Глава 6

НАШЕСТВИЕ

Эпизод 3 

   Они с Рустамом позвали вождя, и пошли втроем к Танэ Хару. Речь держал Валентин. Он сказал, что готов вместе со своим другом стать в пер­вом ряду защитников острова, и сражаться до конца. Но, при огромном численном превосходстве противника, исход боя все равно предрешен. Есть только одно решение: вооружить вои­нов ацлан таким оружием, владея которым, один человек мо­жет обратить в бегство сотни врагов, вооруженных копьями и стрелами. Достать такое оружие не так просто, но он постарает­ся его раздобыть. Поэтому, сегодня же с наступлением тем­ноты, он улетает. Рустам остается на острове. Сколько дней понадобится, чтобы добыть оружие неизвестно, и очень мо­жет быть, что он вернется ночью. Поэтому, начиная с после­завтрашней ночи, на острове до самого утра должны гореть три костра, расположенные на одной прямой линии.

    Танэ Хару и Стио одобрили план, и как только стемнело, Валентин взял курс на Корумбу. Через час он уже был на квар­тире.  Эстебан Нето привык к тому, что его постояльцы на­долго исчезают и внезапно появляются. Деньги они платили регулярно, и он не задавал лишних вопросов. Узнав, что Ко­ноненко собирается в Боливию в городок Эль-Кармен, он по­советовал после границы нацепить на машину боливийские номера, иначе все полицейские станут цепляться, видя доро­гую машину с иностранными номерами. Ехать по автостра­де он не рекомендовал. Быстро изобразил на листке бумаги объездные пути, которых оказалось целых три. Там нет по­стоянных постов, и только время от времени, их контролиру­ют передвижные наряды. Валентин еще раз убедился в том, какую ценную услугу оказал ему Антонио Альмеида, посоветовавший обратиться к Эстебану. Правда, объездные пути его не интересовали, но, когда хозяин сказал, что в Эль-Кармен живет его племянник, Кононенко навострил уши. Оказалось, что племянник живет один, без семьи, и его дом стоит на отшибе.

–    Вам просто цены нет! – восхитился Валентин, вызвав этим восклицанием довольную улыбку хозяина. – Но где я возьму боливийские номера?

    Хозяин поманил его за собой и снова привел в мастерс­кую, в ту кладовку, где они уже были. В ящике лежали номера всех соседних стран.

–    Давайте мне уж заодно аргентинские и парагвайские, – попросил Кононенко, и получил желаемое без возражений.

    Племянника звали Жоан Бенавидес. Эстебан объяснил, как найти его дом, и написал «рекомендательное письмо».

Вот его текст:  «Прими, накорми, не спрашивай».

–    Дадите ему сотню долларов, и можете жить хоть неде­лю, хоть месяц, – сказал хозяин.

    Валентин взял у него будильник, завел и лег спать. Про­снулся по звонку до рассвета  и выехал за город. Там он при­цепил боливийские номера, перелетел границу, и пошел па­раллельно железной дороге с северной стороны.

    Ориентироваться было нетрудно. Эль-Кармен, это была третья более или менее крупная железнодорожная станция на за­пад от Корумбы, а станции всегда ночью освещены. Перед го­родом он приблизился к пустынному шоссе и, проехав по нему немного, свернул в придорожные заросли. Здесь дождался рассвета, и довольно легко нашел дом племянника своего хозя­ина. Ворота во двор были заперты. Торчать перед домом пока его увидят соседи, не имело смысла. Будить хозяина ни свет, ни заря было неудобно. Нигде никого не было и, осмотрев­шись, Кононенко поднял машину, перемахнул через забор, и опустился во дворе. Дождавшись семи часов, постучал со двора в дверь. Вскоре она открылась и показалась удивленная физи­ономия мужчины лет тридцати. Его удивление еще больше возросло, когда он увидел в своем дворе шикарное авто. Улы­баясь, Валентин подал ему «рекомендательное письмо».

–    Милости прошу, –   сказал Жоан, прочитав записку дяди. – Но, как же вы въехали?

–    Да так, не хотелось вас будить... –  неопределенно про­говорил гость.

Видимо, вспомнив последние слова записки, парень не стал больше задавать вопросов. Вскоре они уже завтракали в доме.

–    Далеко ли живет человек по имени Марио Корранса? – спросил Валентин и назвал адрес.

