Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Новости Искусства@ARTINFO

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка Подписчиков 1.683 RSS
←   Ноябрь 2006   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.artinfo.ru/ru/news
Открыта: 22-12-1999

Автор
Юрий Пластинин

Статистика

1.683 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Новости Искусства@ARTINFO http://www.iCKYCCTBO.ru 24.11.2006 N 190:


Новости Искусства@ARTINFO
http://www.iCKYCCTBO.ru
в Сети, в Мире, в России, в Москве, в Питере, Веб навигатор (музеи, ярмарки, фестивали, периодика etc), периодика, фото и аудио репортажи,  "Theory is Sexy"  с Александром Соколовым, "АРТФон с Оксаной Саркисян", Арт-Лондон с Еленой Зайцевой, Венские заметки Лены Лапшиной, репортажи Михаила Молочникова из Берлина, SUPREMUS Zurich, "АРТикуляция" с Дмитрием Барабановым и другие специальные проекты>
Выпускающий редактор - Юрий Пластинин

24.11.2006
N 190: 

<<АРТикуляция 74 с Дмитрием Барабановым (здесь)  Жестяные зомби. Угол зрения Сергея Шаблавина. Какова формула пейзажа? Сферическое-метафизическое. Батынков без страха и упрека. Эстетизм реаниматора. Аллегорическия романсы. Ø 84 см. Одушевленные жестянки.

<<АРТЛондон с Еленой Зайцевой 4 (здесь) Керстин Хёллер (Carsten Holler) в Тейт Модерн. Премия Тернера. Мелик Оганьян - SEVEN MINUTES BEFORE  в South London Gallery>

<<"Микромир и геометрия". ГЦСИ. Ю.С. Владимиров (здесь)>
23 ноября 2006 в ГЦСИ (Зоологическая, 13) состоялся круглый стол "Новая визуальность в физике". 15:00, Малый зал. "Микромир и геометрия". Ведущий - доктор физико-математических наук, профессор МГУ Ю.С. Владимиров. Последние открытия нелинейных числовых закономерностей и физико-геометрических пространств элементарных частиц обретают особый интерес для современного искусства.

