Культура и мифология цивилизации Петербурга - Урала - часть 2 (обр.)

Доброе утро, день, вечер, ночь.

Образы и сюжеты многоэтажности.

Выше ватерлинии

Как и обещали, поговорим о степенях свободы.

Мы уже указывали на то, что "платоником" неидентичность экземпляров одного класса воспринимается как несправедливость, которую следует преодолеть. Что означает использование "имен вместо предметов"? Свободу от частностей и возможность более эффективной манипуляции ими, чем просто как частностями.

Это значит, что движение "вверх" связано с реализацией двух парных ценностей: "свободы-от" и "власти-над". Движение вверх осознается как приобретение, и первый вариант приобретения - это нечто "получаемое в дар" (дарованное знание, карта, найденная вещь).

Есть и второй вариант приобретения - то, что завоевывается усилием, "импульсом", "волей к освобождению"; то, о чем Фрэнсис Бэкон сказал "knowledge is power" и то, на что БГ в "Рыбе" намекает как на общее место:

Я долго был занят чужими делами,
Я пел за ненакрытым столом.
Но кто сказал вам, что я пел с вами,
Что мы пели одно об одном?
Вы видели шаги по ступеням,
Но кто сказал вам, что я шел наверх?
Я просто ставил опыты о том, какая
Рыба быстрее всех.
http://www.aquarium.ru/discography/ihtiologiy215.html#@558

Различие между этими подходами - "властью" и "свободой" - скорее всего, относится к социальной позиции автора и "мифологически нейтрально". Сказать "я желаю власти" просто психологически сложнее, чем сказать "я хочу свободы". В обоих случаях речь идет о тесноте, причем о тесноте по вертикали.

Дай хоть немного свободы
Птицам парящим в прицеле.
Им некуда будет лететь,
Если ты рухнешь на город...

Здравствуй, осенняя площадь;
Пусть мой этаж не последний -
Скоро я буду с тобой,
Мое санкт-петербурское небо.
http://www.splean.spb.ru/polly/byl.htm#11

Птица - общеромантический образ "свободного существа", но "тесное небо", "душное небо" ("Театр теней"), "над небом потолок" ("Я рисую на стекле") - уже характерные признаки жизни, преимущественно проходящей в крытых помещениях.

Одна из первых зарисовок образа - вероятно, даже первая - дается Всеволодом Гаршиным в "Attaleae princeps":

Была глубокая осень, когда Attalea выпрямила свою вершину в пробитое отверстие. Моросил мелкий дождик пополам со снегом; ветер низко гнал серые клочковатые тучи. Ей казалось, что они охватывают ее. Деревья уже оголились и представлялись какими-то безобразными мертвецами. Только на соснах да на елях стояли темно-зеленые хвои. Угрюмо смотрели деревья на пальму: “Замерзнешь! – как будто говорили они ей. – Ты не знаешь, что такое мороз. Ты не умеешь терпеть. Зачем ты вышла из своей теплицы?”

И Attalea поняла, что для нее всё было кончено. Она застывала. Вернуться снова под крышу? Но она уже не могла вернуться. Она должна была стоять на холодном ветре, чувствовать его порывы и острое прикосновение снежинок, смотреть на грязное небо, на нищую природу, на грязный задний двор ботанического сада, на скучный огромный город, видневшийся в тумане, и ждать, пока люди там, внизу, в теплице, не решат, что делать с нею.
http://www.skazka.com.ru/article/garshin/000004garshin.html

В пользу гипотезы говорит явное преемство сюжетной линии от купринского "Столетника" - при том, что у Александра Куприна речь идет не об "освобождении", а об обычном для романтиков "подвиге во имя любимой" ("жертве" по мнению самих романтиков, но "изощренной прихоти" с точки зрения любого нормального человека); к тому же смерть Столетника (в отличие от смерти Attalea и ее подруги, серенькой травки) не абсолютна - через сто лет (языческая идея цикличности, "эона" и "реинкарнации") за ней естественным путем последует возрождение.

Сюжет "взлома оранжереи" старше Города; Гаршин "привил его к Городу" (в самом что ни на есть ботаническом смысле), как впоследствии Ахматова "освоит" Сосны на морском берегу.

Есть и вторая "ограничивающая плоскость", существенная для самопозиционирования в Городе - это поверхность почвы, грунта, асфальта; в пространстве абстракций она символизирует "социальную норму", отсекающую табуированные детали.

Вполне естественно задать вопрос о том, что является верхним и нижним пределами "этажной шкалы", т.е. выше облаков и потолка - и ниже грунта. Ясно, что верхний этаж содержит "предельные эйдосы"; он формулируется как Крыша Мира. Нижний этаж, соответствующий "предельным частным случаям" - это ватерлиния, поверхность Моря, на суше предстающая поверхностью Болота. [Обратим, кстати, внимание на сквозную для исторического Петербурга символику камня и воды, "проявившуюся даже в том, что исходное, имперское его название происходит от греческого "Петр" - "камень", а советское от названия сибирской реки Лены".] Оба предела (как невидимые, но предполагаемые) являются в "естественном ландшафте" Города предметами смутного беспокойства: ватерлиния - в качестве скрытой опасности, Крыша Мира - в качестве обычно недоступной возможности. Сам же "естественный ландшафт" Города - это низкое, облачное небо ("снова солнца на небе нет, снова бой - каждый сам за себя") и серая монотонная застройка, важнейшим элементом которой являются лестницы.

О "прямоугольных формах" и "планировке, симметричной относительно параллельного переноса" мы поговорим особо. Это далеко не обязательные следствия исследуемой картины мира, а в значительной части приписываемые ей извне.

Подробнее о лестницах. Аналог лестницы в концептуальном пространстве - это серия абстракций, надстроенных над заданным предметом; роль лестницы в перемещении по Городу - это предоставление примеров более общей или более частной ситуации, чем заданная, что позволяет менять вертикальную координату без особых аварий и риска для жизни.

