Служба Рассылок Городского Кота

Ниже приведены несколько статей, посвященных нестабильности на крупнейших мировых фондовых биржах, а также перспективам "новой экономики".
     
     Соединенные Штаты: комариный укус или начало катастрофы?
     (Эксперт, 24.04.00, автор - Алексей Байер)
     Телекомментаторов, объясняющих публике то или иное событие, с оттенком презрения называют "говорящими головами". После, казалось бы, катастрофического падения американского фондового рынке 14 апреля, а затем его чудесного возрождения их впору переименовать в "головы качающиеся". Когда снова рвались вверх курсы буквально похороненных недавно интернетовских компаний второго и третьего ранга, аналитикам рынка только и оставалось что качать головами.
     Что же все-таки произошло? Где давно обещанный кризис?
     "Медведи", которые предвещали драматическую корректировку рынка и к мнению которых в начале апреля вдруг начали прислушиваться, теперь зализывают раны. Они опять сели в лужу, и им ничего не остается делать, как ругать неразумных инвесторов и предсказывать еще более резкий спад в ближайшем будущем.
     "Быки" же вновь утверждают, что глобализация и технологическая революция создали новую эру, которую нельзя мерить старыми финансовыми мерками. Возвращение инвесторов на рынок - решение мудрое, доказывающее правоту "быков".
     Однако мне кажется, что недавние события продемонстрировали, насколько хрупок этот американский бум. Насколько близко рынок подошел к обвалу, а мир - к экономической катастрофе. Поймите меня правильно. Я не отрицаю ни технологической, ни финансовой революций. Наоборот, я один из тех славных американских оптимистов, которые верят в Новую Парадигму.
     Более того, я считаю, что разговор об эксцессах на рынке неоправдан. Да, тут вертятся огромные спекулятивные деньги, но наличие этих инвестиционных фондов создает среду, благодаря которой идет беспрецедентый научно-технический прогресс. Улучшаются и удешевляются товары, появляются новые лекарства. Один мой приятель, российский микробиолог, работает в фирме, разрабатывающей биотехнологии. У него богатый опыт, накопленный и в СССР, и в крупном американском университете. Но такой интереснейшей наукой, которую он практически создает на деньги инвесторов [в частной фирме], микробиолог никогда еще не занимался.
     Рассуждения о том, что инвесторы вкладывают деньги в идиотские идеи, тоже не имеют смысла. Некоторые из них оказались более чем жизнеспособными, и этого никто бы не узнал, если бы не попробовал Yahoo! или Еbay. Да и многих других компаний просто бы не существовало, если бы их основатели брали деньги в банке. Как известно, банки хотят давать деньги лишь тому, у кого они и так уже есть. Но суть революции в том и состоит, чтобы находить новое. В данном случае была найдена модель финансирования научного прогресса и предпринимательской деятельности.
     Как в любой революции, и в этой есть элемент веры. Подавляющее большинство предприятий "новой экономики" теряет деньги. Со временем они их, возможно, начнут делать, но для этого нужен прыжок через пропасть, который они должны осуществить в два, а то и в три приема. Опору в этом цирковом аттракционе им дают "ангелы" (богатые индивидуумы, нередко и сами разбогатевшие на высокой технологии, которые вкладывают начальный капитал), венчурные фонды и мелкие инвесторы на NASDAQ.
     События 14 апреля показали, что вера последних может пошатнуться. Причем средства массовой информации, которые уделяют финансовым рынкам огромное внимание, могут сыграть в этом роковую роль. Следя за развитием событий по телевизору, трудно было отделаться от впечатления, что крах не за горами. К счастью, это впечатление оказалось ошибочным. А если бы нет?
     Биологи говорят, что, хотя в джунглях Амазонии огромное разнообразие флоры и фауны, почва там плохо приспособлена для сельского хозяйства. Природа настолько богата, что все, что умирает, немедленно поглощается живыми организмами. Можно провести аналогию с "новой экономикой", где циркулирует много денег, но действует и сильная конкуренция, а фирмы живут на голодном пайке. Каждый цент необходимо инвестировать в бизнес: в технологию, разработки, рекламу. Если инвесторы перекроют кислород, фирмы долго не протянут - нет запасов. У них в отличие от стабильных сформировавшихся компаний старой экономики нет ни реальных активов, ни наличности, ни кредитных линий из банков. Кризис на финансовом рынке быстро перекинется в экономику. Поэтому, кстати, "голубые фишки" полетели вниз вслед за акциями NASDAQ.
