Рассылка ресурса Национальная и государственная безопасность России - выпуск 24

-------------- Начало Рассылки СОЦИОЛОГИЯ и ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ --------------

1. Статья, опубликованная в газете www.mezhdunarodnik.ru:

∙ Статья Хохлова Игоря Игоревича "Субсидиарность как принцип и механизм политики Евросоюза".

Статья, опубликованная в газете Московского государственного института международных отношений МГИМО (У) МИД РФ Международник, освещает одну из самых острых тем в современном процессе европейской интеграции в рамках Евросоюзе - субсидиарности, то есть соотношению различных ветвей власти во вновь формируемом сообществе.

2. Последние материалы, опубликованные на www.nationalsecurity.ru:

∙ Исследование Хохлова Игоря Игоревича "Глобальный джихад Салафи - международная террористическая сеть Аль-Каида".

Исследование Глобальный джихад Салафи - международная террористическая сеть Аль-Каида проведено на основе самых современных материалов, включая данные о терактах в Лондоне, совершенных менее недели тому назад. В работе собраны уникальные материалы по идеологии исламского джихада, истокам конфликта традиционного ислама с западной цивилизацией, четырем стратегиям исламского джихада, истории создания и стратегии международной террористической сети Аль-Каиды аль-Сульбах, ее филиалах, финансовой, организационной и боевой структурах. В сегодняшнем выпуске рассылки публикуется шестая часть исследования "Вербовка членов международной исламистской террористической организации Джихад Салафи в исламских культурных центрах." На сайте www.nationalsecurity.ru по адресу www.nationalsecurity.ru/library/00016/ доступны все семь частей исследования.

∙ Уникальные цифровые карты и спутниковые фотографии.

Цифровые (электронные) карты, объемные модели местности (3D модели) и спутниковые фотографии высокого разрешения (от 2 метров до 25 сантиметров) позволяют наглядно увидеть наиболее горячие регионы земного шара - районы войн, вооруженных конфликтов, геополитических и этнических противоречий, а также наркотрафика.

Карты и спутниковые фотографии постоянно добавляются, но в рассылке мы будем публиковать только по четыре новых карты еженедельно - Вы же не хотите получать мегабайтные выпуски:-) Если Вы хотите посмотреть все карты, опубликованные на сегодняшний день - зайдите в раздел Цифровые (электронные) карты, 3D модели местности и спутниковые фотографии по адресу www.nationalsecurity.ru/maps/.

∙ Карта национальностей и этнических групп, населяющих территорию Ирака в 2003 году - карта составлена Картографическим управлением Центрального разведывательного управления США (ЦРУ США).
∙ Физическая карта Афганистана с указанием основных транспортных маршрутов, ведущих на территории сопредельных государств и используемых для доставки героина, а также естественных преград.
∙ Карта экономически уязвимых стран с монокультурной структурой экспорта - Российская структура экспорта (нефть и газ).
∙ Карта плотности населения Израиля и оккупированных палестинских территорий. Карта снабжена демографической справкой.

∙ A Web Wise Terror Network - Terrorist Network in the Word Wide Web.

Gordon Corera analyses communications as an essential part of al-Qaeda's strategy, with the internet and email becoming even more important in recent years. New communicationas have provided the terror network with new possibilities - but, as the Khan case illustrates, fresh vulnerabilities too.

∙ Книга Збигнева Бжезинского "Великая шахматная доска - господство Америки и его геостратегические императивы".

Продолжаем публикацию знаковой книги широко известного американского политика и политолога, в которой он развивает мысль о всемирной роли США как единственной сверхдержавы, способной стать гарантом стабильности и безопасности для всего остального мира. Автор считает, - и это во многом для него ново, - что свою гегемонию США должны осуществлять не силой принуждения, а "руководя миром".

3. Новости:

∙ Государства НАТО по-прежнему остаются ядерными заложниками Вашингтона.

∙ Социальная неустроенность военнослужащих превращается в проблему национальной безопасности.

∙ Хаос в Египте - угроза всему миру.

∙ Бюджет Пентагона превзошел военные расходы всех остальных стран мира вместе взятых.

∙ В учениях ВВС стран НАТО примут участие Азербайджан, Грузия, Молдавия и Украина.

4. Юмор!

∙ Новый юмористический раздел политических карикатур - свежие карикатуры в самом конце этого выпуска рассылки!!!.

НОВЫЕ АНЕКДОТЫ про НАЦИОНАЛЬНУЮ БЕЗОПАСНОСТЬ в разделе ЮМОР!!!

Сегодня на пресс-конференции на своем ранчо под Кроуфордом Джордж Буш
заявил журналистам, что террористы хотят навязать всему миру свою
идеологию. О других планаx Белого Дома президент США пообещал сообщить
после окончания отпуска.

Из сводки происшествий:
Вчера произошло одно чрезвычайное происшествие - гаишник Сидоров не взял взятку.
Все остальное было как обычно: сгорело пожарное депо,
рухнуло здание Стройтреста и утонул спасательный батискаф.
>>> ОСТАЛЬНЫЕ АНЕКДОТЫ >>>

Добрый день, Уважаемые Подписчики! Я рад приветствовать вас в двадцать четвертом выпуске рассылки СОЦИОЛОГИЯ и ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. Напоминамем, что если Вы подписались недавно, то можете ознакомиться с предыдущими выпусками в АРХИВЕ РАССЫЛКИ по адресу http://www.nationalsecurity.ru/mailing/.

Сегодняший выпуск, как всегда, освещает весь спектр вопросов, связанных с национальной безопасностью, а не только террор и контртеррор. В нашем сегодняшнем выпуске вы ознакомитесь с новой статьей в газете МГИМО МИД РФ Международник, мы прочитаем статью на английском языке A Web Wise Terror Network - Terrorist Network in the Word Wide Web, ознакомимся с очередными частями исследования Глобальный джихад Салафи - Аль-Каида аль-Сульбах и книги Збигнева Бжезинского Великая шахматная доска, c картами и новостями.

Статьей британского журналиста Гордона Карреры A Web Wise Terror Network: Terrorist Network in the Word Wide Web мы продолжаем публикацию на www.nationalsecurity.ru информационных и аналитических материалов на английском языке. Эта идея была предложена одной из наших читательниц и показалась мне очень интересной - подавляющее большинство подписчиков рассылки изучают английский язык и совместить получение новой информации из первоисточников с совершенствованием английского языка будет совершенно не лишним. Мы слегка адаптировали текст, опубликованный в рассылке, убрав из него самые сложные языковые формы и редкие слова, не встречающиеся в российских учебниках по английскому языку или типичных программах языковых курсов и ВУЗов. При желании Вы можете ознакомиться с оригинальным неадаптированным английским текстом на www.nationalsecurity.ru. Как всегда, Ваши отзывы по этому смелому эксперименту приветствуются по адресу ximea@mail.ru.

Учитывая, что за последнюю неделю ряды подписчиков заметно увеличились, хочу обратить внимание уважаемых читателей на два момента:

1. Формат публикаций на www.nationalsecurity.ru рассчитан таким образом, чтобы Вы могли с внесением минимальных изменений использовать материалы для подготовки докладов, рефератов, а также в качестве глав курсовых и дипломных работ. Актуальность информации, постоянно обновляемой с учетом последних событий, а также научная, а не публицистическая подача материала, позволят Вам представлять качественные работы без особых усилий по редактированию исходного текста. Учтите также, что в рассылке из соображений экономии места публикуются сокращенные версии всех документов - полные версии всех материалов доступны на www.nationalsecurity.ru.

2. Если название организации, фамилия человека или географическое название отмечено как гиперссылка, значит на сайте www.nationalsecurity.ru есть соответствующее досье. Перейдя по ссылке, Вы получите доступ к самой актуальной информации по данной теме.

Субсидиарность – принцип, лежащий в основе распределения полномочий и компетенций между акторами, находящимися на разных уровнях властной пирамиды.

Принцип субсидиарности подразумевает, что управление осуществляется на возможно более низком уровне, когда это целесообразно; при этом европейский уровень выступает как дополнительный по отношению к национальному (например, финансирование на уровне Европейского Союза обычно дополняет, а не заменяет собой ресурсы отдельных стран).

Принцип субсидиарности был введен Маастрихтским договором в 1992 года. Тогда же в качестве консультативного органа был создан Комитет регионов.

Согласно статье 5 Маастрихтского договора о Европейском союзе (прежде статье 3b), "Сообщество действует в пределах своих полномочий, определяемых настоящим Договором и поставленными перед ним здесь целями. В областях, которые не подпадают под его исключительную компетенцию, Сообщество действует в соответствии с ПС, если и поскольку цели действия не могут быть достигнуты в достаточной мере государствами-членами и поэтому, в силу масштабов и результатов предполагаемого действия, могут быть более успешно достигнуты Сообществом. Любые действия Сообщества не должны идти далее того, что необходимо для достижения целей настоящего Договора" (Договор о Европейском союзе: консолидированная версия. М., 2001. С.48).

Таким образом, Европейское сообщество может расширять свою компетенцию на новые области деятельности тогда, когда Евросоюз считает их "масштабными".

На статью 5 Маастрихтского договора о Евросоюзе может опираться каждый отдельно взятый акт Европейского сообщества, что позволяет в законодательном порядке ограничивать пределы деятельности последнего. Субсидиарность таким образом можно понимать как политический принцип руководства делами Сообщества и законодательного ограничения его компетенции.

До подписания Маастрихтского договора о Европейском союзе дискуссии о субсидиарности инициировались органами Европейского сообщества, после его подписания принцип субсидиарности стал широко обсуждаться в национальных государствах. Статья 5 Договора о Евросоюзе оставляет возможность для различных интерпретаций принципа субсидиарности (что и обусловило его повсеместную поддержку в странах-членах (например, для Великобритании, которая видела в принципе субсидиарности охрану национального суверенитета и возможность избежать чрезмерного втягивания в дела других стран-участниц; и для европейского руководства, для которого субсидиарность это, по сути, – принцип еврофедерализма)) , а в условиях массового недовольства усилением наднациональности в политике ЕС требовалось, тем не менее, более четкое определение субсидиарности и объяснение правил ее использования. Эта статья действует без ограничений и исключений.

В статье 5 Маастрихтского договора о Евросоюзе региональный уровень вообще не упоминается, речь идет лишь о европейском уровне и государствах-членах, что означает возможность для национальных государств не рассматривать субна-циональный уровень и замыкать решения на себя, когда это им удобно. Принцип субсидиарности и способ его изложения уменьшил напряженность, вызванную усилением наднациональности. Принцип субсидиарности имеет исключительно важное значение для понимания существа европейской политики в постмаастрихтский период.

Идея субсидиарности не нова (эту идею можно считать католического происхождения. Римский папа Пий ХI так пояснял идею субсидиарности: "Должен оставаться непоколебимым следующий принцип социальной мудрости: как не дозволено, с целью передачи обществу, отнимать у отдельных лиц то, что последние могут выполнить собственными силами и мерами, так нельзя и передавать более значительному сообществу то, что может быть сделано меньшими и более слабыми людскими сообществами.

Нарушение этого правила послужило бы во вред обществу, и было бы вопиющим препятствием для правильного порядка, потому что оправданной целью всякого вмешательства в общественные дела является подкрепляющая помощь членам социального организма, а не разрушение и поглощение". См. подробнее: Pius XI Quadraqe-simo Anno. 1931 encyclica.// Anderson R. Between Two Wars: The Story of Pope Pius. 1978). В европейской политике последние десятилетия про-должается поиск доктрины, которая позволила бы Евросообществу быть вовлеченным в решение проблем, традиционно являющихся областью национального суверенитета и находящихся в компетенции национальной и региональной сферы.

Идеологом принципа субсидиарности применительно к европейской интеграции (евроинтеграции) считается Ж. Делор (Ж. Делор начал изучать идею субсидиарности с того момента как стал председателем Европейской комиссии (Еврокомиссии). Понимая, что Европейское сообщество может действовать только в тех областях, в которых страны-участницы дали ему соответствующую власть, он считал разрушение "бюрократического барьера", окружающего Брюссель (как местонахождения главных институтов Евросоюза), лучшим средством убедить граждан в способности Сообщества быть полезным, если, конечно, оно намерено развиваться при их поддержке.

Принцип субсидиарности, по мнению Делора, должен определить общий курс: где Сообщество может, а где не может действовать автономно от национальных правительств, подобно тому, как конституция США оставляет за штатами права, которые не делегируются федеральному правительству, или основной закон ФРГ, облекающий всеми полномочиями земли за исключением прерогатив, которые не обозначены специально. "Федералистский подход призван определить ясно, кто и что делает" – писал Ж. Делор (цитируется по: Dinan D. Ever Closer Union: An introduction to European Integration. L., 1999. P.158). Особую роль соблюдение принципа субсдианости играет в вопросах регионального развития, на чем автор остановится далее.

Принцип субсидиарности позволял преодолеть негативное отношение некоторых стран-участниц Европейского сообщества, прежде всего Великобритании, к наметившейся федералистской тенденции в развитии Европейского союза (Евросоюза). В 1991 г. в проекте Маастрихтского договора о Европейском союзе европейская интеграция определялась как процесс, ведущий к созданию Союза, цель которого – федерация. Англия откликнулась на это негативно, заявив, что если в странах континентальной Европы федерализм, вероятно, не вызывает полемики, то в Великобритании его обсуждение несет в себе скрытую нелояльность.

