Каждое слово в русском языке имеет определённое значение, иногда не одно. Но каждое значение нужно использовать очень аккуратно и бережно.

У большинства слов есть синонимы. Помните школьный курс: бегемот-гиппопотам. Но вот интересный момент: есть слова абсолютные синонимы, а есть – частичные.

На картинке два воина, правда? Но разве они идентичны?..

Солдат и генерал, ветеран и новобранец - синонимы к слову воин. Но АБСОЛЮТНО не синонимичны меж собой.

В прессе – будь то печатное СМИ или телевизионная передача – чаще всего стараются избегать неточностей и употребления частичных синонимов. Так «пожарных» можно назвать «огнеборцами», а вот «пожар» – «возгоранием» – уже нельзя.

Смысловая нагрузка слова, изменённая умышленно, может стать той дымовой завесой, которая не только застелет глазки хлопающим ушами зрителям, но ещё и повернёт градус накаливания аудитории в нужное русло. Особенно, если неточность накладывается на умолчание важного факта.

Перейдём к конкретному примеру.

О таком чудном факторе манипуляции общественным сознанием, как умолчание о важной мелочи, мы вчера поговорили на примере скандальных новостей вокруг семьи Дель. Материал свежий и очень богатый для контент-анализа, поэтому позволю себе продолжить работать с ним же.

После 10 января весь Интернет завален статьями о несчастье Светланы и Михаила – наберите запрос и в каждой статье вы прочтёте фразу: из семьи изъяли 10 приёмных детей. Ту же формулировку активно используют и телевизионщики.
Казалось бы факт и факт неоспоримый.
Но вот тут и зарыта собака….

С точки зрения обывателя, который ни разу в жизни не был приёмным родителем, нет совершенно никакой разницы между этими 10 детьми. И даже дальнейший факт, повествующий о том, что «двоих удалось вернуть родителям, но под временную опеку бабушки», никого не заставляет задуматься – а почему двоих-то?
То есть государство ПРИЗНАЛО, что поступило неверно, нечестно и несправедливо, но… по отношению к ДВОИМ ДЕТЯМ?
Почему?

Ответ прост.
Газетчики и репортёры намеренно запутали читателей и зрителей, называя всех детей сначала ПРИЁМНЫМИ, а потом говоря об ОПЕКЕ и великих деньгах, которые платило государство на их содержание. На деле же из семьи незаконно изъяли ВОСЕМЬ детей - подопечных, и ДВОИХ - приёмных.

При этом почти никто не уточняет, на скольких детей полагалось пособие. Редкий репортаж свидетельствует об истинном положении дел, редко кто из журналистов озвучивает разницу между приёмными и подопечными малышами.

А разница принципиальна:

1. Приёмные (усыновлённые и удочерённые) дети приравниваются к кровным в своих правах и обязанностях родителей – подопечные контролируются государством, по отношению к ним у опекунов меньше прав, но больше обязанностей;


2. На приёмных детей не выплачивается ни пособие, ни зарплата родителя, но они имеют право на наследство своих усыновителей – на содержание подопечного ребёнка выплачивается некая сумма денег, но дети при этом сохраняют право наследовать своим биологическим родителям, если таковые имеются, но не могут наследовать опекунам, если это не оговаривается в завещании;


3. Приёмных детей органы опеки не контролируют, не проверяют и не имеют права изымать из семьи никогда – жизнь подопечных детей полностью контролируется органами опеки Местной администрации по проживанию семьи.

Ещё что-то пояснять или и так всё понятно?

В итоге мы имеем жуткий диссонанс от голосов зомбированных товарищей, которые, словно мантру, повторяют волшебные «700 тысяч», не удосуживаясь понять, что в одну кучу слили и ЗАКОННУЮ зарплату опекунов, и пособие на каждого подопечного ребёнка, и ихпенсии, и стандартные детские пособия, которые получат обычные дети в многодетных семьях (кровных). Но при этом народ активно возмущается: почему дали 10 приёмных, когда норма – 8. и хотят подать в суд на Питерские органы опеки (нашли крайних, ага).

Опять ошибочка: не приёмных, а подопечных!

Некоторые особо одарённые и всех 13 записывают в эту категорию, включая родного – кровного! – сына Никиту. Вероятно, ни ума у людей, ни фантазии.
Ну, давайте сюда ещё и Сашу 22-летнюю отнесём, и Серёжу, которому 19, и Ивана, и Дашу примерно того же возраста. Они ведь тоже – дети семьи Дель! Без разницы, какие, верно?

Кто виноват в гомоне среди общественности, в ложных обвинениях и не математических подсчётах?
Конечно, журналисты, намеренно использовавшие слова «приёмный ребёнок» как синоним «подопечному». Я говорю намеренно, потому что ни один уважающий себя журналист не опубликует материал или не озвучит ролик без досконального изучения теоретической базы в поднятом вопросе. И уж тем более не станет использовать НЕПОЛНЫЙ синоним для избегания повтора там, где этот повтор является принципиальной юридической формулировкой.

А теперь наложим «случайное» слияние терминологии на «ошибочку» с количеством лет пребывания Саши Ивлевой в семье, возрасте её, когда она попала под опеку, а когда покинула дом Делей (совершеннолетней, если кто не знал), на опущенные данные о наличии у Светланы и Михаила СВОЕГО (а не арендованного) дома под Питером, и получается картина наживы и «бизнеса».

Про дом – отдельная песня друзья, и она заслуживает отдельного материала под тегом «Ликбез».
Спасибо за внимание.

Имеющий уши, да услышит.
Имеющий мозг, да осилит.

