Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

История и мифология античного мира.

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 1.979 RSS
←   Апрель 2005   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.greek.h11.ru/
Открыта: 09-03-2004

Автор
Алексей Фанталов

Статистика

1.979 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

История и мифология античного мира. ЦАРЬ ПИРР В БОРЬБЕ С РИМОМ И ОБЪЕДИНЕНИЕ ИТАЛИИ 2.


Информационный Канал Subscribe.Ru

Теодор Моммзен, "История Рима" (т. 1, книга 2)

Из Главы 7 (ЦАРЬ ПИРР В БОРЬБЕ С РИМОМ И ОБЪЕДИНЕНИЕ ИТАЛИИ) 2.

 

 

Царь Пирр был сыном Эакида, повелителя молоссов (подле современной Янины), которого Александр щадил как родственника и верного тер вассала, но который был втянут после смерти македонского царя Пирра в водоворот македонской фамильной политики и при этом лишился и ранняя сначала своих владений, а потом и жизни (441). Его сын, бывший история в ту пору шестилетним мальчиком, был обязан своим спасением его правителю иллирийских тавлантиев Главкию; во время борьбы из-за жизни обладания Македонией он, будучи еще ребенком, возвратился в свои наследственные владения при помощи Димитрия Полиоркета (447), но по прошествии нескольких лет был вытеснен оттуда влиянием враждебной партии (452) и в качестве изгнанного из своего отечества царского сына начал свою военную карьеру в свите македонских генералов. Его личные дарования скоро стали обращать на него внимание. Он участвовал в последних походах Антигона, и этот старый маршал Александра восхищался природными воен­ными дарованиями Пирра, которому, по мнению престарелого во­еначальника, недоставало только зрелых лет, чтобы уже в ту пору сделаться первым полководцем своего времени.

Вследствие неудачного сражения при Ипсе он был отправлен заложником в Алек­сандрию ко двору основателя династии Лагидов; своим смелым и резким обращением, своим солдатским нравом, презрительным отно­шением ко всему, что не имело связи с военным делом, он обратил на себя внимание искусного политика царя Птолемея, а своей мужественной красотой, ничего не терявшей от дикого выражения его лица и могучей поступи, он обратил на себя внимание царст­венных дам. Именно в то время отважный Димитрий основал для себя новое царство в Македонии, разумеется, с намерением предпринять оттуда восстановление александровой монархии. Нужно было задержать его там и создать для него домашние заботы; поэтому Лагид, отлично умевший пользоваться для своих тонких политических расчетов такими пламенными натурами, как эпирский юноша, не только исполнил желание своей супруги царицы Береники, но осуществил и свои собственные замыслы, выдав за молодого принца свою падчерицу принцессу Антигону и доставив своему дорогому «сыну» возможность возвратиться на родину как своим непосредственным содействием, так и своим могущественным влиянием (458).

Когда Пирр возвратился в отцовские владения, все стало ему подчиняться; храбрые эпироты — эти албанцы древ­ности — привязались с наследственной преданностью и с новым воодушевлением к мужественному юноше — к этому «орлу», как они его прозвали. Во время смут, возникших после смерти Кассандра (457) из-за наследственных прав на македонский престол, эпирот расширил свои владения; он мало-помалу захватил земли у Амбракийского залива с важным городом Амбракией, остров Керкиру, даже часть македонской территории и, к удивлению самих македонян, оказал сопротивление царю Димитрию, несмотря на то, что располагал гораздо менее значительными военными силами. А когда Димитрий вследствие собственного безрассудства был свергнут в Македонии с престола, там было решено предложить этот престол рыцарскому противнику Димитрия и родственнику Александридов (467).

Действительно, никто не был более Пирра достоин носить царскую корону Филиппа и Александра. В эпоху глубокого нравственного упадка, когда царственное происхождение и душевная низость становились почти однозначащими словами, особенно ярко выделялись личная безупречность и нравственная чистота Пирра.

Для свободных крестьян коренной македонской земли, хотя уменьшившихся числом и обедневших, но не заразившихся тем упадком нравственности и мужества, который был последствием владычества Диадохов в Греции и в Азии, Пирр, по-видимому, был именно таким царем, какой был нужен: у себя дома и в кружке друзей он подобно Александру открывал для всех человеческих чувств доступ к своему сердцу, никогда не придерживался столь ненавистного в Македонии образа жизни восточных султанов и подобно Александру считался первым тактиком своего времени. Но царствованию эпирского царя скоро положили конец слишком на­пряженное чувство македонского патриотизма, предпочитавшее са­мого бездарного македонского уроженца самому даровитому ино­земцу, и то безрассудное нежелание македонской армии подчиниться какому бы то ни было вождю не из македонян, жертвою которого пал величайший из полководцев александровской школы кардианец Эвмен. Сознавая невозможность управлять Македонией так, как желали македоняне, и будучи недостаточно сильным, а может быть и слишком великодушным, для того чтобы навязывать себя народу против его воли, Пирр после семимесячного царствования оставил страну на жертву ее внутренней неурядице и возвратился домой к своим верным эпиротам (467).