–    Здесь все недалеко. Городок маленький, – ответил Жоан и объяснил, как найти индейца.

Кононенко сказал, что он уходит и когда вернется, не знает, но не исключено, что ему придется уехать, не попрощавшись, если хозяина не будет дома. Он вручил Жоану триста долла­ров, в качестве платы за квартиру и беспокойство, и объяснил, что все свое оставляет в машине, чтобы в случае срочного отъезда, не беспокоить хозяина. Во двор он может попасть и через забор.

–    Тогда поставьте машину в этот сарай, – предложил Жоан. – Ключ от него у меня один. Если уедете без меня, оставьте в замке.

    На том и порешили. Валентин въехал в сарай, закрыл за собой двери. Если этот Марио Корранса связан с торговцами оружием, то все может быть. Поэтому он спрятал в сарае документы, деньги, все что было в карманах, оставив лишь три алмаза, величиной с лесной орех, которые носил с собой на острове в качестве талисмана, и листок вырванный из блок­нота, где были каракули Нанту. Запер машину и сарай. Ключ вложил между досками слева от двери.

    Вскоре он уже стучал в дверь хижины индейца. Дверь отворилась, он вошел в полутемное помещение и... в грудь ему уперся ствол пистолета. В первое мгновение Валентин подумал, что это у хозяина дома такая привычка встречать гостей, но в следующее рассмотрел полицейскую форму на том человеке, который был перед ним и еще на двоих, также с оружием, подошедших с боков. На него надели наручники,  предварительно обыскав. При виде алмазов, загалдели, ста­ли вырывать друг у друга и рассматривать. Старшему при­шлось прикрикнуть и забрать камни. Вывели на улицу. На свисток из-за угла подкатила полицейская машина, и вот они уже в участке, который тоже находился невдалеке, в полном соответствии со словами Жоана Бенавидеса.

–    «Влип как ребенок, – с досадой думал Валентин. – И все из-за спешки. Ведь известно: Поспешишь – людей насме­шишь. Вот и насмешил. Поперся без разведки, без осмотра местности... Да что теперь говорить»...

    Явился здоровый, толстый как боров полисмен, видимо начальник участка. Стали допрашивать. Кононенко прики­нулся, что ничего не понимает на  испанском, т.е. на государственном языке Боливии. Кажется, пове­рили. Начальник приказал позвать сеньориту Роман. Пришла красивая женщина лет двадцати семи-восьми, спросила, говорит ли он по-английски. Валентин ответил, что немного говорит, но его родной язык французский. Он из Канады, за­нимается собиранием индейских легенд. Ехал из Аргентины по железной дороге. В городе Эль-Серро на вокзале, его уда­рили по голове и обокрали. Забрали абсолютно все. Кроме  того, наверное, от удара, у него сделалась плохая память. На вопрос, зачем он шел к Марио Корранса, Кононенко отвечал, что какой-то индеец в поезде, имени которого он не помнит, сказал, что Марио знает много легенд, и дал адрес. На вопрос, где взял алмазы, говорил, что после удара по голове бродил где-то в окрестностях городка Эль-Серро и там, на берегу реки в обвалившейся глине нашел четыре камня. Один отдал про­воднику в качестве платы за проезд.

    Над его рассказом смеялись все полицейские. Ему не ве­рили. Да и кто мог поверить во всю ту ахинею, которую он нес, разве что идиот. Но полицейские и их шеф, хоть и не блистали умом, идиотами все же, не были. Ну и бес с ними.

    Ему нужно было осмотреться и придумать, как отсюда уйти, а главное, где теперь достать оружие. Было очевидно, что индейца арестовали. Это вскоре подтвердилось. Ему уст­роили очную ставку с Корранса, который, оказывается, сидел в том же участке. Оба совершенно искренне твердили, что видят друг друга впервые. Валентина отвели в камеру и ве­лели подумать. После обеда его допрашивал один начальник в присутствии переводчицы. Он сказал, что им известно, что задержанный приехал за оружием, и советовал честно при­знаться в этом. Когда Валентин начал отпираться, начальник как-то слишком поспешно оставил эту тему, и стал требовать показать ему место, где найдены алмазы. Валентин ссылал­ся на плохую память и обещал вспомнить. Его опять отвели в камеру. На следующий день Кононенко окончательно убедился, что начальника, как и всех остальных, которых «боров»  теперь не под­пускал к арестованному, интересуют в основном алмазы. Еще несколько дней его держали под стражей, добиваясь фактически одного – показать месторождение алмазов. Рос­сказням Валентина начальник не верил, но алмазы-то были настоящими. Значит, где-то он их нашел, и где-то здесь. Такие вещи не везут с собой из Канады. Сначала шеф полиции ему угрожал, потом стал уговаривать, обещая отпустить, если он приведет его одного к заветному месту. Перед жадным взо­ром толстяка маячил призрак богатства. Те три алмаза, кото­рые отобрали при обыске, были тоже целым состоянием, но о них все знали, и присвоить их было трудно. А вот если бы найти место...