Судьба семьи Бочаровых стала известна широкой общественности. Трагическая история о матери, потерявшей ребёнка на 17 лет, и дочери, которая выросла, ничего не зная о своём прошлом, облетела газеты Польши и Советского Союза. Целыми днями группы журналистов не покидали дом Рыдзиковских в Освенциме и дом Бочаровых — в Енакиево. Об Анне и Лидии-Людмиле выпускались радиопередачи, снимались телевизионные сюжеты.

Репортёры были с Анной и Алексеем в день их первого разговора с дочерью по телефону. Кроме них на телефонной станции присутствовал шахтёр Владислав Нетецкий — он говорил по-польски и был одним из немногих в Енакиево, кто мог помочь Бочаровым с переводом разговора.



Читатели газет радовались вместе с Анной и Алексеем их счастью — многим жителям СССР эта история дала надежду на то, что найдутся и их родственники, пропавшие во время войны. Бочаровым стали приходить письма из разных городов страны — кто-то рассказывал свою историю, кто-то просил помочь в поиске ребёнка, а кто-то знал Анну со времён заключения в концлагере и хотел восстановить контакт.

Сюжеты в советских газетах отличались особым стилем повествования — одновременно драматическим и помпезным. История девочки из Освенцима должна была вписаться в государственную пропаганду, поэтому в газетных статьях особое место занимало противопоставление нацистским преступлениям героизма советских солдат, освободивших концлагерь Аушвиц-Биркенау, а заодно и всю Европу от фашизма.

Целый ряд сюжетов о судьбе Лидии Рыдзиковской вышел в ежедневной газете Северной группы советских войск «Знамя победы». Полковник Михаил Ильин и майор Дмитрий Петунин провели большую журналистскую работу в Освенциме, результатом которой стал обширный репортаж под заголовком «Семнадцать лет спустя». Согласно требованиям времени, статьи изобиловали пропагандистской риторикой. Подчёркивались преимущества социалистического уклада, дружба между Польской Народной Республикой и СССР, а также ведущая роль коммунистической партии в жизни обеих стран.



История о Лидии-Людмиле стала одним из инструментов советской пропаганды. Рассказывая историю девочки, репортёры по-своему истолковывали факты. Лидию описывали как «дочь русского народа», которая «своей жизнью обязана в первую очередь советским солдатам». Какие-то факты преувеличивались — так, например, число жертв концлагеря Аушвиц-Биркенау указывалось как четыре миллиона, хотя, согласно современным оценкам, эта цифра завышена в четыре раза. Сюжеты публиковались в разгар холодной войны, поэтому повествование дополнялось подобными выпадами: «Муки и страдания принесла эта [Вторая мировая] война. Но сколько горя принесёт она людям, если её снова навяжут человечеству империалисты?». Одна из статей из цикла «17 лет спустя» заканчивается решительным обращением:

Люди, будьте на страже! Ты слышишь, солдат? Это к тебе обращается бывший узник гитлеровских застенков. Так крепче сожми автомат, зорче всматривайся вдаль. Ведь на тебя с надеждой смотрит весь наш народ, трудящиеся всего мира.

После публикаций в польской и советской прессе Лидия начинает получать письма от незнакомых людей. Писали взрослые, искавшие своих детей, писали бывшие солдаты, освобождавшие концлагерь в Освенциме, писали дети, которые хотели подружиться с Лидией. Написал даже дядя Юра из Клайпеды — брат Анны Бочаровой. Утверждал, что брат Михаил, которого у Лидии никогда не было, но о котором она почему-то помнила, это и есть дядя Юра. Виделись они в 1942 году, когда девочка была совсем маленькой, поэтому она и не запомнила дядю, зато он её запомнил очень хорошо:

В день прихода к нам ты стояла у стола и кушала молоко с хлебом, подбирая на столе крошки. Такой ты мне запомнилась до сих пор.

Были письма от отчаявшихся родителей, которые просили Лидию помочь им найти близких, оставшихся в Освенциме после освобождения лагеря. Сообщали свои имена, свои лагерные номера. Были и другие трогательные письма:

Пишет тебе советская пионерка Валя. Твой адрес и фото я видела в газете.
Люда! Если ты хочешь, мы будем дружить. И обязательно встретимся.
Я учусь в 7 классе. Мне 23 февраля исполнилось 14 лет.
Люда, прошу тебя писать мне. Я буду рада.
Желаю здоровья и скорого возвращения на Родину.

Для всех было очевидно, что «на Родину» Лидия вернётся —все ждали встречи Лидии со своей семьёй в Советском Союзе. Газеты строили догадки, останется ли она после этой встречи в СССР или вернётся в Польшу. Сама Лидия говорила, что, скорее всего, вернётся — ведь у неё в Освенциме муж Артур и приёмные родители, которые её воспитали. Всем четверым вскоре пришло приглашение посетить Советский Союз, оставалось только решить проблему с финансированием поездки. В этом помогли корреспонденты газеты «Знамя победы» Ильин и Петунин.

Формальности, связанные с оформлением разрешения на посещение СССР, удалось уладить достаточно быстро. Уже в середине апреля 1962 года Лидия, Артур, Бронислава и Рышард отправились в Москву, где была организована встреча с семьёй Бочаровых. Бронислава переживала и плакала. Лидия успокаивала свою приёмную мать. Обещала, что обязательно вернётся в Польшу и не оставит её одну.

Моё что имею сказать тут http://rainhard-15.livejournal.com/114143.html
Упёр у r_dneprovskij
Что за дата такая - 7 февраля - тем, кто "в теме", думаю, нет никакого смысла объяснять. Для сведения всех остальных довожу, что 7 февраля 1920 года в моём родном городе группой "партейных" уголовников, по прямому приказу, поступившему из Кремля от их картавого пахана, был убит последний легитимный Верховный Правитель России Александр Васильевич Колчак. Вот и легло в тот день на имя Иркутска - города, который незабвенный Антон Палыч назвал "интеллигентным и совсем столичным" - пятно позора. И будет ли оно смыто - Бог весть...

