Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Новости Искусства@ARTINFO

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка Подписчиков 1.683 RSS
←   Ноябрь 2006   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.artinfo.ru/ru/news
Открыта: 22-12-1999

Автор
Юрий Пластинин

Статистика

1.683 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Новости Искусства@ARTINFO http://www.iCKYCCTBO.ru


Новости Искусства@ARTINFO
http://www.iCKYCCTBO.ru
в Сети, в Мире, в России, в Москве, в Питере, Веб навигатор (музеи, ярмарки, фестивали, периодика etc), периодика, фото и аудио репортажи,  "Theory is Sexy"  с Александром Соколовым, "АРТФон с Оксаной Саркисян", Арт-Лондон с Еленой Зайцевой, Венские заметки Лены Лапшиной, репортажи Михаила Молочникова из Берлина, SUPREMUS Zurich, "АРТикуляция" с Дмитрием Барабановым и другие специальные проекты>
Выпускающий редактор - Юрий Пластинин

9.11.2006
N 188: 

<<АРТикуляция 72 с Дмитрием Барабановым (здесь)  Апофеоз Родченко. Ятаганы от Victorinox, арафатки от Hermes. Секс и джигитовка. Контемпоральное шинуазри. Объятия в контексте перенаселенности. Этнография и глобализм. Чешский юмор и его тени.

<<Венские заметки Лены Лапшиной #6. (здесь)  Lobster or Fame#2 или как-бы приморское Viennale'06. Хотя Вена и не обладает выходами к морям, но несмотря на это интенсивно пытается компенсировать подобную географическую ситуацию символикой своих культурных мероприятий. Сплитский Кинофестиваль представляется хвостом дельфина. ОК. Логично. Сплит - это морской курорт. Но почему именно коралловый риф в сопутствие с криками чаек рекламного ролика и "легендарной" виенальской сумочкой кроко-дизайна должны отражать нынешний Венский Кинофестиваль Viennale'06 ? Неважно. Приступаем к программе.

<<АРТФон с Оксаной Саркисян - 15 (здесь) Когда деревья были маленькими. О проблемах молодых художников высказывались Фаина Балаховская, Нелли Подгорская (Айдан галерея), Владимир Овчаренко (Риджина), Марат Гельман (галерея Гельмана), Елена Селина (галерея XL), Дарья Пыркина и Ирина Горлова (ГЦСИ, кураторы проекта «Стой! Кто идет?»), а так же сами молодые художники: Юлия Жданова, Аня Орехова, Виктория Ломаско, Диана Мачулина, Леший и Максим Роганов из группы «Наливка-запеканка», Иван Бражкин>

<<"Казус биеннале". Александра Галкина. (здесь) В октябре 2006 года в Грузии состоялась международная выставка «Кавказская биеннале – Декларация», которая заявлена составной частью Кавказской биеннале, планирующейся в 2007 году. Лейтмотивом многих работ, представленных на выставке, так или иначе, является «изменяющийся мир» в смысле его социополитической трансформации во времени. Однако за немногими исключениями искусство, представленное на выставке, похоже на то многое, что сейчас представляется как «искусство постсоветских стран». Претендующее на роль современного и имеющее амбиции в области сложившегося художественного контекста, оно зачастую спекулирует на «базовых ценностях» (национальных, религиозных), тавтологично размещая себя на периферии глобального художественного процесса. Далее> 

<<Михаил Молочников из Берлина. До 12 января в "DEUTSCHE GUGGENHEIM"( www.deutsche-guggenheim-berlin.de) открыта выставка "Matthew Barney and Joseph Beuys".Остроумный кураторский проект построен по принципу диалога двух художников: живущего и мертвого. Мистическая беседа при помощи произведений искусства, я  бы сказал дуэль, в которой уверенную победу одерживает Joseph Beuys. На выставке представлены графические листы, инсталляции, объекты, документальные кадры перформансов. Если кто то будет до нового года в Берлине рекомендую посетить "GUGGENHEIM". Кстати, по понедельникам вход в музей для всех бесплатный.
Далее>

<<Владимир Архипов с проектом "Функционирующие скульптуры /Бразилия" на 27-й биеннале современного искусства в Сан-Пауло (Sao Paulo, Сао Пауло) 2006 года>

<<Федеральное агентство по культуре и кинематографии  и Государственный Центр современного искусства объявляют прием заявок на второй ежегодный всероссийский конкурс в области современного  искусства «Инновация».
Оргкомитет конкурса присуждает следующие премии в номинациях:
- «Произведение визуального искусства» -  200 000 рублей;
- «Кураторский проект» -  200 000 рублей;
- «Теория, критика, искусствознание» - 150 000 рублей;
- «Региональный проект современного искусства» - 100 000 рублей;
- «За творческий вклад в развитие современного искусства» - 100 000 рублей;
- «Новая генерация» - 100 000 рублей.
Заявки на конкурс, в электронном виде по строго установленной форме, принимаются Государственным Центром современного искусства до 15 января 2007 г.

АРТикуляция 72 с Дмитрием Барабановым.  Апофеоз Родченко. Ятаганы от Victorinox, арафатки от Hermes. Секс и джигитовка. Контемпоральное шинуазри. Объятия в контексте перенаселенности. Этнография и глобализм. Чешский юмор и его тени.
<<Динамика фотообъективности
Александр Михайлович Родченко (1891-1956) по прозвищу Анти – легендарный классик авангарда, адепт беспредметного искусства, непревзойденный идол конструктивизма, кудесник ракурсных сокращений, обладатель выдающихся зрительных анализаторов и т.д. и т.п. Его юбилейная (все-таки 115 лет исполнилось со дня рождения) мега-ретроспектива под названием «Фотография – Искусство», организованная Московским домом фотографии – капитальный отчет благодарных преемников. Сотни винтажных отпечатков образуют прихотливые смысловые лабиринты. 
Необыкновенная способность Родченко видеть не так, как предписано законами физиологии, нормами здравомыслия и канонами социалистического реализма, позволила художнику создать впечатляющие галереи хрестоматийных фотоснимков. Неудивительно, что задавшимся целью отсканировать негативы Родченко сотрудникам МДФ пришлось потратить на это благородное занятие аж четыре года. 
Экспозиция, подготовленная внуком Родченко – Александром Лаврентьевым - являет собой мозаику из множества снимков, объединенных в тематические циклы. На выставке всё редуцировано и рубрицировано, в программе: «Эксперименты и ракурсы», «Фоторепортажи» и «Фотоколлажи», «Спорт» и «Лирика», etc., etc. Проект сопровождает объемистый фолиант – выпущенная в рамках издательской программы Интерроса монография призвана облегчить процессы понимания художественных воззрений Родченко.
«Мы обязаны экспериментировать» - заявлял в 1920-е гг. корифей модернизма, систематически подтверждая свои слова делом. К счастью, опыты у Родченко получались весьма убедительными. На выставке ощущается попытка устроителей представить максимальное количество творческих граней фотографа, это касается и сюжетного репертуара, и хронологии. 
Портреты членов ЛЕФа здесь непринужденно соседствуют с обложками журналов «Советская архитектура» и «Красное студенчество», а рискованные перспективные архитектурные виды - с бодрыми трамваями, беззаботными брандмейстерами и экстравагантными пионерами. Свернутые в «змеиные» клубки мотки фотопленки, бумажные самодельные игрушки-«Самозвери», созданные совместно с Варварой Степановой в качестве фотоиллюстраций к детской книге Сергея Третьякова, конно-спортивные соревнования, строительство Беломоро-Балтийского канала и реклама для фильмов Дзиги Вертова – всё это есть на выставке.
Любопытно, что регулярно снимать Родченко начал в возрасте 33 лет, уже будучи весьма известным художником. Очень интересно наблюдать, как со временем трансформируется его авторская манера - неизбежные спортивные парады на Красной площади тридцатых годов, фантасмагорические пирамиды из счастливых безрефлексивных тел-винтиков со временем сменяются рафинированными, тонущими в мареве цирковыми сценами с участием эквилибристов, клоунов, дрессировщиков и акробатов. 
Словно бы предчувствуя грядущие обвинения в формализме, Родченко писал: «Огромная опасность - абстрактные теории для практиков - выдуманные ради эстетики…». Что ж, умный практик Родченко сумел сформулировать в своем творчестве целый ряд принципов, самым решительным образом расширивших границы искусства. Даже спустя полвека после смерти классика его открытия, растасканные на цитаты, вдохновляют тысячи восприимчивых художников, дизайнеров и фотографов по всему миру. Самое время и нам переосмыслить его наследие…
Просмотр рекомендован. 