    А Валентин думал о том, что сейчас происходит на остро­ве, и все больше злился. Он помнил слова вождя:  «Наши жен­щины им очень нравятся». А там осталась Ила. Не дай Бог... он даже боялся об этом думать. Кроме того, там остался Рус­там. Его жизнь тоже подвергается опасности. Под вечер в субботу, отвечая на очередные домогательства начальника, Валентин не выдержал, и по-русски предложил ему пойти,... но не туда, где сверкают алмазы, а туда, куда русские люди обычно посылают друг друга. При этом он не обратил внима­ния на то, как изменилось выражение лица сеньориты Роман.

   Перед рассветом он услышал легкое постукивание по металлу, и в глаза ему ударил луч света. Быстро встал. За решеткой его камеры в коридоре стояла переводчица и постукивала фона­риком по прутьям. Валентин подошел и услышал шепот на чистом русском языке:

–    Ты русский? Я поняла, когда ты послал этого борова. Я тоже русская из Ленинграда... ну, то есть из Санкт-Петербур­га. Меня зовут Светлана Романова. Я тут тоже вроде аресто­ванная. Мои документы заперты в сейфе у Мигеля – началь­ника полиции. Я тут незаконно из Бразилии, вот он меня и держит при себе. Я могла бы достать ключ и выпустить тебя, если бы ты помог мне добраться до Корумбы через границу. Но сначала надо взять документы в сейфе.

    Все это она выпалила быстро на одном дыхании, видимо приготовившись заранее.

–    Как ты сюда прошла? – спросил Валентин.

–    Я живу с Мигелем на втором этаже. Он уехал на вос­кресенье к тетке. В участке сейчас один полицейский. Запер все и спит. Правда есть еще двое, они патрулируют дорогу и появляются здесь изредка.

–    Обстановку понял. Спасибо Светлана. Понимаешь, уйти от этих долбое... ой, извини, уйти от этих болванов не проблема. С тобой тоже все просто. Раз ты знаешь, где хранятся ключи, берем твои документы в сейфе и я тебя быстро пере­брасываю в Корумбу. Там ты со своими бумагами свободно доедешь до Рио, а оттуда в Ленинград.

–    Без денег?

–    Деньги тоже не проблема. Деньги я тебе дам.

–    Ого! – перебила его Светлана. – А как через границу?

–    Это мое дело.

–    Так в чем тогда проблема?

–    В оружии. Я действительно шел к Марио за оружием. Оно мне позарез необходимо. Как ты думаешь, если мы его освободим, он сможет достать оружие?

–    Зачем оно тебе?

–    В джунглях идет война. Там защищаются мои друзья, и если я не привезу оружие, их убьют.

–    Как тебя зовут?

– ... Абдула.

–    Какой ты Абдула!.. Ну ладно, это меня не касается. Аб­дула так Абдула. Если для тебя все остальное не проблема, то оружие тоже не проблема. За день до того, как тебя аресто­вали, они отобрали оружие у Марио. Много оружия. Поэтому и оставили в его доме засаду. Оно заперто здесь в кладовой. Ключ тоже в дежурке.

–    Какое оружие? – шепотом «закричал» Кононенко в вол­нении.

–    Автоматы. Штук десять и много патронов. Несколько ящиков.

–    Светик, ты не шутишь? – Валентин ласково сжал ее руку лежавшую на железном пруте и заглянул в глаза.

–    Честное пионерское!

–    Тогда быстро неси ключ и какие-нибудь тряпки – поло­жить под одеяло вместо меня. Мне надо на время отлучиться.

–    А что потом?

–    Что потом я тебе объясню. Давай!

–    Не обманешь?