Скажите, ветры лестниц,
О чем поют там ваши братья в лесах?
Зачем, гремя ступенями,
Путать ночь и день, менять адреса?
По трубам завывая,
Откройте тайну, что имели в виду -
Скажите, ветры лестниц,
В какие двери и завтра ночью войду?
Вы скажите, ветры, ветры, ветры лестниц...
http://www.tequilajazzz.spb.ru/jazzz/vl.txt

Уже здесь видно, что "лестницам" ("ветрам лестниц" - в том же смысле, что и "духам лестниц") принадлежит не просто служебная функция, но функция обслуживания среды возможного бедствия с исходом, не устранимым простыми человеческими силами (в фольклорах неурбанистических обществ эту роль исполняют стихии природы: "Месяц, месяц, ты могуч, ты гоняешь стаи туч..."). В старых домах "лестничный пролет" означал не расстояние от верхней ступени до нижней, а провал, колодец, шахту, которую лестница огибала по спирали. В постройках "в изуверском стиле Ле Корбюзье" (выражение Бродского) "пролет" отсутствует. Связано ли это с дефицитом места или с предотвращением самоубийств (см. биографию Гаршина) - сказать сложно; скорее всего, и с тем, и с другим. Что же это за бедствие, выражением которого в объективной реальности является самоубийство?

Мне снится сон, что мама дома,
и я с портфельчиком бреду -
все так привычно, так знакомо,
но лифт сломался на беду.
А мне опять сдавать экзамен -
Тургенев, Рудин, мир войне.
С полузакрытыми глазами
Я лезу нАверх, как во сне.
Но, кажется, попала в переплет:
Лишен ступеней лестничный пролет.
http://yacht.zamok.net/Interview/umkaverse.html // http://www.umka.ru/mpeg/NS/10.mp3

Итак, пролет снимает маску. Область действия лестницы - та самая напряженная пустота, которая (см. лекцию об ОБЭРИУ) составляет глубинную сущность Дома и микрокосма. Искомое же бедствие, которое "вполне себе" на земле, но полностью обездвиживает "на высоте", называется просто: БЕЗУМИЕ (ср. в песне: впадение в детство перед лицом экзамена). Утрата способности к абстрактному мышлению не просто понижает горожанина в статусе или координате - она совершенно вышвыривает его из Города (эквивалентом у Андреева является падение в Суфэтх).

В этом же (в поддержании связности понимания) состоит задача и всей остальной инфраструктуры Города - мосты, тоннели, трассы и рельсы, и так далее. Это относится ко всем объектам, "нормативно существующим" и называемым родовыми (нарицательными) именами.

Крыша Мира и процесс миротворения

Для начала - текст 1997 года, который говорит о Крыше все.

Ева уходит на юг,
Еве две птицы поют.
Залиты солнцем моря.
Ева мечтает - и я.

Соколы в небе, поляны в цвету
Сонные феи найдут

Лето суровей зимы,
Эхо забытой вины,
Залы защитных палат,
Алые копья солдат.

Соколы в небе, поляны в цвету
Сонные феи найдут
Сон наяву.

Соколы знали, поляны цвели,
Сонные феи нашли

Радугу в сорок полос,
Зеркало мира и грез,
Крылья любви и колес,
Сытую бурю из слез.

Сон наяву...

[восстановлено с аудиозаписи] //сайт автора: www.nastya.h1.ru

Крышу Мира можно рассматривать в двух предельных аспектах: в аспекте свободы-от и в аспекте власти-над.

Первая группа образов, реализующих "свободу-от", связана с понятием "открытости". Небо не замкнуто, ясно (прозрачно, безоблачно), бесконечно глубоко. Взгляду ничто не препятствует - "вдруг стало видимо далеко во все концы света" (почему - рассмотрим ниже). Воздух - как правило, неподвижен (ветер выступает символом произвола, в том числе произвола толкования, но "предельные эйдосы" свободны от всякого налета субъективного). Население - минимально или отсутствует, т.е. Крыша (как свобода завоеванная) доступна ограниченному количеству преуспевших.

Но свобода подразумевает возможность ее применения; свобода от реальности здесь - это свобода от повторяющихся частностей, (т.е. рутины) и неизбежного дискомфорта, вызванного "спецификой текущего момента". Отсюда вторая группа: образы "рая" (места обитания преуспевших) в "индуистском стиле" - как лета, каникул, leisure time, т.е. времени, практически проводимого за городской чертой (юг, деревня, дача), но осознаваемого одной из предельных возможностей Города - "Городом-в-себе", свободным от "Города-вокруг".

Это означает, что стремление "выбраться на природу" не может быть (тем более однозначно) инкриминировано горожанину как ландшафтная зависимость, а наоборот - как реализация свободы-от-ландшафта. "Сельская местность" для горожанина и "сельская местность" для аборигена - это две разные реальности; они различны не социально, а космологически, и их обитатели принципиально не пересекаются ни в оценках предпочтительностей, ни в моделях поведения.

Здесь, однако, кроются и основания для кризиса (т.е. принципиального выбора).

Опоры кончились. Предельный уровень свободы-от-частностей достигнут. На уровне образа дальнейшее восхождение кажется возможным ("небо - это окно"). На уровне концепции такой возможности нет; по крайней мере, Платон остановился на кошках. За "возможностью кошки" стоит "возможность вещи вообще", т.е. "возможность всего [...что внутренне непротиворечиво]". В реконструированной нами системе представлений эта возможность изображается как полет.

Город достаточно беден на образы полетов. Горожанина не устроят ни полеты на воздушном шаре (парение по воле ветра), ни полеты на самолетах (самолет - одно из средств преодоления расстояния, а они на Крыше преодолены), ни космические полеты (они увлекают не познанием НОВЫХ ПЛАНЕТ, а ПОЗНАНИЕМ новых планет, т.е. космический полет - это нисхождение "за частностями" ради расширения опыта), ни полеты во сне, возвращение из которых неизбежно и которые - не более, чем еще один из способов проведения времени (как прогулки, велосипед и сбор черники). Все это - варианты возвращения, продления, воспроизведения. На Крыше нас интересует полет без перспективы вернуться:

"он сделал три шага - и упал не на землю, а в небо"
(БГ - "На Ее Стороне")

Итак, следующий шаг за свободой от Города-вокруг - это свобода от Города-в-себе, свобода от своей космологической (т.е. этнической) идентичности ("он не помнит слова ДА и слова НЕТ, он не помнит ни чинов, ни имен, и способен дотянуться до звезд"), изнутри городского пространства выглядящая как смерть, как шаг-в-окно (окно здесь не отделяет "дом" от "улицы", а выступает в несвойственной ему функции: выводит из "дома", не ведя на "улицу").