     Пока это рассматривается только как негативный сценарий. Но его следует иметь в виду и Федеральному резерву. Конечно, при показателях роста экономики в 7,3% ФРС не может не поднимать процентные ставки. Следует также осадить тех, кто слишком усердно одалживает под рыночные спекуляции. Однако принимать решения здесь нужно крайне осторожно.
     Обычно говорят, что крах на Уолл-стрит в 1929 году был вызван чрезмерной спекуляцией. Но есть и другая версия. Подъем на рынке отражал реальный технологический прогресс, достигнутый во время первой мировой войны. Финансовый крах стал необратимым, когда ФРС, вместо того, чтобы унять начавшуюся панику, взвинтил ставки. Затем последовала Великая депрессия, поскольку индустриальные компании, как и компании хай-тек сегодня, тоже работали с малым запасом прочности.
     Так и сейчас один неверный шаг главы ФРС Алана Гринспена может привести к катастрофическим последствиям.
     
     Великая распродажа
     (Эксперт, 24.04.00, автор - Павел Быков)
     Растущая нестабильность на американском фондовом рынке свидетельствует о приближении глобального экономического кризиса
     Американский фондовый рынок устоял. Паника и обвал котировок, начавшиеся в пятницу 14 апреля в Нью-Йорке и продолжившиеся в понедельник на биржах Азии и Европы, сменились сдержанным оптимизмом и ростом цен. Глобальный кризис, в реальность которого вдруг как-то разом поверило большинство аналитиков, отступил, и все вновь успокоились. В средствах массовой информации замелькали заголовки вроде "Бык вернулся" и "Расслабьтесь, это пройдет". Уверенность в том, что в конечном итоге все закончится хорошо, снова одержала верх.
     Но исторические прецеденты заставляют утверждать, что американский фондовый рынок сильно перегрет. Трехкратный с начала 1995 года рост индекса Dow Jones, рассчитываемого по акциям крупнейших американских предприятий традиционных отраслей, говорит сам за себя. Еще более показателен рост индекса технологических компаний NASDAQ, выросшего за то же время почти в семь раз. Об оценке интернет-компаний, чья капитализация совсем недавно в сотни раз превышала годовую прибыль, если таковая вообще присутствовала, и говорить нечего.
     Да и вся логика происходящего в Америке в последние полгода свидетельствовала о том, что нечто подобное тому, что случилось 14 апреля, с неизбежностью должно было произойти. Сначала фантастический рост в конце прошлого года. Затем постепенно все увеличивающаяся амплитуда колебаний котировок американских акций. Наконец, как предельное проявление нарастающей колеблемости курсов акций - торговая сессия 4 апреля, в ходе которой индексы Dow Jones и NASDAQ словно на качелях "пролетели" вниз и вверх в общей сумме по 6 и 14% своей условной стоимости соответственно. Так что случившееся в пятницу 14-го с классической точки зрения выглядело совершенно закономерно.
     Да, рынок быстро восстановился, что дало дополнительные козыри сторонникам "новой экономики". Но все учащающаяся фондовая аритмия в США не позволяет с легкостью принять их оптимистическую точку зрения. Целый ряд факторов свидетельствует о приближении острой фазы глобального экономического кризиса.
     В центре шторма
     Впервые за последнее десятилетие очаг нестабильности возник в США, в самом центре мировой финансовой системы. Все предыдущие кризисы, будь то мексиканский 1994 года или азиатский 1997 года, перебросившийся на Россию и Латинскую Америку, начинались на "периферии".
     Более того, кризисы и зарождались в развивающихся странах, и поражали в первую очередь именно их. Тогда как развитые страны не только не несли значительного прямого ущерба, но и в чем-то даже выигрывали от кризисов на периферии. Так, например, бегство капитала из emerging markets вызвало дополнительный приток ресурсов на фондовый рынок США.