Особенно негативное отношение к федерализму наблюдалось в консервативной партии Великобритании. Ее представители обвиняли европейских федералистов в стремлении к излишней централизации власти в руках брюссельских чиновников. М. Тэтчер считала, что централизация власти является самым нежелательным ограничением свободы. Отчасти под влиянием таких взглядов в 1991 году Европейская комиссия (Еврокомиссия) начала заниматься разработкой принципа субсидиарности, ставшей чуть ли не единственным пунктом в переговорах о политическом Союзе, с которым по разным мотивам соглашались все делегации.

Отсутствие в документах Евросоюза четкого определения принципа субсидиарности не позволяет рассматривать его как правовую норму. Это политический принцип. Его использование зависит от конкретной интерпретации и ситуации, определяемой расстановкой политических сил в Евросоюзе. Это и делает его удобным для большинства участников интеграционного процесса, обеспечивает его поддержку различными политическими силами, которые могут вкладывать в понятие субсидиарности свой смысл.

Хотя такие страны, как Великобритания, видят в механизме субсидиарности средство замедления европейской интеграции (евроинтеграции) и усиление компетенций национальных государств, объективно, как будет показано далее, использование принципа субсидиарности усиливает наднациональный вектор в политике Европейского Союза.

Важным стимулом развития принципа субсидиарности стали сложности европейской интеграции (евроинтеграции), связанные с ратификацией Маастрихтского договора в таких странах, как Дания (где потребовался второй референдум), Франция (в которой президент Ф.Миттеран также призвал к референдуму), трудности имели место и в Великобритании. Когда Европейская комиссия ослабила руководство в некоторых областях и, прежде всего, в области законодательства о правилах конкуренции, у некоторых стран-участниц появилась надежда использовать принцип субсидиарности как средство для отхода от наднациональности при разработке "неудобного", хотя и полезного, законодательства.

В Европейском союзе на основе субсидиарности решаются, прежде всего, проблемы регионального развития, поэтому в статье речь идет о роли субсидиарности в выстраивании субнационального (так, автор считает субнациональным любой уровень "ниже" национального (регионы, земли коммуны, города, районы городов и так далее)) уровня власти в Евросоюзе. Регион является важным уровнем в многослойной структуре Европейского союза, поскольку на каком бы из этажей власти Европейского сообщества ни принимались решения, реализуются они непосредственно в том или ином регионе. Регион – это конкретное место привязки инвестиций.

Структурные операции Евросоюза предусматривают широкий спектр методов проведения региональной политики, на которые тратится более 32 млрд. евро ежегодно, что составляет более трети бюджета Европейского союза. Осуществление структурной помощи служит импульсом для обретения регионами экономической и социальной самостоятельности, осознания ими своей субнациональной общности, а также является мощным инструментом влияния Европейской комиссии на страны-участницы, поскольку от нее во многом зависит выбор страны или региона-получателя этой помощи.

Таким образом, принцип субсидиарности способствует развитию наднациональности, поскольку логика развития такова, что экономическое укрепление регионов, создавая своего рода "субстанцию", позволяет структурировать их пространство путем развития институциональной структуры.

Возникающие на региональном уровне правовая база, права собственности, система образования и прочие институты, так или иначе, воспроизводят национальные, которые в свою очередь все больше и больше втягиваются в наднациональную систему Евросоюза. Национальные и субнациональные границы при этом становятся более "проницаемыми" для наднациональных политических решений, преодоление границ происходит "сверху" – со стороны Европейского союза, и "снизу" – со стороны регионов.

Структурные фонды, такие как: Европейский фонд регионального развития, Европейский социальный фонд, Европейский фонд ориентации и гарантий сельского хозяйства и финансовый инструмент ориентации рыболовства (неофициальное название – Рыболовный фонд) – это основные механизмы Евросообщества в области регионального развития.

Распределение расходов между различными сферами экономического развития и определение приоритетов осуществляется правительствами соответствующих стран при непосредственном влиянии Европейской комиссии. В странах, где действует политика регионального развития Европейского союза, проживает более 50% населения стран-членов, то есть она затрагивает, в большей или меньшей степени, интересы всех входящих в Союз государств. Структурные фонды финансируют приоритетные направления региональной политики, в том числе структурную реорганизацию отстающих в развитии регионов и конверсию кризисных промышленных регионов, а также не столь масштабные, но самостоятельные региональные программы. На долю последних приходится сравнительно небольшая доля бюджета – 9%.

В отличие от региональных планов, которые первоначально разрабатываются странами-членами, программы основываются на директивах Комиссии и являются в каком-то смысле ее вотчиной: они позволяют проводить эксперименты по опробованию новых подходов, дают возможность Комиссии расставлять акценты по собственному усмотрению.

Политика Структурных фондов выстраивается вокруг двух- и трехступенчатого (включая заинтересованные регионы) процесса планирования (в зависимости от конкретных приоритетов).

Построенные на принципе субсидиарности, планы регионального развития разрабатываются первоначально странами-членами на региональном уровне с привлечением различных комбинаций партнеров (правительственные департаменты, местные власти, агентства по развитию, учебные институты, экологические организации).

Планы для среднесрочных программ согласовываются Европейской комиссией с национальными властями в целях разработки общей стратегии, установления приоритетов, мер по оказанию поддержки и финансовой помощи.

Обычно Фонды используются для частичного финансирования проектов в различных сферах экономического развития (помощь бизнесу, инфраструктура, научные исследования, техническая модернизация, человеческие ресурсы, туризм, окружающая среда, транспорт, возрождение городов).

Региональная политика, имеет во многих странах Евросоюза долгую историю, отношения регионов и центра складывались в них по мере возникновения, актуальных для своего времени, задач. Структуры современных органов власти сохраняют разнообразие, и национальные особенности продолжают определять административное устройство этих стран (например, даже в пределах одной страны – в Соединенном Королевстве – структура управления регионами собственно в Англии, существенно отличается от той, что существует в Северной Ирландии, Шотландии и Уэльсе).

Уровень задач, стоящих перед каждой отдельно взятой страной, также различен. Все это усложняет работу Комиссии, которая вынуждена взаимодействовать с многочисленными национальными структурами, при подготовке предложений опираться на них, поскольку любая предполагаемая мера Евросообщества принимает форму директивы только после рассмотрения ее в стране.

Учитывая возможности, которые дает свободное толкования субсидиарности в Маастрихтском договоре о Европейском союзе, практическое применение принципа субсидиарности различно в каждом отдельном случае, что ведет к усложнению процедуры принятия решений в Европейском союзе, и, конечно, отход от какой-либо единой формулы. Решение задач на региональном уровне позволяет реализовать потенциал каждой отдельно взятой страны и использовать наиболее оптимальный уровень для их решения. Принцип субсидиарности позволяет приспособиться к различиям, порой весьма масштабным и многоликим, без их преодоления.

Когда говорят о роли принципа субсидиарности в решении задач региональной политики и европейской интеграции стран Евросообщества, то в целях анализа последние разделяют на четыре большие группы, отражающие различную природу и сложность стоящих перед ними региональных проблем.

Прежде всего, это Греция, Ирландия, Португалия и Испания – страны, считающиеся наименее развитыми в Евросоюзе, в которых сосредоточены самые бедные в Европейском союзе регионы.

Вторую группу образуют Германия и Италия. В этих странах сложились наибольшие внутренние различия в уровне развития отдельных регионов – между "старыми" и "новыми" землями Германии, между севером и югом в Италии.

Третью группу составляют Финляндия и Швеция, где низкая плотность населения характерна для географически и экономически удаленных районов, где имеют место суровые климатические условия и велико расстояние между отдельными населенными пунктами.

Четвертая группа – это те страны Европы, где развитие регионов отличается относительной равномерностью: Австрия, Дания, Франция, Бельгия, Нидерланды, Люксембург и Великобритания. Здесь региональные проблемы связаны с обеспечением занятости и с ее структурой, причем не столько отраслевой, сколько ее городской и сельской составляющими.

Для первой группы стран приоритетность задач национального развития и ликвидации неравномерности развития отдельных регионов обычно оспаривается, но, как правило, дело решается в пользу общенационального экономического развития, и лишь в меньшей степени регионального. При этом в Греции, Ирландии и Португалии используется централизованный подход. Так, в Греции проведение региональной политики находится в ведении национального Министерства национальной экономики. Настойчивая попытка передать ответственность за небольшие проекты на региональный уровень была предпринята в 1989 г., но натолкнулась на отсутствие необходимого опыта на местах. В Португалии ответственность за проведение региональной политики в основном возложена на Генеральный директорат по региональному развитию Министерства планирования и регионального развития.

В Испании же роль региональных властей выражена достаточно четко. Характерной чертой организации региональной политики в этой стране является участие в ее разработке Автономных сообществ испанских регионов.

При этом участие центрального правительства также вносит существенный вклад в определение региональной политики. Испания, занимая жесткую позицию в ЕС, подчеркивает, что ПС не должен затрагивать взаимоотношения государства с автономными областями.

Своеобразный протекционизм характерен для слабых в экономическом отношении стран, где больше отстающих регионов. Слабые регионы не конкурентоспособны, а следовательно, они не способны использовать в полной мере все преимущества интеграции.

Уровень децентрализации или делегирования полномочий на региональный уровень связан с политическим и государственным устройством той или иной страны, однако именно ограниченная самостоятельность регионов в формировании региональной политики (или ее полное отсутствие) в странах этой группы воспринимаются как, своего рода, "протекционизм" со стороны государства в отношении экономически слабых, неконкурентоспособных регионов.

В Италии в послевоенный период даже действовала, так называемая, программа "специальной интервенции" для юга страны. Однако недовольство, связанное с неэффективностью соответствующей политики, а также необходимость решать проблемы безработицы в северном и центральном районах страны, привели к принятию нового законодательства, которое придавало политическое значение развитию районов по всей стране. С точки зрения действенности принципа субсидиарности, велико значение итальянского закона № 488 от 19 декабря 1992 г., благодаря которому было создано четко выраженное основание для проведения национальной региональной политики (Subsidiarity within the European Community. L., 1993. p.71).

Наибольший интерес для изучения региональных проблем представляет Германия. "В идеале ПС – это путь к Европейской федеральной демократии, где ЕС – это федерация национальных государств (в отдельных случаях регионов), а сам ЕС не подчинен национальному уровню, но субсидиарен ему" (Бусыгина И.М. Концептуальные основы европейского регионализма: Проблемы европейского регионализма. // Доклады Института Европы РАН. №61. М., 1999). Именно германские политические деятели чаще других высказывают мнение о возможности создания Европейской федерации. "Очевидно, что применение по сути ПС возможно только в федеративном государстве, например, Германии, но никак не в Великобритании. В ЕС форма и его реальное применение будет зависеть от дальнейшей эволюции ЕС том случае, ЕС будет развиваться в сторону Федеративного Союза Европейских государств и народов," – пишет далее И. Бусыгина.

В Германии важную роль в укреплении региональной политики играет основной закон, который, в частности, подчеркивает необходимость создания одинаковых условий для работы и жизни людей во всех частях страны. Исходя из этого, первостепенная задача региональной политики – это обеспечение возможности для экономически более слабых регионов принимать равноправное участие в политике. Согласно основному закону (ст. 30 и 28), ответственность за осуществление региональной политики целиком лежит на администрации земель (что может демонстрировать собой идеальную модель субсидиарности для других стран), а функцией федерального правительства является установление с ними партнерских отношений. Совместная рабочая группа, созданная в 1969 г., координирует их деятельность. Состав группы определяется Комитетом по планированию, где представители федерального правительства и земель имеют равное представительство.

Комитет по планированию разрабатывает проект ежегодного генерального плана оказания помощи регионам. Финансирование региональной политики проводится Совместной рабочей группой и осуществляется федеральным правительством и землями в равных долях. Такое положение вещей в Германии сказывается на ее позиции в ЕС, где она постоянно подчеркивает необходимость усиления непосредственного влияния федеральных земель на процессы принятия решений, а земли в свою очередь рассчитывают, что ПС поможет противостоять вмешательству ЕС в их дела.

Структурные фонды ЕС существенно влияют на содержание национальной региональной политики и в Германии, и в Италии. Пересмотр региональной политики Италии, предпринятый в 1992 г., имел целью обеспечить возможность совместного финансирования со стороны национального правительства и со стороны Структурных фондов, примерно четверть ресурсов которых, шла на экономическое развитие регионов (приоритетами были: инфраструктура – 22%, сельское хозяйство – 16%, а также связь и человеческие ресурсы – 14,5%). В целом можно говорить о тенденции к децентрализации управления в рассматриваемых странах. Примером в первую очередь может служить Италия, где в законодательстве о реформах государственной административной системы рассматриваются, в том числе, и задачи, связанные с децентрализацией деятельности правительства.

В политике скандинавских государств существующая система управления достаточно централизована, что в целом естественно для небольших стран. Однако специфические проблемы, связанные с расположением некоторых районов в северных и малонаселенных частях страны обусловили наличие регионального уровня управления и способствовали возникновению понятия "сбалансированного" развития регионов по всей стране.

В Финляндии с 1994 г. действует Закон о региональном развитии, согласно которому такие аспекты региональной политики, как подготовка законодательных актов, определение наиболее проблемных районов, вопросы координации находятся в компетенции Министерства внутренних дел, а собственно проведением политики занимаются другие центральные министерства, например, Министерства торговли и промышленности.

Таким образом, основные решения принимаются на национальном уровне, а на долю регионов приходится разработка небольших проектов, осуществляемых сетью региональных и местных подразделений этих ведомств.