Знает о том, что приносит несчастья, но помнит свои долги
В русые косы вплетая крик иволги
А где-то качается лодка на темных волнах и стучат топоры,
Прячется солнце в зарослях до поры.

Но! Скоро будет солнечно,
Скоро будет весело,
Скоро ты услышишь последнюю песню пропащего крейсера.
Скоро будет весело,
Скоро будет ласково,
Скоро глаза твои будут сверкать незнакомыми красками

Только помни о том, что твой взгляд, словно выстрел
Под сводами древнего храма,
Твой конь не споткнется, летя через камни,
Летя сквозь запах жасмина.
Это чувство сильнее любого медведя,
И выше подъемного крана,
А все остальное - пыль и болотная тина

Хочется тихо сгореть в жарком пламени неразведенных костров,
В открытую книгу спрятаться между строк
А ты все смотришь кино, ты все ищешь себя среди серых камней,
Но то, что осталось за кадром, известно лишь мне
Одному!

Скоро будет солнечно,
Скоро будет ветрено,
Ты еще не написала письмо, а уже знаешь ответ его.
Скоро будет ветрено,
Скоро будет солнечно.
Скоро он снова шагнет из окна,
И все будет кончено.
http://www.splean.spb.ru/polly/fonar.htm#11

О каком "чувстве" идет речь в припеве? Здесь смыкаются "абсолютная неизбежность" происходящего и "абсолютная правота" участника (деятеля) этого происходящего. Иными словами, речь идет о необходимости. "Необходимости чего?" - "Просто необходимости", абстрактной необходимости, "так-надо".

Так мы подходим к третьей и четвертой группам - образам "власти-над". Третья группа связана с происхождением власти; четвертая - с ее реализацией.

Если понимать Крышу как "место пребывания тех, кто имеет власть", но не отделять "право на власть" от его обладателей, получается что-то вроде Олимпа или Кремля. Автоматически возникают какие-то фантастические обиталища, дворцы, "Храм Прохлады" или "колонны из алюминия" (как у Чернышевского). Но есть и отличия.

Образ власти в античной традиции и, вслед за ней, в традиции западной (Океанийской) - это ГОРА. Олимп - гора. Средневековый замок расположен на холме. Холм - это возвышение почвы, т.е. особая точка, которая допускает широкий обзор и которую также видно издалека - но "широкий обзор" означает всего лишь "шире, чем обычно", и вопрос, "насколько шире", допускает различие количественное, различие в степени. "Удаленная" территория - это та, которая хуже "освещена" (факелом в руке Маугли или Статуи Свободы). "Пограничная" территория - это "Сумеречье".

Уходя в Востазию, "в глубину яблока", мы получаем другое "расположение" власти: средо-точие, место, в котором пересекаются уравновешиваются потоки. Титул китайского императора - это положение строго между землей и небом. Внутренний Двор китайского императора - это сердце нации как телесной целостности, или же камера пчелиной матки в улье. Понятие "высоты" здесь не возникает, всецело вытесняясь понятием "важного значения".

Совершенно иначе власть осознается в Городе - при помощи немыслимого ни на Западе, ни на Востоке понятия "властная вертикаль". Крыша - это такой этаж, который снимает все различия между "слоями", т.е. перекрывает все варианты оперативно-реального бытия как один. "Перекрывает" - значит "находится строго сверху".

Карта Москвы из "СССР Тайшоу Чжуань", в которой республики Союза затеряны среди центральных московских улиц, является результатом синкретического смешения "городского" и "западного" образов власти. В финале рассказа к ней добавляется образ муравьиной кучи ("восточный" вариант).

Отсюда второй главный образ Крыши - это гладкая бетонная плита, нависающая над Городом не просто как площадка обзора, но как зримое свидетельство его единства. Площадь, мостовая, дорожное покрытие - все, что изолирует от почвы, сконцентрировано в образе этой бетонной плиты.

"Мы идем где-то очень высоко в абсолютной тишине и безветрии. Только сандалии постукивают и коготки сухих листьев почиркивают по белому бетону. На горизонте - светло-коричневые горные цепи. Внизу - застоявшийся август, клейкая зелень лип и кленов и та особая жара, как в теплице, когда постоянно боишься - двинешься, и ускользнет."
http://www.mumidol.ru/gorod/asterisk.htm#Roof

Переводя "гулкость", т.е. "абсолютную жесткость" этой плиты в концептуальное измерение, мы приходим к правилу неигнорирования контрпримеров, т.е. требованию полноты описания: каждая деталь (шаг, сухой лист) должна найти свое объяснение в общей картине, т.е. здесь и сейчас.

Значит, от Крыши ожидаются Карта Мира (обоснование смысла каждой вещи "на своем месте") и Мировая Стратегия, Сценарий, Замысел (обоснование смысла каждого события "в свое время"). Источником власти Крышу делает убеждение в том, что "знание в целом обо всем" означает и "знание об истинном назначении всего". Здесь предполагается, что такое Предназначение существует независимо от наблюдателя и доступно через постепенное обобщение (по Платону - "созерцание") и/или через освоение некоего неустранимого личного опыта (по Платону - "припоминание").

Переживание Крыши во всей ее полноте - достаточно редкое явление; за всю биографию горожанина счет может идти на единицы. Однако и на нижних этажах (и даже ниже ватерлинии) возможно аналогичное ей по симптоматике ("пронзительная ясность") и связанное с ней непосредственно переживание Белой Стены. Роль "прокола" между общим и частным - прокола, преодолевающего неограниченно глубокий слой этажей и не нуждающегося в лестницах - выполняет здесь категория ЛИЧНОЙ ПРИЧАСТНОСТИ. Белая Стена - это исполнение "особого задания", которое совершенно необходимо Глобальному Замыслу и которое невозможно ни отменить, ни передоверить. Иными словами, Белая Стена (или Дорога вдоль белой стены) - это ситуация двойной уникальности: уникальности ПРОГРАММЫ и уникальности ИСПОЛНИТЕЛЯ. "Уникальное" - это Частное, от которого фатально зависит Общее и которое потому встает вровень с Общим.