До 29 ноября. Московский Дом фотографии (в МГВЗ «Манеж», Манежная площадь, 1)
<<Восточный экспресс
По некогда раз и навсегда заведенной традиции, население наших широт перманентно пребывает в ожидании откровений с Востока. Тут уж ничего не поделаешь. Словно бы потакая этим настроениям, вот уже вторую неделю в столице проходит загадочный фестиваль под названием «Роза мира». 
Примечательно, что в рамках пресловутого мероприятия московским зрителям решено представить и ориентальные версии contemporary art’a. В то время как в особняке Спиридонова зрителей знакомят с искусством Центральной Азии (гастроль кураторского проекта Виктора Мизиано, показанного на Венецианской биеннале’ 2005), в «Галерее на Солянке» публике предложено приобщиться к модному китайскому искусству.
Действительность такова - среднеазиатское современное искусство из Казахстана, Киргизии, Узбекистана и Таджикистана в основном демонстрируется в формате видео. Чтобы ознакомиться с предъявленными антологиями и в полном объеме изучить эти видеоархивы необходимо потратить как минимум двое суток. Я честно отсмотрел энное количество кадров, связанных с иссык-кульским художественным проектом, перформансы группы Кызыл-трактор, а также метафорическую порубку кочанов капусты под мелодраматическое музыкальное сопровождение. Что я могу сказать? Только на первом этаже вас ждет как минимум 10 заряженных под завязку видеоплееров, так что думайте сами.
Я не буду утверждать, что это искусство неинтересно, отнюдь нет. На выставке достаточно эффектных проекций. Так, ролик «Пастан» Ербосына Мельдибекова живописует волнительно-садистскую сцену допроса с пристрастием. Обнаженные модели в версии Алмагуль Менлибаевой бодро перемещаются по снегам и степям, а также вполне себе аллегорически обнимаются, лежа на проезжей части богом забытого шоссе среди отрубленных овечьих голов. Проект Рустама Хальфина «Любовные скачки» и вовсе являет собой причудливую контаминацию джигитовки и Кама-сутры – секс верхом на лошади гарантировано обеспечивает внимание аудитории.
Эксплуатация восточной экзотики вкупе с интернационально ориентированными месседжами призвана продемонстрировать адекватное владение соответствующими навыками изготовления конкурентоспособного современного искусства. Конечно, ощущается предельная старательность, а порой и некоторая натуга, однако в целом глобалистский продукт соответствует всем международным ГОСТам. Что и требовалось доказать. 

«Искусство Центральной Азии. Актуальный Архив». До 15 ноября. Особняк Спиридонова (М. Гнездниковский пер., 9/8 стр.1)
<<Made in China
Тем временем, в «Галерее на Солянке» экспонируется проект братьев Чена и Кьяна Гао под названием «Один и вместе» (в рамках вышеупомянутого фестиваля "Роза мира". Контемпоральное шинуазри представляет собой два десятка цветных и черно-белых фотографий, подвергнутых соответствующей обработке. Выставка примечательна по нескольким причинам: в частности, со страшной силой манифестируется невероятная модность братского дуэта, кроме того, куратором проекта выступила директор МДФ Ольга Свиблова. 
Первое, что надо знать о братьях - Gao Bros. должны были представлять КНР на Венецианской биеннале 2001, однако злокозненно не были выпущены из страны. Как бы то ни было, Москва – не Венеция, и в данный момент прогрессивные вольнолюбивые китайцы демонстрируют нам своё импортное искусство. 
Второе, - на фотографиях Гао люди обнимаются в изрядных количествах. Они делают это повсеместно: на городских улицах и площадях, на берегах рек, в театрах, скверах, одним словом – везде. Само собой, часть обнимающихся рискованно обнажено, что, в рамках контрастного сопоставления, создает определенное драматургическое напряжение. Натурщики представляют все срезы современного общества – в наличии спортсмены, военные, полицейские, влюбленные парочки, разношерстная молодежь, рабочие и т.д. Многие из них обнимаются так, словно бы прощаются с жизнью.  
Сценография произведений Гао разнообразна, но трейдмарк всегда константна – это объятия. Сцены, запечатленные братьями, чрезвычайно кинематографичны, композиционно изысканы, а иногда еще и освещены в соответствии с заветами Караваджо. Порой самодостаточная фиксация объятий сменяется более затейливыми построениями. Так, панно «Здание, которое никогда не будет достроено» являет собой постэшеровский фотомонтаж, напоминающий декорации компьютерной игры. Аналогичным образом обнимающиеся парочки населяют и космическое пространство на работе «Россыпь №3».
Несомненно одно - коллективное бессознательное китайцев сильно отличается от европейского. Многовековая скученность народонаселения и постоянное присутствие на горизонтах бытия разнообразных соотечественников фатальным образом изменило конфигурацию личного пространства. 
Мотивы персонального одиночества в многомиллиардном государстве, а также темы неизбежного включения в толпу и воздействия толпы на индивидуальность – зрелище печальное до невозможности. Что ж, еще Ганс Христиан Андерсен в свое время метко подметил: «В Китае и сам император, и все его подданные – китайцы». Глубокомысленно солидаризируюсь… 

