• Welcome To The Machine: от автора рассылки
• Us And Them: Еще одна картина Сида выставлена на аукцион, Подробности о DVD "Remember That Night", Определены даты концертов Уотерса в Южной Америке
• Remember A Day: 12 февраля в истории группы
• PaintBox: Уильям Сатклифф "А ты попробуй"
• Main Theme: "Зловещее предзнаменование. Перевод 9 главы книги Ника Мэйсона."
• Keep Talking: новые темы форумов на Pink-Floyd.ru
• One Of The Few: подведение итогов опроса Post-Floyd

Здравствуйте, уважаемые читатели!

Если и посвящать рассылку "Стене", то только в середине февраля, ведь именно на этот период приходится большая часть шоу "The Wall" в 80-81 годах. Именно поэтому сегодня в рассылке представлен перевод первой части 9 главы книги Ника Мэйсона, в которой он расскажет нам о записи альбома The Wall, в PaintBox попало упоминание о композиции из The Wall, а также в обновлениях сайта вы найдете еще один материал той же тематики. И ждите продолжения.

У поклонников Pink Floyd, пропустивших недавний аукцион, на котором распродавалась собственность Сида Барретта, появилась новая возможность приобрести одну из его картин. Предполагается, что, как и предыдущие лоты, это произведение будет стоить довольно дорого. Картина, выставляемая на продажу, называется "Проект панно абстрактных крестов" ("A Design for a Panel of Abstract Crosses"). Её предположительная цена, как следует из заявления компании Cheffins, организующей аукцион, составит ₤4000-6000. Она будет выставлена на второй день распродажи изящных искусств, которая состоится 7-8 февраля.

Барретт написал эту картину в 1965-м году и подарил своей подруге Вивьен Бранс (Vivien Brans). Позднее картина перешла к ее племяннику, живущему в Кембридже, который и продает ее сейчас.

Смотреть в большом размере.

По материалам: Brain Damage, Cheffins

В официальном Интернет-дневнике Дэвида Гилмора опубликованы некоторые подробности о будущем DVD “Remember That Night”. На первом диске будут содержаться съемки майских концертов в Royal Albert Hall. На второй диск вошли дополнительные материалы, среди которых сразу три документальных фильма, а также видеозаписи концертов в Лондоне, не вошедшие на первый диск, и съемки с других выступлений.

А поклонники пока ждут объявления имени того, кто создал лучшую кавер-версию композиции “Arnold Layne”. Напомним, что конкурс стартовал в конце декабря, а победитель должен был быть объявлен 7-го февраля.

По материалам: DavidGilmour.com

Официально подтверждена информация еще о трех концертах Роджера Уотерса и уточнено расписание его турне. Все подтвержденные выступления пройдут в Южной Америке. В Буэнос-Айресе состоится не один концерт, а два, и кроме этого, закреплены даты выступлений в Рио-де-Жанейро (23-е марта) и Сан-Паулу (24-е марта). Таким образом, гастрольный график Роджера на данный момент выглядит так (курсивом выделены уже состоявшиеся выступления):

Январь
25-е – Acer Arena, Сидней, Австралия;
29-е – North Harbour Stadium, Окленд, Новая Зеландия;

Февраль
1-е – Rod Laver Arena, Мельбурн, Австралия;
2-е – Rod Laver Arena, Мельбурн, Австралия;
5-е – Entertainment Centre, Брисбен, Австралия;
7-е – Entertainment Centre, Аделаида, Австралия;
9-е – Members Equity Stadium, Перт, Австралия;
11-е – Grand Stage, Шанхай, Китай;
15-е – Convention & Exhibition Centre, Гонконг, Китай;
18-е — MMRDA-BKC Grounds, Мумбай, Индия;
21-е – Autodrome, Дубаи, ОАЭ;

Март
2-е – Estadio Tecnologico, Монтеррей, Мексика;
4-е – Arena VFG, Гвадалахара, Мексика;
6-е – Foro De Sol, Мехико, Мексика;
9-е – Parque Central Simón Bolívar, Богота, Колумбия;
12-е – Espacio Las Americas, Лима, Перу;
14-е – Estadio Nacional, Сантьяго, Чили;
17-е – River Plate, Буэнос-Айрес, Аргентина;
18-е – River Plate, Буэнос-Айрес, Аргентина;
23-е – Maracanã Stadium, Рио-де-Жанейро, Бразилия;
24-е – Morumbi Stadium, Сан-Паулу, Бразилия;