Узкая, прямая и длинная, она уходила в направлении моря. Но моря Славка не увидел. Дорога шла вверх и словно втыкалась в небо. Нужно было подняться до перевала. С двух сторон дорогу стискивали побеленные каменные заборы. За ними поднимались острые кипарисы. Наверно, там были большие сады.
"А может быть, кладбища. Подходящее место, — подумал Славка и тут же одернул себя: — Не распускайся!"
Он ступил на эту дорогу с твердой белесой землей, почти горячей от солнца. Белый блеск резал глаза. Даже небо теперь было не голубым, а светло-стальным и беспощадным.
От тяжести ныли руки и болели плечи. Славка осторожно перекладывал портфель из руки в руку, но ставить его на дорогу не решался. Не хотел лишних толчков. Портфель приходилось держать на отлете, чтобы жесткая нижняя кромка не чиркала по ноге и чтобы случайно не ударить коленом.
У Славки опять появилась мысль: спрятать портфель в укромном месте и сбегать за кем-нибудь. Но здесь, на дороге, сделать это было нельзя. Ни ямы, ни камня, ни заросшего травой кювета. Ровная твердая земля подходила прямо к белым стенам. У подножия стен росли кустики пыльной травы, но в них не спряталась бы даже улитка.
Дорога была как судьба: не избавишься от груза и никуда не убежишь. В каменных заборах — ни калитки, ни щели, ни выхода в переулок. Оставалось идти вперед, а что впереди — неизвестно. И путь казался бесконечным.
Тогда Славка стал думать, что все равно это кончится. Все равно он выйдет к обрыву и кинет снаряд в воду.
http://www.rusf.ru/vk/book/troe_s_ploscadi_karronad/troe_s_ploscadi_karronad_3_02.htm

Рассмотрев "уникальные" случаи реализации власти, перейдем к механизму ОБЩЕЙ ее реализации. Деятельность "лица, облеченного властью", никогда не есть чистое умозрение; то, что создано на Крыше, будет дореализовано (воплощено) на нижних этажах. Каким образом "верхние" этажи становятся "нижними"? Власть не проявлена в Городе через каких-либо агентов, посредников - все лица, облеченные властью, находятся "наверху" и реализуют свои планы "наверху".

Следует помнить, что миф Города не дает ответа на то, каков источник этих замыслов. Их ценность вводится в нем аксиоматически ("прогрессор всегда прав").

Реализованные замыслы опускаются "вниз" под действием собственной тяжести, обрастая по дороге частностями, бумагами, должностями и прецедентами; нижние этажи в то же самое время уходят "под воду" (т.е. устаревают, теряют связь с Замыслом, а следовательно, и с категорией Необходимости). Специфика власти в Городе состоит именно в том, что она не управляет "налично данным", а ИНИЦИИРУЕТ НОВОЕ (в том числе и непосредственным участием - император Петр, собственноручно обтесывающий бревна) в противодействие РАСТВОРЕНИЮ СТАРОГО. Власть в Городе всегда смотрит вперед (во времени), т.е. вверх (в пространстве).

Именно в этом состоит упомянутый в предыдущей лекции принцип строительства-на-болотах; именно так (по принципу соревнования власти с энтропией и - "кто не успел, опоздал" - населения с властью) в космогонии Города протекает миротворение и мирообновление.

Ниже ватерлинии

"Поверхностью воды" мы называем тот нулевой уровень "категориальной высоты", который соответствует никак не сгруппированным частностям. Движение вверх от него осуществляется через "объединение по общим признакам", т.е. классификацию. Возможно ли что-нибудь ниже его, и если да, то на каком основании?

Да, возможно - как погружение из плоскости очевидных значений, поддающихся объективной проверке, в бездну предвзятых, фрагментарных или только по привычке исповедуемых мнений. При этом сам объект "как он есть" в его неустранимой целостности, оказывается вершиной ряда классов ни на чем не основанных интерпретаций. Подводные этажи - это область космического и исторического хлама, обитателям которой нечего ответить на вопрос: "Что вы здесь делаете?" Ватерлиния - это плоскость, отделяющая тех, кто вовлечен в скрепляющую иерархию значений иерархию смыслов, от тех, кто отпал от иерархии смыслов и строит свою иерархию значений, основываясь на "так принято" или "так кажется".

Образы "жизни под водой" и специфика "подводного" героя-деятеля детально рассмотрены в лекции об Урале (см. части 1, 2). Об "аборигенном" подводном населении спел "Наутилус":

умершие во сне не заметили как смерть закрыла им очи 
умершие во сне коротают за сплетнями долгие ночи
умершие во сне не желают признать что их скушали мыши 
умершие во сне продолжают делать вид что они еще дышат 

умершие во сне согревают под пеплом холодные руки
умершие во сне принимают за веру ненужные муки
умершие во сне не видят что черви изъели их землю 
умершие во сне продолжают делать вид что они дремлют 

умершие во сне разбивши свой колокол стали глухи
умершие во сне читают молитвы над кучкой трухи 
умершие во сне любуются небом в чугунной оправе 
умершие во сне продолжают делать вид что они правят 

один громкий звук и покатятся кости 
один громкий крик и обвалятся крыши 
Боже мой, не проси танцевать на погосте 
Боже мой, говори по возможности тише 
http://www.nautilus.ru/albums/Atlantida.shtml#02

Что касается героя-созерцателя, то пока его образ мыслей, путь и опыт требуют отдельного исследования; навскидку же - из наших современников следует указать на Евгения Головина (см. также его предисловие к сборнику рассказов Говарда Лавкрафта) и Сергея Бобунца, а из первых Колумбов "магического континуума" - Павла Бажова.

Осадки

Вода - это нечто необъяснимое, не отвердевающее и не связывающееся со статическими элементами Города, а просачивающееся вниз (в конечном счете - в Болото). Эквивалентом "созерцания осадков" в концептуальном измерении является анализ остатков, т.е. описание принадлежностью к подклассу того, что нельзя объяснить принадлежностью к надклассу.