В Швеции новый политический курс на создание регионов "с равными экономическими и экологическими, индустриальными и социальными условиями" стал проводиться с 1990 г. Он заключается в создании экономически сильных и быстро развивающихся компаний в наиболее слабых регионах. В результате сложилась практика проведения в жизнь общенациональных директив региональной администрацией, которая и отвечает за повседневную работу. Во главе всей этой структуры стоит Министерство промышленности и торговли, в составе которого имеется подразделение, определяющее районы, нуждающиеся в помощи. Оно контролирует проведение политики и осуществляет связь с Европейской комиссией. Центральная руководящая власть находится в руках Национального совета по вопросам промышленного и технического развития (NUTEK), который несет ответственность за оказание региональной поддержки коммерческим предприятиям.

Административные советы на местах отвечают за координацию деятельности на своем уровне. Для этих целей они получают бюджетные ассигнования, и они же должны разрабатывать стратегию развития своих регионов. Для будущих членов Европейского союза – стран из Центральной и Восточной Европы – региональная политика также понятие не новое. Происходящие там изменения в схемах регионального развития, видимо, можно рассматривать как часть общеевропейского процесса уже с 1990 г., когда со стороны ЕС началось оказание им структурной поддержки. В большинстве этих стран появляется все более густая сеть неправительственных органов регионального развития.

Значимость региональной политики здесь общепризнанна, а возможность получения в будущем контроля над существенными финансовыми ресурсами стала в последние годы предметов спора и соперничества между министерствами. Однако, несмотря на фундаментальные изменения в политике, экономике и государственной системе, развитие региональной политики на базе рыночных отношений в этих странах происходит замедленными темпами. Формальные межведомственные координационные механизмы становятся важными элементами организационной структуры управления региональной политикой, даже в большей степени, чем в странах Западной Европы (Bachtler J. Regional Policy in Europe: Which Way Forward?// Europe – Towards the Next Enlargement. L., 1999; Bachtler J., Downes R. Regional Development in the Transition Countries: A Comparative Assessment, European Planning Studies. December. 1999; The Impact of EU Enlargement on Economic and Social Cohesion// Report to the European Commission (DGXVI). Glasgow, 1997).

В дополнение к уже существующим формируются новые структуры содействия развитию регионов. Появляется все больше органов местного и регионального развития.

С 1996 г. в Венгрии Национальный совет регионального развития осуществляет подготовку решений в области региональной политики. Создана двухуровневая система координации регионального развития. Она включает в себя 19 окружных советов развития и 7 советов регионального развития, действующих в качестве связующего звена между министерствами, национальными экономическими палатами, государственными компаниями на национальном и локальном уровнях, фондами и научными учреждениями, представителями местной администрации.

Аналогичный подход практикуется в Эстонии: Совет по региональной политике, в котором представлены все министерства, администрации округов и органы местного самоуправления, отвечает за координацию отраслевых программ на региональном уровне (например, в области поддержки бизнеса, туризма, сферы обслуживания, стратегического планирования инвестиций).

В Словении Национальный совет регионального развития координирует расходы центрального правительства на региональное развитие, а также на регулярной основе проводит многосторонние консультации с заинтересованными организациями на национальном и региональном уровнях.

В Венгрии, Эстонии и Словении был изначально был принят следующий метод: все неправительственные органы регионального развития создавались "сверху вниз". Иная картина наблюдается в Польше, где по принципу "снизу вверх" было создано около 70 агентств регионального развития, в работе которых принимают участие как региональные, так и местные органы власти. На их основе в августе 1998 г. был создан Департамент по вопросам регионального развития при Министерстве экономики, а в сентябре 1998 г. – Комитет по региональной политике при Совете Министров.

В целом отмечается популярность мер создания благоприятных условий для развития бизнеса. В последние годы большая роль в этом принадлежит Структурным фондам, которые, имея возможность направлять средства на решения относительно широкого круга проблем, придают этому направлению большое значение. Во всех странах Европейского союза отмечается активный контроль со стороны Европейской комиссии различных направлений политики, она действует через Директорат по региональной политике и сплочению (DGXVI), а также через Директорат по конкуренции рыночных отношений (DGIV).

За последнее десятилетие происходило снижение значения экономической деятельности государства как инструмента региональной политики, главным образом, в результате сокращения роли общественного сектора в экономике. Широкомасштабная приватизация в области производства, лишила правительства ряда привычных рычагов влияния. Антидискриминационные меры Европейского союза размывают роль государства в хозяйственной сфере. Например, в ряде стран, включая Италию, Германию, Соединенное Королевство, действовали схемы общественных закупок продукции только у определенных поставщиков в регионах. Европейский Суд признал эти меры противозаконными по признаку дискриминации, и они уже не могут использоваться в качестве инструментов региональной политики (Wishlade F. Competition Policy or Cohesion Policy by the Back Door. The Commission Guidelines on National Regional Aid// European Competition Law Review. 4 July. 1998).

Принцим субсидиарности действует не только в системе структур, расположенных по вертикали. Он встроен в общественный процесс как инструмент, функционирующий в сфере различного типа объединений – в их взаимодействии по горизонтали. Возникает широкая сеть переплетения разнообразных союзов, объединений экономического, политического, профсоюзного, культурного, научного, спортивного характера, общественных организаций самого разного толка. Регламентация их деятельности или запрет исключаются, если они в своих действиях не выходят за рамки законодательства. ПС позволяет Сообществу брать на себя новые функции, дополнять деятельность национальных государств, и эта деятельность Сообщества может зависеть от конкретных условий и принимать различные формы.

Практически все страны ЕС используют финансовое стимулирование, чтобы заинтересовать фирмы в размещении производства и инвестиций в проблемных регионах, для чего они предоставляют финансовые льготы, субсидии при создании рабочих мест, дотации на определенные суммы инвестиций, облегчают получение кредитов. Кроме адресной помощи фирмам создаются благоприятные условия для ведения бизнеса всем фирмам данного региона (создание физической инфраструктуры на локальном уровне). Наметилась тенденция к изменению стратегии инвестиций: поддерживаются информационные сети, консалтинговая деятельность, образование, научные исследования и технические разработки.

Правила оказания поддержки экономического роста на местах разрабатываются Директоратом по политике рыночных отношений. Крупномасштабные проекты развития инфраструктуры обычно реализуются на национальном уровне, хотя в менее развитых странах они считаются элементами региональной политики, где получают поддержку Фонда сплочения. Крупномасштабные проекты осуществляются, как правило, только в определенных проблемных регионах, поэтому определение регионов, куда следует направлять средства в рамках политических программ. Критерии, необходимые для выделения помощи и соответствия регионов требованиям Фондов практически всегда вызывают горячие споры.

В качестве критериев для выбора районов служат показатели: уровня безработицы, ВВП на душу населения, промышленной структуры, учитываются перспективы экономического развития, а также демографические показатели и местоположение региона. В большинстве случаев страны неохотно разъясняют свою методологию выбора регионов; исключениями здесь являются Соединенное Королевство, Дания, Португалия и частично Германия, где существует явное давление, чтобы подход к решению этих проблем на федеральном уровне был как можно более открытым, иначе он не получит всеобщей поддержки.

Почти во всех случаях Европейская комиссия играет очень важную роль в определении районов оказания помощи (Wishlade F., Yuill D., Taylor S. Economic and Social Cohesion in the European Union: The Impact of Member States’ Own Policies // Regional Development Studies. No. 29. 1998. Luxemburg) а страны – члены Европейского Союза не имеют полной самостоятельности.

Выбранные регионы (там проживает почти 51% от общей численности населения Европейского Союза) должны соответствовать собственным внутренним критериям, но также получить одобрение Директората по конкуренции Европейской комиссии (DGIV) в соответствии со ст. 92(3)(а) и ст. 92(3)(с) Договора о Европейском Союзе (European Community Treaties Including the European Communities Act. L., 1977. P. 89).

Эти статьи предусматривают два запрета на оказание помощи: когда она подрывает или может подорвать принцип свободной конкуренции, или когда идет во вред производству определенных видов товаров. Кроме того, Европейская комиссия оказывает давление на национальных политиков с тем, чтобы при определении районов они принимали во внимание задачи Структурных фондов. В своем подходе к определению регионов Евросоюза стремится учитывать стоящие перед ним задачи и пользоваться, насколько возможно, простой системой четко определенных критериев, осознавая в то же время, что этот процесс подвержен сильному политическому давлению.

Несмотря на кажущийся антагонизм понятий наднациональности и субсидиарности, в европейской политике они являют собой противоречивое единство. В настоящее время использование принципа субсидиарности ограничено. Он не охватывает в равной степени все уровни. Как следует из данной статьи, есть все основания для применения субсидиарности к отношениям между наднациональным и региональным и национальным и региональным уровнями управления. Однако, определяя принцип субсидиарности, Договор вообще не упоминает регионы, то есть формально пока речь идет лишь о Европейском Союзе и его государствах-членах.

Четкое разграничение компетенций между тремя уровнями (европейским, национальным и региональным) отсутствует. Если бы оно существовало, европейцам легче было бы проводить различие между политикой и программами ЕС, с одной стороны, и национальной политикой – с другой. Однако приоритет в определении и даже изменении полномочий институтов Союза государства-члены настоятельно стремятся сохранить за собой.

В процессе практической деятельности и законотворчества происходит и, видимо, будет и далее происходить более явное разграничение областей компетенции властей европейской, национальной и региональной. При этом, как и в других сферах (например, в правовых вопросах, где существуют национальные нормы, право Евросоюза постоянно расширяет границы своего применения), границы между ними останутся достаточно подвижны. Вовлеченность в европейский процесс регионов пока в целом не слишком значительна (Бусыгина И.М. Стратегии европейских регионов в контексте интеграции и глобализации. М., 2002. С.66), тем не менее, можно уловить тенденцию более активного политического выхода региональных акторов на наднациональный уровень.

Уровень экономического развития страны не связан напрямую с развитием самоуправления или субсидиарностью. Тем не менее, он оказывает существенное влияние на соответствующие процессы, поскольку одной из характерных черт региональной политики является охват ею различных отраслей экономики, из чего неизбежно следует, что различные департаменты центрального правительства имеют интересы в регионах.

Природа региональных проблем такова, что она требует участия в их решении целого ряда национальных министерств и ведомств, различных организаций регионального уровня, а также частного сектора экономики. В результате при прочих равных условиях уровень субсидиарности в управлении по мере развития регионов возрастает.

Как показывают опросы общественного мнения, развитые и оформленные с точки зрения управления регионы – важный фактор, способствующий усилению наднациональности. В странах, где процесс политической регионализации имеет законченную форму, в отличие от стран, где он не был завершен (или носил сугубо административный характер) доля граждан, желающих иметь гражданство региональное и европейское составляет 4,5%, а в других странах Европейского Союза – таковых 2,8% (Eurobarometer Mega Survey –1996 //The development of National, Subnational and European Identities in the European Communities. No.4. 2000). Таким образом, меньшая приверженность своему региону компенсируется у некоторой части граждан национальными чувствами. В этом смысле принцип субсидиарности отвечает объективной закономерности: большая сосредоточенность усилий европейцев на региональных проблемах может способствовать осознанию ими своей субнациональной идентичности.

Исторический опыт Западной Европы, где общественная жизнь основана на гарантиях частной собственности, благоприятствует формированию субсидиарного подхода к решению существующих проблем, поскольку частная собственность как ведущий социальный институт позволяет человеку распоряжаться своим достоянием, не ставя его в жесткую зависимость от вышестоящих структур. Созданию благоприятной среды для развития частного предпринимательства, так называемой бизнес-среды, уделяется особо пристальное внимание в региональной политике Европейского союза, и на это выделяются значительные средства из бюджета объединения.
>>> ПРОДОЛЖЕНИЕ НА WWW.MEZHDUNARODNIK.RU >>>
>>> ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ НА WWW.NATIONALSECURITY.RU >>>

Новейшее иследование проведено на основе современных материалов, включая данные о терактах в Лондоне и первых результатах расследования. В работе собраны уникальные материалы по идеологии исламского джихада, истокам конфликта традиционного ислама с западной цивилизацией, четырем стратегиям исламского джихада, истории создания, стратегии и кадровой политике международной террористической сети Аль-Каиды аль-Сульбах, ее филиалах, финансовой, организационной и боевой структурах. В сегодняшнем выпуске рассылки публикуется шестая из семи частей исследования - для того, чтобы прочитать все семь частей, перейдите по ссылке ниже.
>>> ПЕРЕЙТИ К ПОЛНОЙ ВЕРСИИ >>>

На третьем этапе происходит интенсивная идеологическая обработка будущих террористов. Какими бы ни были изначальные причины вступления в террористическую сеть, будущие террористы проходят длительную идеологическую подготовку в небольших группах, в течение которых формируется чувство взаимного доверия и преданности между членами группы, а также происходит принятие всеми членами группы убеждений своих экстремистки настроенных и фанатичных лидеров.

Новый круг общения в сочетании с исламистской пропагандой отдаляет террористов от друзей и семьи, усиливая изолированность от общества и преданность новой группе, которая, в свою очередь укрепляет веру нового адепта в идеи исламского террора. На этом этапе члены террористической ячейки уже готовы принимать полноценное участие в джихаде. Критическим фактором оказывается то, что они отождествляют идеи джихада не с абстрактными постулатами исламистской идеологии, а с конкретными людьми из группы, в которой они проходили подготовку.

