Добрый день всем подписчикам. Сегодняшним выпуском мы начнём период 1905-1907 годов в России. То что преподносилось нам на уроках истории как первая русская революция было на самом деле антирусской революцией и, как мы увидим, страну спас в смуту русский народ.

Самая страшная война против России велась не на поле боя, а за

спиной сражающихся русских солдат. В начале 1904 года японская раз-

ведывательная служба организует целую сеть подрывных и шпионских

организаций, формировавшихся из враждебных России революционных

элементов. Организация щедро снабжалась деньгами на ведение рево-

люционной  работы и шпионажа. В Западной Европе эту сеть возглав-

ляет бывший военный атташе в Петербурге полковник Матоир Акаши,

руководивший этими организациями из Стокгольма. В июле 1904 года

Акаши  через террористку Веру Засулич устанавливает контакт с Лени-

ным  и Плехановым, совместно разрабатывается план революционной

работы. Япония выделяет деньги на организацию забастовок и беспо-

рядков в России, через подставных лиц и организации финансирует

профсоюзные фонды  поддержки бастующих под руководством револю-

ционеров-шпионов. Через Акаши и его людей революционеры получа-

ют 750 тыс. иен на покупку оружия, а 4 января 1905 года на японские

деньги Ленин выпускает первый номер большевистской газеты "Впе-

ред", призывая к свержению русского государственного строя. 40 тыс.

иен выделяет Япония на организацию восстания на Черноморском фло-

те, дабы предотвратить его передислокацию на Дальний Восток.*1

   Русская разведка сумела выйти на подрывной антирусский центр пол-

ковника Акаши  не сразу. Но, установив его, она внедрила туда своего

агента, который периодически сообщал в Петербург о планах Акаши.

   При встречах с революционерами полковник Акаши  настаивал на

организации вооруженных  повстанческих отрядов численностью до

100 тыс. человек, давая понять, что японское правительство готово за

свой счет вооружить эти отряды. "Мы готовы, - говорил революцио-

нерам Акаши, -  помогать вам материально на приобретение оружия,

но самое главное, чтобы движению этому не давать остывать и вносить

таким образом в русское общество элемент постоянного возбуждения и

протеста против правительства".*2

   В России Акаши  имел сеть агентов, через которых поддерживал

связь с революционными партиями на местах.

   Особый упор Акаши  делает на работу среди революционеров наци-

ональных окраин Закавказья, Финляндии, Польши. Он организовыва-

ет крупные транспорты оружия в Тифлис, Баку и Батум.

   В разговоре со своим агентом революционером Георгием Деканозо-

вым  полковник Акаши инструктирует его, чтобы выступления носили

характер антиправительственный, антицарский, и поэтому предлагает

громить имущество, принадлежащее Удельному Ведомству. По указа-

нию  Акаши в этом направлении производится ряд подрывных акций в

Таврической губернии.*3 На разные путевые расходы Деканозов только

в мае получил 125 тыс. франков.*4

   Одним из главных  агентов Акаши стал финский революционер и

масон Конни Циллиакус, прожженный  аферист уголовного типа, спо-

собный  на любое преступление. Через Циллиакуса японские деньги

распределялись среди лидеров революционных партий.

   Весной - летом 1905 года планировалось переправить в Россию око-

ло 25 тыс. винтовок. Только весной 1905 года японская разведка переда-

ла революционерам средства на покупку 14 тыс. винтовок общей стои-

мостью 382 тыс. франков. Кроме того, из японских денег 200 тыс. фран-

ков получили эсеры на приобретение яхты "Каликста Гарция" и оплату

экипажа.*1 Отправка оружия  готовилась через Гамбург и Марсель. Из

Марселя же отправлялось оборудование для подпольной типографии.

   Русская разведка, осуществившая тайный обыск в квартире Акаши,

обнаружила его переписку с русскими революционерами, списки аген-

тов (Гроссфельд, Додсон, Рейнштейн и др.), прокламации, напечатан-

ные на гектографе по-русски. Одна из прокламаций призывала все ре-

волюционные  фракции к общей борьбе против Самодержавия по пла-

ну, намеченному Гапоном.*2

   Акаши торопит революционеров  с переправкой оружия в Россию.

"Работайте энергично. Найдите способ для отправки. Надо кончать в

скором времени" (май 1905). Среди бумаг японского агента, финского

националиста Циллиакуса, русская разведка обнаруживает записку с

перечислением количества оружия, переданного революционным пар-

тиям: 8 тыс. винтовок - финским националистам, 5 тыс. винтовок -

грузинским националистам, тысяча - эсерам, 8 тыс. - другим социа-

листическим партиям и еще 500 карабин-маузеров - для раздачи меж-

ду финскими  националистами и эсерами.*3

   Сами революционеры  неохотно признавались, что получали деньги

от представителей иностранных государств, хотя скупо это проскальзы-

вает в отдельных воспоминаниях. Так, террорист Б. Савинков писал, что

американские миллионеры выделили миллион франков на антирусскую

революцию, причем поставили условие, чтобы эти деньги пошли на ору-

жие и были распределены между всеми "революционными партиями".