Но человек, который носил корону Александра, был шурином Димитрия, затем Лагида и Агафокла Сиракузского и высокообразованным стратегом, писавшим мемуары и ученые рассуждения о военном искусстве, не мог проводить свою жизнь только в том, чтобы проверять раз в год отчеты управляющего царским скотным двором, принимать от своих храбрых эпиротов обычные приношения быками и овцами, снова выслушивать от них у алтаря Зевса клятву в верности, со своей стороны повторять клятву о соблюдении законов и для большей прочности всех этих клятв проводить со своими подданными всю ночь за пирушкой. Если не было для него места на македонском троне, то ему было не место и на его родине; он мог быть первым и, стало быть, не мог быть вторым. Поэтому он устремил свои взоры вдаль.

Хотя цари, оспаривавшие друг у друга обладание Македонией, не были согласны между собою в других случаях, но все они были готовы сообща содействовать добровольному удалению опасного соперника; а в том, что верные боевые товарищи пойдут за ним повсюду, куда он их поведет, он был вполне уверен. Именно в ту пору положение дел в Италии приняло такой оборот, что снова могло казаться исполнимым то, что замышлял за сорок лет перед тем родственник Пирра, двоюродный брат его отца, Александр эпирский, и то, что замышлял незадолго до самого Пирра его тесть Агафокл; поэтому Пирр решился отказаться от своих македонских планов и основать на Западе новое царство и для себя и для эллинской нации. Спокойствие, доставленное Италии заключением в 464 г. мира с Самниумом, было непродолжительно; побуждение к образованию италиков новой лиги против римского господства исходило на этот раз от луканцев.

Так как во время самнитских войн этот народ, приняв сторону римлян, сдерживал тарентинцев и тем значительно содействовал развязке борьбы, то римляне предоставили ему в жертву все греческие города, находившиеся в районе его владений; поэтому, лишь только был заключен мир, луканцы стали сообща с бреттиями завоевывать эти города один вслед за другим.

Турийцы, будучи доведены до крайности неоднократными нападениями луканского полководца Стения Статилия, обратились с просьбой о помощи к римскому сенату, точно так же как когда-то кампанцы просили у Рима защиты от самнитов и без сомнения также взамен отречения от своей свободы и самостоятельности. Так как после постройки крепости Венузии Рим уже мог обойтись без союза с луканцами, то римляне исполнили желание турийцев и потребовали от своих союзников удаления из города, который отдался во власть римлян.

Когда луканцы и бреттии узнали, что их могущественный союзник хочет лишить их условленной доли из общей добычи, они завязали сношения с самнитско-тарентинскои оппозиционной партией с целью организовать новую италийскую коалицию; а когда римляне отправили к ним послов с предостережениями, они задержали этих послов в плену и начали войну против Рима новым нападением на Турий (около 469), в то же время обратившись не только к самнитами и к тарентинцам, но также к северным италикам, эт­рускам, умбрам и галлам с приглашением присоединиться к ним в войне за свободу. Действительно, этрусский союз восстал и нанял многочисленные полчища галлов; римская армия, которую претор Луций Цецилий привел на помощь к оставшимся верными арретинцам, была уничтожена под стенами их города сенонскими наемниками этрусков, и сам военачальник был убит вместе с 13 тыс. своих солдат (470).

Так как сеноны принадлежали к числу римских союзников, то римляне отправили к ним послов с жалобой на доставку врагам Рима наемных солдат и с требованием безвоз­мездного возвращения пленников. Но по приказанию своего вождя Бритомара, желавшего отомстить римлянам за смерть своего отца, сеноны умертвили римских послов и открыто приняли сторону этрусков. Таким образом, против Рима взялась за оружие вся северная Италия, т. е. этруски, умбры и галлы, и можно было бы достигнуть важных результатов, если бы южные страны восполь­зовались этой благоприятной минутой и если бы восстали против Рима также и те из них, которые до того времени держались в стороне.

Всегда готовые вступиться за свободу самниты действительно, как кажется, объявили римлянам войну; но они были так обессилены и так окружены со всех сторон, что не могли принести союзу большой пользы, а Тарент по своему обыкновению колебался. Между тем как противники заключали между собой союзы, уста­навливали условия о субсидиях и набирали наемников, римляне действовали. Сенонам прежде всех пришлось испытать на себе, как Сенон опасно побеждать римлян. В их владения вступил с сильной армией консул Публий Корнелий Долабелла; все оставшиеся в живых лены сеноны были изгнаны из страны, и это племя было исключено из числа италийских наций (471).

Такое поголовное изгнание всего населения было возможно потому, что это племя жило преимуще­ственно тем, что ему доставляли стада; эти изгнанные из Италии сеноны, по всей вероятности, способствовали образованию тех галльских отрядов, которые вскоре после того наводнили придунайские страны, Македонию, Грецию и Малую Азию.

 

"Шутка" Милана Кундеры 1.

"Шутка" Милана Кундеры 2.

"Шутка" Милана Кундеры 3.

http://subscribe.ru/
http://subscribe.ru/feedback/		 Подписан адрес:
Код этой рассылки: culture.people.greek		 Отписаться
В избранное