Апрель
11-е – Hallenstadion, Цюрих, Швейцария;
13-е – Sazka Arena, Прага, Чехия;
14-е – Papp Laszlo  Sportarena, Будапешт, Венгрия;
16-е – Arena, Кельн, Германия;
18-е – Arena, Лейпциг, Германия;
19-е – Colour Line Arena, Гамбург, Германия;
21-е – St. Jordi, Барселона, Испания;
23-е – Datchforum, Милан, Италия;
25-е – Sportpaleis, Антверпен, Бельгия;
27-е – Globe, Стокгольм, Швеция;
29-е – Vestlandshallen, Берген, Норвегия;

Май
1-е – Schlosspark, Аугустенбург, Дания;
3-е – Bercy, Париж, Франция;
5-е – Gelredome, Арнем, Голландия;
7-е – MEN Arena, Манчестер, Великобритания;
8-е – NEC, Бирмингем, Великобритания;
11-е – Earls Court, Лондон, Великобритания;
12-е – Earls Court, Лондон, Великобритания;
14-е – The Point, Дублин, Ирландия.

3-го марта состоится благотворительный аукцион, организованный национальной благотворительной компанией Willow Foundation. Одним из лотов будет подписанная Дэвидом Гилмором гитара Taylor T5 Spruce Top. Средства будут направлены на оказание помощи больным людям в возрасте от 16 до 40 лет, страдающим от тяжелых болезней, таких как рак, церебральный паралич, мышечная дистрофия и другие.

Участвовать в акции Дэвида пригласила компания Sound Technology, являющаяся эксклюзивным дистрибьютором гитар Taylor в Великобритании. Ранее в подобном мероприятии участвовал Робби Уилльямс (Robbie Williams), гитара с автографом которого была продана за £20000.

По материалам: Sound Technoogy

5-го февраля в лондонском отеле Novotel London West состоялась церемония вручения премии TPI Awards 07. Награда присуждается путем голосования лучшим специалистам и компаниями, работающим в шоу-бизнесе. Перед аудиторией в 1200 человек почетную награду из рук гитариста Queen Брайана Мэя (Brian May) получил Робби Уилльямс (Robbie Williams), долгое время занимавший должность одного из менеджеров Pink Floyd. Робби работает в музыкальном бизнесе уже 40 лет, в 1973-м году он вошел в состав команды Pink Floyd, и работает в ней до сих пор.

На церемонии прозвучали также приветственные слова от Джорджа Мартина (George Martin) и Джеффа Уэйна (Jeff Wayne).

По материалам: Brain Damage

1900 - В Лауренсе, Южная Калифорния, родился блюзмен Пинк Андерсон.
1968 - Pink Floyd работают в студии над песнями The Bopin' Sound, Corporal Clegg, Doreen's Dream, It Should Be So Nice и Rave Up.
1970 - Pink Floyd выступают в Шеффилде (Англия).
1971 - Pink Floyd выступают в Университе Эссекса (Англия).
1972 - Pink Floyd выступают в Шеффилде (Англия).
1977 - Альбом Animals получает золотой статус по версии RIAA.
1980 - Шестое из семи представлений The Wall в Лос-Анджелесе (США).

Бестселлер Уильяма Сатклиффа - умная и смешная сатира на молодежь конца века. Сатклифф насмехается не только над своими ошеломленными жизнью сверстниками, но и над «священной коровой» современного Запада - тягой к познанию духовного Востока.

«А ты попробуй» - откровенная и увлекательная авантюра о путешествиях с обязательным рулоном туалетной бумаги в рюкзаке, целых газонах запрещенной травы и сексе без границ.

Вскоре опустились сумерки, и вид из окон стал совершенно потрясающим. Бесконечные рисовые поля тянулись до самого горизонта, и мелкими точками казались среди них фигурки детей, волов и фермеров. Картину заливал мягкий предзакатный свет, стоял мирный ранний вечер, когда люди расходятся по домам после честно сделанной работы. Поезд, мерно постукивая колесами, проезжал деревню за деревней, вокруг прекрасной замысловатой мозаикой расстилались поля, а дети махали нам вслед ладошками.

У Сэм были с собой двойные наушники, и все время, пока садилось солнце, мы слушали «Нежные раскаты грома». Я не слушал музыку с тех пор, как уехал из Англии, и теперь все вместе, эти пейзажи и этот альбом, растрогали меня до глубины души.