   16 июня 1905 года снаряженное на японские деньги судно "Каликс-

та  Гарция", нагруженное оружием, покинуло гамбургский порт и на-

правилось в Россию*4 В Финляндии  на японские деньги под руковод-

ством К. Циллиакуса построили два подпольных завода по производ-

ству бомб, которые готовились из специальной бумаги и заполнялись

динамитом. Бомбы  производились тысячами.*5

   Кроме японских денег российские революционеры получают огром-

ные  суммы от антирусских организаций и отдельных лиц Европы и

Америки.  Иностранные масонские ложи субсидируют в основном ли-

беральные организации, и прежде всего "Союз освобождения". Терро-

ристские антирусские партии финансируются еврейскими организаци-

ями или просто богатыми евреями. Американские миллионеры-евреи

перечислили на революцию в России многие миллионы долларов, осо-

бенно отличился здесь некий Яков Шифф - владелец банкирского до-

ма "Кун-Лееб К"" в Нью-Йорке.

   Общая  сумма иностранных денег, направленных на революцию  в

России,  составляет, по  ориентировочным    оценкам,  не  менее

50 млн. долл. Огромная по тем временам цифра.

   В самом начале войны с Японией первым активизируется масонский

(либеральный) "Союз освобождения". В январе 1904 года он переносит

свою деятельность из Швейцарии в Петербург. Проводится учредитель-

ный  съезд для создания местных организаций. Собираются 50 предста-

вителей от 22 городов. "Союз" поставил своей задачей ликвидацию Са-

модержавия, "освобождение" России от ее самобытных начал и призна-

ние права народностей на свободное самоопределение, т.е. расчленение

страны. В Совет "Союза освобождения" вошли крупные масоны - пред-

седатель И.И. Петрункевич, члены Н.Н. Львов, Д.И. Шаховской,

В.Я. Богучарский, С.Н. Прокопович, П.Д. Долгорукий, М.М. Кова-

левский. Одновременно с "Союзом освобождения" возникает и другая

нелегальная организация - "Союз земцев-конституциолистов", ставив-

шая своей целью подготовку обращений к Царю с требованиями ввес-

ти конституцию по западному образцу. Заправляли в этом "Союзе" поч-

ти те  же деятели, что и в "Союзе освобождения", и прежде всего

Д.И. Шаховской и братья Долгоруковы.

   В сентябре-октябре 1904 года по инициативе японского шпиона-ре-

волюционера Конни Циллиакуса и на японские деньги в Париже соби-

рается совещание "оппозиционных и революционных  партий" Россий-

ского государства. На этом совещании побратались и вступили в сго-

вор против России три главных ветви антирусских сил - масонско-ли-

беральная, социалистическая и националистическая. Масонско-либе-

ральную  ветвь на этой сходке представляли деятели "Союза освобож-

дения" В.Я. Богучарский, князь Петр Долгорукий, П.Н. Милюков и

П.Б. Струве. От социалистов присутствовали террорист и одновремен-

но сотрудник полиции Азеф, лидеры эсеров В.М. Чернов и Натансон.

   Богато представлялись польские, латышские, финские, армянские,

грузинские и, конечно, еврейские националисты.

   Парижское  совещание  антирусских сил  вынесло  резолюцию  об

"уничтожении Самодержавия" и о создании "свободного демократиче-

ского строя на основе всеобщей подачи голосов". Участники высказы-

вались за использование в борьбе против законной Русской власти всех

возможных  средств, в том числе широкого террора. Одним из самых

главных результатов совещания стало то, что его участники признали

"полезность" для дела "освобождения" России ее поражение в войне с

Японией и призвали всячески способствовать этому.

   Позднее Милюков   пытался утверждать, что деятели "Союза осво-

бождения" не участвовали в принятии революционных резолюций, хо-

тя агентурные данные русской полиции полностью изобличали их.*1

   Осенью  1904 года по инициативе "Союза освобождения" собирается

съезд земских деятелей, на котором присутствовали 105 делегатов,

представлявших 33 губернии, среди них 32 председателя губернских

управ, 7 губернских представителей дворянства, 11 титулованных особ

(в том числе 7 князей). На обсуждение съезда выносится вопрос "об

общих условиях государственной жизни и желательных в ней измене-

ниях". На съезде преобладает дух масонского либерализма. За создание

выборного законодательного представительства голосует 71 человек, а

законосовещательного - лишь  27. Руководители съезда во главе с

П. Долгоруким и Д. Шиповым    посещают министра внутренних дел

Святополк-Мирского и, по сути дела, требуют, чтобы он оказал давле-

ние на Царя и вынудил его установить конституцию в форме царско-

го пожалования.

   Настрой российской интеллигенции и части дворянства развивался

в сторону конфронтации с законной властью. Считалось дурным тоном

поддерживать правительство. В общественное сознание через либераль-

ную и социалистическую печать внедряется представление, что добить-

ся лучшей жизни можно только "в порядке насильственном, революци-

онном". Компромисс отвергался. Сотрудничество с властью расценива-

лось как предательство. Коренные основы государственности, отечест-

венные традиции и обычаи подвергались глумлению, объявлялись от-

жившими, отсталыми. Российский патриотизм подвергается шельмова-

нию и осмеянию. Власти противопоставлялась некая "прогрессивная

общественность".