     Сегодня события развиваются прямо противоположным образом. Кризис 2000 года, похоже, распространяется от "центра" к "периферии". Падение акций в Нью-Йорке вызвало паническую волну обвалов акций и приостановки торгов на биржах во всех частях света. Ситуация складывалась настолько угрожающая, что японские власти стали готовиться к проведению прямых интервенций в поддержку национального фондового рынка на сумму в 1 трлн иен (около 92 млрд. долларов), и никто из поборников свободных рынков не поставил им это в упрек.
     Есть только одно "смягчающее обстоятельство" - триггером последнего мини-кризиса стал рынок технологических компаний NASDAQ, который по своей сути является рынком развивающимся. В этом смысле можно говорить, что "самый центр" мировой экономики - крупнейшие американские корпорации в традиционных отраслях, хотя и пострадал, но не был инициатором кризиса. Скорее наоборот, он стабилизировал ситуацию: инвесторы, на время утратив доверие к NASDAQ, нашли опору своему оптимизму в Dow и, успокоившись, стали возвращаться в хай-тек. Но это сравнительно слабое утешение.
     Перемещения источника нестабильности мировой экономики в ее центр вполне можно было ожидать, поскольку все прошедшие годы развитые страны очень вяло реагировали на сигналы, которые им подавали все учащающиеся и все усиливающиеся кризисы в развивающихся странах, откладывая на потом необходимые, но болезненные реформы - и в мире, и у себя дома.
     Невыученные уроки
     Действительно, произошедшие в девяностых годах кризисы так и не смогли заставить правительства активно заняться назревшими проблемами мировой экономики. Не было сделано никаких шагов для решения проблемы неравномерного потребления ресурсов и проблемы сближения уровней жизни в развитых и развивающихся странах. По-прежнему увеличивается разрыв между растущей производительностью и уровнем доходов населения. В последние годы он резко возрос даже в ведущих странах мира - США и Канаде, где увеличение потребления привело к исчерпанию частных сбережений, а в случае США - и к появлению впервые за многие десятилетия чистого долга домохозяйств. Вынос производств в страны с низким уровнем жизни и оплаты труда в рамках концепции постиндустриального общества подрывает основы внутреннего спроса в Соединенных Штатах, крупнейшей экономике мира. Этот дисбаланс покрывается за счет заемных средств, превращаясь в мину замедленного действия.
     Мировая финансовая система тоже не стала стабильнее за последние десять лет. Мексиканский кризис не заставил власти осознать необходимость ее реформирования. Напротив, прецедент спасения Мексики за счет кредитов МВФ в какой-то степени дестабилизировал систему, спровоцировав инвесторов на менее ответственную оценку рисков при вложениях в emerging markets и подготовив почву для новых обострений. Кризис 1997-1998 годов также не привел к реформированию мировой финансовой системы. Презентованная "новая финансовая архитектура", во всяком случае пока, свелась к включению облигационных займов, находящихся на руках у частных инвесторов, в список реструктуризируемых активов при объявлении суверенными заемщиками дефолта. Да к попыткам взять под контроль офшорные зоны, в том числе и как канал перетока наиболее мобильного, раскачивающего финансовую систему капитала. Международные рынки, конечно, стали от этого чуть более уравновешенными. Но наиболее животрепещущие вопросы, например о взаимной стабилизации курсов валют ведущих стран, так и не были решены.
     После кризиса система организации мировых финансовых и торговых потоков просто воспроизвелась (с поправкой на большую волатильность и плату за риск). Воспроизвелось устройство мировой индустриальной системы и модель международного разделения труда. Восстановление азиатских стран после кризиса произошло за счет роста производства традиционных товаров с низкой добавленной стоимостью. Но вернулись они в ту же самую нишу в мировой экономике, которая и привела их к кризису. Попытайся они перестроить свою экономику, возвращение заняло бы, по оценкам экономистов, куда больше времени.