<<17-18 ноября 2006 г. в рамках 2-й Московской биеннале Международная конференция по философии, политике и эстетической теории «Создавая мыслящие миры». 
В работе конференции приняли участие Борис Кагарлицкий, Шанталь Муф (Chantale Mouffe), Молли Несбит (Molly Nesbit), Валерий Подорога, Жак Рансьер (Jacques Ranciere), Михаил Рыклин, Бернар Стиглер (Bernard Stiegler). 
После вступительных слов Иосифа Бакштейна и Свена-Олафа Валленстейна выступил Бернар Стиглер (Bernard Stiegler). Он считает, что надо спасать капитализм, который сам себя разрушает. То есть финансовый капитализм - разрушительная стадия. С другой стороны Стиглер признанный специалист в осмыслении новых отношений науки и, шире, техники с желаниями. Техника, как продукт разложения магического, стабилизирует трансиндивидуальное, то есть социальное. Только трансиндивидуальное соответствует технике. Свой доклад Стиглер посвятил развертыванию теории индивидуации Симондона. В соответствии с которым мы имеем 3 стадии развития: доиндивидуальную, индивидуальную и духовную.
Валерий Подорога, в характерной для него нынешнего меланхоличной форме, отметил, что "ни метод, ни построение картины мира, но коммуникативная скорость - удел современной философии". То есть философы предлагают себя как специалисты по "быстрому реагированию". Их отлаженный рефлексивный аппарат позволяет быстрее других реагировать на вызовы. Таков удел современной философии. Проблему политического Подорога тезисно рассмотрел на пример сопоставления творчества Солженицина и Шаламова. Первый развертывал политическое. Второй подходил к тексту как к свидетельству, причем аполитичекескому.
Доклад отсутствующей Саскии Сааскенс о политизации городской среды зачитала Молли Несбит. Известен конек Сааскенс - контргеография глобализации, роль цифровых, тактических медиа в противостоянии негативным процессам глобализации.
После перерыва выступил Жак Рансьер. Признанный специалист анализа "конца политического". Которого реально нет. А есть новые формы сознания в глобальной системе, новые формы взаимодействия субъекта и общества. Я бы отметил 2 ключевые мысли его доклада:
- отход от логики консенсуса неизбежен;
- происходит переконфигурация зримого; создается новая конфигурация.
Шанталь Муфф говорила о различиях политики и политического. О том, что политическое всегда будет определяться оппозицией "мы - они". И всегда будет основано на стремлении к гегемонии. Политика - всего лишь институциональная деятельность.
Либерализм основан на уверенности в наличии тотальной предпосылки консенсуса, то есть некой универсальной основы политического. То есть равен вере в универсальное.
Почему я не остался-таки на обсуждение, дискуссию и не пошел на второй день?
Во-первых, я понял, что мой английский не позволит пообщаться без услуг переводчика - уж больно сложные вопросы следовало бы прояснить. На переводчиков же надежды не могло быть никакой. Хотелось бы знать, кто и где их подбирал. Особенно женщину, которая непрестанно хихикала. Вероятно  философские рефлексии действуют на нее схоже со звучанием иностранной речи на Ванду из фильма "Рыбка по имени Ванда".
Во-вторых, заявленная причастность конференции к предстоящей 2-й Московской биеннале современного искусства, по крайней мере в первый день, не состоялась. Разве что Рансьер упомянул периферийную роль искусства в разоблачении глобального мира. Но не развивал эту мысль. И не отметил, что красивое название конференции "Создавая мыслящие миры" вероятно придумано не теми, кто предлагал тему биеннале.  У меня даже сложилось впечатление, что докладчики не знали о заявленной теме биеннале "Геополитика, рынки, амнезия. ПРИМЕЧАНИЯ". О том, что по мнению кураторов современное искусство способно лишь на некоторые "примечания" к происходящему сегодня. А если знали, то не захотели скорректировать свои обкатанные доклады. Рансьер, похоже, понимал это. Поэтому и начал с рассказа о биеннале в Севилье и оказался единственным, кто хоть обмолвился о наступлении фундаментализма, о возвращении фундаментализма во все общественные структуры. Не знаю, получил ли развитие в ходе дискуссии его тезис об отходе от логики консенсуса. Ведь эта логика глубоко укоренена и в системе искусства.  Вместе с тем, чуткие, находящиеся в поиске художники ощущают сегодняшние  процессы, такие как наступление фундаментализма, не "после", а скорее "до философии". Пример - Олег Кулик, затеявший и продолжающий катакомбные обсуждения предваряющие одну из биеннальных выставок "Верю". И затеявший их не на пустом месте - общеизвестный факт, только что завершившаяся 1-я биеннале в Сингапуре имела тему "Вера". Там, кстати, весьма успешно был реализован проект Владимира Куприянова "Русская античность. Страшный суд".
На мой взгляд, докладчикам надо было дать вводную задачу - соотнести свои доклады: 1) с темой предстоящей биеннале; 2) c биеннале в Сингапуре; 3) с заявленной выставкой "Верю". Вот это сомнений нет, было бы чрезвычайно интересно. А то, что было в 1-й день конференции, скорее похоже на предъявление известных имен. Само по себе более значимое, чем интеллектуальный резонанс, который способны вызвать их рефлексии, хотя бы частично связанные с тремя вышеназванными, а может быть и еще с какими-то существенными для предстоящей биеннале темами. Ю.П. >

<<Федеральное агентство по культуре и кинематографии  и Государственный Центр современного искусства объявляют прием заявок на второй ежегодный всероссийский конкурс в области современного  искусства «Инновация».
Оргкомитет конкурса присуждает следующие премии в номинациях:
- «Произведение визуального искусства» -  200 000 рублей;
- «Кураторский проект» -  200 000 рублей;
- «Теория, критика, искусствознание» - 150 000 рублей;
- «Региональный проект современного искусства» - 100 000 рублей;
- «За творческий вклад в развитие современного искусства» - 100 000 рублей;
- «Новая генерация» - 100 000 рублей.
Заявки на конкурс, в электронном виде по строго установленной форме, принимаются Государственным Центром современного искусства до 15 января 2007 г.