До 19 ноября. Галерея «На Солянке» (Солянка, 1/2, стр. 2, вход с ул. Забелина)
<<Шутка-юмор
Любопытно, что в ЦСИ М’АРС сейчас также можно наблюдать групповой прорыв, но отнюдь не с Востока, а с Запада, точнее из Чехии. Проект называется Shadows of Humour и представляет собой отражение современной чешской арт-сцены по версии куратора Уильяма Холлистера.
Анонсированные «Тени юмора» чрезвычайно своеобразны – так, первым делом, зрителей встречает работа Зденки Ржезачовой «Бонбоньерка» - шоколадно-марципановый набор из фрагментированных частей тела, как то: отрезанный нос, ампутированные пальцы рук и ног, уши, челюсти и т.д. Сие дежа вю в виде оммажа Стефану Шанабруку, виденному мной не далее как год назад, фланкируют политизированные объекты Радована Черевки (коктейль Молотова в окружении игрушечных солдатиков) и «Человеческое мясо» Гуммы Гуара (лайтбокс с изображением пресловутых консервов). 
Юморина продолжается – Поде Бал знакомит публику с дизайнерскими новинками – выставленная паранджа имеет вырез-бойницу в виде фирменного логотипа Nike, рядом покоится арафатка с лейблом Hermes и кривой ятаган с эмблемой Victorinox. Ленка Клодова ничтоже сумняшеся декорирует живот беременной женщины циферблатом, в то время как Ян Якуб Котик выкладывает из тостов разной степени поджаренности мотор турбореактивного истребителя А-10 Thunderbolt.
Довольно зловеще выглядят «Игольники» Иржи Черницки – яркие подушечки из ткани для булавок являют собой различных вышитых персонажей, утыканных иголками. Замыкает панораму муляж ребенка без лица от Криштофа Кинтера, лопочущий что-то на лилипутском наречии.
Сдается, что тени восточноевропейского юмора, пожалуй, не менее абсурдны, нежели и сам юмор. Некогда Хармс говаривал: «Номер моего телефона легко запомнить: 32-08 – тридцать два зуба и восемь пальцев». Аналогичным образом, наследие Франца Кафки и Яна Шванкмайера в исполнении чешских художников дает веселые метастазы, а кто сказал, что современное искусство должно быть скучным? 
До 11 ноября. ЦСИ M’АРС (Пушкарев переулок, 5)
<<Венские заметки Лены Лапшиной #6.  Lobster or Fame#2 или как-бы приморское Viennale'06. Хотя Вена и не обладает выходами к морям, но несмотря на это интенсивно пытается компенсировать подобную географическую ситуацию символикой своих культурных мероприятий. Сплитский Кинофестиваль представляется хвостом дельфина. ОК. Логично. Сплит - это морской курорт. Но почему именно коралловый риф в сопутствие с криками чаек рекламного ролика и "легендарной" виенальской сумочкой кроко-дизайна должны отражать нынешний Венский Кинофестиваль Viennale'06 ? Неважно. Приступаем к программе.
<<Хотя Вена и не обладает выходами к морям, но несмотря на это интенсивно пытается компенсировать подобную географическую ситуацию символикой своих культурных мероприятий. Сплитский Кинофестиваль представляется хвостом дельфина. ОК. Логично. Сплит - это морской курорт. Но почему именно коралловый риф в сопутствие с криками чаек рекламного ролика и "легендарной" виенальской сумочкой кроко-дизайна должны отражать нынешний Венский Кинофестиваль Viennale'06 ? Неважно. Приступаем к программе.

Первое и далеко не последнее разочарование американского сектора - Romance & Cigarettes Johnа Turturro (иллюстр. 7). Правило - "не доверяй фильму, в котором участвуют более двух известностных актёров" (в данном случае Susan Sarandon, Steve Buscemi, James Gandolfini, Kate Winslet и т.д.) - действует неукоснительно. Музыкально-танцевальная комедия. Всё как-бы очень развлекательно. Единственная оригинальность - неожиданное драма-трагическое окончание. Главный герой умирает. От курения. Министерство здравоохранения повидимому предупреждает... Не смотреть.

Заключительный гала-фильм фестиваля также поддерживает имидж американского участия - A Prairie Home Companion Robertа Altmanа. Вновь куча приличных атёров (Woody Harrelson, Tommy Lee Jones, Kevin Kline, Meryl Streep), кантри-саунд до упаду и пара смешных нижепоясных анекдотов сопутствуют повествованию о когда-то давно существовавшем лайв-радио-шоу, его участниках и ангеле - непонятном женском создании, снующем в белом макинтоше по сценировке... Лучше не смотреть.

Bobby Emilio Estevezа. Снова старые знакомые - Harry Belafonte, Anthony Hopkins, Demi Moore с другом, Sharon Stone и море прочих - в темпе демонстрируют время надежд. 60-е. Bobby - Robert Kennedy, Martin Luther King... Несмотря на это пара стоящих инсценировок. Чего только стоит одна сцена в парикмахерской, в которой Sharon Stone приводит в порядок причёску и повышенно-алкоголизированное состояние Demi Moore. Или в номере отеля, где юный друг Demi Moore исполняет роль мессии - продавца опиумов для народов. Стоит посмотреть, но пренебрегая при этом последними 20-30 минутами, которые тонут в пропагаде демократических истоков и светлого политического будущего (возможно и необходимой всвязи с предстоящими выборами), перемешенной с бесконечными документальными вставками, патетикой и мелодраматично затянувшейся возвышенностью.

A Scanner Darkly Richardа Linklater (иллюстр. 2). Играют Keanu Reeves, Woody Harrelson и Winona Ryder. И это ещё не всё. Весь фильм обработан в нарисованной манере через ротоскоп-фильтр. Всё как-то предстаёт в нестабильно плавающем состоянии. Подобно героям фильма, постоянно находящимся в hi-состоянии (впоследствие захватившего штаты наркотика "Д"). Оптический ротоскоп-эффект абстрагирует известные лица, но "матричные костюмы", в которых скрывается от окружения наркоман "Neo" (он же работник отдела по борьбе с "Д", анонимно приставленный наблюдать за самим собой), постоянно действуют на нервы своими визуально-незатейливыми мельканиями. Да и ротоскоп-обработка фильма довольно быстро приедается. Лучше не смотреть, предполагая, что скорее всего "A Scanner Darkly" должен быть занимательным фильмом на занимательную тему с занимательными актёрами.

Пожалуй единственное исключение желательного избежания USA-screenings составляет Little Miss Sunshine Michaelа Arndt (иллюстр. 6). Девочка Olive мечтает принять участие и победить в конкурсе детской красоты под названием "Little Miss Sunshine". На этом безнадёжном пути её достойно сопровождают мама (сервирующая семейные обеды в упаковках и на одноразовой посуде), папа (полнейший неудачник, обучающий желающих секретам успеха по разработанной им семиступенчатой системе), брат Dewey (как-бы сошедший из мультфильма "Дария" ненавидящий всех и давший обет молчания поклонник Ницше), дядя Frank (свершивший неудавшийся акт суицида по причине невзаимной однополой любви профессор) и наконец дедушка (понюхивающий в запертой ванной кокс и напутствующий внучку на участие в конкурсе танцами с эротическими добавками). Всё это безумное путешествие проходит на неисправном микроавтобусе, который в виде рефрена периодически приходится разгонять общими усилиями и запрыгивать на скорости поочерёдно внутрь. Гениальна воссоединяющая всё странное семейство последняя сцена в виде морально-танцевальной поддержки для Olive - протест против педофильного ханжества организаторов подобных "Little Miss Sunshine" мероприятий. Смотреть нужно.

Французский раздел представлен типичной продукцией для франкофилов-любителей. Как обычно зачастую привлекательные сюжеты о сложности взаимоотношений, связанных с сексуальностью, её преодолением, избеганием или догонянием. Представители приличного французского кинематографа в стиле TV-канала Arte (каждый местный интеллектуал утвеждает естественно, что смотрит исключительно Arte, но статистика конечно утверждает обратное...). Julie Depardieu представлена сразу двумя новыми ролями: легкомысленно-поверхностной составительнице банальных фото-романов Ariane в Toi et moi Julie Lopez-Curval с неплохим дизайном в стиле двигающихся фотографий и надломленной жизнью Jeanne в Le Passager Ericа Caravaca. Dans Paris Christopherа Honore (иллюстр. 11) о истории двух братьев и Париже - можно как и два предыдущих - смотреть.

К сюжетам о сложных взаимоотношениях можно добавить такие интересные работы как: турецкий фильм Iklimler Nuri Bilge Ceylan (иллюстр. 12) со статичной камерой, узкоугольным объективом, крупными деталями первого плана и двоящимися явлениями второго; иногда слишком поэтичный иранский Zemestan Rafi Pitts (иллюстр. 13) с убедительным Ali Nicsolat в роли Marhab; южнокорейские Sa-kwa Kang Yi-Kwan и красивый Peterpan-eui Gongsik Cho Chang-Ho; до деталей реалистичная драма немецкой провинции Sehnsucht Valeska Grisebach с непрофессиональными актёрами и суперприближённой камерой; два фильма японского режиссёра Hiroki Ryuichi Vibrator (иллюстр. 3) и Yawarakai seikatsu, снимающего крутую Terajima Shinobu в ролях лабильных одиноких и сексуальноозабоченных девушек. Смотреть.