   В то время когда тысячи русских солдат погибали  на японском

фронте, эта "прогрессивная" общественность готовила в стране смуту.

Происходило чудовищное - значительная часть русского образованно-

го общества и правящего класса хотела поражения России в войне с

Японией. Волна слепой ненависти к Отечеству затопила головы рос-

сийских интеллигентов, лишенных национального сознания.

   Дворянство и интеллигенция с каким-то патологическим сладостра-

стием ожидали падения Порт-Артура и других русских крепостей. <Об-

щей тайной молитвой, - писал немецкий журналист Г. Ганц, живший

в Петербурге во время войны, - не только либералов, но и многих уме-

ренных  консерваторов в то время было: "Боже, помоги нам  быть

разбитыми">.*1

   Да что говорить об интеллигенции, когда подобную позицию разде-

ляли некоторые государственные деятели! В июле 1904 года опальный

политик С.Ю. Витте цинично заявлял: "Я боюсь быстрых и блестящих

русских успехов; они бы сделали руководящие Санкт-Петербургские

круги слишком заносчивыми... России следует еще испытать несколь-

ко военных неудач".

   В  день  сороколетия судебных  уставов, 20 ноября  1904 года,

"прогрессивная общественность" по инициативе "Союза освобождения"

проводит по всей стране "банкетную кампанию". На ней мановением

единой дирижерской палочки предлагается всем участникам принимать

одни и  те же предложения по  адресу правительства с пожеланием

ограничить царскую власть. В 34 городах состоялось 120 собраний и

митингов, в  которых  участвовало 50  тыс. сторонников  "Союза

освобождения".

   Новый  министр внутренних дел князь Святополк-Мирский призы-

вает к доверию общественным силам, под которыми подразумевались

либеральные круги  западнического духа. Он разрешает проведение

съездов земских деятелей, ослабляет цензуру и даже частично амнис-

тирует государственных преступников. Главным в его ноябрьском про-

екте реформ становится предложение о включении в Государственный

Совет выборных представителей от земств и городских дум. Верхом его

реформаторства являлась подготовка указа от 12 декабря 1904 года "О

мерах к усовершенствованию государственного порядка".

   Провозглашая  "эпоху доверия", Мирский полностью  теряет кон-

троль над положением в стране и деятельностью антирусских разруши-

тельных сил. В то время когда требуется твердой рукой обуздать об-

наглевшую бесовщину, власть унизительно заигрывает с ней.

   А ситуация обострялась все сильнее. В начале декабря начались бес-

порядки в Москве. Толпа, руководимая революционными подстрекате-

лями, с красными знаменами пришла к дому генерал-губернатора. Из

толпы раздался выстрел. Беспорядки происходят на Страстной площа-

ди, Кузнецком мосту и Охотном ряду.

   В Петербурге эсеровские боевики готовят покушение на Царя, кото-

рое должно было совершиться на балу. Террористка Татьяна Леонтье-

ва сумела вкрасться в доверие организаторов одного из светских балов

и получила предложение заниматься благотворительной продажей цве-

тов. Она и предложила лично  совершить цареубийство. Однако бал

был отменен.*1

   Политика  князя Мирского парализовала Министерство внутренних

дел. Многие его чины, не согласные с политикой министра, занимают

выжидательную  позицию или даже уходят в отставку. В конце 1904 го-

да подает в отставку дядя Царя московский генерал-губернатор вели-

кий князь Сергей Александрович. Одновременно с ним уволился и его

помощник  А.Г. Булыгин. В эти же дни покинул Москву (уехал в дей-

ствующую  армию)  и градоначальник Д.Ф. Трепов. В тяжелое время

вторая столица оказалась практически без власти, самым высоким

должностным   лицом   остался помощник   полицмейстера  генерал

М. Руднев.*2

   Положение становилось все тревожнее. Правительство и прежде все-

го министр внутренних дел Святополк-Мирский  заигрывали с "обще-

ственностью", жаждущей разрушения  государства. Положение усугуб-

лялось тем, что нарастающие беспорядки явно регулировались из еди-

ного центра.

   В самом начале 1905 года даже будущий масон и будущий шеф жан-

дармов  В.Ф. Джунковский, находившийся тогда в близких отноше-

ниях  с великим князем Сергеем Александровичем, отмечает, что вы-

ступления крайне левых партий инспирировались и предпринимались

по общим указаниям  Революционного комитета, находившегося за гра-

ницей.*3

   Более того, антирусские силы уже в конце 1904 - начале 1905 года

формируют   тайное правительство, членами которого преимущественно

были  "вольные каменщики". Позднее, при аресте М. Горького, нашли

набросок обращения  к обществу и, на случай переворота, список Вре-

менного  правительства. В состав его входили почти все лица, которые

накануне 9 января приезжали к министру внутренних дел Святополк-

Мирскому от имени "общественности". После беспорядков 9 января все

они были арестованы, кроме К.К. Арсеньева (этот известный масон

стремился держаться в тени), которого в списках не было. Аресту под-

верглись, в частности, Е.И. Кедрин, А.В. Пешехонов, И.В. Гессен, В.