Уверен: мой здешний друг, томский историк Владимир Хандорин - колчаковский биограф и летописец, верный паладин Адмирала - в эти дни разместит, или уже разместил на страницах своего журнала очередное блестящее эссе, посвящённое Александру Васильевичу. Ну, а я - не историк, и цель моей сегодняшней публикации - более, чем скромная: я расскажу о днях совсем недавних. Хотя... ведь речь пойдёт о том, как на рубеже веков Адмирал Колчак, в конце концов, взял Иркутск - взял без боя, без единого выстрела - кричали барышни: "Ура!", и в воздух чепчики бросали, да... было.

Впрочем, расскажу обо всём по порядку.


Надобно заметить, что Александра Васильевича Колчака в Иркутске помнили всегда. Это и неудивительно - ведь, после военного поражения Белых армий здесь, в Восточной Сибири осталось немало и тех, кто сражался под знаменем Адмирала - казаков, солдат, офицеров - и тех, кто не сражался с красными, но связывал свое будущее с успехом Белых. А после того, как в 1945 году сталинская армия оккупировала независимое государство Маньчжоу-Го, здесь же, в Сибири, оказались и те, кому в 1920-21 годах посчастливилось выскочить из большевицкого Мордора и уйти за кордон - вчерашние эмигранты, жители русских городов Харбина и Шанхая. Совецкие коммунисты не церемонились с ними: бывших эмигрантов депортировали на "историческую родину" - в теплушках, в вагонах для перевозки скота везли их на "стройки социализма" - в ТайшетЛаг, в ОзерЛаг... Впрочем, справедливости ради, нужно сказать, что немало было среди них и дураков наивных людей, которые, поддавшись на посулы кремлёвского людоеда-сухоручки, сами стремились вернуться "на родину"...

Я не буду подробно останавливаться здесь на том, как эти люди чтили и хранили память об Александре Васильевиче: желающие узнать подробности могут посмотреть, хотя бы, мой рассказ Уроки музыки . Добавлю лишь, только то, что, конечно же, симпатии эти и сам факт чьей-то службы в Белой армии в те проклятые времена не демонстрировались и не выставлялись на показ даже внутри семей. Сам я, к слову, совершенно случайно в детстве узнал о том, что мой прадедушка, оказывается, бывший колчаковец, белогвардеец... Помню, для меня это было шоком: ведь и в школе, и по телевизору говорили, и во всех книжках было написано, что белогвардейцы - это "озверевшая свора золотопогонных бандитов", какие-то кровавые маньяки, прямо! - а тут... родной прадедушка, очень добрый и очень-очень любимый.

Ну, да ладно. Надо сказать ещё и о том, что и совецкая власть никак не могла забыть Адмирала, но - по-своему, по-большевицки. Вы, друзья мои, не поверите - но в Иркутске ещё в "перестроечном" 1989 (sic!) году дата убийства Александра Васильевича Колчака отмечалась, как... праздник, как день торжества Софьи Власьевны! В том самом 1989 году, помню, я подрабатывал внештатником в молодёжной редакции Областного радио, и мой тогдашний редактор Саша Петрович Шахматов откомандировал меня делать срочный репортаж с Зимней спартакиады среди учащихся профтехучилищ. Так вот, спартакиада эта проводилась "...в ознаменование 69-й годовщины победы совецкой власти в Сибири и расстрела Колчака в Иркутске". Вот так вот, Александр Васильевич: красные Вас не могли забыть и через семьдесят лет...

Помню ещё, и чуть раньше, в 1986 году, когда Иркутск праздновал трёхсотлетие присвоения статуса города, местный придворный поэт и член бюро горкома кпсс Марк Сергеев написал очередные стихотворные славословия. В нехитрых рифмах Марк Давыдович решил рассказать о трёх столетиях иркутской истории. Начиналась эта "летопись" так:

...На Дьячем острове боярский сын Похабов
Построил хижину, чтоб собирать ясак.
Тра-та-та-та, ля-ля, среди ухабов
Века легли, как гири на весах.

Вся эта рифмованная трескотня сергеевская поэма была разделена на четверостишия, которые работники областного дворца пионеров раздали нам, школьникам - и, зазубрив наизусть маркушин "шедевр", мы потом выступали на всяческих праздничных мероприятиях, читая всё это со сцены перед аудиторией. Помню, Таньке Цаплиной достались слова, которые она, рифмованно славя Иркутск, выкрикивала в зал:

...И был Колчак матросами расстрелян
Здесь! - у ангарских светлых берегов!

Какие ещё "светлые" ангарские берега?! - в феврале на берегах Ангары стоит мгла... Какие, к чёртовой бабушке, "матросы"?! - в Верховного Правителя России стреляли из винтовок дезертиры и уголовники. Впрочем, Марк Давидович Сергеев - тот ещё историк...

А вскоре в России настали "интересные времена" - и народный протест против власти зажравшейся коммунистической номенклатуры, зревший годами, вылился в массовые уличные выступления и митинги - и проходили эти митинги под тем самым бело-сине-красным флагом, под которым семью десятилетиями раньше вооружённые силы под командованием адмирала Колчака пытались спасти страну и общество от сползания в азиатскую дикость. Символично.

Совецкий союз рассыпался к 1991 году, но ещё раньше, в феврале 1990-го - ровно через год после той "спартакиады"! - в Иркутске состоялось первое публичное мероприятие, посвящённое памяти Колчака. Его организатором был другой иркутский поэт - однофамилец чешского генерала, сыгравшего не самую красивую роль в судьбе Колчака, Геннадий Михайлович Гайда.