Стоит особо отметить филиппинский куриоз о любви и смерти на острове Негрос Pangarap ng puso Mario O'Hara, о любящих друг друга с детства "Ромео" (повстанец Хосе из бедной рыбацкой семьи) и "Юлии" (умная, справедливая и красивая дочь из богатого дома Нена). Их любви постоянно мешают какие-либо демоны. Иногда сказочные создания-страшилки, иногда милитаризованные бандиты. Плохие и очень брутальные военные в контрасте к вечно поэтичным и постоянно танцующим и улыбающимся хорошим. Но дело даже не этом, а в последней сцене фильма. Подобный эпогей поэзии, насилия и побеждающей всё вечной любви не найдётся даже в Боливуде... Камера сверху. На траве филиппинских джунглей лежит на спине раненная девушка в белом - Нена. Её в это время насилует какой-то плохой солдат. Справа от Нены лежит на спине раненный юноша Хосе в рембовском прикиде (ведь до данного момента он находился в процессе мщения убийцам своей семьи, которые также живописно изнасиловали его). Умирающий Хосе держит руку Нены, умирающей и методично покачивающейся под солдатом-насильником-демоном. При этом он впервые признаётся ей в своей долгой любви шепча: "Я тебя люблю...". Конец. Советовать смотреть подобный фильм с одной стороны просто невозможно. С другой стороны - где ёще такое увидишь? Остаётся открытым один интересный вопрос - кто-же выбирает такое для Viennale?

После портящего филиппинский имидж фильма малийская лента Bamako Abderrahmane Sissako достойно представляет свою страну. Выпускник ВГИКа Sissako снял очень красивую политическую фикцию африканской общественной драмы на фоне тихой интимной семейной драмы певицы Mele (Aissa Maiga, иллюстр. 9) и её безработного мужа Chaka (Tiecoura Traore). Смотреть.

Фаворит - о котором ничего нового практически не скажешь кроме того, что Aki Kuarismäki снял новый фильм, который называется - Laitakaupungin Valot (иллюстр. 10). Статичная долгая кадровка, интерьеры с торшерами и диванами семидесятых, малословная тишина, старые американские автомобили, алкоголь, сигаретный дым. Стильный неудачник Koistinen (Janne Hyytiäinen) и новая femme fatale Kuarismäki Maria Järvenhelmi в роли Mirja. Пример диалога: "Как там было?". Koistinen после освобождения. Курит. Пауза. "Ворота были закрыты." Курит. Пауза. "Нельзя было выйти." Смотреть как всегда.

Что ещё? Короткометражные. Безпрерывной назойливой западной found-footage-эстетикой можно полностью пренебречь. Представленным коротким из России аналогично. Напротив смотреть стоит обладающий всеми преимуществами большого фильма французский короткометражный La Lecon de guitare Martinа Rit (иллюстр. 8), просто сделанный современный казахский вариант рассказа Чехова About Love Дарежана Омирбаева и непременно No Day Off Ericа Khoo. Viennale-тrailer My last Minute стал-бы стоящим коротким если-бы он закончился немного раньше. Leos Carax снял хорошую идею - автор прикуривает сигарету, садится за компьютер, одевает очки, набирает: "сегодня я бросил курить", затягивается, тушит сигарету, достаёт из стола пистолет, "БУМ!"... Больше нечего добавить. Суперфильм. Но Leos Carax не смог остановиться вовремя и прогоняет в конце какой-то фильм в фильме на мониторе компьютера. Что-то типа чёрно-белого с бегущим мальчиком. Смотреть, но непременно выключить сразу после "БУМ!". 

Небезинтересно представленная для сравнения серия немецкоязычной классики семидесятых. Die Verwundbaren Leo Tichat, Liebe ist kälter als Tod (иллюстр. 4) и Katzelmacher Rainer Werner Fassbinderа - примеры характеризующие немецкое пробюргерское общество с искусственными ребелирующими героями, параллельно наслаждающимися плодами этого общества, в котором женские фигуры существуют только в роли ползающих перед "ребелирующими героями" созданий. Напротив непременно стоит ознакомиться с визуально более самостоятельной работой менее известной коллеги Ulrike Ottinger Bildnis einer Trinkerin (иллюстр. 5).

Из документальных фильмов любителям чёрной музыки и политически-некорректных шуток можно порекомендовать Dave Chapelle's Block Party Michelа Gondry с участием Erykah Badu (иллюстр. 1), Kanye West, The Fugees и конечно назойливого Dave Chapelle (Сколько белых требуется чтобы заменить лампочку? Ни одного. Нужно просто позвать нигера...).

В завершение фестиваля для тех, кто всё-ещё так ничего и непонял в важнейшем для нас искусстве кино, Viennale предоставляет возможность crash-курса для чайников The Pervert's Guide to Cinema Sophie Fiennes. В двух частях (вообще-то трилогии) Slavoj Zizek на турбо-классических примерах (Vertigo, Lost Highway, Blue Velvet, Matrix etc.) популярно и по Фрейдовским принципам объясняет что-же хотел сказать художник, видимо для лучшего понимания помещая себя в копированную сценировку обсуждаемых сцен. Итс а рыалы пэрвэррт воррлд...

Marginalien aus Wien, 2006 © Lena Lapschina
www.viennale.at
<<АРТФон с Оксаной Саркисян - 15 Когда деревья были маленькими. О проблемах молодых художников высказывались Фаина Балаховская, Нелли Подгорская (Айдан галерея), Владимир Овчаренко (Риджина), Марат Гельман (галерея Гельмана), Елена Селина (галерея XL), Дарья Пыркина и Ирина Горлова (ГЦСИ, кураторы проекта «Стой! Кто идет?»), а так же сами молодые художники: Юлия Жданова, Аня Орехова, Виктория Ломаско, Диана Мачулина, Леший и Максим Роганов из группы «Наливка-запеканка», Иван Бражкин>
<<В поисках Другого
Тема о молодых художниках родилась в процессе общения с арт критиками которые не сговариваясь в унисон стали вздыхать о том, что единственное чего нам не хватает так это молодых художников. Фаина Балаховская сожалеет, что несмотря на бешеные деньги, которые вкладываются в современное искусство, попытки устроения теплиц в галерее Стелла, вся эта работа на будущее имеет маленький эффект пока. Потом это не дети. Всем нашим молодым художникам около тридцати. Всегда были системы художественного образования, от подмастерьев до свободных студентов. Но нельзя воспринимать место художественного образование как машину. Всегда образование – в первую очередь общение со сверстниками, которые тебя учат наравне с учителем. Куча таких компашек известна в истории искусства. Особенно это традиция близка нам по неофициальному искусству, где возникали круги (вставляю я). Малевич, Родченко, Мирискуссники – продолжает Фаина перечисление разновозрастных плотных групп, куда попадают молодые люди. Так же и парижская богема – нельзя не упомянуть это явление. И в Нью-Йорке – тоже плотные компании…. Сейчас у нас молодой человек не может попасть в такую историю. А дети, попадающие в художественные заведения… там настолько мутная ситуация, нет определенной заточенности интересов под современное искусство, и там не могут возникнуть компашки. Детей учат ремеслу, и там не может возникнуть искры.