Таким образом, дождь и текущие ручьи могут даже выступать символом провокации и намеренной антисоциальности.

Бензин из бензобака
по лезвию течет.
Я волк, а не собака, <-[волки и дождь - распространенное сочетание в Городе]
Меня наперечет.
Но вот одна из синих туч
Где я летаю, вою и снюсь...
http://www.tequilajazzz.spb.ru/jazzz/prolyus.txt

И представил я -
Город наводнился вдруг веселыми людьми:
Вышли все под дождь,
Хором что-то пели и плясали, черт возьми,
Позабыв про стыд
И опасность после с осложненьем заболеть,
Люди под дождем
Как салют встречали гром, весенний первый гром.
http://www.ddtworld.spb.ru/cgi-bin/findit.pl?file=3&what=dozhd

Забудься, запах свежих роз
И поцелуй луны -
Сегодня праздник майских гроз
И бал у сатаны.
Все на корабль, идущий в шторм!
От пристани мне слышится звук лопнувшей струны.
http://www.splean.spb.ru/polly/byl.htm#5

Против контргипотезы "дождь интересен как преодолеваемый волевым усилием дискомфорт" говорит то, что ни образ палящего солнца, ни образ мороза не вызывают аналогичного эффекта.

Опоры (внутренние и граничные)

Всем известны так называемые "классические примеры". В учебниках неорганической химии тему "реакции замещения" отчего-то непременно иллюстрируют вытеснением меди железом ("опустите нож в раствор купороса..."). Фрукт - яблоко, цвет - красный, поэт - Пушкин (довольно часто этим грешит и координатор данной рассылки). Привычка, результат "коллективной тренировки нейросетей"? Не только.

Существуют классы предметов, в большей или меньшей степени отличающихся от своих эйдосов. Для Платона "близость к эйдосу" означает степень совершенства; высшую степень совершенства, повторимся, для Платона воплотили правильные геометрические тела и тела в форме правильных геометрических тел.

Иными словами, "классический пример" своего класса будет выглядеть в координатном пространстве Города как колонна, столп, поднимающийся до самого эйдоса класса (возвращаясь к Пушкину и его "Памятнику": эйдос класса поэтов с очевидностью выше оконечности Александрийской колонны, при всей своей грандиозности одноэтажной; о том же, что речь идет именно об эйдосе класса, ясно из строчек "доколь в подлунном мире жив будет хоть один...").

"Классические примеры" скрепляют дидактический и теоретический материал. "Колонны" - объекты, горизонтальное сечение которых на разных уровнях высоты совпадает - скрепляют Город и не дают небу (т.е. верхним этажам) упасть.

В черте города такими опорами являются большинство искусственных строений: "Крыши домов дрожат под тяжестью дней..."

На границах города обнаруживаются и более специфические "Атланты" - именно в связи с тем, что исполняют одновременно и указательно-охранительную, "Антеевскую" функцию. Сосны на Морском берегу - образ античный по генезису, западноевропейский по исполнению и в нашем случае ландшафтно отвечающий побережью Финского залива и Балтики - устойчиво ассоциируются с закатом, исходом, смертью и вечной жизнью (см. об этике Города и биографии "деятеля").

(Сестрорецк, апрель 2000 года)

Несколько менее проработан аналогичный феномен на восточной границе.

Такая жара, что слезятся глаза. Плотные, но неровные облака. Поле совершенно увядшего от жары клевера. Звенящая тишина. В поле стоят три бетонных столба или колонны в две трети человеческого роста - все, что осталось не то от какого-то здания, не то от забора. Из них торчит арматура, они все потрескались, но пробивающееся солнце высвечивает их на фоне серой травы и низких серых облаков ярко-белыми (как мрамор или обветренная кость) - похоже, что солнечные лучи идут строго горизонтально, не снижаясь и не касаясь земли.
[накат на альбом "Фонарь под глазом"/side B]

Вероятный узкий смысл: "термин" (демаркационная линия) между цивилизациями Северо-Запада и Северо-Востока -

"...бел-горюч камнем
скрепит проклятье наше
разъединенье..."
http://zga-ryazan.narod.ru/t96.htm#div

- т.е., если наклоняться к карте вплотную, Уральский хребет.

Впрочем, эта версия выглядит осмысленной только через призму истории и этногенетики; вряд ли представители "донской" и "сибирской" ментальностей могли автоматически ассоциироваться с Востоком как стороной света. Очень может быть, что имеется в виду "таинственный и нерационализированный Восток" в целом; или даже Восток аллегорический, евангельский (в сторону которого идет троллейбус).

Аномалии Центра

Образ: черная дыра (Черный Глаз) в центре города, в которую уходят поезда метро после высадки всех пассажиров (дополнительный камешек в пользу его правдоподобия - словоупотребление "радиальная линия" вместо "диаметральная").

Генезис. Представим себе симулякр - объект, который целиком и полностью является нашим представлением о нем, реально не являясь ничем (в "мягком" варианте - "ничем существенным"). Примеры такого объекта - факт языческого культа, каменный идол, который заведомо проще всех приписываемых ему смыслов; эстетический факт ("синий краб"), не имеющий никакого определенного назначения, кроме привлечения внимания; политический факт - центр силы, харизматически авторитетный, но не предлагающий притягиваемым им субъектам никакой формальной программы централизации. Христианин сказал бы, что речь идет об "огоньке", о субъекте, который не только провоцирует наблюдателя на генерацию мнений о себе, но сам внушает их наблюдателю, "никогда не говоря правды".

Интерпретация такого объекта допускает бесконечное дробление возможных классификаций, а следовательно, и неограниченную плотность этажей; на практике здесь имеет место положительная обратная связь - рост числа реально наличествующих интерпреций, рост привлекательности объекта, рост плотности интерпретирующего населения, цикл замкнулся.

Значительно более детально феномен АЦ (а также путь его преодоления "принудительным нерефлективным именованием") рассмотрен в статье годовой давности - увы, скорее публицистической, чем аналитической, но за отсутствием существенных теоретических продвижений в данном направлении автор не видит смысла писать вторую.