Вечер, который организовал Геннадий Гайда, проходил в Доме Культуры Иркутской ТЭЦ-1 - старейшей городской электростанции, снабжавшей Иркутск электричеством с 1904 года. Зал был полон; на сцене, на покрытом самодельным Андреевским флагом стуле, был установлен небольшой фотопортрет Александра Васильевича Колчака. Многие из пришедших тогда впервые увидели фотографию убитого Верховного Правителя: в совецкое время портреты вождей Белого Движения вообще не публиковались - и возле стула, на котором был установлен портрет, собралась толпа людей. Иркутяне "знакомились с Колчаком"...

Геннадий Михайлович был прекрасным рассказчиком - и зал внимал его рассказу о молодом лейтенанте Российского Императорского флота, который приехал в 1904 году в Иркутск, и через день после венчания отправился на поиски пропавшей в полярных льдах экспедиции барона Толля. Рассказывал тогда Гайда и о любви Колчака и Анны Тимирёвой, и о трагической судьбе Анны Васильевны, которую коммунисты мордовали вплоть до 1960-х годов. Почти для всех, кто сидел в тот февральский вечер в зале, это всё было настоящим откровением, ведь ничего этого прежде иркутяне не знали.

А потом на сцену вышла девушка с гитарой. На плечи девушки был накинут белый офицерский китель. Девушка стала перебирать струны - и чистым, сильным голосом запела "адмиральский" романс - "Гори, гори, моя звезда!" Многие из присутствующих в зале, слушая старинный романс, плакали. Запомнил лишь фамилию юной исполнительницы - Кудряватых - а имени её не знаю. Умел, умел Геннадий Михайлович Гайда, Царствие ему Небесное, находить таланты...

Прошло всего-то ничего - всего каких-то два года! - а отношение к личности Колчака в городе стало заметно меняться. Не у всех, конечно же - ведь коммунисты после августа 1991-го никуда не делись - но, сё же, всё же... Уже к началу 1992 года в Иркутске громко заявило о себе возрождающееся казачество. Громко - но, боюсь, не достаточно корректно: Иркутск, как я уже говорил, крайне щепетилен по части своей "интеллигентности", и к казарменному сленгу здесь относятся не очень одобрительно... Впрочем, всё это частности - а я вспоминаю шествие, которое устроили иркутские казаки через весь город к месту, где тело убитого Верховного Правителя было сброшено в крещенскую иордань. Это было красиво: колонна серых шинелей, казачьи папахи и фуражки, шашки на портупеях - будто бы из прошлого забросило эту колонну на иркутские улицы! Казаки маршировали по центру города, во главе колонны два дюжих урядника несли большой - теперь уже большой! - портрет Колчака, а стоявшие по сторонам улиц горожане, глядя на казачью колонну, полу-шутя, но одобрительно бросали: "Ну, всё! Наши в городе!"

И смешно, конечно же, но и очень трогательно: как я узнал тогда от самих казаков, они были искренне уверены, что Александр Васильевич Колчак - родовой донской казак! Да, а как же иначе-то? - конечно же, казак! А служба на флоте - это какая-то нелепая случайность, фатальная ошибка: "Не пошёл бы на этот свой флот - глядишь, и до атамана бы дослужился!" - говорили мне тогда наши казаки. Вот такая у них войсковая легенда была... Так или иначе, но именно трудами иркутских казаков в девяностые годы возле впадения в Ангару речки Ушаковки - в том самом месте, где убийцы сбросили тело Верховного Правителя под лёд - был поставлен памятный деревянный крест из сибирской лиственицы. Он и по сию пору стоит на этом месте:

Но, пожалуй, никто не сделал большего для популяризации имени Колчака в Иркутске, чем директор концерна "ИркутскПищеПром" Владимир Даев. Страстный коллекционер, обладатель, пожалуй, лучшего в городе фалеристического собрания, Владимир Иванович Даев был искренним поклонником Колчака. И для популяризации имени и личности Верховного Правителя, Даев изобрёл очень интересный и нестандартный ход: запустил в производство... новый пивной брэнд "Адмирал Колчак"!

Надо сказать, что идея эта, по началу, была встречена единомышленниками не только безо всякого энтузиазма, но и даже "в штыки": это что же такое Даев придумал?! это же профанация какая-то, глумление!... Помню достаточно тяжёлый разговор, состоявшийся в кабинете "неформальского" депутата Иркутского областного совдепа Александра Новикова:

- Поймите же, - доказывал нам Владимир Иванович, - пока историки будут объяснять нашим людям, что Колчак - герой и патриот, а не "золотопогонное чудовище", людям эта тема просто надоест! Никто не будет их слушать - их уже не слушают! Да и коммунисты не век будут сидеть за печкой - они ещё себя покажут!... А сейчас, - продолжал Владимир Иванович, - у нас на комбинате сварили новый, отличный сорт пива - он "на ура" пойдёт с любым названием! И представьте, если этим названием будет "Адмирал Колчак" - это же будет всенародная любовь, всенародная реабилетация! Что бы потом коммунисты не говорили - люди будут знать: Адмирал Колчак - это хорошо! А мы ещё на контр-этикетке дадим краткую биографию адмирала... Вот увидите, вот помянете моё слово!...

Владимир Иванович Даев оказался прав: едва появившись в продаже, пиво "Адмирал Колчак" стало самой любимой народной маркой: действительно, пиво было великолепным - уж поверьте на слово! Люди сначала брали его из-за "провокационного" названия, конечно же - а дальше делало своё дело отменное качество новой марки. Ну, и та самая контр-этикетка...