Финальным этапом является обучение в тренировочных лагерях, которые до конца 2001 года находились на территории Афганистана, а в настоящее время переместились в Судан и на север Пакистана. Те члены террористических ячеек, которые проявили себя в период подготовки с наилучшей стороны, направляются на самые ответственные участки по личному указанию высших руководителей Аль-Каиды.

В этом плане проводимые под эгидой США международные контртеррористические операции в Афганистане и Ираке представляют собой отличные полигоны для проверки преданности новых членов Аль-Каиды и повышению их профессиональных качеств в реальной боевой обстановке. Сохранение организацией бен Ладена источников финансирования в виде многочисленных спонсоров в мусульманских странах и доходов от продажи опийных наркотиков (героина) позволяет постоянно расширять масштабы сопротивления.

Первоочередной задачей, стоящей в настоящее время перед спецслужбами стран, ставших объектами атак для террористов, является сокращение социальной базы международного террористического движения и разрушение кадровой системы салафистов.

Между тем, проводившиеся в течение последних пятнадцати лет исследования террористических сетей не позволили выявить явных закономерностей на основании которых можно было бы делать однозначные выводы о причинах, заставляющих того или иного мусульманина присоединяться к исламистскому джихаду. Однако, такие исследования терроризма очень важны, так как позволяют понять общие закомерности функционирования таких сложных глобальных сетей, которыми являются международные террористические организации.

Лидеры глобального джихада сумели выстроить единую систему на основе объединения разрозненных ячеек исламистов по всему миру, поэтому локальные успехи спецслужб, которым удается ликвидировать отдельные элементы террористической сети, никак не влияют на общую жизнеспособность всей системы.

Международное исламистское террористическое движение не похоже ни на военную организацию в привычном нам понимании, ни на разведывательную сеть классической спецслужбы. Глобальный исламский джихад построен не на основе формализованных отношений подчинения, а на основе личных связей. Наглядными примерами этого принципа формирования террористических сетей являются индонезийская ячейка Аль-Каиды, сложившаяся вокруг Абу Бакра Баясира (Abu Bakar Baasyir), ячейка магрибских арабов в Монреале, сформированная Фатех Камилем (Fateh Kamel) и организация Омара Маклулифа (Amar Makhlulif abu Doha) в Лондоне.

Как бы странно это не было, но ни Глобальный исламский джихад салафистов в целом, ни Аль-Каеда в частности, не имеют в своем составе отдельного подразделения, которое бы занималось вербовкой новых членов. В отличие от привычной нам схемы, когда набор сотрудников осуществляется "сверху вниз", т.е. руководители более высокого уровня утверждают штат сотрудников на более низком уровне, Аль-Каида построена "снизу вверх" - расширение штата происходит под давлением большого числа молодых людей, желающих присоединиться к движению.

Об этом свидетельствует и тот факт, что до сих пор не было ни одного случая задержания активиста Аль-Каеды, занимавшегося целенаправленной вербовкой новых сторонников. Анализ финансовых потоков, обслуживающих международное исламистское террористическое движение также свидетельствует об отсутствии финансирования кадровых подразделений или масштабных программ по пропаганде своих взглядов среди потенциальных сторонников.

Все усилия западных спецслужб выявить и ликвидировать централизованную систему набора новых членов глобального джихада, особенно активизировавшиеся после взрывов перед посольствами США в Найроби (Кения) и Дар-эс-Саламе (Танзания) 7 августа 1998 года и терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне 11 сентября 2001 года, также не привели к сколько-нибудь значительным результатам.

Подобное отсутствие интенсивной пропагандистской работы позволяет обеспечивать секретность функционирования большой сети, не вызывая подозрения национальных правительств. Так, например, масштаб терактов в Испании 11 марта 2004 года, когда активисты Аль-Каеды осуществили подрыв пассажирских поездов (более 200 погибших и 1000 раненых) был полной неожиданностью для Мадрида. Испанские спецслужбы не подозревали о наличии в стране мночисленной и боеспособной ячейки Аль-Каиды и первоначальное подозрение пало на организацию баскских сепаратистов ЭТА.

С другой стороны, спонтанный рост джихада "снизу" создает в глобальном исламистском движении разрывы, когда на наиболее важных участках борьбы ощущается явная нехватка активистов. Особенно явно это проявляется в Соединенных Штатах Америки, где Аль-Каида не имеет достаточного количества членов, длительное время проживающих на территории США, что значительно снижает возможности по проведению террористических актов. До событий 11 сентября 2001 года слабость местных ячеек Аль-Каиды удавалось компенсировать боевикам с Ближнего Востока, приезжавшим с поддельными саудовскими, египетскими или европейскими паспортами. Ужесточенние осенью 2001 года системы контроля за всеми прибывающими в США иностранцами и введение биометрии лишило Аль-Каеду возможности вести широкомасштабную деятельность в США.

Возможности салафистской сети по расширению террористической деятельности напрямую связаны с темпом привлечения новых членов из числа мусульман, проживающих на территории США и стран Западной Европы.

Политика США, Великобритании и их союзников по контртеррористической коалиции на Ближнем Востоке, в Ираке, Афганистане и других регионах земного шара в сочетании с распространением западной культуры неизбежно увеличивает число сторонников Аль-Каиды в мусульманских общинах развитых стран, однако для того, чтобы сочувствующие превратились в боевиков, им необходимо установить связь с действующими террористическими ячейками. В этой ситуации ключевым моментом является наличие у общины контаков с исламистскими активистами. Если сторонники Аль-Каиды разобщены, то каждому из них нужно искать индивидуальный выход на ячейки исламистов; если же члены общины объединены дружескими или родственными связями, то рост региональных отделений салафистских экстремистов происходит стремительно и эффективность деятельности спецслужб значительно падает.
>>> ДАЛEE >>>

Цифровые (электронные) карты, объемные модели местности (3D модели) и спутниковые фотографии высокого разрешения (от 2 метров до 25 сантиметров) позволяют наглядно увидеть наиболее горячие регионы земного шара - районы войн, вооруженных конфликтов, геополитических и этнических противоречий, а также наркотрафика.

Согласно требованиями российского законодательства, спутниковые фотографии России даны с разрешением 2 метра. Спутниковые фотографии территории иностранных государств даны с более высоким разрешением - до 25 сантиметров.

Цветовой баланс карт и фотографий откалиброван таким образом, что они прекрасно распечатываются на струйных и лазерных принтерах и могут использоваться в качестве приложений к научным трудам, рефератам, курсовым и дипломным работам.

Для того, чтобы узнать, что изображено на карте, не загружая ее - наведите на нее мышку и задержите на секунду - над уменьшенным изображением всплывает краткое описание. Для загрудки карты нажмите на ее уменьшенное изображение. Карты и спутниковые фотографии снабжены подробными комментариями и разъяснениями.

Карты постоянно добавляются, но в рассылке мы будем публиковать только по четыре новых карты еженедельно - Вы же не хотите получать мегабайтные выпуски:-) Если Вы хотите посмотреть все карты, опубликованные на сегодняшний день - зайдите в раздел Цифровые (электронные) карты, 3D модели местности и спутниковые фотографии по адресу www.nationalsecurity.ru/maps/.
>>> ПЕРЕЙТИ К РАЗДЕЛУ ЭЛЕКТРОННЫЕ КАРТЫ >>>

(нажмите на картинку, чтобы загрузить страницу с картами) Карта национальностей и этнических групп на территории Ирака в 2003 году - карта составлена Центральным разведывательным управлением США		(нажмите на картинку, чтобы загрузить страницу с картами) Физическая карта Афганистана с указанием основных транспортных маршрутов, ведущих на территории сопредельных государств и используемых для доставки героина, а также естественных преград

(нажмите на картинку, чтобы загрузить страницу с картами) Карта экономически уязвимых стран с монокультурной структурой экспорта - Российская структура экспорта (нефть и газ)		(нажмите на картинку, чтобы загрузить страницу с картами) Карта плотности населения Израиля и оккупированных палестинских территорий. Карта снабжена демографической справкой

Мы продолжаем публикацию в рассылке сокращенной версии книги "Великая шахматная доска - господство Америки и его геостратегические императивы" - ее полный вариант размещен по адресу http://www.nationalsecurity.ru/library/00010/.

Черная дыра

Распад в конце 1991 года самого крупного по территории государства в мире способствовал образованию "черной дыры" в самом центре Евразии. Это было похоже на то, как если бы центральную и важную в геополитическом смысле часть суши стерли с карты земли.

Для Америки эта новая и ставящая в тупик геополитическая ситуация представляет серьезный вызов. Понятно, что незамедлительная ответная задача заключалась в уменьшении возможности возникновения политической анархии либо возрождения враждебной диктатуры в распадающемся государстве, все еще обладающем мощным ядерным арсеналом. Долгосрочная же задача состоит в следующем: каким образом оказать поддержку демократическим преобразованиям в России и ее экономическому восстановлению и в то же время не допустить возрождения вновь евразийской империи, которая способна помешать осуществлению американской геостратегической цели формирования более крупной евроатлантической системы, с которой в будущем Россия могла бы быть прочно и надежно связана.

Новое геополитическое положение России

Крах Советского Союза стал заключительным этапом постепенного распада мощного китайско-советского коммунистического блока, который за короткий промежуток времени сравнялся, а в некоторых зонах даже превзошел границы владений Чингисхана.

Однако более современный трансконтинентальный евроазиатский блок просуществовал недолго; уже отпадение от него Югославии Тито и неповиновение Китая Мао свидетельствовали об уязвимости коммунистического лагеря перед лицом националистических устремлений, которые, как оказалось, сильнее идеологических уз. Китайско-советский блок просуществовал около десяти, Советский Союз — примерно 70 лет.

Однако в геополитическом плане еще более значительным событием явился развал многовековой, с центром правления в Москве, великой Российской державы. Распад этой империи был ускорен общим социально-экономическим и политическим крахом советской системы, хотя большая часть ее болезней оставалась затушеванной почти до самого конца благодаря системе секретности и самоизоляции.

Поэтому мир был ошеломлен кажущейся быстротой саморазрушения Советского Союза. В течение всего лишь двух недель декабря 1991 года сначала о роспуске Советского Союза демонстративно заявили главы республик России, Украины и Белоруссии, затем официально он был заменен на более неопределенное образование, названное Содружеством Независимых Государств, объединившим все советские республики, кроме балтийских; далее советский президент неохотно ушел в отставку, а советский флаг был спущен с башни Кремля; и наконец, Российская Федерация — в настоящее время преимущественно русское национальное государство с общей численностью населения в 150 млн. человек — появилась на арене в качестве преемницы де-факто бывшего Советского Союза, в то время как остальные республики — насчитывающие еще 150 млн. человек — утверждали в разной степени свои права на независимость и суверенитет.

Крах Советского Союза вызвал колоссальное геополитическое замешательство. В течение 14 дней россияне, которые вообще-то даже меньше были осведомлены, чем внешний мир, о приближающемся распаде Советского Союза, неожиданно для себя обнаружили, что они более не являются хозяевами трансконтинентальной империи, а границы других республик с Россией стали теми, какими они были с Кавказом в начале 1800-х годов, со Средней Азией — в середине 1800-х и, что намного более драматично и болезненно, с Западом — приблизительно в 1600 году, сразу же после царствования Ивана Грозного. Потеря Кавказа способствовала появлению стратегических опасений относительно возобновления влияния Турции; потеря Средней Азии породила чувство утраты значительных энергетических и минеральных ресурсов, равно как и чувство тревоги в связи с потенциальной мусульманской проблемой; независимость Украины бросила вызов притязаниям России на божественное предназначение быть знаменосцем всего панславянского сообщества.

Пространство, веками принадлежавшее царской империи и в течение трех четвертей века Советскому Союзу под главенством русских, теперь заполнено дюжиной государств, большинство из которых (кроме России) едва ли готовы к обретению подлинного суверенитета; к тому же численность населения этих государств тоже разная: от довольно крупной Украины, имеющей 52 млн. человек, и до Армении, насчитывающей всего 3,5 млн. Их жизнеспособность представлялась сомнительной, в то время как готовность Москвы постоянно приспосабливаться к новой реальности также выглядела непредсказуемой. Исторический шок, который испытали русские, был усилен еще и тем, что примерно 20 млн. человек, говорящих по-русски, в настоящее время постоянно проживают на территории иностранных государств, где политическое господство находится в руках все более националистически настроенных элит, решивших утвердить свою национальную самобытность после десятилетий более или менее принудительной русификации.

Крах Российской империи создал вакуум силы в самом центре Евразии. Слабость и замешательство были присущи не только новым, получившим независимость государствам, но и самой России: потрясение породило серьезный кризис всей системы, особенно когда политический переворот дополнился попыткой разрушить старую социально-экономическую модель советского общества.

Травма нации усугубилась военным вмешательством России в Таджикистане, обусловленным опасениями захвата мусульманами этого нового независимого государства, но в еще большей степени она была обострена трагическим, кровавым, невероятно дорогим как в политическом, так и в экономическом плане вторжением России в Чечню. Самым болезненным в этой ситуации является осознание того, что авторитет России на международной арене в значительной степени подорван; прежде одна из двух ведущих мировых сверхдержав в настоящее время в политических кругах многими оценивается просто как региональная держава "третьего мира", хотя по-прежнему и обладающая значительным, но все более и более устаревающим ядерным арсеналом.