Note 1: образ, приведенный в начале раздела - факт локального бытия Москвы. В Санкт-Петербурге нет ни выделенной точки Центра, ни деления линий метро на кольцевые и радиальные.

Note 2: взаимодействие "аномалии центра" с феноменом ватерлинии будет рассмотрено в отдельной лекции по москвоведению.

"Шахты прозрачности"

Описание:

Горный хрусталь будет мне знАком
невидимый для глаз, но тверже чем сталь
Я сделал шаг с некоторым страхом
я должен был упасть. Меня спас
горный хрусталь

Ветер с вершины будет нам снегом
и несколько друзей из тех, что больше не спят
Листья вершин сливаются с небом
Но разве это ночь
а если ночь, то где же в ней яд
Я видел дождь, я видел снег
я видел все, что здесь есть
Смерть, где твое жало?
Я вижу свет и значит, Он здесь...
http://www.aquarium.ru/discography/kunstkamer279.html#@689

Фотография:

(Санкт-Петербург, Черная Речка).

Вспомним, что различные этажи порождаются различными точками зрения на текущую реальности. Предположим, что существует точка зрения, парадоксально примиряющая все остальные: "ты прав, и ты прав, и я тоже; неправ тот, кто назначил меня судьей". Это означает, что она будет объединять рядом с собой все этажи, то есть все уровни абстракции; она как бы позволяет видеть насквозь, снимая конфликты описаний.

Это и есть "просветление" - "взгляд в суть вещей", непротиворечие общего и частного. При этом ни один из инкорпорируемых этажей НЕ УНИЧТОЖАЕТСЯ - они просто становятся прозрачными. Приобщаясь к точке зрения просветленного, с нижних этажей сквозь эту "шахту" становится возможным наблюдать небо ("ключ синевы"), а с Крыши - Болото. Существование Шахты резко упрощает движение вверх-вниз, одновременно облегчая подъем - "Аслан, как же я был глуп!" - и увеличивая опасность падения - "возвращения в поток становления", к переживаниям и привязанностям.

Очевидно, что обнаружить Шахту можно, только оказавшись в ней.

См. также: сон о "делокализованной Азии, где обитает БГ" (вариант - Внутренняя Монголия).

Эффект "парадоксального примирения" часто смешивается с эффектом "отсутствия оппонентов", о чем ниже.

Окраины и "Северная Мгла"

Индуктивное определение. "Северная мгла" - устойчивое сочетание слов и образов, включающее туман, мокрый снег, низкие бледные облака, алюминиевые трубы газопроводов. При детальном анализе это "СМ" описывается как эффект слияния (см. пред. лекцию) "второго рода" - вызванного не столько согласием, сколько отсутствием возражений.

На правах артефакта: аналитический отчет о паломничестве в Петрозаводск
(в html-варианте к тексту приложены иллюстрации - фотографии и рисунки)

Сначала было не ощущение, сразу формулировка: Петрозаводск - это город победившего постмодерна. Здесь трудно (не в пример СПб) встретить оттенок, полутон - здесь "ярки краски и звучны аккорды", как в детском саду или в кукольном театре; если Петербург спроектирован, то Петрозаводск - нарисован>>

В пасмурную погоду здесь - ощущение Северной Мглы, в которой рассеивается свет. В антициклон - ощущение полной ясности, прозрачности, "хроносинкластического инфундибулума". Здесь трудно определить, на каком ты этаже. Здесь все знают обо всем, но совершенно отсутствует какой бы то ни было оттенок "деревни" и "ближнего порядка"; деревянные дома соседствуют в центре с исторической и современной застройкой, и всюду проведен Internet (что ОЧЕНЬ характерно для ХСИ).

=======> Курт Воннегут, "Сирены Титана".

"ХРОНО-СИНКЛАСТИЧЕСКИЙ ИНФУНДИБУЛУМ. - Представь себе, что твой папа - самый умный человек на Земле и знает ответы на все вопросы, и всегда и во всем прав, и может это доказать. А теперь представь себе другого малыша на какой-нибудь уютной планете за миллион световых лет от нашей Земли, и у этого малыша есть папа, который умное всех на этой милой далекой планете. И он тоже знает все на свете и всегда во всем прав, как твои папа. Оба папы самые умные на свете и всегда во всем правы" Но вот беда - если они когда-нибудь встретятся, начнется ужасный спор, потому что они ни в чем друг с другом не согласны! Конечно, ты можешь сказать, что твой папа прав, а папа другого малыша неправ, но ведь Вселенная - такое большое пространство! В ней достаточно места для множества людей, которые все правы и все же ни за что не согласятся друг с другом.

А оба папы правы и все же готовы спорить до драки - по той причине, что существует бесконечное множество возможностей быть правым. Однако есть во Вселенной такие места, где до каждого папы доходит наконец то, о чем говорит другой папа. В этих местах все разные правды соединяются так же ловко, как детали в электронных часах твоего паны. Такое место мы и называем "хроно- синкластический инфундибулум".

Пробуем сопоставить. Непротиворечивость Северной Мглы (в которой другие точки зрения отсутствуют из-за низкой плотности людей на квадратный километр; или скрыты из-за тумана) должна чем-то отличаться от непротиворечивости ХСИ (в котором другие точки зрения существуют, но не расходятся в восприятии реальности с твоей личной). По-видимому, это отличие состоит в отсутствии в Северной Мгле стереоскопического ("двуглазного") восприятия. Это автоматически исключает из реальности всякую объективную меру расстояния. Все сводится к прямой перспективе; это относится и к любой другой шкале - если нет хотя бы двух двух различных взглядов на "жарко" и "холодно", двух точек отсчета, невозможно осознать температуру отвлеченно от собственной траектории ("только из горячей ванны" или "только из каменного подвала"). Наконец, отсутствие стереоскопии, лишая вещи объема, делает их представленными наблюдателю только одной стороной; можно подозревать, что наиболее выгодной.

