Приветики!
Сегодня говорили с Тоней, и я вспомнила про один рассказ Константина
Паустовского. Когда я читаю этот рассказ, каждый раз сердце просто замирает.
Хочу поделиться им с вами.
К. Паустовский
СТАРЫЙ ПОВАР
В один из зимних вечеров 1786 года на окраине Вены в маленьком
деревянном доме умирал слепой старик - бывший повар графини Тун.
Собственно говоря, это был даже не дом, а ветхая сторожка, стоявшая в
глубине сада. Сад был завален гнилыми ветками, сбитыми ветром. При каждом
шаге ветки хрустели, и тогда начинал тихо ворчать в своей будке цепной пес.
Он тоже умирал, как и его хозяин, от старости и уже не мог лаять. Несколько
лет назад повар ослеп от жара печен. Управляющий графини поселил его с тех
пор в сторожке и выдавал ему время от времени несколько флоринов. Вместе с
поваром жила его дочь Мария, девушка лет восемнадцати. Все убранство
сторожки составляли кровать, хромые скамейки, грубый стол, фаянсовая посуда,
покрытая трещинами, и, наконец, клавесин - единственное богатство Марии.
Клавесин был такой старый, что струны его пели долго и тихо в ответ на все
возникавшие вокруг звуки. Повар, смеясь, называл клавесин <сторожем своего
дома>. Никто не мог войти в дом без того, чтобы клавесин не встретил его
дрожащим, старческим гулом.
Когда Мария умыла умирающего и надела на него холодную чистую рубаху,
старик сказал:
- Я всегда не любил священников и монахов. Я не могу позвать исповедника,
между тем мне нужно перед смертью очистить свою совесть.
- Что же делать? - испуганно спросила Мария.
- Выйди на улицу,- сказал старик,- и попроси первого встречного зайти в наш
дом, чтобы исповедать умирающего. Тебе никто не откажет.
- Наша улица такая пустынная...- прошептала Мария, накинула платок и
вышла.
Она пробежала через сад, с трудом открыла заржавленную калитку и
остановилась. Улица была пуста. Ветер нес по ней листья, а с темного неба
падали холодные капли дождя.
Мария долго ждала и прислушивалась. Наконец ей показалось, что вдоль
ограды идет и напевает человек. Она сделала несколько шагов ему навстречу,
столкнулась с ним и вскрикнула. Человек остановился и спросил:
- Кто здесь?
Мария схватила его за руку и дрожащим голосом передала просьбу отца.
- Хорошо,-сказал человек спокойно.-Хотя я не священник, но это все
равно. Пойдемте.
Они вошли в дом. При свече Мария увидела худого маленького человека. Он
сбросил на скамейку мокрый плащ. Он был одет с изяществом и простотой -
огонь свечи поблескивал на его черном камзоле, хрустальных пуговицах и
кружевном жабо.
Он был еще очень молод, этот незнакомец. Совсем по-мальчишески он тряхнул
головой, поправил напудренный парик, быстро придвинул к кровати табурет, сел
и, наклонившись, пристально и весело посмотрел в лицо умирающему.
- Говорите! -сказал он,-Может быть, властью, данной мне не от бога, а от
искусства, которому я служу, я облегчу ваши последние минуты и сниму тяжесть
с вашей души.
- Я работал всю жизнь, пока не ослеп,- прошептал старик и притянул
незнакомца за руку поближе к себе.
- А кто работает, у того нет времени грешить. Когда заболела чахоткой моя
жена - ее звали Мартой - и лекарь прописал ей разные дорогие лекарства и
приказал кормить ее сливками и винными ягодами и поить горячим красным
вином, я украл из сервиза графини Тун маленькое золотое блюдо, разбил его на
куски и продал. И -мне тяжело теперь вспоминать об этом и скрывать от
дочери: я научил её не трогать ни пылинки с чужого стола.
- А кто-нибудь из слуг графини пострадал за это? - спросил незнакомец.
- Клянусь, сударь, никто,- ответил старик и заплакал.
- Если бы я знал, что золото не поможет моей Марте, разве я мог бы украсть!
- Как вас зовут? - спросил, незнакомец.
- Иоганн Мейер, сударь.