В моей коллекции, конечно же, не сохранилось ни одной бутылки пива "Адмирал Колчак" - но этикетки остались. Посмотрите, вот они - я выложил их все, от самых первых. и до последних вариаций:
Обратите внимание на надпись на контр-этикетке. Здесь - не дурацкое большевицкое стихотворение про "мундир английский, табак японский" - здесь всё иначе: герой Русско-Японской войны, выдающийся полярный исследователь... Всё, что нужно, одним словом:


А спустя несколько лет, Владимир Иванович Даев рассказал ещё одну историю, связанную с пивом "Адмирал Колчак": кто-то из его знакомых зашёл к бабушке-соседке, и вдруг увидел у неё в красном углу, рядом с иконами... этикетку от пива. И, в ответ на недоумённый вопрос, услышал:

- Да вы что же, не знаете, кто это?! Это же наш Колчак! Мой папка у него служил в армии, вахмистром был!...

Думаю, вот это - "Это НАШ Колчак!" - дорогого стоит; и прав, тысячу раз прав был Владимир Иванович Даев, запуская в производство новый сорт пива. Пусть так - через пиво летним вечером на лавочке, на Набережной Ангары - но адмирал Колчак стал для большинства иркутян "своим", "нашим".

Справедливости ради, следует сказать вот ещё о чём: пиво "Адмирал Колчак" продавалось в Иркутске все девяностые - и пользовалось неизменным успехом. А в начале "нулевых", уже после смерти Даева, у "ИркутскПищеПрома" сменился собственник. И бутылочное пиво "Адмирал Колчак" с производства было снято - а вместо него, новые собственники запустили новый брэнд - серию, состоящую из тёмного, светлого и лёгкого пива под общим названием "Рождённые в ссср", с совецким "похоронным венком" на пробке и этикетке. И как-то случайно совпало это по времени с негласной ползучей реабилетацией некоего исторического персонажа, которого вдруг с высоких трибун стали именовать "эффективным менеджером". Или это совпадение - не случайно?...

Впрочем, главное было сделано: броня в общественном сознании была пробита, и имя адмирала Колчака уже не вызывало в иркутском обществе того отторжения, что раньше. Поэтому-то и удалось уже другому иркутскому коммерсанту, Сергею Юрьевичу Андрееву, не смотря на отчаянное сопротивление со стороны коммунистов, заказать на свои средства и добиться от городских властей разрешения на установку в городе памятника Колчаку. О, я помню, какой стон и вой стоял в красном лагере тогда; помню, как капала у них слюна от бессильной злости; помню, как один местный член местного же отделения "Союза писателей России" ("распутинского", понятное дело!) разразился на страницах коммунистического листка страшной сказкой о "целом вагоне отрубленных колчаковцами человеческих голов"!... И - что? Памятник адмиралу Колчаку в Иркутске стоит, и адмирала Колчака в Иркутске будут помнить - а коммуноидных "писателей-деревенщиков" с их "пыхунами" и "падающими вертолётами" уже при жизни забыли, и после смерти не вспомнят.

Действительно, личность адмирала Колчака к концу девяностых и началу третьего тысячелетия стала очень популярна в Иркутске. Порою, такое уважительное отношение к Адмиралу было тогда даже и среди тех людей, от которых симпатии к Белому движению, его вождям и героям было бы трудно ожидать. В здешней своей новелле Камерная сцена я уже рассказывал о том, как в годы работы на Иркутском областном телевидении я готовил большой сюжет про адмирала Колчака, и как у нас возникла мысль показать телезрителям все "колчаковские места" Иркутска. Конечно же, нельзя было обойти вниманием и печально знаменитую "камеру №5" иркутской тюрьмы, в которую Александра Васильевича поместили его убийцы. Так вот, когда нам, наконец, разрешили видеосъёмку на территории режимного объекта, когда мы приехали в СИЗО-1, прошли тюремными коридорами, вошли в Ту Самую Камеру, а потом я, на фоне камеры стал записывать интервью с зам.начальника СИЗО по режиму, я был шокирован тем, что и ГУИНовский полковник, и остальные надзиратели совершенно искренне говорили о своих симпатиях к Колчаку. Вот так...

Не бахвальства ради, но хочу поделиться сегодня ещё одним своим "колчаковским" экспонатом. Это - вырезка из газеты "ВидеоКанал" за июнь 2001 года. Статья посвящена, собственно, нашей тогдашней передаче, её юбилею - но, в качестве фотоиллюстрации корреспондент затребовал с меня фотографию, на которой я заснят в Той Самой Камере. Фотографии такой не было, и пришлось отцифровывать кадр с видеокассеты. Ну, а для меня это - память и гордость: ведь действительно, как сказали мне тогда офицеры ГУИН, прежде в эту камеру никогда не приходили журналисты, и вообще никто из посторонних здесь не был. Мы оказались первыми:

Собственно, о том, как в Иркутске устанавливали памятник адмиралу Колчаку, я расскажу в другой раз. Может быть, ровно через год - к очередной скорбной дате, или к дню рождения Александра Васильевича. Буду откровенен до конца: от памятника я не в восторге. Да, не в восторге: кажется мне, что бронзовый Колчак и не на Колчака похож - а на киношного генерала Хлудова в исполнении артиста Дворжецкого. Мне глубоко безразличны "заслуги" скульптора Вячеслава Клыкова перед "патриотическим движением" - я просто хочу честно сказать то, что говорят многие и многие иркутяне, чтящие память адмирала Колчака: клыковский памятник - мягко говоря, не шедевр... НЕ ШЕДЕВР. Ну, а пьедестал, на котором белогвардеец с красноармейцем, опустив пинтовки, пожимают друг другу руки "в знак примирения белых и красных"... Тьфу. Не может быть никакого "примирения" между жертвой и преступником. НЕ-МО-ЖЕТ. Любое преступление должно быть осуждено, имена преступников названы - все до одного - а сами преступники должны понести наказание. Никаких "примирений" и никакого "срока давности". И - это не обсуждается. Точка.