–    Честное пионерское! – засмеялся Валентин.

     Сеньорита Роман улыбнулась ему в ответ и исчезла. Че­рез пять минут она явилась с ключом от камеры и тремя одеялами. Слава Богу, замок открылся без особого шума. Вален­тин уложил одеяла валиком на койку, накрыл казенным.

–    Черный ход есть?

–    Есть во двор.

–    Откроешь ворота, потом поднимешься на второй этаж, и будешь смотреть в окно. Максимум через полчаса я подъе­ду на машине, въеду во двор, а ты меня встретишь. Да приго­товь что-нибудь поесть.

–    А если вернутся те двое – патрули?

–    Тогда я их просто перебью.

–    Один, без оружия?

–    Как раз этому меня и учили.

В коридоре он спросил:

–    Где камера Марио Корранса?

–    Вот она.

–    Марио... Марио, –  негромко позвал Валентин

Видимо  за решеткой всем спится несладко, так как индеец сразу вскочил.

–    Ты сумеешь исчезнуть, если окажешься на улице до рас­света?

–    Бесследно! – прозвучал уверенный ответ.

    Приготовься. Через полчаса я тебя выпущу.

    Вот они со Светланой уже во дворе. Оказывается, ворота закрыты на простую задвижку. Кононенко выскальзывает в по­лутьму как уж. «Хорошо, что в этом городе все близко», – гово­рит он на бегу сам себе. Перемахнув через забор, открывает сарай. Быстро меняет боливийские номера на парагвайские, находит все, что спрятал перед уходом, втыкает в петлю ключа сто  долларовую бумажку, и вставляет его в замок. Машина почти в полной темноте переваливает через забор и устремляется вперед, не касаясь земли. Увидев из окна подъезжающий «Мерседес», Светлана, у которой сразу отлег­ло от сердца, спускается, открывает, а затем закрывает ворота.

–    Ну, как?

–    Все спокойно.

    Небо на востоке тем временем уже начинает светлеть.

 –   Как я понимаю, тебе нужно алиби, – говорит Валентин. – Ты должна быть пострадавшей, а не сообщницей. Быстро забирай свои одеяла, запирай меня и будь начеку.

–    Запирать в камере? – не веря своим ушам, спрашивает женщина.

–    Запирай, не волнуйся. Ключ на место…

    Сквозь самый сладкий утренний сон, дежурный услышал какой-то стук и лязг. С трудом открыл глаза. Что там такое? Это стучит тот канадский придурок в камере. Наверное, хочет в туалет. Придется идти. Все равно ведь спать не даст. Осыпая ругательствами заключенного, полисмен ведет его в конец ко­ридора под дулом пистолета. Что-то он долго сидит в туалете? Отправить его, скорее в камеру, да поспать еще немного.

–    Ей, скорее там!

    В ответ ни звука. Страж порядка тянет дверь за ручку, зная, что задвижки внутри нет. Но дверь не поддается удер­живаемая изнутри.

–    А ну, открывай! – начиная не на шутку сердиться, тре­бует полицейский и тянет сильнее. Послушавшись его, Коно­ненко открывает... ударом ноги. Удар дверью в лоб дело не шуточное, и полицейский приходит в себя уже прикованным наручниками к решетке одной из камер.

–    Молчи как рыба. Будешь орать, пристрелю! – неожиданно по-испан­ски говорит «канадский придурок», у которого за поясом зат­кнут табельный пистолет полицейского.

Кононенко открывает камеру Марио и говорит полицейс­кому:

–    Мы на время оставим тебя одного, но будем недалеко. Если пискнешь, вышибу мозги!

Валентин и Марио выходят во двор, где уже ждет Свет­лана.

–    Сколько ты хотел получить за оружие, которое они у тебя отобрали? – спрашивает Валентин.

–    Хотел тысяч восемь, – сокрушенно говорит индеец.

–    Чего?

–    Долларов янки.

–    Я у тебя его покупаю. В этой пачке десять тысяч. Развя­зывать некогда. Черт с ними, бери все и исчезай.

Ошарашенный услышанным, Корранса хватает деньги, поворачивает пачку к свету, и убедившись, что это действи­тельно доллары, выскакивает за ворота. Но через секунду он просовывает голову во двор, говорит: –  Спасибо, сеньор! – и исчезает окончательно.

