

В то же время, на основе полученных нами результатов, можно согласиться с мнением Е. Степановой и немецких экспертов о том, что в рассматриваемой сфере доминируют «сравнительно небольшие преступные группы, часто укрепленные этническими и семейно-клановыми связями» и при этом «пока не возникло крупных картелей-монополистов с иерархической организацией, контролирующих экономические операции на незаконном рынке оборота наркотиков» (См. Степанова Е. Ук. соч., с. 67-68; Незаконная торговля наркотиками в России: Итог. Отчет Института зарубежного и международного уголовного права им. Макса Планка. Фрайбург, 2000. Окт. С. 110.) и аналогичным мнением Э. Паина, по словам которого «преступные сообщества с такой жесткой взаимосвязью, с таким уровнем монополизации бизнеса, как у “Медельинского картеля”, пока не сложились ни в России, ни в государствах Центральной Азии» (Паин Э. Указ. соч.).

Показательно, что, согласно экспертным оценкам, жесткой централизации наркобизнеса не наблюдается даже на более освоенном и дольше действующем «балканском маршруте», который контролируется «множеством соперничающих наркокартелей» (Куртов А.А. Указ. соч. С. 21.). В этом свете мнение некоторых экспертов и политиков (в частности, его выразил в одной из публикаций зам. Председателя Комитета по безопасности Государственной Думы Николай Ковалев) о том, что «отмечается постепенная монополизация наркорынка наиболее крупными и агрессивными группировками, во многих случаях возглавляемыми «ворами в законе», «авторитетами» преступной среды» (Ковалев Н. Незаконный оборот наркотиков угрожает безопасности и целостности России. – Наркомат, 2003, № 1, с.14.) представляется довольно спорным: при том, что образование более мощных наркогруппировок, по-видимому, имеет место, ни нынешняя ситуация на постсоветском пространстве, ни уже рассмотренные тенденции развития наркобизнеса в других регионах мира не позволяют заключить, что наркорынок движется по направлению к монополизации. По мнению В.В. Калинина, во многих случаях сказывается и неписанное правило уголовного мира, в соответствии с которым распространение наркотиков является занятием неодобряемым, осуждаемым (Интервью с начальником отдела по борьбе с контрабандой наркотиков Сибирской оперативной таможни подполковником таможенной службы В.В. Калининым, 4.08.2004.), что ограничивает вовлеченность в наркобизнес организованной уголовной среды.

Осуществляя поставки, крупные группировки дробят наркотрафик в Россию на отдельные участки, на которых работают разные перевозчики, порою осуществляющие перекупку. При такой схеме груз, довезенный до условленного места, передается следующему наркокурьеру, который выдает предыдущему оплату за проделанную работу. Как отметил В.В. Калинин, в некоторых случаях контрабандисты из Новосибирской области получают наркотики в Казахстане, «причём люди, которые там отдают наркотики, не знают деталей доставки, а знает очень узкий, вплоть до двух-трёх человек, круг лиц». Существование такой схемы подтвердил в интервью представителю исследовательского коллектива официальный представитель УВД Северо-Казахстанской области, по словам которого маленькие партии доставляются на территорию Казахстана (узбекистанские номера меняются на киргизские, далее – на казахстанские) и далее – в Россию.

В подобных случаях к преступному бизнесу нередко привлекаются жители приграничных районов (по оценкам интервьюированных нами представителей официальных структур в Астраханской области, в некоторых районах на контрабандистов работает до 80% местного населения; подобное же явление было отмечено и в Волгоградской области), которые не только прекрасно ориентируются на местности, но и достаточно хорошо информированы о распорядке и других особенностях работы пограничной и таможенной служб; некоторые, например, чабаны, помогают следить за пограничными нарядами. Для немалой части населения приграничных районов незаконные трансграничные операции являются едва ли не единственным источником получения сколько-нибудь значительного дохода, а получаемое за содействие нелегальным операциям вознаграждение может в десятки раз превышать официальную зарплату.

Одной из форм содействия наркобизнесу является подбор груза, сбрасываемого в приграничной зоне пассажирами поездов. Как отметили в интервью представителю исследовательской группы сотрудники данных служб в Астраханской области, к сбросу груза контрабандисты нередко прибегали на их участке, пользуясь тем, что пункты контроля расположены на станции Аксарайская в 50 километрах от границы. Использование помощи местных жителей активно осуществляется в тех районах, где ведомственная принадлежность территории, по которой проходит железная дорога, не совпадает с государственной. Так, проходящие по Оренбургской области и Алтайскому краю участки железной дороги, включая станции Илецк и Локоть соответственно, принадлежат казахстанскому предприятию «Темир жолы», что не позволяет осуществлять на данных участках пограничный и таможенный контроль. Аналогична ситуация в приграничье Волгоградской области, где пути, принадлежащие Приволжской железной дороге, несколько раз пересекают границу. Таким образом создаются «окна», через которые наркотики и прочая контрабанда транспортируются на территорию РФ.

Рассматривая деятельность организованных наркогруппировок, доставляющих контрабанду через российско-казахстанскую границу, официальные лица (в том числе интервьюированные нами представители таможенных, пограничных структур и Госнаркоконтроля в Астраханской, Новосибирской областях и Алтайском крае, а также выступавшие в прессе представителями соответствующих структур других приграничных регионов), зачастую особо подчеркивают ее этнический характер, отмечая, что трансграничной перевозкой занимаются в основном среднеазиатские, в первую очередь таджикистанские (в некоторых случаях говорится о таджико- афганских группировках), преступные сообщества, спаянные клановыми и семейными связями (Иванов А.А. Указ. соч. С. 18; Кулишов В. Указ. соч. С. 20.). Подобное мнение прозвучало и в интервью зам. директора Федеральной службы по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ генерала-лейтенанта Александра Михайлова от 14 мая 2004 г., а также в пресс-релизе Главного управления Госнаркоконтроля РФ по Уральскому Федеральному округу (Территория УрФО – перевалочная база для доставки наркотиков … .).

Активное участие в контрабанде наркотиков организованных на этнической основе групп находит отражение в многочисленных сообщениях средств массовой информации, эта тенденция отчетливо прослеживается и в составленной исследовательским коллективом базе данных.

Формирование преступных сообществ из граждан Таджикистана происходит, в первую очередь, по социально-экономическим причинам: наркокурьерам становятся по причине крайне низких зарплат в стране, и потому предлагаемые за перевозку наркотиков суммы (чаще всего – 100-200 долл.) являются для многих весьма заманчивыми. Как резонно отметил российский исследователь А.А. Куртов, организованные преступные группировки не заинтересованы в улучшении социально-экономической ситуации в регионе, что сократит рынок предложения услуг (Куртов А.А. Указ. соч. С. 21.). Для вовлечения в наркоторговлю используются и другие мотивы, например шантаж в отношении родственников и т.п.

Созданные на этнической и земляческой основе преступные сообщества являются довольно замкнутыми, хорошо конспирируя свою деятельность (их представители меняют место жительства и т.п.). Для перевозки наркотиков через границу нередко используются женщины и дети, в таких случаях мужчины порою могут выполнять охранные функции.

Наркотики доставляются в места компактного проживания представителей таких этнических общин и далее на перевалочные базы и «оптовые рынки», официально выполняющие функции рынков плодоовощной продукции.

Большие финансовые возможности позволяют тщательно конспирировать преступную деятельность, менять места жительства и хранения наркотиков, приобретать средства связи и передвижения. Внутри этнических организованных преступных группировок существуют жесткая иерархия и круговая порука, причем страх наказания представителями группировок зачастую превышает боязнь уголовной ответственности (Алексей Седов. Огонь на поражение. – Наркомат, 2004, № 3, с. 7).

Наряду со среднеазиатскими том же контексте упоминаются преступные группы из среды кавказских (в первую очередь, азербайджанских) и цыганских общины, представители которых проживают по обе стороны границы. В выпущенном в 2004 г. пресс-релизе Госнаркоконтроля упоминается о формировании в Казахстане ориентированных на поставки наркотиков в Россию этнических группировок, наиболее крупные из которых, как утверждается, включают представителей цыганской, таджикской и чеченской национальностей (СФО: Госнаркоконтроль - Пресс-релизы, 22.04.2004, ; Федеральная служба Госнаркоконтроля РФ по Кемеровской области: Пресс-служба: 5.03.2004, .).

Особое внимание в таких случаях акцентируется на роли криминальных сообществ, состоящих из представителей цыганской национальности. Например, в Новосибирской области за последнее время было выявлено 15 преступных групп такого рода, причастных к контрабанде и незаконному обороту наркотиков.

Преступный бизнес организуется на семейно-родовой основе, причем сотрудниками правоохранительных органов отмечается специализация: семьи с высоким уровнем дохода занимаются оптовыми закупками и перевозками крупных партий наркотиков, семьи со средним уровнем дохода – оптовым распространением, семьи с низким уровнем дохода – розничной продажей.