Перефразируя по аналогии Андрея Ковалева, который утверждает, что в редакции интересоваться отделом культуры начинают в моменты близкие к закрытию издания, можно сказать, что интерес к молодым художникам возникает, когда сообщество задумывается о своем месте в истории искусства. Ведь единственное, что действительно определяет ценность искусства, так это последователи. Ни авторитетность институций, ни рыночная стоимость произведения искусства, надо признать, не дают полной гарантии актуальности того или иного художественного явления в сфере духовного опыта человечества. Так что легитимность художественного сообщества действительно определяется  наличием последователей.
<<На старт!
В неофициальном искусстве молодые художники взращивались в атмосфере дружеских кругов, где  поколенческое деление было вполне преодолимо. И хотя у нас так и не появилось профессионального образования, то надо отдать должное арт сообществу, исправить эту ситуацию делали попытки многие. Так появилась школа современного искусства на Якиманке. Позже курсы лекций для молодых художников читались при Центре Сороса (Москва), а когда он закрылся, инициативу взял Иосиф Маркович, организовав лекции при Институте проблем современного искусства. Но в 90х молодых художников, оказавшихся востребованными рынком,  открывали галереи. Правда, молодыми художниками в начале 90х были Осмоловский, Кулик, Бренер,  дуэт Виноградов/Дубосарский.  В принципе это были уже сложившиеся авторы со своими вполне артикулированными стратегиями.  Пользуясь терминологией   Марата Гельмана, их уместней было бы назвать «новыми» художниками.  А вот молодые продолжали беспокоить своим отсутствием, и повинной в их отсутствии была назначена нестабильная ситуация. Позже к ней прибавилась и экономическая составляющая – отсутствие грантов, школ, стипендий. Однако  необходимость в  молодых художниках не отпала. Напротив, рынок стал требовать новых=молодых художников. Эту ситуацию комментирует Нелли Подгорская, сотрудник Айдан галереи: «Кризис-то в чем? Работает 5-6 человек. Круг музейщиков, коллекционеров – как здесь, так и на Западе – один и тот же. И вот они придут на выставку, через месяц - на другую, а в галерее одно и тоже? Надо работать постоянно. Как говорил мой учитель – нельзя выходить на сцену без вдохновения, его надо учить. А художники ждут. Придет - не прийдет, будут деньги - не будет денег».

Одна из первых выставок молодых художников «Винил» прошла в XL галерее. К сожалению, с Леной Селиной встретиться не удалось, она очень занята (так что начинающим художникам придется немного подождать, если они решили к ней обратиться). Вообще же ситуация по сравнению с 90ми изменилась. В девяностых молодыми были сами галереи, и молодые художники чувствовали себя с ними более естественно. Теперь галереи выросли, окрепли и их интересуют мега проекты музейного уровня, международные арт ярмарки, раскрутка уже имеющихся художников. Молодым художникам уже уделяется не столько внимания. Так не оправдал себя проект Стелла галереи, начавшей сотрудничество с молодыми художниками. Сделав одну групповую выставку, сегодня галерея уже не так внимательна к их проблемам. Сегодня нашим молодым художникам, как на западе,   приходиться добиваться внимания известных галеристов.

В Айдан галерее с материнским вниманием художников встречает Нелли Подгорская. Она рассказала об уровне профессионализма, которому должен соответствовать молодой художник.
«Приходит человечек, портфолио приносит или СД. Если нам не подходит – я стараюсь необидно объяснить что это не к нам.
Другой вариант, когда есть что-то, видно, что человек думает, но техники не хватает, ну масса всего может быть. Капелька, зацепка, недодумано, недожато. В этом случае мы рекомендуем ходить на наши выставки. Они начинают ходить, общаются, смотрят, смотрят портфолио, вникают в специфику Айдан галереи. Но «супер» за 5 лет – пару человек: Оксана Мась, Лена Берг – сразу можно делать выставку.
Но часто художники не вполне понимают, что надо именно для Айдан галереи.
Когда художник приносит 10-20 проектов, сразу видишь, с кем имеешь дело. Но молодые художники приносят обычно 4 – 5 проектов, у них еще не наработано.
У нас требование – очень красиво, но это мало. Идея опять же должна быть доступна, она должна читаться. Но дна этой идеи не должно быть видно.
Молодых художников у галереи много Ростан Тавасиев, Ксюта… Ростан как раз пример второй. Ему предложили ходить и учиться. И он ходил два года, и когда он принес свой проект – это было счастье.
Глубина таланта – работоспособность тоже важна. Способность поставлять новые идеи, новые проекты, новые работы. Часто хорошо стартовавшие молодые художники себя быстро исчерпывают.
Ну а потом нужно иметь образование – гениев, которые ничего не зная делали потрясающие вещи – единицы за всю историю человечества.
Человек может чувствовать, видеть, но сделать – это он не сможет, если у него нет инструмента, умения.
Необходима так же яркая индивидуальность, личность. Иначе все быстро заканчивается. У нас было пару выставок Валеры Панова – исчез, пропал… видимо исчерпался».
А влияет ли галерея на художников? «Мы от этого стараемся открещиваться. Единственное, что мы можем порекомендовать, сделать работу другого размера. Иногда рекомендуешь  подумать как развить тему, и человек может больше не прийти. Конечно это очень серьезная работа с ребятами и очень страшно ошибиться, можно не заметить…».

В галерее Риджина постоянно происходят выставки молодых художников, но западных. Владимир Овчаренко. Современное искусство – глобально и конкуренция глобальна. Есть отклонения: положим в России больше покупают русских художников. Но есть глобальный рынок, там есть свои герои. И ты конкурируешь не с Васей и Петей, а с Джоном и Сарой». То, что рынок требует новых имен,  закономерно и естественно. «Коллекционеров ограниченное число. Если вы купили 5-7 работ Дубосарского/ Виноградова, хочется уже иметь еще  кого-то.
К нам не часто приходят молодые художники. И откуда их взять. Ситуация вообще плачевная с образованием. В ВУЗах художественных учат расписывать купола или писать для набережной. На западную выставку молодому художнику поехать пока сложно. И если художник не знает, какие выставки проходят в Берлине, Лондоне и Париже, он не знает, что уже сделано. Поэтому наши молодые художники не конкурентно способны. Как бы Нокиа мог  выпустить новый телефон, если б не знал, что сделали конкуренты. Контемпорари арт – как мы говорим, это авангард, это все время что-то новое. А как художник может знать, что нового, если он не знает, что уже было. Конечно, Интернет хорошо, но не дает полную картину. Чем можем, мы поддерживаем, но все мы для них сделать не можем. Мы не можем взять 17-летнего человека и начать его воспитывать. Не наша функция галерейная воспитывать кадры. Мы ждем, что он подойдет к нам в определенной степени готовности. Но мы ему много даем – выставочные площади, финансирование, имя». Какие критерии существуют, для того чтобы начать вкладывать деньги в художника? «Мы смотрим, что с художником происходит. Насколько он искренен. Сейчас много искусства, которое высосано из пальца и построено  на принципах маркетинга. Если мы видим, что художник горит, он сконцентрирован, если есть перспективы, в том числе и рыночные – мы работаем.
Но наш принцип простой – не будет хватать художников – будем завозить. Таджиков завозят, так же мы будем завозить американских, шведских художников…. Конкуренция очень серьезная и отсутствие образования делают нашу молодежь не конкурентно способной».  