 Через пять минут «канадец» тащит за собой мимо прико­ванного полицейского упирающуюся сеньориту Роман.

–    Иди, показывай! – грубо говорит он и толкает женщину в сторону дежурной комнаты.

    Светлана быстро находит ключи, отпирает сейф. Вот и ее документы. Тут же лежит пистолет «Беретта» и пять запас­ных обойм. Пригодится!

    Валентин сгребает в кучу какие-то бумаги, и сует в кар­маны. Пусть думают, что документы Светланы он взял слу­чайно. На тумбочке лежит мощный мегафон с усилителем. Пригодится! Три бронежилета. Тоже вещь полезная! Вот и ключ от кладовой, где спрятано оружие. Валентин приковы­вает Светлану к решетке камеры Марио недалеко от поли­цейского, и открывает кладовку.

    Восемь автоматов Калашникова, ящик запасных рожков, пять ящиков с патронами, два десятка гранат. А вот еще ящик с трассирующими пулями. Она не ошиблась! Она не ошиб­лась! Вот оно настоящее оружие!

–    Не разговаривать! – строго говорит Кононенко, проходя мимо своих пленников с кучей автоматов. Потом он выносит ящики и слышит, как его узники шепчутся. Все погружено. Он отстегивает наручник от решетки и защелкивает на вто­рой руке Светланы.

– Скажи своему дураку начальнику, –  говорит он, обраща­ясь к полицейскому, – что мы с Марио забираем свое оружие, а эту суку берем с собой. Так что не вздумайте стрелять, если вам дорога ее жизнь.

    Во дворе он снимает с женщины браслеты и бросает их на сиденье. Уже совсем светло.

–    Скорее, скорее, – торопит Светлана, – могут вернуться патрульные.

    Выезжают за ворота и видят, что со стороны Корумбы из-за угла поворачивает полицейская машина.

–    Это они! – испуганно вскрикивает Светлана.

–     Спокойно! Нельзя на восток, поедем на запад, – говорит Кононенко, разворачивая машину в противоположную сто­рону.

    Патруль приближается. Валентин медленно отъезжает, подпуская их на расстояние, с которого можно видеть пара­гвайский номер его машины, а затем немного увеличивает скорость. В зеркало ему видно, что машина остановилась возле участка, и один из патрульных побежал внутрь.

–    Ну, теперь все в порядке, – говорит он. – Поехали!

–    Что в порядке? – Спрашивает дрожащая женщина.

–     Во-первых, они теперь знают, что я из Парагвая – виде­ли номер машины, во-вторых, сейчас узнают, что ты моя  за­ложница, что и требовалось доказать, в-третьих, будут думать, что Марио с нами и не станут его здесь искать, а он тем вре­менем скроется.

–    Ну и что, если ты из Парагвая?

–    Значит, искать нас в Бразилии не будут, по крайней мере, в ближайшие дни, тем более что мы едем в противополож­ную сторону.

–    А как же мы вернемся?

–    Не волнуйся, что-нибудь придумаем. У них в машине, конечно, есть рация?

–    Есть.

–    Я так и думал. Значит, в следующем населенном пункте нас будут встречать. Что там впереди?

–    Тукавака.

–    Сколько до нее, или до него?

–    Километров пятьдесят, по-моему. Но они могут догнать нас раньше. Дорога здесь плохая.

–    Ну, по плохой дороге они нас тем более не догонят. Сей­час узнаем, успеют там приготовиться в этой Тукаваке?

    Валентин прибавляет газ и «Мерседес» развивает скорость далеко за сто километров в час.

–    Как ты едешь по такой дороге с такой скоростью? – удив­ляется его спутница. – Нас должно растрясти на мелкие ку­сочки.

–    У меня хорошие амортизаторы, – отвечает Валентин.

–    Мне кажется, мы вообще не едем, а летим, – говорит жен­щина, не успевая провожать глазами пролетающие мимо те­леграфные столбы.

   Мне тоже так кажется, весело заявляет Кононенко и говорит: В сейфе не было моих камней...

–    Наверное, Мигель их с собой носит, – предположила Светлана.

–    Не такой уж он дурак, – замечает Валентин. – Теперь он их присвоит, а скажет, что камни забрал я вместе с оружием и сеньоритой Роман.