А. Мякотин, Н.И. Кареев, В.И. Семевский.

   Штурмовым   отрядом антирусских сил стало основанное полковни-

ком Зубатовым "Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. Пе-

тербурга", возглавляемое священником Гапоном, находившимся в по-

стоянном контакте с деятелями "Союза освобождения". По совету Зу-

батова Гапон расширяет сферу своей деятельности. Весной-летом 1904

года он организует ряд отделений своего "Собрания" как по районам

города, так и на некоторых заводах, в частности на Путиловском. Бо-

лее того, он пытается создать подобные организации в ряде провинци-

альных городов России, хотя это ему не удалось.

   Если в ноябре 1903 года в организации Гапона состояло 30 человек,

то в конце мая 1904 года - 750 человек, а к осени этого же года - уже

1200 человек.*1 С самого начала рабочая организация находилась не

столько под контролем полиции, сколько под контролем социалистов,

и прежде всего группы супругов Карелиных. Социалисты, естественно,

стремились использовать свои методы для  намечаемых  ими  целей

движения.

   Сложился  круг единомышленников ("группа пяти"), которые за спи-

ной простых членов рабочей организации вынашивают  план  борьбы

против существующего строя. В "тайную пятерку" вошли сам Гапон,

А. Карелин, Д. Кузин, И. Васильев и Н. Варнашов.

   Знаменитая петиция 9 января 1905 года разработана "тайной пятер-

кой" еще в марте 1904 года. Как рассказывает один из членов этой "пя-

терки" Н. Варнашов, <сделав распоряжение, что его нет дома, плотно

прикрыв  дверь и предварительно обязав всех честным словом, что то,

что будет обсуждаться, останется тайною, Гапон вынул лист бумаги,

исписанный  красными чернилами, и, предлагая обсудить содержание,

прочел его. Это была петиция 9 января 1905 года, а в тот момент рас-

сматривалась как программа руководящей группы "Собрания">.

   Состояла она из трех пунктов, из которых каждый  заключал не-

сколько  параграфов.

   Пункт  1 перечислял меры против невежества и бесправия Русского

народа.

   Пункт II - меры против нищеты народной.

   Пункт III - меры против гнета капитала над трудом.

   Предложенная программа ни для кого из собравшихся не была сюр-

призом, ибо отчасти ими же Гапон вынужден был выработать ее.*1

   Программа носила чисто социал-демократический характер и содер-

жала в себе требования полного общественного переустройства России.

   I. Меры против "невежества и бесправия Русского народа" были сле-

дующие:

   1) свобода и неприкосновенность личности, свобода слова, свобода

печати, собраний, свобода совести;

   2) общее обязательное народное образование за государственный

счет;

   3) ответственность министров перед народом и гарантия законности

управления;

   4) равенство перед законом всех без исключения;

   5) немедленное возвращение всех пострадавших за убеждения.

   II. Меры против "нищеты" народа:

   1) отмена косвенных налогов и замена их прогрессивным подоход-

ным налогом;

   2) отмена выкупных платежей, дешевый кредит и постепенная пере-

дача земли народу.

   III. Меры против "гнета капитала над трудом":

   1) охрана труда законом;

   2) свобода потребительско-производственных и профессиональных

рабочих союзов;

   3) 8-часовой рабочий день и нормирование сверхурочных работ;

   4) свобода борьбы труда с капиталом;

   5) участие представителей рабочего класса в выработке законопро-

екта о государственном страховании рабочих;

   6) нормальная заработная плата.

   Разработав программу своей организации, "пятерка" решила "дер-

жать ее в секрете и вести дальнейшую работу под флагом этой про-

граммы, не высказывая ее прямо, а постоянно при всяком удобном слу-

чае внедрять ее в сознание собиравшихся рабочих" (Н. Варнашов).

   К осени 1904 года деятельность гапоновской организации приобре-

ла массовый характер. В Петербурге в Народном доме Паниной с за-

лом на тысячу человек уже с утра толпились рабочие и разный рево-

люционный   элемент, впрочем еще не проявляющий   себя открыто.

Днем  в "Собрании" проходили деловые встречи и обсуждения. К вече-

ру народа становилось больше, играла музыка, работали буфеты, вы-

ступали артисты и литераторы.

   В ноябре Гапон проводит встречу с ведущими представителями ли-

берально-масонского "Союза освобождения" Кусковой, Прокоповичем,

Богучарским. На этой встрече согласовывается план общих действий.

"Освободители" были  очень обрадованы далеко идущими  планами

Гапона.

   28 ноября собирается совещание гапоновских "штабных" ("тайной

пятерки"), на котором в общих чертах принимается план "заговора на

выступление". Ближайшим  соратником и  советником Г. Гапона был

Пинхус Моисеевич  Рутенберг, известный всем как Мартын Иванович,

- один из видных деятелей сионистского и масонского движения. Соб-

ственно говоря, эта темная личность все время стояла за спиной Гапо-

на. Рутенберг стал прототипом героя повести Горького "Все те же" Зей-

деля, который, по мнению Горького, "является могучим агентом модер-

низации и европизации русского общества в противоположность кон-

серватизму азиатского черносотенства". Зейдель высказывает мысль о

"бесполезности жизни среди пассивного Русского народа".