     И последнее. Сохранился глобальный изъян мировой экономики конца ХХ века - так и не появилось центров роста, альтернативных Соединенным Штатам. Нет конкурирующей экономической модели, способной предложить миру способ обеспечить поступательное развитие. Ни Европа, ни Япония, на которые возлагалось столько надежд, пока ничего не показали. Весь мировой рост так или иначе накрепко завязан на Америку.
     Перед употреблением перегреть
     Но путь, предлагаемый сегодня Соединенными Штатами, спорен. Он является доведенной до логического конца моделью постиндустриального развития США и содержит, судя по всему, роковые изъяны.
     Стимулирующее воздействие фондового рынка на экономическую экспансию США в девяностых годах, которая стала самым длительным периодом непрерывного роста за всю послевоенную историю Америки, уже достаточно хорошо разобрано. Постоянно растущие акции создавали у владеющих ими простых американцев эффект обладания богатством, стимулируя потребительские расходы. Для корпораций, помимо увеличивающихся продаж, быстро растущий фондовый рынок означал благоприятные условия для привлечения капитала и для оптимизации бизнеса за счет слияний с конкурентами и компаниями в смежных секторах. Венчурное финансирование небольших технологических компаний через первичное размещение акций позволило добиться уникальной ситуации - практически неограниченной поддержки [частными инвесторами] научно-технических исследований, во многом обеспечивших Соединенным Штатам отрыв от остального мира в последние восемь лет.
     Фондовый рынок стал жизненно важным механизмом обеспечения роста экономики США. Поэтому нарастающая нестабильность на бирже напрямую угрожает всей американской экономике.
     Уже само по себе прекращение роста котировок, не говоря уж о нервирующем воздействии все более колеблющихся цен, разрушает сложившуюся модель роста. Если неопределенность на рынке продлится еще некоторое время, то подозрительное отношение к акциям небольших вновь образованных хай-тек-компаний может сломать механизм венчурного финансирования научно-технических исследований, что покажет нежизнеспособность избранной Соединенными Штатами модели развития.
     Не менее опасно и то, что нестабильность котировок способна подорвать уверенность американцев в устойчивости полученного богатства. Даже если это и не заставит частных инвесторов уходить с рынка, опасность разрушения "эффекта благополучия" остается. Более аккуратное отношение американцев к своим расходам станет не самым легким испытанием для экономики США. Ведь в последние годы американские потребители жили на широкую ногу, делая массу вовсе не обязательных покупок. Потребление превысило уровень, обусловленный послевоенным трендом, на 10-20%. Это означает, что американцы могут сравнительно безболезненно отказаться от избыточного потребления и сократить свои траты на 180-420 млрд. долларов в год. А это более чем чувствительный удар по прибылям американских компаний, со всеми вытекающими отсюда последствиями для фондового рынка и всей экономики.
     Перед американскими финансовыми властями стоит задача ювелирной точности: как притормозить рост цен на акции, не просто не вызвав краха на перегретой бирже, но и не посеяв зерно сомнения в душах потребителей и инвесторов. Теоретически эта задача, наверное, реализуема. Однако ее выполнимость вызывает сомнения.
     Центральный вопрос
     Главным критерием в оценке жизнеспособности предлагаемой американцами модели является ответ на вопрос, адекватен ли феноменальный рост потребления в США росту производительности труда. Если ответ "да" - значит, "новая экономика" способна к саморазвитию и длительному существованию. "Нет" означает, что рост девяностых обусловлен проеданием ранее накопленных запасов.
     Если рассматривать экономику США как замкнутую систему, то никакого экстраординарного роста нет. Все сводится к статистическим погрешностям, циклическому подъему (больше спрос - больше производство - проще экономить на масштабах) и реальному увеличению производительности в узком компьютерном секторе.
     Совсем иное дело, если рассматривать американскую экономику как открытую систему и оценивать рост производительности расположенных в США транснациональных корпораций. Использование новых информационных технологий и вынос предприятий в развивающиеся страны позволяют настолько повысить эффективность производственных цепочек, что действительно можно говорить о росте производительности труда работников, занятых в транснациональных корпорациях (ТНК). Недаром фундаментом "новой экономики" называют именно глобализацию и бурное развитие информационных технологий.