АРТикуляция 74 с Дмитрием Барабановым.  Жестяные зомби. Угол зрения Сергея Шаблавина. Какова формула пейзажа? Сферическое-метафизическое. Батынков без страха и упрека. Эстетизм реаниматора. Аллегорическия романсы. Ø 84 см. Одушевленные жестянки.
<<Точка схода
Творчество Сергея Шаблавина – это бесконфликтный симбиоз враждовавших с 1960-х гг. физики & лирики, экзотические живописные миражи, дихотомический парадокс да и только. На выставке под амбивалентным названием «Формула пейзажа», открывшейся в галерее «Айдан», представлено около двадцати работ классика неофициального искусства, охватывающих период с 1975 по 2006 гг. Пикантность ситуации заключается в том, что на экспозиции представлены исключительно холсты, натянутые на круглые подрамники, изготовленные из бывших столешниц. Все, как один - диаметром Ø 84 см.   
Надо сказать, что путь Сергея Шаблавина довольно неординарен – выпускник Московского инженерно-физического института, окончивший факультет кибернетики, начал учиться живописи довольно поздно, в 24 года. Состоявшееся вскоре знакомство с художниками Ильей Кабаковым, Эриком Булатовым и Олегом Васильевым, значительным образом повлияло на артистическое мировоззрение Шаблавина. Интересно, что авторскую позицию художника, окончательно сформировавшуюся к середине 1970-х, нельзя назвать ни ропщущей, ни критической, ни глумливой. Шаблавин – вдумчивый наблюдатель и исследователь оптических преломлений аполитичной действительности.
Многочисленные тондо художника можно сравнить с волшебными линзами, воронками времени из футуристических боевиков, гигантскими зрачками или иллюминаторами. Любопытно, что присутствующие при этом явные поиски признаков трансцендентного отсылают наиболее пытливую часть зрительской аудитории к метафизическим феноменам. Так называемое «туннельное зрение», со всеми его мистическими коннотациями, принудительно фиксирует внимание на том, что находится в центре изображения, автоматически приобретающего известную выразительность.
Геометрическое равновесие композиций Шаблавина нарочито подчеркнуто перспективными сокращениями, уходящих в глубину пейзажей или пробивающихся сквозь дымку тумана беспредметных инферналий. Некоторые из работ являют собой подобие солнечного затмения, иные актуализируют один из любимых сюжетов отечественной ландшафтной живописи - мотив дороги. 
Ракурсная прихотливость в сочетании с неповторимой поэтической интонацией - акцентирует внимание на смысловой многозначительности. Не будь это пошлостью, то можно было бы сказать, что на круглых картинах Шаблавина окружающая действительность отражается словно в капле воды. Что ж, стереоскопичность восприятия и программная осмысленность позволяют даже розовым восходам/закатам и человеческим фигурам в контражуре, маркированном фирменными шаблавинскими спектральными «обручами», выглядеть убедительно…
Просмотр рекомендован.