В ряде случаев отмечается и особая роль представителей чеченских общин, некоторые из которых, как утверждается, используют наркоторговлю для финансирования боевиков в Чечне. Тезис о связи наркоторговли с организованным экстремизмом очень часто фигурирует в отчетах официальных структур. Однако подобные утверждения находят очень мало фактических подтверждений: по информации официального органа таможенной службы РФ впервые такая связь была установлена лишь в 2001 г. после задержания сотрудниками Оренбургской таможни 2 июня в пассажирском поезде двух гражданок Казахстана чеченской национальности, у которых было изъято 446,5 г. героина (Таможня и наркотики 2001… С. 16.) В собранной нами базе данных также содержится довольно мало фактов о причастности к наркоторговле членов упомянутых общин. Так, не отмечено ни одного случая транспортировки наркотиков через границу гражданами Азербайджана или представителями цыганской этнической группы.

С учетом этих фактов и обстоятельств вполне обоснованным представляется мнение начальника Управления ФСБ РФ по Саратовской области В. Кулишова, в соответствии с которой армянские, азербайджанские, чеченские и другие этнические группировки в большинстве случаев приобретают наркотики уже в России (Кулишов В. Указ. соч. С. 19.). В Новосибирской области отмечается, например, усиление взаимодействия между представителями наркогруппировок, состоящих из лиц таджикской и цыганской национальностей, причем первый выступают в роли поставщиков, а вторые – распространителей.

К сожалению, как в материалах некоторых средств массовой информации, так и даже в выступлениях представителей борющихся с наркоторговлей официальных структур состоящие из представителей одного этноса преступные группировки порою отождествляются с этническими общинами в целом. По утверждению одного из представителей упомянутых структур в Саратовской области, «Обстановку в области накаляют некоторые этнические диаспоры, являющиеся основными поставщиками наркотиков через границу и организаторами их незаконного оборота… для некоторых диаспор наркобизнес фактически является источником существования» (А.И. Ашкалов. Груз к досмотру. - Наркомат, январь 2004, № 3, с. 33.).

Подобные заявления являются как некорректными, так и не обоснованными конкретными статистическими данными. Основанный же на последних подсчет приводит к заключениям, не соответствующим утверждению о том, что наркоторговля в России является преимущественно этническим бизнесом. Так, выступая на расширенном заседании Коллегии Федеральной службы по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ 30 марта 2004 г. ее директор Виктор Черкесов заявил, что из 950 преступных группировок, контролирующих наркобизнес, по этническому признаку сформировано 330 (Расширенное заседание Коллегии ФСН России. - Федеральная служба Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков. – < http://www.gnk.gov.ru/modules.php?op=modload&name=News&file=article&sid=72&mode=threa d&order=0&thold=0>, 30.04.2004.), то есть чуть более трети.

Попытка основанного на статистических данных анализа роли этнических группировок в трансграничной наркоторговле была предпринята в вышеупомянутой работе Э. Паина. По мнению автора, широко тиражируемые прессой заявления официальных лиц о том, что этнические меньшинства (в первую очередь, центрально-азиатские и кавказские) являются главным поставщиком наркотиков в Россию, не основываются на статистических доказательствах. Опираясь на статистику по некоторым приграничным регионам и их населенным пунктам (в частности, города Сургута и Самарской области), автор доказывает, что подавляющее большинство лиц, привлеченных к уголовной ответственности за распространение наркотиков, являются гражданами России и, в их числе, как правило, представителями именно титульной национальности (Паин Э. Указ. соч.). В качестве дополнительного подтверждения данного тезиса мы можем привести высказывание начальника Государственного управления Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков СФО генерал-лейтенанта полиции А.П. Ведерникова, согласно которому в своем большинстве именно граждане России являются наркокурьерами и наркодилерами, задержанными в Округе (Пресс-конференция начальника ГУ ФСКН РФ по СФО генерал-лейтенанта полиции А.П. Ведерникова в агентстве «Интерфакс-Сибирь», 30.07.2004.). Для сравнения, картина в южных государствах СНГ, в частности Азербайджане, Киргизии и Туркмении аналогична: к ответственности привлекаются, в первую очередь, представители именно этих государств. Одной из причин преувеличения роли этнических меньшинств в наркоторговли, по словам Паина, является то, что в массовом сознании, одно «из самых отвратительных преступлений – наркобизнес» гораздо более охотно приписывается чужакам; сделать которых «козлами отпущения» порою заинтересованы как «русские» преступные группировки, так и работники правоохранительных органов (оправдание жестких мер и получения широких полномочий в области миграционной политики, объяснение неудовлетворительных статистических показателей по раскрытию преступлений, сокрытие коррупционных связей и т.п.).

В качестве иллюстрации можно привести одну из статей в журнале «Наркомат», в которой таджики фактически отождествляются с наркоторговцами, в числе прочего, как утверждается, перевозя наркотики военно-транспортными самолетами (Подлое племя…drugs. – Наркомат, 2003, № 1, с. 58.). Данный канал, рассмотрение которого лежит за рамками настоящего исследования, используется очень активно, но перевозкой наркотиков по нему занимаются российские военнослужащие, являющиеся представителями различных национальностей.

Показательно, что в работах таджикистанских авторов и выступлениях официальных лиц данной страны основная ответственность за наркотрафик возлагается именно на находящихся там российских военнослужащих (Джалилов К. О некоторых проблемах наркобизнеса в Таджикистане. - Аналитическое обозрение, Алматы, 2004, №.1. В работе цитируется мнение таджикистанского президента Э. Рахмонова, который в 1999 г. в числе факторов, способствовавших возникновению проблемы наркоторговли, назвал присутствие в стране иностранных вооруженных сил, наличие неподконтрольных для досмотра транспортных средств (в том числе и военных), сращивание наркодельцов с отдельными представителями государственной власти и иностранными военнослужащими. См.: с. 44.).

С другой стороны, опираясь на итоги своего пятилетнего исследования, таджикистанские исследователи Музаффар Олимов и Саодат Олимова утверждают, что «трудовые и криминальные миграции» из Таджикистана «не совпадают друг с другом… различаются их маршруты, организация, половая, возрастная, образовательная структуры» и, таким образом, видеть во всех таджикских мигрантах потенциальных наркоторговцев было бы явно некорректно. Как отмечают исследователи, наркокурьеры, которыми чаще всего являются безработные, очень редко образуют группы из-за требований конспирации: например, за 1-й квартал 2004 г. за переправку наркотиков в РФ было задержано 292 гражданина Таджикистана, из которых 60 % безработные, 9 % коммерсанты, 31 % - люди, связанные с перевозками. Все они были задержаны по одному, либо вдвоем. Трудовые же мигранты обычно образуют группы во главе со старшими или бригадирами: так, согласно материалам исследования, 77 % неорганизованных трудовых мигрантов из Таджикистана выезжают на работу семейными группами или бригадами численностью от 4-5 человек до 11-12 человек. При этом все трудовые мигранты, которые выезжают из Таджикистана в Россию на работу автотранспортом – автобусами, формируют группу в 50-55 человек во главе с – руководителем – «корвонбаши». По мнению авторов, провоз наркотиков такими группами невозможен, тогда как использование наркокурьером поездки в составе родственной или земляческой группы маловероятно, ибо это подвергло бы опасности 5-10 родственников и знакомых. Кроме того, стремясь сохранить рабочее место и испытывая страх перед возможной депортацией, трудовые мигранты идут на криминальные действия редко (Олимов М., Олимова С. Миграция и безопасность. Вызовы для Центральной Азии (рукопись). Душанбе, 2004.).

Отчасти соглашаясь с мнением авторов, следует, однако, отметить, что трудовые и криминальные миграционные потоки, по крайней мере, в некоторых случаях, перекрещиваются. В ходе проведенного нами ивент- анализа было зафиксировано 11 случаев задержаний наркокурьеров- пассажиров рейсовых автобусов, хотя последний из отмеченных примеров относится к январю 2003 г.В любом случае, большинство экспертов (в том числе, фактически, и Э. Паин) признает, что именно центрально-азиатские преступные группировки, включающие, в первую очередь, граждан Таджикистана, играют ключевую роль на стадии доставки наркотиков в Россию. Однако, как отметил Паин, во многих случаях таджикистанские или афганистанские наркокурьеры занимают подчиненное положение во многонациональных группировках, руководимых российскими наркоторговцами, в том числе и криминальными авторитетами. По мнению Паина, в связи с возможной переориентацией крупных группировок на использование курьеров из числа представителей «европейских» национальностей и растущей популярностью транспортировки больших партий по железной дороге и контейнерах грузовых автомобилей роль таджикистанских перевозчиков может сократиться.

Как представляется, не вполне удачная формулировка названия статьи (речь в нем идет именно о контрабанде наркотиков, а не об их последующем распространении в России и организации «внутренней» сети наркоторговли) лишила автора возможности убедительно доказать свою (в своей основе, на наш взгляд, верную) идею о том, что этнический фактор не является доминирующим в наркоторговле как процессе, включающим в себя несколько стадий от выращивания мака до координации распространения крупных партий «товара». Кроме того, в исследовании Паина основное внимание уделялось механизмам наркотрафика на «западном направлении» с поставками в Москву, тогда как приобретающее все большую значимость направление восточное имеет свою специфику и структурную организацию. Можно предположить, что по ряду причин (несколько более «молодая», чем в случае с западным направлением, история развития организованного наркобизнеса; отсутствие или, по крайней мере, гораздо меньшее значение транзитных маршрутов в другие страны и т.п.) упомянутая организация является несколько другой, и этнический фактор играет в ней несколько большую, но (с учетом показателей составленной нами базы данных и других вышеприведенных фактов) также не доминирующую роль.

