Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Новости академической музыки

  Все выпуски  

Новости академической музыки (17.10.05-23.10.05)


Информационный Канал Subscribe.Ru


Новости академической музыки (http://news.oboe.ru)
Выпуск #99


НОВОСТИ с 17.10.05 по 23.10.05 (5)

СОДЕРЖАНИЕ:
[1192] Погиб Юрий Николаевич Должиков
[1191] Pratum Integrum: Телеман в мажоре
[1190] Россияне в полуфинале конкурса Bertelsmann Neue Stimmen-2005
[1189] Gesamtkunstwerk по-русски: dramma giocosa
[1188] Падонки добрались!
[1192] Погиб Юрий Николаевич Должиков
23.10.2005
[Рисунок: Юрий Должиков] Юрий Должиков — знаменитый педагог по классу флейты, профессор, вчера покончил с собой.

Юрий Николаевич родился в 1932 году. В его руках “вызрело” более 50 талантливых учеников (Евгений Брокмиллер, Денис Буряков, Максим Рубцов, Сергей Игрунов).

Подробности (впрочем, никаких важных подробностей кроме сообщенных здесь, нет) в статье МК.
Андрей Рубцов
[1191] Pratum Integrum: Телеман в мажоре
22.10.2005
По каким-то (мне самому не понятным) причинам я очень давно не анонсировал новые программы оркестра Pratum Integrum. Хоть и с опозданием, постараюсь хоть как-то исправиться.

Итак, завтра, 23 октября, в Московском театре «Школа Драматического Искусства» в 20.00 выступит оркестр Pratum Integrum. Cостоится повтор программы "Телеман в мажоре", исполненной вчера в Международном доме музыки. (В прошлом сезоне был "Телеман в миноре".) Все подробности - на официальном сайте оркестра - pratum.ru.
Алексей Зубов
[1190] Россияне в полуфинале конкурса Bertelsmann Neue Stimmen-2005
22.10.2005
В эти дни, с 17 по 23 октября, в Германии проходит заключительная часть престижного конкурса молодых оперных вокалистов "Neue Stimmen (Новые голоса) 2005". Этот конкурс проводится уже в одиннадцатый раз. В предварительном отборочном конкурсе (май-сентябрь 2005) приняло участие около 1200 певцов из 60 стран мира; из них для заключительного тура жюри отобрало 45 участников. Совсем недавно завершился полуфинал, в который вошли всего 14 певцов, в числе которых - двое участников из России: Анна Аглатова и Алексей Кудря.

Певческая карьера Алексея Кудри началась с его победы в конкурсе "Романсиада-2003". В настоящее он является артистом Московского Академического музыкального театра им. Станиславского (и Немироваича-Данченко).

Спасибо одной из наших читательниц, сообщившей об этом конкурсе и об успешном выступлении на нем А.Кудри: "Ура! В полуфинал вышел молодой тенор из Москвы Алексей Кудря! ... Алексею придётся очень нелегко: в полуфинале ему противостоит еще один тенор из Аргентины, который уже два года берет уроки у всемирно известного тенора Хосе Кура".

Совсем скоро мы узнаем об итогах конкурса, а пока пожелаем российским участникам победы.

www.neue-stimmen.de - официальный сайт конкурса. После 23 октября на нем будут доступны аудиофрагменты выступлений победителей.
Алексей Зубов
[1189] Gesamtkunstwerk по-русски: dramma giocosa
19.10.2005
"Дети Розенталя" Л.Десятникова в Мариинском театре

Опера на либретто калоеда и порнографа на сцене Императорского театра – какой пассаж! Сцена Мариинского театра знавала много скандалов – достаточно вспомнить потрясшего публику Вацлава Нижинского-Фавна в балете на музыку "Послеполуденного отдыха фавна" К.Дебюси – подобное событие кажется святотатством лишь на первый взгляд.

Самая громкая постановка Большого за последние годы, на которую руководством театра были возложены большие надежды, была показана в Петербурге спустя семь месяцев после мировой премьеры. PR-мракобесие, которое предшествовало премьере, наконец-то улеглось, и наступило время попытки трезвого осмысления реальных художественных качеств опуса Десятникова/Сорокина. Оговоримся сразу – в данной статье нас будет интересовать в основном сама музыка оперы, обо всех же остальных составляющих нового русского Gesamtkunstwerk речь пойдет лишь в тех случаях, когда это будет напрямую касаться музыки. Отметим также, что ни о каком подробном и содержательном анализе нового произведения Л.А.Десятникова речи идти не может, поскольку наше знакомство с "Детьми Розенталя" ограничивается двумя прослушиваниями данного сочинения на представлениях в Мариинском театре 16 и 17 октября с.г.