До 10 декабря. Галерея «Айдан» (1-я Тверская-Ямская, 22)
<<Реаниматор
Фактически, до начала горбачевской «perestrojki», выставочную судьбу произведений Андрея Гросицкого нельзя было назвать не только блистательной, но и хоть, сколько ни будь удовлетворительной. Однако, всё меняется и сейчас 72-х летний художник фигурирует исключительно в статусе признанного мэтра неофициального искусства, чья выставка под странным названием «Застрявшие…» открылась в галерее «Файн Арт».
Вполне возможно, что несостоявшаяся массовая популярность в советские времена, связана с «противоестественными» воззрениями Гросицкого на способы натюрмортного изложения, кои трудно назвать каноническими. Работы художника, отсылающие своей брутальной исступленностью к самым смелым живописным и ассамбляжным экспериментам, менее всего походили на, обласканные лессировками, слащавые образцы жанра. Существует гипотеза, что увлечение в молодости сезаннизмом и наследием «Бубнового валета», также повлияло на формирование особого типа артистической дерзости. 
Так или иначе, вот уже много лет Гросицкий занимается поэтизацией отживших свой век утилитарных объектов, чья жестяная морфология мало кого вдохновляла и при жизни. Художник подвергает глорификации самые немыслимые вещи: в его «коллекции» имеются скелеты проржавевших банок, немыслимые раздавленные плоские кувшины, останки водопроводных кранов, гигантские тюбики из-под масляных красок, искореженные амбарные замки и т.д. Все эти объекты увеличены Гросицким в десятки, если не сотни раз, при этом его пастозная фигуративная живопись не удерживается в рамах, «прорастая» наружу.
Как бы то ни было, художник предумышленно одушевляет и романтизирует покореженные сущности. Посмертная экспансия этой героизированной рухляди иллюстрирует неясный статус портретируемых изделий, застрявших между горним и дольним мирами. Однако, несмотря на то, что автономное существование полуразложившихся предметов угрожает целостности окружающего пространства, на вопрос: «Есть ли жизнь после смерти?», Гросицкий отвечает утвердительно. Это ли не сюжет?
<<Р. без страха и упрека
Выставка Константина Батынкова, открывшаяся на прошлой неделе в галерее Pop/Off/Art, получила название "Аллегории/Рыцарский романс". 
И то, и другое – представлено на экспозиции в самоочевидном избытке – изрядное количество законсервированных силуэтов персонифицирует возвышенные человеческие свойства.  
На новых работах художника сотни маленьких и безымянных витязей, уж даже и не знаю в каких шкурах, бестрепетно штурмуют преисполненные символического наполнения крепостные стены. Как это часто бывает у Батынкова,  в наличии – титаническая эпохальность замысла, контрастное масштабирование, монохромная палитра, композиционная безупречность, эскизность изложения и сюжетный авантюризм, приправленный щепоткой юмора, которого все же недостаточно для того, чтобы титуловать артиста в качестве Рыцаря глумливого образа. 
Стаффажные герои Батынкова откровенно безрефлексивны, при этом они, как правило, действуют сообща. Общинные массированные атаки на ветряные мельницы размером с Эмпайр Стэйт Билдинг, приключаются просто потому, что иначе и быть не может. Характерно, что в версии Батынкова крепостные стены имеют несколько степеней защиты – аллегорическая ригидность существующего миропорядка проиллюстрирована вполне монументально. Порой на снежных плато образуются смерчи, гигантским миксером взбивающие манифестированное донкихотство.
Фирменные батынковские вертолётные эскадрильи густо усеивают батальное пространство, воскрешая в памяти хрестоматийный копполовский перелет из Apocalypse Now. Кинематографичность изложения и преднамеренная цитатность позволяют художнику запускать по желанию машину времени и задействовать декорации из разных эпох и контекстов. Доспехи, кольчуги, мечи, гербы и копья – всё это присутствует на периферии интереса Батынкова. В то же время, куртуазная фантазия живописца делает возможной занимательную встречу призрака кондотьера Гаттамелаты с Годзиллой или роботами причудливых очертаний.
Остатки логики на глазах вероломно девальвируются - героические деяния воодушевленных идальго проходят по ведомству театра абсурда. Сила, отвага, нравственное совершенство и принсипы ожидаемо трансформируются в «социальный лунатизм», в то время как подмигивающий Батынков вопрошает: «Так, каково же место подвига сегодня?». Трагикомический антиисторизм Батынкова, этого кавалера Ордена Абракадабры, обнажает анекдотичность пассионарного рыцарственного энтузиазма. 
Так что, похоже, фразеологизм - «Души прекрасные порывы» надлежит воспринимать в повелительном наклонении, ведь кому как не Батынкову рассказывать нам легенды о закате метанарраций… 