Вместо бесполезных рассуждений про "необходимость прекратить гражданскую войну, нет белых и красных - есть русские" и прочей национал-коммунистической паранойи, я предлагаю вам, друзья, посмотреть наборы открыток, посвящённых памяти адмирала Колчака. Эти открытки были выпущены в Иркутске несколько лет назад общественным фондом "Патриот" - организацией, которую также создал иркутянин С. А. Андреев, и по инициативе которой и был установлен в Иркутске памятник Адмиралу. Открыток этих в Иркутске сейчас днём с огнём не найдёшь - правда, у меня есть один лишний комплект, но он зарезервирован за Ириной, двоюродной правнучкой Александра Васильевича. Так что, извините - будем просто смотреть на мониторе. Пояснительный текст на на открытках никакого отношения ко мне не имеет, поэтому даю его курсивом:

Памяти А.В. Колчака
Наборы открыток «А.В. Колчак в Иркутске» выпущенных фондом «Патриот»Существует и ещё одна медаль, посвящённая памяти Александра Васильевича Колчака, и она тоже есть в моём собрании. Эта медаль выпущена в качестве памятного сувенира, и её можно приобрести в Иркутске - стоит она, что-то, около полутора тысяч рублей. И, если кому-то хотелось бы заказать её для себя - то можете, друзья, обратиться в личку - я приобрету медаль и вышлю вам.
...Тема "колчаковского Иркутска" - огромна; обо многом сегодня я просто не успел рассказать - о спектакле "Звезда Адмирала", например, который был поставлен на сцене Иркутского Драматического театра в 1998 году по пьесе иркутянина Сергея Остроумова. Да и про тот же памятник можно долго рассказывать - а ведь есть ещё и Харлампиевский храм, где Колчак венчался в 1904 году, и гостиница "Модернъ", где он жил тогда... Но Живой Журнал, к сожалению, не резиновый - так что, в другой раз расскажу и покажу все уголки "колчаковского Иркутска.

Важно другое: на рубеже двух веков Его Высокопревосходительство, Верховный Правитель России Александр Колчак вернулся в Иркутск - без единого выстрела взял этот город, и большинство иркутян приветствовали его, как Триумфатора. Это - главное, и это свершилось...

Дата обязывает сказать сегодня несколько слов на "колчаковскую" тему. Тем более, что последние события, имевшие место в С. Петербурге, ясно говорят о том, что одно только имя Верховного Правителя до сих пор, через почти сто лет после его убийства, вызывает лютую ненависть у наследников и продолжателей "дела ленина". На дворе - 2017 год, и было бы удивительно, если бы именно этот год - год векового юбилея октябрьского переворота всевозможные "красные шакалята" не избрали бы для того, чтобы попытаться взять исторический реванш. Так что, полагаю, что мы с вами, господа, ещё станем в этом году свидетелями не только всевозможных пикетов и протестов всевозможной маргинальной публики, выступающей в защиту "завоеваний октября", но и увидим, как этим самым маргиналам будут в чём-то потакать и на государственном уровне - просто, к этому нужно подготовиться морально, и не оставаться безучастными свидетелями, а спокойно, грамотно и профессионально противодействовать любым проявлениям "красного реванша".



Но прежде, чем перейти к разговору о том, как именно можно (и - нужно!) противодействовать всевозможной "Мути времени", позволю себе рассказать о том, как со всем этим "красно-белым противостоянием" обстоят в одном, отдельно взятом Губернском Городе И., в котором девяносто семь лет назад и был убит социалистами Верховный Правитель России.

"...Тревожусь именно за ваш иркутский памятник Адмиралу, - написал мне в одном из комментариев в ФБуке мой старый друг Владимир Хандорин Всё-таки единственный в стране полноценный памятник, не доска какая-то. Как бы сволочи не добились соответствующего "судебного решения" там у вас...". Я поспешил успокоить Владимира Геннадьевича: сколько бы ни пикетировала здание Иркутского Цирка всевозможная "Муть времени", а демонтажа памятника Адмиралу Колчаку она вряд ли добьётся. И вообще, вряд ли, чего добьётся - по крайней мере, в Иркутске.

Мои прежние друзья, вероятно, помнят мой рассказ о том, как, после долгих лет пустопорожних разговоров и всех этих интеллигентских "ну, как бы, да... но, с другой стороны... а ведь есть ещё такой нюанс, как..." и т. д., в 2004 году иркутский предприниматель, владелец сети строительных рынков Сергей Андреев на собственные средства заказал скульптору Вячеславу Клыкову, привёз в Иркутск и установил памятник адмиралу Колчаку. Я очень хорошо помню, какой переполох эта инициатива вызвала в тогдашней мэрии Иркутска! - оно и неудивительно: столько лет городским властям удавалось успешно "спускать на тормозах" тему увековечения в городе памяти Колчака, и вдруг - на тебе, подарочек!...

Самым ужасным для горадминистрации было то, что формально запретить установку этого памятника она не могла: дело в том, что Андреев заранее предупредил мэрию, что памятник он заказывает не только на собственные средства, но и берёт на себя все расходы по его содержанию - от города же просит только выделить земельный участок, на котором памятник будет установлен. Не знаю, на что понадеялся тогдашний мэр Иркутска Владимир Якубовский - может быть, на то, что удастся уболтать проявившего самодеятельность бизнесмена "немного подождать с установкой", обещая "со временем подобрать подходящий участок" - и тянуть, тянуть, тянуть резину в надежде на то, что Андрееву всё это надоест. Но Сергей Андреев, похоже, прекрасно понял, какой фокус собирается показать ему администрация родного города, и, не дожидаясь, пока его начнут уговаривать, объявил, что, коль скоро, мэрия пока так и не выделила земельный участок на муниципальной территории, то он, Андреев Сергей, установит памятник Верховному Правителю России адмиралу Колчаку на своей частной охраняемой территории - возле строительного рынка "Город Мастеров", что на берегу Ангары-реки, и, в аккурат, в паре сотен метров от того место, где тело Александра Васильевича Колчака было сброшено в прорубь.