Начнем с главного – оперного сюжета. А priori кажется, что сюжет о пяти композиторах-клонах является чуть ли не идеальным для нового оперного сочинения Л.А.Десятникова. Однако при ближайшем рассмотрении ситуация не кажется вполне однозначной. Одно дело, когда Десятников является самостоятельным автором концепции музыкального сочинения, и совсем другое – когда творчество композитора должно подчиниться (или не подчиниться) некоей заданной извне матрице. В любом случае, от нового музыкального сочинения выдающегося русского композитора, обладателя абсолютного стилевого чутья, публика вправе ожидать чего-то значительного. На деле изначальный сюжет получил вполне однозначную трактовку либреттиста В.Г.Сорокина, от которого публика также вполне могла ожидать чего-то особенно искушенного. В итоге Десятников получил либретто весьма странного содержания: насколько любопытна первая его половина, настолько же невразумительна вторая часть текста. И действительно – текст либретто первого действия оперы обладает всеми мыслимыми достоинствами. Завязка действия написана стилистически безукоризненным языком с массой остроумных находок. Особенно Сорокину удались тексты фантасмагорических "арий-портретов" дублей Вагнера и Чайковского, которые странным образом остаются наиболее запоминающимися и в партитуре Десятникова. Текст либретто второго действия гораздо менее удачен и изобилует эпизодами весьма неоднозначного достоинства (укажем, например, на весьма сомнительный стиль всего текста либретто третьей картины второго действия). Вместе с тем, ситуацию как-то спасают проблески истинной одаренности Сорокина – выдержанный в едином стилевом ключе и обладающий внутренней логикой и завершенностью текст четвертой картины (феерическая по языку сцена смерти дублей!).

Завершая разговор о либретто авторства В.Г.Сорокина, хотелось бы подчеркнуть главный его недостаток. Кажется абсурдным предъявлять к тексту либреттиста какие-либо претензии, ибо сам по себе он обладает характерными чертами творчества Сорокина-прозаика и интересен только в данном контексте. Именно потому ввиду абсолютной стилистической самостоятельности и чужеродности в контексте творчества Десятникова текст либретто оказывается самым слабым местом "Детей Розенталя". Временами скованность композитора текстом либретто ощущается почти что физически (и здесь еще раз хочется упомянуть второе действие оперы!). Связано это в значительной степени с полной несхожестью творческих методов Десятникова и Сорокина (при кажущемся на первый взгляд, но весьма иллюзорном родстве приемов); сама утонченно-эстетствующая манера поэтического высказывания Десятникова неизмеримо отличается от брутального дискурса Сорокинских текстов. То, что выглядит логичным и естественным в тексте Сорокина оборачивается в соединении с музыкой Десятникова определенным дискордансом. Поэтика творчества Л.А.Десятникова никаким образом не соприкасается с сиюминутностью, какой-либо контакт с реальным миром отсутствует начисто. Категория бытового отсутствует в художественном мышлении композитора – с этим связано, к примеру, глубоко трагедийное переосмысление текст ОБЭРИУТов в раннем вокальном цикле "Любовь и жизнь поэта". Тем более абсурдным выглядят в устах автора "Бедной Лизы" и "Свинцового эха" высказывания типа "Очи черные, руки нежные/губы жаркие, ненасытные" (хор проституток из третьей картины).

Перейдем к характеристике музыкальной партитуры "Детей Розенталя". Опера открывается quasi-репетитивным вступлением, чей музыкальный материал обрамляет первую картину первого действия. В тематическом материале вступления выделяется два интонационных блока, имеющих единый "источник" – оркестровое вступление к первому действию "Зигфрида" Р.Вагнера, предстающее слегка измененным интонационно, но с характерной ритмической формулой (Л.А.Десятников не удержался от того, чтобы не процитировать лейтмотив ковки золота в его аутентичной инструментовке в исполнении наковальни).