Образовавшийся геополитический вакуум увеличивался в связи с размахом социального кризиса в России. Коммунистическое правление в течение трех четвертей века причинило беспрецедентный биологический ущерб российскому народу. Огромное число наиболее одаренных и предприимчивых людей были убиты или пропали без вести в лагерях ГУЛАГа, и таких людей насчитывается несколько миллионов.

Кроме того, страна также несла потери во время первой мировой войны, имела многочисленные жертвы в ходе затяжной гражданской войны, терпела зверства и лишения во время второй мировой войны. Правящий коммунистический режим навязал удушающую ортодоксальную доктрину всей стране, одновременно изолировав ее от остального мира. Экономическая политика страны была абсолютно индифферентна к экологическим проблемам, в результате чего значительно пострадали как окружающая среда, так и здоровье людей. Согласно официальным статистическим данным России, к середине 90-х годов только примерно 40% от числа новорожденных появлялись на свет здоровыми, в то время как приблизительно пятая часть от числа всех российских первоклассников страдала задержкой умственного развития. Продолжительность жизни у мужчин сократилась до 57,3 года, и русских умирало больше, чем рождалось. Социальные условия в России фактически соответствовали условиям страны "третьего мира" средней категории.

Невозможно преувеличить ужасы и страдания, выпавшие на долю русских людей в течение этого столетия. Едва ли можно найти хоть одну русскую семью, которая имела бы возможность нормального цивилизованного существования. Рассмотрим социальные последствия следующих событий:

∙ русско-японская война 1905 года, окончившаяся унизительным поражением России;
∙ первая "пролетарская" революция 1905 года, породившая многочисленные акты городского насилия;
∙ первая мировая война 1914—1917 годов, явившаяся причиной миллионных жертв и многочисленных нарушений в экономике;
∙ гражданская война 1918—1921 годов, унесшая еще несколько миллионов человеческих жизней и опустошившая страну;
∙ русско-польская война 1919—1920 годов, закончившаяся поражением России;
∙ создание системы ГУЛАГа в начале 20-х годов, включая уничтожение представителей элиты предреволюционного периода и их массовое бегство из России;
∙ процессы индустриализации и коллективизации в начале и середине 30-х годов породили массовый голод и миллионы смертей на Украине и в Казахстане;
∙ "великая чистка и террор" в середине и конце 30-х годов, когда миллионы заключенных находились в трудовых лагерях, более миллиона человек были расстреляны, несколько миллионов умерли в результате безжалостного обращения;
∙ вторая мировая война 1941—1945 годов, принесшая многомиллионные военные и гражданские жертвы и сильные разрушения в экономике;
∙ возобновление сталинского террора в конце 40-х годов вновь повлекло за собой массовые аресты и казни;
∙ 44-летний период гонки вооружений с Соединенными Штатами, начавшийся в конце 40-х и продолжавшийся до конца 80-х годов, явился причиной разорения государства;
∙ попытки насаждения советской власти в зоне Карибского бассейна, на Ближнем Востоке и в Африке в течение 70 — 80-х годов подорвали экономику страны;
∙ затяжная война в Афганистане 1979—1989 годов сильно подорвала потенциал страны;
∙ неожиданный крах Советского Союза, сопровождавшийся гражданскими беспорядками в стране, болезненным экономическим кризисом, кровопролитной и унизительной войной в Чечне.

Не только кризис внутри страны и потеря международного статуса мучительно тревожат Россию, особенно представителей русской политической элиты, но и геополитическое положение России, также оказавшееся неблагоприятным. На Западе вследствие процесса распада Советского Союза границы России существенно изменились в неблагоприятную для нее сторону, а сфера ее геополитического влияния серьезно сократилась.

Прибалтийские государства находились под контролем России с 1700-х годов, и потеря таких портов, как Рига и Таллинн, сделала доступ России к Балтийскому морю более ограниченным, причем в зонах, где оно зимой замерзает. Хотя Москва и сумела сохранить политическое главенствующее положение в новой, получившей официальный статус независимости, но в высшей степени русифицированной Беларуси, однако еще далеко не ясно, не одержит ли в конечном счете и здесь верх националистическая инфекция.

А за границами бывшего Советского Союза крах Организации Варшавского договора означал, что бывшие сателлиты Центральной Европы, среди которых на первое место выдвинулась Польша, быстрыми темпами склоняются в сторону НАТО и Европейского Союза.

Самым беспокоящим моментом явилась потеря Украины. Появление независимого государства Украины не только вынудило всех россиян переосмыслить характер их собственной политической и этнической принадлежности, но и обозначило большую геополитическую неудачу Российского государства.

Отречение от более чем 300-летней российской имперской истории означало потерю потенциально богатой индустриальной и сельскохозяйственной экономики и 52 млн. человек, этнически и религиозно наиболее тесно связанных с русскими, которые способны были превратить Россию в действительно крупную и уверенную в себе имперскую державу. Независимость Украины также лишила Россию ее доминирующего положения на Черном море, где Одесса служила жизненно важным портом для торговли со странами Средиземноморья и всего мира в целом.

Потеря Украины явилась геополитически важным моментом по причине существенного ограничения геостратегического выбора России. Даже без Прибалтийских республик и Польши Россия, сохранив контроль над Украиной, могла бы все же попытаться не утратить место лидера в решительно действующей евразийской империи, внутри которой Москва смогла бы подчинить своей воле неславянские народы южного и юго-восточного регионов бывшего Советского Союза.

Однако без Украины с ее 52-миллионным славянским населением любая попытка Москвы воссоздать евразийскую империю способствовала бы, по всей видимости, тому, что в гордом одиночестве Россия оказывалась запутавшейся в затяжных конфликтах с поднявшимися на защиту своих национальных и религиозных интересов неславянскими народами; война с Чечней является, вероятно, просто первым тому примером.

Более того, принимая во внимание снижение уровня рождаемости в России и буквально взрыв рождаемости в республиках Средней Азии, любое новое евразийское государство, базирующееся исключительно на власти России, без Украины неизбежно с каждым годом будет становиться все менее европейским и все более азиатским.

Потеря Украины явилась не только центральным геополитическим событием, она также стала геополитическим катализатором. Именно действия Украины — объявление ею независимости в декабре 1991 года, ее настойчивость в ходе важных переговоров в Беловежской пуще о том, что Советский Союз следует заменить более свободным Содружеством Независимых Государств, и особенно неожиданное навязывание, похожее на переворот, украинского командования над подразделениями Советской Армии, размещенными на украинской земле, — помешали СНГ стать просто новым наименованием более федерального СССР. Политическая самостоятельность Украины ошеломила Москву и явилась примером, которому, хотя вначале и не очень уверенно, затем последовали другие советские республики.

Потеря Россией своего главенствующего положения на Балтийском море повторилась и на Черном море не только из-за получения Украиной независимости, но также еще и потому, что новые независимые государства Кавказа — Грузия, Армения и Азербайджан — усилили возможности Турции по восстановлению однажды утраченного влияния в этом регионе.

До 1991 года Черное море являлось отправной точкой России в плане проекции своей военно-морской мощи на район Средиземноморья. Однако к середине 90-х годов Россия осталась с небольшой береговой полосой Черного моря и с неразрешенным спорным вопросом с Украиной о правах на базирование в Крыму остатков советского Черноморского флота, наблюдая при этом с явным раздражением за проведением совместных, Украины с НАТО, военно-морских и морских десантных маневров, а также за возрастанием роли Турции в регионе Черного моря. Россия также подозревала Турцию в оказании эффективной помощи силам сопротивления в Чечне.

Далее к юго-востоку геополитический переворот вызвал аналогичные существенные изменения статуса России в зоне Каспийского бассейна и в Средней Азии в целом.

До краха Советского Союза Каспийское море фактически являлось российским озером, небольшой южный сектор которого находился на границе с Ираном. С появлением независимого и твердо националистического Азербайджана — позиции которого были усилены устремившимися в эту республику нетерпеливыми западными нефтяными инвесторами — и таких же независимых Казахстана и Туркменистана Россия стала только одним из пяти претендентов на богатства Каспийского моря. Россия более не могла уверенно полагать, что по собственному усмотрению может распоряжаться этими ресурсами.

Появление самостоятельных независимых государств Средней Азии означало, что в некоторых местах юго-восточная граница России была оттеснена в северном направлении более чем на тысячу миль. Новые государства в настоящее время контролируют большую часть месторождений минеральных и энергетических ресурсов, которые обязательно станут привлекательными для иностранных государств.

Неизбежным становится то, что не только представители элиты, но вскоре и простые люди в этих республиках будут становиться все более и более националистически настроенными и, по всей видимости, будут все в большей степени придерживаться мусульманской ориентации.

В Казахстане, обширной стране, располагающей огромными запасами природных ресурсов, но с населением почти в 20 млн. человек, распределенным примерно поровну между казахами и славянами, лингвистические и национальные трения, по-видимому, имеют тенденцию к усилению. Узбекистан — при более однородном этническом составе населения, насчитывающего примерно 25 млн. человек, и лидерах, делающих акцент на историческом величии страны, — становится все более активным в утверждении нового постколониального статуса региона. Туркменистан, который географически защищен Казахстаном от какого-либо прямого контакта с Россией, активно налаживает и развивает новые связи с Ираном в целях ослабления своей прежней зависимости от российской системы для получения доступа на мировые рынки.

Республики Средней Азии, получающие поддержку Турции, Ирана, Пакистана и Саудовской Аравии, не склонны торговать своим новым политическим суверенитетом даже ради выгодной экономической интеграции с Россией, на что многие русские все еще продолжают надеяться. По крайней мере, некоторая напряженность и враждебность в отношениях этих республик с Россией неизбежны, хотя на основании неприятных прецедентов с Чечней и Таджикистаном можно предположить, что нельзя полностью исключать и возможности развития событий в еще более худшую сторону. Для русских спектр потенциального конфликта с мусульманскими государствами по всему южному флангу России (общая численность населения которых, вместе с Турцией, Ираном и Пакистаном, составляет более 300 млн. человек) представляет собой источник серьезной обеспокоенности.

И наконец, в момент краха советской империи Россия столкнулась с новой угрожающей геополитической ситуацией также и на Дальнем Востоке, хотя ни территориальные, ни политические изменения не коснулись этого региона. В течение нескольких веков Китай представлял собой более слабое и более отсталое государство по сравнению с Россией, по крайней мере в политической и военной сферах. Никто из русских, обеспокоенных будущим страны и озадаченных драматическими изменениями этого десятилетия, не в состоянии проигнорировать тот факт, что Китай в настоящее время находится на пути становления и преобразования в более развитое, более динамичное и более благополучное государство, нежели Россия. Экономическая мощь Китая в совокупности с динамической энергией его 1,2-миллиардного населения существенно меняют историческое уравнение между двумя странами с учетом незаселенных территорий Сибири, почти призывающих китайское освоение.

Такая неустойчивая новая реальность не может не отразиться на чувстве безопасности России по поводу ее территорий на Дальнем Востоке, равно как и в отношении ее интересов в Средней Азии. В долгосрочной перспективе подобного рода перемены могут даже усугубить геополитическую важность потери Россией Украины. О стратегических последствиях такой ситуации для России очень хорошо сказал Владимир Лукин, первый посол посткоммунистического периода России в Соединенных Штатах, а позднее председатель Комитета по иностранным делам в Госдуме: "В прошлом Россия видела себя во главе Азии, хотя и позади Европы. Однако затем Азия стала развиваться более быстрыми темпами... и мы обнаружили самих себя не столько между "современной Европой" и "отсталой Азией", сколько занимающими несколько странное промежуточное пространство между двумя "Европами"" (Our Security Predicament // Foreign Policy. — 1992. — No 88. — p. 60).

Короче говоря, Россия, являвшаяся до недавнего времени созидателем великой территориальной державы и лидером идеологического блока государств-сателлитов, территория которых простиралась до самого центра Европы и даже одно время до Южно-Китайского моря, превратилась в обеспокоенное национальное государство, не имеющее свободного географического доступа к внешнему миру и потенциально уязвимое перед лицом ослабляющих его конфликтов с соседями на западном, южном и восточном флангах. Только непригодные для жизни и недосягаемые северные просторы, почти постоянно скованные льдом и покрытые снегом, представляются безопасными в геополитическом плане.
>>> ДАЛEE >>>

Gordon Corera analyses communications as an essential part of al-Qaeda's strategy, with the internet and email becoming even more important in recent years. New communicationas have provided the terror network with new possibilities - but, as the Khan case illustrates, fresh vulnerabilities too.
>>> ПЕРЕЙТИ К СТАТЬЕ >>>

The capture of alleged al-Qaeda computer expert Mohamed Naem Noor Khan by the Pakistani authorities in July 2005 brought with it an unprecedented haul of high-tech intelligence. Speaking in London July 2005, America's homeland security chief Tom Ridge said the volume of potential information was "the largest we've ever seen - I mean potentially millions and millions of pages of information", and revealed that intelligence officers had yet to decipher it all.

Communications have always been an essential part of al-Qaeda's strategy, but the internet and email have become even more important in recent years. They have provided the terror network with new possibilities - but, as the Khan case illustrates, fresh vulnerabilities too.

"The terrorists have fully exploited the modernisation of communications to their advantage," says Sajjan Gohel of the Asia-Pacific Foundation. "The al-Qaeda ideology can be very well served on the internet. It is able to purport its agenda, goals and ideology probably better on the internet than any other means." As the core of the al-Qaeda leadership has been put under pressure, the organisation has been forced to evolve and become more decentralised - a structure to which the internet is perfectly suited. The web offers a way for like-minded people located in different communities to interact - especially important when operatives may be isolated and having to lie low.

