Всего доброго.

История с красноярским физиком Даниловым приняла на днях новый оборот. Как известно, ученого обвиняют в передаче секретных космических технологий Китаю, однако судебные разбирательства затянулись и запутались, а это порождает различные версии. По одной из них наказания для физика на самом деле требуют американцы, заинтересованные в прекращении сотрудничества русских и китайцев в космической сфере. К этому подозрению есть веские основания.

5 ноября физик Данилов дал интервью газете Лос-Анджелес Таймс , а уже 10 ноября по требованию красноярской прокуратуры он был взят под стражу в зале суда (до этого Данилов находился на свободе по подписке о невыезде). Адвокат физика Елена Евменова подчеркивает, что интервью не может являться веским поводом для помещения в тюрьму, а значит причина в чем-то другом. Вероятнее всего, сам факт заинтересованного внимания американских журналистов является демонстрацией того, что кое-кто в США бдительно следит за ситуацией. Это понятно, ведь Америка не скрывает своей озабоченности по поводу роста военной мощи Китая, а утечка русских технологий на Восток для США представляет несомненную угрозу.

Теперь разберемся с виновностью злополучного физика. 11 ноября академики Шабанов и Владимиров, руководители Красноярского филиала Сибирского отделения Академии наук РФ, выступили по местным телеканалам и недвусмысленно заявили, что научное сотрудничество с кем бы то ни было у нас всегда осуществляется под бдительным контролем спецслужб. Так было и в случае с Даниловым. Иными словами, кураторы в ФСБ были прекрасно осведомлены о характере информации, которую физик передавал в Китай на основании открытого коммерческого договора. Кстати, данная информация, действительно, не имела военной ценности – это была технология создания вакуумной камеры, где можно моделировать условия космической пустоты и проверять на прочность материалы, планируемые к использованию. Такое моделирование избавило китайцев от экспериментов в реальном космосе и позволило сэкономить много средств, сократив число экспериментальных запусков.

Поскольку научное сотрудничество носило открытый коммерческий характер, для физика Данилова было полной неожиданностью обвинение в разглашении государственной тайны. Более того, раз информация шла за рубеж под контролем соответствующих ведомств, обвинение физика означало одновременно вину кого-то из спецслужб. Чтобы подставлять своих, у чиновников в ФСБ должны быть очень веские причины. Сразу же замечаем, что в этом качестве может являться вмешательство некоей третьей стороны, чьи интересы затрагивал договор. Эта третья сторона вероятнее всего США. Наши вынуждены с их претензиями считаться, но с неохотой. Тогда становится понятной и волокита с уголовным делом, и то, что в конечном счете суд оправдал физика – он вышел из тюрьмы и даже баллотировался в депутаты... Поистине чудеса, – ведь обычно карательная машина работает четко и без осечек. Последовавший через некоторое время протест прокуратуры, новый круг судебных разбирательств и нынешний повторный арест откровенно демонстрируют всем, кто понимает подкладку такого рода дел, – здесь столкнулись интересы нескольких сил. Явно идет перетягивание каната, и по всем оценкам заинтересованность США тут четко просматриваются. Таким образом, в самом ужасном положении оказались российские ученые. Получается, что они лишились гарантий и ущемлены в правах. Вступая в коммерческие отношения с иностранцами и осуществляя научное сотрудничество в области передовых технологий, наши ученые сильно рискуют: даже если все делается под контролем российских спецслужб, в любой момент может последовать окрик дяди Сэма, и русский физик будет отправлен за решетку за разглашение государственных тайн.

Возможно, кому-то все вышесказанное покажется невероятным и даже обидным. Но так или иначе, мы живем в новой геополитической реальности, с которой приходится считаться, даже если стремишься ее изменить. Такие нынче у нас времена: американские фонды платят зарплату грузинскому президенту, из-за океана финансируются российские СМИ, а про необходимость сотрудничества с Америкой нам постоянно заявляют политики. Против сотрудничества с США мы не выступаем и даже приветствуем таковое, однако во всех сферах оно должно быть открытым, честным и законным. Оно должно быть всегда под контролем общественности и не должно идти в ущерб правам российских граждан.