Но именно эта прямая перспектива, видение мира из бесконечно малой точки и есть сущность постмодернизма (не говорю "постмодерна" - последний несколько богаче). "Поток сознания", личная траектория уравнивает в "значительности" Пушкина и поручика Ржевского, Шопена и бузину, пыхтящий ЛиАЗ, на котором ездишь на работу, и эмблему "НТВ" или "ОРТ" в углу телевизора. Более того, здесь объемное ("КИНО") уравнивается с истинно плоским ("Кинопробами"), а также с тем, что подано обратной перспективой (Ветхий Завет). Эксперимент, проводимый одиночкой, невозможно перепроверить и воспроизвести - а значит, размывается и научная истина. В частности, в этой оптике не только нет смысла, но и невозможно отличать встреченную рядом с Онежским тракторным заводом саламандру (дух огня) от дефекта пленки>>

Обилие сходящихся противоположностей и экстремальных случаев наводит на одну мысль: Город (т.е. такое видение мира, когда наблюдатели стремятся видеть и называть то, что встречают, именами) в Петрозаводске просто заканчивается. Петербург и Урал здесь совпадают, как сходятся выпуклости линзы у ее ободка; окружающий мир, Карелия, уже управляется мифом Сибири, в котором (условно) выделенной ценностью является не разумное, а живое; Северо-Запад сходит здесь с крыльца к Северо-Востоку, Северо-Восток выходит с опушки к Северо-Западу (вторая такая пограничная область - Северный Урал - нуждается в дополнительном исследовании, но крапивинская "Сказка о белом олене" (?), а также музыканты, вышедшие оттуда - Равиль из "Белой Гвардии", например, - отчетливо наводят на эту мысль).

Разумеется, в Северной Мгле (в тумане) прекращаются и вытекающие из жестко платоновского видения мира болевые эффекты: если не все вокруг воспринимается, а тем паче оценивается, то нет и постоянного раздражения "открытого нерва" - нервная ткань как бы экранируется от раздражителей. Таинственность в тайге присутствует, но другого плана - не как невозможность объяснения - "unexplained", а как невозможность восприятия - "unexplored".

=======> Интервью с одним из организаторов
серии конференций "Свое и чужое в культуре"

М.П.Б. В связи с тем, что у меня отец был военнослужащим, мой муж был военнослужащим, и я жила вместе с семьей во всех регионах Советского Союза, кроме Средней Азии; и вот, сопоставляя манеру, своеобразие коренных жителей этих регионов, республик союзных и автономных, я почувствовала - не только я, но и вся моя семья, то есть и дочь, и внук - мы почувствовали, что у нас появился любимый город (причем разных темпераментов, допустим, мы с дочерью). Я не думала, что у меня появится любимый город, хотя так сложилась жизнь, что я училась в Ленинграде, жила там одиннадцать лет, казалось бы, есть что любить; но мой город - это Петрозаводск.

Он умиротворяет; и мне кажется, это впрямую связано с особенностями национального поведения - карелов, вепсов... финнов, поскольку это тоже финноязычные для нас, русских - люди, в основном сосредотачивающиеся именно в Петрозаводске, в Карелии, немного еще в Ленинградской области. И я благодарна за это жителям... коренным жителям Карелии, в том числе - и русским, потому что, если долго живешь - я вот живу долго двадцати нет, - то замечаешь в себе соответствующие перемены. Вы знаете, даже в то время, когда было принято ломать памятники, там, краской их обливать, представители всех возрастных категорий, - включая подростков там, возраст раннего юношества, - они все-таки гораздо менее склонны были к таким эскападам, крайним каким-то позициям; и я за это благодарна - за умиротворяющее какое-то влияние. Многое мне мило в них; и я замечала, когда приезжают в гости на официальные какие-то мероприятия даже и москвичи, и ленинградцы - они выделяют наших студентов - и студентов, и студенток - как раз отмечая их манеру общения, их даже внешний облик, чувство меры, определенную сдержанность, какую-то деликатность.

И как-то мне довелось во время редкого такого выступления на ступеньках нашего университета, когда мы в очередной раз выражали недовольство, допустим, политикой государства по отношению к про<грамме> высшей школы, я, обращаясь к студентам, которые стояли напротив нас - преподаватели были у входа в университет - я говорила с радостью, что перед нами стоит двадцать первый век, и, обращаясь к руководителям республики Карелия, я говорила - пожалуйста, поберегите именно наших студентов, потому что они неповторимы:)... Именно своей сдержанностью, скромностью.

LXE. Какой-то Вы характерный эпитет употребили...

Травинка тонка. Слой снега глубок. Ветер качает травинку в снегу.

М.П.Б. "Обволакивает"? Да, вот, Вы знаете, я это замечаю. Так получилось, что определенные трагические события у меня привели сюда - и я заметила, что просто какое-то лечебное, терапевтическое что ли, воздействие этой атмосферы, и я чувствую, что эта мягкость, сдержанность эмоциональная, она просто обволакивает душу и, по-моему, придает - это сейчас я только в беседе с Вами сформулировала мгновенно - может быть, придает какой-то дополнительный слой психологической защиты, что увеличивает чувство психологического комфорта. LXE. Да, и представьтесь, пожалуйста... доцент, кандидат педагогических наук Бархота Маргарита Павловна. 31.03.2001, ПетрГУ <<интервью в мп3>>

P.S. В оформлении испольнованы рисунки Triksy по мотивам фотографий Петербурга различных авторов. На Онежский тракторный завод и некоторые другие ключевые точки навела Варвара Степанова, за что ей отдельное спасибо.

Источник: http://www.mumidol.ru/gorod/chrono.htm

См. также: дневник Варвары Степановой "Мой вчерашний день"

Приложение 1: сон о Найденной Вещи

Мы сидим с другом в немного неубранном подвале (там был рабочий хакерский беспорядок). Друг проходит какой-то сверхновый квест (какой - трудно сказать, я в них не ориентируюсь). Он жалуется:

- Все артефакты собрал, головоломки решил, нужна какая-то Найденная Вещь. Ты не знаешь, где ее искать?

Я запасаюсь провиантом (кружкой морса из черной смородины), захожу в лифт, доезжаю до цокольного этажа, пробиваю его - и попадаю еще ниже; и обнаруживаю там северокорейца, учителя русского языка имени Ким Ир Сена.