До 2 декабря. Галерея Pop/Off/Art (ул. Радио, 6/4)
<<АРТЛондон с Еленой Зайцевой 4 ( Керстин Хёллер (Carsten Holler) в Тейт Модерн. Премия Тернера. Мелик Оганьян - SEVEN MINUTES BEFORE  в South London Gallery>
<<Керстин Хёллер (Carsten Holler) в Тейт Модерн.
Позвольте дать совет музейным пиар-службам: если спонсор выставки просит, чтобы пресса упоминала его имя, включите его в название выставки. Разумеется, если спонсорский вклад того стоит. Так, например, Тейт Модерн назвала один из самых своих амбициозных проектов «Серия Юнилевер» по имени концерна Unilever. Программа, поддержанная концерном, позволяет музею один раз в год заказывать работы для Турбинного зала самым крупным художникам современности. Бюджет каждой работы превышает миллион фунтов стерлингов.
Турбинный зал галереи, высота потолков которого составляет 35 метров, а длина – 152, являет собой одну из важнейших в мире площадок для создания грандиозных инсталляций. С момента открытия галереи Тейт в здании бывшей  электростанции на южном берегу Темзы в 2000 году  в Турбинном зале были показаны инсталляции Луис Буржуа, Хуана Муноса, Аниша Капура, Олафура Элиассона, Брюса Наумана, Рейчел Уайтрид. В нынешнем сезоне, 2006 – 2007, зрителям предъявлен проект немецкого художника Кэрстена Хёллера, приставляющий собой гигантские спирали из металла и оргстекла, в которых человек может соскальзывать вниз, лежа на специальном одеяле.  
Произведения современного искусства, величина которых во много раз превышает размер человеческого тела,  дарят зрителю не только эстетические впечатления, но и переживание некоего опыта на границе искусства и реальности, который невозможно получить где-либо вне музейных стен, но данная инсталляция слишком сильно напоминает горки в аквапарках, чем вызывает горячие споры о различиях между  аттракционами и музейными экспонатами.
Керстен Хёллер считает, что спирали вполне могут быть альтернативой лестницам и лифтам в архитектуре будущего и собирается установить такие сооружения в городском пространстве. Таким образом, его работа, с одной стороны, развлекает (желающих много, если хотите соскользнуть с верхних этажей Тейт, приезжайте за билетами в первой половине дня), с другой стороны – содержит в себе прекрасную утопическую и урбанистическую компоненту архитектуры будущего. Поэтому я с легким сердцем причисляю себя к партии за «спирали Хёллера – каждому музею». 

До 9 апреля 2007.