- Так вот, Иоганн Мейер,-сказал незнакомец и положил ладонь на слепые
глаза старика,- вы невинны перед людьми. То, что вы совершили, не есть грех
и не является кражей, а, наоборот, может быть зачтено вам как подвиг любви.
- Аминь! -прошептал старик.
- Аминь! -повторил незнакомец.-А теперь скажите мне вашу последнюю волю.
- Я хочу, чтобы кто-нибудь позаботился о Марии.
- Я сделаю это. А еще чего вы хотите?
Тогда умирающий неожиданно улыбнулся и громко сказал:
- Я хотел бы еще раз увидеть Марту такой, какой я встретил ее в молодости.
Увидеть солнце и этот старый сад, когда он зацветет весной. Но это
невозможно, сударь. Не сердитесь на меня за глупые слова. Болезнь, должно
быть, совсем сбила меня с толку.
- Хорошо,-сказал незнакомец и встал.-Хорошо, - повторил он, подошел к
клавесину и сел перед ним на табурет.
- Хорошо! - громко сказал он в третий раз, и внезапно быстрый звон
рассыпался по сторожке, как будто на пол бросили сотни хрустальных шариков.
- Слушайте,-сказал незнакомец.-Слушайте и смотрите.
Он заиграл. Мария вспоминала потом лицо незнакомца, когда первый клавиш
прозвучал под его рукой. Необыкновенная бледность покрыла его лоб, а в
потемневших глазах качался язычок свечи.
Клавесин пел полным голосом впервые за многие годы. Он наполнял своими
звуками не только сторожку, но и весь сад. Старый пес вылез из будки, сидел,
склонив голову набок, и, насторожившись, тихонько помахивал хвостом. Начал
идти мокрый снег, но пес только потряхивал ушами.
- Я вижу, сударь! - сказал старик и приподнялся на кровати.-Я вижу день,
когда я встретился с Мартой и она от смущения разбила кувшин с молоком. Это
было зимой, в горах. Небо стояло прозрачное, как синее стекло, и Марта
смеялась. Смеялась,-повторил он, прислушиваясь к журчанию струн.
Незнакомец играл, глядя в черное окно.
- А теперь,-спросил он,-вы видите что-нибудь?
Старик молчал, прислушиваясь.
- Неужели вы не видите,- быстро сказал незнакомец, не переставая
играть,-что ночь из черной сделалась синей, а потом голубой, и теплый свет
уже падает откуда-то сверху, и на старых ветках ваших деревьев распускаются
белые цветы. По-моему, это цветы яблони, хотя отсюда, из комнаты, они
похожи на большие тюльпаны. Вы видите: первый луч упал на каменную ограду,
нагрел ее, и от нее подымается пар. Это, должно быть, высыхает мох,
наполненный растаявшим снегом. А небо делается Se выше, все синей, все
великолепнее, и стаи птиц уже летят на север над нашей старой Веной.
- Я вижу все это! - крикнул старик.
Тихо проскрипела педаль, и клавесин запел торжественно, как будто пел не
он, а сотни ликующих голосов.
- Нет, сударь,-сказала Мария незнакомцу,-эти цветы совсем не похожи на
тюльпаны. Это яблони распустились за одну только ночь.
. .
- Да,- ответил незнакомец,- это яблони, но у них очень крупные лепестки.
- Открой окно, Мария,-попросил старик.
Мария открыла окно. Холодный воздух ворвался, в комнату. Незнакомец играл
очень тихо и медленно.
Старик упал на подушки, жадно дышал и шарил по одеялу руками. Мария
бросилась к нему. Незнакомец перестал играть. Он сидел у клавесина не
двигаясь, как будто заколдованный собственной музыкой.
Мария вскрикнула. Незнакомец встал и подошел к кровати. Старик сказал,
задыхаясь:
- Я видел все так ясно, как много лет назад. Но я не хотел бы умереть и не
узнать... имя. Ваше имя!
- Меня зовут Вольфганг Амадей Моцарт,-ответил незнакомец.
Мария отступила от кровати и низко, почти касаясь коленом пола, склонилась
перед великим музыкантом.
Когда она выпрямилась, старик был уже мертв. Заря разгоралась за окнами, и в
ее свете стоял-сад, засыпанный цветами мокрого снега.
Лариса Санкт-Петербург
lyre.laris***@g*****.com
dorr***@l*****.ru
www.pavlova.ws