Что выясняется по ходу дела: то ли тридцать лет назад, то ли сорок, но он учил троих местных детей русскому языку как иностранному. Он был один в своем роде, и министр образования часто приезжал покивать ему или поговорить с ним. Но однажды случился военный переворот, и вместо министра образования приехал генерал. Учитель удивился, ведь он почти подружился с министром образования, но виду не подал. Потом генерал запер люк на ключ из-за секретности ритуала, вручил учителю орден в форме четырехугольной звезды, достал из-за пазухи бутылку рисовой водки сакэ и произнес тост; что было дальше, учитель помнил плохо, но, кажется, у генерала случился инфаркт от волнения и передозировки алкоголя. На этом этапе учитель офигел окончательно и пришел то ли к выводу, что в подвале лежит генерал, а ключ (как полагается по должности) у министра образования, то ли к выводу, что ключ у генерала, но в подвале (как полагается по должности) лежит министр образования.

За то ли тридцать, то ли, что более вероятно, сорок лет дети один за одним умерли от голода, а стойкий учитель реализовывал идеи чухче, пока мы не вывезли его на лифте вместе с трупом генерала. Найденной Вещью была то ли звезда, то ли сам учитель. Когда я поднимал его в лифте, прихлебывая разведенный смородиновый морс, сзади меня стояли брат и друг брата - они хотели знать, что я буду делать дальше, я говорил, что мое дело сделано, вещь найдена, кореец вытащен, но они твердили что-то про ответственность и "назвался палочкой-выручалочкой - полезай в лифт", и про удержание чего-то ценного в зубах.

Когда я вышел на поверхность и пошел вдоль реки к заливу, памятник Петру и памятник Ленину промеряли ее глубину шестами. Они хотели знать, где лучше поставить Останкинскую башню, чтобы работала береговым заграждением (на большее она уже не годилась); и решили вынести ее дальше в море, так как глубины реки не хватало.
http://www.mumidol.ru/gorod/asterisk.htm#korea

Приложение 2: сон о стеклянном куполе

Jana Ju (одна из разработчиков Теста по Истории мировых цивилизаций и религий) однажды объясняла (во сне, хотя фраза вполне в ее духе), что "одна из фишек Умки - это то, что душа не может самостоятельно выйти за пределы своего стеклянного купола, а если выйдет, ей просто перестанет хватать кислорода, она просто распадается".

После этого - притча: в доме на террасе видна подпирающая козырек крыльца стальная балка (почему-то мужского рода), на нее накинут шарф (женского). Слышатся аккорды акустической гитары и голос Умки, поющей про лестничный пролет. Рядом стоят двое (он и она) и беседуют:

- Ты что, не веришь в то, что балка может мечтать о том, чтобы встать и пойти?
- То есть как?!
- Ну, не обязательно мечтать, но мыслить, думать о такой возможности?
- Не верю.
- Что, совсем не веришь?
- Нет. Окончательно и бесповоротно - нет.

В это время раздается удар, как будто металлическим листом, приложенным плашмя, высадили стекло. И кадр меняется - больше никого нет, кроме замерзшей металлической балки и раскинутого на полу шарфа, и понятно, что это те самые двое. В тот же самый момент "включается обзор" - снаружи оказывается солнечно и пустынно, и рядом проходит дорога, а на обочине - песок, и в песке - осколки стекла и обрывки проволоки.
http://www.mumidol.ru/gorod/asterisk.htm#JJ

Приложение 3: сон о делокализованной Азии

Петербург в квадрате. Улица капитана Воронина (есть такая). Я спрашиваю, где живет БГ, мне предлагают отправиться в Азию - это такое солнечное место (и при этом солончак), поросшее желтым двулистным рисом с острыми кончиками листьев. Оно представляет определенную опасность и расплылось, как перитонит, где-то в самом центре, но где именно, обнаружить трудно.

Я делаю круг и попадаю к человеку, который говорит мне о какой-то аудиоплате. Я с трудом понимаю, что он хочет мне ее подарить, пытаюсь уточнить, он не слушает меня или, по крайней мере, не отвечает на вопросы, а вместо этого увлеченно разбирает ее технические характеристики, а затем делает вывод, что я не собираюсь принять подарок, отрывает гнездо аудиовыхода, прислоняет плату к колонне и уходит, скрипя ботинками по высохшему асфальту. А я прикидываю, как бы подпаять эти три оторванных контакта...
http://www.mumidol.ru/gorod/asterisk.htm#asia

На сем разрешите устать от дедуктивных реконструкций. В планах на ближайшие рассылки:

- квазилитературный проект "Рубеж" как пример "малой группы", осваивающей одну из предельных возможностей Города;
- ленинградский концептуализм семидесятых (по материалам архива "Газаневщина");
- сакрально-географический феномен Казахстана (в cultural output которого в последние десятилетия наблюдается во многом созвучное Городу мировосприятие);
- более глубокая, чем в обзорной лекции, проработка противостояния "Маяковский//Платонов" (с точки зрения дуальной пары "свобода-от//власть-над");
- сакрально-географический феномен Москвы (реконструкция от суммы субъективных отзывов) и его эквиваленты в текстовом пространстве (от "теофании дробного" к "шизофренической прозе");
- символисты и характерное для Города восприятие ужаса (в сравнении с западно-европейским);
- феномены "наивной меритократии" и "времени учеников" как генераторы интеллектуально-литературных сообществ;
- Легенда о хрустальной птице: опыт исследования "естественного откровения";
- образы транспорта ("железная дорога" и "трамвай");
- "поколение подростков" и Ленинград ранних восьмидесятых в мемуарах.

Заявленные ранее темы: "Многоэтажность и сакральная география" и "Язык, коннотации и путеводительство" решено отложить в отдельную лекцию, за обилием необходимых иллюстративных примеров.

Порядок следования лекций будет уточняться в зависимости от скорости их созревания.

Да, и еще. В связи с блокадным положением на сервере chat.ru у координатора изменился почтовый адрес. Если Вы что-нибудь присылали, и Ваше послание вернулось, посылайте на lxe1@pisem.net или на рабочий: AlexR@amsd.com.

С поклоном,
координатор рассылки LXE
mailto:lxe1@pisem.net
http://mumidol.ru/gorod