<<Премия Тернера.
До 14 января.
4 декабря состоится присуждение премии Тернера, вручаемой ежегодно «выдающемуся  художнику в возрасте до 50 лет, живущему и работающему в Великобритании». Со времени учреждения премии (1984) ее получали Гилберт и Джордж,  Тони Крэг, Аниш Капур, Дэмиен Херст, Джереми Деллер. За два месяца до награждения победителя работы четырех художников «короткого списка» выставляются в галере Тейт. Директор галереи Тейт и председатель жюри премии Тернера Николас Серота убежден, что «короткий лист» премии должен отражать пристрастия жюри, нежели быть политкорректным кивком всем важным тенденциям в искусстве. То есть, критериев оценки художественного процесса нет, но есть жюри, куда входят критики и кураторы исключительно авторитетные и профессиональные, которые не в последнюю очередь влияют на этот самый процесс.  Словно в противовес прошлогоднему выбору работ визуально эффектных, в «коротком списке» этого года ничто не поражает воображение зрителя с первого взгляда.
Так, художница-живописец Томма Абст (Tomma Abst) с 1998 года пишет холсты одного и того же скромного формата, 48 х 38 сантиметров. Неяркие по цвету, они отсылают нас к первоосновам живописи как способа моделирования реальности. Сама по себе картина – это вещь, предмет, но такой, который может служить «окном в мир», часто – мир идей. Живописец никогда не забывает, что работает с плоскостью, но эта плоскость заключает в себе возможность иллюзии пространства, открытого в бесконечность. Работы Томмы Абст не дают глазу зрителя успокоиться, заставляя его беспрерывно двигаться по заданным на полотне линиям, которые, подобно ленте Мебиуса, то становятся объемными, беззаконно выходящими за пределы отведенной им плоскости, то сливаются с плоским фоном. И здесь оказывается, что, во-первых,  мы еще способны отдаваться иллюзии, и, во-вторых, что даже в наши дни возможно искусство, которое занимается собственными внутренними законами, не вторгаясь в области социального, политического, этического. Искусство, исследующее законы реальности, которую оно само же и порождает.  
Полной противоположностью этому являются работы другого номинанта премии Тернера, Фила Коллинса (Phil Collins), изучающего сферу социальной реальности средствами эстетики, порожденной массмедиа.  Что мы видим, когда смотрим в объектив камеры, и что она от нас скрывает? Каково соотношение истины и авторского заблуждения в документальном репортаже? Какова доля реальности в реалити-шоу? Эти вопросы были поставлены искусством задолго до Коллинса, и его работы не были бы так многогранны и сильны, если бы в центре внимания художника не был бы прежде всего  человек, и всегда – крупным планом.  Камера и профессиональные хитрости репортеров – это средства, при помощи которых Колинс повествует о человеке – о том, кого снимает камера, и о том, кто снимает. И второй ему не менее важен, чем первый.  Коллинс создает работы о коммуникации  людей, находящихся либо по обе стороны камеры, либо по обе стороны телевизионного экрана.
В проекте «Возвращение реального» (“The Return of the real”), созданного для Стамбульской Биеннале 2005, Коллинз пригласил людей, которые считают, что их жизнь потерпела крах в результате участия в реалити-шоу, на пресс-конференцию, организованную в фешенебельном отеле Стамбула.   В результате журналисты услышали пятнадцать пронзительных историй, некоторые из которых потом транслировались вечерними новостями. После пресс-конференции Коллинз нанял директора одного из турецких реалити-шоу, чтобы тот провел часовое интервью с каждой из жертв телешоу. 
Этот проект и демонстрируется в Тейт. Зритель находится между двумя экранами, на одном из которых – интервьюируемый, а на другом – задающий ему вопросы журналист. Он как бы внутри их диалога. Но то, что мы видим – является ли это более правдой, чем телевизионное шоу, или мы становимся зрителями нового шоу другого уровня? Время от времени на заднем плане виден автор проекта, занятый регулировкой звука или изображения – появляясь на экране, он не дает забыть о своей роли организатора этого нового шоу.