Если бы вы видели то, что видел я, вы бы поняли, что Индия создавалась под музыку «Пинк Флойд». Именно так. Когда Бог складывал в мозаику эти рисовые поля, он наверняка слушал «Уютное оцепенение».

Прислал: Petrovich

Глава 9 "Зловещее предзнаменование"
(Writing on the wall)

9 глава книги Ника Мэйсона "Inside Out: A Personal History Of Pink Floyd"
Перевод: Vladimir_G

Часть 1

Событие, которое зародило идею The Wall, произошло во время выступления на монреальском олимпийском стадионе в период тура Animals в 1977-м. Это был гигантский спортивный стадион, над которым возвышалась футуристическая башня, построенная за год до того для Олимпийских Игр. Башня вздымалась на огромную высоту, и ее явная несоразмерность мало способствовала теплым и пушистым отношениям с фанатами.

Там была относительно маленькая, но возбужденная группа зрителей, недалеко от сцены, которая, вероятно, была под кайфом и определенно невнимательна. Так как они находились прямо перед нами, их было хорошо слышно, и именно они создавали для нас представление о чувствах и настроении зала. Во время паузы между двумя номерами эта группа выкрикивала предложения по исполнению песен. Когда взгляд Роджера остановился на одном особенно крикливом члене клаки, вопящим «играй Careful With That Axe, Роджер», он, наконец, потерял терпение и плюнул в обидчика.

Это было не просто необычно, это было сверхъестественно. После ухода Сида Роджер всегда был нашим ведущим на сцене - он произносил вступления, заполнял паузы, когда ломался проектор, общался с аудиторией, часто с некоторым апломбом, но иногда весьма остроумно. Этот же эпизод показал, что установление контакта с аудиторией становилось все более и более трудным.

Во время этого выступления не только Роджер чувствовал себя угнетенным. За много лет мы установили определенный порядок выхода на бис - мы играли медленный twelve-bar-блюз, в то время как команда постепенно убирала все снаряжение и инструменты, и в конце оставался лишь один музыкант, который потом тихо уходил со сцены. На этот раз Дэвид был настолько подавлен настроением концерта, что отказался даже выйти на бис.

Хотя инцидент с плевком и расстроил всех, он, однако, запустил творческие шестеренки Роджера, и тот разработал общую идею шоу, основанную на концепции физического и мысленного отделения аудитории от ее идолов. Изменил ли инцидент в Монреале каким-либо образом жизнь несчастного фаната, получившего плевок, осталось неизвестным; будет достаточным сказать, что он никогда не нанимал адвокатов и никогда не требовал авторских отчислений за то, что подал нам такую креативную идею.

The Wall как произведение представлено в различных видах: сам альбом, постановка - дополненная клипами, сценическими эффектами и бутафорией – и художественный фильм. Это было изначальным намерением Роджера. Он и ранее демонстрировал свое пристрастие к исследованию мультимедийных возможностей, но The Wall увела его еще дальше. Весь проект занял много времени - работа фактически продолжалась с середины 1978, когда Роджер создал начальную версию, до 1982, когда вышел фильм.

Роджер по опыту знал, что одним из важнейших принципов работы является правильный выбор времени для запуска идеи. В какой-то момент в течение 1978 он ясно почувствовал, что время настало, и приступил к работе в своей домашней студии. Иногда он демонстрировал нам свои результаты - я помню, по крайней мере, один случай, когда я приходил к нему домой, чтобы их послушать. Он также приносил пленки в Britannia Row – у Роджера фактически было две черновые записи, одна - The Wall, и другая - The Pros And Cons Of Hitch-hiking.

Хотя демо Стены позже подверглось огромному количеству изменений, а Роджер во Франции фактически полностью переписал все произведение, оно было достаточно ясным и вполне концептуальным – что-то лишь в наметках, что-то довольно хорошо изложено в деталях – этого нам оказалось достаточно, чтобы понять – идея имеет гораздо больший потенциал, чем просто альбом. В тоже время The Pros And Cons Of Hitch-hiking вдохновил нас меньше; казалось, его лучше оставить для сольной работы Роджера (что он и сделал в 1984). Уже тогда было очевидно, что The Wall была главной – думаю, мы уже видели себя, играющими все это. Для нас этот был настоящий подарок – на самом начальном этапе работы получить такую проработанную концепцию.

