Мужской и женский взгляд за чашечкой кофе. Кофе SHIROKURO
Рецепт этого кофе подходит только для взрослых. Так написано даже на афишах. Для тех, кто уже пожил. Для него сгодится черный, горький и очень крепкий ристретто (итал. ristretto — «ограниченный»). Попросите кого-то из вашего зрительного зала жизни
последить за вами и достаньте из шкафа крепкий, как кофе, шарфик. Несколько раз оберните его вокруг своей шеи и затяните покрепче, до вспышки света в глазах. Крепче. Чтобы не дышать. Это если у вас нет билета на спектакль SHIROKURO. Чувствуйте нарастающую панику. За вами следят, умереть не дадут, помните об этом. Смелее. Оцените сколько всего интересного проносится после некоторого вакуума в голове. Страхи, поглощающая темнота, нарастающий ужас, безграничный космос, всеобъемлющий творец, смысл всего, что
создано, очень видимое и совершенно невидимое, ускользающая от каждого живущего здесь идея мироздания, тщетность бытия, ничто, никто, Я, трагедии этого мира, сила земной природы, мальчик. Можно ли переложить всё это на ноты? А станцевать? Где надо родиться, жить, умереть, чтобы овладеть таким умением?
Можно ли взять мальчика и целиком переложить его на музыку? Вот чем приблизительно занимается, если раскладывать на атомы, композитор, чьи Сонаты №5 и 6 легли в основу спектакля.
Нам посылка. От нашего мальчика. Из
Голландии. И как водится, так просто её никто не отдаст. Мальчика, пославшего её, зовут Галина Уствольская. А у нас, как обычно, докУметов нет. Усы, лапы, хвост. Сложно ищутся на хвосте нужные печати. Усов, лап не хватает, чтобы разобраться в том, что там дальше, где уже нечем дышать. Записки из мертвого дома? Да. Ведь любой скажет, что она мертва. Родилась в Петербурге в 1919 году и умерла в самый темный день года этого города — 22 декабря 2006-го. Она была одинока, непризнанна у себя на Родине, как
и положено гению. Она прожила всю свою жизнь в нищете. Она искала кислород где-то внутри себя. Она разобралась со своим внутренним строением, как Менделеев с таблицей элементов. С той лишь разницей, что не во сне, а наяву. На это ушла вся жизнь.
Первая мысль, каюсь, была
— "Уствольская сумасшедшая". Скользящим по поверхности водомеркам её глубина никогда не будет понятна и притягательна. Только отчаянные, вроде этих голландцев, лезут туда в её губительные глубины. Я из числа любопытных водомерок, которые до смерти боятся глубины, но чьё любопытство и вера, что за тобой следят, всегда сильнее страха. Это позволяет идти до конца и разбираться, что именно за личность так мощно наступила на меня. Я шла поздно вечером после увиденного и услышанного и вдруг
почувствовала — свет Жана Кальмана, хореография Николь Бойтлер, фортепианное исполнение Томоко Мукайяма, тело Митчелла-Ли ван Роя, все растворилось и отступило. Музыка. Она все поглотила, включая труппу и зрительный зал. Сколько ни накрывай рояль тканью, он уже сыграл на тебе. Я стала смутно догадываться для чего пришла.
У SHIROKURO нет послания. Они так сказали после спектакля. Их собрали вместе какие-то неведомые силы чтобы создать нечто, что можно привезти в Петербург. А как еще перевозить в этом мире дух? Им придумали фестиваль, чтобы уложить в какой-то приемлемый человеческий формат, и Год Нидерландов в России.
Петербургу придумали всё, чтобы он снова услышал её, ту, которой уже нет, ту, которая всё еще где-то жива. Чтобы живая поговорила с живыми на её земле, пальцами японской женщины, светом и тенью французского художника по свету, талантом немецкого хореографа и телом голландского танцовщика.
Думаете дело тут в пресловутом шарфике и асфиксии? Это всего лишь метафора первых ощущений от спектакля. Когда становится нечем дышать, человек проявляет невероятную жажду жизни. Одни выбегают из зала, другие достают из сумок спасительные кислородные маски, сидят, казалось бы до конца, но уходят разочарованными, рвут билеты, третьи самозабвенно ныряют в черную дыру в намерении найти печать на своем хвосте. Однажды друг Уствольской назвал её «голосом из Чёрной
дыры» Ленинграда. Можно ли осуждать кого-то, что он отказывается нырять в чужие черные дыры и постигать чужие города?!
Понимаете почему этот кофе варится всего на один глоток? Два — и вы захлебнулись, отравились чьей-то трагической судьбой, чьей-то историей,
которую вам не под силу переварить. Кто-то не может сделать и одного. Его просто выворачивает. Надо быть очень здоровым, чтобы выпить и не умереть. В России таких мало. Мы все тут в значительной степени отравлены. Сами собой, разумеется. Мы слишком в себе, как в собственном соку. Нам сложно отслаивать от себя своё же большевистское, коммунистическое, социалистическое, оно так запеклось - не отодрать. Только резать и снова с кровью.
Великое всегда трагично. «Истинно великие люди должны испытывать великую грусть», — сказал Достоевский. В середине спектакля мне вдруг захотелось всех, кто сидит на концерте Петросяна перенести сейчас сюда и посмотреть кто из них выживет, кто сохранит рассудок. А потом я подумала о гастролях Петросяна в Голландию... Этот
культурный вирус выкосит там, наверное, всё живое. А у нас иммунитет. К слишком высокому и умеренно низкому. К низкому даже любовь. Низкое низко и от того удобно. От высокого слишком кружится голова, повышается давление, бросает в пот и дрожь, колени подкашиваются. Мы дети равнин. Чем выше с гор, тем ниже «лад-приор». Дух захваченный, он же ложится, стелется, всё правильно, ему не устоять иначе. Вспомните поэму "Демон" Лермонтова.
Может быть поэтому эта страна, и этот город в таком количестве рожают и взращивают психов? Психов - в смысле гениев.
Кто кроме нас выдержит Петросяна? Ну, разве что танцующие зиму голландцы со своим национальным винегретом: японцы, немцы, китайцы... Страны — это уже никакая не генетическая, а всего лишь культурно-языковая общность. И даже это уже упраздняется, смешивается, мутирует. Поэтому и пришло время Уствольской. Она была пророком в своем отечестве, которого никто не слышал. И как могла отсранялась от этой банки с пауками.
Для того, чтобы оставаться самим собой, надо, прежде всего, им быть. В одной из своих книг Шопенгауэр советует проверить собственную значительность одиночеством: если вам интересно с самим собой — вы — личность. Одиночество проверило Уствольскую и на личность, и на прочность в том числе.
Теперь пришла наша очередь. Прикоснуться к недосягаемо высокой глубине.
Сделайте глоток этого крепкого кофе. Нам только кажется, что пианист лупит кулаками и ладонями по роялю. Зло и хаос лупят по нам. А композитор и исполнитель всего лишь молятся о спасении мира. В XXI
веке нет других средств, чтобы достучаться до небес. Одна русская женщина достучалась до голландцев, а они уже до Вадима Каспарова из питерского дома танца «Каннон Данс». Он до меня, ну, а я, смею надеяться, до вас.
SHIROKURO - черно-белый в переводе с
японского. Обойдитесь без белого с этим кофе. Пейте его черным.
автор: Жанна Веселова, международный каталог fotoprofit.ru