Denied a physical place to meet and organise, al-Qaeda has increasingly sought to create a virtual community through these chat rooms and websites to spread its propaganda, teaching and training. "They lost their base in Afghanistan, they lost their training camps, they lost a government that allowed them do what they want within a country. Now they're surviving on internet to a large degree. It is really their new base," says terrorism expert Peter Bergen.

Those who watch the issue closely believe that it would be unlikely for al-Qaeda to use websites to communicate about the most sensitive matters, preferring to use it for general debate, the exchange of views and attempts to spread its thinking. The propagation of a jihadist ideology has always been a central goal of al-Qaeda and the internet provides the broader jihadist movement with an effective vehicle to do this.

But it is not without liabilities, as it can prove a useful way of tracking down the network and closing in on cells. Khan's laptop contained a great deal of information - including a huge number of names. Some reports claim that Khan was in fact working against al-Qaeda - sending messages out to the network and monitoring their response to track down members, although this has not been confirmed.

One of the most important weapons in Al-Qaeda's armoury is its ability to generate fear. Jihadist groups in general use videos and still images of attacks - and especially gruesome attacks like beheadings - as part of psychological warfare. These videos and messages have the dual impact of spreading anxiety among enemies while simultaneously boosting morale for sympathisers and like minded groups. As well as videos, messages purporting to be from al-Qaeda or al-Qaeda related groups also make frequent appearances on certain sites. These often involve warnings against countries coupled with the threat of imminent attacks. Some of these are undoubtedly false, others probably real. And while some of the messages are directed internally, in a number of cases - the messages, like the images - are designed to scare.

Analysts believe that in some cases, messages are issued to set broad strategic objectives or target lists of places and people who should be subject to attack with the hope that independent cells, individuals and networks will then act on these in their own way. They sometimes display a high degree of political awareness. One important paper entitled "Jihadi Iraq: Hopes and Dangers", spotted in Norway in December, looks at how members of the coalition occupying Iraq could be peeled off through terrorist attacks. Spain is identified as presenting a particular opportunity given the general election that was then a few months off. It could, of course, be a coincidence that Madrid was then targeted just days before its election, but no one is sure.

There is less evidence of the internet being used by the Al Qaeda core for issuing specific orders or operational commands, or even for fundraising. E-mail is used more often, but al-Qaeda operatives are trained to avoid detection, only using cyber-cafes briefly and using an email account for only one message before abandoning it. Complex but publicly available encryption could also be used, but using this technology could draw attention - rendering regular message boards and groups a safer way of operating.

The 9/11 hijackers communicated through internet chat rooms, often using codenames and codewords for their plans. There is also some debate over a technique called steganography, which involves embedding secret messages within publicly available files and images on the internet, but there is little evidence so that al-Qaeda has used this. Similarly there is some debate over whether messages from Osama Bin Laden and his deputy Ayman Al-Zawahiri contain any kind of message triggering groups around the world to attack. Again here the evidence is mixed.

As well as propaganda and ideological material, jihadist sites seem to be heavily used for practical training, important since the loss of Afghan training camps.

Sites like Al Battar contain hugely detailed information on how to kidnap VIPs, conduct surveillance and fire rocket propelled grenades. Careful instructions were recently posted on one jihadist website on how to use mobile phones as detonators for explosives, as was used in Madrid. Al-Qaeda's "Encyclopaedia of Jihad" which runs to thousands of pages has also been distributed over the internet.

The internet can also be a place on which terrorists can research information and find details of potential targets for attack, often known as 'cyberplanning'. Al Qaeda training manuals have emphasised the usefulness of publicly available information about its enemy. Huge amount of reconnaissance material and files have been found on captured computers. Arguments also rage in chat rooms over what tactics and methods of violence are valid - whether hostage taking, beheading or the role of innocent - sometimes Muslim - casualties, in attacks. The aftermath of the Russian school siege was interesting because many messages condemning what had happened were posted on sites which usually carry gruesome pictures and videos.

Recruitment, often through chat rooms, may take place, and there is some evidence that people have been given instructions on how to get involved in Iraq.

This summer, a new online publication seeking specifically to encourage women to take part in Jihad appeared. Researchers have also noted a rise of participants in radical Islamic forums who write in English or using the Latin alphabet, possibly reflecting a rise of interest in Muslims in the West in these sites.

Many Western governments have tried to respond to the communications challenge, using numerous methods that include monitoring traffic on the net and exchanges in chat rooms, using "sniffers" - programs that check e-mails for suspicious material, and blocking access to certain websites which contain sensitive information, according to Gabriel Weimann of Haifa University, who has extensively researched the subject. The posting of videos is an especially important sign to counterterrorism analysts as it suggests that a particular website must have access or be used by those who actually carry out acts of violence. An elaborate game of cat and mouse is often played out as websites move URLs regularly, changing address to avoid being shut down by ISPs and hackers. The more organised tend to have mirror sites. Alneda.com which has been thought to be al-Qaeda's primary website, keeps moving, often by embedding itself within innocent websites.

"As the technology develops, the terrorists keep ahead of the pace as well," warns Sajjan Gohel of the Asia-Pacific Foundation.

Apart from the occasional video and audio tape, there is less evidence for Osama Bin Laden himself using high-tech methods. During the 1990s he did communicate through a satellite phone before the fact that the US could listen in was leaked. Since then, analysts believe that he mainly communicates through human couriers.
>>> ДАЛEE >>>

Телекартинки заседаний Совета Россия-НАТО очень походят ныне на встречи друзей. Министр обороны США готов чуть ли не обнять своего российского коллегу, пошутить насчет "калашникова". Рабочие же дискуссии в рамках этого "клуба", как и многое, что связано с военными делами, особенно не афишируются. Но польза от самого существования этого "связующего звена" очевидна. Взаимное общение бывших противников в холодной войне, а сегодня практически всего "военного сообщества" Европы и Америки внушает ощущение возросшего мироспокойствия на нашем многострадальном континенте и надежду на ограждение его от современных угроз.

Совет Россия-НАТО, аналогичная конструкция с Украиной, различные программы партнерства, совместные маневры и другие "притирки" с целью готовности к взаимодействию в антитеррористических или миротворческих операциях - все это приметы нового времени. Но тем более странными выглядят реликты холодной войны. Они, например, упорно сохраняются в некоторых стратегических установках Североатлантического союза. И в первую очередь это относится к той роли, которую Пентагон придает роли ядерного оружия в Европе.

В последние годы Группа ядерного планирования НАТО как-то выпала из поля былого внимания. Но в этом июне, заседая в Брюсселе практически параллельно с Советом Россия-НАТО, это подразделение альянса напомнило о своем существовании. Поскольку в европейских странах возросли сомнения в политической и военной целесообразности присутствия американского ядерного потенциала, министры обороны альянса специально обратились к этой теме. В итоге заседания Группы ядерного планирования было заявлено, что НАТО не намерен менять свою стратегическую концепцию, "усматривающую в ядерном оружии фундаментальный политический смысл: сохранение мира и предотвращение насилия".

В глобальном плане такая формулировка быть может уместна. Но в данном случае речь шла об американском ядерном оружии в Европе. Еще точнее, о коллективно "прикрытой" альянсом установке Пентагона на сохранение и впредь ядерных хранилищ США на континенте. Ссылка на "фундаментальный политический смысл" европейскую общественность не убеждает. Журнал "Шпигель", например, считает, что "Соединенные Штаты видят в своих атомных бомбах в Европе своего рода страховку на случай, если все-таки вновь произойдет драматическое изменение положения в России, а также средство устрашения против нападения с использованием химического и бактериологического оружия со стороны так называемых государств-изгоев. Кроме того, они хотят сохранить козырь в возможных переговорах с Москвой о дальнейших шагах по разоружению".

Будь это военная или политическая "страховка", Россия, несомненно, входит в число ее адресатов. И этот вопрос, да еще связанный с ядерной проблематикой, как в военном, так и политическом плане не может быть безразличен Москве. Министр обороны Сергей Иванов имеет все основания поинтересоваться им в Совете Россия-НАТО. А быть может, и лично у Дональда Рамсфелда, поскольку сами американцы нередко говорят, задавая "неудобные" Москве вопросы, что это вполне нормально между партнерами. К тому же предлагаемая концепция "фундаментального политического смысла" абсолютно неприемлема для Европы, где ее цели могут достигаться единственно сотрудничеством, партнерством, взаимодействием в общеконтинентальном масштабе.

Решение Группы ядерного планирования явно не вписывается в эти рамки. Сама проблема ядерного оружия для НАТО существует уже полвека: с марта 1955 года, когда в тогдашнюю Западную Германию были завезены первые американские ядерные бомбы. То есть практически сразу после вступления ФРГ в НАТО. В последующие годы тысячи ядерных мин, артиллерийских снарядов, ракетных боеголовок и авиабомб нашли пристанище не только в Западной Германии, но и в других странах союза. После окончания холодной войны, объединения Германии, распада СССР и Варшавского союза этот арсенал был в основном (в частности, в Германии на 95%) сокращен в процессе разоружения и выстраивания новых отношений Восток-Запад. Однако и по сей день Пентагон располагает в Европе серьезным ядерным потенциалом.

По достаточно достоверным, но официально никогда не подтверждаемым американцами данным, в настоящее время на земле шести европейских членов НАТО имеется без малого около 500 единиц американского ОМУ. Из них 150 атомных бомб "приписаны" к авиабазам Рамштайн и Бюхель в Германии. 110 аналогичных средств спрятаны где-то близ Лейкхилса в Великобритании. В Италии американцы имеют 90 таких "штук" (50 на авиабазе Авиано и 40 близ местечка Гхеди Торре). Столько же насчитывается в Турции - 90 единиц. Не обойдены вниманием Пентагона и небольшие Бельгия и Нидерланды. В каждой из этих густонаселенных стран он держит наготове по 40 атомных авиабомб.

Примерно 20 таких средств складированы в скальных хранилищах живописнейших немецких виноградных и винодельческих мест по Мозелю. Эти бомбы предназначены для расположенной в упомянутом местечке Бюхель (близ Кохема) эскадрильи люфтваффе. Она состоит из 40 истребителей-бомбардировщиков "Торнадо", имеющих необходимое оснащение. (См. карту-схему).

Каждый смертоносный груз, который они могут доставить, равен 17 тыс. тоннам взрывчатки, что почти эквивалентно по мощности атомной бомбе, варварски испепелившей в 1945 году Хиросиму. Бомбы для "Торнадо" - единоличная собственность США. В Бюхеле они находятся под охраной их 702-го эскадрона специального снаряжения (702 Munitions Special Support Squadron). А передано это оружие немцам может быть лишь в случае конфликта и исключительно по решению Вашингтона. Это соответствует доктрине "частичного ядерного участия".

С одной стороны, эта идея, выпестованная в разгар холодной войны, пристегивала неядерных союзников НАТО к ядерной стратегии США. С другой - была призвана приглушить тревогу европейцев по поводу американской стратегии первого удара, резонно опасавшихся, что Вашингтон вполне может в одиночку через голову союзников решить вопрос о времени, месте, полном или "частично-предупредительном" применении ядерного оружия.

Сначала в 1962 году в НАТО появилась процедура союзнических консультаций по ядерным вопросам. А с 1969 года "непосредственно затронутые государства" получили право принимать участие в обсуждении вопроса применения ядерного оружия. Да и то с оговоркой, если это позволят "время и обстоятельства" войны в Европе.

Реально никаких прав в решении кардинального вопроса о жизни и смерти, о войне и мире союзники США не получали. Федеральное правительство до сих пор не обладает правом вето на применение находящегося в Германии американского ядерного оружия, что, конечно же, ограничивает суверенитет ФРГ. Насколько известно, каждый новый канцлер прежде всего направляет президенту США особо секретное письмо, подтверждая свою заинтересованность в информации и консультациях по ядерным вопросам.

Подспудно, а во многом и открыто тема ядерных арсеналов США в Европе не теряет своей остроты. Общественность европейских стран давно считает их продолжающееся сохранение как с военной, так и политической точки зрения полнейшим абсурдом. Отвечая таким настроениям, бельгийский сенат проголосовал за вывоз из страны этого американского оружия. В Германии за это высказалось подавляющее большинство участников соответствующего опроса.

Однако позиция правительств по этой проблеме неоднозначна. Им, как говорится, и хочется, и колется. В той же Бельгии правительство, имевшее трудности с Вашингтоном по Ираку, отложило сенатское обращение в долгий ящик и стремится не поднимать этот вопрос. Италия и Нидерланды молчат, видимо, полагая, что стучаться по ядерным делам в Белый дом бесполезно.

В этой связи особенно предметен опыт, полученный немцами, которые вознамерились поднять вопросы ядерной стратегии НАТО. Первую попытку предпринял несколько лет тому назад Йошка Фишер. Едва став министром иностранных дел Германии, он проявил инициативу, выступив за отказ альянса от стратегии первого ядерного удара. Но встретив "непонимание" за океаном, довольно скоро умолк.