В соседнем помещении  - настоящий офис с работающими в нем живыми людьми, отгороженный от зрителей стеклянной стеной. Это  художник, офис-менеджер, исследователи и секретарь работают с понедельника по пятницу, готовя британскую версию «Возвращения реального». Сотрудники офиса, во главе с художниками, ставят себя в положение героев реалити шоу. Но нельзя забывать, что и зрители являются объектом наблюдения со стороны сотрудников офиса. Стеклянная стена прозрачна с обеих сторон, и все мы оказываемся участниками игры, в которую нас вовлекают искусство и телевидение.
Похожими проблемами занимается Марк Титчнер (Mark Titchner). Только здесь вы яснее  ощущаете опасность эксперимента. По сути, единственный человек, для которого созданы хитроумные психоделические инсталляции и гигантские баннеры с лозунгами – это вы, зритель. Вы  выбираете степень погруженности в предлагаемую игру, в результате которой вы можете испытать разные состояния – от легкого головокружения до серьезного шока.  Не увлекайтесь, это лишь игра в коды, обнаруживающая постоянное несовпадение смыслов, невозможность построить единую картину мира.
Невозможность моделирования целостной картины мира с единой системой ценностей -   важная проблема современного искусства, в скрытом или явном виде присутствующая во многих произведениях. В современной архитектуре это проявляется в отсутствии ясной и цельной формы. 
Скульптуры Ребекки Уоррен (Rebecca Warren), четвертой в «коротком списке» премии Тернера, являют собой неуравновешенные, словно в легком движении распада полуабстрактные формы, составленные из отдельных кусочков глины либо несочетающихся друг с другом предметов, будто случайно оказавшихся в одном ящике с прозрачной стеной. Так или иначе, все работы оборачиваются цитатами из великих -  Бойса, Серра, а также массовой и бытовой культуры.
<<Мелик Оганьян.
Melik Oganian.
SEVEN MINUTES BEFORE.
South London Gallery.
До 22 декабря.
В жюри Премии Тернера входит Маргот Хеллер, директор South London Gallery.  Среди самых лучших галерей Лондона эта отличается самым неудобным расположением (сначала нужно ехать на метро в южный Лондон, затем -  20 минут на автобусе) и самой безупречной политикой. Мой знакомый художник, Белтран Обрегон, считает, что это лучшая галерея Лондона. Сюда не допускается коммерция и кураторы не заботятся о громкости имен, хотя среди их художников есть такие как Гилберт и Джордж, Крис Берден, Он Кавара. Каждый проект здесь – это событие и важная тенденция в мире искусства.
Сейчас здесь показывают видеоинсталляцию Мелика Оганьяна, автора,  знакомого московскому зрителю по 1Биеннале современного искусства, на которой он представил интерактивную инсталляцию «Замедленное движение, от Slave к Valse», предложив зрителю складывать слова, пользуясь тумблерами, расположение которых было случайно и беспорядочно. К тому моменту “Seven Minutes Before” был уже готов, но на биеннале, к сожалению, не попал. Этот фильм – лучшее, созданное Оганьяном,  демонстрируется сейчас в  South London Gallery.
На семи экранах, разместившихся во всю длину галереи, разворачивается эпическое действие, составленное из сцен, не связанных друг с другом логически. Странствующие музыканты, волк в клетке, взрыв автомобиля, томные ландшафты юга Франции сменяют друг друга по законам сновидения, эпизоды которого связаны друг с другом парадоксальной логикой, непонятной после пробуждения. Однако, монтаж сделан так искусно и ритм так напряжен, что, находясь внутри, отдаешься этой логике и все прекрасно понимаешь. Это, безусловно, - «другая реальность», но как-то очень важным для нас образом связанная с нашей.
В South London Gallery, история которой восходит к 1868 году, есть скрытый под половым покрытием  уникальный паркет XIX века по эскизам Вальтера Крейна, известного художника эпохи art neuveau. «Источником искусства является человеческая жизнь» - эта истина, выложенная из разных пород дерева более ста лет назад, актуальна и сейчас.
<<Микромир и геометрия". ГЦСИ. Ю.С. Владимиров
23 ноября 2006 в ГЦСИ (Зоологическая, 13) состоялся круглый стол "Новая визуальность в физике". 15:00, Малый зал. "Микромир и геометрия". Ведущий - доктор физико-математических наук, профессор МГУ Ю.С. Владимиров. Последние открытия нелинейных числовых закономерностей и физико-геометрических пространств элементарных частиц обретают особый интерес для современного искусства.