   В конце декабря 1904 года по ничтожному поводу (увольнение че-

тырех рабочих) вспыхнула многотысячная забастовка на Путиловском

заводе (начальником мастерской здесь работал Рутенберг), которая

потом перекинулась на другие предприятия. Организация забастовки

велась опытными  "революционерами". К 4 января бастовало 15 тыс.

рабочих, к 6 января - 26 тыс., к 7-му - 105 тыс., к 8-му -111 тыс.

Была  парализована работа значительной части оборонных предприя-

тий, что с радостью отмечалось японской разведкой. Сколачивается

стачечный комитет, создается большой денежный фонд помощи басту-

ющим  (большей частью - из тех же иностранных денежных  средств;

рабочие, конечно, об этом не знали), из которого им платили пособия

не меньше заработной платы. Все нити забастовок тянулись к органи-

зации, которую формально возглавлял агент полиции Гапон, фактиче-

ски она находилась в руках опытных "революционеров", подобных Ру-

тенбергу. Они поставляли для этой организации специалистов и инст-

рукторов. Гапон, хотя и стремился играть большую роль, на самом де-

ле служил только ширмой, удобной и выгодной для настоящих хозяев

положения.

   Незадолго до событий 9 января знакомый Рутенберга по Путиловско-

му заводу инженер М.К. Парадовский неоднократно беседовал с ним.

<В это время, - пишет Парадовский, - я два или три раза виделся с Ру-

тенбергом, и так как я знал, что он близок к Гапону, я, естественно, за-

говорил с ним об этом, и он поразил меня своим непониманием проис-

ходящего и только твердил, что, чем хуже Царю, тем лучше всем его вер-

ноподданным. (В другом месте Рутенберг злорадствовал над Царем и

выражал надежду, что война подорвет его авторитет в народе. - О.П.).

Когда я сказал ему, что верноподданные Царя - это Русский народ и не

Гапону быть представителем народа, Рутенберг рассмеялся и сказал: <Га-

пон - это пешка, и весь вопрос, кто эту пешку двигает>.*1

   К началу 1905 гида гапоновская организация стала серьезной силой.

В нее входило 20 тыс. членов, среди которых много поляков, финнов,

евреев. Общество имело свои читальни, клубы, чайные. Рабочим чита-

ли лекции: по истории культуры и экономическим вопросам - юрист

М.А. Финкель; по истории литературы - редактор "Тюремного вест-

ника" Ф.Н. Малинин; по вопросам текущего момента  - Н. Строев

(С.Я. Стечкин).

   Особая работа велась среди женщин. Организатором этой работы

была старая социал-демократка Вера Марковна Карелина. И вообще,

несмотря на утверждение о том, что гапоновское движение было пред-

ставлено только рабочими, в нем участвовало большое количество со-

циал-демократов - интеллигентов.

   "К 7 и 8 января, - пишет исследователь деятельности гапоновской

организации А. Шилов, - социал-демократы настолько овладели... мас-

сою, что уже стали говорить, что при гапоновском отделе состоят осо-

бые должностные  лица, называемые  социал-демократами, и Гапон

предложил устроить совещание с ними, которое состоялось 7 января".

   Именно  этими  должностными   "социал-демократами" составлена

прокламация, которая 4 января была широко распространена по всему

Петербургу. В прокламации выставлены требования: 1) образование

комиссии из представителей рабочих и администрации, в которой ре-

шались бы вопросы об увольнении рабочих и о наложении штрафов;

2) повышение заработной платы; 3) 8-часовой рабочий день; 4) отмена

сверхурочных работ; 5) ограничение детского труда; 6) вежливое обра-

щение со стороны администрации; 7) политические свободы и Учреди-

тельное собрание.

   Как видим, петиция состояла из экономических требований, а в кон-

це, как бы незаметно да и непонятно для рабочих, протаскивались и по-

литические. Рабочие понимали свои требования чисто экономически и

вплоть до 8-9 января были  знакомы именно с ними, да другие они

вряд ли бы и поддержали.

   Но в самый последний  момент вместо принятых  и поддерживае-

мых рабочими  экономических  требований появляется  петиция, со-

ставленная якобы тоже от имени рабочих, но содержащая экстремист-

ские требования общегосударственных реформ, созыва Учредительно-

го собрания, политического изменения государственного строя. Все

пункты, известные рабочим и реально поддерживаемые ими, перено-

сятся в заключение. Это была в чистом виде политическая провока-

ция революционеров, пытавшихся от имени народа в тяжелых воен-

ных условиях предъявить требования неугодному им русскому прави-

тельству.