Что касается складирования ядерного оружия в Германии, то совсем недавно этот вопрос поднял министр обороны ФРГ Петер Штрук. Вероятно, не без мысли о Европе спустя 60 лет после Второй мировой войны и после преодоленной войны холодной, он оповестил в мае нынешнего года, что Берлин поднимет эту тему перед США и НАТО. Йошка Фишер поддержал своего коллегу по кабинету, назвав его намерение "разумной инициативой". Ободренный Штрук подчеркнул, что красно-зеленая коалиция уже "не может молчаливо похоронить" это дело, которое "мы должны как-то уладить". Но канцлер Герхард Шредер, озабоченный предстоящими досрочными выборами и поездкой в конце июня за океан, видимо, решил не создавать еще одну проблему в отношениях с Вашингтоном.

В итоге, выйдя 9 июня после заседания Группы ядерного планирования к прессе, Петер Штрук немногословно констатировал, что оставшееся в ФРГ ядерное оружие США "не подлежит обсуждению". Как сказал министр, он сообщил своим коллегам по Группе о дискуссиях об этом в Германии. Но в подробности разговора в Группе ядерного планирования вдаваться не стал, ибо "она является самой секретной инстанцией, существующей в НАТО". Министр обороны США Дональд Рамсфелд тоже не пожелал говорить на эту щепетильную тему. Иными словами, в НАТО в очередной раз был дан от ворот поворот гласным и негласным пожеланиям населения и политических кругов ряда стран альянса освободить их от ядерного оружия США.

По сведениям берлинской газеты "ТАЦ", даже в Госдепе США задаются вопросом, столь ли необходимо его размещение в Европе, ставшей в качестве американского арсенала НАТО очевидным анахронизмом. Ходят слухи, что Пентагон временно убрал в США оружие, находившееся в Рамштайне, поскольку хранение его стало опасным из-за производимой реконструкции этой крупнейшей американской опорной базы в Германии. Упомянутая газета предполагает, что "и Пентагону бесшумный вывод постепенно становится выгоднее, чем новые дебаты о ядерной стратегии первого удара США". Однако пока это скорее надежда, которая умирает последней, и ничего подобного отнюдь не следует из заявления Группы ядерного планирования НАТО.

В настоящее время состояние и уровень социальной защищенности военнослужащих, лиц, уволенных с военной службы, и членов их семей в России достигли критической черты. По меткому выражению президента РФ Владимира Путина, социальная проблема военнослужащих давно "перезрела", приобрела характер общегосударственной.

Да, как будто бы права защитников Отечества, установленные для них социально-экономические гарантии определены пакетом законов. Но, как отмечают российские юристы, чтобы закон работал, он должен состоять из трех частей: материальные нормы, закрепленные за субъектом права и обязанности; процессуальные средства реализации прав и обязанностей; процессуальные средства защиты и восстановления нарушенного материального и процессуального права. Однако анализ текущего законодательства в сфере социальной защиты военнослужащих показывает, что большинство законов состоят лишь из первой и третьей частей.

Да и вообще, несмотря на обилие нормативно-правовых актов, говорить о том, что в России созданы и функционируют правовые основы социальной защиты военнослужащих, преждевременно. Действующее законодательство о социальной защите военнослужащих страны не является системным, наоборот, оно хаотично и фрагментарно. Здесь действуют акты разных уровней - законы, указы президента, постановления правительства РФ, приказы, инструкции (и т. д.) различных министерств и ведомств. Все они недостаточно эффективно защищают права и личное достоинство военнослужащих, в том числе через систему судебных органов, не обеспечивают юридической ответственности представителей всех органов власти и управления, должностных лиц и организаций, ущемляющих своей деятельностью права и свободы военнослужащих.

Фактическое наполнение пакета военных законов далеко не закончено. Это приводит к значительным затруднениям реализации прав военнослужащих, ставя их на грань нищенского существования.

Нельзя не остановиться и на морально-психологической незащищенности офицеров, связанной с падением как престижности самой воинской службы, так и социального статуса военнослужащего. Систематическое привлечение армии с конца 1980-х - начала 1990-х годов к выполнению не свойственных ей задач, физическое и моральное старение техники, элементарная бытовая неустроенность семей офицеров негативно отразились на социальном здоровье, нравственном самочувствии военнослужащих, превратив их в особую маргинальную субкультуру. За короткий срок офицерство из сравнительно высокооплачиваемой социальной категории с достаточно значимым общественным статусом превратилось в малообеспеченную и малоимущую группу населения. Резкая смена прежнего уровня и образа жизни, а также невозможность самореализации, осознание своей невостребованности для военнослужащих, по данным психологов, становится первым по значимости стрессообразующим фактором.

Очень больно ударило по армии крушение устоявшейся системы ценностей. Происходит девальвация или вообще утрата таких ценностей, как чувство гордости за свою страну, принадлежность к ее Вооруженным силам, воинский долг, служение народу, самоотверженность, мужество. Соответственно резко изменилось и отношение к армии и военным в общественном сознании в сторону негативного их восприятия.

По данным репрезентативного опроса жителей России, проведенного исследовательским центром имени Левады, с 2000 по 2004 год произошло снижение доверия российского общества к армии с 35% до 30%; число респондентов, ответивших, что армия совсем не заслуживает доверия, возросло с 16 до 20%. Происходит небывалое падение престижа профессии "военный", которая занимает крайне низкое место в рейтинге профессий, оценивается населением как непривлекательная.

По результатам опросов фонда "Общественное мнение", 67% респондентов заявили, что сегодня непрестижно быть офицером Российской армии. Когда участников опроса попросили описать "обычного российского офицера", 38% дали различного рода негативные оценки, 26% - позитивные, а 5% - нейтральные.

У российского офицера, с точки зрения критически настроенных респондентов, непривлекательный образ жизни, тяжелый быт, а это определяет его поведение, внешний и моральный облик. Маленькая зарплата, отсутствие жилья, бытовая неустроенность, социальная незащищенность и неуважение со стороны общества приводят российских офицеров к алкоголизму, озлобляют их, делают ленивыми, халатными, безответственными. У "обычного офицера", с точки зрения респондентов, "неприглядный вид, нет офицерского лоска", он "расхлестанный, в камуфляже, как будто служит в свинарнике", "небритый, пьяный, деваться ему некуда".

Как свидетельствуют опросы фонда "Общественное мнение", 72% респондентов видят в современной Российской армии больше плохого, нежели хорошего.

Вот почему армейская среда характеризуется сегодня повышенным уровнем социальной и психологической дискомфортности (ее отмечают 2/3 военнослужащих). Ее формируют прежде всего такие факторы, как неуверенность военнослужащих в завтрашнем дне, ненадежность социальных гарантий со стороны государства, отсутствие четких служебных перспектив, социально-бытовая неустроенность, ощущение собственной невостребованности. Кроме того, социальную дискомфортность порождает усугубление тягот военной службы. Например, необеспеченность нормальным питанием и положенным обмундированием. Усиление тягот связано также с проблемой комплектования Вооруженных сил. Увольнение из армии значительной части офицеров вынуждает нести оставшихся дополнительные физические и психические нагрузки.

В качестве ответной реакции на социальную незащищенность наблюдается массовый исход из армии, причем зачастую наиболее подготовленных в профессиональном отношении людей. Все это порождает социальную напряженность в Вооруженных силах, приводит к формированию различных девиаций, размыванию нравственных ориентиров, суицидам и дедовщине.

Сокращение кадрового контингента военнослужащих можно рассматривать в качестве нравственного и психологического испытания, фактора социальной дезадаптации. Вопросы бытового обустройства семьи, получения гражданской специальности и трудоустройства приобретают острый политический, социальный и нравственно-психологический характер. По данным военных социологов, 82% кадровых военнослужащих после увольнения в запас нуждаются в специальной социальной помощи (юристов, консультантов службы занятости, психологов); около 15-20% считают, что вообще не смогут приспособиться к новой жизни и потому нуждаются в психологической коррекции.

По данным Минобороны РФ, в период с 1997 по 2005 год были сокращены 600 тыс. офицеров, прапорщиков и мичманов, которые пополнили ряды уволенных в запас в 1991-1996 годах (450 тыс. кадровых военных). Большая сложность, сопутствующая этому процессу, заключается в том, что до 60% всех уволенных не имеют права на пенсию. Если же говорить о готовности этих людей к гражданской жизни, то надо иметь в виду следующие обстоятельства:

- материальное положение военнослужащих в последние годы значительно ухудшилось;
- за период военной службы сегодняшний офицер не может создать какой-либо материальный задел на будущее;
- большая часть офицеров служит не в столице или каком-либо крупном областном центре, а в дальних гарнизонах;
- по специфике подготовки военнослужащие значительно отличаются от выпускников гражданских учебных заведений, хотя военные училища и академии дают выпускнику гражданскую специальность, за время службы большинство офицеров утрачивают эти знания;
- многие уволенные военнослужащие находятся в зрелом возрасте, а это составляет проблему как для них (им приходится сразу кардинально менять все сферы жизнедеятельности, что может привести к стрессовой ситуации), так и для работодателей, которые сегодня отдают предпочтение молодым.

Таким образом, бывшие военнослужащие, образованные и высокодисциплинированные, сегодня оказываются невостребованными на рынке труда. Поэтому, несмотря на ряд законов и постановлений правительства РФ, направленных на смягчение социальных последствий реформирования Вооруженных сил, трудоустройство уволенных военных остается острой проблемой.

Очевидно, что социальные проблемы военнослужащих, лиц, уволенных с военной службы, и членов их семей чрезвычайно глубоки и многообразны. Они требуют скорейшего разрешения, прежде всего в интересах безопасности всей страны.

Серия терактов в Лондоне и Шарм-аш-Шейхе унесла жизни почти двухсот человек. Эти события комментирует бывший руководитель разведывательной службы "Моссад", а ныне депутат Кнессета от партии "Авода" Дани Ятом. Дани Ятом родился в Натании (Израиль) в 1945 г. В 1963 г. призван на службу в ЦАХАЛ (Армия обороны Израиля). Служил в элитном подразделении "Саерет Маткаль" - спецназе Генерального штаба. Закончил офицерские курсы, во время "шестидневной войны" (1967 г.) командовал группой cпецназа. В мае 1972 г. участвовал в освобождении самолета, захваченного террористами из организации "Черный сентябрь". В том же году перешел в танковые войска на должность командира роты. Участвовал в войне Судного дня. Закончил курсы повышения квалификации в США и физико-математический факультете в иерусалимском Еврейском университете. В 1983-93 гг. был военным секретарем министра обороны, командовал танковой бригадой, Центральным военным округом. Затем - военный советник премьер-министров Ицхака Рабина и Ицхака Рабина. В 1996 г. занял кресло руководителя "Моссада". В 1998 года подал в отставку, после чего создал фирму в сфере безопасности "SCG". Генерал, депутат Кнессета.

- Господин Ятом, в течение двух недель произошли беспрецедентные теракты в Лондоне и Шарм-аш-Шейхе. Можно ли говорить о связи между этими событиями?

- Речь идет об организационно скоординированных событиях. У каждого из них был временной повод: в Египте теракты приурочены к 23 июля, годовщине "революции офицеров" 1952 года, в Лондоне - к совещанию "большой восьмерки", в Мадриде - к парламентским выборам. Цель у этих акций общая - внести максимальную дестабилизацию в жизнь указанных стран. Этого можно добиться стратегическим терактом - направив самолеты на "башни-близнецы", то есть нанеся удар по символам западной цивилизации. А можно - нанося удары по отдельным объектам, например по лондонскому метро. Взрывы в Египте - это отдельная история. Там у террористов была и остается одна цель - президент Мубарак и его режим. Напомню, что с Мубараком у организаций, проповедующих исламский джихад, есть давний кровавый счет, начиная с убийства его предшественника Анвара Садата, через события 90-х годов, когда Мубарак подавил очаги внутриегипетского террора и вплоть до сегодняшних дней. Организатор покушения на Садата - Айман аз-Завахири, который сегодня является заместителем и ближайшим помощником бен Ладена, - вряд ли отказался от своих намерений добиться исламизации арабских режимов, в первую очередь в крупнейшей из арабских стран - Египте. Не стоит забывать, что Египет приближается к дате выборов, и исламские экстремисты демонстрируют свое негативное отношение к действующему руководству, которое, по их мнению, не является достаточно исламским.

- Какие шаги должен предпринять Египет для противодействия террору? В Лондоне, например, полиция получила приказ стрелять на поражение в любого, кто ей покажется подозрительным. Как поведет себя Мубарак?

- Напомню, что девять месяцев назад террористы нанесли удар по другому курорту на Синайском полуострове - Табе. Тогда египтяне практически никак не отреагировали. На сей раз могу предположить, что реакция будет иной. У президента Мубарака не останется другого выхода, кроме жестких шагов, - подобно тому, что он сделал в 90-е годы против исламских экстремистов. Будут аресты активистов движений, пропагандирующих исламский джихад. Внутри этих организаций активизирует свою работу египетская разведка. Мубарак направит все свои усилия на поимку организаторов последнего теракта и проведение громкого судебного процесса над ними. Он хорошо понимает, что на этот раз речь идет уже не просто о нанесении ущерба туристическому бизнесу, который является основным источником существования жителей Синайского полуострова. Теперь египетский лидер стоит перед испытанием на прочность: если он не предпримет жестких шагов, то следующий, еще более крупный теракт - это лишь вопрос времени. Думаю, что он это знает, и стоит ожидать значительно более активных действий египетских спецслужб, нежели в октябре прошлого года.

- В рамках подготовки к размежеванию израильтян с палестинцами на этой неделе должен быть подписан договор между Египтом и Израилем о дислокации в пограничной зоне между Египтом и Газой 750 египетских солдат, которые будут препятствовать подпольной поставке оружия террористам в секторе Газа. В контексте пораженного терактами египетского режима насколько такой договор оправдан?