По-моему, человек испытывающий неизбывную тягу к познанию мироздания неизбежно приходит к искусству, позволяющему нерационализируемыми и несчетными способами выйти за пределы как обыденных, так и научных представлений. В свою очередь, чтобы не оказаться ограниченным лишь наивным искусством, совсем не лишне кое-что знать об этих представлениях. В том числе и о драматической утерянности единой парадигмы описания физического мира. О головоломных сложностях геометрических и, уж тем более, визуальных интерпретаций и, вместе с тем, о поразительных, порой отдающих мистицизмом интеллектуальных - через многие столетия - коротких замыканиях, параллелях. Причем сами физики в  сингулярных областях собственных теорий вторгаются в философские и теологические пространства. Недаром одна из книг профессора Ю.С. Владимирова называется "Фундаментальная физика, философия и религия" (отмечу терминологическую некорректность - рядом с философией скорее следовало бы использовать термин теология).
Преамбула эта появилась для того, чтобы посокрушаться о провальной неявке потенциально заинтересованных в тематике "круглого стола" продвинутых фигурантов нашего современного искусства. И о том, что они вероятно не читают новости@artinfo. А это уж совсем сложно пережить :) И потому не без ехидства замечу, что не только не пожалел о потраченных двух с половиной часах, но напротив, испытал знакомое многим ощущение выигранной партии.
В  чем же игра? Читать книги, такие как главный труд Юрия Сергеевича Владимирова "Геометрофизика"  (600 стр.) или его же книгу посвященную философским основаниям современной теоретической физики, "Метафизика" (536 стр.), нет времени. А может и хуже - тексты физиков, на мой сегодняшний взгляд, обладают чрезмерной избыточностью. И, как правило, содержащиеся в них ключевые, в том числе мировоззренческие мысли, в формате семинара или круглого стола могут быть усвоены на 2 порядка быстрее. 
Сейчас уживаются 3 парадигмы описания микромира:
1) физическая. Представляет ее достаточно популярная теория суперструн (настолько популярная, что главный ее адепт попал в журнал "Афиша"). Здесь и здесь можно познакомиться с азами теории, с 11-мерным пространством-временем (ПВ). Здесь - о кризисе, который по мнению части специалистов испытывает эта теория. Профессор Владимиров того же мнения. Более того, он упрекает сторонников теории в использовании не научных аргументов. То, что большинство научного сообщества ее принимает, не аргумент.
2) геометрическая; восходящая к Клиффорду, Эйнштейну и Калуци c Клейном. Именно ее сторонником является Ю. Владимиров. Не удивительно, что именно на нее он и потратил основное время своего выступления. Идея искривленного пространства, которым можно объяснить гравитацию, принадлежит Клиффорду. Эйнштейн ее развил в Общей теории относительности (ОТО) в 1918 году, введя 4-х мерное ПВ (риманово, то есть с положительной кривизной). Спустя год Калуцци схожим образом ввел 5-ти мерное ПВ для объяснения электромагнетизма. Однако позже были открыты сильное и слабое взаимодействия, и традиция связывать взаимодействия, теперь уже 4: гравитацию, сильное, слабое и электрическое - привела к 8-мерному ПВ. Собственно о таком ПВ и был разговор на круглом столе. 
Геометризм подхода позволяет иллюстрировать его простым примером: массой в 3-х мерном ПВ. Когда тяжелый шарик вытягивает своей тяжестью некую эластичную ткань, на которой лежит, всякая мелочь, оказывающаяся в заглубляющейся к шарику зоне, скатывается к нему. Все не так очевидно в многомерном ПВ, но суть-то таже.
Самое интересное у Владимирова - геометрические образы сильных и слабых взаимодействий. Для первых - куб и октаэдр, так как эти взаимодействия  определяются тремя кварками, из которых состоят тяжелые частицы (протон, нейтрон): "синим", "красным" и "желтым". Для вторых - икосаэдр и додекаэдр (слабые взаимодействия определяются уже 12 кварками: трех "поколений" + разных "ароматов").  Эти фигуры -  "Платоновы тела": октаэдр («Огонь»), гексаэдр или куб («Земля»), октаэдр («Воздух»), икосаэдр («Вода»), додекаэдр («Вселенский разум»). Платон конечно сильно упрощал, мыслил на наивно химическом уровне, но факт все равно поразительный. 
3) концепция дальнодействия; самый парадоксальный взгляд на мироздание, связанный с отказом от понятий пространства-времени. При таком подходе все объекты - и макро и микро - контактируют непосредственно, и контакт этот, действие происходит мгновенно (!) и без посредника.  В масштабах нашего восприятия имеют место события, осуществляются переходы: из одного состояния в другое. В микромире - только вероятности событий и переходов. 
По сути это теория развертывания, реляционная теория. Впечатляет, что в соответствии с ней нет никакого настоящего, только прошлое и будущее - с мгновенным переходом. Более того, строго говоря и будущего нет. Нет - как детерминированного состояния.
Ю. П. 24 ноября 2006>

Все авторские рубрики в иллюстрированной версии смотрите на сайте>

Еще больше нового и интересного в ЕЖЕДневных Новостях Искусства@ARTINFO - http://www.iCKYCCTBO.ru
Пополнение 3-4 раза в день.

Юрий Пластинин
Дмитрий Барабанов
Оксана Саркисян
Лена Лапшина
Александр Соколов
Андрей Ковалев
Андрей Великанов
Сергей Тетерин  
В избранное