Помимо уже отмеченных структур, созданных на этнической или межэтнической основе, в транспортировке героина в России принимают участие наркоторговцы и группировки из Кыргызстана, Узбекистана и Казахстана, а также группы, объединяющие граждан нескольких стран. Их состав (особенно групп из Кыргызстана и Казахстана) во многих случаях более интернационален (нередко задерживаются представители «европейских» национальностей, активное участие которых в наркоторговле, с учетом менее подозрительного отношения к ним на пограничном контроле, вполне объяснимо), нежели аналогичный состав таджикистанских группировок. Наличие такой тенденции подтвердил в интервью авторам начальник Отдела по борьбе с контрабандой наркотиков Оренбургской таможни Р. Хасанов (Интервью с начальником Отдела по борьбе с контрабандой наркотиков Таможенного управления Оренбургской области Р. Хасановым, 30.09.2004.). Опять-таки казахстанские и кыргызстанские наркокурьеры и группы играют главную роль в контрабанде марихуаны, основная часть которой выращивается в Чуйской долине. По данным многочисленных источников информации, наркобароны, стоящие за распространением собранной в этом районе марихуаны, являются представителями разных национальностей: казахами, киргизами, чеченцами, цыганами и т.д. Места произрастания конопли в долине поделены на участки, вторжение в которые жестко пресекается. Собранный урожай продается перевозчикам (за которыми стоит заказчик), а затем транспортируется, в том числе и в Россию (Бороган И. Заколдованная долина. – Известия, 2000, 27 октября, с. 4.).

При отмеченных выше факторах и тенденциях роль иностранных граждан в трансграничном наркотрафике не следует абсолютизировать. Как уже частично отмечалось выше, во многих случаях считается, что именно россияне находятся в «верхушке пирамиды» наиболее мощных группировок, контролирующих наркоторговлю в РФ и транзит в страны ЕС. Показательно мнение опрошенных нами представителей пограничных, таможенных структур и Госнаркоконтроля в Астраханской области, согласно которому роль российских преступных группировок в трансграничной наркоторговле в последнее время заметно усиливается (в том числе и на астраханском участке), а координационный центр торговли наркотиками центрально- азиатского происхождения перемещается в Москву.

По уже отмеченным выше причинам граждане России нередко используются и в качестве наркокурьеров, в том числе и при перевозке крупных партий наркотиков. Из соответствующих случаев задержаний крупных партий можно упомянуть арест 9 июня 2001 г. на участке Омской области 10 кг. героина (провозился в грузовом автомобиле, перевозил 1 чел.); 13 января 2003 г. - более 100 кг. героина (участок Оренбургской области, перевозили 2 человека в тайниках маршрутного такси) 27 сентября 2003 г. - 47 кг. героина (участок Челябинской области, в тайнике легкового автомобиля, 1 чел.) 17 октября 2003 г. – 32 кг. марихуаны (участок Челябинской области, в тайниках грузового автомобиля, 1 чел.); 20 октября 2003 г. – 4 кг. героина (участок Алтайского края, в автомашине, 2 чел.), 9 декабря 2003 г. - 29 кг. героина (оренбургский участок, наркотик перевозился россиянкой в багажнике (!) легкового автомобиля); 22 марта 2004 г. – 35 кг. героина (оренбургский участок, в тайниках легковой автомашины) (Использована информация Пресс-службы Государственного таможенного комитета РФ http://www.customs.ru/ru/press/; Пресс-службы ФСБ РФ http://www.fsb.ru/smi/ (ИТАР-ТАСС), агентства "Урал-Пресс-Информ".).

Обращает на себя внимание то, что большинство из этих случаев приходятся на последние годы, и это во многом подтверждает вышеупомянутое мнение Э. Паина о частичной переориентации наркогруппировок на использование в качестве наркокурьеров лиц из «менее подозрительных» этносов и стран. Кроме того, в довольно большом количестве случаев задержаний фигурируют группы из граждан разных государств: наряду с россиянами в них участвовали представители Казахстана, Узбекистана, Таджикистана. Например, 5 октября 1999 г. на таможенном посту «Троицк» Челябинской области за транспортировку рекордной (800 кг.) партии марихуаны (провозившейся под овощами в грузовой автомашине) вместе с россиянином были арестованы 3 гражданина Казахстана (Сотрудники Троицкого таможенного поста изъяли 800 кг марихуаны. - Криминальная хроника, оперативная сводка, преступления, происшествия, факты, < http://www.cry.ru/text.shtml?199910/19991005141844.inc>).

Основные выводы к Части 2:

- В силу огромной протяженности, слабой ландшафтной барьерности, развитости трансграничных транспортных коммуникаций и фактической прозрачности российско-казахстанская граница объективно является наиболее привлекательным направлением для ввоза в Россию наркотиков;

- Ввоз крупных партий наркотиков осуществляется почти через все региональные участки российско-казахстанской границы (за исключением Республики Алтай); при этом основные трансграничные потоки направлены в центр и на северо-запад (Москва и Санкт- Петербург) и отчасти далее – в страны ЕС, в Поволжье, Урал, нефтегазодобывающие регионы Сибири и на Дальний Восток. При общем возрастании объема контрабанды особенно быстрыми темпами растет объем наркотиков, задерживаемых по обе стороны участков границы регионов Сибирского федерального округа (Омская и Новосибирская области, Алтайский край) с областями Восточного Казахстана (Павлодарской и Восточно-Казахстанской);

- наибольшее количество изъятых наркотиков провозилось по автодорогам в грузовом или личном транспорте; вместе с тем, достаточно велика и доля конфискаций на железной дороге или у пассажиров рейсовых автобусов;

- В объеме ввозимой наркоконтрабанды наибольшую долю составляют каннабисные наркотики (марихуана и гашиш), однако доля опиатов в данном объеме стремительно растет. Наряду с резким увеличением случаев контрабанды героина в последнее время усиливается значение контрабанды опия – более дешевого наркотика, из которого в кустарных условиях (а возможно и в существующих на территории РФ подпольных лабораториях) предпринимаются попытки изготовить героин или его суррогат;

- Структурная организация наркобизнеса через российско- казахстанскую границу развивается в направлении от преобладания одиночек или мелких групп до резкого усиления влияния и степени участия в этом процессе разветвленных крупных группировок, некоторые из которых четко распределяют функции на разных этапах (различные части маршрута доставки, оптовая торговля, сбыт и т.п.) между своими агентами или с другими группировками. Вместе с тем, нет достаточных оснований утверждать, что трансграничный наркобизнес развивается в направлении к централизации и, тем более, монополизации;

- Роль так называемых этнических преступных группировок достаточно велика на определенных этапах наркотрафика, в частности, на стадии контрабандной перевозки через российско-казахстанскую границу и организации оптовой торговли. Вместе с тем, учитывая официальные статистические данные по привлечении к уголовной ответственности за наркоторговлю, говорить о преобладании той или иной этнической группы в наркотрафике, также как и главной роли этнических преступных группировок в наркобизнесе не представляется возможным. Обращает на себя внимание интернациональный состав большинства крупных наркогруппировок, а также то, что контрабанда особо крупных партий наркотиков все чаще осуществляется гражданами России и представителями «европейских» этнических групп как лицами, вызывающими меньшие подозрения; либо организуется с использованием технологий, нивелирующих значение этнического фактора.
>>> ДАЛEE >>>

Сегодня мы публикуем в рассылке и на сайте www.nationalsecurity.ru пятую, шестую и седьмую части досье Совет национальной безопасности США (National Security Council).

Часть 5. Деятельность СНБ в период администрации Никсона, 1969-1974 годы.

Внешнеполитический курс США конца 60-х - начала 70-х годов нашел свое отражение в выдвижении "доктрины Никсона", представлявшей собой "прагматико-консервативную реакцию на изменения, происходящие в мире, характеризующуюся попытками сблизить уровень американских возможностей с некоторыми реальностями международной жизни". 6 февраля 1969 г. циркуляром № 521 президент Р. Никсон ввел новую систему Совета национальной безопасности в действие. Циркуляр определял роль Совета национальной безопасности как "основного форума для рассмотрения проблем политики национальной безопасности, требующих принятия решений со стороны президента". Реорганизация системы включала три основных момента:

1. Преобразование межведомственных региональных групп и военно-политической группы в межведомственные группы (МГ) Совета национальной безопасности под руководством помощников государственного секретаря. Образовалось шесть МГ: по Европе, Дальнему Востоку, Ближнему Востоку, Африке, Латинской Америке и военно-политических вопросам. За первые 33 месяца работы администрации Никсона группа по Ближнему Востоку получила 14 заданий, по Дальнему Востоку -12, по Латинской Америке -9, по Африке -4, по Европе -11,9;

2. Подтверждалась возможность создания специальных временных групп Совета национальной безопасности;

3. Создание группы анализа Совета национальной безопасности во главе с Г. Киссинджером для изучения документов, поступающих от межведомственных групп, специальных групп Совета национальной безопасности или ведомств до их представления в Совете национальной безопасности.