     С точки зрения традиционного подхода, эта красивая схема носит незамкнутый характер. Вынос производств за рубеж негативно сказывается на уровне оплаты труда американцев и подрывает эту традиционную основу внутреннего спроса.
     Новоэкономический подход трактует ситуацию иначе. Перенос производств и повышение эффективности управления ведут к росту производительности. Она в свою очередь увеличивает прибыли корпораций, а значит, ведет к росту их капитализации и подъему котировок акций. А поскольку акциями в США владеют практически все, это ведет к росту незарплатного дохода американцев, и все остаются довольны.
     У этой схемы есть один стратегический недостаток. Она гораздо менее устойчива, чем традиционная экономическая модель. Во-первых, в ней не оказалось места для "подкладки" на случай кризиса в виде сбережений граждан. То же можно сказать и о корпорациях, сделавших за последние годы огромные долги. Все жестко завязано на рыночную конъюнктуру, и в случае ее ухудшения падение будет очень глубоким и болезненным.
     Во-вторых, и это напрямую связано с первым аргументом, рынок оказался перегрет. Предпочитай американцы не кредитоваться под акции, а потихоньку их продавать, и тогда схему можно было бы признать сбалансированной и абсолютно "законной". Покупая акции, американец совершал бы действие, аналогичное откладыванию денег на черный день или на какую-нибудь покупку. Но тогда котировки, безусловно, не взлетели бы так высоко и не вызвали бы экономического бума.
     Здесь скептики - экономисты старой закалки - оказываются правы. Поддержка уровня потребления американцев в конечном итоге все равно черпается за счет растущего кредита, но осуществляется она косвенно, через фондовый рынок. Потребительский кредит позволяет не продавать акции и до поры до времени не дает котировкам упасть до значений, обусловленных объемами частных расходов. Но по сути опережающий по сравнению с доходами рост расходов при исчерпании сбережений и росте потребкредита означает, что американцы взяли на себя обязательство по продаже имеющихся у них акций в некотором будущем.
     Последний кризис
     Существуют и другие признаки скорого завершения нынешней волны экономического роста в США. Это учащающиеся конъюнктурные кризисы. Если начинать отсчет от энергетического кризиса до следующего сопоставимого - долгового кризиса 1982 года, прошло чуть менее десяти лет. Следующий произошел уже через пять лет - биржевой крах 1987 года. Далее идет сплошная череда кризисов: Япония (1990), Мексика (1994), Азия (1997), Россия и Латинская Америка (1998). Учащение кризисов - явное свидетельство того, что хозяйственная система столкнулась с серьезными ограничениями своего развития.
     Теперь кризис угрожает самим США. Данный факт выглядит особенно впечатляюще, если задуматься о причине, чуть было не приведшей к коллапсу мировой финансовой системы, - неожиданный, хотя и вполне закономерный всплеск инфляции по итогам одного месяца - 0,7%, величину эту с точки зрения исторической ретроспективы никак нельзя признать чрезвычайной. Неделю назад эта новость могла ввергнуть мир в новую Депрессию.
     Сторонники "новой экономики" считают, что сделанные инновации, и главным образом Интернет, смогут породить новую длинную волну хозяйственного развития. Предположим. Но ведь еще шесть-семь лет назад подавляющее большинство людей абсолютно ничего не знало о Сети. А сегодня кризис в торговой системе NASDAQ - сердце Интернет да и вообще венчурной экономики - чуть было не поставил под вопрос их повседневное существование. Можно ли назвать это длинной волной?
     Инновационный задел, безусловно, несет в себе колоссальный потенциал. Вопрос в том, реализуется ли он до того, как глобальный экономический кризис станет неизбежным. Многое говорит за то, что в рамках линейной экстраполяции нынешней модели развития без кардинальной перестройки мирового экономического порядка это маловероятно.
     
     Электронный шок
     (Деньги, 26.04.00, автор - П.Рушайло)
     На прошлой неделе мировой фондовый рынок лихорадило - цены на акции сначала резко упали, а потом поползли вверх. Инвесторы полагают, что это может быть последним "штормовым предупреждением" перед мощнейшим финансовым кризисом. К концу недели страсти улеглись, но неприятное ощущение нестабильности мировой финансовой системы осталось. Ведь лихорадка началась с обвала котировок акций в США - самой экономически развитой и благополучной стране мира.