- Безусловно, оправдан. 750 человек на границе между Египтом и сектором Газа, с одной стороны, не представляют никакой опасности для Израиля. С другой стороны, их дислокация на границе с Палестинской автономией, а значит, большее практическое участие Египта в мирном процессе играют на руку всем - и палестинцам, и израильтянам. Для палестинцев это означает полный уход Израиля из сектора, для израильтян - возможность покончить с контрабандой оружия, которая сегодня идет практически беспрерывно, несмотря на наше присутствие там. Более того, участие Египта позволит укрепить сам египетский режим. Поэтому мне этот договор кажется не только уместным, но и способствующим стабилизации в стране после терактов.

- И все же - вас не пугает дислокация египетских войск в районах, которые покидает Израиль? Многие крупные израильские политики выступали против этого шага.

- По-настоящему меня пугает нестабильность египетского режима. Мирный договор между Израилем и Египтом - краеугольный камень как мирного урегулирования на Ближнем Востоке, так и стабильности непосредственно в самом Египте. Думаю, что вы понимаете, что 750 легко снаряженных полицейских не представляют опасности для Израиля. Разговоры на эту тему некоторых политиков просто смешны, чтобы не сказать - безответственны. Египет сегодня как никогда нуждается в стабильности, и лишь активное участие в мирном процессе может это дать. Если египетский режим рухнет и крупнейшая арабская страна погрузится в хаос - это может нести стратегическую угрозу для безопасности и существования самого Израиля. 750 полицейских на границе такой угрозы явно не вынесут.

Военный бюджет США в следующем году превзойдет суммарный объем расходов всех остальных стран мира на военные нужды. Такие данные приводятся в докладе, опубликованном авторитетной американской аудиторской и консалтинговой компанией "Прайсвотерхаускуперс", входящей в "большую пятерку" фирм аналогичного профиля. Этот аналитический труд вышел под названием "Оборонная промышленность в XXI веке". В нем кратко характеризуется история развития военного производства с окончанием Второй мировой войны и после распада СССР, а также рассматриваются тенденции и даются прогнозы путей оборонки в обозримом будущем. В предисловии указывается, что целью исследования является попытка "побудить страны мира к диалогу о перспективах развития обороной промышленности".

"В начале 90-х годов, через три года после падения берлинской стены, мир сильно изменился", - отмечается в докладе. В период с 1989 по 1996 гг. оборонные расходы государств сократились на треть. В результате мировая оборонная промышленность испытала серьезные потрясения. К 1998 году из 100 крупнейших оборонных компаний 24 совсем покинули военный бизнес. Меняющийся характер войны и новые угрозы привели к тому, что армии стали отходить от практики накапливания громадных арсеналов традиционных образцов ВВТ, переходя к использованию высокотехнологичных и высокомобильных вооружений, основанных на новых принципах. С тем, чтобы при необходимости их можно было в кратчайшие сроки перебросить в любой район мира.

В настоящее время оборонные расходы различных стран направлены на создание более гибких, мобильных и быстро развертываемых воинских контингентов. При этом главный упор делается на создание требуемого уровня материально-технического обеспечения систем и средств в течение жизненного цикла. В то же самое время большое противодействие росту военных расходов государств со стороны общества вынуждает власть более широко использовать для оснащения неспециализированные, готовые коммерческие технологии. Причем наиболее сильна эта тенденция в США. Еще в начале 90-х годов военные производства Америки были ориентированы на преимущественное применение гражданских стандартов при создании военной техники.

С окончанием холодной войны оборонные комплексы многих развитых стран оказались на поворотном этапе. После Второй мировой войны военно-политическое руководство большинства ведущих государств придерживалось мнения, что основой обеспечения политики национальной безопасности является сильная военная промышленность. Поэтому вместо того, чтобы поддерживать свое автомобильное производство в готовности к переводу на выпуск танков, страны содержали дорогостоящие предприятия оборонного комплекса, находящиеся в постоянной готовности к обеспечению ВС всем необходимым в случае возникновения военной угрозы.

Крах Советского Союза изменил сложившийся мировой порядок, увеличил давление общественных институтов на правительства, побуждая их к пересмотру политики обеспечения национальной безопасности. В то же самое время различные социальные, политические и экономические круги требовали сокращения военных расходов. Для поддержания собственных вооруженных сил на уровне соответствия современным потребностям многие государства, понимая всю тяжесть бремени военных расходов для национальных экономик, выбрали три основные направления военно-промышленной политики. Прежде всего они сократили затраты на оборонные отрасли, главным образом путем их приватизации. Во-вторых, начали активно искать свою нишу на мировом рынке торговли вооружением. И кроме того, министерства обороны и военная промышленность государств начали несколько активнее взаимодействовать со своими союзниками и партнерами в военно-технической сфере.

По приведенным в докладе данным, оборонные расходы США в 2006 финансовом году с учетом ассигнований, необходимых для проведения операций в Ираке и Афганистане, составят более 500 млрд. долл. В такую же сумму обойдется содержание своих ВС 191 государству мира. В докладе подчеркивается, что американская оборонная промышленность в настоящее время "находится на подъеме", и эта тенденция дает основания утверждать, что в недалеком будущем Америка "станет доминирующим поставщиком на мировом рынке вооружений".

В исследовании отмечается, что в 2003 году объем продаж ВВТ только трех ведущих корпораций США ("Локхид Мартин", "Боинг" и "Нортроп Грумман"), входящих в десятку крупнейших мировых производителей оружия, достиг 75 млрд. долл. Это составляет половину всего оборота мирового рынка продаж военной техники и вооружений, занимаемого этими компаниями. В целом на США приходится 63% всего рынка ВВТ, на котором активно торгуют 100 ведущих производителей оружия (в 2003 году оружия было продано на сумму 105, 4 млрд. долл.). При этом на внешнем рынке Пентагон расходует только 2% выделяемых ему ассигнований. Все остальные средства он тратит на содержание своих ВС, операции в Ираке и Афганистане, а также на закупки вооружений у национальных компаний.

В 2004 году США израсходовали на свои вооруженные силы 455,3 млрд. долларов, что составило 47% от суммарных расходов всех остальных стран мира на оборону. В то время как Франция и Англия истратили на оборону по 5%. В целом затраты 15 ведущих государств равны 82% от военных расходов всех стран мира. Америка на свои ВС выложил почти в 23,5 раз больше средств, чем Россия, военный бюджет которой составил 19,4 млрд. долл. И почти в 3 раза больше, чем Франция, Англия, Китай и Индия вместе взятые.

Огромный бюджет Пентагона означает, что другим странам-производителям вооружений придется оценить свое место на рынке ВВТ и наладить более тесные контакты с оборонными предприятиями США, которые уверенно идут к его монополизации. Ведущий специалист "Прайсвотерхаускуперс" по оборонным и авиационно-космическим отраслям мировой промышленности подчеркнул в докладе: "Я не знаю, сколько времени потребуется "Всемирной торговой организации", чтобы предпринять инициативы, направленные на устранение несправедливой американской монополии, - отмечает Ричард Хук. - Однако все это может иметь далеко идущие внешнеполитические и экономические последствия. Таким странам, как Бразилия и Индия, будет значительно выгоднее закупать оружие в Америке, нежели у европейских производителей".

В докладе указывается, что основной тенденцией в развитии мировой индустрии ВВТ является стремление ведущих стран мира приобретать как можно больше оружия у национальных производителей. Они также все чаще предпринимают активные усилия по поиску своих ниш на мировых рынках ВВТ, и прежде всего в США. Важным фактором являются попытки обеспечить равное участие всех отраслей промышленности в производстве вооружений и максимально использовать технологии гражданского назначения в военных целях. Еще одной доминирующей тенденцией в современном военном производстве считается интеграция компаний мирового оборонно-промышленного комплекса и создание транснациональных корпораций. Многие ведущие оборонные фирмы, в основном США, активно разворачивают сеть своих филиалов в других странах, закупают там военные производства или организуют совместные предприятия.

На базе анализа этих тенденций в докладе рассматриваются два возможных сценария развития военной экономики. По первому из них мировой оборонный комплекс может "американизироваться". Здесь называются несколько факторов, которые могут оказать негативное влияние на оборонную промышленность других стран. В докладе отмечается весьма вероятный рост военных расходов США, которые в 2006 году увеличатся на 5%, в 2007 году могут возрасти на 17%, а в 2008 году - на 11%. Америка может также встать на путь проведения политики обеспечения технологического превосходства страны и всячески препятствовать утечке национальных военных достижений за рубеж. Промышленные фирмы США способны начать более активную экспансию военного производства за границы государства, тем самым еще больше обеспечивая себе технический перевес. К немаловажному фактору относится большая вероятность того, что в перспективе США будут иметь все необходимые возможности для открытия крупных программ создания новых вооружений. При таком развитии ситуации Америка станет единолично определять, когда, сколько, какое оружие и по каким ценам она будет поставлять другим странам.

Согласно второму сценарию, различные страны-союзники США, возможно, начнут совместное развитие национальных отраслей оборонной промышленности в соответствии с традиционно сложившимися областями специализации. При этом они будут вынуждены увеличить свои военные расходы, организовать обмен военными технологиями и принять определенные административные меры, дабы исключить ситуацию, когда только какая-то одна страна будет способна монопольно изготавливать определенные системы вооружений, а не делать это на корпоративной основе. Кроме того, Хук отмечает, что решения об открытии крупных программ создания современных систем оружия должны приниматься специальными органами всех союзнических государств.

По мнению экспертов, "американизация" может привести к торговым войнам между предприятиями мировой оборонки и толкнет правительства назад, на путь развития собственных мощностей по выпуску вооружений, что сегодня не очень по силам даже многим развитым странам. Второй прогноз возможного развития событий считается более гибким и приемлемым для большинства европейских стран.

Эксперты "Прайсвотехаус" утверждают, что страны Европейского Сообщества в обозримом будущем будут по-прежнему отставать от США как в области развития технологий военного назначения, так и в обеспечении уровня боевой готовности войск. Обусловлено это тем, что на оборону они расходуют только очень небольшую часть валового национального продукта. Причем большая доля их военных бюджетов, в отличие от вкладывающей громадные средства в развитие новейших военных технологий Америки, тратится не на военные исследования и разработки, а содержание устаревающих армий.

По прогнозам аналитиков, в течение ближайших лет США сохранят свое военное превосходство, будут стоять во главе мировой политики и вести за собой союзников и политических деятелей различных стран. Совершенно очевидно, что достижения США в военно-технологической сфере могут превратить Америку в абсолютного лидера, фактически определяющего будущий мировой порядок.

В опубликованном еще в мае 2002 года программном документе Комитета начальников штабов США под названием "Совместное видение 2020" мозговой центр американских ВС недвусмысленно заявил, что его задачей является поддержание "превосходства по всем аспектам", которое трактуется как способность Америки, "действуя самостоятельно или совместно с союзниками, наносить поражение любому противнику и контролировать любую ситуацию по всем аспектам боевых операций". Там же отмечается, что Европа уже пришла к осознанию необходимости формирования новой структуры контингентов коалиционных сил, главным образом в области обеспечения военной связи и управления, МТО и транспортных перевозок. Это привело к расширению военного сотрудничества с США, прежде всего в военно-технической сфере.

Подзаголовок 44-страничного доклада "Оборонная промышленность в XXI веке" звучит так: "Мыслить глобально... или думать по-американски". Его авторы предлагают мировому военному бизнесу поразмыслить над сделанными прогнозами и обстоятельно поразмышлять о своем будущем.

НАТО проведет в Болгарии учения Военно-воздушных сил стран-участниц альянса и партнерских государств, сообщается на сайте болгарского Министерства обороны. На учения приглашены некоторые члены СНГ.

В учениях Cooperative Key 05 примут участие военнослужащие стран - членов НАТО: Болгарии, Канады, Эстонии, Греции, Венгрии, Латвии, Литвы, Нидерландов, Польши, Румынии, Словакии, Словении, Турции и США. Кроме того, участвовать в маневрах будут страны - партнеры НАТО: Азербайджан, Грузия, Молдавия, Украина, Хорватия, Швеция, Швейцария и Македония.

Представители ВВС России, Франции, Албании, Алжира, Марокко, Сербии и Черногории, Боснии и Герцеговины будут участвовать в маневрах в качестве наблюдателей.

Учения Cooperative Key 05 задуманы как комбинация из собственно учений военной авиации и командно-штабных маневров. Они пройдут в два этапа. В ходе второго состоятся полеты военной авиации с аэродромов "Крумово" и " Граф-Игнатьево" в районе Пловдива.

Целью учений является отработка взаимодействия между странами-членами альянса и государствами-партнерами по обеспечению совместимости при проведении совместных миротворческих военных операций.

Политические карикатуры в в разделе ЮМОР!!!.
>>> ПЕРЕЙТИ К РАЗДЕЛУ ЮМОР> >>>

(показана только часть карикатуры, нажмите на картинку, чтобы загрузить карикатуру полностью) Телефонный разговор премьера Великобритании Тони Блэра и президента США Джорджа Буша - Ну почему весь остальной мир видит не так, как мы?!		(показана только часть карикатуры, нажмите на картинку, чтобы загрузить карикатуру полностью) Далеко не все рожи, которые умеет строить Джордж Буш, под силу даже хорошо дрессированной обезьяне - большая подборка фотографий