Блестяще решена Десятниковым вторая сцена, главным героем которой является дубль Рихарда Вагнера, чья партия поручена композитором меццо-сопрано травести. Было бы глупым ожидать от Десятникова полного следования канонам стиля байрейтского гения – замысел и реализация композитором этой сцены гораздо более остроумны и оригинальны. Стиль оперного высказывания Вагнера рассматривается Десятниковым с позиций утрирования позднеромантической стилистики его последователей; прямая отсылка дается к ранним сочинениям Альбана Берга (в частности, к поствагнерианской фортепианной Сонате ор.1). Вся данная сцена исключительно многозначна с содержательной точки зрения. Изначально заложенная в тексте Сорокина экспрессионистская потенция ("Вдруг из крыл белоснежных/Брызнули черви!/Словно град, застучали по свежей листве") обретает в музыке Десятникова адекватное и утонченное воплощение. В музыке всей сцены удивительно многогранное воплощение получает образ лебедя, который прочитывается в следующей цепи: лебедь у Вагнера ("Лоэнгрин")–> лебедь у Сибелиуса ("Туонельский лебедь") –> лебедь у Сен-Санса ("Карнавал животных"). Фигура романтического пернатого как в зеркале двоится и отражается в творчестве самого Десятникова – музыкальный материал шедевра 1995 года "Du coté de chez Swann" построен на музыке "Лебедя" Сен-Санса. Музыка этой картины отражается и в русской культуре – напомним, что перу В.А.Екимовского принадлежит цикл "Лебединых песен" для различных инструментальных составов.

Отметим также, что музыкальный материал данной сцены наполнен и другими ссылками; укажем лишь на самые явные – пассажи двойными нотами духовых отсылают нас к "Игре волн" из "Моря" К.Дебюсси, а траурные литавры в конце сцены – к "Маршу на смерть Зигфрида" из "Гибели богов".

Музыка второй картины не менее содержательна, меняется лишь ее стилевой ракурс. Центральным персонажем здесь оказывается дубль Чайковского, и Десятниковым выстраивается следующий семантический ряд: "музыка Чайковского" –> "музыка Чайковского в восприятии композиторов-эпигонов". Вступление ко второй картине точно реконструирует стилистику scherzo rustique, в изобилии встречающихся в симфонических и сольных сочинениях Петра Ильича. Следующая трансформация связана с ансамблем подавальщиц ("Торопитесь девушки/Торопитесь милые"), выполненная Десятниковым в традиции энтузиастски-народно-зазывных хоров советских композиторов, в основе своей опирающихся на хоры опер Чайковского (к примеру, "Девицы-красавицы" из "Евгения Онегина"). Музыка сцены "генетическим образом" связана с музыкой Чайковского на разных уровнях. Наиболее явны отсылки к "Пиковой даме" (agitato кларнетов в ариозо дубля Чайковского), "Евгению Онегину" (октавный ход из вступительного Квартета первого действия блестяще обыгрывается в восклицании дубля Чайковского "Ох няня добрая"); чуть более завуалированы отсылки к балетной музыке Петра Ильича (ходульно-наивная музыка сцены с игрушками). Но лучшей находкой Десятникова/Сорокина в этой картине (и одним из самых запоминающихся моментов всей оперы) представляются рефрены Няни и дубля Чайковского "Петруша/Ах, няня!". Рефрены эти являются конгломератом оперной чувственности Чайковского, весь пафос которой выражен в кричащей немоте аффекта.

Музыка второй половины первого действия не представляется явной удачей творчества Л.А.Десятникова. Кажется, что "рог изобилия" музыкальной фантазии композитора постепенно иссякает, музыкальный материал становится менее и менее ярким, неиндивидуализированным. Отметим лишь изобретательное оркестровое сцены политических деятелей - "залипающая" дикция одного из вождей сопровождается невыразимыми виолончельными glissandi, высказывание другого иллюстрируется отвязно-обобщенным джазом (нужно было видеть неподражаемую мимику А.А.Ведерникова!) и "двойное дно" траурного марша на смерть Алекса Розенталя, аппелирующего к духовому реквиему на смерть Бориса Тимофеевича из "Леди Макбет Мценского уезда" Д.Д.Шостаковича.