     14 апреля 2000 года надолго запомнится владельцам акций американских компаний. Рабочий день на Нью-Йоркской фондовой бирже начался со стремительного падения цен. И к его концу выяснилось, что американские корпорации подешевели в общей сложности на $2 трлн. Индекс Dow Jones, характеризующий средний уровень цен на Нью-Йоркской бирже, упал на 5,66%, поставив при этом рекорд падения - 618 пунктов. Но сильнее всего подешевели акции компаний high tech - характеризующий этот сегмент фондового рынка индекс NASDAQ упал почти на 10%.На следующий рабочий день, 17 апреля, акции стремительно падали уже по всему миру - от Токио до Лондона. В частности, российские компании подешевели на 7,4%. Инвесторы всего мира продавали ценные бумаги. Причем без всяких видимых причин - просто не понимая, что происходит и что будет дальше. Но уже к вечеру продавцы кусали локти: торговый день в Нью-Йорке начался с роста цен. Dow Jones вырос на 3%, NASDAQ - на 6%. И до конца недели котировки существенно не менялись. Маленький кризис как будто закончился, но чувство страха инвесторов не покинуло. Ведь обвал ясно показал: мировая финансовая система не так стабильна, как казалось. И опасность исходит от самой процветающей страны мира - США. Ей, возможно, придется расплачиваться за десятилетие спокойной жизни в условиях экономической стабильности и радужных ожиданий. Пострадают при этом не только американцы. Платить за них придется в буквальном смысле всем миром.
     Чудо-ребенок
     Последнее десятилетие американцы жили припеваючи. Экономика росла, инфляция была низкой, безработица - тоже. Это вызывало недоумение экономистов: откуда берутся резервы для роста? Ведь хорошо известно, что длительный и устойчивый экономический рост в условиях, когда одновременно низки и инфляция, и безработица, практически никогда не случается. Тогда и возникло объяснение, так полюбившееся биржевым игрокам, -экономика США расцветает благодаря бурному развитию новых технологий. Это и обеспечивает небывалый рост производительности труда. В общем, американцы объявили у себя новую экономическую эру, а достигнутый ими технологический прорыв сравнивали с промышленной революцией.
     И инвесторы повели себя в духе времени - они не жалели денег на покупку акций высокотехнологичных компаний. Благо денег на это было хоть отбавляй: низкая инфляция сделала кредитные ресурсы дешевыми и общедоступными. И в конце концов фондовый рынок "перегрелся" - цены на акции компаний high tech оказались сильно завышенными. Сами американцы прекрасно это понимали, но обычная для инвесторов жадность, как всегда, оказалась сильнее разума. Неизвестно, до каких размеров раздулся бы мыльный пузырь американских виртуальных корпораций, если бы за дело не взялся глава Федеральной резервной системы США Алан Гринспен. В последние полгода он не раз заявлял, что рынок перегрет. И постоянно повышал процентные ставки по кредитам, делая покупку акций все менее выгодной из-за дороговизны заемных средств. В конце концов, наступило 14 апреля, и виртуальный пузырь сдулся. Теперь главный вопрос - что будет дальше.
     Киндер-сюрприз
     Сам по себе обвал на фондовой бирже - явление, конечно, неприятное, особенно для американских инвесторов. Но далеко не смертельное: мало ли мыльных пузырей лопалось, и ничего. Важно другое - то, что теперь будет с американской экономикой. Подчеркнем: больше всего пострадали акции тех компаний, бурным развитием которых американцы объясняли рост своей экономики. Причина падения их цен - слишком радужные первоначальные ожидания инвесторов. Но ведь это те же самые ожидания, на основании которых строились и все прогнозы развития американской экономики. Значит, их тоже придется корректировать. Короче говоря, темпы роста экономики, очевидно, снизятся, инфляция увеличится, кредиты подорожают.