На одном из демонстрационных треков я мог услышать самого себя, изрыгающего проклятия в телефон. Роджеру был нужен звук тона ожидания телефона в качестве ритма, и, думая, что меня нет дома, он набрал мой номер, не потрудившись проверить, там я или нет. Я снял трубку и сначала подумал, что это хулиганский звонок, так как какой-то псих напевал что-то вдалеке на том конце линии – это и вызвало мою ругань. Спустя некоторое время выяснилось, что это был Роджер, поющий недалеко от телефона. Тогда мы оба были смущены этим происшествием.

Стив О'Рурк также слушал демо: он оказался единственным способным (или достаточно честным) не забыть выбрать Pros And Cons в качестве любимой пьесы. Это продолжило нашу славную традицию глумиться над музыкальными вкусами менеджмента, но в защиту Стива можно сказать, что демо The Wall еще не содержало ни одной из таких известных песен, как Run Like Hell или Comfortably Numb.

Уровень вклада других членов группы мог стать яблоком раздора. Возможно, сама законченность демо Роджера мешала Дэвиду или Рику предлагать что-то свое. Но Дэвид позже чувствовал, что его музыкальный вклад, особенно в Run Like Hell и Comfortably Numb не был по достоинству оценен. Однако этот потенциальный вулкан будущих разногласий пока еще спал, когда мы начали делать первые версии некоторых из треков для The Wall в Britannia Row осенью 1978-го.

Когда работа началась, у нас не оказалось звукоинженера. Я думаю, мы все чувствовали, что Брайен Хамфрис (Brian Humphries) был теперь вконец измотан и страдал тяжелым случаем флойдо-истощения. У Алана Парсонса был теперь Alan Parsons Project, а Ник Гриффитс, похоже, надолго затих. Таким образом, мы стали искать относительно молодого, но талантливого инженера с опытом работы, который мог принести новый подход к нашему звуку. В конце концов, Алан порекомендовал Джеймса Гатри (James Guthrie), который был продюсером и звукоинженером множества групп, включая Heatwave, The Movies, Judas Priest, а также группы под названием Runner. Записи, сделанные Джеймсом, особенно сразу узнаваемая блестящая отточенность звука, которой он добился в его работе с Runner, давали надежду, что ему удастся привнести свежее и яркое чувство в нашу работу.

Стив О'Рурк попросил Джеймса явиться в его офис. Джеймс плохо представлял себе, менеджером кого был Стив, или о чем он хотел с ним поговорить. Джеймс говорит, что у Стива было два проекта, которые он хотел обсудить. Один был - Том Робинсон (Tom Robinson), другим был Pink Floyd. «Я тихо подобрал свою челюсть с пола, сосредоточился и профессионально кивал, но мое сердце пустилось вскачь. Стив сказал, что группа послушала часть моих работ и хочет встретиться со мной. Он подчеркивал, что это будет совместное продюсирование. Я думал: "Эти парни продюсировали сами себя, когда я еще ходил в школу. У меня не будет с этим проблем"». Джеймс встретился с Роджером, которого он вспоминает как «учтивого и серьезного, тщательно анализирующего каждое мое слово и жест». Они обсуждали концепцию Роджера для The Wall, и Джеймсу послали копию демо.

Бесконечно терпеливый Джеймс стал противовесом чрезвычайно энергичному и часто раздражительному Бобу Эзрину (Bob Ezrin). Хотя мы самостоятельно продюсировали и Dark Side, и Wish You Were Here, Роджер решил привлечь Боба в качестве сотрудника и сопродюсера. Боб был признанным продюсером, который работал над рядом альбомов Элиса Купера и альбомом Berlin Лу Рида. Он был представлен нам через вторую жену Роджера Кэролайн (Carolyne), которая работала на Боба, и фактически притащила его с собой на шоу в Гамильтоне, Онтарио, где мы тогда взорвали демонстрационное табло.

Тогда же Боб захватил с собой друга - психоаналитика, который был к тому же фанатом группы. После того, как он стал свидетелем того, как Роджер порезал себе ногу после концерта в шутливой борьбе со Стивом, психоаналитик посчитал неплохой идеей для Боба присоединиться к гастролям группы в качестве постоянного члена команды... Джеймс Гатри проницательно заметил, что, как только его стали считать заслуживающим доверия, это походило на прием в семью, «хотя и очень дисфункциональную семью», - вспоминает он одно мое высказывание.