Создавался также Комитет заместителей министров (КЗМ) под председательством первого заместителя государственного секретаря, который должен был рассматривать проблемы, переданные ему группой анализа, а также оперативные вопросы, не требующие рассмотрения на уровне президента или Совета национальной безопасности.

Таким образом, группа анализа получила широкие полномочия, выступая в качестве регулятора потока документов, направляя их на четыре уровня в зависимости от степени важности - президент, Совет национальной безопасности, КЗМ, межведомственные группы. Кроме того, будучи поставленной над двумя органами Совета национальной безопасности, возглавлявшимися представителями государственного департамента, она поставила под свой контроль отношения между высшим и средним уровнями ведомства. Это в какой-то степени положило начало новому распределению власти во внешнеполитическом механизме США.

В течение 1969 г. роль помощника президента по национальной безопасности еще больше возросла, когда он возглавил четыре комитета, дополнительно созданные в системе Совета национальной безопасности. Каждый из этих комитетов имел дело с соответствующей важной Областью политики и был создан в соответствии с внешнеполитическими направлениями, провозглашенными в "доктрине Никсона". 1. Группа проверки, в состав которой вошли представители ведомств на уровне заместителей министров, была создана для рассмотрения вопросов контроля над вооружениями и разоружением.

2. Рабочая группа по Вьетнаму в составе помощника президента по национальной безопасности, заместителей государственного секретаря и министра обороны, директора Центрального разведывательного управления и председателя комитета начальника штабов (аналог российского Генерального штаба Министерства обороны), имела своей основной задачей изучение фактической обстановки во Вьетнаме и подготовку рекомендаций по "вьетнамизации" войны.

3. На Комитет анализа оборонных программ, созданный на уровне заместителей министров, возлагалась ответственность по согласованию внутренних ресурсов с внешними целями США, а также за координацию военной и политической деятельности США за рубежом. Кроме представителей ведомств - членов Совета национальной безопасности в него были включены директор Административно-бюджетного управления и председатель Экономического совета при президенте.

4. После инцидента с американским разведывательным самолетом, сбитым над КНДР в апреле 1969 г., была создана Вашингтонская группа специальных действий в составе заместителей министров все тех же ведомств. Она была основным органом Белого дома в период "кризисныхситуаций" и включала как планирование, так и координацию действий в случае возникновения кризисов.

В результате реорганизации "разведывательного сообщества" в конце 1971 г. в рамках системы Совета национальной безопасности был создан Комитет по вопросам разведки, ставший вершиной всей иерархии информационно-аналитических органов внешнеполитического механизма США. Председателем этого комитета, так же как и всех вышеуказанных, был помощник президента по национальной безопасности Г. Киссинджер. Кроме того, он возглавлял и небезызвестный "Комитет 40", существовавший при Совете национальной безопасности и занимавшийся утверждением тайных операций Центрального разведывательного управления и других ведомств.

Стержнем всей этой системы была сеть межведомственных комитетов, большая часть которых возглавлялась Г. Киссинджером. Другим важным элементом данной системы был аппарат Совета национальной безопасности, который под руководством Г. Киссинджера с 1969 по 1975 г. увеличился почти до 132 человек. Роль аппарата разбивалась на четыре функции: текущие операции, программирование, планирование, делопроизводство в канцелярии помощника президента по вопросам национальной безопасности.

Что касается деятельности системы Совета национальной безопасности и его органов, то в первые годы администрации Р. Никсона эта система действовала по задуманному плану: ведомства участвовали в подготовке проектов исследований Совета национальной безопасности, включая формулирование альтернатив, в работе межведомственных комитетов и рабочих групп, могли изложить свою точку зрения на заседаниях Совета национальной безопасности. Тем не менее постепенно заседания Совета национальной безопасности в полном составе проходили все реже и реже: 37 - в 1969 г., 21 - в 1970 г. и только 7 за первые шесть месяцев 1971 г.

Г. Киссинджер всячески стремился оттеснить госсекретаря У. Роджерса от формирования международного курса США, особенно в таких вопросах, как арабо-израильский конфликт и советско-американские отношения. Стремясь привлечь на свою сторону средства массовой информации и общественное мнение, Г. Киссинджер ввел практику регулярных пресс-конференций по международной тематике, пытаясь внушить, что именно советник президента по национальной безопасности, а не госсекретарь является рупором администрации в этой сфере политики. Наконец, Г. Киссинджер стал активно вмешиваться и непосредственно в дипломатический процесс, разъезжая по всему миру в качестве личного посланника президента. Он фактически монополизировал переговорный процесс в таких сферах, как Ближний Восток ("челночная дипломатия"), отношения с Китаем ("пинг-понговая дипломатия") и разработка договоров ОСВ-1 (Договор об ограничении стратегических вооружений - 1) и ПРО (Договор об ограничении противоракетной обороны).

В конце концов, Г. Киссинджер совсем выжил У. Роджерса из администрации, заняв в августе 1973 г. его пост и оставив на некоторое время за собой и пост помощника президента по национальной безопасности. Все это привело к новому кризису системы Совета национальной безопасности, которая, по словам американского исследователя И. Дестлера, все больше стала походить на модель Кеннеди - Джонсона, когда совет превратился в прикрытие для автоматического одобрения решений, принятых его аппаратом

Часть 6. Деятельность СНБ в период администрации Форда, 1974-1977 годы.

Президент Форд, вступивший в должность в августе 1974г., не имел достаточного опыта в международных отношениях, поэтому почти исключительно полагался на авторитет Киссинджера и его советы. В течение 1975г., однако, разрасталось сильное недовольство со стороны конгресса и общественности, так как слишком большая власть в сфере внешней политики сконцентрировалась в руках одного человека. Во время перестановки в правительстве 3 ноября 1975г. Форд назначил генерал-лейтенанта Брента Скоукрофта, заместителя Киссинджера в Совете национальной безопасности, советником по национальной безопасности.

Киссинджер был сперва обижен из-за потери своего уникального, двойного положения. Но он скоро обнаружил, как писал он в своих мемуарах, что назначение Скоукрофта никоим образом не уменьшило его реальную власть в пределах администрации, потому что он сохранил доверие Форда и огромные полномочия, и Скоукрофт никоим образом не стремился отстаивать политический курс, конкурируя с госсекретарем.

Киссинджер продолжал поддерживать теплые отношения со Скоукрофтом, что способствовало постоянному обмену идеями. Скоукрофт очень ответственноподходил к обязанности предоставления президенту ясных анализов и выборов для решения. Он управлял ослабленной системой Совета национальной безопасности Киссинджера, которая была похожа на роль госсекретаря в качестве главного советника президента по внешней политике.

Часть 7. Деятельность Совета национальной безопасности в период администрации Картера, 1977-1981 годы.

С приходом к власти администрации Дж. Картера структура и процедура работы Совета национальной безопасности опять подверглась реорганизации. Прежде всего новый президент декларировал принцип "коллективного правления" (или "кабинетного правления") в противовес чрезмерной централизации процесса выработки политики при Р. Никсоне. Совет национальной безопасности в своей деятельности стал больше полагаться на департаменты и агентства.

В состав совета были включены новые члены - представитель США в ООН, председатель Совета экономических консультантов, директоры Агентства по контролю за вооружениями и разоружению, Центрального разведывательного управления, Администрации по исследованиям в области энергетики. Администрации по развитию, председатель комитета начальника штабов (аналог российского Генерального штаба Министерства обороны). Особо было подчеркнуто, что "Совет национальной безопасности будет главным форумом для рассмотрения президентом вопросов международной безопасности - внешнеполитических, военных, разведывательных, внешнеэкономических".

Существенно изменили и систему межведомственных комитетов при Совете национальной безопасности. Она была значительно упрощена. Вместо семи было учреждено два основных комитета. Первый - Комитет по анализу политики (председатель - госсекретарь, члены - министры обороны, финансов, директор Центрального разведывательного управления, председатель комитета начальника штабов (аналог российского Генерального штаба Министерства обороны), помощник президента по национальной безопасности) - должен был рассматривать внешнеполитические и военные проекты долгосрочного характера.

Второй - Специальный координационный комитет (председатель - помощник; президента по национальной безопасности, члены - госсекретарь, министр обороны, директор Центрального разведывательного управления, председатель KHШ наблюдатели - министр юстиции и директор АБУ) - занимался вопросами исполнения принятых решений в области тайных операций, программ военной помощи, управления кризисными ситуациями.

Было предусмотрено и создание других межведомственных групп и временных комитетов по мере надобности. Изменилось название документов, вырабатываемых Советом национальной безопасности: их стали именовать президентскими директивами. Дж. Картер, обещавший в период избирательной кампании уменьшить раздутые штаты правительства, существенно сократил аппарат ИУП и Совета национальной безопасности. В начале правления Дж. Картера аппарат его помощника по национальной безопасности 3. Бжезинского составлял не более 35 чел. Однако со временем штаты Совета национальной безопасности были существенно увеличены, и, хотя они не достигли таких размеров, как при Г. Киссинджере, уже в конце 1977 г. в аппарате совета работали около 100 сотрудников.