     Все эти факторы, безусловно, приведут к падению темпов роста потребления в США, если вообще не к его снижению - ведь кредиты, полученные под ожидания бурного роста акций, надо отдавать. Если же учесть, что на долю американцев приходится, например, 40% мирового потребления электроэнергии, понятно, что это проблема мирового масштаба. Для России она будет стоять особенно остро - ведь в этом случае неминуемо упадут цены на нефть и газ, за счет продажи которых наша страна, по сути, и живет. Весь вопрос в том, насколько глубоким будет это падение. Удешевление американских акций на 3%, конечно, еще не катастрофа. Но если процесс пойдет дальше, крупных неприятностей не избежать. Пока инвесторы потеряли уверенность в рынке акций, однако не веру в него. Но новые обвалы могут лишить их последней надежды на happy end. Тогда все бросятся продавать стремительно дешевеющие бумаги, и рынок рухнет окончательно. Причем не только фондовый. Разорившиеся инвесторы не смогут вернуть банковские кредиты, взятые на покупку акций, а тогда и кредитным организациям придется несладко. Нечто похожее было недавно в Японии, где резкое падение цен на недвижимость и землю поставило под сомнение надежность банковской системы.
     Взгляд биржевика
     Старший вице-президент Нью-Йоркской фондовой биржи Джеймс Бак считает, что дальнейшее поведение рынка предсказать невозможно, но нынешний этап его развития напоминает ситуацию начала XX века, когда рынок бурно развивался. Об этом американский финансист рассказал обозревателю Петру Рушайло.
     - Что ждет американский рынок акций?
     -Рынок рухнул. Конечно, не так, как в 1987 году, но все же падение было очень сильным. Внебиржевой рынок упал примерно на 25% по сравнению с тем, что было месяц назад. Это очень серьезная коррекция рынка, и прогнозы сейчас делать сложно.
     -Тем не менее, как нынешнее падение отразится на американской экономике?
     -Трудно сказать. Сейчас экономика США очень сильна и инфляция достаточно низка. А как падение может повлиять на уровень потребления, предсказать невозможно.
     - Означает ли биржевой крах, что инвесторы разуверились в том, что американская экономика будет развиваться высокими темпами?
     - Ничто на это не указывает.
     - Почему же тогда рухнули котировки?
     - Многие акции, которые сейчас упали в цене, ранее были искусственно переоценены. А когда цена завышена, происходит, так сказать, подстройка рынка. На самом деле только покупатели верили в эти рынки и в эти акции, и именно поэтому они подняли цену достаточно высоко.
     - Приведет ли это падение к увеличению инфляции в США?
     - Инфляция - это очень сложный, композитный фактор. Сейчас она может увеличиваться из-за того, что в последние годы резко выросли цены на нефть. Это очень инфляционное давление на валютную систему, уровень фондового рынка зависит от подобных факторов.
     - Вы считаете, что невозможно предсказать, как будет меняться ситуация на рынке. И все же, что сейчас думают инвесторы, каково их настроение?
     - Они уверены в будущем рынков ценных бумаг. Экономика уже подстроилась под измененную ситуацию на фондовом рынке - под колоссальные инвестиции в области Интернета, компьютерных технологий, коммуникаций, телекоммуникаций и т.д. Эти изменения сравнимы с теми изменениями в науке и технике, которые произошли на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, когда начала развиваться тяжелая промышленность. Есть и еще один фактор: уменьшилась международная напряженность, и длительный период жизни без войны способствовал повышению благосостояния многих народов. Кроме того, рост американской экономики и улучшение обстановки в мире привели к тому, что сейчас всемирная экономика работает на основе единой валюты и единого индикатора. Это напоминает период, предшествовавший первой мировой войне, когда Британская империя доминировала, и это создавало стабильность в мире.
     - Тогда рост закончился Великой депрессией. Не грозит ли нам нечто подобное в ближайшем будущем?
     - Сейчас годовой оборот американского рынка равен примерно 60% имеющегося в США акционерного капитала. А на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков годовой оборот в течение многих лет превышал 100% объема акционерного капитала. И можно сказать, что наш рынок пока менее активен, чем сто лет назад, когда мир находился примерно в такой же ситуации, как сейчас.