Боб хорошо помнит свое первое посещение Britannia Row для встречи с нами. Он опаздывал, поскольку мы, не подумав о том, чтобы послать за ним автомобиль в аэропорт, сказали ему, чтобы он взял авто на прокат и сам пробивал себе путь через центр Лондона. В конечном счете Боб отыскал офис, и первым персонажем, которого он встретил, был измученный Брайен Хамфрис, спускающийся по лестнице. Брайен выглядел ужасно; увидев Боба, он сказал: «Вот что они со мной сделали...». Когда Боб вошел в комнату, мы были там, и его приветствовал взгляд Роджера, многозначительно поглядывающего на часы. Боб утверждает, что он позже отозвал Роджера в сторонку и сказал: «у меня уже есть папа; больше не поступай так со мной на людях». Когда прибыл Стив О'Рурк, он застал несколько напряженную атмосферу, целую конференцию продюсеров и Боба, грозящегося уйти. Но дело умаслили, и Боб утихомирился.

Как только мы принялись за запись, мы начали искать новые естественные звуки. Мы пытались добиться чего-то похожего на звук живого концерта, записывая некоторые из барабанов в большом открытом помещении на верхнем этаже Britannia Row, со стеклянной крышей и деревянным полом, в котором стоял драгоценный бильярдный стол Роджера. Так как в помещении не было никакой звукоизоляции или шумопоглощающих элементов, остальные жители здания, возможно, не полностью оценили этот опыт. Мало того, что они могли слышать только барабаны, лишенные какого-либо аккомпанемента и вне музыкального контекста, так они еще и понятия не имели, сколько же времени, раз начавшись, этот дьявольский грохот будет продолжаться.

Однако в отличие от прежних наших репетиций, здание теперь было нашей собственностью, и мы были не так восприимчивы к жалобам - скорее как тот парень из Continental Hyatt House в Лос-Анджелесе (известного как «Continental Riot House» - «Континентальный Сумасшедший Дом»), который, услышав просьбу соседа выключить шум, нанял троих человек, чтобы выломать у того дверь с целью убить его.

Впервые звук ударных на The Wall был оставлен без изменений в течение всего процесса записи. Бас и ударные были первоначально записаны на аналоговом шестнадцатидорожечном магнитофоне, и сведены на две дорожки при помощи 24-дорожечной машины с наложением остальных инструментов, сохранив оригинальный звук вплоть до окончательного микса. Это помогло избежать деградации качества звука, которая неизбежно происходит с лентами, постоянно проигрываемыми для записи других инструментов и вокалов.

Однако, хотя Britannia Row вполне годилась для записи Animals, вскоре стало ясно, что она не подходит для задач The Wall. Мы уже заменили большое количество оборудования. В основном потому, что Боб и Джеймс хотели модернизировать его до их собственного понимания стандартов, и казалось, что каждый, кто приходил и подключался к работе, приносил с собой свое понимание необходимого набора оборудования. Вскоре у нас появился новый 24-дорожечный магнитофон Stephens, а также были поспешно заменены существующие мониторы.

После всей этой работы и переделки всего и вся, нам все равно пришлось сматывать удочки и переезжать в другое место, поскольку нас настигли некоторые внешние события. Это был период, когда наш бизнес вне группы лопнул. По подсказке Norton Warburg, компании, которая занималась нашими инвестициями, мы ввели в дело финансового советника в лице Нормана Лоуренса (Norman Lawrence), чтобы он управлял студиями Britannia Row. Норман, хоть и был человеком Norton Warburg, стал замечать, что что-то тут не так, и начал свое собственное расследование.

Правда, которая вскрылась, была в том, что Norton Warburg откачала капиталы из своей инвестиционной компании, несомненно, лучшего своего отделения, чтобы вложить их в катастрофически рискованный бизнес – во все эти скейтборды, пиццерии и левые автомобили. В конечном счете, основатель компании Эндрю Уорбург (Andrew Warburg) сбежал в Испанию, затем вернулся в Англию в 1982-м, где его арестовали, предъявили обвинение и приговорили к трем годам. Многие люди потеряли свои деньги. Поскольку компания Norton Warburg пользовалась доверием таких уважаемых организаций, как American Express и Госбанк Англии, много людей вложили туда все свои сбережения и пенсионные деньги. Вдовы и пенсионеры уже не могли вернуться на работу. У нас, к счастью, еще были силы начать все сначала.