...Я не буду пересказывать здесь эту историю во всех подробностях - скажу лишь, что городские власти в ней имели не самый лучший вид. Очень хорошо помню достаточно нервное выступление тогдашней начальницы городского Управления Культуры Нины Алаевой, которая повторяла мантру о том, что "поспешные решения недопустимы", что "не нужно раскалывать общество", и что "мы обязательно придумаем, где поставить памятник адмиралу Александру Сергеевичу(! - Р. Д.) Колчаку..."

Кончилось всё это тем, что в дело вмешался тогдашний архиепископ Иркутский и Ангарский (ныне - Митрополит Иркутский) Вадим, который предложил установить памятник в сквере возле Знаменского Кафедрального собора - то есть, даже не в трёхстах, а в сотне метров от того самого места, где в феврале 1920 года располагалась та самая прорубь... Городская администрация с радостью на это согласилась: дескать, это не мы, не мы - это попы предоставили место для памятника Колчаку!... - хотя все, кому надо, прекрасно знают, что сквер перед собором находится именно в муниципальной собственности. Ну, да неважно уже, в конце концов...

Как бы то ни было, но иркутский памятник Верховному Правителю России адмиралу Колчаку стоит на пьедестале уже тринадцать лет: за это время в городе уже дважды поменялись мэры, в Иркутской области сменился уже шестой губернатор - а памятник Колчаку не просто стоит на прежнем месте, но за эти годы уже превратился в официальную достопримечательность города. Повторяю: в официальную достопримечательность, включённую во все туристические каталоги,  презентационные книги и альбомы, во все экскурсионные маршруты: "Вы видели фильм "Адмиралъ" с Хабенским в главной роли? Отлично! - а теперь поехали туда, где Адмирал был убит - мы вам покажем то, чего в фильме вы не видели!..." - и бронзовый памятник, и мемориальная камера Колчака в иркутском СИЗО-1 уже превратились в "туристические бренды" Иркутска, и город от них уже не откажется.

Я не говорю уже о том, что бронзовый Александр Васильевич уже стал "своим" для большинства иркутян: к памятнику приезжают в день свадьбы молодожёны, возле него собираются в День ВМФ моряки... и всерьёз говорить о том, что его-де, "нужно убрать" - это значит, провоцировать, мягко говоря, не самую хорошую реакцию у очень немалой части иркутян.

Иркутск - вообще, очень специфический город, и иркутяне - тоже очень своеобразные люди... Сколько раз мы с вами, господа, слышали, к примеру, о том, что демонтаж памятников некоему плешивому историческому персонажу, бывшему во время оно политическим оппонентом адмирала Колчака "оскорбит чувства ветеранов", помните?... Так вот: ситуация такова, что если кто-то в Иркутске заговорит о демонтаже памятника Колчаку, то это будет ни чем иным, как самым настоящим оскорблением чувств ветеранов. Да-да! - есть в Иркутске такая общественная организация - Союз ветеранов и бывших военнослужащих ВМФ - и одним из её руководителей является мой многолетний друг, капитан Виктор Вертянкин (его рассказ о том, как в 1943 году в Иркутске поминали адмирала Колчака, я когда-то публиковал в своём прежнем блоге). Так вот, господа: для иркутских моряков имя Колчака - это, не побоюсь этого слова - святыня. И я очень хорошо представляю того же Виктора Вертянкина - здоровенного рыжебородого силача и добряка, который ласково смотрит на прыщавого и сопливого активиста какой-нибудь "Мути времени", и этак ласково спрашивает: "... - А ты хоть в армии-то служил, а?..."  Не думаю, что у прыщаво-сопливого "активиста" найдётся для Виктора хоть сколько-то вразумительный ответ, а потому... потому - не нужно оскорблять чувства иркутских ветеранов и затевать кампании за демонтаж тех памятников, которые им дороги. И - будем помнить, что ветераны - они ведь тоже разные бывают...

Я вот другого никак не могу понять, господа: в связи со всей этой грязной историей с демонтажом мемориальной доски в Санкт-Петербурге, неужели, нельзя было воспользоваться нашим иркутским опытом - привлечь к защите памяти Адмирала организации военных и полярных моряков, которые в Питере, наверняка, есть? Или я что-то упустил, и теперь все питерские моряки, как один, перешли в фан-клуб Ларисы Рейснер?... Почему-то, не верится в это... А всевозможные научные и научно-исторические сообщества - все эти музеи Арктики и Антарктики, музеи военно-морского флота, тамошние профессора и академики?... Почему никому не пришло в голову обратиться к ним, попросить выступить в защиту - смешно сказать! - мемориальной доски?... Или я, уже лет двадцать с хвостиком не бывавший в Петербурге, успел за эти годы утратить всякую связь с реальностью, и не представляю себе современных петербуржцев? Всё может быть, увы...