Бжезинский разделил свой штат помощников на "команды" по функциональному и региональному принципам, заложив тем самым современную структуру аппарата Совета национальной безопасности. Сам Бжезинский всячески отрекался от намерения сосредоточить в своих руках управление внешней и военной политикой США и заверял конгресс и общественность, что возврата ко временам "диктатуры" Г. Киссинджера не будет. Однако он не сдержал своего слова. С первых же дней пребывания в администрации началось его противоборство с госсекретарем С. Вэнсом.

Дело было здесь не только в личных амбициях Бжезинского, хотя и их тоже хватало, но и в политических разногласиях этих государственных деятелей. С. Вэнс, принадлежал к категории политиков умеренного толка, призывавших продолжить курс разрядки, 3бигнев Бжезинский же придерживался более консервативных позиций. В конце концов С. Вэнс был вынужден подать в отставку в апреле 1980 г. в связи с неудачной акцией американских "коммандос" по освобождению заложников в Иране, против которой он возражал, а Бжезинский настаивал на ее проведении.

Ослабление централизованного контроля за деятельностью правительственных учреждений в сфере национальной безопасности в сочетании с противоречиями между Бжезинским и С. Вэнсом послужили причиной того разнобоя, который царил во внешнеполитической деятельности администрации на протяжении всего периода ее правления. Так что и Дж. Картеру не удалось создать эффективной модели координационного механизма, хотя некоторые из нововведений (упрощенная структура межведомственных комитетов, четкое распределение обязанностей между сотрудниками штата Совета национальной безопасности) заслуживают внимания и были использованы последующими президентами.
>>> ДАЛEE >>>

Мы продолжаем публикацию в рассылке и на сайте www.nationalsecurity.ru исследования основателя российской политической психологии, сотрудника Института мировой экономики и международных отношений РАН Николая Алексеевича Косолапова и старшего научного сотрудника ИМЭМО РАН Татьяны Николаевны Андреевой Ядерное сдерживание в условиях глобализации (политико-психологические аспекты проблемы).

Часть 4. Глобальный миропорядок: новые конфигурация и роль ядерного сдерживания.

Ракетно-ядерная конфронтация СССР и США началась на базе и в условиях ялтинско-потсдамской системы международных отношений - миропорядка, установленного державами-победительницами по итогам второй мировой войны, - и стала в определенном смысле одновременно и трансформацией, и развитием этого миропорядка. Факт этот наложил ощутимые ограничения на конфронтацию и на политическое использование ядерного сдерживания: разрушить миропорядок, добытый столь дорогой ценой, было бы политически непросто, последствия его разрушения рисковали надолго остаться нелегитимными в глазах не только мировой общественности, но и с позиций внутреннего права государства-разрушителя.

Распад СССР "удачно разрешил" все эти проблемы. Ялтинско-потсдамская и производная от нее конфронтационная системы рухнули естественным образом, ибо не могли существовать в отсутствие государства - одного из главных их учредителей. Новый миропорядок пока не установлен: порядок тем и отличается от стихийно возникающего мироустройства, что создается по воле и представлениям формирующих его людей. В отсутствие миропорядка ядерная держава, провозгласившая себя победительницей в холодной войне, получает политически и психологически легитимные основания заявлять о своей ответственности за обустройство мира и возможность односторонне действовать в желаемом направлении.

Тип возникающего из таких действий глобального миропорядка описывается определениями "иерархический, авторитарный, США-центричный, неинституционализированный, неформальный" (последнее означает не что иное, как "глобализацию по понятиям"). США осуществляют в нем "программирующее лидерство", стремясь свести на нет явление "великих держав" (отсюда их обращение к странам-"демосу" в связи с операцией в Ираке); "великие державы" (кроме КНР) хотели бы закрепиться в роли "бояр-олигархов" при США, одновременно прочнее укоренив это свое положение в международных институтах (идеи реформы ООН и ее Совета Безопасности). Но каким бы он в итоге ни оказался, этот порядок еще только формируется, и идущие с начала 1990-х годов процессы отражают логику его становления, а не уже признанный миропорядок и тем более не его рутинное функционирование.

Если глобальный миропорядок когда-нибудь и сложится и будет де-факто признан, то производные от него изменения в морально-политических критериях легитимности использования ядерного и термоядерного оружия и угрозы применения оружия массового поражения могут оказаться во многом революционными. В международных отношениях - "диком поле", где все государства номинально суверенны и равноправны, носитель суверенитета вправе сам выбирать формы, средства, пути и способы осуществления своей политики. В глобальном миропорядке мир становится целостен, и такое право перейдет к его высшим институтам самоуправления, а де-факто - к государству-лидеру. Тут угроза оружием массового поражения будет расцениваться как вызов всему "международному сообществу", требующий превентивных мер военно-полицейского характера (именно этот прецедент пытаются сейчас установить США "на материале" Ирака, Ирана и КНДР).

Однако утверждение такого прецедента - тоже процесс, исход которого пока еще менее определенен, нежели среднесрочные результаты международно-политической глобализации. Развитию его начнут препятствовать государства - фактические обладатели ядерного оружия, являющиеся при этом союзниками и/или стратегическими партнерами США - такие как Израиль или Пакистан, а также Индия, чье ядерного и термоядерного оружия завязано на отношения этой страны с Китаем и тем же Пакистаном. Проводимое извне освобождение "страны-изгоя" (если соглашаться с этим определением) от ядерного, термоядерного и другого оружия массового уничтожения (оружия массового поражения: биологического или бактериологического, химического) (если это оружие у такого государства есть или реально может быть им создано в обозримой перспективе) способно получить поддержку мирового сообщества лишь в самых крайних случаях. Применительно же к другим ситуациям прецеденты такого рода ставят вопросы о том, что и в каких формах может быть предпринято, если в ядерной или "пороговой" ядерной стране, политика которой ранее не вызывала беспокойства у ее соседей и в мире в целом, придет к власти режим с жестко диктаторскими замашками, и, напротив, правомерно и целесообразно ли лишать ядерного оружия страну, в которой начинаются или могут быть начаты позитивные социально-политические изменения?

Становление США-центричного мира и начало политической глобализации меняют характер необходимого и возможного ЯС. На первый план выходят задачи создания глобального миропорядка, определение его конфигурации и поддержания его. США - лидер в процессе установления такого порядка. Поэтому в ходе его формирования неизбежно будет выстраиваться некая иерархия сдерживаний, качественно отличная от ЯС в условиях биполярной конфронтации. Образование такой иерархии уже продвинулось достаточно далеко.

В рамках биполярной конфронтации задачи ЯС для СССР и США существенно облегчались наличием только одного потенциального противника. У США противник был один в прямом смысле слова. Для СССР объектами ядерного сдерживания были США, НАТО и ядерные державы Западной Европы - Великобритания и Франция. Но в силу своих североатлантических союзных связей НАТО выступало как целостный противник. Причем любое решение НАТО на начало возможного ядерного конфликта с СССР зависело бы только и исключительно от позиции США. Схема сдерживания, участниками которого являются лишь две стороны, - простейшая и потому наиболее удобная для анализа и построения всевозможных гипотез и концепций.

В эту идеальную для аналитика схему еще в 1970-е годы вторгся Китай. Поначалу он создавал проблему, связанную с осуществлением сдерживания, лишь для Советского Союза: советско-китайский конфликт конца 1960-х годов, приведший к вооруженным инцидентам на границе, подтвердил явную необходимость ЯС на этом направлении. Сам Китай сдерживает любого потенциального агрессора просто численностью своего населения. Но с распадом СССР Китай объективно становится объектом первостепенной стратегической значимости и для США. Мы не строим здесь никаких сценариев возможных в будущим отношений между США и Китаем; мы просто констатируем тот факт, что рисунок ЯС в современном мире существенно изменился. Сдерживание на двух и более направлениях объективно ставит перед каждой из осуществляющих его стран задачу определения приоритетов в его рамках и средств, обеспечивающих доверие к нему. Тем самым оно формирует некую иерархию сдерживаний как в политике каждой из ядерных держав, так и в мире в целом.

Россия как правопреемница СССР унаследовала весь ядерный потенциал (в военно-технической его части) бывшего Союза и продолжает оставаться державой, в этой сфере соизмеримой с США. Как долго сможет она поддерживать соразмерность при экономике, вдесятеро (на порядок) уступающей американской и притом критически зависящей от мировых цен на нефть и энергоресурсы, определяемых теми же США и оплачиваемых пока в американских долларах, - этот вопрос мы оставляем сейчас в стороне.

Россия, продекларировав стремление "войти в сообщество цивилизованных государств", связывает тем самым свою безопасность с безопасностью западного мира. Такое вхождение в идеале исключает взаимное ЯС, но путь к этому идеалу, если иметь в виду отношения между РФ и США/НАТО, непрост и явно займет немало времени, причем само достижение полного и безусловного отказа от взаимного ЯС не гарантировано.