Все эти деловые проблемы имели мало общего с нашей музыкой. Но их последствия существенно сказались на тех решениях, которые нам предстояло принять касательно нашего нового альбома. Мы обнаружили, что потеряли, на всех четверых, что-то в районе 1 миллиона фунтов в общей сложности. Потери в венчурных компаниях были пугающе большими, и так как мы инвестировали капитал до вычета налогов – в чем и был весь смысл - мы теперь имели огромные налоговые обязательства, по словам наших финансовых аудиторов - где-то между 5 и 12 миллионами фунтов стерлингов.

Проблема усугублялась тем, что вместо того, чтобы вложиться в одну компанию, мы решили, что каждый из нас будет иметь дело с какой-то своей. Последствия такого учетверенного решения – как минимум – дополнительные налоговые расходы. Нам подсказали, что мы должны на год стать нерезидентами Великобритании, чтобы заработать немного денег и пополнить истощающуюся казну, а заодно дать некоторое время нашим бухгалтерам и налоговым специалистам, чтобы спасти хоть что-то от краха. Над нами сгустились тучи огромных проблем. Мы всегда гордились тем, что достаточно умны, чтобы не попадать в такие ситуации. Мы относили себя к образованному среднему классу, у которого все под контролем. Мы жестоко ошибались.

Единственным выходом было изгнание. Демонстрируя живость, которой позавидовали бы Великие Грабители Поезда, за две или три недели мы собрались и были уже в пути. Это, безусловно, оказалось лучшим вариантом. Налоговые правила для резидентов означали, что мы должны были покинуть Великобританию до 6-ого апреля 1979 и не могли вернуться, даже на короткое время, ранее 5-ого апреля следующего года. Такой вариант изгнания уже был взят на вооружение множеством рок-групп, которые были рады извлечь выгоду из очевидной щедрости правительства. В нашем случае это было просто необходимо. На последующих турах мы смогли использовать в своих интересах правило, введенное в 70-х лейбористским правительством в интересах нефтяников, работающих на Ближнем Востоке, и для стимуляции экспорта, которое предусматривало пребывание за границей в течение, по крайней мере, 365 дней, но позволявшее иногда возвращаться.

Перспектива не только на год освободиться от подоходных налогов, чтобы заплатить долги, но также заниматься нашей музыкой без надоедающих адвокатов и бухгалтеров, была неотразимой. В любом случае Боб чувствовал, что комфортная семейная домашняя жизнь, которой мы все наслаждались в Великобритании, была дополнительным фактором, замедлявшим процесс создания монументального рок-опуса. Мы благодарили случай уехать за границу, чтобы убежать от всего этого. Как непослушные дети, оставляющие полный беспорядок в детской, мы предоставили профессионалам расхлебывать финансовую кашу.

Пока мы работали за границей, наши советники ликвидировали наше гастрольное соглашение, вернув все к идеалам Blackhill - и реструктурировали дела на переговорах с господами и дамами из налоговой. Однажды, вспоминает Найджел Истуэй, там было 200 заблокированных счетов, ожидающих сопоставления с доходами - показатель масштаба проблемы. Мы едва могли пройти в Britannia Row сквозь сомкнутые ряды бухгалтеров, но дела, которые они структурировали, примерно покрывали лишь затраты на них самих. Чтобы обеспечить дополнительный доход, Стив О'Рурк и Питер Барнс вели также переговоры по большой издательской сделке с Chappell's. (вероятно, имеется ввиду музыкальное издательство Warner/Chappell – прим.пер.)

Студия во Франции, где мы работали, и где было выполнено большинство основной работы для The Wall, называлась Super Bear. И Рик, и Дэвид работали там над сольными проектами в прошлом году, и им нравилась здешняя атмосфера. Студия располагалась в горном местечке Alpes-Maritimes, приблизительно в тридцати минутах езды от Ниццы, невдалеке от маленькой деревни. Там был свой теннисный корт, бассейн и полно места для отдыха. В перерывах между записями мы играли в теннис и лишь иногда ездили в Ниццу – долгая дорога не вдохновляла на частые поездки.

Тогда как мы с Риком жили непосредственно в Super Bear, Роджер и Дэвид сняли виллы неподалеку. Боб Эзрин, тем временем, расположился в роскошной Гостинице Negresco в Ницце. Приглашение на ужин с Бобом походило на королевский прием. В ресторане гостиницы Боб был на дружеской ноге с метрдотелем, который постоянно нависал над Бобом, если можно так выразиться, как зонтик над рыбой. После наслаждения великолепной трехзвездной кухней Michelin, мы бурно благодарили Боба, поскольку он великодушно подписывал счет. И только на полпути назад в горы, вероятно, из-за воздействия выдержанных вин, предложенных сомелье (официантом-специалистом по винам – прим.пер.), до нас доходило, что мы были фактически единственными, кто занимал там столик.