   Идея идти с петицией к Царю подана рабочим Гапоном и его ок-

ружением 6-7 января. Но рабочих, которых приглашали идти к Ца-

рю за помощью, знакомили с чисто экономическими и, можно ска-

зать, разумными, требованиями. Собираясь к Царю, гапоновские про-

вокаторы даже распространяли слух, что Царь сам хочет встретиться

со своим народом. Схема провокации такова: революционные агита-

торы якобы от имени Царя ходили и передавали рабочим примерно

такие "его" слова: "Я, Царь Божией милостью, бессилен справиться с

чиновниками и барами, хочу помочь народу, а дворяне не дают. По-

дымайтесь, православные, помогите мне, Царю, одолеть моих и ваших

врагов". Об этом рассказывали многие очевидцы, например больше-

вичка Л. Субботина. Она же передала диалог с одним студентом - ре-

волюционером:

   "Ну, товарищ Лидия, вы вдумайтесь только, какое величие замыс-

ла, - говорит один студент, которого мы прозвали Огнедышащий, -

использовать веру в Царя и Бога для революции..."*1

   Сотни революционных провокаторов ходили среди народа, пригла-

шая людей 9 января к двум часам на Дворцовую площадь, заявляя, что

их там будет ждать Царь. Рабочие готовились к этому дню как к пра-

зднику: гладили лучшую одежду, многие собирались взять с собой де-

тей. В общем, для большинства рабочих этот день представлялся боль-

шим крестным ходом к Царю, тем более что его обещал возглавить свя-

щенник, лицо духовное, традиционно почитаемое.

   Да и власти вплоть до 8 января еще не знали, что за спиной рабо-

чих заготовлена другая петиция, с экстремистскими требованиями. А

когда узнали - пришли в ужас. Отдается приказ арестовать Гапона, но

уже поздно, он скрылся. А остановить огромную лавину уже невозмож-

но - революционные провокаторы поработали на славу.

   9 января на встречу с Царем готовы выйти сотни тысяч людей. От-

менить ее нельзя: газеты не выходили. И вплоть до позднего вечера на-

кануне 9 января сотни агитаторов ходили по рабочим районам, возбуж-

дая людей, приглашая на встречу с Царем, снова и снова заявляя, что

этой встрече препятствуют эксплуататоры и чиновники. Засыпали ра-

бочие с мыслью о завтрашней встрече с Батюшкой-Царем.

   Петербургские власти, собравшиеся вечером 8 января на совещание,

понимая, что остановить рабочих уже невозможно, приняли решение

не допустить их в самый центр города. Главная задача состояла даже

не в том, чтобы защитить Царя (его не было в городе, он находился в

Царском Селе), а в том, чтобы предотвратить беспорядки, неизбежную

давку и гибель людей в результате стекания огромных масс с четырех

сторон на узком пространстве Невского проспекта и Дворцовой площа-

ди, среди набережных и каналов. Царские министры помнили трагедию

Ходынки, когда в результате преступной халатности местных москов-

ских властей в давке погибло 1389 человек и около 1300 получили ра-

нение. Поэтому в центр стягивались войска, казаки с приказом не про-

пускать людей, оружие применять при крайней необходимости.

   Стремясь предотвратить трагедию, власти выпустили объявление,

запрещающее шествие 9 января и предупреждающее об опасности. Но

из-за того, что работала только одна типография, тираж объявления

был невелик.

   8 января Гапон направил письмо министру внутренних дел, из ко-

торого видно, что в угоду определенных сил он обманывал как рабо-

чих, так и самого Царя.

   <Ваше превосходительство! - писал Гапон. - Рабочие и жители Пе-

тербурга разных сословий желают и должны видеть Царя 9-го сего ян-

варя, в воскресенье в 2 часа дня на Дворцовой площади, чтобы ему вы-

разить непосредственно свои нужды и нужды всего Русского народа.

Царю  нечего бояться. Я, как представитель "Собрания русских фабрич-

но-заводских рабочих г. СПБ", мои сотрудники товарищи-рабочие, да-

же все так называемые революционные группы разных направлений га-

рантируем неприкосновенность его личности. Пусть он выйдет, как ис-

тинный  Царь, с мужественным сердцем к Своему народу и примет из

рук в руки нашу петицию. Это требует благо его, благо обитателей Пе-

тербурга, благо нашей родины.

   Иначе может произойти конец той нравственной связи, которая до

сих пор еще существовала между русским Царем и Русским народом.

Бати долг, великий, нравственный долг перед Царем и всем Русским

народом, немедленно, сегодня же, довести до сведения Его Император-

ского Высочества (так в источнике. - О.П.) как все вышесказанное,

так и приложенную здесь нашу петицию. Скажите Царю, что я, рабо-

чие и многие тысячи Русского народа мирно, с верою в него, решили

бесповоротно идти к Зимнему дворцу.

   Пусть же он с доверием отнесется на деле, а не в манифестах толь-

ко к нам.

   Копия с сего как оправдательный документ нравственного характе-

ра снята и будет доведена до сведения всего Русского народа.

                              8 января 1905 г. свящ. Гапон>

   Очевидно, что Гапон, обманывая и Царя, и Народ, скрывал от них

ту подрывную работу, которая велась его окружением за их спиной. Он

обещал Царю  неприкосновенность, но сам прекрасно знал, что так на-

зываемые революционеры, которых он пригласил для участия в шест-

вии, выйдут с лозунгами "Долой Самодержавие", "Да здравствует рево-

люция", а в карманах их будут лежать бомбы и пистолеты. Наконец,

письмо Гапона носило недопустимо ультимативный характер - на та-

ком языке разговаривать с Царем коренной русский человек не смел и,

конечно, вряд ли одобрил бы это послание.