Ни США, ни НАТО ни на одном этапе развития событий на протяжении 1992-2003 гг. даже намеком не дали понять, что при каких-либо условиях готовы отказаться от ЯС по отношению к постсоветской России. В официальных документах США и НАТО этого периода РФ прямо не называется вероятным противником, однако положение об их опоре на ЯС остается целиком и полностью в силе. В то же время в полу- и неофициальных публикациях США и НАТО направленность ЯС прежде всего против России обсуждается совершенно открыто.

Да это и естественно, если учесть масштабы российского потенциала. В этих условиях и сама Россия с рубежа 2000-х годов подтвердила опору на собственное ядерное сдерживание и возобновила соответствующие учения и штабные игры, давая о них широкую информацию в печати.

Объективно это означает, что описанная выше логика ядерного сдерживания будет неизбежно влиять на отношения между Россией и Западом вплоть до провоцирования - это отнюдь не исключено - в них периодических кризисов. И хотя наличие с обеих сторон материального потенциала ядерного сдерживания сомнений не вызывает, доверие к российскому ЯС (если, конечно, со стороны России концепция ядерного сдерживания реализуется) может потребовать подкреплений более существенных, нежели командно-штабные учения, особенно в свете участившихся в Вооруженных силах РФ аварий и ЧП. Главное, однако, не состояние российского силового компонента (каким бы оно ни было), но тот общий политический контекст, в котором Россией может осуществляться ядерное сдерживание по отношению к США и НАТО. Если СССР был бесспорным политико-идеологическим и военным оппонентом Запада, то Россия, напротив, подчеркивает свои намерения не только идти по пути создания рынка и демократии западного типа, но и настолько тесно сближаться с США и Западной Европой, насколько к этому окажутся готовы сами западные страны. Однако такое сближение или потребует несомненного и полного устранения даже тени ЯС из взаимоотношений России и стран-членов НАТО, или окажется невозможным при сохранении явной и нарастающей опоры на ядерное сдерживание, или подорвет доверие к ядерному сдерживанию России как партнера, более заинтересованного в позитивном взаимодействии, чем его североатлантические контрагенты.

При этом внутри западного союза вызревает проблема, могущая уже в обозримом будущем ощутимо повлиять на "рисунок" ЯС в отношениях между Западом и Россией. Политическая интеграция Евросоюза, дошедшая до стадии обсуждения возможной конституции ЕС, объективно ставит проблему, не нашедшую пока отражения в отечественной научной печати. Проблема эта - будущие роль и место британского и французского ядерного потенциалов в единой Европе. До сих пор Великобритания и Франция настаивали на том, что их силы ЯС являются сугубо национальными, хотя Британия подчеркивает при этом интегрированность своих сил с НАТО. Но членами НАТО с европейской стороны являются не ЕС, а отдельные государства. Расширение НАТО и ЕС не меняет этого принципа. В случае качественного рывка в политической интеграции Евросоюза вставал бы, по-видимому, вопрос о внесении изменений в структуру членства в НАТО.

Еще важнее то обстоятельство, что политическая интеграция ЕС, если и когда она будет иметь место, в свете проблемы ЯС поистине означала бы открытие "ящика Пандоры". Будет ли ядерное и термоядерное оружие Великобритании и Франции передано в ведение каких-либо органов ЕС или останется в национальном распоряжении двух государств? Если да, то не станет ли новое положение актом распространения ядерного оружия и потребует ли это расширения сферы российского ЯС с учетом тех стран-членов ЕС, на которые сегодня оно явно не распространяется? Если нет, то как с позиций ядерного сдерживания должна рассматриваться интеграция, в целом не имеющая ядерного оружия, отдельные участники которой таким оружием располагают? Как в этом контексте должны будут рассматривать общую политику единой Европы в вопросах безопасности и обороны другие государства (включая Россию), если и когда такая политика станет реальностью? Как, наконец, на европейский потенциал ЯС (если и когда он возникнет) посмотрят США?

Перечень вопросов такого рода нетрудно продолжить. Главное для нас в данном случае - еще одно подтверждение того, что в глобализирующемся мире картина ядерного сдерживания крайне усложняется, даже если продолжать считать такое сдерживание не более чем средством предотвращения агрессии и войны и сохранения мира. Но ядерное и термоядерное оружие, как и любое оружие способно быть средством сдерживания (предотвращения нападения), обороны (защиты от уже начавшегося нападения), собственно нападения (агрессии) и даже стимулом к нападению. Причем то, что имеет место именно в конкретном случае, зависит от субъективной оценки события, от его военно-политического контекста и от психолингвистических и социокультурных особенностей тех терминов и категорий, которые используются в политическом, военно-политическом и военном анализе ситуаций.

Так, в США и в НАТО ядерное сдерживание часто подразделяется на "общее" (general) и "непосредственное" (immediate). При этом первым считается политика сдерживания как таковая, политическая и военно-политическая составляющие концептуальной ее части; а вторым - те конкретные меры военного характера, которые могут оказаться востребованы в конкретной ситуации, если "общее сдерживание" не сработает, окажется недостаточным. В этом смысле карибский кризис 1962 г. дал пример опасно близкого продвижения от "общего" ядерного сдерживания к едва не осуществленному "непосредственному". За этими внешне нейтральными терминами стоят, по нашему мнению, принципиально разные виды сдерживания - от собственного такового до возможности принятия превентивных акций в якобы сдерживающих целях и интересах.

Противостоящие стороны обычно пользуются для характеристики политики в целом и конкретных ситуаций понятиями, близкими в смысловом отношении, но радикально различными по эмоциональным их содержанию и окрашенности. Так, в годы холодной войны в США пользовались понятиями "deterrence (nuclear deterrence)" и "containment" (of communism), которые в СССР переводились как соответственно "сдерживание (ядерное сдерживание)" - в том смысле, в котором этот термин употребляется в данном докладе, и "сдерживание коммунизма", т. е. одним и тем же словом "сдерживание", что имело для советской стороны определенные пропагандистские преимущества (однако по-английски "containment" имеет смысл "удержание в определенном объеме, пространстве", а следовательно, содержание приведенного выше понятия должно быть истолковано как "не дать коммунизму распространиться за пределы того пространства, которое он успел захватить раньше").

В советской научной и политической литературе американская политика "deterrence" по отношению к СССР долгое время переводилась как "устрашение", что эмоционально резко отличается от "сдерживания" и предполагает наличие активно агрессивного начала. Очень часто и в США, и в СССР ядерного сдерживания, осуществляемое оппонентом, называли не иначе как "ядерным шантажом", а шантаж, как известно, требует принятия самых энергичных и решительных мер по его прекращению. Таким образом, то, что одной стороне представляется мерами по предотвращению войны, может быть воспринято другой как провокация или даже причина и повод для превентивных действий. Триединство сдерживания, обороны и превентивного начала (агрессии) в содержании концепции и практики ядерного сдерживания особенно важно с учетом того, что в условиях глобализирующегося мира и для США и для России на первый план в обозримом будущем объективно выходят задачи принуждающего сдерживания. Но в нынешнем мире в отношении ко всем объектам своей политики США может понадобиться только принуждающее сдерживание, России же по отношению к одним объектам ее политики потребуется применение оборонительного, а к другим - принуждающего сдерживания.

Возникает вопрос, насколько свободна сможет быть Россия в использовании принуждающего сдерживания, если она сама испытывает аналогичное сдерживание со стороны США и при этом его относительные вероятность, мощь и убедительность будут, видимо, в обозримой перспективе усиливаться. Если для государств, чей общий потенциал по сравнению с США невелик - для Великобритании, Израиля, Китая, Франции - значение оборонительного сдерживания, по мнению ряда ведущих в этой области экспертов, в обозримом будущем станет более актуальным, чем оно было в период "холодной войны", то нет оснований не распространять ту же логику на Россию, по ее общему экономическому потенциалу стоящую в этой группе выше разве что только Израиля.

Средства оборонительного ядерного сдерживания (в отличие от универсальных обычных вооружений) мало способны выполнять задачи сдерживания принуждающего. Кроме того, если психологическая готовность США пойти на прямое применение ядерного и термоядерного оружия была доказана в Хиросиме и Нагасаки, то ни СССР, ни тем более Россия аналогичную готовность никогда практически не подтверждали. Но по отношению к сдерживанию принуждающему доверие потенциального объекта принуждения к реальности такой угрозы имеет значение прежде всего инструментальное: если "предотвращать войну" и/или "гарантировать мир" можно неопределенно долго, то принуждение кого-либо к чему-то обычно отличают конкретность и достаточно сжатые сроки. Причем в этом случае должны быть так или иначе подтверждены и готовность пойти на применение ядерного и термоядерного оружия "в принципе", и наличие у принуждающего средств и возможностей, адекватных целям и задачам принуждения (на политкорректном языке американских концепций, общее сдерживание должно инструментально трансформироваться в сдерживание непосредственное), что сильно осложняет подтверждение доверия к принуждающему ядерное сдерживание: это должно быть доверие "сейчас и сегодня", а не "в принципе". Нет особой нужды заранее доказывать, что страна, подвергшаяся агрессии или стоящая на ее пороге, может в целях обороны прибегнуть к применению ядерного и термоядерного оружия (особенно если агрессор - ядерная держава). В отличие от такой ситуации, доверие к принуждающему ядерному сдерживанию должно, как правило, устанавливаться заранее (что США сделали в 1945 г. и потом неоднократно подтверждали повышениями готовности ядерных сил во многих международных кризисах 1950 - 1990-х годов).

