Понятно, что ни Путин, ни Единая Россия не смогут справиться с проблемой сиротства. Для решения этой задачи нужно желание, нужно умение и, что еще более важно, необходимы определенные моральные качества. Ничего этого в современной правящей верхушке нет.
Однако в истории со считанным числом неусыновленных из-за антисиротского закона иностранцами сирот была хотя бы пропагандистская задача (о человеческой задаче с едросами нет смысла даже начинать говорить). Все, что было нужно, это найти, пусть особым образом, пусть вложив много средств в рекламу, анонсы, пусть создав наибольшие условия благоприятствования - семьи для этих детей. Обеспечить эти семьи (пусть хотя бы ради пропагандистских усилий) всем необходимым в плане лечения.
Но даже на это ни у Путина ни у Единой России нет ни малейшего желания.
Плевать, что за судьбой этих малышей следят особо во всем мире. Плевать, что непосредственно этих малюток затронул их уродский закон. Пусть гниют в общем котле сиротства России. Пусть калечатся как все. Пусть мрут как все. Зато никого не отдали. Зато патриоты.
Чемодан прекрасен!
2013-11-26 15:52
Утром прочитал ленту и мне показалось, что я читаю не журналы моих друзей, коллег и интересных людей, а журналы Мизулиной. Ах, осквернили площадь. Ох, поставили чемодан в год того-то и этого-то. Ой, чемодан - символ отката. Ай, чемодан - символ заката.
В бушующий океан оскорбленных чувств я вплываю айсбергом благоразумия и рассудительности. Люди, чемодан Louis Vuitton на Красной площади - отличная креативная реклама. И это здорово, что в нашей затюканной запретами стране еще хоть кто-то решается на креатив. Не надоело оскорбляться? Не надоело возмущаться? Куда вы все побежали за Мизулиной, друзья мои? В той стороне, куда она бежит, нет ничего хорошего.
Полежит чемодан - и унесут его. В истории рекламного дела останется эта акция как одна из самых интересных. Об этом напишут в учебниках о рекламе, будут рассказывать в тысячах рекламных агентств по всему миру. И славно. Кто-то еще немного услышит о России, немного услышит о Москве. Услышит не как о городе, где все запрещают, всех сажают и все здесь плохо. Но как о городе, где все еще есть место свободным людям, творчеству, провокации, смелости. Я надеюсь, что все же есть место.
Оставьте этот чемодан. Он не вечен. Плохо, если вечным станет запретительство.