   Гапон и преступные силы, стоявшие за его спиной, готовились убить

самого Царя. Позднее, уже после событий 9 января, Гапона спросили в

узком кругу:

   "- Ну, отче Георгий, теперь мы одни и бояться, что сор из избы вы-

несут, нечего, да и дело-то прошлое. Вы знаете, как много говорили о

событии 9 января и как часто можно было слышать суждение, что при-

ми Государь депутацию честь-честью, выслушай депутатов ласково, все

обошлось бы по-хорошему. Ну, как вы полагаете, о. Георгий, что было

бы, если бы Государь вышел к народу?

   Совершенно неожиданно, но искренним тоном, Гапон ответил:

   - Убили бы в полминут, полсекунд!"*1

   Представители всех антирусских партий распределялись между от-

дельными колоннами рабочих (их должно быть одиннадцать - по чис-

лу отделений гапоновской организации). Эсеровские боевики готовили

оружие. Большевики сколачивали отряды, каждый из которых состоял

из Знаменосца, агитатора и ядра, их защищавшего (т.е. тех же боевиков).

Все члены РСДРП  обязаны быть к шести часам утра у пунктов сбора.

Готовили знамена и транспаранты: "Долой Самодержавие!", "Да здравст-

вует революция!", "К оружию, товарищи!" Упомянутая мною большевич-

ка Субботина рассказывала о ночи, предшествовавшей 9 января:

   "Входит Самуил-шапошник:

   - Товарищ Лидия, где вы были? Я бегал, вас искал. Флаги надо шить.

   - Кто заказал - партия?

   - Да мы на всякий случай сошьем, завтра чтоб были готовы.

   - Ну, Самул, ерунда, я сейчас оттуда, от собрания, прокламации

кто-то бросил, так они (рабочие. - О.П.) закричали: не надо нам бун-

товщиков с их бумажками, с их флагами, пускай завтра не сунутся, мы

одни пойдем, чтоб Царь не подумал, что и мы - бунтовщики. Слыши-

те, они нам места в рядах своих не оставляют. Пусть же одни, бараны,

идут. Их вера в Царя - не моя вера, мои знамена - не их знамена.

   Слушает меня Самуил, ухмыляется".

   Диалог Самуила с Лидией кончается тем, что они, каждый по-свое-

му понимая задачу, принимаются за заготовку знамен.

   9 января с раннего утра рабочие собирались на сборных пунктах.

Перед началом шествия в часовне Путиловского завода отслужен мо-

лебен о здравии Царя. Шествие имело все черты крестного хода. В пер-

вых рядах несли иконы, хоругви и царские портреты.

   Но с самого начала, еще задолго до первых выстрелов, в другом кон-

це города, на Васильевском острове и в некоторых других местах, груп-

пы рабочих во главе с революционными провокаторами сооружали бар-

рикады  из телеграфных  столбов и проволоки, водружали  красные

флаги.

   Поначалу рабочие на баррикады не обращали особого внимания, а

замечая, возмущались. Из рабочих колонн, двигавшихся к центру, раз-

давались восклицания: "Это уже не наши, нам это ни к чему, это сту-

денты балуются".

   Общее число участников шествия к Дворцовой площади оценивает-

ся примерно в 300 тыс. человек. Отдельные колонны насчитывали не-

сколько десятков тысяч человек. Эта огромная масса фатально двига-

лась к центру и, чем ближе подходила к нему, тем больше подвергалась

агитации революционных провокаторов. Еще не было выстрелов, а ка-

кие-то люди распускали самые невероятные слухи о массовых расстре-

лах. Попытки властей ввести шествие в рамки порядка получали отпор

специально организованных групп.

   Начальник Департамента полиции Лопухин, который, кстати гово-

ря, симпатизировал социалистам, писал об этих событиях: "Наэлектри-

зованные агитацией, толпы рабочих, не поддаваясь воздействию обыч-

ных общеполицейских  мер и даже атакам кавалерии, упорно стреми-

лись к Зимнему дворцу, а затем, раздраженные сопротивлением, стали

нападать на воинские части. Такое положение вещей привело к необ-

ходимости принятия чрезвычайных мер для водворения порядка, и во-

инским частям пришлось действовать против огромных скопищ рабо-

чих огнестрельным оружием..."

   Шествие  от Нарвской заставы возглавлялось самим Гапоном, кото-

рый постоянно выкрикивал: "Если нам будет отказано, то у нас нет

больше Царя". Колонна подошла к Обводному каналу, где путь ей пре-

градили ряды солдат. Офицеры предлагали все сильнее напиравшей

толпе остановиться, но она не подчинялась. Последовали первые зал-

пы, холостые. Толпа готова была уже вернуться, но Гапон и его помощ-

ники шли   вперед и увлекали за  собой толпу. Раздались боевые

выстрелы.