Другая стратегия у галереи Марата Гельмана, но и здесь не особенно нуждаются в молодых художниках, хотя и предоставляют им для экспериментов на время летних каникул выставочные площади. «В обязанности галереи входит переносить из тени в свет. Представлять значительные явления. Иногда это молодые, иногда – неизвестные из провинции. То есть, у галереи нет задачи работать с молодыми художниками. В то же время, новое всегда интересно… Что касается того, есть они или нет – понятно что их нет, так как нет системы образования – откуда им взяться. Может быть, в том числе у нас, замыленные глаза. Галерея – формальная вещь. То есть в году 12 месяцев, значит не более 15-ти выставок. Значит если в галерее постоянные отношения с 20-ю художниками, то и особо места нет для молодых. Правда, сейчас мы переезжаем в новое помещение, и в этом помещении будут экспериментальные проекты.
Надежда на то, что художники молодые есть – она у всех теплится. У каждого своя стратегия в этом направлении. Мы ставим перед собой задачки, но это скорее относительно новых художников, а не молодых – так мы не формулируем. С другой стороны если раньше галерея росла вместе с художниками, то сейчас это мощный механизм по раскрутке. И если сейчас появится группа молодых художников, для галереи не составляет проблемы продвинуть их. Но должны быть другие усилия. Как раз сегодня я обсуждал возрождение всероссийских молодежных выставок. Последняя 17-я молодежная дала толчок многим художникам. Выставка без всякой концепции с открытой экспертизой. Тогда это было так: позади Манеж, перед входом на выставку – жюри. Тогда получился интересный результат. Но тогда были «новые», а не молодые. Является ли отсутствие молодых художников основной нашей проблемой? Не думаю. Я считаю, наша основная проблема  в том, что между публикой и художниками пропасть непонимания, которая со стороны публики увеличивается. Мракобесие просто. Сегодня мне кажется вопрос в регионах. Есть все основания ожидать оттуда что-то интересное. Коммуникационно, благодаря интернету, они уже не оторваны. А инфраструктуры у них нет. Поэтому мне кажется, что делать подобную 17-й молодежной выставку  на московском материале не интересно».  
Став мощными отлаженными механизмами арт индустрии, галереи нашли альтернативные пути расширения круга своих художников, и на рынке молодых талантов возникла здоровая конкуренция за счет региональных и западных конкурентов. Однако молодые художники со своей стороны не спешат принимать вызов. И если в 90-х действительно можно было говорить о рынке молодых художников, потому что в 90-е вообще не о чем кроме рынка не говорилось, то сегодня молодые художники не так то уж и спешат «на рынок», то есть в галереи.
Сегодня, определяя «молодых художников», мы обнаруживаем разные точки зрения. Если журналисты и арт критики видят в них продолжение традиции нашего искусства, то галерея относятся к ним как к потенциальным брендам рынка. Сами же молодые художники взращивают, как кокон, особую молодежную субкультуру в самом искусстве, стилистическое и тематическое своеобразие которой определяется по поколенческому признаку.

<<Generation next
Нельзя согласиться с арт критиками, которые отрицают наличие молодых художников. Долгие поиски дали свои результаты, и молодые художники были обнаружены. В отсутствии образовательных институций в системе современного искусства эта единственная часть арт сообщества, которая продолжает существовать в условиях андеграунда – андеграунда потенциальных возможностей.   
Жданова Юлия Владимировна размышляет, как может скульптура войти в современный выставочный процесс. В современном искусстве Юля видит только руины. Современный художник может только разрушать форму, считает она. «Я стремлюсь к поиску метафоры, к нахождению идеи, актуальной для меня, как человека живущего в настоящее время. Языком скульптуры я пытаюсь выразить свое ощущение реальности». Юля Жданова получила академическое образование по классу скульптуры и учиться в настоящее время в Институте проблем современного искусства у Бакштейна. 
Как соотносятся формы традиционной скульптуры и современное искусство? «Все мои работы, которые я делала на территории современного искусства, они разрушали форму. Такие проекты были бы невозможны на выставках академических, в которых я тоже участвую». В ИСИ в большей степени учат выстраивать свою стратегию, но собственные стратегии пока не сложились и пока внимание приковано к стратегии Олега Кулика и других современных художников. «Но мы должны измыслить свою собственную стратегию, а не повторять чужие. Это абстрактно звучит, но это единственный выход». 
Иногда стратегия художника меняет кардинально само понимание искусства. Может быть молодой художник должен искать свое понимание искусства, а не стратегии вхождения в существующую систему? «Я не чувствую себя социализированной».  Неуверенность, наверное, одна из характерных черт современного искусства. Сейчас Юля является ассистентом скульптора Александра Косолапова, то есть выбрала практически цеховой способ обучения. Она пока не пыталась сотрудничать с галереями. «Пока у меня не было опыта общения с галеристами. У меня нет уверенности, что я смогу прийти у убедить их. Оправдаться…». 
Где же происходит становление молодых художников? Как происходит становление и развитие идей? «Мне очень нужна публика. Видеть свое произведение в выставочном пространстве важно, нужно посмотреть что ты натворил. Вообще, это внутритусовочный процесс. Если бы я была одна, если бы не было тусовки, людей которые интересуются тем, что я делаю, так же как и я интересуюсь что делают они...».
ГЦСИ  устраивал фестиваль для молодых художников «Стой! Кто Идет?». Участвовала ли Юля в его выставках?  Ее ответ: «Так получалось, что я не успевала послать свои заявки вовремя» - показывает насколько далеки от молодого художника стерильные коридоры ГЦСИ. 
Вика Ламаско. У Вики персонализировалась личность учителя в связи с ее увлечением графикой и работой иллюстратором. Для нее главный авторитет  – Виктор Пивоваров. «Он мне близок, так как он был сначала иллюстратором и занимается графикой. Интересно как он перешел от работ на заказ к своей теме. Но кроме того он трогательный и очень личный художник. Кабаков, например, тоже занимался графикой, но он не такой личный, он более концептуальный. Если Пивоварова работы показать человеку неподготовленному – его все равно это тронет.  Конечно еще кто-то нравиться, но у Пивоварова есть еще замечательные книги, которые очень интересно читать, можно изнутри посмотреть, как и к чему он шел. Из художников 90х сложно назвать авторитета – они меняют свои стили и поэтому сложно сказать про них однозначно – вот последователем этого направления, этого художника я себя считаю. В последнее время мне понравилось такое искусство, как у Насонова в Крокине, я не могла бы сказать, что это учитель, но мне нравиться, когда есть история и фигуратив.  
Наливка – Запеканка (рассказывает Леший, комментирует Макс Роганов). Группа возникла как музыкальная, из компании друзей. Джон (Женя Куковеров), Леший  Макс: «Записав несколько альбомов на аудиокассеты, мы поняли, что с этим никуда не выйдем». Но с другой стороны этим творческая активность группы не заканчивалась, и ее негласный менеджер Макс Роганов решил, что для полной реализации нужно расширить сферу активности. «Только лишь записывать экспериментальную полуимпровизационную и хаотично обработанную на компьютере музыку не есть весь спектр наших маргинальных интересов. На самом деле наши маргинальные интересы выходили и в другие области. Таким образом, мы решили, что можно рисовать картинки, можно что-то соорудить, что-то построить».  Но эта позиция без позиции вовсе не прояснила ситуацию. Взялся объяснить, как группа Наливка-Запеканка соотносит свою маргиналию с художественным процессом Леший. «У нас позиция подросткового самотека. И внедрение в современное искусство конкретной ахинеи, которая прекрасна. Кроме своей группы мы еще работаем в перформ группе «Цеонида» Георгия Литечевского, куда кроме нас еще входят несколько человек». В недавней истории российского искусства уже были подобные стратегии у таких легендарных групп как Мухоморы и Чемпионы мира. «Я не знаю, как все это продвинется или нет. Будет ли в группе общая концепция и идея. Пока это самотек».
Аня Орехова. «Сложился коллектив под крылом Иосифа. Собрались люди, которых вообще сложно понять, художники которые интересуются психоанализом, бессознательным. Очень сложно найти тех, кто это поймет. И вот нашелся Стас Шурыпа, который нас понял. Теперь он наш Гринберг, мы его Поллоки. Мы читаем и обсуждаем общие книжки и статьи, думаем друг от друге… Но вообще наши дальнейшие планы это секрет большой. Стас там рулит, к нему все вопросы».
Так была обнаружена сеть молодых художников, которые находят друг друга, интересны друг другу и пока не очень спешат проявляться. Как замечает Иван Бражкин – главное работать, а выставки будут потом. (Вообще же молодые художники пока не очень профессионально дают интервью и поэтому от публикации многих пришлось отказаться).
Удивительно, что из всех существующих институций современного искусства единственно кому удалось создать  атмосферу роста и становления молодых художников – Институт Иосифа Марковича, имеющего большой опыт андеграундной круговой деятельности. В ИСИ так или иначе учились большинство молодых художников, и именно отсюда вышли те, кто сегодня уже занял свое место в арт сообществе – Ира Корина, группа АВС и др. Но сейчас возник новый круг, сгруппировавшийся вокруг Стаса Шурыпы, сумевшего вдохновить новое поколение художников.
Другой очаг распространения современного искусства в молодежной среде и молодежной среды в современном искусстве – мифическое общество Радек. Созданный Анатолием Осмоловским из учеников Авдея Тер-Оганяна авангард молодежного искусства - группа Радек давно распалась. Став мифом, она продолжает  незримо присутствовать, осеняя своей аурой молодежные арт сообщества.
В том, что молодые художники нуждаются не в развитой инфраструктуре современного искусства, а в особой атмосфере, говорит и тот факт, что многие предпочитают работать с художниками старших поколений, ища скорее человеческое участие и братьев по духу, чем участвовать в выставках «Стой! Кто идет?».    
<<Официальная открытость