–    Кстати, если бы не эти камни, тебя и того индейца дав­но бы отправили в Санта-Крус, – говорит женщина. – Но Мигелю очень хотелось узнать, где ты их взял, и еще придумать способ их присвоить. Он бедный ночи не спал, мучился.

    Впереди замаячили строения. Это Тукавака. Валентин снижает скорость и опускает машину на колеса. Вот и поли­цейский пост. На обочине патрульная машина. Двое, согнув­шись, бегут поперек дороги.

–    Что это они делают? – спрашивает Светлана.

–    Раскатывают «ежа». Это такая лента, утыканная остры­ми зубьями, чтобы прокалывать шины.

–    Ой, а как же мы...?

–    Перепрыгнем! Ты высовывайся в окно и кричи громче. Об остальном не беспокойся.

–    Правильно ребята, два ежа надежнее, – усмехается Ва­лентин, видя, как раскатывают вторую ленту.

   Машина разгоняется, подпрыгивает и на глазах у изумлен­ных полицейских, перелетев через колючки, шлепается на колеса. Ее снова подбрасывает, слегка заносит, но она выравнивается и уходит с набором скорости. В ушах расте­рявшихся стражей порядка все еще звенит крик женщины:

–    Помоги-те-е!

Городок уже позади.

–  Что там у нас дальше? – спрашивает Валентин.

–  Два-три небольших населенных пункта, но полицейских постов там нет. Следующий пост будет в Роборе.

–    Сколько километров?

–    Около сотни.

–    Там нам подготовят более основательную встречу. По­ставят поперек дороги грузовики или трактора. Поспешим! Надо оторваться от тех, что сзади.

–    Господи, какая у нас скорость? – спрашивает Светлана.

–    Сто пятьдесят.

–    А почему спидометр ничего не показывает?

–    Испортился, наверное.

   Вот впереди показался идущий навстречу товарный со­став. Железная дорога проходит параллельно шоссе. Вален­тин снижает скорость.

–    Очень удобный поезд, – говорит он, – и идет как раз туда, куда нам надо.

     Один за другим тянутся товарные вагоны без крыш на­груженные лесом. Толстые бревна, увязанные проволокой, го­рой возвышаются над верхними краями вагонов. Но некото­рые, похоже, идут порожними. Во всяком случае, из них ниче­го не торчит. Валентин останавливает машину и осматривается. В такое раннее время в воскресенье дорога пустынна. Преследователи еще не показались.

–    Светик, – говорит он как можно более ласково, – впере­ди нас ждет засада, а сзади за нами погоня. Самое умное, что мы можем сделать, это вернуться назад этим поездом. Но для этого нам придется подняться в воздух и пролететь до него. Сейчас я это сделаю, а ты не пугайся. Все будет хорошо.

    Он поднимает машину и, развернувшись над придорож­ными деревьями, догоняет поезд. Несмотря на предупрежде­ние, его пассажирка вскрикивает и ошалело вертит головой, то, глядя вниз на уплывающую землю, то, поворачивая бледное лицо к Валентину. Вокруг по-прежнему пусто. Лишь около десятка мохнатых лам, похожих на страусов, перестают щи­пать траву и, вытянув длинные шеи, провожают удивленны­ми глазами, пролетевшее над ними, очередное чудо техники.

–    Узкоколейка! Как они ездят по таким рельсам? – бормо­чет Валентин. –  У нас в парке детская железная дорога и то солиднее.

     Вот и порожние вагоны. Однако в первом из них оказал­ся уголь, во втором тоже, в третьем и последующих рулоны листового железа. Черт возьми! Остается всего два вагона…  Фу! Слава Богу! Предпоследний действительно пустой. Кононенко уравнивает скорость, зависает над вагоном и плав­но опускает машину на дно вздрагивающего, покачивающе­гося железного ящика. И в это время по автотрассе проносят­ся навстречу им две полицейские машины и несколько мото­циклов. Пронесло!

–    Вот и все! – говорит Валентин, улыбаясь. – Теперь нас будут искать на западе, а мы едем на восток, да еще и бензин экономим.

Светлана смотрит на него широко открытыми глазами и говорит заикаясь:

–    Абдула, ради Бога, как ты это сделал? Или я сошла с ума?

–    Успокойся, с тобой все в порядке. Просто моя машина летает. Ну, что тут особенного? Теперь все летают.

–    И «Мерседесы»?

–    Естественно... Отдельные экземпляры.