Дополнительным и мощным фактором, осложняющим для всех стран, кроме США, применение принуждающего ядерного сдерживания, все в большей степени по мере его становления будет служить будущий глобальный миропорядок. В мире биполярной конфронтации ЯС само было таким миропорядком; и уже одно это придавало относительную легитимность его возможной реализации. Эта легитимность усиливалась тем, что каждая из соперничавших сторон возглавляла и олицетворяла альтернативную модель социально-экономического устройства общества, и ядерный спор велся не между сорвавшимися с цепи сверхдержавами, но между - гипотетически - разными сценариями исторического будущего для всего человечества.

В рамках признанного на международном уровне и обладающего четко выраженным военно-политическим центром миропорядка ядерное соперничество с этим центром объективно являлось бы вызовом такому миропорядку. Принадлежность соперничающих сторон к одной социально-экономической системе грозила бы дискредитацией всей системы, подрывала бы ее легитимность, а потому страна, рискнувшая пойти на такое соперничество, становилась бы изгоем по отношению к данному миропорядку и к той социальной системе, на которой он основан. Поэтому не принятые и не санкционированные центром (т. е. США+НАТО) обладание ядерным и термоядерным оружием, угроза и тем более реальная вероятность его применения в условиях глобального миропорядка могут спровоцировать превентивный удар государств-участников глобального военно-политического центра по ядерным и иным объектам страны-субъекта реального и/или предполагаемого ядерного принуждения.

Эту достаточно жесткую ситуацию могут смягчать два фактора: во-первых, незавершенность собственно глобального миропорядка, и во-вторых, отсутствие у него (если и когда он возникнет) необходимой меры международного признания. Однако оба этих фактора не мешают глобальному военно-политическому центру пойти на превентивное использование ядерного и термоядерного оружия, даже при том, что он сильно проигрывает в отношении признания легитимности подобной акции, тем более в случае применения ее в целях предупреждения предполагаемой угрозы (реальность которой после истории с оружием массового поражения (оружием массового уничтожения) Ирака будет восприниматься с еще большим недоверием, чем прежде) и принуждения ее носителя к совершению определенных действий. Более того, есть основания полагать, что инициативное применение Соединенными Штатами ядерного и термоядерного оружия в большей части мира имело бы для них крайне негативные долговременные политические последствия и, возможно, стало бы началом этапа распада военно-силовой гегемонии США.
>>> ДАЛEE >>>

Мы продолжаем публикацию в рассылке и на сайте www.nationalsecurity.ru книги политолога Джина Шарпа, основателя Института Альберта Эйнштейна, автора теории ненасильственных акций От диктатуры к демократии. Концептуальные основы освобождения.

Откуда берется сила?

Добиться свободы мирным путем, конечно, не простая задача. Она требует большого стратегического умения, организации и планирования. Что важнее всего, она требует силы. Демократы не могут надеяться свергнуть диктатуру и добиться политической свободы без способности эффективно применить собственную силу.

Как это можно осуществить? Какую силу может мобилизовать демократическая оппозиция, чтобы она оказалась достаточной для разрушения диктатуры и ее широкой военной и полицейской системы? Ответ заключается в часто игнорируемом понимании политической силы. Изучить ее сущность не так трудно. Некоторые основные понятия довольно просты.

Сказка о "повелителе обезьян".

Притча Лю Джи, китайского сказителя четырнадцатого века, например, весьма четко характеризует забытое понимание политической власти : "В феодальном государстве Чу жил старик, который держал в качестве прислуги обезьян. Население Чу называло его "Джи гонг" (повелитель обезьян).

Каждое утро старик собирал обезьян в своем дворе и приказывал старейшей обезьяне вести остальных в горы собирать фрукты с деревьев и кустов. По правилу, каждая обезьяна должна была отдавать одну десятую собранного старику. Тех, кто не делал этого, безжалостно пороли. Все обезьяны жестоко страдали, но не решались жаловаться.

Однажды маленькая обезьянка спросила остальных: "Сажал ли старик эти фруктовые деревья и кустарники?" Остальные ответили: "Нет, они сами выросли". Тогда маленькая обезьяна опять спросила: "Разве мы не можем собирать фрукты без разрешения старика?" Остальные ответили: "Да, можем". Маленькая обезьяна продолжала: "Тогда, почему мы должны зависеть от старика, почему мы все должны служить ему?"

Еще не кончила говорить маленькая обезьяна, как все обезьяны внезапно поняли и пробудились.

Той же ночью, увидев, что старик уснул, обезьяны разрушили барьеры, за которыми их держали и полностью разрушили частокол. Они также забрали фрукты, которые старик держал в хранилище, унесли их в лес и больше не возвращались. Вскоре после этого старик умер от голода."

Ю-ли-зи говорил: "Некоторые правят своими народами с помощью трюков, а не справедливых принципов. Разве они не похожи на повелителя обезьян? Они не подозревают о своей глупости. Как только их народ образумится, их трюки больше не срабатывают".

Необходимые источники политической власти.

Принцип прост. Диктаторы нуждаются в помощи людей, которыми они правят, без этого они не в состоянии обеспечить и сохранить источники политической власти. Такие источники политической власти включают:

- Авторитет, уверенность людей, что власть является законной и что их моральный долг подчиняться ей;
- Человеческие ресурсы, число и значение лиц и групп, которые подчиняются, сотрудничают или предоставляют помощь правителям;
- Умения и знания, необходимые для режима, чтобы выполнять конкретные действия и предоставляемые сотрудничающими лицами и группами;
- Нематериальные факторы, психологические и идеологические факторы, заставляющие людей подчиняться и оказывать помощь правителям;
- Материальные ресурсы, степень контроля или доступа правителей к богатству, природные ресурсы, финансовые ресурсы, экономическая система, а также средства связи и транспорта;
- Санкции, наказания, грозящие или применяемые против непослушных или отказывающихся сотрудничать, чтобы заставить их подчиниться и сотрудничать, необходимые для существования режима и проведения его политики.

Все данные источники, однако, зависят от принятия режима, от подчинения и послушания населения, от сотрудничества многочисленных людей и многих институтов общества. Их присутствие не может быть гарантировано.

Полное сотрудничество, послушание и поддержка увеличивают число необходимых источников силы и, соответственно, расширяют возможности власти любого правительства.

С другой стороны, с сокращением сотрудничества с агрессорами и диктаторами со стороны народа и институтов может истощить источники силы, от которых зависят все правители. Без таких источников власть правителей ослабляется и в конечном итоге растворяется.

Естественно, диктаторы чувствительны к действиям и идеям, которые угрожают их возможностям поступать, как им хочется. Поэтому диктаторы предпочитают угрожать и наказывать тех, кто не подчиняется, бастует или отказывается сотрудничать. Однако это еще не все. Репрессии, даже жестокость, не всегда обеспечивают возврат к необходимому уровню подчинения и сотрудничества, позволяющему режиму функционировать.

Если, несмотря на репрессии, источники силы могут быть ослаблены или перекрыты на достаточное время, первоначальным результатом для диктатуры станут неуверенность и замешательство. Затем может последовать явное ослабление власти диктатуры. Со временем исчезновение источников силы может вызвать паралич и бессилие режима и, в серьезных случаях, его развал. Власть диктатуры, постепенно или быстро, исчезнет от политического истощения.

Из этого следует, что свободолюбие или тирания любого правительства в большой степени являются отражением решимости народа оставаться свободным и его желания и способности противостоять попыткам поработить его.

В противоположность распространенному мнению, даже тоталитарные диктатуры зависят от населения и общества, которым они правят. Как отметил политолог Карл В. Дойч в 1953 г: "Тоталитарная власть сильна только тогда, когда ее не нужно слишком часто употреблять. Если тоталитарную власть приходится использовать постоянно против всего населения, она едва ли останется сильной в течение длительного времени. Поскольку тоталитарные режимы требуют больше власти для управления своими подданными, чем другие формы правления, таким режимам требуется более широкая и надежная привычка к подчинению среди людей; более того, им приходится при необходимости полагаться на активную поддержку, по крайней мере, значительной части населения" .

Английский теоретик права девятнадцатого века Джон Остин описал положение диктатуры перед лицом разочарованного народа. Остин утверждал, что если большинство населения полно решимости ликвидировать правительство и для этого готово терпеть репрессии, тогда мощь правительства, включая тех, кто его поддерживает, не спасет ненавистное правительство, даже при иностранной поддержке. Остин заключает, что борющийся народ невозможно вернуть к постоянному подчинению и покорности .

Никколо Макиавелли еще ранее утверждал, что правитель, "…для которого все общество является врагом, не может чувствовать себя в безопасности; чем шире жестокость, тем слабее становится его режим" .