Павел Полуян,
г.Красноярск

Здравствуйте, Товарищ У,

На создание этого материала меня вдохновили стихотворения Рустема Мирсаитова, опубликованные в Выпуске 79 и некоторых других выпусках Вашей (нашей!) рассылки. Поскольку прецедент опубликования подборки стихов в рассылке создан, представляю читателям поэтическое творчество Юрия Наумова, человека интересной, но трагической судьбы, живущего в Приморском крае. Я взял на себя смелость отобрать лучшие, на мой взгляд, произведения этого человека, опубликованные в авторском сборнике «Кремлевское досье» (Наумов Ю.Ф. Кремлевское досье от Сталина до Путина. Б.м., б.г., 56 с., 1000 экз.). Итак, слово самому Юрию Федоровичу.

С уважением
Aguda

Я, Наумов Юрий Федорович, рожден 2 октября 1941 года, камчадал. Отец погиб на фронте, а мать умерла, получив на него похоронку. Мы жили в рыбачьем поселке в Пымтинском РКЗ [РКЗ – рыбоконсервный завод. Прим. публикатора] № 1, на западном побережье Камчатки. Население поселка жило единой семьей по законам народной коммуны. Трудовая книжка у меня с 12-летнего возраста. В путину работал шкерщиком, а в другое время электриком и мотористом на электростанции или МРС [МРС – малый рыболовный сейнер. Прим. публикатора]. Зарабатывал крепко. В 1957 году наш поселок смыло цунами и я оказался в Петропавловске-Камчатском. Работая электромонтером в СМУ-6, строил город. С моим участием построено более 50 зданий: кинотеатры, драмтеатр, школы, институты, больницы и жилые дома, весь фасад города построен с моим участием, и этот город – моя Родина.

Учиться стал в вечерней школе с 5 класса и учился 8 лет, а потом заочно поступил в ПКМУ [ПКМУ – Петропавловск-Камчатское мореходное училище. Прим. публикатора], занимался радиоспортом. Три года служил в СА, защищая нашу державу СССР на о. Куба и во Вьетнаме. Ходил по морям, работая в КМП [КМП – Камчатское морское пароходство. Прим. публикатора], лауреат Госпремии ММФ [ММФ – Министерство морского флота. Прим. публикатора] за изобретения, женился и ушел из плавсостава на судоремзавод ПСРЗ-КМП наладчиком по судовой электроавтоматике. Родились два сына: Виталик, 1973 года, и Витя, 1974 года рождения. Получил 3-комнатную квартиру, зарабатывал по 750 рублей в месяц и тот период своей жизни вспоминаю как сон или сказку. На производстве меня называли «Левша, народный умелец, самородок». И трудовая книжка вся заполнена благодарностями и поощрениями за рацпредложения и изобретения. И казалось, что все невзгоды уже остались позади, да случилась беда: после отравления ртутью заболели дети костно-туберкулезными заболеваниями. Жена ушла, и я остался за маму и папу («мапа»). И тогда я понял силу чиновничьего племени.

Москва, жестоко эксплуатируя ресурсы и население Дальнего Востока, скупилась на строительство здравниц для детей, ссылаясь на климатические условия и компенсируя это тем, что санитарная авиация возила больных детей до места лечения и обратно. А после кризиса 1977 года Минздрав и Совмин РСФСР распоряжением 1225-р обязали самих родителей сопровождать своих больных детей до места лечения и обратно, забыв дать защиту родителям от произвола чиновников на производстве. Меня попросту не отпускали с работы, ссылаясь на производственный план и график отпусков, и мои дети перестали получать необходимое лечение. В 1985 году Виталику грозила ампутация ног: остеомиелит коленных суставов, а Витя слег с диагнозом «болезнь Петерса» (загнивание головок тазобедренных суставов). Камчатоблздравотдел совместно с Минздравом РСФСР стали искать койко-места по всем санаториям страны и нашли их в г. Ташкенте. Я привез детей, а оказалось, что этот санаторий только для жителей УзССР и я просто был вынужден произвести обмен квартиры на Узбекистан, г. Андижан, на период лечения моих сыновей.