Об образовательных программах сегодня говорить стало актуально. Эта тема международных конференций и семинаров -  постоянный пункт в программе ГЦСИ. Вот и ежегодный фестиваль молодых художников «Стой! Кто идет?» с помпой заявляющий о внимании к молодым, был в этом году посвящен образованию. Во всяком случае, выставка и конференции в ГЦСИ происходили в рамках этой темы. Но административно-бюрократический аппарат понимает эту проблему очень формально. 

Дарья Пыркина, куратор фестиваля «Стой! Кто идет?». Подкованная на все 200 % Дарья Пыркина категорично отвечает на мой вопрос о том, как ГЦСИ поддерживает молодых художников, создает ли условия для их творческого развития, что в функцию  ГЦСИ не входит обеспечение художественного процесса для молодых художников. «У нас у самих компьютеров не хватает. Мы не можем влиять на кружки, поскольку это не институциональные связи». – Это вырванные из контекста разговора слова, вообще же беседа протекала в дружеской атмосфере.
Даша без запинки рассказывает о том, как одна за другой проходят в ГЦСИ образовательные программы:  «Произошло открытие программы обучающей по западному искусству. Есть так же мастерские, которые проводят цикл лекций. В рамках фестиваля «Стой! Кто идет?» прошла неделя конференций и воркшопов. Нет никакой записи, нет и платных программ. Вход открыт для всех. Мы, конечно, рассчитываем на молодых художников, для которых наши программы могут стать дополнительным обучением».

Как ГЦСИ находит молодых художников? «Стоит повесить несколько анонсов в сети, в учебных заведениях и в течение года приходит очень много народа, но малоподготовленные. Студенты ПРОАРТА и Бакштейна конечно более подготовленные, чем просто люди с улицы. Есть слушатели художественных мастерских на Петровке, приходят и ребята из Строгоновки. Художники часто ждут совета, но советовать сложно. Считаю неправильно вторгаться в творческий процесс. Я выбираю те работы, которые мне кажутся достаточно зрелыми. Из них потом рождается драматургия выставочных проектов. Мы так же оказываем помощь в технической реализации».
Но комьюнити, в котором что-то возникает (искра, как говорит Фаина Балаховская) в данной ситуации не возникает.

«В процессе работы над выставкой художники сами знакомятся друг с другом. Дальше уже от них зависит развивать ли эти связи. Я не считаю, что институции должны вторгаться и оказывать давление на оформление коммьюнити. Оно само спонтанно организуется. То есть я не считаю, что институции должны вторгаться в процесс самоорганизации художников. Они должны предоставлять площадку для манифестации идей. ГЦСИ не столько образовательная институция, мы вынуждены брать на себя эти функции, но  это не основные наши  функции. ГЦСИ – это музейно-выставочная организация. У ГЦСИ ограниченные ресурсы, и мы не можем выделить помещения под мастерские. Мы надеемся открыть резиденцию под Москвой. Но пока материальной базы не хватает».

Тем не менее, проблемы, которые возникают у Дарьи Пыркиной при работе с молодыми художниками, как раз связаны с теми проблемами, которые остаются вне компетенции ГЦСИ. «Молодые художники физически плохо реализуют свои проекты. Они все хорошо придумывают, у них есть идеи, они звучат завлекательно, но когда доходит дело для реализации – это прокол. Понятно, что им негде набить руку, нет места, где можно обрабатывать свои идеи. Поэтому неизбежен большой процент неудачных проектов, т.к. никто не представляет даже, сколько займет времени воплощение идеи».  

Наш  разговор с Дарьей Пыркиной смягчился, когда  к нему присоединилась Ира Горлова, куратор фестиваля «Стой! Кто идет?». «Я наблюдатель процесса. Из года в год одни и те же художники предлагают проекты, и мы видим, как они растут. … На выставке, на Фабрике появилось несколько новых интересных художников. 

Действительно, молодые художники одержимы идеей связи, сообщества. Рома Сакин собирает вокруг себя компании, он их тянет за собой. Коллективная деятельность в рамках одной заявленной темы. Вот и на этой выставки они выполнили инсталляцию как бы мастерской художника». Но если бы инсталляция была более проработана в деталях, если бы специфический реди мейд составляющий эту инсталляцию осмыслялся и собирался художниками хотя бы пару месяцев – это была бы   инсталляция вполне в традиции тотальной инсталляции Кабакова. Пока только эскиз идеи.

«Еще там трогательно отстраненный фильм Вики Ломаско, Глеб Скотников, но он же школьник, понимаешь! Или Илья Трушевский с ползающим по рельсе светом, который никто не заметил. Самое приятное, когда ты находишь людей, с которыми можно работать. 

В этом году меньше иностранных художников. Но наши в этой ситуации выигрывают. Если у западных художников больше профессионального умения, у наших – больше идей и плохое техническое воплощение. Но больше всего мне нравиться, что они хотят общаться. Во время монтажа выставки происходит общение. Они интересуются очень тем, что делают их сверстники. Да и политические ребята из мансарды, Сережа Огурцов все ходил, говорил: где же еще художники, вот бы и сними познакомиться». 