Политическое применение на практике данных положений продемонстрировано героическими борцами сопротивления в Норвегии против нацистской оккупации и, как упоминалось в главе 1, мужественными поляками, немцами, чехами, словаками и многими другими, которые оказали сопротивление коммунистической агрессии и диктатуре и в конце концов способствовали крушению коммунистического правления в Европе. Это, конечно, не новое явление: случаи ненасильственного сопротивления известны еще примерно с 494 г д.н.э., когда плебеи лишили своей поддержки своих римских хозяев-патрициев . Ненасильственная борьба применялась в различные эпохи народами не только Европы, но и Азии, Африки, обеих Америк, Австралазии и островов Тихого океана.

Таким образом, три важнейших фактора, определяющие, до какой степени власть правительства будет контролироваться или оставаться бесконтрольной, включают: (1) относительное стремление населения устанавливать границы власти правительства; (2) сравнительная способность независимых организаций и институтов подданных коллективно перекрывать источники силы; (3) относительная способность населения отказывать в согласии и поддержке.

Центры демократической власти.

Одной из характеристик демократического общества является существование множества неправительственных групп и институтов, независимых от государства. Например, сюда входят семьи, религиозные организации, культурные ассоциации, спортивные клубы, экономические институты, профсоюзы, ассоциации студентов, политические партии, деревни, ассоциации по месту жительства, кружки садоводов, правозащитные организации, музыкальные группы, литературные общества и др. Такие органы важны преследованием собственных целей, а также помощью в достижении социальных целей.

Кроме того, данные органы имеют большое политическое значение. Они обеспечивают групповую и институциональную основу, с помощью которой люди могут оказывать влияние на управление обществом или препятствовать другим группам или правительству, когда те несправедливо ущемляют их интересы, препятствуют деятельности или достижению целей. Отдельные лица, не являющиеся членами таких групп, обычно не могут оказать значительное влияние на остальную часть общества, не говоря уже о правительстве, и, конечно же, о диктатуре.

Соответственно, если автономия и свобода таких органов отбирается диктатурой, население становится сравнительно беспомощным. Кроме того, если подобные институты сами могут находиться под диктаторским контролем центрального режима или заменяться новыми подконтрольными организациями, их можно использовать для господства как над отдельными членами, так и над слоями общества.

Однако если можно сохранить или возвратить автономию и свободу таких независимых гражданских институтов (от контроля правительства), они становятся весьма важными для применения политического неповиновения. Общей чертой приведенных примеров разрушения или ослабления диктатуры является решительное массовое применение политического неповиновения со стороны населения и его институтов.

Как говорилось выше, данные центры силы обеспечивают институциональную основу, с помощью которой население может оказывать давление или сопротивление диктаторскому правлению. В будущем они станут частью важнейшей структурной основы свободного общества. Таким образом, сохранение их независимости и развитие часто является обязательным условием успеха освободительной борьбы.

Если же диктатура с успехом разрушила или поставила под контроль независимые органы общества, важно, чтобы борцы создали новые независимые социальные группы и институты или вернули демократическое управление оставшимися или частично контролируемыми органами. Во время венгерской революции 1956-1957 гг возникло множество истинно демократических советов, которые даже объединялись друг с другом, образовав на несколько недель целую объединенную систему институтов и органов самоуправления. В Польше в конце 1980 г рабочие создали подпольные профсоюзы Солидарность и в некоторых случаях брали под контроль официальные профсоюзы, находящиеся под коммунистическим управлением. Такие институциональные изменения могут иметь весьма важные политические последствия.

Естественно, сказанное не означает, что ослабление и разрушение диктатуры - легкая задача, или что каждая попытка увенчается успехом. Конечно, это не означает, что борьба не приведет к жертвам, так как служители диктаторов будут давать отпор в попытке заставить население возобновить сотрудничество и послушание.

Однако приведенный выше анализ власти означает, что преднамеренное разрушение диктатуры возможно. Диктатура обладает характерными особенностями, которые делают ее весьма чувствительной к умело применяемому политическому неповиновению. Рассмотрим данные особенности более подробно.

Слабости диктатуры.

Диктатура часто представляется неуязвимой. Служба разведки, полиция, вооруженные силы, тюрьмы, концентрационные лагеря и карательные отряды подконтрольны нескольким представителям власти. Финансы страны, ее природные ресурсы и производственные мощности часто произвольно разоряются диктаторами для осуществления своей диктаторской воли.

Напротив, демократические оппозиционные силы часто представляются чрезвычайно слабыми, неэффективными и безвластными. Такое восприятие неуязвимости в сравнении с беспомощностью делает эффективную борьбу маловероятной.

Нахождение Ахиллесовой пяты.

Миф из греческой классики хорошо иллюстрирует уязвимость якобы неуязвимых. Ахиллеса невозможно было ранить, меч не проникал в его тело. По преданию, еще в детском возрасте мать Ахиллеса искупала его в водах волшебной реки Стикс, что предохранило его тело от всех опасностей. Однако оставалась одна проблема. Поскольку ребенка держали за пятку, чтобы его не унесло течением, волшебная вода не омыла данную часть его тела. Когда Ахиллес вырос, все считали его неуязвимым для вражеского оружия. Однако в битве против Трои, вражеский солдат, по инструкции тех, кто знал слабость Ахиллеса, нацелил стрелу на его незащищенную пятку, единственное место, в которое его можно было ранить. Рана оказалась смертельной. Сегодня фраза "Ахиллесова пята" означает уязвимое место человека, плана или учреждения, которое не защищено в случае нападения.

Тот же принцип относится и к безжалостным диктатурам. Они также могут быть разгромлены, быстро и при минимальных потерях, если их слабости определены и атака концентрируется именно на них.

Слабости диктатур.

Слабости диктатур включают:

1. Сотрудничество множества людей, групп или институтов, необходимых для управления системой, может быть ограничено или прекращено.
2. Требования и результаты прошлой политики режима несколько ограничивают его способность вырабатывать и проводить в жизнь конфликтную политику в настоящее время.
3. Система в своем функционировании может стать инертной, менее способной быстро адаптироваться к новой ситуации.
4. Люди и ресурсы, уже выделенные для выполнения существующих задач, не могут быть легко перенацелены на выполнение новых требований.
5. Подчиненные, боясь вызвать недовольство начальства, могут давать неточную или неполную информацию, необходимую для принятия решений диктаторами.
6. Идеология может стать расплывчатой, а мифы и символы системы шаткими.
7. Если существует сильная идеология, влияющая на восприятие реальности, строгая приверженность ей может вызвать невнимание к действительным условиям и потребностям.
8. Снижение эффективности и компетентности бюрократического аппарата или чрезмерный контроль и регулирование могут сделать неэффективными политику и функционирование системы.
9. Внутренние институциональные конфликты и личное соперничество и вражда могут повредить или даже разложить функционирование диктатуры.
10. Интеллигенция и студенты могут проявлять беспокойство в ответ на складывающиеся условия, ограничения, доктринерство и репрессии.
11. Общество в целом со временем может стать апатичным, скептическим или даже враждебным по отношению к режиму.
12. Могут обостриться региональные, классовые, культурные или национальные конфликты.
13. Иерархия власти диктатуры всегда до некоторой степени нестабильна, а временами чрезвычайно нестабильна. Отдельные лица не только сохраняют свое положение в системе, они продвигаются в должности или переводятся на другие позиции, или же устраняются и заменяются другими лицами.
14. Отдельные круги полицейских или вооруженных сил могут действовать в собственных интересах, даже против воли авторитетных диктаторов, включая переворот.
15. Для новой диктатуры требуется время, чтобы укрепить свое положение.
16. Поскольку решения в рамках диктатуры принимаются весьма немногими людьми, вероятны ошибки в суждениях, политике или действиях.
17. Если режим в попытках избежать таких ошибок прибегает к децентрализации контроля и принятия решений, его контроль над центральным уровнем власти может быть еще более ослаблен.

Атака на слабости диктатуры

Зная о таких естественных слабостях, демократическая оппозиция может попытаться намеренно усугубить "Ахиллесову пяту" в целях добиться коренных изменений системы или разрушить ее.

В таком случае, вывод ясен: несмотря на кажущуюся мощь, все диктатуры имеют слабости, внутреннюю неэффективность, личную вражду, институциональную неэффективность, конфликты между организациями и ведомствами. Такие слабости со временем имеют тенденцию снижать эффективность режима и делать его уязвимым к изменению условий и решительному сопротивлению. Не все, что режим планирует, исполняется. Временами, например, даже прямые приказы Гитлера не выполнялись, так как его подчиненные в иерархии оказывались их выполнять. Иногда диктаторский режим даже может быстро развалиться, как было отмечено выше.

Это не означает, что диктатуры могут разрушаться без риска и жертв. Любой курс борьбы за освобождение предполагает риск и потенциальные страдания и требует времени для осуществления. Кроме того, естественно, что никакие действия не гарантируют быстрый успех в любой ситуации. Однако борьба, направленная на определенные слабости диктатуры, имеет больше шансов на успех, чем та, которая нацелена на наиболее сильные стороны диктатуры. Вопрос в том, каким образом такая борьба ведется.
>>> ДАЛEE >>>