Администрация ПСРЗ-КМП обещала дать мне вызов и оказать материальную помощь для возвращения на Камчатку. Виталик вылечился полностью, а Витя лежал на вытяжке 3 года и в марте 1989 встал на костыли. Я сразу же нашел вариант обратного обмена и договорился со сменщиками, что переезжать мы будем после окончания учебного года. Наш обмен не состоялся из-за ферганской резни.

Я писал на ПСРЗ [ПСРЗ – Петропавловский судоремзавод. Прим. публикатора] и в администрацию Камчатской области, умоляя дать мне вызов, а мне отвечали, что вызов дается под гарантию жилья, а коль я уже получил 3-комнатную квартиру и обменял ее на УзССР, то вызов мне не положен, и я могу вернуться назад, лишь обменяв свою квартиру на Петропавловск-Камчатский. Я писал в правительство РСФСР, объясняя обстановку и поясняя, что Камчатка – моя родина, так как я камчатский абориген – айн. А мне парировали, что родина у советских граждан одна – СССР, и айны на Камчатке никогда не проживали…

2 мая 1990 года – резня в г. Андижане. 7 часов 10-тысячная толпа узбеков резала, насиловала, грабила русских и сжигала их дома. Накануне по приказу КГБ отряд ОМОНа покинул город, милицию разоружили, а армейские офицеры, забрав семьи, укрылись в воинской части. Люди бросились под защиту армии, но им ворота не открыли, и узбеки ножами и заточками убивали русских у ворот воинской части на глазах у офицеров.

Я на своей «Ниве» вырвался из блокированного города и, уехав в г. Ош, вызвал отряд ОМОНа, сообщив о погроме.

Позже был избран сопредседателем Комитета по защите прав русскоязычного населения и был делегирован на 1-й съезд народных депутатов РСФСР, чтобы донести правду о том, что творят в республиках по отношению к русским. Встречался с Б.Ельциным, Г.Старовойтовой, А.Собчаком, и они обещали организованно вывезти русских, а мне – пропуск на Камчатку. За все эти дела то ли узбеки, то ли московские киллеры подкараулили сына Виталика и изрезали его ножами, предупредив меня по телефону, что зарежут и второго сына, если я в темпе не уеду из Узбекистана. С детьми я уехал и сына госпитализировали в Хабаровскую горбольницу № 13, там он и умер. И даже с цинковым гробом меня на Камчатку не пустили и хоронили сына без меня. С сыном Витей поехали в Приморский край в надежде, что смогу добиться пропуска. Но чиновники здесь меня заблокировали окончательно. В г. Андижане узбеки захватили мою квартиру и все имущество и пользуются ими, а в России до сих пор не могут достичь соглашения с Узбекистаном об уплате компенсации гражданам России, пострадавшим от рук экстремистов, и все министерства и ведомства на это ссылаются. Имеем статус вынужденных переселенцев в РФ. 10 лет чиновники разного уровня выискивают причины, по которым нельзя оказать помощь моей семье, а невозможно помочь моей семье вернуться на свою этническую Родину только лишь из-за того, что я и мой сын РУССКИЕ. А если в паспорт внесена запись РУССКИЙ, то значит – без Родины и без каких-либо прав заявить, что моя Родина – там, где родились мои предки и я сам: всем ведает Москва. Чиновники мне стали мстить за то, что я «раскопал» исторические документы ДВР [ДВР – Дальневосточная Республика. Прим. публикатора] и стал активным сторонником воссоздания ДВР, чтобы земля и её недра принадлежали нам. Вот тогда мы будем людьми, а сейчас мы рабы и батраки Москвы и тех, кому она «подмахивает». Имею 270(!) отписок из всех институтов власти РФ. Встречался лично с Г.Зюгановым, Г.Селезневым, А.Руцким, С.Горячевой, С.Орловой, В.Черепковым, В.Гришуковым… и все бесполезно! 4 раза писал В.В.Путину – и все как в пустоту.

Стихи в этом сборнике – это результат знаний, приобретенных мной за этот период времени.

22 августа 2001 года

Cтихи Юрия Наумова можно скачать отсюда: http://featron.narod.ru/Naumov.zip