   Примерно так же развивались события и в других местах - на Вы-

боргской стороне, на Васильевском острове, на Шлиссельбургском трак-

те. Появились красные знамена, лозунги "Долой Самодержавие!", "Да

здравствует революция!" Толпа, возбужденная подготовленными боеви-

ками, разбивала оружейные магазины, возводила баррикады. На Васи-

льевском острове толпа, возглавляемая большевиком Л.Д. Давыдовым,

захватила оружейную мастерскую Шаффа. "В Кирпичном переулке, -

докладывал Царю Лопухин, - толпа напала на двух городовых, один из

них был избит.

   На Морской улице нанесены побои генерал-майору Эльриху, на Го-

роховой улице нанесены побои  одному  капитану и был задержан

фельдъегерь, причем его мотор был изломан. Проезжавшего на извоз-

чике юнкера Николаевского кавалерийского училища толпа стащила с

саней, переломила шашку, которой он защищался, и нанесла ему побои

и раны...

   Всего 9 января оказалось 96 человек убитых (в том числе околоточ-

ный надзиратель) и до 333 человек раненых, из коих умерли до 27 ян-

варя еще 34 человека (в том числе один помощник пристава)". Итак,

всего было убито 130 человек и около 300 ранено.*1 Так завершилась за-

ранее спланированная акция революционеров. В тот же день стали рас-

пускаться самые невероятные слухи о тысячах расстрелянных и о том,

что расстрел специально организован садистом-Царем, пожелавшим

крови рабочих.

   Вечером 9 января Гапон пишет клеветническую подстрекательскук

листовку:

   "9 января 12 часов ночи. Солдатам и офицерам, убивавшим свою

невинных братьев, их жен и детей и всем угнетателям народа мое пас-

------------

*1 Впоследствии враждебная русскому правительству печать преувеличивала число

жертв в десятки раз, не утруждая себя документальными подтверждениями. Больше-

вик В. Невский, уже в советское время изучавший вопрос по документам, писал, что

число погибших не превышало 150-200 человек (Красная Летопись, 1922. Петроград.

Т.1. С. 55-57).

------------

тырское проклятие; солдатам, которые будут помогать народу доби-

ваться свободы, мое благословение. Их солдатскую клятву изменнику

Царю, приказавшему пролить неповинную кровь народную, разрешаю.

Священник  Георгий Гапон"*1

   Г. Гапон сразу же после трагических событий бежал за границу, где

с помощью  одного английского журналиста состряпал воспоминания,

в которых частично приоткрыл свои связи, чем вызвал беспокойство

сил, стоявших за его спиной. Получал деньги от японского правитель-

ства, но не напрямую, естественно, а через некоего Сокова, японского

агента, выдававшего себя за богача.*2 После амнистии вернулся в Рос-

сию, поддерживал связи с полицией, хвастал, что обладает важнейши-

ми документами, от опубликования которых может  непоздоровиться

многим. В марте 1906 года был убит группой боевиков при личном

участии Рутенберга, якобы по приказу эсеровского ЦК (в который тог-

да входил провокатор Азеф) за связь с полицией. Но ЦК эсеров после

убийства отказался подтвердить это решение: выходило, что Рутенберг

совершил это убийство из каких-то своих соображений. Что же каса-

ется связи Гапона с полицией, то она Рутенбергу была хорошо изве-

стна еще в 1904 году, а следовательно, эта связь - только повод для

более важного шага: ликвидации опасного свидетеля. После убийства

священника-провокатора его документы были затребованы в Берлин

адвокатом Гапона Марголиным,  а после смерти адвоката бесследно

исчезли.

   Рутенберг утверждал, что Гапона убили рабочие. Но, по данным

"охотника за провокаторами" Бурцева, Гапона удавил собственноручно

некто Деренталь - профессиональный убийца из окружения террори-

ста Б. Савинкова.*3

-----------------------------------------------------------------------

*1 ГАРФ, ф. 826, д. 47, л. 8.

*2 Ардаматский В. Указ. соч.С. 207.

*3 Былое. Новая серия. N 2.С. 54. Сам Рутенберг еще два года назад участвовал в первой антирусской революции, после поражения которой уехал в Италию, где сразу же занял видное место в сионистских и масонских организациях, дружил с Горьким. В 1917 году вернулся в Россию. В октябре 1917 года был помощником "диктатора" Петрограда Н.М. Кишкина, при благоприятных обстоятельствах мог сыграть при нем ту же роль, что и при Гапоне. В 1919 году уехал в Эрец-Исраэль, где получил концессию на строительство электростанции - первой в Палестине. В 1929-м и в 1940 годах был председателем "Национального комитета" ("Ваад Леуми") – фактически сионистского правительства еврейских поселений в Палестине. Оказывал большое влияние на жизнь страны. Умер в 1942 году в Палестине. Еще один провокатор, соратник Рутенберга по эсеровской партии Азеф, был публично разоблачен как агент полиции, бежал в Южную Америку. Умер в 1918 году в Берлине при неясных обстоятельствах. В сионистской колонии в Палестине завершила свой жизненный путь и М. Вильбушевич, соратница Зубатова и Гапона.

------------------------------------------------------------------------