<<«Манифестация идей», о которой говорит Дарья Пыркина, кажется мне невозможной.  Манифестация идей, несомненно, требует тотальности узкого сообщества, а не групповой выставки надерганных из разных институтов студентов, когда официальный куратор, находящийся вне коммьюнити начинает отбирать работы. Он невольно препарирует, выстраивает по линейке возможные творческие концепции, которые, надо признать, распространяются в узких художественных кружках как грипп, и идея варьируется в произведениях всего круга единомышленников.  Так что выставка «Стой! Кто идет?», при всем благом начинании этого проекта, остается весьма сомнительным мероприятием и требует пересмотра всей своей концепции – польза от нее для молодых художников только в том и заключается, что они могут в свое СV написать первую строчку.   Неслучайно главный проект этого года – международная выставка политического активизма, бывшая «манифестацией» и имевшая идеологическую концепцию, вообще никак не вписывалась в рамки фестиваля молодых художников. Все ее участники уже вполне включенные в художественный процесс сложившиеся художники. Второй год подряд заявлять активизм как новое западное движение в кругу молодых художников, при всем моем уважении к этим ребятам, достаточно проблематично с точки зрения кураторской стратегии.
По причине невозможности постоянного, повседневного рабочего процесса оказались провальными многие проекты молодых художников. 
Хотелось бы все же пожелать кураторам ГЦСИ преодолеть бюрократическую отстраненность и найти с молодыми художниками общий неформальный язык. Ведь удалось же это, например, преподавателю ИСИ Стасу Шурыпе, тоже в какой-то степени официальному лицу.
<<Подытоживая этот выпуск, хотелось бы обратить внимание сообщества, что у нас есть молодые художники. Нам не хватает не столько средств, сколько времени и желания   ими заниматься. Вот и оказывается, что в большинстве своем они беспризорники. Конечно, один-два сильнейших выживут, но вот достигнуть такой высоты, чтобы молодое искусство стало заметным явлением художественной жизни, нам пока не под силу.
<<"Казус биеннале". Александра Галкина/.
<<В октябре 2006 года в Грузии состоялась международная выставка «Кавказская биеннале – Декларация», которая заявлена составной частью Кавказской биеннале, планирующейся в 2007 году. Лейтмотивом многих работ, представленных на выставке, так или иначе, является «изменяющийся мир» в смысле его социополитической трансформации во времени. Однако за немногими исключениями искусство, представленное на выставке, похоже на то многое, что сейчас представляется как «искусство постсоветских стран». Претендующее на роль современного и имеющее амбиции в области сложившегося художественного контекста, оно зачастую спекулирует на «базовых ценностях» (национальных, религиозных), тавтологично размещая себя на периферии глобального художественного процесса. Но это впечатление – скорее вина организаторов таких выставок, недостаточно внимательно и вдумчиво подходящих к работе с локальными художественными контекстами.    
Постепенное включение в мировой художественной контекст стран т.н. постсоветского пространства давно уже очевидная тенденция.  На выставке в Тбилиси было представлено в основном искусство стран Южного Кавказа (а также Украины, России, Германии, Турции и Ирана). Выставка состояла из нескольких частей – непосредственно экспозиции в трёхэтажном здании Детской национальной галереи, конференции на тему «Искусство в изменяющемся мире» и мастер-классов иностранных кураторов и художников. В частности, небезынтересной была лекция куратора Антонио Джеуза, посвященная русскому видео-арту, проведённая в местном Гёте институте. На примере работ Бориса Юхананова,  «Новой Академии» («Пиратское телевидение»), группы «Синие носы», художников Гии Ригвавы («Они всё врут»), Антона Литвина, Анны Ермолаевой, КД, а также редких и мало кем виденных даже в Москве видео Андрея Монастырского «Разговор с лампой» Антонио проследил развитие этого жанра в России.  
Экспозиция в Детской национальной галерее была поделена по странам, представленным художниками-участниками и тематическим проектам. Один из залов занимала выставка “Экотопия, современное искусство и экология в Закавказье”. В ней приняли участие художники из Грузии, Армении, Азербайджана и Германии. Пафосом выставки должен был стать прецедент сотрудничества современного искусства с экологией. Как объясняет искусствовед Хатуна Хабулиани, экологические темы в традиционной грузинской живописи – предмет эстетизации, «ландшафты и натюрморты служат колористическим задачам», а для советского периода природа была скорее безопасной темой, где авторы чувствовали себя защищённым, избегая спорных вопросов (классические примеры живописи Пиросмани и концептуальных ландшафтов художника Давида Какабадзе).  
Выставка включает как отдельные работы, так и запись интервью с художниками, комментирующими свои работы и предлагающих собственные проекты по улучшению окружающей среды властям. Нино Сехниашвили озабочена проблемой растущей радиации, она предлагает измерить степень радиации в художественных галереях  разных стран и сравнить её.
Художница Софо Табатадзе говорит о мусорных свалках, которые в Грузии можно встретить и у фешенебельных вилл, владельцев которых не смущает такое соседство и им безразлично, что творится за стенами их владений. Ещё один респондент фильма – скульптор Мамука Самхарадзе -обеспокоен недопустимой, по его мнению, близостью озера Лиси (Тбилиси) с жилыми кварталами. В фильме есть фрагмент его перформанса - «медитации в танце» у этого озера.  Как отметила Ева Хачатрян в сопроводительном тексте к армянской части экспозиции «Экотопии», остаётся вопросом то, может ли искусство выполнять «инструментальную» функцию по отношению к социальности, или нет.
В рамках этих рассуждений интересным представляется проект, представленный на выставке в Тбилиси грузинским куратором Георгием Кевле. В прошлом году на очередном «Арт-Кавказе» им была организована выставка «Другой Кавказ». Сейчас он представил наиболее удачную экспозицию во всей «Декларации». Она называется “Teppanyaki”. В каталоге, составленном, кстати, целиком на английском языке, в духе «а почему нет» дано краткое объяснение, содержащее цитату из википедии (сетевой открытой энциклопедии). 
Teppanyaki – японская кухня, в которой всё готовится на специальной большой сковороде. В середине 20 века Teppanyaki, популяризированное в Америке одной сетью ресторанов, приобрело новое значение – так  стал называться зрелищный процесс приготовления блюда в японской кухне. Это и имелось в виду авторами. Здесь можно угадать иронию над «шутовским» поведением страны-периферии перед центром-монополией в политике (культурной, в частности). 
Все работы в экспозиции - результат перформативных действий на месте, что концептуально перекликается с её названием. По технике исполнения все они отличаются лаконичностью и простотой. На одну из стен грузинским художником Melano было нанесено крупное пятно нефти, формой напоминающее цветок,  – работа “Oil flower”. Следом на двух расположенных по горизонтали выступающих из стены прутах было натянуто предварительно смоченное в зелёнке и затем  скрученное во много раз полотенце. Площадь вокруг объекта осталась забрызганной зелёнкой (Condition 8, художник Gago, Грузия, слева илл. к его работе). Другая работа Stain 1,2,3 – три небольших пятна бледно-красного цвета – в технических данных которой указаны «кровь, заражённая СПИДом, кровь овцы, пятно краски» (Giorgi Kevle, Грузия). Работа Through my mouth – 4 параллели вертикальных рядов разноцветных жвачек, каждую из которых художник Giorgi Marr разжевал и приклеил к стене.  
В целом проект Teppanyaki по форме вполне убедителен. Однако общее впечатление от выставки «Кавказская биеннале - Декларация» замутняется экспозиционной невнятностью. Значение подобных выставок в локальном и международном контекстах если не иллюзорно, то сомнительно. Безусловно, выставка «Декларация» и заявленная на следующий год Кавказская биеннале должны оказать некоторое влияние на ландшафт местного культурного контекста (туристический интерес к региону вырастет наверняка), но на международный рейтинг художников – вряд ли. 
Все авторские рубрики в иллюстрированной версии смотрите на сайте>

Еще больше нового и интересного в ЕЖЕДневных Новостях Искусства@ARTINFO - http://www.iCKYCCTBO.ru
Пополнение 3-4 раза в день.

Юрий Пластинин
Дмитрий Барабанов
Оксана Саркисян
Лена Лапшина
Александр Соколов
Андрей Ковалев
Андрей Великанов
Сергей Тетерин  
В избранное