Появление Боба на работе было, надо сказать, как минимум беспорядочным. Но странным образом его постоянные опоздания - каждый день у него было другое более сложное и все более невероятное оправдание – помогли сфокусировать нашу энергию, поскольку он стал мишенью для наших издевательств. Это было здорово, все равно как снова оказаться на гастролях.

Я записал барабанные треки в самом начале работы в Super Bear, так что проводил большую часть времени как любопытствующий наблюдатель. Роджер арендовал большую виллу выше Vence - и я перебрался туда, так как жизнь в студии, хоть и восхитительная, больше походила на любопытную помесь школы-интерната с Espresso Bongo (разновидность кафе – прим.пер.). Каждый день нам приходилось преодолевать сорок миль от виллы до студии. Между прочим, мы с Роджером использовали пару наборов шин для моего Феррари Daytona за одиннадцать недель.

После завершения записи ударных мне было не грех съездить и в Ле-Ман. Я отдал Роджеру мой золотой Ролекс - подарок от EMI за десять лет не такой уж и трудной работы – на хранение (он действительно его потом вернул), и мы отправились со Стивом на уикенд по своим мальчишеским делам. Фактически, это было большое приключение. Это был мой первый опыт участия в автогонках, а если смотреть глубже, это была еще и территория Капитана Немо. В начале года я прошел небольшой тест-драйв на двухлитровой Lola, которую я вел в команде Dorset Racing, но никогда еще не достигал таких скоростей, как на прямом пятимильном участке трассы Mulsanne, и никогда не участвовал в ночных гонках. Это, скажем так, возбуждающе – мчаться на скорости около 200 миль в час, а затем пересесть на Porsche, едущий еще на 40 миль/час быстрее.

Тот факт, что многие из моих соперников были чемпионами мирового класса по автогонкам, лишь добавил опыта, к тому же паддок напоминал автоспортивный эквивалент закулисья Вудстока. Ле-Ман - необычные гонки, для любителей это одна из последних возможностей посоревноваться с серьезными парнями и даже получить шанс на хороший результат. Lola бежала безупречно, и я реально испугался лишь раз, во время квалификационного заезда, когда слишком высоко выставил голову над ветровым стеклом. Воздушный поток поймал край моего шлема, и я понял, что сейчас моя голова свернется напрочь. К счастью, единственным последствием была боль в шее всю следующую неделю. Мы не только пришли к финишу – что само по себе можно считать успехом - но также заняли 2-е место в своем классе и выиграли Index of Performance. Феррари Стива финишировал на несколько мест впереди. Это был без сомнения лучший способ восстановления сил перед возвращением в Berre-les-Alpes.

Если меня легко отпустили, то Рику тогда было намного сложнее. Однажды летом, вскоре после Ле-Мана, Дик Эйшер (Dick Asher) из Sony/CBS предложил сделку, по которой мы получали дополнительный процент, если подготовим альбом к предновогоднему релизу. Роджер, проконсультировавшись с Бобом, быстро подсчитал критический путь (термин планирования – прим.пер.), и сказал, что это вполне возможно. Было принято решение использовать еще одну студию примерно в пятидесяти милях отсюда, под названием Miraval. Она принадлежала джазовому пианисту Жаку Луссье (Jacques Loussier) и располагалась в псевдо-замке. Кроме всего прочего, там можно было нырять со стен и плавать во рву. Хотя все студии трубят о своих уникальных возможностях, только в этой было несчетное количество джакузи. Запись была поделена между обеими студиями, и Бобу пришлось метаться из одной в другую. Но Бобу пришлось бороться не только с необходимостью физически разорваться, но и с нарастающим расколом между Дэвидом и Роджером. Все же, так или иначе, ему удалось не только справиться с этой ролью, но и добиться наилучшего результата от обоих.

Однако клавишные партии были еще не записаны. Единственным способом уложиться в отведенные сроки, было попросить Рика прервать его летний отпуск; мы в самом начале договорились вести запись весной и в начале лета, а затем сделать перерыв. Поскольку мои барабанные партии были записаны в самом начале, это не составило для меня проблемы. Но когда Рик через Стива услышал, что должен сделать свои клавишные партии во время летнего отпуска, он категорически отказался. Когда об этом сообщили Роджеру, тот был ошеломлен и разъярен. Он чувствовал, что проделал огромный объем работы, а этот Рик не пожелал приложить хоть какое-то усилие, чтобы помочь.