А теперь, как я и обещал, предлагаю перейти от частного вопроса защиты иркутского памятника адмиралу Колчаку к общим вопросам противостояния "красному реваншу". С сектой Сергея, прасьтигоспади, Кургиняна, всё, как бы, понятно: сам Кургинян не за страх, а за бабки совесть (смайл) расстарался перед Кремлём в декабре 2011 года - помните его, брызгавшего слюной, у микрофона?... Так что, совершенно естественно, что центральная власть теперь вознаграждает Евнардыча, кидая какие-то плюшки его хунвэйбинам, и питерские истории с демонтажом мемориальных досок Александру Васильевичу Колчаку и Карлу-Густаву Эмилю Маннергейму - прямое тому свидетельство. Другое дело, что сама центральная, да и местная власть относится к этой самой "Мути Времени", да и ко всем прочим подобным организациям, именно как к хунвэйбинам: их лишь терпят, пока в них есть необходимость. Терпят - но терпят с плохо скрываемым презрением: так, например, в Иркутске этим персонажам для проведения их пикетов уже который год выделяют... площадь перед городским цирком. Кто обычно тусуется возле цирка - с шариками, хлопушками, с огромными накладными красными носами, в огненно-рыжих париках?... вот и этих клоунов - сюда же: пусть постоят, поагитируют за демонтаж памятника Колчаку , народ повеселят своим видом...

В минувшем, 2016 году в Иркутске произошло сразу несколько событий, вызвавших дикое бурление разума возмущённого у здешних леваков: во-первых, одной из улиц старого Центра, носившей в годы коммунистического режима имя большевицкого горлопана агитатора Якова Бограда, было возвращено историческое название - Чудотворская;во-вторых, центральная городская площадь, на которой находится здание Правительства Иркутской области, с лета прошлого года носит имя графа Михаила Михайловича Сперанского (при коммунистах она носила имя сергея кирова); и в-третьих, летом 2016 же года был демонтирован установленный в 1986 году уродливый бетонный знак на въезде со старого Глазковского моста в центральную часть города - на месте этого бетонного уродства, прозванного иркутянами не иначе, как "шайба", ныне разбит аккуратный сквер. Все три события местная "Муть времени" восприняла не иначе, как "покушение на совецкий период истории", и пыталась, было, поднять шум, но... но вопли хунвэйбинов не привели ни к каким результатам: на них просто не обратили внимания ни власти, ни горожане.

Я не думаю, кстати, что иркутская ситуация чем-то принципиально отличается от ситуации в других городах: как я уже сказал, власть лишь терпит кургиняновских хунвэйбинов, да использует их, покуда они нужны ей - но нос, при этом, презрительно зажимает, и будет рада "слить" их при первой же возможности. Безусловно, в наступившем 2017 году им ещё дадут порезвиться, и даже, скорее всего, специально для них по центральным каналам покажут какие-нибудь замшелые фильмы про броненосец в потёмках, про ленина и зиновьева в шалаше в октябре, какую-нибудь "Оптимистическую Трагедию"... может быть, даже позволят 7 ноября пройтись по Красной площади... но это-то всё и станет для них финальной сценой: уже в 2018 году дорогим россиянам будет официально заявлено об "окончательном согласии и примирении" всех со всеми, после чего центральная власть сама даст отмашку заканчивать уже со всей этой большевицко-совецкой топонимикой, и распорядится, наконец, убрать выпотрошенный ленинский труп с Красной площади куда-нибудь подальше.

А пока этого не произошло, единственный возможный выход для нас с вами - это отбивать атаки красных реваншистов из "Мути времени" и прочих подобных организаций, используя имеющееся на сегодняшний день российское законодательство. Вопреки сказкам большевицкого Агитпропа о том, что "всех белых выбросили за кордон", основная масса солдат, унтер-офицеров и офицеров Белых армий никуда из России не делась. И, не смотря на все "чистки", не смотря на поражение в правах, не смотря на все ГУЛАГи, эти люди как-то устраивались в изменившейся жизни, создавали семьи, заводили детей... Своё участие в вооружённой борьбе против большевизма они никогда не афишировали, но во многих семьях сохранилась память о том, что "...мой прадедушка в восемнадцатом красных шашкой на скаку рубил!..."  Таким образом, в современном государстве Российская Федерация проживают тысячи (или даже, скорее, десятки тысяч) прямых потомков участников Белого Движения.

По сути, эти люди представляют собою целую социальную группу, которая, хоть и не оформлена формально, но, тем не менее, существует. Согласно же действующему законодательству, любые действия, оскорбляющие религиозные, национальные или иные чувства той или иной социальной группы (уточняю:  именно социальной группы) наказываются в соответствии со статьёй УК РФ... номера не помню. Так вот, господа правнуки и пра-правнуки колчаковцев, каппелевцев, деникинцев и прочих Белых воинов, позвольте узнать: ваши родственные чувства оскорблены тем, что какая-то политическая партия добилась демонтажа мемориальной доски, установленной в память о человеке, под командованием которых за свои идеалы сражались ваши пра- и пра-прадедушки?... Вот мои родственные чувства оскорблены, и оскорблены очень сильно. Так, может быть, уже пора соорганизоваться, и призвать оскорбивших нас людей к ответу?...


P.S. Фрагмент, который я привожу ниже, я хотел использовать при подготовке этого текста, но фрагмент этот не нашёл своего места в статье. Поэтому, публикую его в качестве приложения:

Из воспоминаний офицера-каппелевца Каликина: «…В город (Иркутск) привезли несколько изуродованных трупов, носивших следы издевательств. Их выставили напоказ народу с объяснением, что это – тела красноармейцев, замученных белыми. Публика приходила, ужасалась и ругала каппелевцев. Тела стояли на виду дня два, пока какая-то женщина не узнала в одном из них своего сына, служившего офицером в армии Колчака. С плачем и криками она бросилась на труп… Окружающая толпа онемела от изумления и ужаса. Женщину немедленно арестовали и увели, а трупы сейчас же убрали и больше не выставляли…»