В музыке второго действия оперы ярко выделяются несколько блестящих эпизодов, в частности четвертая картина с растянутым во времени ностальгическими quasi-вердиевским дуэтом дубля Моцарта и проститутки Тани (обобщенные ссылки на стилистику Вердиевских дуэтов; наиболее явная отсылка – "Parigi, o cara" из "Травиаты", у Десятникова читай "Уедем мы с тобой/В далекий теплый Крым") и романсом дубля Верди "L'amor é libero". Одной из явных кульминационных вершин оперы представляется дивный хор проституток "Пора, подруга, пора/Ночь зажигает огни", который в своем романтическом brio кажется сошедшим со страниц оперных партитур середины XIX века. Два других примечательных момента также связаны с аппелированием к оперной классике девятнадцатого столетия. В сцене смерти дублей (фабула которой, кстати, апеллирует к отравлению крысиным ядом в "Леди Макбет" Шостаковича) композитор отсылает слушателей к сцене смерти Графини из "Пиковой дамы" Чайковского; в момент предсмертных конвульсий в оркестре звучит дословная цитата квартета из III действия "Риголетто" Д.Верди.

Обратимся к вопросу жанровой дефиниции "Детей Розенталя", подвергаемый подробному обсуждению в беседе Ю.Бедеровой с автором оперы. Данный вопрос представляется нам вполне однозначным – жанровая природа сочинения адекватно определяется каноническим наименованием dramma giocosa.

Попытаемся обобщить наше впечатление от прослушанного сочинения. Несмотря на все отмеченные выше достоинства партитуры, "Дети Розенталя" не выдердживают сравнения с лучшими сочинениями композитора 1980-х – 1990-х гг. – это особенно явно заметно в контексте проходящей в эти дни ретроспективы творчества Десятникова. "Дети Розенталя" не могут соперничать и с лучшими сочинениями отечественного музыкального театра последних пятнадцати лет – "Жизни с Идиотом" А.Шнитке, "Лолитой" Р.Щедрина, "Тремя сестрами" В.Тарнопольского. "Дети Розенталя" – произведение глубоко неоднозначное по своей природе, и это очевидно даже после беглого знакомства с музыкой оперы. Партитура Л.А.Десятникова весьма неоднородна по своим достоинствам, страницы блестящего художественного дарования перемежаются в ней с эпизодами весьма сомнительного качества (очень тяжело воспринимающаяся музыка третьей картины). В значительной степени это связано с упомянутой выше проблемностью либретто В.Г.Сорокина. Потрясает заключение оперы – за несколько минут до конца произведения, в момент исчерпанности текста либретто композитор словно бы освобождается от литературных оков и превращается в самого себя, усталого денди с обостренным чувством красоты (удивительной чистоты музыка служит тому красноречивым подтверждением).

В заключение хочется отметить то, что истинный масштаб нового оперного сочинения Л.А.Десятникова станет заметен лишь по прошествии времени. Сегодня можно с уверенностью утверждать лишь то, что премьера "Детей Розенталя" войдет в историю русского музыкального театра как знаковое событие.
Дмитрий Ренанский
[1188] Падонки добрались!
17.10.2005
Это будет, пожалуй, первая новость о сайте без ссылки на сам сайт. Причины очевидны. Я долго думал, писать ли об этом новость на нашей ленте новостей, но раз уж Newsweek посвятил этой проблеме свой разворот целиком...

Движение "Падонков", которое, что уж там скрывать, стало целым субкультурным явлением в Ру/нете добралось, наконец, и до классической музыки.

Сайт "КЛАССИЧЕСКАЯ МУЗЫКА УШАМИ ПАДОНКА" в доходчивой и характерной манере рассказывает обывателям о ситуации в нынешнем мире классической музыки и о главных действующих лицах этой реальности - Башмете, Спивакове, Ростроповиче...

(Здесь должна была бы быть ссылка. Но ее нет. Захотите - сами найдете, очевидно.)
Андрей Рубцов



"Новости академической музыки" через RSS: http://news.oboe.ru/rss/
Для пользователей LiveJournal: http://www.livejournal.com/users/news_oboe_ru/


Добавления? Исправления? Новость? Новая ссылка? Обновление? Сообщите нам обо всем этом, заполнив ФОРМУ, и мы с радостью разместим Вашу информацию на нашей ленте.

Subscribe.Ru
Поддержка подписчиков
Другие рассылки этой тематики
Другие рассылки этого автора
Подписан адрес:
Код этой рассылки: culture.music.news.classic
Архив рассылки
Отписаться
Вспомнить пароль

В избранное