     
     Что и требовалось доказать
     (Коммерсантъ, 18.04.00, автор - В.Арсеньев)
     Сильное падение фондового рынка США произошло из-за рокового сочетания целого ряда накопленных американской экономикой негативных тенденций. И даже если бы рынок не рухнул в пятницу, он бы все равно рухнул - чуть позже.
     Формальным поводом для начала масштабных продаж акций послужили сведения Министерства торговли США о неожиданном росте цен на потребительские товары. В марте они повысились на 0,7% - таких темпов инфляции в Америке не было последние 5 лет. В начале года, когда росли цены на энергоносители, инфляция в США составляла 0,3-0,4%, и даже эти цифры считались высокими. Существенное для США увеличение темпов инфляции провоцирует финансовые власти на ужесточение денежно-кредитной политики.
     Глава ФРС Алан Гринспен в течение полугодия не раз поднимал процентные ставки и при этом честно предупреждал, что будет делать это и дальше. Рост процентных ставок уже привел к росту стоимости кредитов на один пункт. А теперь, когда опасения Гринспена оправдались, инвесторы ожидают уже не плавного, а резкого увеличения стоимости кредитов.
     Как рост кредитных ставок связан с динамикой котировок акций? Во-первых, удорожание кредитов снижает прибыльность компаний, а значит и доходы, которые получают акционеры. Во-вторых, рост стоимости кредитов негативно влияет на покупательскую активность инвесторов - чем выше ставки, тем меньше у них желания использовать заемные средства для приобретения акций.
     Однако рост темпов инфляции - это все-таки лишь повод для начала продаж акций. Причина - их явная переоцененность. Многие инвесторы в течение последнего полугодия покупали американские бумаги, не обращая внимания на некоторые слабые черты экономики США.
     Во-первых, это огромное отрицательное сальдо торгового баланса - доллар в течение года неуклонно рос, что снижало конкурентоспособность американских товаров на мировом рынке. Во-вторых, это очень низкие нормы частных сбережений, что объясняется увеличивающимся дисбалансом между текущим потреблением, накоплением и уровнем производства. Низкая безработица, уверенный рост доходов от ценных бумаг, весьма приемлемый уровень ставок по потребительским кредитам - все это дало возможность американцам почувствовать себя очень богатыми. И за последний год они потратили огромные суммы (часто заемные) на покупку новых машин, домов, товаров, что в конце концов и привело к росту цен. Производители уже просто не могли удовлетворить растущие потребности, товаров на всех стало не хватать, и цены на них начали повышаться. Одновременно США превратились в крупнейшего импортера капитала. Даже сейчас, после падения котировок, американские акции котируются гораздо выше, чем те же европейские.
     А уж с акциями высокотехнологичных компаний ситуация сложилась вовсе иррациональная. Ажиотажный спрос на них привел к тому, что рыночная стоимость компаний "новой экономики" в среднем в 180 раз превышает их прибыльность (у компаний традиционной экономики - в 25-30 раз). Иными словами, высокотехнологичным компаниям придется работать 180 лет, прежде чем им удастся вернуть акционерам средства, вложенные в акции. Несмотря на все перспективы, которые имеют интернет-компании, вряд ли их стоимость так отличается от стоимости традиционных компаний. Рано или поздно инвесторы должны были снять розовые очки - что они и сделали 14 апреля. У них возникли очень серьезные сомнения в том, что рынок сможет выдержать разворот конъюнктуры, неминуемый в условиях роста ставок по кредитам и сокращения притока капитала. А эти сомнения породили страх.
     Довершила дело паника среди спекулянтов, которые ранее использовали свои акции в качестве залога по кредитам, на которые вновь покупались акции. Расчет строился на том, что фондовый рынок будет расти такими темпами, которые не только обеспечат возврат процентов по ссудам, но и принесут хорошую прибыль. Однако падение котировок привело к тому, что залог в виде акций обесценился, и банки потребовали от спекулянтов возмещения обеспечения кредитов. Спекулянтам не оставалось ничего иного, кроме продажи акций на рынке. Возникла цепная реакция, в результате которой многие инвесторы захотели лишь одного - распродать акции и надолго забыть о фондовом рынке.