Ситуация была даже хуже, так как Рик хотел быть продюсером The Wall - как будто у нас их мало было - и Роджер сказал ему, что все будет о’кей, если он сделает существенный вклад. Увы, вклад Рика заключался в том, что он приходил и сидел во время сессий, не делая ничего, только, «будучи продюсером». Такое поведение не устраивало даже Боба, который чувствовал, что у этого бульона и так слишком много поваров, и Рик был освобожден от производственных обязанностей. Тем не менее, Боб вызвался помочь Рику с партиями клавишных, но по любым из многих возможных причин, Роджер никогда не был удовлетворен игрой Рика.

Какие бы узы не связывали Рика и Роджера предыдущие пятнадцать с чем-то лет, они оказались окончательно разорваны, и падение Рика было стремительным. Стив безмятежно плыл в Америку на лайнере Queen Elizabeth 2, когда ему позвонил Роджер и сказал, что Рика не должно быть в группе к тому моменту, когда Роджер прибудет в Лос-Анджелес для сведения альбома. Рик, сказал Роджер, может оставаться в роли платного музыканта для представлений Стены, но после этого он больше не должен быть членом группы. Если это не будет сделано, Роджер угрожал положить конец всему предприятию. Это походило на то, как если бы сумасшедший приставил пистолет к собственной голове.

Однако вместо того, чтобы бороться, Рик согласился и, возможно, с облегчением. Я думаю, что множество факторов повлияло на это решение. Снятие обязанностей продюсера вместе с трудностями, даже с помощью Боба, создания партий клавишных, которые удовлетворили бы Роджера, было обострено крушением его брака с Жюльетт (Juliette), и, как всех нас, его волновали возможные финансовые проблемы, если мы не закончим альбом вовремя. Как позже выяснилось, решение Рика оказалось весьма выгодным для него: как оплачиваемый исполнитель на The Wall он оказался единственным из нас, кто получил деньги за живые выступления. Мы же, трое оставшихся, поделили убытки...

Мне все еще трудно найти оправдания некоторым событиям того времени. Роджер был, вероятно, все еще моим самым близким другом, и мы были все еще в состоянии наслаждаться компанией друг друга. Но наши отношения все более и более становились натянутыми, поскольку Роджер изо всех сил пытался превратить то, что было вроде как демократической группой в некое образование с единственным лидером.

Адрес статьи: Pink-Floyd.ru > Публикации > Статьи > Ник Мэйсон > Inside Out: A Personal History Of Pink Floyd > Глава 9 "Зловещее предзнаменование". Часть 1.

The Wall Show Identifications

Потеря связи. Перевод 10 главы книги Ника Мэйсона.

Новые темы форумов на Pink-Floyd.ru:

• Pink Floyd выступят опять?!
• Piper 1767-1908-1967-1971
• Музыкальная премия

Подводим промежуточные итоги опроса "Post-Floyd"

Что вам нравится больше - сольный Уотерс или гилморовский Pink Floyd?

1. Гилморовский Pink Floyd - 206 (67%)
2. Сольный Уотерс - 103 (33%)

Всего проголосовало пользователей - 309

Посмотреть все результаты голосования.

Опрос был создан для того, что решить извечный спор (или - если вам так больше нравится - подлить масла в огонь), к которому очень часто сводятся разговоры поклонников Pink Floyd. Многие категорически не признают Pink Floyd без Уотерса за настоящий Pink Floyd, другие не любят сольники Уотерса, предпочитая им поздний ПФ. Естественно, многие любят и тех, и других. Но в условиях опроса возможности быть на нейтральной территории мы не оставили. И выбирать надо было лишь один вариант. Лично для меня это был сложный выбор, но The Division Bell перевесил все остальное, и с некоторыми колебаниями я отдала свой голос за гилморовский Pink Floyd. Со мной оказалось солидарны 67% участников опроса. За Уотерса проголосовало 33% - ровно треть голосовавших. Дальнейших споров результаты опроса не отменяют, да и нужно ли о чем-то спорить и разрываться между двумя разными, но все равно любимыми "Пинк Флойдами", подсчитывая в процентах любовь к каждому из них?